Вашим отражением является Отшельник

"Там, где я, можешь быть и ты". Уединение, духовное просветление, обретение мудрости. Духовное руководство. В вас достаточно сил, чтобы ни от кого духовно не зависеть. Однако уединение может нести в себе и отрицательный аспект - вы удаляетесь от этой реальности и при необходимости с ней взаимодействовать чувствуете сильный стресс.

Пройти тест

@темы: Разное

---

Пол: W Возраст:37	1-10 A: 4 B: 10 C: 6 E: 6 F: 2 G: 4 H: 5 I: 6 L: 6 M: 6 N: 6 Q: 6 Q1:7 Q2:10 Q3:3 Q4:6
ОСНОВНАЯ ИНТЕPПPЕТАЦИЯ: ПЕРВИЧНЫЕ ФАКТОРЫ (постоянно проявляющиеся): Высокий IQ: сообразительный, обучаем, интеллектуальный. Англоман: склонен к самоанализу, серьезный, остоpожный, сдерживает эмоции. Независимость: находчивый, независим от гpуппы, самостоятельный, pешительный. Низкая интегpиpованность: следует своим побуждениям, малоконтpолиpуем. ЛАТЕНТНЫЕ ФАКТОРЫ (имеющие тенденцию к проявлению): Шизотимия: кpитичный, эмоционально сух,скpытен,обособлен, холоден. Низкая суперэго-сила: недостаточно усвоены общепpинятые моpальные ноpмы. Pадикализм: экспериментатор, аналитик, свободномыслящий. ВТОРИЧНЫЕ ФАКТОРЫ (интегративные свойства): Интроверт. Направленность на свой внутренний мир. Сдержан. Независимый. Самоопределяемый, критичный, оказывает влияние на других.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ: ИНТЕЛЛЕКТ: ВЫСОКИЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ. СПОСОБЕН К ТВОРЧЕСКОЙ РАБОТЕ ЭМОЦИИ: НИЗКИЙ УРОВЕНЬ СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТИ. ХРОНИЧЕСКИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ ВОЛЯ: ХОРОШО РАЗВИТАЯ СИЛА ВОЛИ. ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕН, НАСТОЙЧИВ МОРАЛЬ: МОРАЛЬНЫЕ НОРМЫ ЛИБО НЕУСВОЕНЫ, ЛИБО СУГУБО ЛИЧНЫЕ ИЛИ КОРПОРАТИВНЫЕ ЛИДЕРСТВО: МОЖЕТ БЫТЬ ЛИДЕРОМ, НО В ОСНОВНОМ ФОРМАЛЬНЫМ ИЛИ НЕЭФФЕКТИВНЫМ ОБЩЕНИЕ: СЛАБО КОММУНИКАТИВЕН. ОБЩЕНИЕ СУГУБО ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СТИЛЬ РАБОТЫ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТИ: СКЛОНЕН К НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЕ. МОТИВАЦИЯ: ХОРОШО РАЗВИТАЯ МОТИВАЦИЯ. СТРЕМИТСЯ УЛУЧШИТЬ СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС
КЛИНИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКИЕ ШКАЛЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ
Гендерные профили опросника Кеттелла 16-PF+ Протестируй себя

@темы: Разное

---

Еще одно.

@темы: Чужое, Разное

---

Яплакаль, проходя этот тест. Насколько, все же, скучна наша безпришельцевая жизнь (((

@темы: Чужое, Разное

---

Гы-гы-гы

Узнайте о себе много нового

Ваше имя Вы считаете себя: Зубастым, но добрым Но на самом деле вы: Геймер Друзья: Отказываются заводиться Когда вам грустно вы: Поете, и собаки вам подпевают Когда вам весело вы: Даете в зубы Вы любите: Петь похабные частушки Ваш внутренний зверь: Голубь

все гадания на aeterna.qip.ru

@темы: Разное

---

Гадание на мандаринах

@темы: Разное

---

Ну вот оно. Приятно, черт побери.

У меня никогда не было папы. Нет, конечно, он где-то был, но конкретно, в моей жизни его не было. Может быть, я бы так и прожил всю свою жизнь безотцовщиной, но моя мама с завидным упорством старалась меня осчастливить. Вернее, себя. Здесь нужно сказать несколько слов о моей маме. Есть женщины, которые, в первую очередь, мамы, а потом уже все остальное. Моя же мама была, в первую очередь, женщина, а мама… Мамой она была периодически. В основном тогда, когда из ее жизни очередной мужчина уже ушел, а новый еще не появился. Как-то, после ухода дежурного «папы», я спросил ее, зачем она меня родила. «Так получилось, - со смехом ответила мама. - Я была молодой и глупой». Вот так. Из-за ее глупости я появился на свет. Я должен ее благодарить?
Я уже потерял счет всем этим дядям, которые регулярно появлялись в нашей квартире, задерживались на какое-то время, и так же регулярно исчезали. Когда я был совсем маленьким, я послушно называл папой каждого из них. Старался быть хорошим мальчиком и горько плакал каждый раз, когда они уходили, а мама, рыдая и заламывая руки, кричала, что это я во всем виноват, что из-за меня она не может найти своего счастья, что я отпугиваю от нее мужчин. Потом она успокаивалась, неумело пыталась заботиться обо мне и говорила, что ей, кроме меня, никто не нужен. В такие моменты я был счастлив. Мне так хорошо было сидеть по вечерам рядом с ней, разговаривать о всяких детских глупостях, чувствовать ее ласковые прикосновения и думать, что так будет всегда. Но эта идиллия продолжалась ровно до того момента, пока на нашем безоблачном горизонте не появлялся новый дядя и все повторялось опять.
Время от времени меня отправляли с вещами то к маминым родителям в деревню, то к тете Вале, маминой старшей сестре. Бабушка кормила меня вкусной домашней едой, дед брал с собой на рыбалку и учил ухаживать за деревьями в саду и немногочисленным хозяйством: козами, поросятами и гусями. У тети Вали был противный толстый муж, который называл меня ублюдком и лупил ремнем при каждом удобном случае, и двое сыновей немного старше меня, которые постоянно толкались, дрались и щипались, а так же сваливали на меня всю вину за свои шалости. Тетя Валя, очень добрая, но, какая-то, усталая и задерганная женщина, называла меня сироткой и обращалась со мной очень ласково, но ни разу не посмела защитить от своего идиота - мужа. Мне кажется, что она боялась его едва ли не больше, чем я. Я жил у них неделю или месяц, а вернувшись домой находил там еще одного дядю, которого мама радостно представляла мне, как нового папу.
- А это мой сынок Павлуша, - ласково гладила она меня по голове. – Вы обязательно подружитесь. Сынок, - подталкивала она меня в спину, - иди, поздоровайся с папой.
Я улыбался и протягивал руку для приветствия. Некоторые мужчины сжимали мою маленькую ладошку, другие просто трепали по голове или хлопали по плечу. Были и такие, кто игнорировал меня и тут же уводил маму в сторонку со словами: «А ну-ка, пошли, поговорим…» Результатом таких разговоров могло быть или исчезновение «папы», или мое временное переселение к родственникам.
Где-то с восьми лет я перестал называть маминых мужчин папами. Это стало еще одним поводом для ее истерик, но к тому времени я уже понял, что папа – это нечто иное, чем просто человек с грубым голосом и щетиной на щеках.
Их было много, но некоторых я запомнил очень хорошо. Например, дядя Слава. Он был полицейским, постоянно давал мне подзатыльники, пугал своим пистолетом и приводил в наш дом незнакомых женщин, когда мама была на работе: «Расскажешь мамаше – убью». Его большой волосатый кулак лучше всяких слов убеждал меня в необходимости молчать.
Еще был дядя Ваня. Он был убежден в том, что детей нужно воспитывать ремнем или палкой. Этот метод воспитания он применял и к женщинам, и мама часто ходила на работу с замазанными коричневым кремом синяками и ссадинами. Мои синяки она не считала необходимым маскировать, поэтому дядей Ваней очень скоро заинтересовались наши родственники и школьные учителя.
Дядя Сережа очень хотел жениться на маме. Он постоянно твердил о необходимости официально оформить отношения, таскал мне шоколадки, дарил маме цветы и непременно хотел прописаться в нашей квартире. Когда он узнал, что владельцем наше трехкомнатной квартиры в хорошем районе является дедушка, то сразу потерял к маме всякий интерес.
Сразу же после дяди Сережи появился дядя Коля. Он был очень веселым и общительным человеком. Его многочисленные друзья постоянно ошивались у нас дома, пили водку, курили, ругались матом, а потом били посуду и ломали мебель. Дядя Коля ушел от нас не по своей воле. Его забрал вызванный соседями наряд полиции во главе с дядей Славой, который обругал маму ужасными словами и по старой памяти отвесил мне подзатыльник.
Некоторое время мама был одна. Она уволилась из больницы, где работала санитаркой, и, внезапно, устроилась на должность администратора местной гостиницы. Бабушка говорила, что ей несказанно повезло получить такое место, и она должна за него держаться, и, наконец-то, взяться за ум, и думать о ребенке, то есть обо мне, а не о хахалях.
Тетя Валя принесла ей кое-что из своей одежды. Там были очень красивые платья и кофточки. Они были почти новые, некоторые даже с этикетками.
- Валюша, ну зачем ты?! – Мама с горящими глазами перебирала все это великолепие, так как, за время пребывания в нашем доме дяди Коли, шкаф с ее одеждой непонятным образом опустел. Пропали также ее золотые украшения, кое-что из посуды и бытовой техники, но мама строго - настрого запретила мне об этом говорить.
- Да зачем оно мне? – вздыхала тетя Валя. – Я и не выхожу никуда. А тебе нужно хорошо выглядеть. Ты ведь теперь не санитарка.
- Ну, слава Богу! – гудел тетивалин муж. – Может, хоть теперь за ум возьмешься, лахудра. Все мозги уже проебала, блядина. Только, учти, если опять за старое примешься, ублюдка своего больше к нам не отправляй. Не собираюсь я этого байстрюка кормить, пока та шароебишься!
- Не смей оскорблять меня в моем доме! – взвизгнула мама. – Ты лучше на свою Вальку посмотри! Она уже на женщину не похожа! Как рабыня на плантациях!
- Баба должна работать! Чтоб всякая херня в голову не лезла. Все вы шлюхи!
Тетя Валя горестно вздыхала и гладила меня по голове.
- Ничего, ничего, Пашенька, не бойся, покричат и перестанут, все наладится, все будет хорошо, сынок… - шептала она. А мне от этого ее «сынок» становилось тепло на душе, и верилось, что скоро, действительно, все наладится.
Целое лето мама прилежно трудилась на своей новой работе. Летом в наш маленький приморский городок съезжаются целые толпы курортников, поэтому работа кипит. Тетя Валя с мужем держали небольшую лавочку с сувенирами и всякими пляжными штучками: зонтиками, шезлонгами, надувными матрацами и прочей ерундой. Их дети с утра до вечера таскали по пляжу в больших клетчатых сумках бутылки с пивом и вареных раков. Поэтому весь сезон они проводили на побережье. Даже ночевали там же, в лавке, на надувном матраце. Бабушка с дедушкой торговали фруктами и овощами со своего огорода. Мама допоздна задерживалась на работе, иногда вообще ночевать не приходила.
Мне кажется, что она совсем про меня забыла. По крайней мере, еду мне привозила бабушка или тетя Валя, если ей удавалось ненадолго вырваться из-под опеки своего мужа и детей. Иногда меня подкармливали соседи. Я целыми днями слонялся без дела по городу и, как-то незаметно, примкнул к одной компании. До этого у меня не было друзей, я всегда был одиночкой.
Мне было весело с моими новыми знакомыми. Они все были почти взрослыми и крутыми. Меня они называли «пиздюк» или «пизденыш». Я сначала обижался, а потом просто стал делать вид, что это не про меня. Мы носились по городу, в поисках заработка: предлагали свои услуги на рынке в качестве грузчиков, ошивались возле гостиниц, помогая приезжим с их многочисленными баулами, терлись на вокзале, свели знакомство с некоторыми таксистами и направляли приезжих именно к своим знакомым, за что получали небольшую плату от довольных водил.
Самый старший из нас, восемнадцатилетний Олег, работал ночным сторожем на пункте приемки металлолома, и по вечерам он гостеприимно распахивал перед нами двери своего задрипанного вагончика. Мы с шиком спускали заработанные деньги – на выпивку и сигареты. Я, в свои неполные тринадцать лет, впервые открыл для себя мир алкоголя и никотина. В программе были так же легкие наркотики, попросту говоря «трава», но я до жути боялся «травы». Я понимал, что все, что мы делаем - неправильно и незаконно, но отказаться от этой сомнительной компании и потерять единственных людей, с кем я мог общаться, было выше моих сил. Поэтому я, твердо отказываясь от «травы», накуривался до тошноты обычных сигарет, так, что даже пиво в горло не лезло, и осоловелыми глазами смотрел на своих приятелей, которые залихватски пили водку, шмалили «косячки» и базлали несмешные и непонятные анекдоты. Иногда ребята приводили на наши посиделки девчонок, напаивали их, накуривали, и уводили за вагончик, где под навесом из маскировочной сетки стоял скрипучий топчан, покрытый грязным матрацем.
Так, в трудах, заботах и развлечениях пролетело лето. Разъехались курортники, и мама, наконец, вспомнила о доме. Как оказалось, первое сентября уже завтра, а у меня нет ни одежды, ни школьных принадлежностей. Тетя Валя втихаря от мужа принесла мне старую одежду моих братьев: довольно поношенные брюки, рубашки, спортивные костюмы, батники, свитера и куртки. Были там и разбитые кроссовки и несколько пар туфель с поцарапанными носами и оборванными шнурками.
- Ребятам все - равно мало, а Пашенька, может, еще поносит какое-то время, - говорила тетя Валя, будто извиняясь за неприглядный вид «подарков».
- Да ладно, сойдет, - отмахивалась мама. – Не на свадьбу же. Хотя, вы, родственнички, могли и раскошелиться для племянника. Все лето бабло гребли на побережье.
- Ох, какое там бабло… Сейчас знаешь, как сложно? Закупка повысилась, аренду подняли, и бензин, и патент… Да что там говорить…
- Ну да, ну да, рассказывай! Скажи лучше, что муженек все деньги отжал! А ты, дура, все лето на него горбатилась. Бросай его к черту, ты себе лучше найдешь!
- Как ты? – Тетя Валя прямо посмотрела на сестру. В ее глазах стояли слезы.
- Так, хватит! – Мама хлопнула ладонью по столу. – Еще ты меня будешь учить! Хватает мне учителей! Вали отсюда, не нужны нам твои подачки. Пусть твои ушлепки в этих обносках ходят, а я Пашеньку, как принца одену! Иди-иди, давай. Благоверному своему указывай, меня нечего учить.
Мама стала выталкивать тетю Валю из квартиры и пихать ногой сумку с принесенными вещами.
- Вещи-то оставь…
- На черта мне твои вещи!
Когда за тетей Валей захлопнулась дверь, мама бросилась к телефону и принялась названивать подругам и жаловаться на сестру-дуреху.
Я осторожно выглянул на лестничную клетку. Тети Вали след простыл, но сумка с вещами стояла у нашей двери. Я тихонько уволок ее в свою комнату и спрятал в полупустой шкаф.
Как показало время, я все сделал правильно. У мамы не нашлось времени на покупку одежды для меня, и, если бы я вовремя не спрятал теткин подарок, то ходить бы мне голым. Тетради, ручки и всякое другое школьное барахло мне купили дедушка с бабушкой. Они пришли с полными сумками гостинцев, наорали на мать, и ушли, хлопнув дверью. Мама еще долго кричала им вслед, чтобы не смели учить ее жизни и не оскорбляли своими подачками, что она сама в состоянии позаботиться о своем ребенке и не нуждается в опеке. Потом она успокоилась и снова забыла, что обо мне нужно заботиться. А потом у нас в доме появился дядя Миша.
Когда я увидел на пороге этого огромного мужика, я даже испугался. Он был высок и мускулист, его одежда была похожа на военную форму, холодные серые глаза смотрели на меня, как мне показалось, с неприязнью.
- Вот, это мой Пашенька, - пропела мама. – Паша, поздоровайся. Это дядя Миша. Он теперь будет твоим папой. Ну, поздоровайся! – Мама теряла терпение, а я молчал. Так-то я всегда здоровался с ее мужчинами, но этот поверг меня в шок. Я представил себе подзатыльник, отвешенный этот громадной ручищей, и у меня, натурально, заболела шея.
- Ладно, разберемся. – Дядя Миша прошел в квартиру, отодвинув меня, как мешающий предмет мебели. Голос его был под стать ему самому: густой и какой-то рычащий. Я вернулся в свою комнату, затаился и стал наблюдать.
Дядя Миша оказался молчуном. Он разговаривал очень редко и отрывисто: иди сюда, подай, уйди… Работал начальником охраны на фабрике, по выходным подрабатывал слесарем на станции техобслуживания. Наверное, не из-за денег, а из-за того, что ему нравилось возиться с машинами. У него был какой-то джип, больше похожий на военную машину. На этом джипе он с друзьями, такими же хмурыми мужиками, как и сам, время от времени выезжал на охоту. Его охотничье ружье и большой нож пугали меня до дрожи. Я боялся, что однажды ночью он поругается с мамой или напьется и перестреляет нас или зарежет.
Я старался как можно реже попадаться ему на глаза, но живя в одной квартире, это было сложно сделать. Я уже был согласен пожить у тети Вали или у бабушки с дедушкой, но моя мама так и не помирилась с родственниками, поэтому мне приходилось вести себя тише воды, ниже травы. Вообще-то я привык быть незаметным, но сейчас скользил по дому, как тень.
Он не любил сидеть без дела. Все время что-то чинил, разбирал - собирал, и как-то незаметно в нашей квартире перестали течь краны, розетки и выключатели больше не искрили и плотно сидели в своих гнездах, а не болтались на «соплях», как раньше. Он починил всю мебель, которую разломал еще дядя Коля со своими друзьями, а в холодильнике, вместо дешевых сосисок и майонеза, появилась настоящая еда.
Как-то он шлепнул на стол пачку денег.
- Это что? – спросила мама.
- Надо бы Павке шмоток прикупить. Зима скоро, а пацан ходит, как оборванец. – Он, почему-то, называл меня Павкой. Мне это было не очень приятно, но спорить я не смел.
- Но… - Мама замялась. – У него же все есть.
- Я сказал! – Дядя Миша развернулся и ушел на балкон курить, а мы с мамой молча пялились на деньги. Я не мог понять своих чувств. С одной стороны, мне давно хотелось получить новую одежду, потому что действительно, как оборванец. Надо мной даже в школе смеются. Но с другой стороны я предпочел бы, чтобы он меня вообще не замечал.
Тем не менее, на следующий день мама повела меня по магазинам, и я стал счастливым обладателем совершенно замечательных вещей: теплой куртки – пуховика, зимних кроссовок, прикольной шапочки, нескольких джемперов и двух пар джинсов. Все было новое, яркое, красивое, и я был счастлив, как никогда. На оставшиеся деньги мама прикупила себе что-то из косметики. И пусть мне хотелось еще кое-что для себя, но и полученных обновок хватило для счастья за глаза.
Дома я радовался новым вещам, раскладывая их так и эдак на стареньком раскладном кресле, служившем мне кроватью, и не заметил, как двери моей комнаты приоткрылись. Очнулся только когда услышал за спиной хмыканье. Я обернулся и увидел, что дядя Миша, подперев плечом косяк, наблюдает за мной. Как долго он тут стоит?
- Д-д-дядя Миша, я это… з-з-забыл… - от неожиданности я даже заикаться начал. – Спасибо вам!
- Нравится?
- Д-д-да, очень! Спасибо.
- Говори, если что нужно.
- Ага.
Он подошел к моему креслу и подергал его в разные стороны.
- Ты на этом спишь?
- Ага.
- Надо бы тебе кровать прикупить.
Он развернулся и ушел, не забыв прикрыть дверь. И как это понимать? Ни тебе «пожалуйста», ни самодовольной улыбки. Как стоял с каменной рожей, так и пошел. И что ему говорить? Если мне что-то понадобится, я должен говорить ему? Обычно, в таких случаях я обращался к бабушке или к тете Вале, но сейчас они с нами не разговаривают. Может, теперь дядя Миша будет заботиться о моих нуждах? Странно все это. И опять это непонятное чувство. С одной стороны приятно, с другой… страшновато. Как я могу подойти к нему и попросить о чем-то? Кто я ему? Не сын ведь? Не сын!
Через неделю у меня в комнате появилась новая кровать, а старенькое кресло перекочевало на балкон. Тогда же между мамой и дядей Мишей произошла первая ссора. Я сидел на новой кровати, подпрыгивая на упругом матраце, а мама истерила на кухне.
- Зачем ты все это затеял? Одежду ему купил, кровать? Ты думаешь, что так сможешь ему понравиться? Глупости! Он замкнутый и необщительный. Да, что бы ты знал, он вообще никого к себе не подпускает! Даже меня! И не нужно больше ему ничего покупать. Это мой сын, а не твой. Давай договоримся – если у тебя появятся лишние деньги, отдавай их мне, а я уж лучше знаю, что моему сыну нужно, а без чего он вполне сможет обойтись.
- Ты неправа. – Дядя Миша говорил спокойно, не повышая голоса, но я слышал каждое его слово. – Ты плохо следишь за ребенком. Не готовишь ему завтраки, не интересуешься школьными делами… И на счет замкнутости. Ты хоть знаешь, с кем он общается? Какие-то подозрительные у него друзья. Совсем взрослые парни. Он хоть в школу ходит? Ты у него когда дневник проверяла?
- Причем тут дневник?! – Мама перешла на свой излюбленный визг. – Я вкалываю, как лошадь! И ради кого? Ради него! А дома я хочу тишины и покоя! Но кто обо мне думает?!
- Ты устала, - мягко сказал дядя Миша. – Давай бросишь работу.
- Бросить работу?! А на что мы будем жить?
- Ну не глупи, Таня. Я нормально зарабатываю, да еще калым... Хватит нам.
- И что ты предлагаешь? Хочешь запереть меня в четырех стенах? Чтобы я, как сеструха, стала замызганной домохозяйкой, а ты будешь шашни крутить на стороне?
- Ну что за ерунду ты городишь, какие шашни? Я просто хочу, чтобы у нас была нормальная семья.
- У нас нормальная семья! Была! До того, как ты появился!
После этих слов дядя Миша ушел на балкон курить, а мама еще долго причитала, звонила подругам, жаловалась на него, кричала, что ей все надоело, что ее никто не понимает, что она устала быть рабочей лошадью, а хочет простого женского счастья.
Я загрустил. С приходом дяди Миши наша квартира стала походить на настоящий дом, куда хочется бегом бежать после школы. Я был уверен, что дома тепло и уютно, в холодильнике обязательно есть что-то вкусненькое, а в квартире нет никаких пьяных друзей и чужих женщин в маминой постели. Да и мама стала гораздо лучше выглядеть. У нее появилась новая дорогая одежда, очень приятные духи, и, наверное, хорошая косметика. Я в этом не разбираюсь, но ее подруги, которые приходили к нам, когда дяди Миши не было дома, только завистливо охали.
- Вот ведь, нашла нормального мужика, и сама, как королева стала. Повезло тебе, Танюха.
- Да уж, то еще везение, - хмыкала мама. – Вечно надутый, как сыч, слова не вытянешь. Не поцелует лишний раз, не приласкает… Провоняется бензином в своих гаражах, а мне все это отстирывать и отмывать! Сядет и сидит, как памятник. Я к нему и так, и этак, а он только: да, нет. Хоть бы цветы когда подарил. Боится лишнюю копейку потратить, скупердяй.
Тогда мне стало обидно за дядю Мишу. Это тетивалин муж скупердяй, за копейку удавится. А дядя Миша вовсе не такой! Вон, сколько всего мне накупил! И маме тоже. Как она так может о нем говорить?
А сейчас я испугался. Я и забыл, что мужчины в нашем доме долго не задерживаются. Неужели и дядя Миша тоже уйдет? А я привык к нему, и даже перестал бояться. Ну, по крайней мере, сейчас я его боялся гораздо меньше, чем вначале. Мне, почему-то, казалось, что он был у нас всегда, и я хотел, чтобы он у нас и оставался. Но мама была другого мнения.
В тот вечер дядя Миша пришел ко мне в комнату с раскладушкой.
- Я у тебя переночую, окей?
- Хорошо, - пискнул я из-под одеяла.
- Ты не бойся. Мама к утру остынет, и все будет хорошо. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Я зарылся в подушку, крепко зажмурил глаза, и прошептал, обращаясь неизвестно к кому: «Только бы он не ушел, только бы он не ушел… Пожалуйста, пусть он останется».
Дядя Миша остался. Мама, действительно, остыла, и даже извинилась перед ним за свои слова.
- Нормально все, не парься. - Вот что он ответил, и спокойно пошел на работу.
Я тоже облегченно вздохнул и со спокойной душой побежал в школу. Уже был декабрь, в этом году, как никогда, снежный. Дороги и тротуары худо-бедно чистили, а во дворах огромными сугробами лежал снег. Малыши азартно лепили снежных баб и строили снежные крепости. В школе все играли в снежки на переменах, и я с удовольствием принимал участие в этой забаве. А что? Теплая удобная одежда и обувь не стесняли движений и не позволяли замерзать, на душе у меня было спокойно и никакие тяжелые думы не терзали меня. Я радовался снегу, морозу, холодному зимнему солнцу и наступающим праздникам. Я был уверен, что в этом году у нас будет настоящий Новый Год, с елкой и подарками, совсем, как в других семьях.
Неожиданно я сдружился с одноклассниками. Оказывается, раньше я был какой-то заторможенный фрик – хрен поймешь, а сейчас я нормальный пацан, и со мной вполне можно общаться. Даже учителя стали меня нахваливать. Мол, я взялся за ум, стараюсь... А я ничего особенного не делал. Просто, все стало получаться само собой.
Я очень хотел, чтобы все так и продолжалось. Старался быть приветливым с дядей Мишей, угождал ему во всем: делал чай в термосе и таскал в гараж, разыскивал его сигареты по всей квартире – он их вечно где-то терял, безропотно отдавал пульт от телевизора, когда он по вечерам усаживался, наконец, на диван. Я сидел рядом с ним и смотрел неинтересные программы новостей или спортивный канал. Иногда мы вместе смотрели какой-нибудь фильм. Он всегда спрашивал, интересно ли мне, а я внимательно смотрел ему в лицо и старался понять интересно ли ему. Если мне казалось, что ему нравится фильм или передача, то я отвечал, что и мне интересно. Если же на его лице читалось явное неудовольствие, то я заверял, что мне это ничуть не нравится. Я отказывался от просмотра своих любимых фильмов в пользу новостей, бокса и криминальных детективов, но зато я был рядом с ним и, иногда, даже засыпал у него на плече. Он никогда меня не будил. Молча относил в кровать, стягивал с меня штаны и укрывал одеялом.
Мама приходила с работы все позже и позже. Несколько раз они ругались, но я не желал этого слышать. Нырял головой под одеяло, крепко зажимал уши и монотонно шептал, заглушая мамины крики: «Только бы он не ушел, только бы он не ушел».
25 декабря утром я проснулся и увидел на тумбочке большой красный туго набитый носок. Целый валенок! Конечно, я знал, что на День Святого Николая принято дарить детям подарки. Мне тоже иногда перепадало от бабушки или от тети Вали, но такое чудо я видел впервые. Схватив носок, я долго не решался его выпотрошить, а когда, наконец, вытряхнул содержимое себе на постель, то просто онемел. Среди конфет, шоколадок и мандаринок лежала странная коробочка. Вообще-то, я знал, что бывает в таких коробочках, тем более что на ней было нарисовано ее предполагаемое содержимое. Но что это делает здесь, у меня на постели?
Дрожащими руками я распаковал коробку и достал оттуда новенький телефон. Он был тонкий, с большим экраном и без кнопок, волшебный и нереальный! Я сорвался с кровати, рассыпая по полу мандарины, и побежал в мамину комнату.
Дядя Миша только встал с постели и прыгал на одной ноге, натягивая штаны, когда я ворвался в комнату и повис у него на шее.
- Спасибо, спасибо, спасибо! Дядя Миша, спасибо, вы самый лучший!
- Понравилось? – Его губы дрогнули в намеке на улыбку.
- Очень! Я так его хотел! Как вы узнали?
- Все пацаны такой хотят, чего там…
- Что здесь происходит? – В комнату вошла мама в халате и с полотенцем на голове.
- Мам, смотри! – Я протянул ей телефон.
- Опять? Я же просила! Ты ничтожество! Думаешь, сможешь его подарками купить?
- Таня, уймись, не порть ребенку праздник.
Я ошалело переводил глаза с одного на другую, и ничего не понимал. Что плохого в том, что он сделал мне подарок? Или я не заслуживаю подарков? Но ведь… Я побежал в свою комнату и примчался обратно с дневником.
- Мам, смотри! Я уже хорошо учусь! Учителя меня хвалят!
Я тыкал дневник ей в лицо, но она меня не видела. Сощуренными от злости глазами она смотрела на дядю Мишу, а я не знал, что делать. Это я во всем виноват. Ну почему я такой неловкий? Я потерянно стоял посреди комнаты, тиская в руках дневник и телефон, и совсем не собирался плакать, но слезы сами потекли из глаз.
- Ну, видишь, что ты натворила? Он плачет.
- Ах, я еще и виновата?! Давай, вешай на меня всех собак! Конечно, я плохая мать! Пускай! Пусть я плохая, но я мать! Я! А ты ему никто! Понял?! Никто!
После этих слов она выбежала из комнаты, а я разрыдался в голос. Дядя Миша обнял меня своей тяжелой рукой и потрепал по голове.
- Не реви, ты же мужик.
- Хорошо. – Я сразу же замолк, давясь рыданиями.
- Она успокоится, и все будет хорошо.
- Угу. – Я вжался в него, пачкая живот слезами и слюнями.
- А свой старый телефон выкинь. Сейчас даже пенсионеры с такими не ходят.
Я успокоился. За эти три месяца я привык верить дяде Мише. Если он сказал, что все будет хорошо, значит, так и будет. Я без сожаления выкинул свою черно-белую нокию, доставшуюся мне в наследство от кого-то из двоюродных братьев, и целый день любовался своим новеньким гаджетом. Даже заработал несколько замечаний от учителей. Зато на переменках я был в центре внимания. Оказывается, ни у кого из моих одноклассников не было такого крутого телефона. Впервые в жизни у меня появилось что-то лучшее, чем у других, и я совершенно не знал, как с этим быть. На все восторги одноклассников я только глупо улыбался и мычал, как теленок. Ну и что, что я не умел пока им пользоваться и не знал обо всех его замечательных качествах, я обязательно научусь. Заведу себе страничку вконтакте, буду переписываться с друзьями, выкладывать фотки и видео, и все у меня будет хорошо.
- Это мне папа купил!
- У-у-у… повезло… Мне б такого батю! – загомонили ребята.
И тут я понял. Самое лучшее, что у меня есть – это не телефон, это – дядя Миша!
В приподнятом настроении я вернулся домой. Быстро пообедал холодной рисовой кашей, и принялся за уроки. До каникул было еще четыре дня, и я ни в коем случае не собирался расслабляться. Время от времени поглядывая на свой телефон, лежащий на столе, я увлеченно писал, читал и решал задачи, и не услышал, как хлопнула входная дверь.
- Учишься?
Я подпрыгнул от неожиданности. Дядя Миша стоял за моей спиной и заглядывал в тетрадь.
- Ага!
- Получается?
- Да, нормально! Смотрите. – Я с гордостью протянул ему дневник. Почему-то мне казалось, что для него это так же важно, как и для меня.
Он пролистал дневник с самого начала, внимательно вчитываясь в записи.
- А че так плохо раньше было?
- Не знаю… - я смутился. – Не раскачался, наверное.
- Долго раскачиваешься.
Я опустил плечи.
- Ладно, мученик. Пошли ужинать.
Мы ужинали той же кашей, только разогретой в микроволновке. Еще дядя Миша пожарил котлеты и сделал салат из капусты и морковки. Котлеты я жевал с удовольствием, а вот капуста… Но дядя Миша сказал, что детям полезно, и я с азартом набросился на салат, намереваясь выжать из капусты всю возможную пользу. Несколько раз дядя Миша выходил на балкон и с кем-то разговаривал по телефону. Он не кричал - он никогда не кричит - но тон его был раздраженный.
- А мама скоро придет? – Это я не выдержал и задал волнующий меня вопрос.
- Сегодня не придет. У нее работа.
- Понятно.
Я не расстроился, так как уже давно привык к тому, что ее часто не бывает дома по ночам. Правда, с появлением дяди Миши такое случилось впервые. Я заметил, как он нахмурился и закусил губу. Убрав со стола и помыв посуду, он сел напротив меня и уставился мне в глаза.
- Павка!
- Что?
- Поехали за елкой?
- Что? Прям щас? – Я не поверил своим ушам.
- Нет, на Пасху! Конечно, сейчас. Игрушки в доме есть?
- Не знаю. Нет, наверное. Мы с мамой не наряжаем елку.
- Значит, купим.
Я не заставил себя долго упрашивать. Мигом оделся и выскочил в подъезд. Следом неторопливо вышел дядя Миша. Он вывел из гаража свой военный джип, я запрыгнул на переднее сиденье, и мы поехали за елкой. Он, как всегда, был немногословен. Спросил только, не холодно ли мне, и всю дорогу мы ехали молча. Но мне не было скучно. Я глазел на праздничные улицы, на прохожих, которые тащили перевязанные бечевкой елки и пакеты с припасами, на украшенные огоньками фасады зданий и витрины магазинов, и впервые в жизни чувствовал себя причастным к этой праздничной суете.
Вообще, у меня в последнее время много чего случилось впервые. Впервые закурил, впервые выпил, впервые получил подарок, впервые нашел друзей. И впервые почувствовал, что у меня действительно есть папа.
В супермаркете мы долго выбирали елочные игрушки, гирлянды, мишуру. Я хотел разные звездочки, сосульки, фигурки, а дяде Мише нравились большие разноцветные шары. Я нахватал длинных пушистых разноцветных лент мишуры, а дядя Миша взял скромный серебристый «дождик». Я загляделся на гирлянду с огромными лампочками в виде разноцветных звезд, а он выбрал светодиодную сетку с синими огоньками. В результате мы накупили всего понемногу, поспорили из-за гирлянд, и взяли обе. Еще мы купили бутылку шампанского, много мандарин и конфет и еще какой-то еды. Погрузив все это добро в машину, мы пошли за елкой.
Елки продавали тут же, на площадке перед супермаркетом. Право выбора новогоднего дерева было предоставлено мне, а я растерялся и, как дурак, тыкал пальцем наугад.
- Вот эту! Ой, нет, лучше эту! Или вон ту?
Я неуверенно поглядывал на дядю Мишу, но он молча курил и только разводил руками. В общем, с помощью продавца, я все-таки выбрал елку, и мы поехали домой.
Дома я уговорил дядю Мишу сразу же ее нарядить. Прежде я никогда этого не делал. Это было, как в сказке. Сначала мы воткнули елку в специальную крестовинку, которую купили там же, на елочном базаре. Потом несколько раз переставляли ее с места на место, пока не определились окончательно, потом пришел черед игрушек, мишуры и гирлянд. Дядя Миша рассказал, что в детстве они цепляли на елку кусочки ваты, будто снег, и я тут же распотрошил аптечку и «заснежил» ватными обрывками всю елку. Мы всюду выключили свет, включили гирлянды и долго стояли в темноте, любуясь мигающими огоньками и таинственным мерцанием мишуры.
Я улегся в кровать чрезвычайно взбудораженный, поэтому сон не шел. Мне было так хорошо, что даже больно, и больше всего на свете я боялся, что кто-то может разрушить это болезненное счастье. К моей обычной вечерней молитве: «Только бы он не ушел», прибавились новые слова: «Только бы она не кричала». Под это бормотание я и уснул. Проснулся утром от звука будильника на моем новом телефоне и первым делом помчался в гостиную. Может, мне все это приснилось? Но нет, елка стояла на своем месте, сияла огоньками и распространяла восхитительный запах хвои.
Дядя Миша звенел тарелками на кухне, и я пошел туда. На завтрак была вермишель с молоком, чай и печенье. Я поздоровался и полез за стол.
- Умылся бы сначала.
- Я потом, - прошамкал я, роняя вермишель.
- Ладно, рубай.
Мама дома так и не появилась, но зато дядя Миша подвез меня на машине до школы. Когда я уже почти выбрался из машины, он придержал меня за руку.
- Павка, ты бы не общался с этими пацанами.
- С какими? – Я округлил глаза.
- Ну, эти… Олег, Славка вроде… Я тебя с ними видел возле рынка. Летом еще…
- А! Да я и не общаюсь с ними уже. У меня в школе есть друзья.
Я, действительно, уже давно прекратил общение со своими «летними» друзьями. По правде сказать, они и не настаивали на моем обществе.
- Ну, ладушки. Будь.
В этот день я задержался после занятий. Мы готовили праздничное представление, в котором нашлась роль и для меня. Я ответственно позвонил маме и предупредил, что задержусь. «Хорошо», - сказала она и бросила трубку. Потом я позвонил дяде Мише. Он сказал, что заедет за мной, но я отказался. Тут пройти два квартала всего. А еще я хотел проводить Настю. Она живет в нашем дворе, только в другом доме.
После репетиции я благополучно проводил Настю до самой квартиры, вышел из ее подъезда и уже почти дошел до своего дома, когда ко мне подошли двое взрослых парней.
- Пацанчик, есть закурить?
Я уже видел дверь своего дома, и, даже, красный огонек сигареты на темном фоне - видимо, кто-то курил у подъезда - поэтому чувствовал себя в безопасности.
- Отвалите, пацыки, не курю.
Они подошли вплотную
- Хамишь, парниша… Взрослых надо уважать. Дай телефон, позвонить срочно надо.
«Только не телефон! - Промелькнуло у меня в голове. - Я не могу так глупо потерять его подарок». Если бы я оставался спокоен, возможно, мне удалось бы их обойти и добежать до подъезда, но я запаниковал и ринулся домой, опрокидывая в снег одного из парней, и, конечно же, спровоцировал нападение. Второй тут же кинулся на меня, повалил в снег и начал пинать ногами. Падая, я успел заметить, как в нашу сторону рванулся красный огонек. Какая-то сила разметала по сугробам нападавших и вздернула меня на ноги.
- Как чувствовал, вышел тебя встречать. Говорил же, давай заеду.
- Дядь Миша, они телефон хотели забрать, - жалобно заскулил я, показывая пальцем вслед улепетывающим врагам.
- Да хрен с ним! Сам-то цел?
- Ага.
- Ну, пошли…
Мы вошли в подъезд и стали подниматься по ступенькам, игнорируя лифт. У меня сложилось впечатление, что он не хочет идти домой.
- Мама дома? – догадался я.
- Да.
Я сжался.
- И что она?
- Вещи собирает.
- И… куда?
В ответ он только пожал плечами.
Мама встретила нас на пороге с чемоданом и сумкой.
- А! Явился, наконец! Я тебя до пенсии должна ждать? – Это мне.
- Мам, но я же звонил…
- Звонил он! Кому нужны твои звонки. Кто тебя научил мать неслушаться? Он? – Кивок в сторону дяди Миши.
- Не ори на весь дом, соседи сбегутся. – Дядя Миша попытался затолкать маму в квартиру.
- Не смей меня трогать, ублюдок! Не выкручивай мне руки!
- Ну куда ты? Ребенка с ублюдком оставишь?
- Завтра Пашку заберет Валя, а ты выметайся из моей квартиры! Чтоб духу твоего не было, понял?!
- Да понял я, понял… Куда собралась? Я сейчас же уйду, оставайся дома.
- Нет! – Мама взвизгнула, будто ее ударили. – Я ни секунды не останусь с тобой под одной крышей! Отпусти, меня ждут!
- Кто? – взревел дядя Миша.
Мама закричала и в испуге присела у своего чемодана, закрывая голову руками, как бы спасаясь от удара, хотя он ее и пальцем не тронул, и даже не собирался.
Тут, наконец, на площадку выползли соседи.
- Танька, прекращай балаган! – Это дядя Игорь. Хороший мужик, часто угощал меня пирожками, которые печет его жена, и защищал от воспитательных мер дяди Вани.
- Татьяна, прекратите немедленно! Вы детей разбудите. – Это Ира и Валик. Они совсем молодые и у них две маленькие дочки-двойняшки.
- Участкового надо звать. – Это баба Тамара, квартирная хозяйка Иры и Валика. – Давненько она концертов не устраивала. Как тебя, Миша, что ли? Угомони свою бабу, а то ведь наряд вызову.
- Да пошли вы все! - Мама схватила чемодан и сумку и бросилась вниз по ступенькам. – Видеть вас не могу! Быдло! Кругом одно быдло!
- Тань, а как же Павка? – дядя Миша двинулся в ее сторону, но она шарахнулась от него, как от чумы.
- Не трожь меня, придурок!
- Точно, придурок. – Баба Тамара посмотрела на дядю Мишу с осуждением. – Нашел с кем связаться.
Дядя Миша молча взял меня за руку, завел в квартиру и закрыл дверь. Прислонился спиной к стене и тяжело сполз на пол.
- Не везет мне, Павка…
Я осторожно присел рядом.
- Мне тоже…
Помолчали. В доме было тепло. В глубине квартиры призывно сияла и переливалась елка.
- Дядь Миша, а у нас в школе праздничный концерт для родителей. Вы придете?
- Ты выступаешь? Тогда приду.
- А пойдем на площадь салют смотреть? Женька с мамой и папой каждый год ходит.
- Пойдем. И сами жахнем. Есть у меня одна штучка…
- А в парке каток открылся. Лед, правда, искусственный, но зато коньки настоящие.
- Прикольно. Сходим?
- Ага…
Я пододвинулся совсем близко и обнял его ручищу своими тонкими лапками.
- Папа, а ты, правда, не уйдешь?
Он повернул голову, пристально посмотрел мне в глаза и улыбнулся.
- Теперь – нет.

@темы: Ориджинал

---

Пишет  Обсидиана:

03.02.2015 в 13:50

Работа «Папа» автор  Эмиель
Присуждены номинации:
«Настоящий мужчина» за подаренное счастье от  Обсидиана
«За открытую душу» от  геккон
«Самый добрый конец» от Lis

Оставленные отзывы:
К А Н: Не утерпела, все-таки, растрогалась до слез. Трогательная история!!! Какой у Павки папа... всем папам папа. Надеюсь, у них все будет хорошо и никакие преграды им не помеха).
ur1ka: Рассказ прекрасен и умилителен. Расчувствовалась
book antiqua: Нисколько не сказочно, но очень понравилась работа! Обещание не только праздника, но и стабильности теплых будней - это замечательно. Спасибо автору!
Kalabachok: Автор, большое спасибо за трогательную грустную историю! Я не мастер писать отзывы, но ваш рассказ ОЧЕНЬ понравился!
Marron: Потрясающая работа. Очень затронула. Спасибо автору!
Vagrant: Очень тронула история.
Lis: Очень добрая история. И действительно очень жизненная. Автор смог очень реалистично передать переживания маленького мальчика в его совсем не детской жизни. Спасибо автору.
Клевер: Очень понравилось. Даже не хочется думать об органах опеки, маме, которая вновь разочаруется в своих бесконечных поясках "женского счастья" и заявится качать права, и прочих радостях жизни. Кажется, такой сильный и искренний человек справится с любыми трудностями. И сына он тоже обязательно научит быть настоящим мужчиной. Спасибо за трогательную историю и надежду на лучшее!
Обсидиана: Прочитала на одном дыхании. И как-то не сразу поняла, что текст-то закончился. И даже обидно стало, потому что мало. Потому что хочется еще. Хочется узнать, что и впрямь все наладилось и все хорошо. Автор, спасибо. Назвать вашу работу сказкой не могу, но работа стоящая. Сильная. Цепляет за душу. Переживаешь за героя и от всей души желаешь ему счастья, и радуешься, когда он это счастье находит. Скорее это сказочно-реально. Такая история вполне реальна в нашей жизни, но, к сожалению, обычно происходит совсем иначе. Обычно история идет по «стандартной» схеме и детей бросают. Спасибо автор, что подарили такую замечательную историю со светлым концом. Может, все же напишите пару слов, так сказать, эпилог, о том, что у героев действительно все хорошо? Для успокоения моей жаждущей души.

URL комментария

@темы: Разное

---

смешно

Эмиель

Получить фандомный МОЗГ

Поздравляем! «Deep Purple»

Пройти тест

@темы: Разное

---

Да, это я !

Итак, ваш злодей

Шалун и весельчак, который не умеет и не хочет воспринимать жизнь серьезно. Хотя веселость эта у него особая. Про таких говорят "совсем страх потерял", не понимая, что дело не в страхе в обыденном смысле этого слова - такие люди обычно переживают слишком многое, чтобы потом зацикливаться на мелочах, чтобы давать слабинку по малейшему поводу. Наш злодей знает, что улыбка - единственное, что еще можно противопоставить этому миру. И он будет улыбаться до конца, не сдаваясь ни на минуту. Улыбка - его фирменный ответ мирозданию, собственная способность плюнуть в лицо вселенной, которая не принимает во внимания беды нашего мира. Он непредсказуем, а потому опасен. Его логика плохо понятна среднестатистическому уму, поэтому большинство старается повесить на него ярлык "псих". Он последователен, расчетлив, умеет держать слово. Как и всем умным, но веселым людям ему не свойственны ни снобизм, ни надменность. Да и предрассудков с предубеждениями он не понимает. Он убеждён в том, что "в самый критический момент и проявляется истинная сущность человека". Поэтому хобби нашего злодея - загонять людей в сложные ситуации, заставлять их показывать свою самую истинную, самую спрятанную сущность - а потом отпускать с миром, искренне надеясь, что человек поймет и оценит урок и научится жить так, словно завтра ничего не будет, чтобы не оглядываться на условности и мнение людей, которые, по сути, ничего не значат. Он научит вас верить, что жизнь прекрасна и удивительна, покажет, как нужно правильно улыбаться этому миру. плохой хороший парень

@темы: Чужое

---

История рассказана, песнь допета. Твоя книга - это Юмористическое фэнтези.

Эта история являет собой ядерный коктейль приключений, замешанный на сарказме и приправленный остротами. Главные герои, спасая мир, с удовольствием прикалываются над ним, едко проезжаются по всем штампам фэнтези и откровенно глумятся над главными злодеями. Эту книгу интересно читать из-за того, что все проблемы разрешаются весьма нестандартным (и, как правило, достаточно смешным) способом. Твоя книга займет достойное место в библиотеке фантастики рядом с произведениями Андрея Белянина.

Пройти тест

@темы: Разное

---

Узнать, какой Дом ваш.

@темы: Разное

---

ЖРЕЦ

Жрец олицетворяет мир веры и глубочайшего доверия, основа которым — избранные, настоящие ценности. Жрец считается одним из трёх ангелов-хранителей в Таро, он обеспечивает благоприятный исход любому делу

Тибетское гадание от Шувани

Дизайн студии ФлагмАрт

@темы: Разное

---

А какая таблетка вы?

@темы: Разное

---

Понравилось до ужаса. Про Илью муромца и Соловья - разбойника. Слэш, естественно.
fantasy-fan.info/authors/153.html

@темы: Чужое, Сказка, То, что люблю, Слэш

---

Результаты теста Стиль героини какого фильма тебе ближе всего?

Твой кинообраз - Лисбет Саландер из "Девушка с татуировкой дракона"

Пройти этот тест

@темы: Личное, Разное

---

Так, моя нашла новую траву. Имя этому опиуму - Омегаверс. Моя читал - читал, потом решил написать. Вот они, первые ласточки:

Ищите мужа в неожиданных местах

Автор: Эмиель
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, PWP, Омегаверс
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди,

1

Он мне никогда не нравился, этот мелкий ублюдок. Пусть он трижды милый омега, меня от него воротит. Такой же наглый и высокомерный, как и его папаши, один из которых будто бы сошел со страниц журнала: «Каким должен быть идеальный омега», а второй – мой начальник. И этим все сказано. Но когда я увидел, ЧТО мерзкий сопляк сотворил с автомобилем, который папочки подарили ему на совершеннолетие, я просто возненавидел это рыжее чудовище.
Новенький серебристый седан Infiniti возвышался сейчас посреди моей мастерской вещественным укором идиотской беспечности. У меня защемило сердце. Мерзавец! Убить бестолковую тварь! Я сейчас плакать буду!
- Фил, - раскатистый голос моего шефа вырвал меня из пучины отчаянья, в которую я неизменно погружался, глядя на последствия человеческой жестокости по отношению к этим прекрасным созданиям человеческого же разума – автомобилям. – Можно с этим что-нибудь сделать?
- Не уверен! – Гаркнул я, поворачиваясь к шефу.
Толстопуз был зол, но пока вменяем. По крайней мере, пар из ушей у него не шел. Щенок же стоял, подбоченясь, глядел по сторонам со скучающим видом, презрительно кривя губы, и морщил свой нежный… шнобель, вдыхая накрепко въевшиеся в стены мастерской ароматы бензина и машинных масел, будто бы это не он погубил шедевр франко – японско-немецкой инженерной мысли. Урод.
- Ты уж будь добр, постарайся, - оскаблился мистер «Большая Шишка», - а то не видать тебе отпуска, как своих ушей.
Ах ты! Я чуть не задохнулся от такой наглости. Ради того, чтобы получить отпуск летом, когда в автосалоне особенно много работы, я весь год вкалывал, как проклятый, без выходных и праздников. А теперь из-за этой ублюдочной семейки моя мечта накрылась медным тазиком!
- Хорошо, я постараюсь, босс. – Не время сейчас проявлять свой праведный гнев.
Я начал осматривать израненное тело седана, краем глаза заметив, практически одинаковые самодовольные ухмылочки отца и сына. Ладно. Пусть пока ухмыляются. Будет и на моей улице праздник. Ведь мой дражайший недалекий шеф еще не знает, что я всерьез намылился рвать когти из этого гадюшника. Туда, в далекий приморский городок, жаркий и пыльный, утопающий в тополином пуху, мой родной и любимый.
Я почти десять лет не был дома, так, наезжал на пару дней, чтобы повидать родителей, и снова возвращался в мегаполис. Что я там искал, я и сам не знаю. Но сейчас я почему-то ясно ощутил, что нечего мне здесь делать. Я хочу домой. Мне до смерти надоел вечно надутый шеф, его высокомерный муж, а главное – их взбалмошный сынок, который с завидной регулярностью разбивал сначала мопеды, потом мотоциклы, а теперь вот это…
Я продолжил осмотр, призывая все свое терпение, чтобы не сорваться и не нахамить до поры до времени, потому что перспектива вылета с работы без выходного пособия меня не прельщала. А ведь наш пузатый самодур скор на расправу. Скольких хороших мастеров повыкидывал на улицу. Тот не достаточно учтив, тот некрасив, тот вообще омега! Будто бы принадлежность к прекрасному полу может помешать человеку быть гениальным механиком!
Так и получилось, что в компании теперь заседает сборище безмозглых напомаженных альф, которых и альфами-то можно назвать с натяжкой. Нет, конечно, чтобы втюхать красный суперкар какому-нибудь мажорчику или минивэн многодетному папочке-омеге, у них способностей хватает, но и только. А вот в мастерские их и на аркане не затащишь. Испачкаться боятся.
Результатами поверхностного осмотра искалеченной машины я остался, более-менее, доволен. Шеф, видимо, понял по моему лицу, что не все так страшно и заметно расслабился.
- Ну, Фил, думаю, что с ремонтом ты уложишься в три дня, если хочешь вовремя уйти в свой так давно запланированный отпуск. – Голос шефа сочился ядом.
- Угу, - буркнул я. Это значит, что мне и ночевать придется в гараже.
- Пойдем, отец, здесь воняет. – Наконец-то подала голос шефова кровиночка. – У меня голова болит.
«Идите, идите, - подумал я, заглядывая в салон, – меня от вас вообще тошнит. Так, стоп! Что это?!». Последние слова я проорал вголос, ибо такого издевательства над беззащитной машиной я вынести не мог. На полу возле заднего сиденья многострадального седана валялся использованный презерватив. Я всегда считал, что тех ушлепков, которые трахаются в автомобилях, нужно кастрировать. Не думая, что делаю, я просунул руку сквозь разбитое окно и вытащил на свет божий эту пакость, чтобы явить ее обернувшимся на мой крик шефу и его бляди-сыну.
То, что случилось потом, трудно описать словами. Ура! Мы с седаном отомщены! Рожа шефа налилась кровью, в то время как мальчишка побледнел до синевы.
- Что это такое?! С кем ты трахался, потаскуха?! Может, ты мне еще своего ублюдка в подоле принесешь?! – Брызгая пеной, шеф горой навис над своим хрупким сыном, с лица которого враз слетела вся его высокомерность, и появился настоящий страх. Еще бы! Такой грязи, которую любящий отец выливал на эту бестолковую рыжую голову, я не слышал даже от водителей – дальнобойщиков.
- Отец, ты все неправильно понял… это не то…- мальчишка съежился и втянул голову в плечи. – Мы не… то есть, это не мы…
Я понял, что, не смотря на всю свою испорченность, больших высот в искусстве сокрытия правды парень еще не достиг. А его отец между тем разошелся не на шутку. Схватив отпрыска за грудки, он размахнулся, намереваясь залепить пощечину. Тут я не выдержал. Омеги мне тоже нравятся. Не так сильно, как машины, и не все, но… неправильно это.
Я подскочил к шефу и схватил его за руку. Он, конечно, тот еще боров, но и я далеко не мелочь. Однако ярость придала опозоренному отцу сил. Он вырвал руку и, оттолкнув меня, снова замахнулся на сына, на этот раз кулаком. Я ничего не смог придумать, как закрыть мальчишку собой и принять удар на спину. Кажется, у меня ребра треснули. Но это героическое усилие, видимо, истощило горемыку-родителя. У него даже голос задрожал.
- Вставай, дрянь. Иди домой и не смей никуда выходить из своей комнаты.
- Прости, я больше никогда… - пискнул малый, намертво вцепившись в мою робу тонкими пальцами.
- Конечно, никогда… - прошипел шеф. – Ты выйдешь замуж. За Руперта. И как можно скорее.
Шеф повернулся и быстрым шагом направился вон из мастерской.
- Нет! – истерично взвизгнул парень, отцепляясь от меня и бросаясь вдогонку отцу. – Ты не можешь так поступить со мной, он дурак, я его не люблю-ю-ю-ю…
Вот же долбанутая семейка! Потирая спину, я вернулся к своей работе. Пришлось залезть в салон, чтобы установить внутренние повреждения. Внутри пахло сыном шефа и незнакомым альфой. Настроение окончательно испортилось.
2

На следующее утро я, не выспавшийся и злой, зарулил в офис, чтобы отдать шефу смету на ремонт автомобиля. В приемной царило необычное оживление. Несколько менеджеров столпились возле секретаря, единственного омеги в нашей конторе. Дэнис, на мой взгляд, был страшен, как смертный грех, но сам считал себя писаным красавцем, и вел себя соответственно. На меня, простого слесаря, он смотрел с неизменным презрением и скукой, но с менеджерами кокетничал напропалую.
Однако сегодня, видимо, случилось нечто настолько невероятное, что наш «прекрасный» принц забыл свою маску неприступности и с выпученными глазами обратился прямо ко мне:
- Фил, ты слышал, что произошло с Ивом?
- Ни хрена я не слышал, - буркнул я. – Шеф у себя?
- Да, но он занят!
- Мне срочно, он в курсе. – Я ломанулся в кабинет, но Дэнис встал передо мной, раскинув руки и преграждая путь.
- Нельзя. У него важная встреча. Он Ива замуж выдает.
- Какой нахрен замуж! – Я ничего не понял. – Какого, к черту, Ива?
- Сына своего! Ты что ничего не знаешь? – Дэнис уселся за стол, поправляя пиджак. – Сейчас у него жених с родителями. Обговаривают дату свадьбы и условия брачного контракта.
- В такой спешке… - протянул Алекс, главный менеджер по продажам.
- Еще бы! – усмехнулся Стив, его помощник. – Мальчик внезапно вырос. – Он пошло поиграл бровями. – Как бы чего не вышло.
- Уже вышло! – захихикал Дэнис. Все остальные поддержали его дружным ржанием.
- А что произошло? - спросил я Дэниса, усаживаясь на стул.
- Ах, ты же ничего не знаешь в своем гараже. – Ухмыльнулся секретарь. Глазки его маслянисто заблестели. – Шеф застукал сына с очередным любовником. Ив, оказывается, уже давно путался с кем попало. А папочкам и невдомек было, что сынок у них блядью вырос. А тут такое озарение! Вот и решили его поскорее с рук сбагрить. А что, пусть теперь муж его уму – разуму поучит.
- Я б такого ни за что не взял, – вступил в разговор Алекс. – Содержать чужую подстилку? Увольте!
- Ну-у-у… - протянул Дэнис. – Руперту и этот за счастье будет. Он такой страшный, что ему даже шлюхи не дают.
- Блядь… - рыкнул я. Почему-то мне стало нехорошо. И дернул же меня черт вытащить этот гребаный презерватив.
Вдруг Дэнис напрягся и замахал руками: Вон, все вон! Его чуткий, натренированный годами, секретарский слух, уловил, что переговоры подошли к концу. Через мгновение в приемной не осталось никого, кроме меня и Дэниса.
Дверь распахнулась, явив миру довольных, как обожравшиеся коты, родителей и счастливого жениха, по которому явно ближайшая дурка плачет. Такого дебильного выражения лица, как у Руперта, я еще не видел. Бедный Ив. Мне действительно стало жалко мальчишку. Пусть он и гаденыш, каких мало, но выходить замуж за это жирное, с бесцветными глазами, обрюзгшим лицом и реденькими волосенками на круглой башке нечто, даже для него слишком жестокое наказание.
Пока шеф со своим мужем выворачивались наизнанку перед будущими родственниками, Дэнис тихонько рассказал мне, что этот брак очень выгоден и долгожданен для обеих сторон. Шеф уже давно готовил Ива к мысли, что ему придется стать мужем Руперта. Ив, естественно, сопротивлялся.
А кто бы на его месте не сопротивлялся? Даже я сопротивляюсь. Хотя, мне-то какая разница? Я мягко отстранил от себя увлекшегося рассказом Дэниса, и вышел из приемной. Плевать на смету, потом отдам. Все равно шефу сейчас не до меня. Вон как перед Рупертом выстилается. Прямо ужом вьется. Как же они мне все… дороги.
3

Как и ожидалось, не смотря на радостные хлопоты, про ремонт машины и мой отпуск шеф не забыл. В воскресенье он навестил меня в гараже, чтобы проверить, как идут дела, а заодно и поиздеваться. Машина была почти готова. Осталось только рихтануть двери, зашпаклевать и покрасить. Но это уже не моя работа. Мавр сделал свое дело, мавр может ехать в отпуск.
- Ах, Фил, на тебе же лица нет! Ты когда спал в последний раз? – участливо кудахтал шеф, нарезая круги вокруг машины. – Может, не стоит так перенапрягаться, а то до отпуска не доживешь?
- Ну что вы, шеф, - с улыбкой голодной акулы отвечал я. - Только ради этого и живу.
- Вот молодежь пошла! – Сокрушался шеф. – Только развлечения вам подавай. Я в свое время работал не покладая рук. И ни о каких отпусках и не мечтал. У меня даже мысли не возникало об отдыхе. Вот поэтому я – владелец компании. А ты так и останешься слесарем.
Угу, как же. Трудяга ты наш. А то я не знаю, что фирму ты получил по наследству, а работать так и не научился. Пока твой престарелый отец еще поддерживает тебя, ты крут. Но что станет с тобой и с компанией, когда старик окочурится? Ты даже сотрудников толковых удержать не можешь. Я молча страдал, думая, что шеф быстро свалит от греха подальше, но тот не унимался. Видимо, он решил довести меня до белого каления, и ему это удалось.
- Как там Ив? – громко спросил я, прерывая словоизлияния шефа. – Жопка не болит?
Шеф моментально замолк, подавившись словами, а я вдруг понял, что только что ляпнул. Вообще-то я имел в виду боль от родительского ремня, - я слышал, что шеф не брезгует такими методами воспитания, - но он понял меня по-своему.
- Ничего не было! – выплюнул шеф, глаза его налились кровью. - Это не он! Это были его друзья! Мой сын – порядочный омега, и он выходит замуж! Не смей распускать сплетни! Никакого отпуска! – Он крутанулся на каблуках и стремительно покинул гараж. Ну вот. Приплыли.
Я был в ярости. Размахнувшись, швырнул гаечный ключ в стену, представляя на месте ни в чем не повинной стены смазливую мордашку Ива. Вот бы мне его… за горло подержать.
Ничего не было, говоришь? Как же! Я подошел к шкафчику и выудил оттуда футболку Ива, которую нашел в машине под сиденьем. Нещадно разодранную и насквозь пропахшую его возбуждением. Выбросить бы это тряпку, но рука не поднимается. Я зарылся носом в мягкие лохмотья и глубоко вдохнул, в голове замелькали яркие картинки: призывный взгляд янтарных глаз, потемневшие от пота рыжие завитки, бледная кожа, тонкое тело… Ах, черт, у меня встал! И что теперь делать? Хоть сядь и плач, вернее, дрочи. Чертов выблядок!
Так, хватит лирики. Похоже, настало время прощаться со своим дорогим шефом и его милой семейкой. Жаль, конечно, что так получилось, я рассчитывал на некоторое денежное пособие, в виде зарплаты и отпускных. Ведь я, как всегда в конце месяца, был на мели. Но теперь-то об этом можно забыть. А все из-за мелкого гада. «Откуда же ты взялся на мою голову?!» - возопил я, обращаясь к высшим силам и не надеясь на ответ. Но ответ пришел, хотя его не ждали.
- Я сбежал.
Я обернулся на голос. Передо мной стоял Ив собственной персоной. Тот самый Ив, которого я уже почти трахнул в своем воображении. Стоял и смотрел на меня, пристально, не мигая, как змея. Он плавно подошел ко мне, обволакивая своим запахом, к которому я уже успел пристраститься за эти три дня.
- Как тут моя малышка? – Он кивнул на машину. – Я вижу, ты постарался. Умничка, Фил, хороший пёсик.
Всякому терпению бывает конец. Вот настал и мой предел. Только бы не убить сразу. Я хочу, чтобы он мучился долго.
- Ах ты, шалава. – Шипение, которое вырвалось из моего рта, напугало даже меня. – Думаешь, пёсика себе нашел? – Я медленно обошел парня, отрезая ему путь к отступлению. - Как ты думаешь, твой жених сильно огорчится, если я тебя немножко покалечу? – Я нажал кнопку, и дверь гаража плавно опустилась вниз. – Обещаю, стратегически важное место я не трону. Ведь ему, кроме твоей дырки ничего и не нужно? – Я подскочил к Иву и схватил его за горло. – А вот все остальное можно подкорректировать. И начну я, пожалуй, с твоей поганой рожи. - Я размахнулся и влепил ему оплеуху. Не сильно, так, для разминки. Но парень вскрикнул, его глаза расширились и наполнились слезами. Он явно не ожидал такого поворота. Честно говоря, я тоже.
Я почувствовал, что теряю контроль. Я никогда не был склонен к насилию, и если с альфами я еще мог подраться под настроение, то омег не трогал никогда. В моей семье это было табу. И если бы отец даже заподозрил меня в том, что я могу применить силу к беззащитному омеге, он бы размазал меня по стенке очень тонким слоем. Что же я творю? Почему мне хочется отметелить его так, чтобы плакал, нет, чтобы выл от боли и умолял меня остановиться. Неужели так на «пёсика» обиделся?
Тем временем Ив пытался отодрать от своей шеи мою руку, которую я бездумно продолжал сжимать. Он умоляюще захрипел: «От-пус-ти…»
Я разжал пальцы и оттолкнул его от себя. Ярость немного отступила. Черт, я же действительно мог его убить. Нужно взять себя в руки.
- Убирайся.
Он стоял, пошатываясь и держась за горло, но уходить не собирался. Смотрел пристально, не моргая и не отводя взгляда, дышал быстро, глубоко, шумно… Я чувствовал его дыхание на своем лице, сладкое и горячее, смотрел в его расширившиеся, потемневшие глаза, видел влажный бледный лоб, темно-рыжие волосы, и тонул в его запахе: сильном, горьковатом, тёрпком… Черт, да у него же течка! Какого хрена он пришел ко мне? Или…
Я одним прыжком подскочил к нему, сграбастал, уткнулся носом в его густые волосы и глубоко вдохнул. Сейчас он пах только собой, без посторонних примесей, по телу разлилась сладкая истома и отозвалась дрожью в животе. Я, наконец, понял, что же меня так раздражало все эти дни. Запах другого альфы, который присутствовал и в салоне машины и на разорванной футболке, он навязчиво смешивался с ароматом моего Ива и бесил меня неимоверно. Моего Ива? Да, сейчас я это ясно понял.
Ив прижался ко мне и что-то нечленораздельно промычал, отчего внутри у меня все завибрировало, а член встал и вытянулся, как солдат на параде. Так. Все. Хватит. Или я сейчас его трахну, или он меня в могилу сведет. Но прежде нужно решить одну проблему.
- Почему ко мне? – Я оторвал его голову от своей груди и посмотрел в лицо.
- У меня течка, отец сказал, что приведет Руперта. Я не хочу…
- А что ж своего любовника не попросил? – Я тряхнул его за плечи, меня опять накрывала злость. Так он… Ему все равно с кем! Но нужно играть до конца. Я получу свое, во что бы то ни стало.
- Он не… не хочет… - Ив ухватил меня за комбинезон и попытался притянуть к себе. – Он сказал…
- Что уже получил от тебя, все, что хотел, и ему на тебя плевать! – рыкнул я, встряхивая Ива так сильно, что у него клацнули зубы.
- Да… А ты… так пахнешь. Я… думал о тебе… - Он тянулся ко мне, но я еще не мог его подпустить. Я наклонился и зашептал ему на ухо. Мой шепот вызвал в его теле дрожь, которая нашла во мне живейший отклик.
- Что ты чувствуешь ко мне, Ив?
- Я хочу тебя.
- Не то. Это вожделение, а что ты чувствуешь?
- Любовь?
- Ерунда. Мы едва знакомы. Чувство! Вот сейчас, сию секунду! Что ты чувствуешь? – Я тряс мальчишку, не переставая, он вцепился своими пальчиками в мои локти и смотрел на меня со смесью желания, страха и непонимания. Я ошибся? Тогда надо уйти, бежать пока не стало слишком поздно, иначе я погибну.
- Я ухожу, Ив. – Я отпустил его плечи и сделал шаг назад. – Возвращайся домой, не нервируй папу.
Я быстро пошел к выходу, стремясь как можно быстрее оказаться на свежем воздухе, чтобы поостыть и сбросить это наваждение, но Ив догнал меня. С неожиданной силой он схватил меня за локоть и развернул к себе.
- Нет, Фил! Не уходи! Я чувствую… я знаю… Ты – мой! Мой альфа! И я тебя не отпущу. – Он запрыгнул на меня, обняв руками шею, а ногами бедра, а я подхватил его под попку так естественно, как будто мы занимались этим годами. Все! Нет, еще одно.
- Если я учую на тебе запах другого альфы, я убью его. А тебя посажу на цепь в подвале, и ты больше никогда не увидишь ни солнечного света, ни чужих мужиков.
- Хорошо, - мой Ив прижался ко мне всем телом. – Делай со мной все, что хочешь, только я… больше никогда… поверь мне.
- Уговорил, черт языкастый, – я с трудом отодрал его от себя и поставил на ноги. – Раздевайся.
- Ты совсем не романтичный.
- Пофиг. Я сейчас взорвусь.
Ив засмеялся, звонко и задорно, как мальчишка. Да ведь он и есть мальчишка! – подумал я, стягивая с себя комбинезон. - Ему шестнадцать! А мне? А, фигня, двенадцать лет - не разница. У моих родителей столько же.
Кое-как вытащив руки из рукавов, я спустил комбинезон до колен вместе с трусами и посмотрел на Ива. Этот щенок не торопился. Он медленно расстегивал пуговички на модельной рубашке, лукаво поглядывая на меня из-под длинных ресниц. Теперь понятно, почему на нем одежду рвут.
Недолго думая, я дернул его за рубашку. Получив неожиданную свободу, пуговички радостно поскакали во все стороны, чтобы навсегда сгинуть, затерявшись на просторах автомастерской. Упал на колени, расстегнул брюки и рывком стянул их. Какие ножки! Поскорее провести по ним руками, от лодыжек до бедер, сжать бедра, оставляя отпечатки, сначала красные, которые потом потемнеют и будут долго напоминать моему мальчику, о том, кому он принадлежит. Поцеловать колено, лизнуть бедро, уткнуться в пах – средоточие одуряющего запаха, сводящего с ума, ломающего все запреты, почувствовать крепкую хватку тонких пальцев в своих волосах… Никогда я еще не испытывал подобного. Если сейчас понадобится кого-то убить, чтобы быть с ним, я убью незадумываясь.
Я подтянул к себе подкатной лежак, благо такого добра в гараже навалом, и дернул Ива за руку, заставляя лечь на него. Не хотелось бы в наш первый раз валять его на грязном полу. Быстро освободил от одежды и обуви, быстро поцеловал маленькую ступню, с сожалением оставляя эту ласку на потом, и лег между его раздвинутых ног. Потом все будет: и нежность, и ласка, и долгие поцелуи, и страстные признания, но сейчас нам нужно только одно.
Я старался по-быстрому растянуть его пальцами, чтобы хоть немного уменьшить дискомфорт от проникновения. Те альфы, которые думают, что омег во время течки можно иметь без подготовки, просто больные на голову придурки. Мой Ив стонал и елозил попкой, прижимаясь ко мне, хватался то за мои плечи, то за бортик лежака, его волосы растрепались, взмокли и теперь завивались забавными пружинками. Хочу его поцеловать.
- Поцелуй меня, - тихий, срывающийся голос озвучил мое желание.
Я впился в его губы. Это был скорее укус, чем поцелуй, но нам обоим он принес неимоверное наслаждение. Я целовал его, пока в легких не закончился воздух, но едва оторвавшись от красных, опухших губ, услышал требовательное: «Еще!» Конечно, Ив, как скажешь.
Наконец я посчитал, что он готов. Закинул его стройные ножки себе на плечи и плавно вошел на всю длину. Ебать, как же хорошо! У меня вышибло весь воздух из груди, а у Ива закатились глаза. Просто нереально хорошо! Это рай на земле. Справившись с дыханием, я сделал несколько резких толчков и понял, что долго не протяну. Я вышел из сжимающегося отверстия и сгреб в охапку свои яйца, оттягивая их и тем самым ослабляя напряжение. Ив лежал передо мной, открытый, как никто и никогда до него, зажмурившись, стонал мое имя, двигал тазом, как будто насаживался на невидимый член. Чееерт… он просит, он ищет меня!
Отпуская последние тормоза, я ворвался в его тело и зашелся в бешеном ритме, шепча его имя бесконечное количество раз: «Ив, Ив, Ив…» Он скулил и подмахивал мне, сквозь шум крови в ушах я слышал: «Еще… сильней… хочу…» Понял, Ив, сейчас все будет. Я сжал его член, мазнул пальцем головку и он кончил с громким криком, выгнув спину и намертво сжав меня внутри себя. Я разом увидел все звезды и тут же последовал за ним, не сумев сдержать стон, теряя зрение и слух, забыв кто я, и где я, выкрикивая его имя, которое на протяжении последних минут я твердил, как мантру: «Иииивввв!»
Через несколько минут я пришел в себя и с какой-то отрешенностью понял, что мы сцепились. Возможные варианты развития событий промелькнули в моей голове и тут же улетучились, вытесненные накатывающими волнами наслаждения. Я развернулся, укладывая Ива на себя, крепко сжал и отрубился.
Очнулся я от того, что кто-то упрямо тряс меня за плечи. Первый порыв встать и надавать по морде трясуну был благополучно подавлен, благодаря запаху, ставшему родным. Не открывая глаз, я нащупал своего омегу, притянул к себе и поцеловал. Он… не то чтобы сопротивлялся, но был слегка напряжен. Это мне не нравится. Придется открывать глаза.
- Что случилось, Ив?
- Фил, что же мы наделали?
- А что?
- Ведь у меня течка… - светлые глаза отчаянно смотрят на меня. – А я противозачаточные не выпил. – Слезы дрожат в уголках глаз и готовы вот-вот сорваться. – Если вдруг… отец меня со свету сживет…
- Так, малыш. Отставить слезы. – Я выбрался из-под него и занялся поисками его одежды. Моя-то осталась при мне.
Вообще-то я парень жесткий и даже несколько грубоват. Но омежьи слезы неизменно вгоняют меня в панику. Тем более, когда эти слезы готов пролить мой собственный омега. Тот самый, которого я так долго искал, нашел и не собираюсь никому отдавать. Кажется, я понял, что искал все эти десять лет. Теперь можно и домой. Собрав вещички Ива, я бросил их ему.
- Никаких «есливдруг», ты не мог не залететь. Или это будет самая гадская несправедливость на свете.
- А что же делать? – обреченно прошептал Ив, натягивая одежду.
Я вздохнул. План созрел в моей голове уже давно, где-то между первым поцелуем и оргазмом. Он был гениален и прост: Ив мой, и точка.
- Делать будем вот что. Сейчас ты застегиваешь штанишки, завязываешь шнурочки и мы валим из этого города.
- Куда? – Он улыбнулся. Мой мальчик сразу же успокоился и безоговорочно мне подчинился.
- Домой. В мой родной город. Там жарко и пыльно, нет ночных клубов и дорогих бутиков, но зато там есть море и наш дом.

Начало новой жизни

Автор: Эмиель
Беты (редакторы): amatiell
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: G
Жанры: Философия, POV, Омегаверс
Размер: Миди, 6 страниц

За свои шестнадцать лет я уже влюблялся целых три раза. С последней моей любовью у нас даже был секс. Хотя… какой там секс! Мне совсем не понравилось. Было больно и противно. Он изгваздал* своими слюнями всего меня, да еще и любимую футболку порвал.
А Фил другой! Он такой нежный, такой сильный, страстный. Как он с меня рубашку содрал! Пуговички во все стороны разлетелись! И пахнет совершенно умопомрачительно. Определенно, я от него без ума. Счастье, как приятно осознавать, что ты есть!
Да. Я был счастлив. По-настоящему счастлив, отдаваясь альфе в грязном, вонючем гараже, лежа на каких-то досках, получив предварительно оплеуху, и выслушав кучу оскорблений в свой адрес. Ведь это был МОЙ альфа. А я ведь уже давно на него заглядывался. Лет пять назад случайно разбив новенький мопед, который мне подарили родители, я приехал в гараж и первый раз увидел Фила, он работал на моего отца. А потом часто бегал в гараж, чтобы посмотреть, как идет ремонт, но Фил прогонял меня, твердя, что малышам в мастерской не место. Когда он закончил ремонт, я пришел, чтобы поблагодарить его, но он так глянул, что слова благодарности застряли у меня в горле.
Кода вместо маленького мопеда родители подарили мне большой тяжелый мотоцикл, я специально стукнул его, чтобы Фил опять его ремонтировал. Тогда мне было уже четырнадцать, и Фил не особенно стеснялся в выражениях, костерил меня на чем свет стоит. Когда я повторил некоторые из его выражений дома, отец ударил меня по губам, а папа сказал, что Филу необходимо отрезать его грязный язык.
Тогда я обиделся и на родителей и на Фила и перестал ходить в гараж. А потом влюбился, а потом еще раз, и еще. А потом меня трахнули в моей собственной машине сразу после вечеринки в честь моего дня рождения. Мне было так плохо, что я специально стукнул машиной фонарный столб. Не сильно, конечно, ведь смерть в мои планы не входила.
Когда мы с отцом пришли в гараж, чтобы дать распоряжения о ремонте, я как будто впервые увидел Фила. Теперь я знал на собственной шкуре, что альфы делают с омегами и мне вдруг невероятно сильно захотелось, чтобы Фил сделал со мной то же самое, что и тот слюнявый идиот. Только я бы не вырывался от него и не просил прекратить. Я бы обнимал его смуглое тело, гладил черные кудри, целовал его губы и просил бы еще и еще. Его запах, который я почувствовал даже не смотря на бензиновую вонь, царящую в гараже, будоражил меня, вынуждая сделать что-то безумное. Я попросил отца уйти, ведь я мог не сдержаться. Я боялся сам себя. Со мной такое случилось впервые. Но тут Фил заметил тот злосчастный презерватив.
Родители, конечно, пришли в неописуемую ярость. Папа визгливо ругался, называя меня дрянью и шлюхой. Отец побил меня ремнем и отругал такими словами, которых я даже от Фила не слышал. Но мне было все равно. Настоящую, невыносимую боль я испытывал лишь от того, что Фил теперь будет плохо обо мне думать. Но я ведь не хотел. Так получилось! Сначала я даже не понимал, что тот парень собирался со мной сделать, а потом – было уже поздно.
Я разглядывал своего альфу, пока тот спал. Впервые я видел его так близко. Он невероятно красив. У Фила очень смуглая кожа, черные крупные кудри, которые он повязывает алой банданой, а в левом ухе золотая серьга–кольцо. В детстве я думал, что он пират, но потом услышал от Дэниса, что Фил наполовину цыган. Видимо, его любовь к автомобилям была отголоском давней любви его предков к лошадям. Интересно, будет ли он любить меня так же, как и свои машины?
Я погладил пальцами его лицо. На фоне его темной кожи, мои пальцы казались ослепительно белыми. Несомненно, мы будем прекрасно смотреться вместе. Думаю, нам обоим нужно одеваться в черное. Ах, я представляю, как все окружающие альфы, омеги и даже беты будут исходить слюной, глядя на нас. Но нет! Он только для меня. Я никому не позволю прикоснуться к моему альфе.
Мой альфа – звучит невероятно. В голове не укладывается. Ведь теперь я могу в любое время приходить к нему, держать за руку, целовать и… делать разные другие вещи, от которых появляются дети. Дети! От внезапного озарения меня даже подбросило. Ведь мы… а я… отец меня убьет!
Я изо всех сил затормошил Фила, но он только недовольно поморщился, притянул меня к себе и поцеловал. Я снова его дернул. Да проснись же ты, вот наказанье. Как будто что-то почувствовав, Фил открыл глаза.
- Что случилось, Ив?
- Фил, что же мы наделали? – я был в отчаянии.
- А что?
- Ведь у меня течка… А я противозачаточные не выпил. – Слезы дрожат в уголках глаз, готовые сорваться в любую секунду. – Если вдруг… отец меня со свету сживет…
- Так, малыш. Отставить слезы. – Он выбрался из-под меня и принялся собирать мою одежду, попутно натягивая свой комбинезон. Его лицо приобрело странное выражение, жесткое и даже немного пугающее. Когда он грубо швырнул мне мои вещи, мне стало немного страшно.
- Никаких «если вдруг», - Фил улыбнулся, и я моментально перестал бояться, - ты не мог не залететь. Или это будет самая гадская несправедливость на свете.
- А что же делать? – Обреченно прошептал я, натягивая одежду.
Он со вздохом присел возле меня и посмотрел таким взглядом, каким взрослые люди смотрят на несмышленых детей, пытаясь им объяснить, почему трава зеленая, земля твердая, а вода мокрая.
- Делать будем вот что. Сейчас ты застегиваешь штанишки, завязываешь шнурочки и мы валим из этого города.
- Куда? – Я не мог не улыбнуться в ответ. Мне стало легко и спокойно. Я сразу же поверил ему, поверил в него, в то, что он никогда не оставит и не предаст меня.
- Домой. В мой родной город. Там жарко и пыльно, нет ночных клубов и дорогих бутиков, но зато там есть море и наш дом.
Я просто обезумел от счастья. Вскочив на ноги, я запрыгнул на Фила, и он подхватил меня, прижимая к себе и целуя в губы.
- Выйдешь за меня замуж?
- Конечно, - возмутился я. – Да после всего, что я с тобой сделал, я просто обязан на тебе жениться!
- Я знал это, - усмехнулся Фил. – Просто решил уточнить.
Похоже, он был готов снова повалить меня на эту деревянную каталку, но тут мы услышали шум снаружи. Сначала послышались невнятные голоса, потом кто-то яростно забарабанил в гаражные ворота.
- Черт, кого там принесло? – Недовольно прорычал Фил, опуская меня на пол. – Подожди, солнце, сейчас я быстренько всех поубиваю и вернусь к тебе.
Я хихикнул. Мой Фил такой забавный! Пока он открывал ворота, я попытался прикрыть торс, завернув рубашку на подобии кимоно. Не хотелось бы, чтобы кто-то, кто бы он ни был, видел меня обнаженным.
Пока я возился с рубашкой, ворота открылись, и Фил поприветствовал нежданных визитеров громким: «Бля-я-я…» Я поднял голову, чтобы посмотреть на нарушителей нашего спокойствия. Боже, лучше бы я умер в младенчестве! Перед моими глазами маячили разъяренные лица моих родителей, а на заднем плане неловко топтался Руперт.
Отцу хватило пары секунд, чтобы понять, что произошло. Он ворвался в гараж, оттолкнув Фила, и бросился ко мне. Я как завороженный смотрел на его кулак, который несся мне в лицо, и даже не мог пошевелиться. Я постоянно получал от отца тычки и оплеухи. Собственно, мне было поделом, ведь я действительно испорченный мальчишка и часто расстраивал родителей, но сейчас в глазах отца клокотала такая ярость, что меня сковал настоящий ужас. Единственное, на что меня хватило, так это зажмуриться покрепче в ожидании удара, но удара не последовало.
Осторожно приоткрыв один глаз, я увидел перед собой широкую спину, обтянутую синей тканью рабочего комбинезона, и услышал низкий, рокочущий голос Фила:
- Простите, шеф, но я не могу позволить вам избивать моего мужа.
- Твоего мужа? Что… что ты несешь, идиот!!! – Отцу, видимо, не хватило слов, чтобы выразить свои эмоции. Я слышал только возмущенное пыхтение и какие-то нечленораздельные звуки. Осторожно выглянув из-за широкого плеча, я увидел, что он хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, а его кулак, занесенный для удара, надежно удерживает рука Фила.
- Простите, шеф, - повторил мой… муж? О Господи, дай мне сил! – Это правда. Мы с Ивом решили пожениться. Простите, что так получилось. Я знаю, что поступил непорядочно по отношению к вам и вашему супругу, но поверьте, я серьезен в своих намерениях. Отдайте мне Ива, клянусь, я сделаю его счастливым.
Ого! Мой Фил и так умеет? Я, признаться, думал, что кроме технических терминов и ругательств он и слов-то других не знает. Он был прав, когда говорил, что мы едва знакомы. Сколько же нам еще предстоит узнать друг о друге.
- Погодите, погодите… - мой папа подскочил к Руперту и цепко схватил его за рукав дорогого пиджака. – Это недоразумение! Я уверен, что этот… слесарь ничего не успел сделать с моим мальчиком. Дорогой, скажи своему жениху, что с тобой все в порядке. Мы ведь вовремя успели? Правда, Ив? – Последние слова папа произнес зловещим голосом, замаскированным под нежную заботу.
Отцу, наконец, удалось вырваться из крепкого захвата. С неожиданным проворством от отскочил от нас и встал рядом с Рупертом и папой. Я не мог видеть лица своего альфы, но отец смотрел на него с опаской и бессильной злобой. Таких глаз я не видел у него никогда. Ведь кого ему было бояться?
- Я упеку тебя за изнасилование, ублюдок, - прошипел отец. – Ты сгниешь в тюрьме! Не видать тебе моих денег.
- Тише, тише, милый, - папа попытался погладить отца по плечу, но тот сбросил его руку. – Ив, родной, он же ничего тебе не сделал? Скажи папочке, не бойся. Мы с твоим женихом волнуемся, не будь так жесток с нами…
Я был готов прятаться за спиной Фила всю жизнь. Уверен, что он бы смог совладать с ситуацией и без моего участия, но внезапно я понял, что слишком долго хранил молчание. Со мной всегда так. Я просто не мог перечить своим родителям. Я никогда не имел права на собственное мнение, на собственные ошибки и собственные достижения. Все мои более-менее самостоятельные поступки, будь то несанкционированный родителями поход в кино или школьная драка, разбирались на семейном совете, и мне убедительно доказывали, что я был не прав. Мне указывали с кем дружить, какую одежду носить, какие книги читать, какие фильмы смотреть… Все мои попытки устроить подростковый бунт успешно пресекались на корню папиными истериками и отцовским ремнем.
Долгие воспитательные беседы с отцом и постоянная опека папы сделали свое черное дело. Я вырос абсолютно ведомым, беспомощным и несамостоятельным существом. Они хотели сделать меня таким, каким, по их мнению, должен быть настоящий омега, каким был мой папа: безупречно воспитанным, идеально ухоженным и беспрекословно послушным. Сначала слушаться родителей, потом мужа… И это все? А как же я? Неужели моя судьба – всего лишь быть придатком своего мужа? Да, я омега, но в первую очередь я человек. Такой же, как и альфы. И у меня есть свои желания, свои принципы и взгляды на жизнь. И пусть мне никогда не позволяли делать то, что я хочу, но ведь думать и мечтать даже родители не могли мне запретить! И я мечтал! И мечтал отнюдь не о супружеской жизни с Рупертом!
Я вышел из своего укрытия и встал как раз посередине между Филом и моими родителями. Сейчас почему-то я мог видеть только их глаза. Налитые кровью и полыхающие яростью – отца, растерянные и бегающие – папы, в глазах Руперта мне почудилось сочувствие и сожаление, а прекрасные темные глаза Фила горели страстью и каким-то бесшабашным азартом. Как будто он подначивал меня: "Ну же, мальчик! Попробуй быть мужчиной!" И я решился. Стараясь унять дрожь в голосе, я начал свою речь.
- Папа, отец, ваши крики ничего не изменят. Я был с Филом и хочу быть с ним всегда. Я не знаю, как сложится наша жизнь, но это мой выбор и ответственность за него буду нести только я и никто больше. Я… правда благодарен вам за все, что вы дали мне, но я не ваша собственность, поймите. Я чувствую, что Фил именно тот человек, с которым я смогу прожить всю жизнь и разделить все радости и невзгоды, что выпадут нам на пути. И он не насиловал меня и ни к чему не принуждал. Я сам к нему пришел, потому что хотел. Потому что мне нужен только он.
- А вы, Руперт, выслушайте меня и постарайтесь понять. Я не люблю вас и не хочу с вами жить. Я был бы плохим мужем для вас. Ведь… даже если вы насильно заставите меня жениться на вас, я никогда не смогу забыть его. Я… я не выдержу без него, я все равно сбегу… или умру… я… - Я больше не знал, что сказать. Не мог выразить словами все то, что наболело за долгие годы, и то, что возникло совсем недавно, несколько часов назад, когда я впервые ощутил, что значит безраздельно принадлежать кому-то. Мне казалось, что эти невысказанные чувства просто разорвут меня изнутри, я не знал, как избавиться от этой боли и бессилия и просто-напросто позорно разрыдался.
Этот порыв истощил меня. Как будто я разом выплеснул все, что было во мне, и стал абсолютно пустым. От этой пустоты зазвенело в ушах, и подкосились ноги. Я начал оседать на пол, но Фил подхватил меня, крепко прижал к своему сильному телу, даря ощущение защищенности, и я с облегчением спрятал свое зареванное лицо, уткнувшись ему в грудь.
Я не видел, как отреагировали родители на мое выступление. Сейчас мне было все равно. Я только хотел навсегда остаться в этих крепких и нежных объятиях. Как сказал Фил? Мы едва знакомы? Ерунда! Я люблю его и ни за что не отпущу!
- Шлюха!
Слово как выстрел в спину. Я вздрогнул. Обернувшись, я взглянул в лицо отцу. Никакого понимания, ни жалости, ни даже злости. Только холодное презрение.
– Ты просто маленькая шлюха. Отныне я ничем тебе не обязан. Ты не получишь ни копейки из моего состояния. И когда твой тупой слесарь это поймет, он бросит тебя подыхать под забором. Тогда ты приползешь домой, но я не уверен, что прощу тебя. Вон из моего дома.
Я задохнулся. Такого я не ожидал. Отец так просто отказался от меня только лишь потому, что я посмел пойти наперекор его желаниям. Но ведь я не перестал быть его ребенком? Как же так?
- Папа…
Но папа смотрел на меня точно так же, как и отец. Только вместе с презрением в его взгляде читалось сожаление.
- Ты разочаровал нас, Ив. Видимо, я был слишком мягок с тобой и, в результате, твое неискоренимое упрямство сыграло с тобой злую шутку. Сейчас ты не осознаешь, во что впутался, но очень скоро ты поймешь это и сильно пожалеешь. Этот мужлан не сможет обеспечить тебе такую жизнь, к которой ты привык. Того и гляди, он заставит тебя… крутить гайки в каком-нибудь занюханном придорожном гараже. – Последние слова папа произнес с бесконечным омерзением в голосе.
- Если захочет – будет крутить, – подал голос Фил. Я чувствовал, как подрагивает его тело от сдерживаемой ярости. – Вообще-то, нормальные люди рожают детей, для того, чтобы любить их, а не для того, чтобы с их помощью реализовывать свои амбиции. Но вам-то откуда знать такие тонкости? Вы ведь не нормальные. Или не люди?
Я почувствовал зарождение новой волны скандала.
- Фил, прошу тебя, не нужно. Давай просто уйдем. Я устал.
- Но ведь они оскорбили тебя! Пусть они твои родители, но от родных людей выслушивать такое вдвойне тяжелее. Они должны понять, что…
- Пусть… - Я отлепился от Фила и, придерживая рубашку на груди, нетвердым шагом направился к выходу из гаража. – Похоже, единственный родной человек для меня теперь ты.
Следующие несколько часов прошли для меня как в тумане. Каким-то образом я добрался до дома, чтобы собрать свои вещи. Я стоял посреди комнаты, непонимая, что мне делать, что нужно взять. Вернее, что можно взять, ведь теперь это вроде как не мой дом.
Фил сказал, чтобы я взял только свой паспорт, а все остальное оставил на память своим папочкам. Я взял портмоне, в котором были мои документы и кредитные карточки, и вышел из дома.
- Вот, - я протянул свою добычу Филу, который ждал меня у ворот, не желая заходить в дом моих родителей.
- Так, посмотрим, - он принялся потрошить содержимое кошелька. – Это нужно, это нужно, а вот это абсолютно лишнее, – на землю полетели кредитки. – Эй, малыш, - он ласково обнял меня и потрепал по голове. – Не плачь. Я сделаю все, чтобы ты ни на минуту не пожалел о своем выборе.
- Я знаю, - всхлипнул я. Боевой запал потух и теперь я ощущал страх и неуверенность. – Но мне все равно как-то… не по себе.
- Я понимаю. – Фил взял меня за руку и повел к своей машине. – Поверь мне, парень, в данный момент я тоже не образец уверенности. Но знаешь, - он усадил меня в машину и наклонился так, чтобы наши глаза находились на одном уровне, - в одном я уверен абсолютно точно. Мы с тобой обязательно должны быть вместе. И, черт возьми, я наизнанку вывернусь, но заставлю тебя быть счастливым.
- Звучит устрашающе, - слабо улыбнулся я. – Ты абсолютно не романтичный сукин сын.
- Да и хрен с ним, - заржал Фил, хлопнув меня по плечу. – Главное, чтоб член стоял и деньги были. А уж это я тебе обеспечу. По крайней мере, первое уж точно. - Он перепрыгнул через капот, уселся на водительское сидение и завел машину. – Ну что, готов?
- Готов.
- Поехали.
- Фил, а тебе разве не нужно собраться? – Я слегка удивился. Ведь раньше всем моим поездкам предшествовали долгие сборы, огромное количество разнообразных вещей, которое никак не хотело помещаться в чемоданах, папина суета, отцовское ворчание. Я понятия не имел, что можно вот так запросто взять и уехать.
- А что мне собирать? Все самое дорогое и так со мной, а больше мне ничего не нужно. – Он ухмыльнулся. – Не забывай, что я цыган. Мне сорваться с места – раз плюнуть. Тем более, что я уже неделю назад собрался. Отпуск ведь планировал.
Я засмеялся. Немного нервно, но уже не так обреченно. Фил надавил на газ, срываясь с места, и тут же резко затормозил. Как хорошо, что, по вбитой с детства привычке, я пристегнулся ремнем безопасности, а то наш отъезд ознаменовался бы моим разбитым носом.
- Ах ты, черт! Куда тебя понесло, мудак четырехглазый, - заорал Фил, выскакивая из машины, - жить надоело?
Я выскочил вслед за ним и с удивлением обнаружил на дороге растерянного Руперта. Он суетливо протирал очки, подслеповато щурясь и бормоча невнятные извинения.
- А, это ты, - буркнул Фил, - чего тебе?
- Простите ради Бога, - пробормотал Руперт, - но я не мог не повидаться с вами.
Фил притянул меня к себе и настороженно посмотрел на моего бывшего жениха.
- Ну?
- Мне очень жаль, что так все получилось, – зачастил Руперт. - Я ведь не знал, что у молодого человека уже есть пара. Я бы никогда не позволил себе… Мешать чужому счастью, не в моих это правилах… Я рад за вас. – Он ласково посмотрел на меня и в тот момент показался мне довольно симпатичным мужчиной. – Ив, не держите зла на своих родителей, они немного расстроены, но вскоре все пройдет. Я уверен, что они любят вас и с радостью примут ваш выбор.
- Вот уж сомневаюсь, - пробормотал Фил, - но спасибо тебе на добром слове.
- Спасибо, спасибо вам! – Я вывернулся из-под руки Фила и порывисто обнял этого человека. Я его абсолютно не знал, он был мне чужим, но совершенно неожиданно он проявил понимание и сочувствие. Именно те чувства, которых я ждал от своих родителей. – Я очень благодарен вам. Простите меня!
- Ну что вы, мне не за что вас прощать. Напротив, я рад, что так получилось. Вы были бы несчастны со мной, и я бы страдал от этого. Счастливого пути!
- Ну, ладно, - Фил оттащил меня от Руперта и неловко пожал ему руку. – Бывай, приятель. Счастливо оставаться и… это… Хочешь погадаю? - Он схватил его ладонь и поднес ее к глазам. – Хм… Ждет тебя дорога дальняя, не по своей воле в путь отправишься, но не пожалеешь потом, найдешь свою любовь единственную и дом… казенный... Да ладно! Может, я что не так понял, но это будет совсем скоро! Вот. Все будет хорошо!
Мы снова запрыгнули в машину и наконец отправились в дорогу. На обочине стоял Руперт и махал нам вслед с глуповатой, но счастливой улыбкой на лице. Мне от этого стало по-настоящему тепло. Как будто кто-то близкий провожал меня в новую жизнь.
Мы медленно удалялись от места, где прошло мое детство. Богатый благополучный район. Шикарные особняки, высокие заборы, кованые ворота. Здесь, со своими идеальными семьями живут преуспевающие бизнесмены. Здесь, за этими толстыми стенами, прячутся мысли, которые никогда не будут высказаны вслух, желания, которые никогда не исполнятся, мечты, которые никогда не осуществятся. Со временем все это перегорит и затухнет, будет выброшено на задворки памяти в угоду родителям, супругам, бизнес партнерам, общественному мнению… Но в душах останется пустота, которую не сможет заполнить ни успех, ни слава, ни богатство.
Оставляя позади свою прошлую жизнь, я изо всех сил верил, что выбрал лучшую долю, что моя искренняя любовь принесет гораздо больше счастья и радости, чем то, что уготовили мне мои родители. Поглядывая украдкой сосредоточенное лицо Фила, я думал о том, что самая большая роскошь в жизни – это возможность беспрепятственно обнимать любимого человека, без страха и стеснения показывать свою любовь.

@темы: Омегаверс, Ориджинал, Слэш

---

Ваш персонаж в Sengoku Basara

Ваше имя Ваш персонаж Чесокабе Моточика Образ Описание Даймё Шикоку. В детстве его называли «Маленькая Принцесса», а когда он вырос, все стали называть его Демоном. Хозяйничает на море. В его крепости есть пушки и несколько боевых машин. Его команда называет его «Аники» («Братан»). Сражается якорем, также может ездить на нем. В игре чаще всего предстает противником Мори Мотонари. Ваш противник Хонган-джи Кенне Ваш союзник Чесокабе Моточика Сумеете ли вы объединить Японию? Нет Чем все это для вас кончится? После смерти вас нарекут Демоном

все гадания на aeterna.qip.ru

Ваш персонаж в Sengoku Basara

Ваше имя Ваш персонаж Мори Мотонари Образ Описание Даймё Чугоку. Великолепный стратег, за что прозывается «Великим Мотонари», однако совсем не думает о своих подчиненных, считая их пушечным мясом. Также как и Мицухидэ, в бою может поражать своих союзников. Оружие — меч в форме кольца, который он может разделять на два. Имеет привычку наблюдать за восходом солнца. Показан основным противником Моточики. В игре Sengoku Basara 2 постоянно насмехается над ним за то, что он так заботится о своих «братьях-пиратах», в ответ на что тот все время спрашивает его, почему он всегда одинок. На это Мотонари обычно отвечает, что единственный человек в мире, общество которого ему необходимо — он сам. Ваш противник Миямото Мусаши Ваш союзник Тойотоми Хидеоши Сумеете ли вы объединить Японию? Да Чем все это для вас кончится? Будете самым непонятым человеком

все гадания на aeterna.qip.ru

Кстати, мой любимый слэшный пейринг по этому анимэ. То есть одна одна моя ипостась любит другую? Я сама люблю себя? А как же это самое? Короче, я упоролась.

@темы: Разное

---

Уииии!!!!!!

Копилка героев! (Кто достанется тебе?)

Ваше имя Кто он? Дин Винчестер Что он о тебе думает? Она восхитительна! Мне нравится ее характер... Она просто идеальна!♥ Что он тебе подарит?

все гадания на aeterna.qip.ru

Хотя... Лучше бы он подарил мне хоумвидео динокасовской семейной жизни.

@темы: Разное

---

Ваш Замок

@темы: Разное