Пес. Имс
Автор: nebesnoe
Фэндом: Начало (Inception)
Персонажи: Имс/Артур Артур/Имс
Рейтинг: NC-17
Жанры: AU, Эксперимент, Hurt/comfort, Психология, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Кинк, Крэк, Нецензурная лексика
Саммари: AU. Имс - пес, который выглядит как человек. Имс - человек, которого вырастили как пса. Он умеет убивать, он готов умереть, он должен защищать. И все, что у него есть - это его хозяин. Но ему больше ничего не надо.
Примечания автора: Одна фраза честно стащена из фильма "Медвежий поцелуй".
Публикация на других ресурсах: ficbook.net/readfic/134773
Пес.ИмсИмс и Артур в начале истории:
Имс и Артур в конце:
Имс родился замечательным щеночком. Так бы о нем сказали, если бы он родился в хозяйском доме, а не на псарне. На псарне ему сказали: «Эй ты, подвинься!». Имс тогда не понял, что это значит, но разобрался потом. На псарне было тесно, и учиться всему приходилось быстро.
Имс не помнил толком своего детства, не помнил своих родителей, только где-то на задворках сознания жила память о теплом, сладком молоке и ощущении полного покоя. Наверное, это было представление Имса о счастье.
На псарне молоком не поили. На псарне была колючая солома, и все было пропитано запахом псины – поколений и поколений рождающихся, живущих и умирающих здесь животных. Зато у Имса была своя миска – с мясной кашей или с прохладной чистой водой. Кормили на псарне хорошо, все-таки из них растили настоящих, мощных цепных и ловчих псов, которые должны уметь защищать и охранять своего хозяина или загонять добычу. Первое время приходилось охранять миску.
Имс был непоседливым и любопытным щенком. Ему все время хотелось выбраться наружу и посмотреть, что там, за тяжелыми закрытыми воротами. Ему говорили: «Ну, егоза, добегаешься скоро! Возьмутся за тебя!» И Имс добегался. Его начали дрессировать.
Дрессировка жутко не нравилась Имсу. Имс видел, что других собак за успехи чешут за ухом, гладят и даже угощают лакомством. Его же в основном наказывали. Имсу очень не нравились палка и хлыст, он скалился и злился, но очень скоро понял, что лучше стараться исполнять команды правильно и быстро, чем упрямиться. На псарне упрямым можно было быть очень недолго.
Тяжелее всего Имсу пришлось, когда его учили загонять добычу. Сам гон Имсу нравился – просыпался охотничий азарт и хотелось побыстрее вцепиться в жертву. Но вот убивать было тяжело. Он на всю жизнь запомнил своего первого кролика – с мягкой шерсткой, теплыми боками и бешено колотящимся сердцем. Он никак не мог перегрызть ему горло – шерсть липла к языку, мышцы не поддавались, маленькие лапки пытались оттолкнуть. Имс помнил, что не мог ослушаться, не мог отступить под жестким взглядом псаря. Но когда он все-таки увидел, как остекленел взгляд животного, когда ему в пасть брызнула чужая горячая кровь, вместе с ней из его глаз брызнули такие же обжигающие слезы.
Лучшее воспоминание того времени: Имса познакомили с хозяином. Точнее, хозяина с Имсом. Маленький смешной мальчик очень понравился Имсу. Он осторожно погладил Имса по загривку, и, глядя на него своими темными глазами – пуговками, сказал:
- Ты будешь моим песиком, Имс. Мы с тобой всегда будем вместе.
И тогда жизнь Имса обрела смысл. Менялись псари и дрессировщики, а Имс жил и думал только о том, когда же он, наконец, попадет к хозяину. Имс знал его запах – Имсу специально принесли подушку хозяина, чтобы он привыкал – и это был самый лучший запах на свете. Выдохшись на тренировках или на охоте, Имс заваливался на свою соломенную подстилку, утыкался носом в подушку и мечтал о том, как будет здорово, когда хозяин его заберет. Хозяин будет баловать Имса – кормить вкусненьким и чесать за ухом, а Имс будет защищать его и охранять.
Имсу сказали, что хозяин надолго уехал учиться, но Имс должен до его приезда стать идеальным псом. И Имс очень старался. Он больше не жалел кроликов, не жалел себя, не жалел вообще никого – он только усиленно тренировался, ведь теперь он это делал для своего хозяина. Он не мог его разочаровать.
***
Когда все-таки настал этот день, Имс не мог прийти в себя от волнения. Его подняли рано, вымыли из шланга, нацепили новый тренировочный ошейник и даже немного приодели. Имс не любил одежду – она мешала двигаться, и все время хотелось сорвать ее с себя зубами – но то, что в это раз ему насильно прикрыли зад и пах какими-то тряпками, значило только одно – его поведут в хозяйский дом.
Имса потряхивало: он еще ни разу не был в хозяйском доме и не знал, как себя вести.
- Успокойся и покажи себя с лучшей стороны, - строго сказал псарь, который вел Имса.
Имс не смотрел по сторонам, хотя посмотреть было на что – хозяйский дом был совсем не похож на псарню и на все, что Имс видел до этого. Но он, не обращая ни на что внимания, шел вперед – его гнал знакомый, любимый запах – где-то впереди был хозяин. Имс так спешил увидеть хозяина, что начал опережать псаря, и тому даже пришлось его грубо одернуть.
И вот, наконец, он пришли. Имс обалдел: хозяин сильно изменился, он уже не был маленьким черноволосым мальчиком, он стал красивым и стройным молодым человеком, но Имс не мог его не узнать – он слишком хорошо знал этот запах.
- В стойку! – скомандовал псарь, но Имс уже принял нужную позицию. Он старался, очень старался показать себя, ему до щенячьего визга хотелось понравиться хозяину, сделать так, чтобы хозяин им гордился.
Но хозяин едва удостоил его взглядом. И, глядя на псаря, презрительно поджал губы:
- Этот?
- Да-да, мистер Артур! Его выращивали специально для Вас! Великолепный экземпляр! Вы только посмотрите, - псарь указал на Имса. – Какая выправка, какая мощь! Первоклассный молодой кобель. Лучший из лучших.
Хозяин недоверчиво покосился на Имса:
- Сколько ему?
- Сейчас двадцать три. Уверяю Вас, для юноши Вашего возраста и положения лучше не найти. Он еще не в самом расцвете, еще наберет мышечной массы, но он уже всему обучен. И он будет безоговорочно предан Вам, мистер Артур.
Видимо и это не убедило хозяина:
- Ну и вот, что мне с ним делать? Он хотя бы разговаривать умеет? Он на двух ногах ходит?
- Но, мистер… - псарь казался удивленным. – Он пес. Его растили как пса, дрессировали… Он идеальный телохранитель и защитник. Верный и преданный. Он будет защищать Вас любой ценой, ценой собственной жизни!
- О боже… - хозяин устало потер глаза. – Вот за что мне это? Почему у нас такой отсталый род? На меня все будут смотреть как на рабовладельца!
- Сила Вашего рода в верности традициям, - с достоинством ответил псарь.
- Ой, да знаю, - отмахнулся от него хозяин. – А что будет, если я от него откажусь? Верну на псарню?
Псарь стиснул зубы:
- Вы в своем праве, мистер Артур. Только, боюсь, он там долго не протянет. Нет ничего хуже для пса, чем остаться без хозяина.
На протяжении всего этого разговора Имс стоял, ни жив, ни мертв. Он не понимал, почему он не понравился хозяину. Пытался судорожно вспомнить, что он сделал не так, чем мог провиниться, но ответа не было. Он загонял себя на тренировках, быстрее других расправлялся с противниками, неукоснительно следовал диете для роста мышц… Почему же, почему хозяин … не любил его?
- Ладно, пусть остается, - махнул рукой хозяин. – Не подыхать же ему из-за дурацких традиций…
- Спасибо, мистер Артур, - с чувством сказал псарь. – Вы не пожалеете. Он чистоплотен, вынослив, хорошо выдрессирован. У Вас не возникнет с ним проблем.
Хозяин только взмахнул рукой, выпроваживая псаря, и тот поспешил скрыться.
Имс, весь обмирая от страха, смотрел, как хозяин не спеша поворачивается и движется к нему. Взгляд – холодный, изучающий; губы – красивая изогнутая линия; и запах – родной любимый запах.
- Что же мне с тобой делать, а? – почти шепчет хозяин, наклоняя свое прекрасное лицо к Имсу.
Имс склоняет голову к самому полу и смотрит – просяще, преданно – «все, что захочешь» молчаливо говорит он – «все, что угодно».
- Горе ты мое, - хозяин треплет макушку Имса и тот почти счастлив. Он докажет, что сможет пригодиться хозяину.
***
Хозяин был недоволен Имсом. Хозяин не хотел Имсом заниматься и все время раздражался. Казалось, что Имс все делает не так.
В первую же ночь Имса оставили у закрытой двери спальни. Поскольку Имсу не указали, где его место, то он так там и остался, продрогнув за ночь на холодном полу и поскуливая от тоски. Хозяин был тут, рядом, но Имс был ему не нужен. Имса это просто убивало.
С утра, увидев свернувшегося калачиком Имса, хозяин всплеснул руками и за шкирку оттащил его в свою комнату.
- Черт с тобой, спи тут, - бормотал хозяин, устраивая Имса в изножье кровати. Покрывало, которым он накрыл Имса, пахло самим хозяином, и Имс был счастлив.
Однако остальные проблемы не решались так просто. Хозяин упорно пытался заставить Имса ходить на задних лапах и одеваться. Ни то, ни другое Имсу категорически не нравилось. Он старался, правда, старался порадовать хозяина, но тот только качал головой, в очередной раз глядя на разодранную штанину или порванный рукав.
В доме к нему относились хорошо, на кухне кормили значительно лучше, чем на псарне, но Имс все равно мечтал, чтобы хозяин кормил его сам, с рук. Но как он ни старался выпросить кусочек, хозяин только хмурился и отпихивал его ногой:
- Что ж тебе неймется-то все?
Поэтому Имс грустил. Охотиться его хозяин не заставлял, хорошо хоть не отлучил от тренажерки – Имс от постоянного сидения дома с ума сходил. Единственной радостью стало лежать в изножье и охранять сон хозяина.
Однажды из-за этого случился конфуз. Имс бдительно охранял хозяина всю ночь, а когда тот проснулся, поприветствовал его радостным лаем и откинулся на спину, выставляя брюхо – уж очень хотелось хоть немного ласки.
- Твою ж мать, - хозяин смотрел на него чуть ли не с ужасом.
Имс настороженно покрутил головой, не понимая, что сделал не так.
Хозяин, быстро накинув халат, потянулся к трубке домашнего телефона:
- Главного псаря ко мне. Быстро.
Имс встрепенулся, подбираясь, но хозяин протянул руку и мягко надавил ему на грудь, заставляя вернуться в исходное положение. Рука хозяина была теплая и твердая, самая-самая лучшая. Имс попытался потереться об нее, но хозяин шикнул на него, и Имс замер.
Начальник псарни вскоре появился:
- Что случилось, мистер Артур?
- Это, - хозяин скосил глаза на Имса.
- Ох, - псарь посмотрел на собаку, бесстыдно демонстрирующую крупные налитые яйца и полностью вставший член. – Ну, Имс же молодой здоровый кобель. Это вполне нормально.
- И как же… ммм… с ним управляться? – хозяин хмурился и с трудом подбирал слова. – Надо его вести на случку или что-то типа того?
- Можно, но это в том случае, если Вы хотите заняться разведением животных. А так, Вы можете его кастрировать…
- Что? – рявкнул хозяин, его рука вцепилась в кожу Имса, а тот напрягся, готовый уже броситься на псаря, который посмел разозлить хозяина.
- Ну, это только один из вариантов! – поспешно замахал руками псарь. – У нас на псарне есть специальные «доилки» для собак, которым нужно снять напряжение. А некоторые хозяева любят это делать… сами.
- Сами? – хозяин продолжал злиться. – Он же как человек, значит, это называется секс!
- Он пес, - терпеливо поправил псарь. – Выращенный, выдрессированный как пес…
- Тогда это называется секс с собакой! – перебил его хозяин. - А я не зоофил!
Псарь только пожал плечами.
Хозяин отнял руку от груди Имса и вцепился ей себе в волосы:
- Черт с вами, показывайте свои «доилки».
Хозяин шел быстрым шагом, Имс трусил рядом, на поводке. Имсу не нравилось, что они идут на псарню, он боялся, что хозяин оставит его там, но ослушаться он не мог.
Когда пес увидел, куда его привели, он немного успокоился. «Доилки» он не очень любил, но признавал, что они помогают снять напряжение. Псарь привычным движением одел на член Имса вакуумную помпу, помог ему сесть на стимулятор простаты и закрепил лапы ремнями.
Имс проходил эту процедуру тысячу раз, но в этот раз все было по-другому – хозяин был рядом. Хозяин стоял в углу и смотрел на Имса расширившимися глазами. От этого Имс почувствовал себя особенным, он хотел показать, как благодарен за то, что хозяин сейчас с ним, поэтому он начал поскуливать и подвывать, когда заработала помпа, а стимулятор завибрировал в заднем проходе. Имс неотрывно и преданно смотрел на хозяина, старясь взглядом передать, насколько сильно он его любит.
Хозяин тоже смотрел на Имса. Он стал чаще дышать, схватился за ворот халата, как будто ему было жарко. И запах у него поменялся – стал гуще, острее. Имс жадно вдыхал его, елозил задницей, а потом протяжно громко завыл.
- Ему надо помочь, - подсказал псарь, когда хозяин с испугом и недоумением посмотрел на него. – Просто прикоснитесь к нему, ему это нужно.
Хозяин осторожно приблизился к Имсу, и тот буквально рванулся ему на встречу, натягивая ремни.
- Тихо, тихо, мальчик, - хозяин, казалось, испугался, что Имс что-нибудь себе повредит – и тут же подошел вплотную и зарылся пальцами в волосы, гладя по голове. Имс счастливо взвизгнул, вскинул голову и постарался губами коснуться хозяйской ладони. Но хозяин этого ему не позволил, а просто прислонил голову пса к своему плечу, ласково почесывая за ухом.
Хозяин был так близко и так приятно пах, что Имса всего заколотило. Поэтому когда хозяин положил ему ладонь на затылок, и кожа коснулась кожи, Имс взвыл и кончил, сотрясаясь всем телом. Слезы текли у него из глаз, все тело ходило ходуном, а хозяин крепко прижимал его к себе, гладя по спине и унимая дрожь:
-Хороший мальчик. Хороший.
***
Имс думал, что после того, что произошло на псарне, хозяин будет более ласков с ним. Возможно, даже сводит его туда еще раз. Но этого не произошло. Наоборот, хозяин стал держаться еще более отстраненно.
А через несколько дней привел чужака. Чужак сразу не понравился Имсу – он слишком громко смеялся и пытался все время коснуться хозяина – то дотрагивался до его плеча, то клал руку на коленку, а то и вообще уткнулся ему губами в ухо и стал что-то нашептывать. Однако хозяин ничем не показывал недовольства и все, что оставалось Имсу – это тихо и зло рычать.
Но это бы еще ничего, если бы вечером хозяин не приказал «не мешаться» и не захлопнул дверь в спальню прямо перед носом Имса. И не закрылся там. С чужаком.
Имс не мог понять, как хозяин может быть таким неосмотрительным и лишать Имса возможности защитить его. Поэтому Имс притаился под дверью и навострил уши, готовый в любой момент кинуться на помощь. И правильно сделал: сначала из-за закрытых дверей слышался смех, потом какое-то шебуршение, шепот, а потом Имс услышал ЭТО – хозяин жалобно застонал от боли.
Имс был вне себя: чужак что-то делал с хозяином, что-то плохое, судя по вскрикам, а тяжелые дубовые двери были крепко заперты. Имс зарычал, разбежался и со всей силы врезался в дверь, вышибая ее плечом. Он влетел в комнату и увидел, что чужак всем телом завалился на хозяина, не давая ему вырваться и позвать на помощь. Имс бросился на врага: ударом мощного тела скинул его с кровати, придавил лапами к полу и нацелился на беззащитное горло.
- Имс, фу! Не тронь его! – окрик хозяина заставил Имса на секунду остановиться. Но в этот момент враг вскинулся под ним, и Имс всадил клыки ему в шею – пока не для того, чтобы убить, а только чтобы придержать.
- Не смей! – вскрик хозяина над самым ухом сопровождался сильным ударом по спине. – Не смей, нельзя, плохой пес! – удары градом посыпались на него, но Имс разжал зубы, только когда хозяин резко вздернул его за волосы.
Чужак еле дышал, но все равно постарался отползти от Имса. Имс посмотрел на хозяина – тот был в одних штанах, глаза его метали молнии, а в руке он крепко сжимал ремень. Хозяин был прекрасен, только очень-очень рассержен. Имс уткнулся головой ему в ноги, демонстрируя полную покорность, но при этом чутко прислушивался к передвижениям чужака.
Хозяин схватил Имса за ошейник и потянул за собой. Он был очень груб, больно дергал ошейник так, что он впивался в шею и мешал дышать. Затащив таким образом Имса в кладовку, он закрыл его там, оставляя сходить с ума от одиночества и беспокойства.
Имс уже думал снова выбить дверь, лишь бы не оставлять хозяина наедине с чужаком. Но очень скоро он почуял, что пришел главный псарь, да и был слышен возмущенный голос хозяина. До Имса долетали некоторые фразы: «Он чуть человека насмерть не загрыз!», «Мне, что, теперь потрахаться нельзя нормально?», «Животное!» - Имс особо не вслушивался, успокоившись тем, что хозяин в безопасности.
Однако потом все стихло, а к нему так никто и не приходил. Тогда Имс задумался, не совершил ли он какую-то ошибку. По всему выходило, что он сделал все правильно, только вот хозяин был явно им не доволен. Может, Имс что-то не так понял?
Имс загрустил, ему было холодно, начали ныть плечо и спина, и ему было очень одиноко без хозяина. Он начал тихонько подвывать, а потом совсем разошелся. Дверь распахнулась – перед ним стоял хозяин – вытянутый как струна, холодный и жестокий. В руках хозяин держал хлыст.
Это было больно. Имс сначала стоически терпел, но удары становились все невыносимее, всю шкуру жгло огнем и он начал скулить. Однако хозяин его не жалел – охаживал и охаживал хлыстом по бокам, по лапам, по спине и приговаривал: «Я сказал тебе не трогать его! Ты должен меня слушаться! Должен меня слушаться!»
Когда Имс уже перестал надеяться, хозяин опустил хлыст. Имс пополз к нему на животе, но хозяин, бросив «Лежать!», снова закрыл дверь. И вот тогда Имс понял, что такое долго.
Имс не знал, сколько его там продержали – часов или дней. Он только помнил, как сильно болело тело, как хотелось есть и пить, и как сильно болело сердце – за то, что он так разочаровал хозяина.
Имса выпустили, когда он и ждать перестал. Хозяин открыл дверь, прихватил Имса за ошейник и потянул за собой в спальню. От яркого света Имс почти ничего не видел, затекшие конечности передвигались плохо, но он все равно упорно шел за хозяином. Хозяин сел на кровать, Имс умостился у его ног.
- Все понял? – строго спросил хозяин.
Имс согласно поскулил.
- Хорошо.
Хозяин приподнял голову Имса, заставил приоткрыть пасть и стал поить Имса молоком. Имс был так счастлив, что его простили, что хозяин, любимый хозяин, дал ему молока, что вылакав все до капли, начал вылизывать хозяину руки и тереться головой о колени. А тот, вопреки своему обыкновению, руки не убирал, и даже чуть-чуть улыбался.
Счастье Имса было прервано появлением еще одного человека. По неприятному, химическому запаху Имс понял, что это ветеринар. Ветеринаров Имс не любил, поэтому теснее прижался к хозяину и недовольно заворчал.
- Имс, надо, - произнес хозяин тоном, не терпящим возражений.
- Так, что тут у нас… - ветеринар принялся ощупывать Имса. Тот бы не дался, но хозяин крепко держал его за голову, не давая ослушаться. – Плечо надо вправлять, а на ушибы и ссадины достаточно накладывать мазь.
- Вправляйте, я его подержу, - сказал хозяин ветеринару, а затем перевел взгляд на Имса. – Придется потерпеть.
Имс не ожидал, но хозяин опустился на пол за его спиной и обхватил руками туловище. Имс задохнулся от того, что хозяин так близко, что хозяин к нему прикасается, что даже забыл про ветеринара, который резко дернул Имса за переднюю лапу, и та с громким щелчком встала на место. Имс взвыл, но хозяин тут же обнял его покрепче и стал раскачивать в руках, шепча на ухо:
- Тише, тише, тсссс, уже все.
Имс знал, что уже все – больно ему было только, когда его дернули, потом боль тут же прошла, но он все равно еще немного поподвывал – уж очень ему понравилось, как хозяин его жалел.
Потом хозяин мыл Имса, мазал мерзкой мазью и кормил. И Имс был просто на седьмом небе от того, что хозяин делал все это сам, а не отправлял на псарню и не звал дрессировщиков. Когда хозяин поливал его из шланга, Имс весь извертелся, стараясь показать себя во всей красе. Мазь Имсу не понравилась, она щипалась и ужасно воняла, но хозяин так легко втирал ее в имсовы бока, что это было похоже на ласку, и Имс охотно подставлялся под хозяйскую ладонь. От всех этих прикосновений Имс даже возбудился, что и продемонстрировал хозяину, завалившись на спину и сложив лапы – надеялся, что хозяин опять отведет его к «доилкам». Но хозяин на это лишь усмехнулся и звонко шлепнул Имса по заду. Тот бы расстроился, но его сразу начали кормить с рук, и это было ничуть не хуже.
Засыпая в ногах хозяина, сытый и вымытый Имс думал о том, что о лучшем и мечтать нельзя.
***
Имс был крайне доволен своей жизнью: хозяин стал намного ласковее с ним, часто чесал за ухом, кормил и иногда даже в знак особого расположения поил молоком. Тренировки Имс не бросал, тем более хозяин был доволен его успехами и иногда даже приходил посмотреть, как Имс качается. В такие дни Имс старался выложиться по полной и отжимал штангу до тех пор, пока хозяин не прикрикивал на него. Единственное, что не нравилось Имсу, так это желание хозяина приучить его к тряпкам. Имса ужасно бесила глупая повязка, которую ему пытались приладить на зад, но приходилось терпеть, чтобы не расстраивать хозяина.
Однажды хозяин сам занялся одеванием Имса:
- Имс, сегодня ты должен вести себя очень хорошо, - сказал хозяин, натягивая на него очередную тряпку. – Это важно. Надо хотя бы майку на тебя одеть. Давай руку.
Имс непонимающе уставился на хозяина.
- Черт! – хозяин зажмурился. – Лапу! Давай сюда переднюю лапу! – и для верности похлопал Имса по требуемой конечности.
Имс дал лапу, потом вторую, и теперь тряпки не только обтягивали его зад, но и все туловище.
- Имс, ты должен слушаться меня сегодня особенно хорошо. Это ясно?
Под серьезным взглядом хозяина Имс весь подобрался и несколько раз уверенно гавкнул.
- Хорошо, теперь пошли.
Хозяин вел Имса в большой зал. Имс сразу понял, почему хозяин беспокоился: в доме пахло чужаками. Имс напрягся и принял боевую стойку.
- Тихо, это свои, - хозяин дернул его за поводок, и Имс неохотно послушался. Свои так свои, он все равно будет настороже.
В зале сидели два «своих» чужака, которые тут же поднялись, как только увидели хозяина.
- Вот ни хрена ж себе, Артур! – воскликнул один из них.
- Угу, сам знаю, - откликнулся хозяин.
- Он настоящий? Настоящий пес-телохранитель?
- Хочешь проверить на своей шкуре? – холодно улыбнулся хозяин.
- Да ты чего, Артур! Просто.. просто это… вау! – первый чужак болтал без умолка.
- Присаживайтесь, - хозяин указал чужакам на диван, и через плечо бросил: - Имс, сидеть.
Имс послушно уселся у ног хозяина, пристально наблюдая за чужаками. Началась беседа, люди ели и подливали себе красной воды из кувшина. Хозяин не обращал внимания на Имса, только легко поглаживал его пальцами по макушке и иногда скармливал кусочки мяса.
- Это просто чума, Артур! Куда там роду Томпсонов с их дурацкими лошадьми! В колледже все бы с ума посходили, если бы ты приехал туда с этой зверюгой! – восклицал один чужак.
- Да, невероятно. Просто невероятно. Он действительно может голыми руками разорвать человека? – интересовался второй.
- Ну, он чуть не загрыз Виктора, - прищурился хозяин. – Еле оттащили.
- О-бал-деть! Говорят, Виктор до сих пор своей тени боится, - засмеялся чужак. – Артур, а не боишься, что он у тебя всех ухажёров распугает?
- Не боюсь. Мне не нужен парень-слабак, который не может себя защитить, - высокомерно ответил хозяин.
- Ну, даешь! Сурово! – Второй чужак хитро посмотрел на хозяина. – А может ты сам с ним, ммм? Того этого?
- Да, Артур, - подхватил первый. – Неужели ты даже не попробовал? Выглядит он совсем как человек. Мощный такой мужик, красивый, и рот у него сказочный. Смотри, какие губы – пухлые, сладкие…
- Нет! – Хозяин дернулся, и Имс предупреждающе зарычал, пристально глядя на чужаков. Артур прикрикнул: – Тихо, Имс! – и вновь обратился к чужакам. – Вы что? Совсем сдурели? Может, он и выглядит как человек, но это собака, пес! Он всю жизнь провел на псарне, он умеет только защищать и убивать. Я не собираюсь трахаться с животным.
- Чертовски горячим животным, Артур, - чужак заухмылялся. – Я про них много слышал, Артур. Некоторые аристократы только с такими и развлекаются. Только подумай, огромный, смертельно опасный мужик, который предан только тебе, который сделает для тебя все… Все! Понимаешь, Артур?
- Да ну вас к черту! – всплеснул руками хозяин. – Извращенцы! Все. Тема закрыта.
Чужаки переглянулись, усмехнулись, но возражать хозяину не стали.
***
Имс был крайне недоволен приездом чужаков. Они побыли и уехали, а хозяин теперь как-то отстранился и то и дело бросал на Имса странные взгляды. Это продолжалось несколько дней, пока Имс все-таки не решился, не подполз к хозяину и не ткнулся ему лбом в ноги, выпрашивая ласку.
- Ох, Имс, мальчик, что ты мне за наказание такое? – вздохнул хозяин, по привычке запуская пальцы Имсу в волосы.
Имс заскулил и потерся о ногу хозяина. Хозяин был такой замечательный, тонкий, изящный, красивый, рядом с ним Имс казался себе ужасно огромным и неповоротливым. Хозяин – он как бог, а Имс – просто глупая псина. Но Имс счастлив, что может находиться здесь, у его ног. У Имса защемило в груди, и он начал ласкаться, лизать ноги хозяина.
Хозяин громко вздохнул и приподнял голову Имса двумя руками. Зажав пасть Имса в своих ладонях, хозяин долго вглядывался в глаза пса, а потом, резко выдохнув через нос, откинул полы халата.
Под халатом у хозяина ничего не было, и Имса накрыло волной густого, сильного запаха. У Имса чуть слюна не потекла – так хорошо хозяин пах, лучше всего на свете. Хозяин молча ткнул Имса пастью себе между ног. Имс не совсем понимал, что от него требуется, но запах так сильно его манил и кожа хозяина была такой горячей и нежной, что Имс не удержался и начал вылизывать все пространство, которое ему открылось.
Хозяин охнул и притянул голову пса поближе. А потом начал тихо и болезненно постанывать. Имс испугался: он не хотел сделать хозяину больно. Но тот, несмотря на стоны, Имса не отпускал и сильнее притискивал к себе.
Имс несколько раз видел на псарне, как другие собаки вылизывают друг друга между ног – и при этом они тоже жалобно скулили. Имс решил, что если хозяин этого хочет, то Имс должен сделать все как можно лучше. Имс старательно открывал пасть, проходясь большим шершавым языком по розовой коже, слюнявил аккуратную мошонку, лизал ровный, твердый член. Имс старался не делать резких движений – не хотел навредить хозяину, все-таки он этими челюстями не раз перегрызал горло добыче. Имс дурел от того, какой хозяин был вкусный, как сочился смазкой, как доверчиво раздвигал ноги и в горячке хватался Имсу за голову. Ему самому хотелось упасть на спину, выставить брюхо, скулить, показывая, что он полностью, безоговорочно принадлежит хозяину. Хозяин доверился ему – Имс это понимал – собаки вообще хорошо разбираются в доверии и преданности.
Тем временем, стоны хозяина становились все громче, всхлипы отчаянней, и очень скоро он затрясся, выплескиваясь прямо в пасть Имсу. Имс деловито вычистил хозяина языком – тот, судя по всему, был сейчас не в состоянии о себе позаботиться.
Хозяин пьяно улыбнулся и похлопал по постели рядом с собой. Имс тут же запрыгнул к нему. Хозяин толкнул Имса на покрывало и начал одной рукой водить Имсу по груди, почесывать брюхо, а второй обхватил имсов член. Имс от этого чуть лаем не захлебнулся. Хотелось скулить, семенить лапами, и бездумно толкаться в твердую хозяйскую руку. Но хозяин придерживал Имса, сам задавая ровный темп движению руки. И Имс с легкостью мог вырваться, опрокинуть хозяина, но не смел перечить, и послушно терпел дразнящие прикосновения, покрепче стискивая челюсти.
- Как жалко, что ты не человек, - раздался шепот хозяина у самого уха. – И как хорошо, что ты не человек. Имс, ты бы видел себя: такой мощный, такой сильный, опасный зверь. И такой красивый… твое лицо, твои губы… Ты абсолютно, совершенно охуительный. И… Черт! Ты даже ничего этого не понимаешь, да? – Хозяин печально улыбнулся Имсу.
Имс все отлично понимал. Хозяин его хвалил, называл красивым, значит, он нравится хозяину. Это хорошо. Хозяин своими руками заставлял Имса превращаться в несдержанного щенка, заставлял метаться и подвывать – и Имс был счастлив. Хозяин ускорил движения, обхватил Имса крепче, а потом наклонился и взял член Имса в рот. От этого Имс вообще взвыл. Ему было так горячо, так влажно, так безумно приятно, что Имс даже рычал, рвал лапами простыни, вскидывался и сходил с ума. Хозяин делал с ним что-то невероятное – вылизывал его между ног как сучку, но в тоже время совсем не так. Имс даже названия такому не знал. Имс просто закипал от того, что хозяин обхватывает губами ему яйца, шумно дышит и льет на Имса своей слюной. Имс не мог поверить, что хозяин мог делать ему ТАК. Хозяин! Ему! Так! От особенно удачного движения Имса подбросило на кровати, выкручивая и заставляя выплескивать горячее семя.
Хозяин хитро посмотрел на задыхающегося Имса:
- Ну что? Теперь понял, как надо сосать?
Отдышавшись, Имс первым делом бросился к нему, принялся вылизывать его руки, лицо, шею, грудь – все, куда мог дотянуться. Имс очень хотел показать, как сильно он благодарен. Хозяин только отпихивал его морду и негромко посмеивался «Дурак, прекрати! Щекотно!».
Раньше Имс думал, что жил в раю. Но он ошибался. Вот теперь настал настоящий рай. Хозяин уделял ему столько внимания, что Имс с ума сходил от счастья. Теперь они почти каждый день возились в кровати, как беззаботные щенки. Имс научился ублажать хозяина, как тому нравилось – забирать член глубоко в пасть, пропуская в горло. Хозяин от этого бился как в лихорадке, хватался за Имса и громко верещал. А у самого Имса от одного вида хозяина – раскрасневшегося, расхристанного, распаленного – пожимались яйца, и рефлекторно выделялась слюна. Имс сначала пытался понять, значит ли это, что он для хозяина сучка или наоборот, но быстро бросил эту затею. Все и так понятно, хозяин – это хозяин, он для Имса – все, а Имс – он пес, он точно не сучка.
Теперь, правда, хозяин с особенным рвением заставлял его носить тряпки и ходить на задних лапах. Говорил, что Имсу надо привыкать, потому что скоро они будут вместе выходить из дома. И хоть это было и не по Имсу, он все равно старался – в конце концов, держаться на задних лапах его обучали еще на псарне, во время боевых тренировок, а тряпки – ну, и к ним можно было привыкнуть. Раз это важно для хозяина. Тем более, скоро хозяин подарил ему собственный ошейник вместо тренировочного – красивый, из толстой, вкусной кожи – такой бы Имс с удовольствием бы погрыз, но не стал – берег как драгоценность. Ведь на ошейнике была бляха с именем хозяина.
- Это чтобы все понимали, чей ты, - сказал хозяин, застегивая ошейник на шее Имса. – Чтобы все знали, что ты – мой.
Имс вопросительно посмотрел на хозяина. Это же и так понятно, чей Имс – хозяйский. Имс вообще не мог представить себя без хозяина.
- Здесь написано мое имя, - хозяин указал на бляху. – «Артур». Имс, ты же можешь, скажи: «Артур».
- Ар! Ур! – старательно пролаял Имс.
- Неееет, давай, мой хороший, повтори «Ар-тур», - хозяин улыбался, но глаза у него при этом почему-то были грустные.
- Ар! Ур! Ар-ур! Ар-ур! – лаял Имс.
- Умница. Ты же еще потренируешься, ладно? Ты можешь разговаривать, я знаю, - хозяин потрепал Имса по макушке.
Имс тренировался.
Вообще от всего этого безоблачного счастья Имс на самом деле чувствовал себя щенком. Ему, конечно, было не тридцать – он еще не стал маститым псом. Но и двадцать четыре – это уже явно не подросток. Хозяину-то вон – всего двадцать, а он значительно серьезнее и рассудительней Имса. Но на то он и хозяин. А Имс такого вообще никогда не ощущал: на псарне у него была совсем другая жизнь. А с хозяином… с хозяином хотелось все время чуть ли не подпрыгивать – так Имсу было хорошо. Из-за этого он много дурачился – полюбил вот грызть хозяйские подушки. Хозяин на это не ругался – так, огрел пару раз по заду для остастки. Но Имс уже научился к нему подлизываться, и хозяин быстро сменял гнев на милость.
Поэтому Имс не ожидал, когда в очередной раз вцепился в подушку, что его за пасть что-то укусит. Имс взвизгнул. Хозяин, сидевший в кресле с газетой, тут же кинулся к нему:
- Что такое? – хозяин наклонился и дотронулся до пасти Имса. Его глаза испуганно расширились. – Черт, мальчик, да у тебя кровь.
Имс и сам чувствовал, как в пасти уже набирается соленая, горячая жидкость. Тяжелые алые капли падали на постель.
Хозяин схватил телефон:
- Ветеринара ко мне, срочно! – А потом кинул взгляд на подушку – из нее торчали металлические гвозди. Хозяин заорал: - И горничную сюда, живо!
Пока ветеринар осматривал пасть Имса и останавливал кровотечение, хозяин разбирался с горничной:
- Это что, твою мать, такое? – хозяин так орал на зареванную девушку, что даже Имсу хотелось поджать уши. – Как это здесь оказалось?
- Мистер Артур, простите… простите меня… - лепетала горничная. – Ваш пес уже все подушки разодрал… Я спросила на псарне, как его можно отучить от этого. Мне подсказали…
- КТО? – хозяин был в ярости. – Кто тебе, тварь, позволял даже думать о том, чтобы воспитывать мою собаку?
- Я…я... простите! – горничная рухнула хозяину в ноги. – Пожалуйста, не выгоняйте меня! Я хотела как лучше! У меня дома ребенок маленький, мы с голоду умрем, если Вы меня выгоните… Мистер Артур, умоляю, пощадите!
- С голоду, говоришь, умрете? – хозяин так нехорошо прищурился, что у Имса внутри все похолодело. – Хорошо, я тебя не выгоню, если ты сама возьмешь и сожрешь ее! – хозяин швырнул подушку в лицо девушки. – Давай, сука, жри!
Девушка вся тряслась от истерики, но наклонилась и попыталась обхватить край подушки ртом, как делал Имс, когда играл. Гвозди тут же впились ей в кожу, и она с громким плачем отползла в сторону.
- Что? Не можешь? – хозяин легко подхватил подушку, и начал хлестать ей девушку по щекам, приговаривая: - Не можешь, сука? Наверное, не такая ты и голодная, да, блядь? Зато шибко умная! Запомни, сука, не смей трогать моего пса! Никто не имеет права его трогать, ясно?
От ударов все лицо девушки залило кровью, он дрожала и выла. Но никто не спешил ей на помощь. Хозяин отбросил подушку в сторону и, указав на горничную, обратился к подоспевшей охране:
- Чтоб я эту падаль больше здесь не видел, - девушка заголосила еще пуще, но ее быстро скрутили и увели. Хозяин обратился к ветеринару: - Что с Имсом?
- Пострадали губы, есть небольшие повреждения гортани. Но там мягкие ткани, заживет быстро. Швов накладывать не придется, если постоянно мазать заживляющей мазью и не давать ему тяжелой пищи. Возможно, даже шрамов не останется, - тут же отрапортовал ветеринар, видимо, тоже испугавшийся развернувшейся сцены.
- Хорошо, - Артур кивнул и вновь взялся за телефон: – Всем псарям устроить кровавую баню. Да, розгами. Нет, не до смерти, но чтобы запомнили хорошо. Они же, суки, так любят «наши древние традиции». Вот пусть почувствуют их на себе! И передать всем: пусть даже не смотрят в сторону моей собаки. Ясно? Все.
Когда они, наконец, остались одни, хозяин опустился рядом с Имсом на колени:
- Больно, мальчик? – хозяин смотрел ласково, но Имс все равно напрягся – ведь только что хозяин был таким пугающим.
- Ну что ты, глупый, не бойся! – хозяин обхватил Имса за голову и притянул к себе. – Ты никогда не должен меня бояться, слышишь? Я, конечно, могу тебя наказать за дело. Но ты никогда не сделаю тебе больно специально. Понимаешь?
Имс поскулил. Он понимал, но он все еще не отошел от шока, да и пасть горела огнем. Хозяин придвинулся к нему и, обхватив за морду двумя руками, очень-очень ласково прикоснулся своими губами к пасти Имса. И Имсу больше не было больно.
На Имсе, и правда, заживало все как на собаке. То есть как надо. Хозяин очень радовался, что не осталось шрамов. Ему очень нравилась пасть Имса – он все время повторял, какой красивый у Имса рот и какие сладкие губы. Имс знал, что рот – у хозяина, а у него – пасть, но не спорил. Тем более что хозяин завел привычку вылизывать ему эту самую пасть – «целовать» - от чего Имс просто млел.
Хозяин, как и обещал, стал брать Имса с собой на разные людские сборища. Имсу не очень нравились места, в которые они ходили с хозяином – там всегда было столько мерзких запахов и столько чужаков, что Имс против своей воли начинал скалиться. Зато он был доволен, что всегда находится подле хозяина и, если что, сможет защитить его.
И на них везде и всегда все смотрели. Чужаки просто прилипали к ним взглядами, кто – с опаской, кто – интересом, кто – с восхищением. Имс этих взглядов не понимал. Когда смотрели на хозяина, это было понятно – Имс сам был готов любоваться на него часами – на его легкое, сильное тело, на его глубокие темные глаза, на манящий изгиб губ. Но смотрели и на Имса. Хозяин смеялся над ним, говорил, что по нему сразу видно, какой он породистый. Имс гордился тем, что так нравится хозяину – Артуру. Хозяин все-таки приучил Имса его так называть, как и носить неудобные тряпки.
Время шло, и опасения Имса подтвердились – на хозяина действительно попытались напасть. Врагов было пятеро – Имс быстро оценил. Он разорвал глотку первому, расшиб череп второго, двух других просто забил лапами до смерти. Имса долго, очень долго учили убивать. Когда на него кинулся последний, Имс и сам был уже изрядно потрепан, но он все равно оскалился и приготовился прыгнуть на противника. И тут раздался выстрел. На Имса брызнуло кровью, и он непонимающе уставился на упавшего к его ногам врага. Перевел взгляд на хозяина – Артур стоял, сжимая в руках аккуратный, небольшой пистолет, и глаза его были чернее ночи.
Имс не смог бы объяснить, что в этой картине так поразило его, но он просто физически ощутил потребностью опуститься на все четыре лапы и медленно пошел к хозяину. Хозяин не двигался, только пистолет опустил. Имс остановился у его ног, приподнялся и уткнулся головой в живот хозяина, пачкая кровью его белоснежную рубашку.
- Иииимс, - выдохнул хозяин.
- Ар-тур, - хрипло гавкнул пес.
А потом, когда ветеринар подлечил Имса, произошло что-то совсем странное. Они лежали в постели, и Имс уже было потянулся к хозяину, чтобы, по обыкновению, вылизать его, но Имса остановили. Хозяин выглядел напряженным и смотрел на Имса как-то необычно, отчего пес заволновался. Хозяин толкнул Имса на кровать, обхватил его член, но не стал ласкать, а вместо этого вылил на Имса какую-то жидкость. По запаху Имс определил, что это масло. Затем хозяин несколько раз провел масленой рукой у себя между ног и полез на Имса.
Имс боялся шелохнуться – хозяин казался необычайно сосредоточенным и серьезным. Но при этом был так близко, так приятно терся своей голой кожей об Имса, что пульс у Имса просто зашкаливал от возбуждения. А потом хозяин сделал что-то невероятное – приподнялся над Имсом, одной рукой опираясь ему на грудь, а другой направил член Имса себе внутрь. Имс зарычал. Так жарко, узко и плотно не было, даже когда Артур брал его член в рот. У Имса чуть глаза на лоб не вылезли. На псарне всегда были «доилки», но настоящую сучку Имс никогда не пробовал, и сейчас просто с ума сходил от ощущений. Но тут Имс услышал стон хозяина – и этот стон был точно от боли – Имс уже научился их различать. Имс дернулся, чтобы стащить хозяина в себя, но тот властно остановил его:
- Даже не думай, Имс. Сейчас будет лучше, - и хозяин продолжил опускаться.
Имса всего раздирало: с одной стороны, он был уверен, что хозяину больно, и не мог понять, за что тот себя наказывает, хотел остановить все это; но с другой – его звериная натура брала свое, хотелось вцепиться в родное тело, и вбиваться-вбиваться-вбиваться, пока силы не кончатся. Если бы Имс мог решать, то он бы выбрал первое – все-таки больше всего на свете он не хотел причинить боль хозяину. Но Артур ему этого не дал – зажмурившись, он начал плавно покачиваться на члене Имса, то приподнимаясь, то опускаясь, растягивая нежные стенки вокруг крупного, налитого ствола. Это была пытка. Совершенно прекрасная, невозможная пытка. Имс выл, Имс скулил, Имс рычал, так это было хорошо. А хозяин тем временем приноровился, стал двигаться быстрее и постанывал уже не болезненно, а возбужденно. Имс был готов так и продолжить, но хозяин вдруг прижался к нему, обхватил за туловище и перекатился на спину так, что Имс накрыл его сверху.
- Давай. Можно, - выдохнул Артур.
И Имс дал, задвигался в нем сам, сначала осторожно и бережно, потому что он, Имс, огромный и неуклюжий, а хозяин – он хрупкий и очень ценный, и нельзя ему ничего повредить. Но хозяин не дал осторожничать – закинул руки Имсу на плечи, а пятками толкал Имса в бока так, что очень скоро Имс отпустил себя – оскалился и начал двигаться резко, рвано, звонко шлепаясь об Артура и засаживая особенно глубоко. Хозяин под ним метался, стонал, раскрывал свой нежный рот, подтягивался на Имсе, врывался языком ему в пасть, прихватывал губами кожу на шее. Если бы Имса спросили, а он бы мог ответить, то он хотел бы умереть вот так – втиснувшись, вплавившись в хозяина, поглощенный его плотью.
- Ар-тур-ар-тур-ар-тур, - рычал Имс на каждом выдохе, приближаясь к финишу. Хозяин вторил ему, растягивая кличку: «Ииииимс».
Взрыв.
***
Имс ошибся. Очень-очень сильно ошибся. Он не хотел, это получилось как-то само собой, на инстинктах, но он стал относиться к хозяину как к своей «самочке». Хозяин ему позволял, он вообще теперь его совершенно разбаловал: стоило Имсу только захотеть – и тот уже раскидывал перед ним свои длинные ноги. Имс не мог не повестись. Он мог подлезть к хозяину, когда тот еще спал, распластавшись на животе и медленно его трахать, прихватив зубами за затылок, сонного, теплого, совершенно не сопротивляющегося. Мог залезть хозяину в ванну, пока тот мылся, и, расплескивая воду на пол, трахнуть его быстро, перегнувшегося через бортик и низко постанывающего. Мог оторвать его от документов, которыми хозяин занимался, и, расшвыряв их по комнате, трахать Артура прямо под столом, выбивая из него протяжные стоны. Будь воля Имса, он бы вообще таскал хозяина за собой в зубах, как сука своего щенка. И все это было так замечательно, что Имс как-то забылся. А зря.
- Имс, отстань, - хозяин отпихивает его ногой. Имс не сдается и зубами тянет штанину хозяина. – Отстань, кому говорю? Мне, правда, очень нужно поработать. Давай вечером.
Имс неумолим. Он хочет сейчас. Потому что хозяин уж слишком соблазнительно выглядит в этой светлой, глупой тряпке, которая ему совершенно ни к чему. Имс недовольно ворчит, но не прекращает приставаний. Тянет штанину и та рвется с оглушительным треском.
- Имс! Сволочь! Это новые брюки были! – хозяин злится, но Имс его успокоит. Сейчас стащит на пол и успокоит. Имс хватается за другую штанину, но дергает слишком резко, и опрокидывает стул вместе с хозяином.
- Твою мать! – хозяин вскакивает, потирая ушибленный затылок. – Имс, ты совсем сдурел? Ты что себе позволяешь?
Когда хозяин упал, сердце у Имса екнуло, но увидев, что тот более-менее в порядке, Имс снова начинает подкрадываться.
- Поразительно, - выдыхает хозяин. – Ты перестал меня слушаться. Это плохо, Имс. Очень плохо.
Хозяин разворачивается и уходит. Имс обижен. Через несколько минут хозяин возвращается и в руках у него поводок.
- Ну-ка, иди сюда, - зовет строгим голосом. Имс не идет. Хозяин давно не водил его на поводке дома, только когда они выходят «в люди».
- Имс, - вот теперь голос хозяина по-настоящему злой. – Ты серьезно? Выбирай: или ты сейчас подходишь ко мне, и мы занимаемся твоим воспитанием, или ты отправляешься обратно на псарню. Решай!
Угроза отправить его на псарню больно задевает Имса. Он же хотел сделать хозяину хорошо, тому же нравится так. А тут – на псарню. Конечно, хозяин так не сделает, но голос у него такой, что лучше с ним не спорить. Имс неохотно движется к хозяину, и подставляет шею. Поводок тут же пристегивается с громким щелчком, и Имса резко дергают вверх.
- Ты совершенно-совершенно забылся, Имс, - хозяин так сильно тянет поводок, что ошейником Имсу режет шею. – Ты забыл, где твое место. Я - твой хозяин, ты – мой пес. Ты должен меня слушаться. Это понятно?
Имс согласно хрипит. Все это ему совсем не нравится.
- Отлично, но мне хочется, чтобы ты точно это запомнил, - лицо хозяина как мраморная маска. Таким Имс не видел его очень давно.
Хозяин резко отпускает поводок, и Имс валится ему под ноги. Хозяин ловко зажимает голову Имса между своих коленей так, что ему никак не выбраться, а туловище остается открытым и выставленным на показ. Имс слышит свист, и ему на спину ложится первый удар. Потом они начинают покрывать все его тело – лапы, бока, но больше всего почему-то достается заднице. Это поводок, а не ремень, поэтому удары не столько болезненные, сколько обидные и унизительные. Имс решает терпеть и сначала не издает ни звука. Но хозяин, судя по всему, не торопится, он бьет в одни и те же места, и скоро шкура Имса начинает гореть. Если бы это был враг, то Имс бы умер, сжав зубы, даже если бы его резали живьем, но это хозяин, родной хозяин, который еще с утра ласково его гладил и «целовал», поэтому Имс начинает скулить. Потом подвывать, потом взвизгивать, когда хозяин начинает бить его только по заду, проходясь даже по развилке между ягодиц. Хозяин не останавливается. Тогда Имс воет:
- Аааар-тууур… Аааар-туур…
- Что? Хватит?
Имс мычит. Его снова вздергивают и тащат на поводке куда-то. Сначала Имс думал, что его запрут в чулане, но хозяин ведет его на кухню. Имсу это совсем не нравится: здесь много людей, пусть «своих», домашних, но для Имса все, кроме хозяина, - чужаки. Хозяин привязывает его к столу посреди кухни, у всех на обозрении, отлупленного и униженного. А сам уходит, бросив через плечо: «Мне нужно работать».
Имс чувствует, как на него глазеют, чувствует, как над ним насмехаются. Это неприятно, гадко, но не так неприятно как то, что хозяин так с ним поступил. Имс, видимо, очень-очень рассердил хозяина, если тот решил его так наказать. Имсу стало тошно от себя. Он плохой пес. Разочаровал-таки хозяина, который был так добр и ласков с ним. Который любил Имса, который за Имса – за собаку – был готов людей убивать, - Имс знал это и так, но и подтверждений видел достаточно. А Имс его подвел. Как так?
Имс свернулся, улегся на холодный пол и заскулил.
Хозяин пришел только поздним вечером, когда на кухне почти никого не осталось. Отвязал поводок и повел Имса обратно в спальню. Имс был подавлен и машинально переставлял лапы. В спальне хозяин отстегнул поводок и устало посмотрел на Имса:
- Ну что?
Имс ткнулся головой хозяину в ноги – винился.
- Какая же ты бестолочь, - хозяин потрепал Имса за холку. – Совсем веревки из меня вьешь! Ладно, прощаю. Но чтобы больше такого не было, понятно?
Имс опустил голову еще ниже – еще бы не понятно.
- Хорошо, иди ко мне, - хозяин завалился на кровать и Имс вместе с ним, но наваливаться на хозяина не спешил – побаивался.
Хозяин уложил Имса на живот и принялся обрабатывать его ссадины. Имс совсем расслабился – руки хозяина унимали жжение, почти невесомо касались пораненной шкуры – Имс даже почти заурчал, как будто был котом, а не собакой. Руки плавно опускались ниже, смазывая пострадавший зад, а потом пальцы хозяина проникли прямо внутрь Имса, от чего он вскинулся и заворчал.
- Тихо, тихо, терпи, - хозяин не дал Имсу подняться, не дал соскочить со скользких пальцев. И Имс терпел, хотя и не понимал, зачем это нужно. Потом хозяин как-то особенно правильно надавил внутри, что Имса прошибло возбуждением. Это чувство было ему знакомо – так работали «доилки», вибрируя внутри и двигаясь по члену снаружи. Имс обрадовался, что хозяин, несмотря на то, что еще недавно был рассержен, решил его вручную «подоить» - поэтому тут же обмяк, удобно разлегся на покрывале и стал даже покручивать задницей, чтобы получить побольше удовольствия.
- С ума сойти, Имс. Ты совершенно бесстыдное, похотливое животное… - сбивчиво прошептал хозяин, и тут вдруг Имсу стало больно. Вместо ласковых и чутких пальцев в него ткнулось что-то другое, твердое и большое, Имс дернулся, зажался и заскулил.
- Расслабься, ну! – хозяин шлепнул Имса по и так пострадавшей сегодня заднице. Имс совсем отчаялся: хозяин сказал, что простил его, а теперь вот снова наказывает.
Хозяин будто прочитал его мысли, прижался грудью к спине и зашептал на ухо:
- Это не наказание, Имс. На кухне – да. Сейчас – нет. Это просто я. Пусти меня, давай!
Имс вывернул шею, посмотрел и убедился, что это, и правда, только хозяин. И хозяин сейчас в нем, внутри. Имс даже пасть распахнул от удивления: если хозяин с ним – так, то это не только значит, что Имс прощен, а значит гораздо больше. Имс упустил эту мысль, когда хозяин снова толкнулся в него. Имс полностью расслабился, откинулся спиной на грудь хозяина и развел задние лапы пошире. Боль тут же ушла, а на ее место пришло тягучее, вязкое удовольствие. Хозяин раскачивал Имса в своих руках, а Имс просто следовал за ним, насаживаясь все сильнее. Хозяин мог наказать Имса, сослать на псарню и даже убить – в любой момент, даже без особой причины, просто из прихоти, но вместо этого хозяин ласкал его, брал его… любил его?
- А знаешь, о чем я думаю, когда ты меня трахаешь? – тихо проговорил хозяин Имсу в затылок, все так же плавно двигая бедрами. – Я думаю о том, что если бы кто-то другой был так близко, ты мог бы разорвать. Ты любишь только меня.
Имс завыл. Завыл не как собака, а как самый настоящий волк. Хозяин перевернул его на спину, Имс открыл беззащитное брюхо, и хозяин вновь вошел в него, теперь уже вбиваясь жестко, яростно, не отрывая при этом руки от члена Имса. Имс широко открывал пасть, и закатывал глаза, и скалился, и рычал, и весь раскрывался перед хозяином – «бери, пользуйся, твое». И с ума сходил от того, какой хозяин сейчас – сильный, властный, с растрепавшимися волосами, с блестящей от пота грудью, с горящим взглядом, который приковывал к месту и заставлял сердце сбиваться с ритма. Потом хозяин выгнулся в дугу, запрокидывая голову, и буквально распиная Имса собой, что Имс забился, как бешеный, под ним и пропал.
На следующее утро Имс сам охотно подставился хозяину, а вечером, прихватив хозяина за загривок, повалял по всем приглянувшимся поверхностям.
***
Хозяин брал Имса с собой на работу. Сначала Имс просто все время находился рядом, обеспечивая хозяину защиту, но потом стал брать на себя и часть заданий – слежку, поиск объекта, устранение «препятствий»… За несколько лет они стали действительно хорошей командой, понимали друг друга с полувзгляда. Работа зачастую была опасная, но Имс не боялся опасностей, он боялся, что что-нибудь может случиться с хозяином – многим не нравилось, как Артур ведет дела. Имс мог защитить его от нападения, даже вооруженного, мог найти взрывчатку, но не мог защитить от снайпера. Будь воля Имса, он бы запер хозяина дома, или в каком-нибудь другом безопасном месте, где они бы были только вдвоем. Но у хозяина был долг – из-за его рода, положения, статуса. Артур не мог, да и не хотел другой судьбы. А у Имса с хозяином была одна судьба.
В тот раз их, судя по всему, просто подставили: слили информацию уже в процессе или изначально ловили на живца – не важно. Просто одно время и в одном месте оказалось слишком много людей, которых там быть не должно. Имс хорошо справлялся при прямом столкновении, Артур – метко стрелял, но снайпер… Снайпер достал Имса, которого просто выманили – это стало ясно потом - выманили на открытый участок, но стрелял не пулей, а каким-то дротиком. Или Имс был слишком сильным, или вещество и не должно было его вырубить, но у него просто пропало зрение. Зато появилась такая животная ярость от того, что хозяин находится под угрозой, от того, что он даже не может его нормально защитить, что Имс начал просто перемалывать нападающих. Он не чувствовал своего тела, не видел, не слышал, только ощущал разрывающуюся под лапами и клыками плоть и кровь, горячую густую кровь, которая лилась рекой. Имс не помнил себя, все человеческое в нем исчезло, а остался только раненный зверь, изо всех сил старающийся защитить то, что ему дорого.
Силы Имса уже были на исходе, когда его резко дернули за переднюю лапу, Имс с разворота сшиб нападающего и бросился на него, чтобы перегрызть горло.
- ..с! .мс! Имс! – Имс не знал, как он услышал, не знал, почему не слышал раньше, но вдруг он резко осознал, что перед ним – хозяин. Узнал по запаху, по ощущениям, по голосу и не мог сказать, почему не узнал раньше. Он не должен был упускать его из вида, обычно Имс даже спиной чувствовал хозяина так, как будто он стоял перед ним. А тут Имс находился словно в тумане, и просветление произошло лишь в последний момент. Произошло, когда было слишком поздно - хозяин под ним обмяк и затих.
Потом Имс словно отключился. Он не мог вспомнить, как искал дорогу обратно, как тащил хозяина на себе, как вызывал помощь, как пытался произнести своим дурацким, собачьим языком: «Ар-тур. Ра-нен. Ар-тур».
Имс пришел в себя только на столе у ветеринара, весь в трубках, перевязанный с лап до головы. Разлепил глаза – зрячие! зрячие глаза – вспомнил, что произошло, и сразу рванулся, вырывая трубки, сбивая повязки. Но он оказался крепко привязан к столу. Имс зарычал.
- А, очухался, ублюдок, - в поле зрения показался ветеринар. – Надо тебя, тварь, было усыпить. Так поступают с бешеными. Да хозяин не позволил.
- Ар-тур! – прохрипел Имс. Ему нужно было срочно к хозяину, узнать, что с ним, как он. Узнать, что Имс наделал.
- Да-да, мистер Артур не дал тебя усыплять. А зря, мне мороки было бы меньше, да и лекарства на тебя переводить… Ты его, гнида, чуть на тот свет не отправил.
- Ар-тур!
- Да замолкни ты уже! Пес, - отмахнулся от него ветеринар и потянулся к домашнему телефону: - Да, очнулся. Нет, мистер Артур, он пока совершенно не транспортабельный. Надо дать пару-тройку дней на восстановление. Нет, мистер Артур, крайне нежелательно. Он сейчас сам себе может навредить. Да, хорошо. Да, я понял.
Ветеринар положил трубку, покосился на Имса, и чуть не сплюнул:
- Лежи и не рыпайся. Если ты тут коньки отбросишь, хозяин потом мне голову оторвет. Лечись, приказ хозяина, - ветеринар ушел.
Следующие три дня были самыми долгими в жизни Имса. Он места себе не находил, извертелся бы весь, да только ремни его держали крепко. Хозяин был жив – это было главное, но в тоже время и нет. Имс не знал, что с ним, как он себя чувствует. Не знал, как он мог его не признать, как мог сам – САМ! – его чуть не убить и, видимо, сильно покалечить. Если бы Имс мог, он бы сам себе горло перегрыз. Он совершил такое преступление, такой грех, что он просто не достоин был жить. Но Имс хотел жить, чтобы увидеть хозяина, чтобы узнать, как он. А там он сам подставит шею под укол.
Через три дня его отпустили. Он хотел бежать к хозяину, но оказался слишком слаб и мог только медленно ползти. В спальне было темно, шторы закрывали окна и в нос бил едкий запах лекарств и болезни.
Имс смотрел на хозяина и не узнавал его – он был как мертвец, с синюшной кожей, потухшими, мертвыми глазами и весь в бинтах.
- Ты, - выдохнул Имс.
- Я, - губы хозяина исказились в жуткой гримасе, слабо напоминающей прежнюю улыбку. – Я снял того снайпера, Имс. Подошел к тебе, хотел остановить – моя ошибка – ты был такой бешеный, ты бы сам не остановился.
Имс посмотрел на бинты, обхватывающие грудь и всю левую руку хозяина:
- Я?
- Ага. Пять швов на груди, а руку еле спасли. Ты чуть не оторвал ее, Имс. Много нервных тканей отмерло, она не будет двигаться так, как прежде. Но она хотя бы будет у меня, - хозяин снова улыбнулся.
Имс не завыл – заорал – так ему было страшно от всего этого. Единственное, чего он хотел, это лечь и умереть прямо здесь. А еще лучше принять смерть от руки хозяина, это было бы справедливо.
- Имс, - позвал хозяин. – Иди ко мне.
Имс замотал головой, он просто права не имел теперь приближаться к хозяину.
- Имс! – Несмотря на слабость, в голосе хозяина звучали металлические нотки. – Не заставляй меня повторять. Ко мне!
Имс приблизился, но хозяин указал ему на кровать. Имс подчинился и лег рядом, шумно втягивая носом родной, любимый запах.
- А знаешь, почему мне спасли руку? – Хозяин смотрел Имсу прямо в глаза, и не было силы отвести взгляд. – Потому что ты успел вытащить меня оттуда и вызвать помощь. Потому что ты спас не только мою руку, но и меня. Я мог умереть от потери крови еще на том складе. Или ты мог убить меня сразу. Но ты меня спас, хотя у тебя в крови гулял такой коктейль, что ты мог на голые стены бросаться, пока бы череп себе не пробил.
Имс закрыл голову лапами и заскулил. Хозяин не должен был говорить этих слов, Имс его чуть не разорвал, искалечил. Ему нет прощения.
- Ну-ка, посмотри на меня, - голос хозяина был очень серьезным, и Имс подчинился. – Они хотели усыпить тебя, Имс. Но я им не позволил. И я знаю, что за мысли сейчас ходят в твоей бедовой голове. И я говорю тебе, Имс: даже не думай. Это приказ, понятно? Даже не думай ничего с собой делать. Я и тебе не позволяю. Ты меня спас. Ты будешь жить столько, сколько я захочу. А я хочу, чтобы ты всегда был со мной. Заруби себе на носу, - хозяин постучал Имса по носу кончиком пальца. – Ты мой, Имс. Мой.
Имс смотрел на хозяина, всего посеревшего, осунувшегося от болезни, но все равно такого невозможно прекрасного, как в первый раз, когда он его увидел. Как каждый раз, когда он его видел. Его раздирало столько чувств, что невозможно было их выразить. Но Имс постарался и, хрипя и ломая язык, старательно выговорил:
- Я. Твой. Пес.
Губы хозяина не улыбались, но зато улыбались глаза. Хозяин положил свою голову на грудь Имса и сказал:
- Ты мой мужчина.
Конец.
Автор: nebesnoe
Фэндом: Начало (Inception)
Персонажи: Имс/Артур Артур/Имс
Рейтинг: NC-17
Жанры: AU, Эксперимент, Hurt/comfort, Психология, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Кинк, Крэк, Нецензурная лексика
Саммари: AU. Имс - пес, который выглядит как человек. Имс - человек, которого вырастили как пса. Он умеет убивать, он готов умереть, он должен защищать. И все, что у него есть - это его хозяин. Но ему больше ничего не надо.
Примечания автора: Одна фраза честно стащена из фильма "Медвежий поцелуй".
Публикация на других ресурсах: ficbook.net/readfic/134773
Пес.ИмсИмс и Артур в начале истории:
Имс и Артур в конце:
Накрась ресницы губной помадой,
А губы лаком для волос:
Ты будешь - мертвая принцесса,
А я - твой верный пес.
(с) Агата Кристи
А губы лаком для волос:
Ты будешь - мертвая принцесса,
А я - твой верный пес.
(с) Агата Кристи
Имс родился замечательным щеночком. Так бы о нем сказали, если бы он родился в хозяйском доме, а не на псарне. На псарне ему сказали: «Эй ты, подвинься!». Имс тогда не понял, что это значит, но разобрался потом. На псарне было тесно, и учиться всему приходилось быстро.
Имс не помнил толком своего детства, не помнил своих родителей, только где-то на задворках сознания жила память о теплом, сладком молоке и ощущении полного покоя. Наверное, это было представление Имса о счастье.
На псарне молоком не поили. На псарне была колючая солома, и все было пропитано запахом псины – поколений и поколений рождающихся, живущих и умирающих здесь животных. Зато у Имса была своя миска – с мясной кашей или с прохладной чистой водой. Кормили на псарне хорошо, все-таки из них растили настоящих, мощных цепных и ловчих псов, которые должны уметь защищать и охранять своего хозяина или загонять добычу. Первое время приходилось охранять миску.
Имс был непоседливым и любопытным щенком. Ему все время хотелось выбраться наружу и посмотреть, что там, за тяжелыми закрытыми воротами. Ему говорили: «Ну, егоза, добегаешься скоро! Возьмутся за тебя!» И Имс добегался. Его начали дрессировать.
Дрессировка жутко не нравилась Имсу. Имс видел, что других собак за успехи чешут за ухом, гладят и даже угощают лакомством. Его же в основном наказывали. Имсу очень не нравились палка и хлыст, он скалился и злился, но очень скоро понял, что лучше стараться исполнять команды правильно и быстро, чем упрямиться. На псарне упрямым можно было быть очень недолго.
Тяжелее всего Имсу пришлось, когда его учили загонять добычу. Сам гон Имсу нравился – просыпался охотничий азарт и хотелось побыстрее вцепиться в жертву. Но вот убивать было тяжело. Он на всю жизнь запомнил своего первого кролика – с мягкой шерсткой, теплыми боками и бешено колотящимся сердцем. Он никак не мог перегрызть ему горло – шерсть липла к языку, мышцы не поддавались, маленькие лапки пытались оттолкнуть. Имс помнил, что не мог ослушаться, не мог отступить под жестким взглядом псаря. Но когда он все-таки увидел, как остекленел взгляд животного, когда ему в пасть брызнула чужая горячая кровь, вместе с ней из его глаз брызнули такие же обжигающие слезы.
Лучшее воспоминание того времени: Имса познакомили с хозяином. Точнее, хозяина с Имсом. Маленький смешной мальчик очень понравился Имсу. Он осторожно погладил Имса по загривку, и, глядя на него своими темными глазами – пуговками, сказал:
- Ты будешь моим песиком, Имс. Мы с тобой всегда будем вместе.
И тогда жизнь Имса обрела смысл. Менялись псари и дрессировщики, а Имс жил и думал только о том, когда же он, наконец, попадет к хозяину. Имс знал его запах – Имсу специально принесли подушку хозяина, чтобы он привыкал – и это был самый лучший запах на свете. Выдохшись на тренировках или на охоте, Имс заваливался на свою соломенную подстилку, утыкался носом в подушку и мечтал о том, как будет здорово, когда хозяин его заберет. Хозяин будет баловать Имса – кормить вкусненьким и чесать за ухом, а Имс будет защищать его и охранять.
Имсу сказали, что хозяин надолго уехал учиться, но Имс должен до его приезда стать идеальным псом. И Имс очень старался. Он больше не жалел кроликов, не жалел себя, не жалел вообще никого – он только усиленно тренировался, ведь теперь он это делал для своего хозяина. Он не мог его разочаровать.
***
Когда все-таки настал этот день, Имс не мог прийти в себя от волнения. Его подняли рано, вымыли из шланга, нацепили новый тренировочный ошейник и даже немного приодели. Имс не любил одежду – она мешала двигаться, и все время хотелось сорвать ее с себя зубами – но то, что в это раз ему насильно прикрыли зад и пах какими-то тряпками, значило только одно – его поведут в хозяйский дом.
Имса потряхивало: он еще ни разу не был в хозяйском доме и не знал, как себя вести.
- Успокойся и покажи себя с лучшей стороны, - строго сказал псарь, который вел Имса.
Имс не смотрел по сторонам, хотя посмотреть было на что – хозяйский дом был совсем не похож на псарню и на все, что Имс видел до этого. Но он, не обращая ни на что внимания, шел вперед – его гнал знакомый, любимый запах – где-то впереди был хозяин. Имс так спешил увидеть хозяина, что начал опережать псаря, и тому даже пришлось его грубо одернуть.
И вот, наконец, он пришли. Имс обалдел: хозяин сильно изменился, он уже не был маленьким черноволосым мальчиком, он стал красивым и стройным молодым человеком, но Имс не мог его не узнать – он слишком хорошо знал этот запах.
- В стойку! – скомандовал псарь, но Имс уже принял нужную позицию. Он старался, очень старался показать себя, ему до щенячьего визга хотелось понравиться хозяину, сделать так, чтобы хозяин им гордился.
Но хозяин едва удостоил его взглядом. И, глядя на псаря, презрительно поджал губы:
- Этот?
- Да-да, мистер Артур! Его выращивали специально для Вас! Великолепный экземпляр! Вы только посмотрите, - псарь указал на Имса. – Какая выправка, какая мощь! Первоклассный молодой кобель. Лучший из лучших.
Хозяин недоверчиво покосился на Имса:
- Сколько ему?
- Сейчас двадцать три. Уверяю Вас, для юноши Вашего возраста и положения лучше не найти. Он еще не в самом расцвете, еще наберет мышечной массы, но он уже всему обучен. И он будет безоговорочно предан Вам, мистер Артур.
Видимо и это не убедило хозяина:
- Ну и вот, что мне с ним делать? Он хотя бы разговаривать умеет? Он на двух ногах ходит?
- Но, мистер… - псарь казался удивленным. – Он пес. Его растили как пса, дрессировали… Он идеальный телохранитель и защитник. Верный и преданный. Он будет защищать Вас любой ценой, ценой собственной жизни!
- О боже… - хозяин устало потер глаза. – Вот за что мне это? Почему у нас такой отсталый род? На меня все будут смотреть как на рабовладельца!
- Сила Вашего рода в верности традициям, - с достоинством ответил псарь.
- Ой, да знаю, - отмахнулся от него хозяин. – А что будет, если я от него откажусь? Верну на псарню?
Псарь стиснул зубы:
- Вы в своем праве, мистер Артур. Только, боюсь, он там долго не протянет. Нет ничего хуже для пса, чем остаться без хозяина.
На протяжении всего этого разговора Имс стоял, ни жив, ни мертв. Он не понимал, почему он не понравился хозяину. Пытался судорожно вспомнить, что он сделал не так, чем мог провиниться, но ответа не было. Он загонял себя на тренировках, быстрее других расправлялся с противниками, неукоснительно следовал диете для роста мышц… Почему же, почему хозяин … не любил его?
- Ладно, пусть остается, - махнул рукой хозяин. – Не подыхать же ему из-за дурацких традиций…
- Спасибо, мистер Артур, - с чувством сказал псарь. – Вы не пожалеете. Он чистоплотен, вынослив, хорошо выдрессирован. У Вас не возникнет с ним проблем.
Хозяин только взмахнул рукой, выпроваживая псаря, и тот поспешил скрыться.
Имс, весь обмирая от страха, смотрел, как хозяин не спеша поворачивается и движется к нему. Взгляд – холодный, изучающий; губы – красивая изогнутая линия; и запах – родной любимый запах.
- Что же мне с тобой делать, а? – почти шепчет хозяин, наклоняя свое прекрасное лицо к Имсу.
Имс склоняет голову к самому полу и смотрит – просяще, преданно – «все, что захочешь» молчаливо говорит он – «все, что угодно».
- Горе ты мое, - хозяин треплет макушку Имса и тот почти счастлив. Он докажет, что сможет пригодиться хозяину.
***
Хозяин был недоволен Имсом. Хозяин не хотел Имсом заниматься и все время раздражался. Казалось, что Имс все делает не так.
В первую же ночь Имса оставили у закрытой двери спальни. Поскольку Имсу не указали, где его место, то он так там и остался, продрогнув за ночь на холодном полу и поскуливая от тоски. Хозяин был тут, рядом, но Имс был ему не нужен. Имса это просто убивало.
С утра, увидев свернувшегося калачиком Имса, хозяин всплеснул руками и за шкирку оттащил его в свою комнату.
- Черт с тобой, спи тут, - бормотал хозяин, устраивая Имса в изножье кровати. Покрывало, которым он накрыл Имса, пахло самим хозяином, и Имс был счастлив.
Однако остальные проблемы не решались так просто. Хозяин упорно пытался заставить Имса ходить на задних лапах и одеваться. Ни то, ни другое Имсу категорически не нравилось. Он старался, правда, старался порадовать хозяина, но тот только качал головой, в очередной раз глядя на разодранную штанину или порванный рукав.
В доме к нему относились хорошо, на кухне кормили значительно лучше, чем на псарне, но Имс все равно мечтал, чтобы хозяин кормил его сам, с рук. Но как он ни старался выпросить кусочек, хозяин только хмурился и отпихивал его ногой:
- Что ж тебе неймется-то все?
Поэтому Имс грустил. Охотиться его хозяин не заставлял, хорошо хоть не отлучил от тренажерки – Имс от постоянного сидения дома с ума сходил. Единственной радостью стало лежать в изножье и охранять сон хозяина.
Однажды из-за этого случился конфуз. Имс бдительно охранял хозяина всю ночь, а когда тот проснулся, поприветствовал его радостным лаем и откинулся на спину, выставляя брюхо – уж очень хотелось хоть немного ласки.
- Твою ж мать, - хозяин смотрел на него чуть ли не с ужасом.
Имс настороженно покрутил головой, не понимая, что сделал не так.
Хозяин, быстро накинув халат, потянулся к трубке домашнего телефона:
- Главного псаря ко мне. Быстро.
Имс встрепенулся, подбираясь, но хозяин протянул руку и мягко надавил ему на грудь, заставляя вернуться в исходное положение. Рука хозяина была теплая и твердая, самая-самая лучшая. Имс попытался потереться об нее, но хозяин шикнул на него, и Имс замер.
Начальник псарни вскоре появился:
- Что случилось, мистер Артур?
- Это, - хозяин скосил глаза на Имса.
- Ох, - псарь посмотрел на собаку, бесстыдно демонстрирующую крупные налитые яйца и полностью вставший член. – Ну, Имс же молодой здоровый кобель. Это вполне нормально.
- И как же… ммм… с ним управляться? – хозяин хмурился и с трудом подбирал слова. – Надо его вести на случку или что-то типа того?
- Можно, но это в том случае, если Вы хотите заняться разведением животных. А так, Вы можете его кастрировать…
- Что? – рявкнул хозяин, его рука вцепилась в кожу Имса, а тот напрягся, готовый уже броситься на псаря, который посмел разозлить хозяина.
- Ну, это только один из вариантов! – поспешно замахал руками псарь. – У нас на псарне есть специальные «доилки» для собак, которым нужно снять напряжение. А некоторые хозяева любят это делать… сами.
- Сами? – хозяин продолжал злиться. – Он же как человек, значит, это называется секс!
- Он пес, - терпеливо поправил псарь. – Выращенный, выдрессированный как пес…
- Тогда это называется секс с собакой! – перебил его хозяин. - А я не зоофил!
Псарь только пожал плечами.
Хозяин отнял руку от груди Имса и вцепился ей себе в волосы:
- Черт с вами, показывайте свои «доилки».
Хозяин шел быстрым шагом, Имс трусил рядом, на поводке. Имсу не нравилось, что они идут на псарню, он боялся, что хозяин оставит его там, но ослушаться он не мог.
Когда пес увидел, куда его привели, он немного успокоился. «Доилки» он не очень любил, но признавал, что они помогают снять напряжение. Псарь привычным движением одел на член Имса вакуумную помпу, помог ему сесть на стимулятор простаты и закрепил лапы ремнями.
Имс проходил эту процедуру тысячу раз, но в этот раз все было по-другому – хозяин был рядом. Хозяин стоял в углу и смотрел на Имса расширившимися глазами. От этого Имс почувствовал себя особенным, он хотел показать, как благодарен за то, что хозяин сейчас с ним, поэтому он начал поскуливать и подвывать, когда заработала помпа, а стимулятор завибрировал в заднем проходе. Имс неотрывно и преданно смотрел на хозяина, старясь взглядом передать, насколько сильно он его любит.
Хозяин тоже смотрел на Имса. Он стал чаще дышать, схватился за ворот халата, как будто ему было жарко. И запах у него поменялся – стал гуще, острее. Имс жадно вдыхал его, елозил задницей, а потом протяжно громко завыл.
- Ему надо помочь, - подсказал псарь, когда хозяин с испугом и недоумением посмотрел на него. – Просто прикоснитесь к нему, ему это нужно.
Хозяин осторожно приблизился к Имсу, и тот буквально рванулся ему на встречу, натягивая ремни.
- Тихо, тихо, мальчик, - хозяин, казалось, испугался, что Имс что-нибудь себе повредит – и тут же подошел вплотную и зарылся пальцами в волосы, гладя по голове. Имс счастливо взвизгнул, вскинул голову и постарался губами коснуться хозяйской ладони. Но хозяин этого ему не позволил, а просто прислонил голову пса к своему плечу, ласково почесывая за ухом.
Хозяин был так близко и так приятно пах, что Имса всего заколотило. Поэтому когда хозяин положил ему ладонь на затылок, и кожа коснулась кожи, Имс взвыл и кончил, сотрясаясь всем телом. Слезы текли у него из глаз, все тело ходило ходуном, а хозяин крепко прижимал его к себе, гладя по спине и унимая дрожь:
-Хороший мальчик. Хороший.
***
Имс думал, что после того, что произошло на псарне, хозяин будет более ласков с ним. Возможно, даже сводит его туда еще раз. Но этого не произошло. Наоборот, хозяин стал держаться еще более отстраненно.
А через несколько дней привел чужака. Чужак сразу не понравился Имсу – он слишком громко смеялся и пытался все время коснуться хозяина – то дотрагивался до его плеча, то клал руку на коленку, а то и вообще уткнулся ему губами в ухо и стал что-то нашептывать. Однако хозяин ничем не показывал недовольства и все, что оставалось Имсу – это тихо и зло рычать.
Но это бы еще ничего, если бы вечером хозяин не приказал «не мешаться» и не захлопнул дверь в спальню прямо перед носом Имса. И не закрылся там. С чужаком.
Имс не мог понять, как хозяин может быть таким неосмотрительным и лишать Имса возможности защитить его. Поэтому Имс притаился под дверью и навострил уши, готовый в любой момент кинуться на помощь. И правильно сделал: сначала из-за закрытых дверей слышался смех, потом какое-то шебуршение, шепот, а потом Имс услышал ЭТО – хозяин жалобно застонал от боли.
Имс был вне себя: чужак что-то делал с хозяином, что-то плохое, судя по вскрикам, а тяжелые дубовые двери были крепко заперты. Имс зарычал, разбежался и со всей силы врезался в дверь, вышибая ее плечом. Он влетел в комнату и увидел, что чужак всем телом завалился на хозяина, не давая ему вырваться и позвать на помощь. Имс бросился на врага: ударом мощного тела скинул его с кровати, придавил лапами к полу и нацелился на беззащитное горло.
- Имс, фу! Не тронь его! – окрик хозяина заставил Имса на секунду остановиться. Но в этот момент враг вскинулся под ним, и Имс всадил клыки ему в шею – пока не для того, чтобы убить, а только чтобы придержать.
- Не смей! – вскрик хозяина над самым ухом сопровождался сильным ударом по спине. – Не смей, нельзя, плохой пес! – удары градом посыпались на него, но Имс разжал зубы, только когда хозяин резко вздернул его за волосы.
Чужак еле дышал, но все равно постарался отползти от Имса. Имс посмотрел на хозяина – тот был в одних штанах, глаза его метали молнии, а в руке он крепко сжимал ремень. Хозяин был прекрасен, только очень-очень рассержен. Имс уткнулся головой ему в ноги, демонстрируя полную покорность, но при этом чутко прислушивался к передвижениям чужака.
Хозяин схватил Имса за ошейник и потянул за собой. Он был очень груб, больно дергал ошейник так, что он впивался в шею и мешал дышать. Затащив таким образом Имса в кладовку, он закрыл его там, оставляя сходить с ума от одиночества и беспокойства.
Имс уже думал снова выбить дверь, лишь бы не оставлять хозяина наедине с чужаком. Но очень скоро он почуял, что пришел главный псарь, да и был слышен возмущенный голос хозяина. До Имса долетали некоторые фразы: «Он чуть человека насмерть не загрыз!», «Мне, что, теперь потрахаться нельзя нормально?», «Животное!» - Имс особо не вслушивался, успокоившись тем, что хозяин в безопасности.
Однако потом все стихло, а к нему так никто и не приходил. Тогда Имс задумался, не совершил ли он какую-то ошибку. По всему выходило, что он сделал все правильно, только вот хозяин был явно им не доволен. Может, Имс что-то не так понял?
Имс загрустил, ему было холодно, начали ныть плечо и спина, и ему было очень одиноко без хозяина. Он начал тихонько подвывать, а потом совсем разошелся. Дверь распахнулась – перед ним стоял хозяин – вытянутый как струна, холодный и жестокий. В руках хозяин держал хлыст.
Это было больно. Имс сначала стоически терпел, но удары становились все невыносимее, всю шкуру жгло огнем и он начал скулить. Однако хозяин его не жалел – охаживал и охаживал хлыстом по бокам, по лапам, по спине и приговаривал: «Я сказал тебе не трогать его! Ты должен меня слушаться! Должен меня слушаться!»
Когда Имс уже перестал надеяться, хозяин опустил хлыст. Имс пополз к нему на животе, но хозяин, бросив «Лежать!», снова закрыл дверь. И вот тогда Имс понял, что такое долго.
Имс не знал, сколько его там продержали – часов или дней. Он только помнил, как сильно болело тело, как хотелось есть и пить, и как сильно болело сердце – за то, что он так разочаровал хозяина.
Имса выпустили, когда он и ждать перестал. Хозяин открыл дверь, прихватил Имса за ошейник и потянул за собой в спальню. От яркого света Имс почти ничего не видел, затекшие конечности передвигались плохо, но он все равно упорно шел за хозяином. Хозяин сел на кровать, Имс умостился у его ног.
- Все понял? – строго спросил хозяин.
Имс согласно поскулил.
- Хорошо.
Хозяин приподнял голову Имса, заставил приоткрыть пасть и стал поить Имса молоком. Имс был так счастлив, что его простили, что хозяин, любимый хозяин, дал ему молока, что вылакав все до капли, начал вылизывать хозяину руки и тереться головой о колени. А тот, вопреки своему обыкновению, руки не убирал, и даже чуть-чуть улыбался.
Счастье Имса было прервано появлением еще одного человека. По неприятному, химическому запаху Имс понял, что это ветеринар. Ветеринаров Имс не любил, поэтому теснее прижался к хозяину и недовольно заворчал.
- Имс, надо, - произнес хозяин тоном, не терпящим возражений.
- Так, что тут у нас… - ветеринар принялся ощупывать Имса. Тот бы не дался, но хозяин крепко держал его за голову, не давая ослушаться. – Плечо надо вправлять, а на ушибы и ссадины достаточно накладывать мазь.
- Вправляйте, я его подержу, - сказал хозяин ветеринару, а затем перевел взгляд на Имса. – Придется потерпеть.
Имс не ожидал, но хозяин опустился на пол за его спиной и обхватил руками туловище. Имс задохнулся от того, что хозяин так близко, что хозяин к нему прикасается, что даже забыл про ветеринара, который резко дернул Имса за переднюю лапу, и та с громким щелчком встала на место. Имс взвыл, но хозяин тут же обнял его покрепче и стал раскачивать в руках, шепча на ухо:
- Тише, тише, тсссс, уже все.
Имс знал, что уже все – больно ему было только, когда его дернули, потом боль тут же прошла, но он все равно еще немного поподвывал – уж очень ему понравилось, как хозяин его жалел.
Потом хозяин мыл Имса, мазал мерзкой мазью и кормил. И Имс был просто на седьмом небе от того, что хозяин делал все это сам, а не отправлял на псарню и не звал дрессировщиков. Когда хозяин поливал его из шланга, Имс весь извертелся, стараясь показать себя во всей красе. Мазь Имсу не понравилась, она щипалась и ужасно воняла, но хозяин так легко втирал ее в имсовы бока, что это было похоже на ласку, и Имс охотно подставлялся под хозяйскую ладонь. От всех этих прикосновений Имс даже возбудился, что и продемонстрировал хозяину, завалившись на спину и сложив лапы – надеялся, что хозяин опять отведет его к «доилкам». Но хозяин на это лишь усмехнулся и звонко шлепнул Имса по заду. Тот бы расстроился, но его сразу начали кормить с рук, и это было ничуть не хуже.
Засыпая в ногах хозяина, сытый и вымытый Имс думал о том, что о лучшем и мечтать нельзя.
***
Имс был крайне доволен своей жизнью: хозяин стал намного ласковее с ним, часто чесал за ухом, кормил и иногда даже в знак особого расположения поил молоком. Тренировки Имс не бросал, тем более хозяин был доволен его успехами и иногда даже приходил посмотреть, как Имс качается. В такие дни Имс старался выложиться по полной и отжимал штангу до тех пор, пока хозяин не прикрикивал на него. Единственное, что не нравилось Имсу, так это желание хозяина приучить его к тряпкам. Имса ужасно бесила глупая повязка, которую ему пытались приладить на зад, но приходилось терпеть, чтобы не расстраивать хозяина.
Однажды хозяин сам занялся одеванием Имса:
- Имс, сегодня ты должен вести себя очень хорошо, - сказал хозяин, натягивая на него очередную тряпку. – Это важно. Надо хотя бы майку на тебя одеть. Давай руку.
Имс непонимающе уставился на хозяина.
- Черт! – хозяин зажмурился. – Лапу! Давай сюда переднюю лапу! – и для верности похлопал Имса по требуемой конечности.
Имс дал лапу, потом вторую, и теперь тряпки не только обтягивали его зад, но и все туловище.
- Имс, ты должен слушаться меня сегодня особенно хорошо. Это ясно?
Под серьезным взглядом хозяина Имс весь подобрался и несколько раз уверенно гавкнул.
- Хорошо, теперь пошли.
Хозяин вел Имса в большой зал. Имс сразу понял, почему хозяин беспокоился: в доме пахло чужаками. Имс напрягся и принял боевую стойку.
- Тихо, это свои, - хозяин дернул его за поводок, и Имс неохотно послушался. Свои так свои, он все равно будет настороже.
В зале сидели два «своих» чужака, которые тут же поднялись, как только увидели хозяина.
- Вот ни хрена ж себе, Артур! – воскликнул один из них.
- Угу, сам знаю, - откликнулся хозяин.
- Он настоящий? Настоящий пес-телохранитель?
- Хочешь проверить на своей шкуре? – холодно улыбнулся хозяин.
- Да ты чего, Артур! Просто.. просто это… вау! – первый чужак болтал без умолка.
- Присаживайтесь, - хозяин указал чужакам на диван, и через плечо бросил: - Имс, сидеть.
Имс послушно уселся у ног хозяина, пристально наблюдая за чужаками. Началась беседа, люди ели и подливали себе красной воды из кувшина. Хозяин не обращал внимания на Имса, только легко поглаживал его пальцами по макушке и иногда скармливал кусочки мяса.
- Это просто чума, Артур! Куда там роду Томпсонов с их дурацкими лошадьми! В колледже все бы с ума посходили, если бы ты приехал туда с этой зверюгой! – восклицал один чужак.
- Да, невероятно. Просто невероятно. Он действительно может голыми руками разорвать человека? – интересовался второй.
- Ну, он чуть не загрыз Виктора, - прищурился хозяин. – Еле оттащили.
- О-бал-деть! Говорят, Виктор до сих пор своей тени боится, - засмеялся чужак. – Артур, а не боишься, что он у тебя всех ухажёров распугает?
- Не боюсь. Мне не нужен парень-слабак, который не может себя защитить, - высокомерно ответил хозяин.
- Ну, даешь! Сурово! – Второй чужак хитро посмотрел на хозяина. – А может ты сам с ним, ммм? Того этого?
- Да, Артур, - подхватил первый. – Неужели ты даже не попробовал? Выглядит он совсем как человек. Мощный такой мужик, красивый, и рот у него сказочный. Смотри, какие губы – пухлые, сладкие…
- Нет! – Хозяин дернулся, и Имс предупреждающе зарычал, пристально глядя на чужаков. Артур прикрикнул: – Тихо, Имс! – и вновь обратился к чужакам. – Вы что? Совсем сдурели? Может, он и выглядит как человек, но это собака, пес! Он всю жизнь провел на псарне, он умеет только защищать и убивать. Я не собираюсь трахаться с животным.
- Чертовски горячим животным, Артур, - чужак заухмылялся. – Я про них много слышал, Артур. Некоторые аристократы только с такими и развлекаются. Только подумай, огромный, смертельно опасный мужик, который предан только тебе, который сделает для тебя все… Все! Понимаешь, Артур?
- Да ну вас к черту! – всплеснул руками хозяин. – Извращенцы! Все. Тема закрыта.
Чужаки переглянулись, усмехнулись, но возражать хозяину не стали.
***
Имс был крайне недоволен приездом чужаков. Они побыли и уехали, а хозяин теперь как-то отстранился и то и дело бросал на Имса странные взгляды. Это продолжалось несколько дней, пока Имс все-таки не решился, не подполз к хозяину и не ткнулся ему лбом в ноги, выпрашивая ласку.
- Ох, Имс, мальчик, что ты мне за наказание такое? – вздохнул хозяин, по привычке запуская пальцы Имсу в волосы.
Имс заскулил и потерся о ногу хозяина. Хозяин был такой замечательный, тонкий, изящный, красивый, рядом с ним Имс казался себе ужасно огромным и неповоротливым. Хозяин – он как бог, а Имс – просто глупая псина. Но Имс счастлив, что может находиться здесь, у его ног. У Имса защемило в груди, и он начал ласкаться, лизать ноги хозяина.
Хозяин громко вздохнул и приподнял голову Имса двумя руками. Зажав пасть Имса в своих ладонях, хозяин долго вглядывался в глаза пса, а потом, резко выдохнув через нос, откинул полы халата.
Под халатом у хозяина ничего не было, и Имса накрыло волной густого, сильного запаха. У Имса чуть слюна не потекла – так хорошо хозяин пах, лучше всего на свете. Хозяин молча ткнул Имса пастью себе между ног. Имс не совсем понимал, что от него требуется, но запах так сильно его манил и кожа хозяина была такой горячей и нежной, что Имс не удержался и начал вылизывать все пространство, которое ему открылось.
Хозяин охнул и притянул голову пса поближе. А потом начал тихо и болезненно постанывать. Имс испугался: он не хотел сделать хозяину больно. Но тот, несмотря на стоны, Имса не отпускал и сильнее притискивал к себе.
Имс несколько раз видел на псарне, как другие собаки вылизывают друг друга между ног – и при этом они тоже жалобно скулили. Имс решил, что если хозяин этого хочет, то Имс должен сделать все как можно лучше. Имс старательно открывал пасть, проходясь большим шершавым языком по розовой коже, слюнявил аккуратную мошонку, лизал ровный, твердый член. Имс старался не делать резких движений – не хотел навредить хозяину, все-таки он этими челюстями не раз перегрызал горло добыче. Имс дурел от того, какой хозяин был вкусный, как сочился смазкой, как доверчиво раздвигал ноги и в горячке хватался Имсу за голову. Ему самому хотелось упасть на спину, выставить брюхо, скулить, показывая, что он полностью, безоговорочно принадлежит хозяину. Хозяин доверился ему – Имс это понимал – собаки вообще хорошо разбираются в доверии и преданности.
Тем временем, стоны хозяина становились все громче, всхлипы отчаянней, и очень скоро он затрясся, выплескиваясь прямо в пасть Имсу. Имс деловито вычистил хозяина языком – тот, судя по всему, был сейчас не в состоянии о себе позаботиться.
Хозяин пьяно улыбнулся и похлопал по постели рядом с собой. Имс тут же запрыгнул к нему. Хозяин толкнул Имса на покрывало и начал одной рукой водить Имсу по груди, почесывать брюхо, а второй обхватил имсов член. Имс от этого чуть лаем не захлебнулся. Хотелось скулить, семенить лапами, и бездумно толкаться в твердую хозяйскую руку. Но хозяин придерживал Имса, сам задавая ровный темп движению руки. И Имс с легкостью мог вырваться, опрокинуть хозяина, но не смел перечить, и послушно терпел дразнящие прикосновения, покрепче стискивая челюсти.
- Как жалко, что ты не человек, - раздался шепот хозяина у самого уха. – И как хорошо, что ты не человек. Имс, ты бы видел себя: такой мощный, такой сильный, опасный зверь. И такой красивый… твое лицо, твои губы… Ты абсолютно, совершенно охуительный. И… Черт! Ты даже ничего этого не понимаешь, да? – Хозяин печально улыбнулся Имсу.
Имс все отлично понимал. Хозяин его хвалил, называл красивым, значит, он нравится хозяину. Это хорошо. Хозяин своими руками заставлял Имса превращаться в несдержанного щенка, заставлял метаться и подвывать – и Имс был счастлив. Хозяин ускорил движения, обхватил Имса крепче, а потом наклонился и взял член Имса в рот. От этого Имс вообще взвыл. Ему было так горячо, так влажно, так безумно приятно, что Имс даже рычал, рвал лапами простыни, вскидывался и сходил с ума. Хозяин делал с ним что-то невероятное – вылизывал его между ног как сучку, но в тоже время совсем не так. Имс даже названия такому не знал. Имс просто закипал от того, что хозяин обхватывает губами ему яйца, шумно дышит и льет на Имса своей слюной. Имс не мог поверить, что хозяин мог делать ему ТАК. Хозяин! Ему! Так! От особенно удачного движения Имса подбросило на кровати, выкручивая и заставляя выплескивать горячее семя.
Хозяин хитро посмотрел на задыхающегося Имса:
- Ну что? Теперь понял, как надо сосать?
Отдышавшись, Имс первым делом бросился к нему, принялся вылизывать его руки, лицо, шею, грудь – все, куда мог дотянуться. Имс очень хотел показать, как сильно он благодарен. Хозяин только отпихивал его морду и негромко посмеивался «Дурак, прекрати! Щекотно!».
Раньше Имс думал, что жил в раю. Но он ошибался. Вот теперь настал настоящий рай. Хозяин уделял ему столько внимания, что Имс с ума сходил от счастья. Теперь они почти каждый день возились в кровати, как беззаботные щенки. Имс научился ублажать хозяина, как тому нравилось – забирать член глубоко в пасть, пропуская в горло. Хозяин от этого бился как в лихорадке, хватался за Имса и громко верещал. А у самого Имса от одного вида хозяина – раскрасневшегося, расхристанного, распаленного – пожимались яйца, и рефлекторно выделялась слюна. Имс сначала пытался понять, значит ли это, что он для хозяина сучка или наоборот, но быстро бросил эту затею. Все и так понятно, хозяин – это хозяин, он для Имса – все, а Имс – он пес, он точно не сучка.
Теперь, правда, хозяин с особенным рвением заставлял его носить тряпки и ходить на задних лапах. Говорил, что Имсу надо привыкать, потому что скоро они будут вместе выходить из дома. И хоть это было и не по Имсу, он все равно старался – в конце концов, держаться на задних лапах его обучали еще на псарне, во время боевых тренировок, а тряпки – ну, и к ним можно было привыкнуть. Раз это важно для хозяина. Тем более, скоро хозяин подарил ему собственный ошейник вместо тренировочного – красивый, из толстой, вкусной кожи – такой бы Имс с удовольствием бы погрыз, но не стал – берег как драгоценность. Ведь на ошейнике была бляха с именем хозяина.
- Это чтобы все понимали, чей ты, - сказал хозяин, застегивая ошейник на шее Имса. – Чтобы все знали, что ты – мой.
Имс вопросительно посмотрел на хозяина. Это же и так понятно, чей Имс – хозяйский. Имс вообще не мог представить себя без хозяина.
- Здесь написано мое имя, - хозяин указал на бляху. – «Артур». Имс, ты же можешь, скажи: «Артур».
- Ар! Ур! – старательно пролаял Имс.
- Неееет, давай, мой хороший, повтори «Ар-тур», - хозяин улыбался, но глаза у него при этом почему-то были грустные.
- Ар! Ур! Ар-ур! Ар-ур! – лаял Имс.
- Умница. Ты же еще потренируешься, ладно? Ты можешь разговаривать, я знаю, - хозяин потрепал Имса по макушке.
Имс тренировался.
Вообще от всего этого безоблачного счастья Имс на самом деле чувствовал себя щенком. Ему, конечно, было не тридцать – он еще не стал маститым псом. Но и двадцать четыре – это уже явно не подросток. Хозяину-то вон – всего двадцать, а он значительно серьезнее и рассудительней Имса. Но на то он и хозяин. А Имс такого вообще никогда не ощущал: на псарне у него была совсем другая жизнь. А с хозяином… с хозяином хотелось все время чуть ли не подпрыгивать – так Имсу было хорошо. Из-за этого он много дурачился – полюбил вот грызть хозяйские подушки. Хозяин на это не ругался – так, огрел пару раз по заду для остастки. Но Имс уже научился к нему подлизываться, и хозяин быстро сменял гнев на милость.
Поэтому Имс не ожидал, когда в очередной раз вцепился в подушку, что его за пасть что-то укусит. Имс взвизгнул. Хозяин, сидевший в кресле с газетой, тут же кинулся к нему:
- Что такое? – хозяин наклонился и дотронулся до пасти Имса. Его глаза испуганно расширились. – Черт, мальчик, да у тебя кровь.
Имс и сам чувствовал, как в пасти уже набирается соленая, горячая жидкость. Тяжелые алые капли падали на постель.
Хозяин схватил телефон:
- Ветеринара ко мне, срочно! – А потом кинул взгляд на подушку – из нее торчали металлические гвозди. Хозяин заорал: - И горничную сюда, живо!
Пока ветеринар осматривал пасть Имса и останавливал кровотечение, хозяин разбирался с горничной:
- Это что, твою мать, такое? – хозяин так орал на зареванную девушку, что даже Имсу хотелось поджать уши. – Как это здесь оказалось?
- Мистер Артур, простите… простите меня… - лепетала горничная. – Ваш пес уже все подушки разодрал… Я спросила на псарне, как его можно отучить от этого. Мне подсказали…
- КТО? – хозяин был в ярости. – Кто тебе, тварь, позволял даже думать о том, чтобы воспитывать мою собаку?
- Я…я... простите! – горничная рухнула хозяину в ноги. – Пожалуйста, не выгоняйте меня! Я хотела как лучше! У меня дома ребенок маленький, мы с голоду умрем, если Вы меня выгоните… Мистер Артур, умоляю, пощадите!
- С голоду, говоришь, умрете? – хозяин так нехорошо прищурился, что у Имса внутри все похолодело. – Хорошо, я тебя не выгоню, если ты сама возьмешь и сожрешь ее! – хозяин швырнул подушку в лицо девушки. – Давай, сука, жри!
Девушка вся тряслась от истерики, но наклонилась и попыталась обхватить край подушки ртом, как делал Имс, когда играл. Гвозди тут же впились ей в кожу, и она с громким плачем отползла в сторону.
- Что? Не можешь? – хозяин легко подхватил подушку, и начал хлестать ей девушку по щекам, приговаривая: - Не можешь, сука? Наверное, не такая ты и голодная, да, блядь? Зато шибко умная! Запомни, сука, не смей трогать моего пса! Никто не имеет права его трогать, ясно?
От ударов все лицо девушки залило кровью, он дрожала и выла. Но никто не спешил ей на помощь. Хозяин отбросил подушку в сторону и, указав на горничную, обратился к подоспевшей охране:
- Чтоб я эту падаль больше здесь не видел, - девушка заголосила еще пуще, но ее быстро скрутили и увели. Хозяин обратился к ветеринару: - Что с Имсом?
- Пострадали губы, есть небольшие повреждения гортани. Но там мягкие ткани, заживет быстро. Швов накладывать не придется, если постоянно мазать заживляющей мазью и не давать ему тяжелой пищи. Возможно, даже шрамов не останется, - тут же отрапортовал ветеринар, видимо, тоже испугавшийся развернувшейся сцены.
- Хорошо, - Артур кивнул и вновь взялся за телефон: – Всем псарям устроить кровавую баню. Да, розгами. Нет, не до смерти, но чтобы запомнили хорошо. Они же, суки, так любят «наши древние традиции». Вот пусть почувствуют их на себе! И передать всем: пусть даже не смотрят в сторону моей собаки. Ясно? Все.
Когда они, наконец, остались одни, хозяин опустился рядом с Имсом на колени:
- Больно, мальчик? – хозяин смотрел ласково, но Имс все равно напрягся – ведь только что хозяин был таким пугающим.
- Ну что ты, глупый, не бойся! – хозяин обхватил Имса за голову и притянул к себе. – Ты никогда не должен меня бояться, слышишь? Я, конечно, могу тебя наказать за дело. Но ты никогда не сделаю тебе больно специально. Понимаешь?
Имс поскулил. Он понимал, но он все еще не отошел от шока, да и пасть горела огнем. Хозяин придвинулся к нему и, обхватив за морду двумя руками, очень-очень ласково прикоснулся своими губами к пасти Имса. И Имсу больше не было больно.
На Имсе, и правда, заживало все как на собаке. То есть как надо. Хозяин очень радовался, что не осталось шрамов. Ему очень нравилась пасть Имса – он все время повторял, какой красивый у Имса рот и какие сладкие губы. Имс знал, что рот – у хозяина, а у него – пасть, но не спорил. Тем более что хозяин завел привычку вылизывать ему эту самую пасть – «целовать» - от чего Имс просто млел.
Хозяин, как и обещал, стал брать Имса с собой на разные людские сборища. Имсу не очень нравились места, в которые они ходили с хозяином – там всегда было столько мерзких запахов и столько чужаков, что Имс против своей воли начинал скалиться. Зато он был доволен, что всегда находится подле хозяина и, если что, сможет защитить его.
И на них везде и всегда все смотрели. Чужаки просто прилипали к ним взглядами, кто – с опаской, кто – интересом, кто – с восхищением. Имс этих взглядов не понимал. Когда смотрели на хозяина, это было понятно – Имс сам был готов любоваться на него часами – на его легкое, сильное тело, на его глубокие темные глаза, на манящий изгиб губ. Но смотрели и на Имса. Хозяин смеялся над ним, говорил, что по нему сразу видно, какой он породистый. Имс гордился тем, что так нравится хозяину – Артуру. Хозяин все-таки приучил Имса его так называть, как и носить неудобные тряпки.
Время шло, и опасения Имса подтвердились – на хозяина действительно попытались напасть. Врагов было пятеро – Имс быстро оценил. Он разорвал глотку первому, расшиб череп второго, двух других просто забил лапами до смерти. Имса долго, очень долго учили убивать. Когда на него кинулся последний, Имс и сам был уже изрядно потрепан, но он все равно оскалился и приготовился прыгнуть на противника. И тут раздался выстрел. На Имса брызнуло кровью, и он непонимающе уставился на упавшего к его ногам врага. Перевел взгляд на хозяина – Артур стоял, сжимая в руках аккуратный, небольшой пистолет, и глаза его были чернее ночи.
Имс не смог бы объяснить, что в этой картине так поразило его, но он просто физически ощутил потребностью опуститься на все четыре лапы и медленно пошел к хозяину. Хозяин не двигался, только пистолет опустил. Имс остановился у его ног, приподнялся и уткнулся головой в живот хозяина, пачкая кровью его белоснежную рубашку.
- Иииимс, - выдохнул хозяин.
- Ар-тур, - хрипло гавкнул пес.
А потом, когда ветеринар подлечил Имса, произошло что-то совсем странное. Они лежали в постели, и Имс уже было потянулся к хозяину, чтобы, по обыкновению, вылизать его, но Имса остановили. Хозяин выглядел напряженным и смотрел на Имса как-то необычно, отчего пес заволновался. Хозяин толкнул Имса на кровать, обхватил его член, но не стал ласкать, а вместо этого вылил на Имса какую-то жидкость. По запаху Имс определил, что это масло. Затем хозяин несколько раз провел масленой рукой у себя между ног и полез на Имса.
Имс боялся шелохнуться – хозяин казался необычайно сосредоточенным и серьезным. Но при этом был так близко, так приятно терся своей голой кожей об Имса, что пульс у Имса просто зашкаливал от возбуждения. А потом хозяин сделал что-то невероятное – приподнялся над Имсом, одной рукой опираясь ему на грудь, а другой направил член Имса себе внутрь. Имс зарычал. Так жарко, узко и плотно не было, даже когда Артур брал его член в рот. У Имса чуть глаза на лоб не вылезли. На псарне всегда были «доилки», но настоящую сучку Имс никогда не пробовал, и сейчас просто с ума сходил от ощущений. Но тут Имс услышал стон хозяина – и этот стон был точно от боли – Имс уже научился их различать. Имс дернулся, чтобы стащить хозяина в себя, но тот властно остановил его:
- Даже не думай, Имс. Сейчас будет лучше, - и хозяин продолжил опускаться.
Имса всего раздирало: с одной стороны, он был уверен, что хозяину больно, и не мог понять, за что тот себя наказывает, хотел остановить все это; но с другой – его звериная натура брала свое, хотелось вцепиться в родное тело, и вбиваться-вбиваться-вбиваться, пока силы не кончатся. Если бы Имс мог решать, то он бы выбрал первое – все-таки больше всего на свете он не хотел причинить боль хозяину. Но Артур ему этого не дал – зажмурившись, он начал плавно покачиваться на члене Имса, то приподнимаясь, то опускаясь, растягивая нежные стенки вокруг крупного, налитого ствола. Это была пытка. Совершенно прекрасная, невозможная пытка. Имс выл, Имс скулил, Имс рычал, так это было хорошо. А хозяин тем временем приноровился, стал двигаться быстрее и постанывал уже не болезненно, а возбужденно. Имс был готов так и продолжить, но хозяин вдруг прижался к нему, обхватил за туловище и перекатился на спину так, что Имс накрыл его сверху.
- Давай. Можно, - выдохнул Артур.
И Имс дал, задвигался в нем сам, сначала осторожно и бережно, потому что он, Имс, огромный и неуклюжий, а хозяин – он хрупкий и очень ценный, и нельзя ему ничего повредить. Но хозяин не дал осторожничать – закинул руки Имсу на плечи, а пятками толкал Имса в бока так, что очень скоро Имс отпустил себя – оскалился и начал двигаться резко, рвано, звонко шлепаясь об Артура и засаживая особенно глубоко. Хозяин под ним метался, стонал, раскрывал свой нежный рот, подтягивался на Имсе, врывался языком ему в пасть, прихватывал губами кожу на шее. Если бы Имса спросили, а он бы мог ответить, то он хотел бы умереть вот так – втиснувшись, вплавившись в хозяина, поглощенный его плотью.
- Ар-тур-ар-тур-ар-тур, - рычал Имс на каждом выдохе, приближаясь к финишу. Хозяин вторил ему, растягивая кличку: «Ииииимс».
Взрыв.
***
Имс ошибся. Очень-очень сильно ошибся. Он не хотел, это получилось как-то само собой, на инстинктах, но он стал относиться к хозяину как к своей «самочке». Хозяин ему позволял, он вообще теперь его совершенно разбаловал: стоило Имсу только захотеть – и тот уже раскидывал перед ним свои длинные ноги. Имс не мог не повестись. Он мог подлезть к хозяину, когда тот еще спал, распластавшись на животе и медленно его трахать, прихватив зубами за затылок, сонного, теплого, совершенно не сопротивляющегося. Мог залезть хозяину в ванну, пока тот мылся, и, расплескивая воду на пол, трахнуть его быстро, перегнувшегося через бортик и низко постанывающего. Мог оторвать его от документов, которыми хозяин занимался, и, расшвыряв их по комнате, трахать Артура прямо под столом, выбивая из него протяжные стоны. Будь воля Имса, он бы вообще таскал хозяина за собой в зубах, как сука своего щенка. И все это было так замечательно, что Имс как-то забылся. А зря.
- Имс, отстань, - хозяин отпихивает его ногой. Имс не сдается и зубами тянет штанину хозяина. – Отстань, кому говорю? Мне, правда, очень нужно поработать. Давай вечером.
Имс неумолим. Он хочет сейчас. Потому что хозяин уж слишком соблазнительно выглядит в этой светлой, глупой тряпке, которая ему совершенно ни к чему. Имс недовольно ворчит, но не прекращает приставаний. Тянет штанину и та рвется с оглушительным треском.
- Имс! Сволочь! Это новые брюки были! – хозяин злится, но Имс его успокоит. Сейчас стащит на пол и успокоит. Имс хватается за другую штанину, но дергает слишком резко, и опрокидывает стул вместе с хозяином.
- Твою мать! – хозяин вскакивает, потирая ушибленный затылок. – Имс, ты совсем сдурел? Ты что себе позволяешь?
Когда хозяин упал, сердце у Имса екнуло, но увидев, что тот более-менее в порядке, Имс снова начинает подкрадываться.
- Поразительно, - выдыхает хозяин. – Ты перестал меня слушаться. Это плохо, Имс. Очень плохо.
Хозяин разворачивается и уходит. Имс обижен. Через несколько минут хозяин возвращается и в руках у него поводок.
- Ну-ка, иди сюда, - зовет строгим голосом. Имс не идет. Хозяин давно не водил его на поводке дома, только когда они выходят «в люди».
- Имс, - вот теперь голос хозяина по-настоящему злой. – Ты серьезно? Выбирай: или ты сейчас подходишь ко мне, и мы занимаемся твоим воспитанием, или ты отправляешься обратно на псарню. Решай!
Угроза отправить его на псарню больно задевает Имса. Он же хотел сделать хозяину хорошо, тому же нравится так. А тут – на псарню. Конечно, хозяин так не сделает, но голос у него такой, что лучше с ним не спорить. Имс неохотно движется к хозяину, и подставляет шею. Поводок тут же пристегивается с громким щелчком, и Имса резко дергают вверх.
- Ты совершенно-совершенно забылся, Имс, - хозяин так сильно тянет поводок, что ошейником Имсу режет шею. – Ты забыл, где твое место. Я - твой хозяин, ты – мой пес. Ты должен меня слушаться. Это понятно?
Имс согласно хрипит. Все это ему совсем не нравится.
- Отлично, но мне хочется, чтобы ты точно это запомнил, - лицо хозяина как мраморная маска. Таким Имс не видел его очень давно.
Хозяин резко отпускает поводок, и Имс валится ему под ноги. Хозяин ловко зажимает голову Имса между своих коленей так, что ему никак не выбраться, а туловище остается открытым и выставленным на показ. Имс слышит свист, и ему на спину ложится первый удар. Потом они начинают покрывать все его тело – лапы, бока, но больше всего почему-то достается заднице. Это поводок, а не ремень, поэтому удары не столько болезненные, сколько обидные и унизительные. Имс решает терпеть и сначала не издает ни звука. Но хозяин, судя по всему, не торопится, он бьет в одни и те же места, и скоро шкура Имса начинает гореть. Если бы это был враг, то Имс бы умер, сжав зубы, даже если бы его резали живьем, но это хозяин, родной хозяин, который еще с утра ласково его гладил и «целовал», поэтому Имс начинает скулить. Потом подвывать, потом взвизгивать, когда хозяин начинает бить его только по заду, проходясь даже по развилке между ягодиц. Хозяин не останавливается. Тогда Имс воет:
- Аааар-тууур… Аааар-туур…
- Что? Хватит?
Имс мычит. Его снова вздергивают и тащат на поводке куда-то. Сначала Имс думал, что его запрут в чулане, но хозяин ведет его на кухню. Имсу это совсем не нравится: здесь много людей, пусть «своих», домашних, но для Имса все, кроме хозяина, - чужаки. Хозяин привязывает его к столу посреди кухни, у всех на обозрении, отлупленного и униженного. А сам уходит, бросив через плечо: «Мне нужно работать».
Имс чувствует, как на него глазеют, чувствует, как над ним насмехаются. Это неприятно, гадко, но не так неприятно как то, что хозяин так с ним поступил. Имс, видимо, очень-очень рассердил хозяина, если тот решил его так наказать. Имсу стало тошно от себя. Он плохой пес. Разочаровал-таки хозяина, который был так добр и ласков с ним. Который любил Имса, который за Имса – за собаку – был готов людей убивать, - Имс знал это и так, но и подтверждений видел достаточно. А Имс его подвел. Как так?
Имс свернулся, улегся на холодный пол и заскулил.
Хозяин пришел только поздним вечером, когда на кухне почти никого не осталось. Отвязал поводок и повел Имса обратно в спальню. Имс был подавлен и машинально переставлял лапы. В спальне хозяин отстегнул поводок и устало посмотрел на Имса:
- Ну что?
Имс ткнулся головой хозяину в ноги – винился.
- Какая же ты бестолочь, - хозяин потрепал Имса за холку. – Совсем веревки из меня вьешь! Ладно, прощаю. Но чтобы больше такого не было, понятно?
Имс опустил голову еще ниже – еще бы не понятно.
- Хорошо, иди ко мне, - хозяин завалился на кровать и Имс вместе с ним, но наваливаться на хозяина не спешил – побаивался.
Хозяин уложил Имса на живот и принялся обрабатывать его ссадины. Имс совсем расслабился – руки хозяина унимали жжение, почти невесомо касались пораненной шкуры – Имс даже почти заурчал, как будто был котом, а не собакой. Руки плавно опускались ниже, смазывая пострадавший зад, а потом пальцы хозяина проникли прямо внутрь Имса, от чего он вскинулся и заворчал.
- Тихо, тихо, терпи, - хозяин не дал Имсу подняться, не дал соскочить со скользких пальцев. И Имс терпел, хотя и не понимал, зачем это нужно. Потом хозяин как-то особенно правильно надавил внутри, что Имса прошибло возбуждением. Это чувство было ему знакомо – так работали «доилки», вибрируя внутри и двигаясь по члену снаружи. Имс обрадовался, что хозяин, несмотря на то, что еще недавно был рассержен, решил его вручную «подоить» - поэтому тут же обмяк, удобно разлегся на покрывале и стал даже покручивать задницей, чтобы получить побольше удовольствия.
- С ума сойти, Имс. Ты совершенно бесстыдное, похотливое животное… - сбивчиво прошептал хозяин, и тут вдруг Имсу стало больно. Вместо ласковых и чутких пальцев в него ткнулось что-то другое, твердое и большое, Имс дернулся, зажался и заскулил.
- Расслабься, ну! – хозяин шлепнул Имса по и так пострадавшей сегодня заднице. Имс совсем отчаялся: хозяин сказал, что простил его, а теперь вот снова наказывает.
Хозяин будто прочитал его мысли, прижался грудью к спине и зашептал на ухо:
- Это не наказание, Имс. На кухне – да. Сейчас – нет. Это просто я. Пусти меня, давай!
Имс вывернул шею, посмотрел и убедился, что это, и правда, только хозяин. И хозяин сейчас в нем, внутри. Имс даже пасть распахнул от удивления: если хозяин с ним – так, то это не только значит, что Имс прощен, а значит гораздо больше. Имс упустил эту мысль, когда хозяин снова толкнулся в него. Имс полностью расслабился, откинулся спиной на грудь хозяина и развел задние лапы пошире. Боль тут же ушла, а на ее место пришло тягучее, вязкое удовольствие. Хозяин раскачивал Имса в своих руках, а Имс просто следовал за ним, насаживаясь все сильнее. Хозяин мог наказать Имса, сослать на псарню и даже убить – в любой момент, даже без особой причины, просто из прихоти, но вместо этого хозяин ласкал его, брал его… любил его?
- А знаешь, о чем я думаю, когда ты меня трахаешь? – тихо проговорил хозяин Имсу в затылок, все так же плавно двигая бедрами. – Я думаю о том, что если бы кто-то другой был так близко, ты мог бы разорвать. Ты любишь только меня.
Имс завыл. Завыл не как собака, а как самый настоящий волк. Хозяин перевернул его на спину, Имс открыл беззащитное брюхо, и хозяин вновь вошел в него, теперь уже вбиваясь жестко, яростно, не отрывая при этом руки от члена Имса. Имс широко открывал пасть, и закатывал глаза, и скалился, и рычал, и весь раскрывался перед хозяином – «бери, пользуйся, твое». И с ума сходил от того, какой хозяин сейчас – сильный, властный, с растрепавшимися волосами, с блестящей от пота грудью, с горящим взглядом, который приковывал к месту и заставлял сердце сбиваться с ритма. Потом хозяин выгнулся в дугу, запрокидывая голову, и буквально распиная Имса собой, что Имс забился, как бешеный, под ним и пропал.
На следующее утро Имс сам охотно подставился хозяину, а вечером, прихватив хозяина за загривок, повалял по всем приглянувшимся поверхностям.
***
Хозяин брал Имса с собой на работу. Сначала Имс просто все время находился рядом, обеспечивая хозяину защиту, но потом стал брать на себя и часть заданий – слежку, поиск объекта, устранение «препятствий»… За несколько лет они стали действительно хорошей командой, понимали друг друга с полувзгляда. Работа зачастую была опасная, но Имс не боялся опасностей, он боялся, что что-нибудь может случиться с хозяином – многим не нравилось, как Артур ведет дела. Имс мог защитить его от нападения, даже вооруженного, мог найти взрывчатку, но не мог защитить от снайпера. Будь воля Имса, он бы запер хозяина дома, или в каком-нибудь другом безопасном месте, где они бы были только вдвоем. Но у хозяина был долг – из-за его рода, положения, статуса. Артур не мог, да и не хотел другой судьбы. А у Имса с хозяином была одна судьба.
В тот раз их, судя по всему, просто подставили: слили информацию уже в процессе или изначально ловили на живца – не важно. Просто одно время и в одном месте оказалось слишком много людей, которых там быть не должно. Имс хорошо справлялся при прямом столкновении, Артур – метко стрелял, но снайпер… Снайпер достал Имса, которого просто выманили – это стало ясно потом - выманили на открытый участок, но стрелял не пулей, а каким-то дротиком. Или Имс был слишком сильным, или вещество и не должно было его вырубить, но у него просто пропало зрение. Зато появилась такая животная ярость от того, что хозяин находится под угрозой, от того, что он даже не может его нормально защитить, что Имс начал просто перемалывать нападающих. Он не чувствовал своего тела, не видел, не слышал, только ощущал разрывающуюся под лапами и клыками плоть и кровь, горячую густую кровь, которая лилась рекой. Имс не помнил себя, все человеческое в нем исчезло, а остался только раненный зверь, изо всех сил старающийся защитить то, что ему дорого.
Силы Имса уже были на исходе, когда его резко дернули за переднюю лапу, Имс с разворота сшиб нападающего и бросился на него, чтобы перегрызть горло.
- ..с! .мс! Имс! – Имс не знал, как он услышал, не знал, почему не слышал раньше, но вдруг он резко осознал, что перед ним – хозяин. Узнал по запаху, по ощущениям, по голосу и не мог сказать, почему не узнал раньше. Он не должен был упускать его из вида, обычно Имс даже спиной чувствовал хозяина так, как будто он стоял перед ним. А тут Имс находился словно в тумане, и просветление произошло лишь в последний момент. Произошло, когда было слишком поздно - хозяин под ним обмяк и затих.
Потом Имс словно отключился. Он не мог вспомнить, как искал дорогу обратно, как тащил хозяина на себе, как вызывал помощь, как пытался произнести своим дурацким, собачьим языком: «Ар-тур. Ра-нен. Ар-тур».
Имс пришел в себя только на столе у ветеринара, весь в трубках, перевязанный с лап до головы. Разлепил глаза – зрячие! зрячие глаза – вспомнил, что произошло, и сразу рванулся, вырывая трубки, сбивая повязки. Но он оказался крепко привязан к столу. Имс зарычал.
- А, очухался, ублюдок, - в поле зрения показался ветеринар. – Надо тебя, тварь, было усыпить. Так поступают с бешеными. Да хозяин не позволил.
- Ар-тур! – прохрипел Имс. Ему нужно было срочно к хозяину, узнать, что с ним, как он. Узнать, что Имс наделал.
- Да-да, мистер Артур не дал тебя усыплять. А зря, мне мороки было бы меньше, да и лекарства на тебя переводить… Ты его, гнида, чуть на тот свет не отправил.
- Ар-тур!
- Да замолкни ты уже! Пес, - отмахнулся от него ветеринар и потянулся к домашнему телефону: - Да, очнулся. Нет, мистер Артур, он пока совершенно не транспортабельный. Надо дать пару-тройку дней на восстановление. Нет, мистер Артур, крайне нежелательно. Он сейчас сам себе может навредить. Да, хорошо. Да, я понял.
Ветеринар положил трубку, покосился на Имса, и чуть не сплюнул:
- Лежи и не рыпайся. Если ты тут коньки отбросишь, хозяин потом мне голову оторвет. Лечись, приказ хозяина, - ветеринар ушел.
Следующие три дня были самыми долгими в жизни Имса. Он места себе не находил, извертелся бы весь, да только ремни его держали крепко. Хозяин был жив – это было главное, но в тоже время и нет. Имс не знал, что с ним, как он себя чувствует. Не знал, как он мог его не признать, как мог сам – САМ! – его чуть не убить и, видимо, сильно покалечить. Если бы Имс мог, он бы сам себе горло перегрыз. Он совершил такое преступление, такой грех, что он просто не достоин был жить. Но Имс хотел жить, чтобы увидеть хозяина, чтобы узнать, как он. А там он сам подставит шею под укол.
Через три дня его отпустили. Он хотел бежать к хозяину, но оказался слишком слаб и мог только медленно ползти. В спальне было темно, шторы закрывали окна и в нос бил едкий запах лекарств и болезни.
Имс смотрел на хозяина и не узнавал его – он был как мертвец, с синюшной кожей, потухшими, мертвыми глазами и весь в бинтах.
- Ты, - выдохнул Имс.
- Я, - губы хозяина исказились в жуткой гримасе, слабо напоминающей прежнюю улыбку. – Я снял того снайпера, Имс. Подошел к тебе, хотел остановить – моя ошибка – ты был такой бешеный, ты бы сам не остановился.
Имс посмотрел на бинты, обхватывающие грудь и всю левую руку хозяина:
- Я?
- Ага. Пять швов на груди, а руку еле спасли. Ты чуть не оторвал ее, Имс. Много нервных тканей отмерло, она не будет двигаться так, как прежде. Но она хотя бы будет у меня, - хозяин снова улыбнулся.
Имс не завыл – заорал – так ему было страшно от всего этого. Единственное, чего он хотел, это лечь и умереть прямо здесь. А еще лучше принять смерть от руки хозяина, это было бы справедливо.
- Имс, - позвал хозяин. – Иди ко мне.
Имс замотал головой, он просто права не имел теперь приближаться к хозяину.
- Имс! – Несмотря на слабость, в голосе хозяина звучали металлические нотки. – Не заставляй меня повторять. Ко мне!
Имс приблизился, но хозяин указал ему на кровать. Имс подчинился и лег рядом, шумно втягивая носом родной, любимый запах.
- А знаешь, почему мне спасли руку? – Хозяин смотрел Имсу прямо в глаза, и не было силы отвести взгляд. – Потому что ты успел вытащить меня оттуда и вызвать помощь. Потому что ты спас не только мою руку, но и меня. Я мог умереть от потери крови еще на том складе. Или ты мог убить меня сразу. Но ты меня спас, хотя у тебя в крови гулял такой коктейль, что ты мог на голые стены бросаться, пока бы череп себе не пробил.
Имс закрыл голову лапами и заскулил. Хозяин не должен был говорить этих слов, Имс его чуть не разорвал, искалечил. Ему нет прощения.
- Ну-ка, посмотри на меня, - голос хозяина был очень серьезным, и Имс подчинился. – Они хотели усыпить тебя, Имс. Но я им не позволил. И я знаю, что за мысли сейчас ходят в твоей бедовой голове. И я говорю тебе, Имс: даже не думай. Это приказ, понятно? Даже не думай ничего с собой делать. Я и тебе не позволяю. Ты меня спас. Ты будешь жить столько, сколько я захочу. А я хочу, чтобы ты всегда был со мной. Заруби себе на носу, - хозяин постучал Имса по носу кончиком пальца. – Ты мой, Имс. Мой.
Имс смотрел на хозяина, всего посеревшего, осунувшегося от болезни, но все равно такого невозможно прекрасного, как в первый раз, когда он его увидел. Как каждый раз, когда он его видел. Его раздирало столько чувств, что невозможно было их выразить. Но Имс постарался и, хрипя и ломая язык, старательно выговорил:
- Я. Твой. Пес.
Губы хозяина не улыбались, но зато улыбались глаза. Хозяин положил свою голову на грудь Имса и сказал:
- Ты мой мужчина.
Конец.
@темы: NC-17
-
-
05.02.2012 в 02:00нет нет, тут каждая вторая фиалочка, а вас надо как-то выделить. Притом уже поздно, будете крошкой)))
-
-
05.02.2012 в 02:02-
-
05.02.2012 в 02:03neBESnoe, ты правильно реагируешь. Мне фик понравился. Если бы вместо Имса был лабрадор, то вообще бы все было заебись. Но на хера нам лабрадор, когда у Имса такие губы, да и вообще зоофилия - это не буржуазно)))
-
-
05.02.2012 в 02:03Кандидатский минимум по философии ммм... тоже нет. аййй, ничем вам не угодишь!
neBESnoe, ПРОСТИТЕ! Ухожу, ухожу, честно!
-
-
05.02.2012 в 02:03-
-
05.02.2012 в 02:05ох, во что превратили тред))) братание и всеобщая любовь просто таки
-
-
05.02.2012 в 02:06-
-
05.02.2012 в 02:06про растений-паразитов в существовании растений-паразитов никто не сомневается, насколько я знаю)))
-
-
05.02.2012 в 02:09-
-
05.02.2012 в 02:09-
-
05.02.2012 в 02:10-
-
05.02.2012 в 02:10уничижительно-ласкательное-
-
05.02.2012 в 02:12Моя мама-генетик это может подтвердить))) давайте подключим еще родителей, мужей, друзей, детей)))
-
-
05.02.2012 в 02:13-
-
05.02.2012 в 02:16Гибралтарлабрадора. Я сама получила удовольствие, когда его писала)Bianca Neve, да я Вас не гоню)
________________________
Вообще мне нравятся вопросы по тексту, я спокойно отношусь к тому, если у меня где-то косяк. Что могу поправлю, что не могу - нет. Но вот переходы на личности и выяснение отношений мне не приятны. Потому что это отношения к тексту не имеет, а смотреть как люди ругаются, я и в жизни не люблю.
gloriaskott, $еребристый водолей, [LaNa], мне очень приятно за высокую оценку моего текста. Если вам от этого разговора весело, то тогда все хорошо) Но если все это вызвано желанием защитить меня или мой текст, право слово, не стоит напрягаться. Я это очень ценю, но пока меня лично здесь ничего не задело, а обсуждение спорных моментов - это нормально. Спасибо вам, правда, очень большое, но мне не хочется, чтобы вы себе нервы трепали.
-
-
05.02.2012 в 02:16Вот какая я крутая!
неслучайный гость, ах ты человек-литературная шлюшка! ты ж мне в умыл писала, что тебе нравится мое творчество и человек я заебатый.
Вот ты какая.
Но я не удивлена, в общем-то.
-
-
05.02.2012 в 02:17страшно жалко, что утром модеры потрут, да.
-
-
05.02.2012 в 02:22Вот ты какая.
Но я не удивлена, в общем-то.
то, что я писала в юмейле
ты безусловно интересный и способный человек, не чета многим. я не считаю. что человек должен быть безупречным, чтобы с ним можно и нужно было общаться. У каждого свои недостатки. Включая меня в первую очередь.
Если я и шутила где-то, то не над тобой как личностью, а во-первых, над фандомными тенденциями ( ибо нон-кон и даб-кон переходит из одного фика в другой, меняется лишь антураж: котики, зайчики, пони, оборотни). Ну и уж извини, но над "Артур был похож на бронированное насекомое" и всякими там берцами и страхопудлами грех не улыбнуться. Ты считаешь это своим стилем - кто-то местечковостью и незнанием правил языка.
У тебя много идей, ты ими фонтанируешь, у тебя есть желание и время писать, у тебя есть способности - но не всегда ты доводишь идею до логического завершения. это разочаровывает. Это как бы для прояснения своей точки зрения.
Что мне не понравилось изначально, о чем я не раз писала, и с чем пришла в первый и единственный раз в твои комменты: Сама ты достаточно часто оскорбляешь людей. ну ладно - сучечки, это как бы не оскорбление, но "нелюди". Это конечно, виртуальное пространство, но тем не менее. Я читала постфактум правдоруб - там не было ничего криминального написано о тебе. Можно было бы списать на "юношеский максимализм", но ты, как минимум, не юноша :-))
-
-
05.02.2012 в 02:24Это не Правдоруб, никто здесь ничего тереть не будет, всем по барабану
-
-
05.02.2012 в 02:25неслучайный гость, малыш, малыш, не путайте, будьте так любезны)))
-
-
05.02.2012 в 02:27-
-
05.02.2012 в 02:30-
-
05.02.2012 в 02:31-
-
05.02.2012 в 02:32neBESnoe, это все обсуждение не имеет к вам никакого отношения. А по поводу фика я свои вопросы задала непосредственно вам и полностью удовлетворена ответами. Если бы фик не заинтересовал, хотя и в таком странном сквиковом ключе, я бы вообще не стала писать. Я действительно считаю, что сюжет должен быть, и над ним стоит подумать, потому что люди обращают на это внимание. Голая правда тут не флафф и фик "про отношения и преданность", а работорговля, уродование психологии и физиологии людей. И когда это понимаешь (а понимаешь довольно быстро), то задаешь себе вопрос - зачем? Заявлено, что для того, чтобы получить идеальных телохранителей. Это хорошее объяснение, мир жесток, и работорговля даже сейчас существует в реальности. Но описанный вами инвалид не идеальный телохранитель, и вообще никакой телохранитель. Непонятен смысл происходящего в фике. Для меня эта нестыковка оказалась фатальной. Но очень многим фик понравился, для них действительно "чувства" затмили все. Кто-то в изнасиловании видит любовь, а кто-то - нет. У всех разное восприятие. В любом случае, все мои рассуждения относятся исключительно к фику, лично вас я не хотела и не хочу задеть ни в коем случае.
-
-
05.02.2012 в 02:33-
-
05.02.2012 в 02:35-
-
05.02.2012 в 02:36Позволь мне пожать твою руку, мой прозорливый соавтор. Как обычно ничего нового.
neBESnoe, Но если все это вызвано желанием защитить меня или мой текст, право слово, не стоит напрягаться. а я считаю, что стоит. Я сразу знала, что люди, для которых "ау" - это пустое сочетание букв, начнут разворачивать флажки, но есть ведь и другие товарищи, которые оценили и которым понравилось. И т.к. это подарок мне я не могу не защищать его, хотя, конечно, тяжело защищать что-то, когда ты про ау, а тебе про диссер по имуннологии, да.
И все-таки, чудесный фик, чудесный ау, Имс тоже чудесный, а кто дрочит на лабрадоров, тому, хехе, к доктору на прием.
неслучайный гость, даааа, я балованный тысячник, я себе такое позволяю.
У нас, знаешь ли, опция появляется по достижению рубежа. И все сходит с рук - так и вьются, так и вьются вокруг, хоть ты их сучечками, хоть тряпками, хоть сосимоитапки.
Круто, правда?
-
-
05.02.2012 в 02:37-
-
05.02.2012 в 02:40-
-
05.02.2012 в 02:45А то сеем смерть и разрушение, в самом деле. не льстите себе, правда. Этот ненужный пафос, он портит первое впечатление от нашей внезапной встречи. И, кстати, про неграмотность, которой вы меня упрекнули, милая. Вы уже научились правильно писать слово "бордель"? Оно пишется через "О" - "бОрдель". Не путайте больше, хорошо?