Ответ современнику

[hipostasy]

Ответ на гуляющие по интернету ДЕГРАДИРУЮЩИХ ТВАРЕЙ 21 ВЕКА


Мы - дети века разбитного,

Мы - пасынки своей судьбы:

Страна сказала нам сурово:

Живи как хочешь! -


Не нужны стране

Твои младые силы,

Таланты, юности задор....

Сейчас в чести лишь чистоганы:

Кому кто сколько

Может дать???!


За что? О том уж нету речи:

Сейчас все просто лишь товар:

Продать, отдаться,

"Бросить", "клюнуть" -

Вот "базар"!


Кто в "тему" эту

не "вписался" -

Тот - неудачник,

Неуч, лох...


Кто не продал или

Не продался -

Так тот чудак,

Иль хуже - дур....


Но не всегда

В цене такое -

Придут другие времена:

Страна мне скажет:

Будь со мною!

Мы вместе - сила:

Ты и я!


28.11.07

---

[Туу-тикки]

Название: Жуть...
Автор: Мария Уфимцева
Жанр: гениальщина

Жуть...

Жуть… нельзя так пить. Нельзя. Нельзя просыпаться с раскалывающейся от распирающегося во все стороны мозга головой, нельзя, проснувшись, плестись с видом побитой собаки на кухню и думать только о том, как бы сегодня, сейчас, здесь, не отключили холодную воду и что какое же это облегчение страданий – холодненькая, нет – ледяная! ледянющая! – водичка, сверкающей, а главное – живой, в противовес тебе, - струёй стекающая вниз (если бы стекала вверх – это был бы delirium tremens или какая-нибудь банальная шизофрения, но никак не то, о чём я вам тут пытаюсь рассказать; Ньютон вентилятором-пропеллером-волчком-наносекундной стрелкой вертелся б от одной только мысли об этом жутком противоречии проходимому, но всё же неизучаемому, нами в рамках школьного курса физики), нельзя, хлебая обжигающе холодную воду прямо из крана, морщиться от странного её вкуса (есть у меня знакомые – да и у вас, пожалуй, тоже, - с похмелья пьющие исключительно воду и исключительно из крана… фи… бр-р-р!!. Это же мерзко! У воды же вкус утренней помойки, появляющейся во рту всякий раз, когда просыпаешься с похмелья – буэээ!!! Не понимаю я, в общем, таких людей…), нельзя лезть в холодильник в надежде обнаружить баночку варенья-рассола-пива, нельзя лезть в карманы-кошелёк-заначку, нельзя, трясущейся рукой доставая мелочь, лихорадочно думать: «а вдруг не хватит?..», нельзя, пересчитав эту самую мелочь, которая только прибавила страданий к уже и так имеющимся в предостаточных количествах похмельным мукам, (ибо если б не она, ты бы успокоился: ну нет денег – и ладно, так перебьюсь; спать бы пошёл или телек бы включил и тупо пялился в мерцающий экран с весёлыми, жизнерадостными, сука, рожами… а тут, блин, и так херово, а приходится суетиться, одеваться, куда-то идти, чего-то покупать…), идти на кухню с осознанием факта, что имеющихся денег хватит разве что на пачку печенья за 7 рублей, в данной ситуации отнюдь не актуального, открывать шкафчик, пересчитывать потрясывающимся указующим перстом (стирается граница между «пересчитывать, потрясывая» и «потрясывать, пересчитывая»…) живущие в нём бутылки – живущие в нём до острой финансовой недостаточности (как, например, сейчас), умножать количество бутылок на… на… на что? ах да, вот… вот на это, на 70 копеек за бутылку, умножаем… что? приходится искать ручку (сгодится найденный на полу замученный и несчастный огрызок карандаша) и бумажку (сгодится кусочек фольги, вытащенный из пачки из-под сигарет)… а ведь когда-то ты, учась в школе, участвовал в олимпиадах по математике, с лёгкостью решал непосильные даже для учителя задачи и всерьёз подумывал о том, чтоб в дальнейшем поступить на матфак… теперь вот решаешь простенький арифметический примерчик с помощью калькулятора, и никакое похмелье не послужит тебе оправданьем… потом ты, решив-таки этот нерешаемый пример, ищешь пакет, складываешь в него все накопленные за несколько месяцев (а может, недель? Или, и того алкогольнее, - дней? Чччёрррт его знает!!!), одеваешься и идёшь… идёшь по двору, гремя бутылками, чем вызываешь острый приступ любопытства всех находящихся во дворе и за его пределами бабушек, оккупировавших лавочки и сплетничающих обо всём на свете, а в данный момент – о тебе. Потом, идя до пункта приёма стеклотары, ты непременно встретишь пару-тройку своих знакомых, которые знают тебя исключительно с хорошей стороны (твоя первая учительница, например. Или твой бывший врач в детской поликлинике. Неважно. От стыда готов сквозь землю провалиться и с другой стороны земного шара вылезти, только б не столкнуться нос к носу с этими людьми…). Ладно, минута позора – и вот у тебя есть средство для борьбы с похмельем. Но всё равно – так жить нельзя… нельзя так алкоголизироваться. Всё. Больше не буду.

---

[Raisalyng]

Название: Иван Дурак
Автор: Я
Жанр: Сказка

Старик не узнал в богато одетом юноше своего сына.
Когда в дверь избы постучались, он так резко спрыгнул с печи и бросился отворять, что едва не убился насмерть, боком зацепившись за сучковатый деревянный стол, и чуть не задавил толстую полосатую кошку, дремавшую у порога. Отцовское сердце знало - это вернулся из долгого странствия любимый сын – Иван по прозвищу Дурак. Однако, распахнув дверь, старик увидел вовсе не розовощекого, крепкого мальчика в льняной рубахе, а бледного юношу, закутанного в шелка и соболиный мех, худого, с темными кругами под глазами.
— Иван! Ты ли это? — воскликнул старик, не решаясь броситься в объятья.
— Я батюшка, — скупо улыбнувшись, проговорил Иван.
— Да что с тобой такое случилось? Ты побледнел, исхудал. И откуда взялась эта одежда?
Сын неловко и как-то стыдливо осмотрел себя и снова улыбнулся.
— Помнишь, отец, два года назад я покинул отчий дом и отправился в странствия на поиски удачи? Мне повезло. Теперь я царевич.
Отец ахнул, всплеснул руками.
— Не может быть, — тихо проговорил он.
— Может! Я победил Крылатого Змея, спас царевну и женился на ней, за что царь даровал мне полцарства. Я богат… Но, я смотрю, ты не рад за меня?
Старик действительно не выглядел обрадованным. Лицо его мертвенно побелело, седая борода встопорщилась, а в мутных глазах появились слезы.
— Дурак ты, Ванька! — всхлипывая, сказал старик. — Дурак! Что ты наделал!? Обидел Ягенку, а ведь обещал жениться! Ну да ладно, она девка пригожая, найдет себе мужа поумнее…
При упоминании златокосой Ягенки Иван смущенно потупил взор. Он успел о ней совсем позабыть…
— Почему, отец? Почему я дурак?
— Потому что дурак! И ничего с этим не поделать. Не слушал я честных людей, говоривших мне, что мало ума в твоей голове. Не слушал, а сдается напрасно. Вон, они-то правы оказались, и ты теперь царевич…
— Разве это плохо? Неужто ты думаешь, что став царем, я перестану заботиться о тебе?
— Конечно, не перестанешь. Только это будешь уже не ты. На кой мне царская помощь, когда мне нужна сыновья любовь?
— Отец…
— С сегодняшнего дня не отец я тебе. Не бывает отца у царя-батюшки…
Произнеся эти слова, старик упал на колени и молитвенно сложил руки на груди.
— Прости, царевич! А коли угодно вели казнить меня, немощного старца! Но я не в силах смолчать пред тобой… Когда-то был ты мне сыном, а ныне стал отцом целому народу… Так помни, когда рождается царь, умирает человек. Сын мой умер, и я буду оплакивать его до конца своих дней…
— Неблагодарный, глупый старик! Я привез тебе дорогие подарки, а ты отрекся от меня! — крикнул Иван и выбежал на улицу, на прощание громко хлопнув дверью.
А отец поднялся с колен, обхватил голову дрожащими руками и долго-долго рыдал. Он знал, что пока на свете останутся дураки, становящиеся царями и цари, остающиеся дураками, не переведутся на свете Крылатые Змеи и отцы, теряющие сыновей.

---

...Врач...

[Злое Детство]

Врач

Пожалуй, смысла оставаться больше нет. До встречи...
Я ухожу в себя.
Далеко ли это – я ещё не выяснил.
Для этого сначала нужно измерить человеческую душу...
Я б измерил, но не остановился с измерительным прибором. Что взять?
Термометр.
Причём тот, на котором отсутствует цифра 36,6.


Его разбудил шелест одежды. Борясь со страхами, он бросил завистливый взгляд на человека, который мог просто ходить...Просто ходить... Идеалы...
А тени играют в прятки...

Вам плохо?
Я в порядке.
Уверены?
Да.
Вы здоровы?
Да.
А Вы знаете, что здоровых людей не существует?
Знаю.
И каково ваше мнение?
Здоровых людей нет. Есть только трупы.

Медленно, повесив фонендоскоп на шею, подошёл мягкими шагами и склонил усталую седую голову. И почему люди всё делают молча?


Вам что-то не нравится?
Есть и такое...
Что же?
Когда близкие люди идут по улице на расстоянии пяти метров друг от друга.
Что-то ещё?
Когда должен идти дождь, а светит солнце.

Озабоченность появилась на лице доктора, казалось он о чём-то думает...
Ну что, знаете чем я болен?


Вам что-нибудь снилось сегодня?
Да.
И что же?

Меня хоронили. Солнечный такой день был...Незатейливый, но идеальный...Осень. Помню, что словил себя на мысли, что мне нравится мой гроб. Но потом из-за неё же стало страшно. И много людей собралось. Сначала, меня обрадовало то, что меня помнят...Но потом заметил, что люди то говорят только хорошее...даже те, что меня презирали. А потом...Потом один человек подошёл и выстрелил мне в голову.

Дорогой вам человек?
Да.
У вас есть мнение по поводу этого выстрела?
Да. Я уже сказал ему спасибо.



...Не бегай так быстро...
...Всегда ставь точку под вопросительным знаком...
...Мама, я сломала часы...
...Нужно идти медленнее, чтобы не упасть...
...А вдруг нет в этом мире волшебства?...
...Сломала? Ну и слава Богу...
...Салочки...Салочки...
...Но ты же обещал...
....Фотографии улыбаются...
...Ты обещал, а солнце не светит...
...Абонент временно недоступен...
...Столкновение галактик...Учёные доказали, что это хорошо...
...Я обещал, что мы будем пытаться его зажечь....
...А реальность плачет...
...Пациент успокаивает психиатра...
...Белый квадрат...
...Революция...
...Хоровод...Хоровод...
...Ещё одна страна стала ядерной державой...
...Всё началось со взрыва - всё им же и закончится...


Вы когда-нибудь хотели покончить жизнь самоубийством?
Было дело...
Когда?
Вчера вечером?
И что? Передумали?
С чего вы это взяли?
Но я разговариваю с вами. Значит вы живы.
Наивный. Да, я хотел. Я вышел на крышу и прыгнул...
Прыгнули?
Да...Но когда я падал мне стало так хорошо, что я засмеялся и закрыл глаза...А когда открыл, то понял, что снова на крыше...Казалось, я делал так миллионы раз..


Доктор медленно, всё также молча, снял очки и начал что-то писать в своём журнале. А он смеялся.

...Вчера вечером доктор прописал мне таблетки от гриппа, а сегодня утром я умер...

---

.ангельские тексты(с)

[ju_whynot]

№32
Белые цветы на ступеньках
Легкие прикосновения шелковых перьев
Балансируя на параллельных прямых,
Мы зовем друг друга по именам.
Так и летаем: в надежде на совместное счастье,
не пересекаясь.

***
№33
Фиолетовые капли твоих слез
намочили мне крылья,
раскрасив их необыкновенно
Будто следы радиактивного дождя,
Приносящего после себя веселье.
Надо только обсохнуть.
Надо только..
Надо...

***
№34
Намек на сходство..
Символичные пляски..
Части целого..
Ты говоришь, что тебе слишком жарко
и сбрасываешь крылья.
Ты такой странный, мой лучший друг!
Огонь в камине погас.

---

[ju_whynot]

Название: .Том - грустный гном
Автор: Джу
Жанр: сказка

Если вы когда-либо были в Сиреневом городе, то, конечно, должны знать улицу Серпантинов и тот дом, о котором будет идти речь в моем рассказе.
Говорят, что на этой улице, расположенной в самой старой части Города, творится не мало странных вещей, но сейчас я не о них. А о маленьком, покосившемся домике, сделанным из коробок и прогнивших досок, и обитателе этого домика. Его прозвали – Том- грустный гном.
Никто на самом деле не знал – был ли Том настоящим гномом, и бывают ли гномы вообще, но то, что в Томе было метр и ещё четвертинка, и то, что с его лица не сходило плаксивое выражение – это знали все.
Может быть, никаким гномом он и не был вовсе, тогда то, что он был такого маленького роста, и объясняло его грусть, кто знает - кто знает?..
Да дело было даже не в этом.
Том был крепко сбит, и не смотря на свой маленький рост, умудрялся поднимать предметы, весом, а порой и размером, раза в три больше его самого. Тем он и зарабатывал себе на жизнь – разгружая паромы, что причаливали в Сиреневый город, со стороны океана. Ни каких подъемных кранов не надо было, да и людей тоже – один Том.
Вообще, могло сложиться впечатление, что Том – одиночка. Он любил не только один работать, он любил все делать один. В кабаки ходил – один, прогуливался – тоже, искал доски для дома – тоже один. А, может быть, именно это и было причиной его грусти?
Люди уже лет сто как (да-да, Том был долгожитель, причем выглядел он не старше сорока), перестали ему предлагать свою помощь. Только иной раз, найдется какая добрая душа, ни разу о Томе раньше не слышавшая, принесет ему вкусную похлебку, постучит в картонную дверь, а он ей:
- Оставь за дверью, что принесла!
А потом, помолчав, добавит скупое «спасибо».
Несмотря на неказистую благодарность, грубый тон отпугивал тех, кто проявлял к нему доброту.
А Том, тем временем, подождет, когда добрый человек или добрая леди, исчезнет за поворотом Серпантинов, возьмет похлебку и зальется слезами. А потом ещё и ворчит, что подарки ему делают пересоленные.
А после, достанет из под матраса жестяную коробку из-под Рождественского печенья – откуда она у него, Том уже и не помнит, и начнет деньги пересчитывать, что заработал, разгружая паромы. Отсчитает несколько бумажек, положит в коныерт, заклеит его и прямиком на почту к Сесиль – отправлять, значит.
Кому? Куда? Никто и не знает. Даже Сесиль, ибо девушка она порядочная и на адрес за все то время, что на почте работает даже и не смотрит, так как чувствует людей хорошо. И, кажется, ей, что Тому бы стало ещё грустнее от того, что узнает она, куда письмо его направляться будет.
А люди в округе перешептываются в недоумении – куда это Том заработанные деньги девает, и отчего дом себе нормальный не купит, или хотя бы квартирку на чердаке каком, чтобы по размерам была.
Так что живет в сиреневом городе такой Том – грустный гном, который просто идеальная мишень для сплетен, из-за ореола окружающих его тайн.
Ведь люди любопытны, и не зависит это от города.
Том понимает, но ему все равно порой грустно-грустно.

---

[Raisalyng]

Название: Любимая
Автор: Я (Raisalyng Soong)
Состояние: закончен
Жанр: НФ
О содержании: Счастье бывает разным.
Отказ от прав: Все права принадлежат мне.

Человеку от жизни нужна малость – другой человек. Сергей Александрович считал себя счастливцем. У него была любимая женщина. Пожалуй, самая прекрасная женщина во всем мире. От ее тугих каштановых локонов пахло весной, сиренью и жизнью, терпкой жизнью молодого тела. Лора часто улыбалась, и Сергей Александрович не мог оторвать взгляд от маленьких ямочек на румяных, по-детски круглых щеках. Когда Лора хмурилась, а случалось это довольно редко, две темные родинки над тонкой правой бровью выстраивались в ровную линию, и Сергей Александрович смеялся. Не знал почему, просто смеялся. Он любил свою девочку. Может быть, Лора и не была умницей, но ее веселье с лихвой окупало отсутствие проницательности. Женщина не обязана быть интеллектуалом, она обязана быть любимой. Всего-навсего любимой.
По утрам Лора варила мужу кофе и пекла блинчики с вкусной начинкой. Сергей Александрович съедал все до последней крошки и ласково целовал жену в щеку. Она смущенно краснела. Так краснеть умела лишь Лора. Вечерами они сидели у камина, наблюдая, как огонь глодает поленья, и молчали. Кому нужны слова, если достаточно смотреть друг в другу в глаза. Затем шли спать. И Сергей Александрович видел во сне, как Лора печет блинчики и две темные родинки над бровью выстраиваются в смешную линию. Шестьдесят два года они провели вместе. Шестьдесят два года Сергей Александрович любил андроида и пил по утрам крепкий кофе. За шестьдесят два года Лора не постарела и на день. Целых шестьдесят два года Александр Сергеевич думал, что счастлив.
— Лора, девочка, подойди ко мне, — дрожащим голосом прошептал старик, лежа на постели и уже не в силах самостоятельно оторвать голову от подушки.
— Да, любимый? — С улыбкой проговорила Лора, поправляя непослушную прядь каштановых волос. — Ты проголодался?
— Я умираю, Лора…
— Умираешь? — Женщина-андроид смущенно приподняла брови. Почему-то сегодня родинки не смешили Сергея Александровича. — Но ведь это очень грустно, правда? А ты… не мог бы… не умирать, любимый?
Сергей Александрович грустно вздохнул. Если бы он действительно мог «не умирать», предпочел бы он провести вечность в компании робота, пусть и горячо любимого, или нет? С другой стороны, разве шестьдесят два года – не вечность?
— Не могу, милая. Людям… свойственно умирать…
— О, как это плохо! И страшно! А что же делать мне, когда ты умрешь?
— Ничего, Лора. Больше тебе не нужно будет варить мне по утрам кофе…
Лора на мгновение задумалась, а потом широкая улыбка озарила ее кукольное лицо.
— Я пришла к такому же выводу…
Сергей Александрович рассмеялся в последний раз. Громко и надрывно.

---

Бесценный товар

[B4_de_Android]

Бесценный товар
рассказ
Автор: я
Жанр:мистика

И хотя я нарушил договор, однако мне так никто и не поверил, что это могло быть на самом деле. Друзья более мягко намекали либо на сновидения, либо на дурманящие горные травы. В городе посчитали это просто байкой. Впрочем, правду знают только два человека, и нас это устраивает.

Это была обычная сельская торговая лавка, укутанная в каменные стены. С улицы на меня глядело большое окно, за которым проглядывались безделушки и несколько съестных товаров. Рядом находилась дверь, открытая внутрь, словно приглашая войти и что-нибудь купить. Даже меня, не сильно интересующегося местными творениями умельцев, это заинтриговало. Соблазненный предложением я поднялся по двум крепким ступеням и вошел в магазинчик. Освещения не было, кроме тех лучей, что проникали сквозь окно. И хотя можно было рассмотреть многое, однако полумрак нагонял сонное состояние. Пространство уменьшал недлинный угловой прилавок, за которым виднелись несколько рядов ссохшихся полок с товарами. Там стояли кувшины, старые куклы, свистульки, кубики и склянки с травами, несколько комплектов домашней деревянной и глиняной посуды. Ближе к выходу с одиноких гвоздей свисали старые чулки, набитые чесноком и луком. У самого окна располагался стеллаж с продуктами. Я осмотрел потолок и не заметил даже намеков на электричество, только дубовые в трещинах балки делали потолок ниже. Казалось, будь я чуточку выше, мне пришлось бы склонять голову.

Втянув ее в плечи, я прошел по скрипучему полу к стеллажу с продуктами. Я шел в горы, поэтому мне было необходимо запастись припасами. Меня удивило, что под каждым товаром стоял ценник. И цена сильно отличалась от городской. Я подумал, что, быть может, дешевизна была из-за того, что товары, которые я перед собой видел – штучные. Одна палка сырокопченой колбасы, одна сарделька, один кругляш хлеба, один пакет соли, один мешок муки. Я удивился, когда взял крынку топленого молока в руки. Дата на ценнике говорила мне о том, что это товар свежий: однако никаких больших бидонов я не видел. И продавца тоже.

Я еще раз осмотрел крынку молока и не удержался. Аккуратно открыл и пригубил густую светло-бежевую жидкость – молоко было удивительно вкусным, деревенским, не то, что продают в городах.

Из домашнего крыла магазинчика неслышно вышел продавец и кашлянул, чтобы я его заметил. Не скажу, чтобы меня он ошеломил, но неприятное чувство все же сложилось. В этот момент я даже устыдился, ведь без разрешения выпил молока. Как бы сказали в городе: использовал товар, не заплатив за него. Впрочем, продавец, видимо, привык. Поджарый мужчина лишь улыбнулся. Резкими движениями я достал из кармана купюру и положил ее в тарелочку рядом с медной кассой, напоминавшей тогдашние пишущие машинки. Продавец длинными ровными пальцами осторожно взял ее в руки и наклонился ко мне с вопросом:

― Вы уверены, что хотите купить именно за назначенную цену?

Я смутился, как такое бывает, чтобы продавец начинал торговаться первым?!

― Но ведь на ценнике написано… ― начал было я, наобум указывая в сторону стеллажа.

― А во сколько Вы оцениваете только что испитое Вами топленое молоко? ― не отставал он.

Припомнив вкус, я сдался, думая, что ублажу деревенских производителей:

― Это бесценно!

― Так вы действительно хотите купить бесценный товар за указанную цену?

Спросив это, продавец протянул мне купюру обратно.

― Но…

― Возьмите деньги обратно. Если Вам будет приятно, считайте это подарком.

Растерявшись, я все же поступил, как угодно ему. И слегка откланявшись, вышел из магазинчика.

Когда прошел мимо окна, продавца вновь не было, а на стеллаже стояла еще одна крынка топленого молока. Решив, что это странный метод торговли, я пожал печами, поправил амуницию и пошел дальше по направлению к туманным пикам, возвышавшимся на горизонте.

Уже в горах я понял, что совершенно ничего из припасов не купил, и мне пришлось растягивать свой провиант. Долго я продержаться не мог и вынужден был через десять дней вновь спуститься в деревню. Она по-обычному была пуста и казалась заброшенной. Однако, не теряя времени, ведь часть амуниции я оставил в гроте, сразу направился в магазинчик. Меня уже не интересовала обстановка, словно бы привык.

Первым делом, не знаю, что меня дернуло, я подошел к стеллажу с продуктами и посмотрел на одинокие товары. Вновь взял крынку молока и посмотрел дату на ценнике – она указывала на тот день, когда я отправился в горы. Решив, что в первый раз я испить молока успел, то теперь мне не хотелось. Я подумал, что если товар пролежал десять дней, то он, наверное, уже испортился. Поставив крынку обратно, я жадно искал долгохранящиеся продукты. Счастьем для меня, оказалось бесшумное появление поджарого продавца.

― Простите, у Вас есть что-нибудь свежее? ― спросил я.

― О, я Вас узнаю, Вы сказали, что наше молоко бесценно! Для Вас у нас найдется всё, ― ответил он, заняв место возле кассы.

― Я хотел бы запастись продуктами...

― Видимо, Вы в них сильно нуждаетесь? Горы место опасное.

― Просто я в прошлый раз забыл это сделать, а пропадать с голоду вовсе мне не хочется.

― Хорошо. И во сколько Вы оцениваете собственную жизнь? ― внезапно спросил он.

Я сглотнул, решив, что не только торговля странная в этой деревне, но и сам продавец. Он смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Я же всеми силами пытался понять, к чему клонит хозяин лавки?

Заметив, что мне сложно ответить на вопрос, продавец заговорил вновь:

― Вы, наверное, из тех, кто утверждает, что жизнь бесценна?

― Да.

― Я так и понял. Но желаете установить цену своей жизни?

― Что?

― Вам нужны припасы, они у меня есть. Но вы сами сказали, что жизнь бесценна, а припасы сохранят вашу жизнь. Припасы стоят денег. Получается, что вы готовы заплатить за собственную жизнь. И сколько Вы за нее просите?

Я был в шоке. Он торгует моей собственной жизнью!

― Я не могу платить за собственную жизнь! Это же против…

― Нет, все по законам самой жизни, ― перебил он. ― Так во сколько Вы оцениваете жизнь?

Мне было не по себе, однако что-то мне подсказывало, что продавец не так прост, и если он так хитер, то необходимо быть еще хитрее. Теперь я понял, почему же он подарил мне крынку молока. Это была подсказка. Я должен ее как-то использовать. Продавец ждал. Молчал и я, размышляя: если назову цену – он сможет ее перекупить, это так предсказуемо для него. Это плохой вариант. Если пойду на контрмеры и спрошу, во сколько он оценивает свою – это его рассмешит. Не больше. Необходимо было найти такую цену, которую он не сможет перебить, а я не смогу заплатить. И такой бесценный товар я нашел.

― Я готов назвать цену своей жизни.

― Слушаю.

― Я оцениваю жизнь собственной смертью, ― твердо сказал я.

― Это бесценно! ― тут же воскликнул он, всплеснув руками.

Продавец быстро выбежал ко мне из-за прилавка и начал воодушевленно меня обнимать и пожимать руку. Такие искренние чувства я видел впервые в своей жизни.

― Молодец! Умница! Бесценно! Бесценно! ― повторял он, избивая меня объятиями и дружескими хлопками. Затем, он остановился и уже серьезно проговорил: ― Ты умный человек. Возвращайся в домой. Горы тебя отпускают.

Пока я обдумывал все происходящее, продавец успел убежать в домашнее крыло и вернуться с теми вещами, которые я оставил в гроте.

― Вот, держи. Это твое. Продукты уже там. Ты молодец. Возвращайся, но никому не рассказывай, иначе ты все-таки заплатишь смертью за собственную жизнь.

Десять лет я никому об этом случае не рассказывал, но когда пришла старость, я не выдержал. Друзья не верили, никто не верил. Кроме меня и продавца. И когда отметил девяностолетие, я удивился. Теперь же, когда мне сто пятьдесят два года – я понял, что же говорил продавец о бесценном товаре. Не жизнь – я продал собственную смерть.

---

Осколки Мира

[Jane Hare]

Автор: Frondy (то есть я)
Состояние: в разработке
Жанр: Фантастика
О содержании: пока не совсем знаю, что. Не буду писать.
Отказ от прав: Моя весчь.
Посвящение: нет

Странная ночь выдалась этой зимой. Холоднее некуда. Да ещё и ветер разбушевался так, что страшно было выходить на улицу: казалось, что он одним махом сдует человека, унесёт его в небо и там рассыпет на мельчайшие песчинки. Снег, подбрасываемый этим самым ветром в воздух сверкал при свете луны, искрился словно серебро, и не было в мире ничего красивее сейчас, чем этот снег.
Он шёл по тихой просторной улице, обрамлённой деревьями, сбросивших свои листья и теперь стоявших как живой частокол, с чёрными колышащимися ветвями на ветру. Он был высок и бледен; мороз этой ночи даже не смог нагнать румянец на его гладкое лицо. Тёплый плащ был чёрный, как тень от фонаря, полы его вздымались при каждом порыве ветра, так что фигура казалась каким-то странным изваянием, словно не до конца материлизовавшейся в этом мире.
Он шёл медленно, словно задумываясь перед тем, как сделать новый шаг; его взгляд был затуманен мыслями, далёкими от того места, где он находился. И всё же он был здесь. И знал, что возможно что-то произойдёт совсем скоро. Нет, он не боялся. Скорее уж его должны были бояться намного больше, чем просто сильного ветра, бесновавшегося этой зимней ночью.
Сделав ещё пару шагов, он остановился. Он находился уже не на улице, просторной и с ярко горящими фонарями, заливающих всё вокруг рыжим светом, а посреди серой и мрачной аллеи. Скамьи по бокам были засыпаны снегом, вокруг было ни души.
И тогда воздух подёрнулся рябью, словно превратившись на миг в водную гладь. Перед ним выросла высокая фигура, тёмная и достаточно утрашающая. Стоило бы кинуться наутёк, едва увидев это создание, но он преспокойно стоял на месте, словно размышляя, насколько хорош костюм у призрака.
Затем призрак (хотя не прозрачный, а вполне реально отпечатавшийся посреди аллеи) слегка дёрнулся, запахнул плащ, куда менее тёплый, и поёжился.
- Холод жуткий.
- Перестань, Морсис. Ты же не чувствуешь холода.
- Вот вечно вы мне напоминаете, что я чувствую, а что нет, - проворчал призрак низким сиплым голосом, распрямляясь во весь рост, кстати, отнюдь не маленький. - Я тоже был живым, я тоже умел чувствовать, и я...
- Хватит, Морсис. Не начинай снова свою бесполезную канитель о том, какие мы плохие. Сам пришёл сюда, так что не жалуйся, - жёстко отозвался его собеседник.
- Не сам. Это ты меня вызвал.
- Да. Именно.
- Ну и?..
- Мне кажется, что мы нашли осколок Мира.
- А войну вы не находили?
- Морсис!
- Хорошо, хорошо. Ну нашли вы его. Я тут при чём?
- Ты прекрасно знаешь, что Мир не в наших руках на данный момент. Но он нам нужен. И ты заберёшь эту частицу, чтобы мы хоть как-то продвинулись в поисках.
- Сново-здорово... - прямо-таки по-человечески прохрипел призрак по имени Морсис. - Ладно, чёрт с вами. Забрать и всё? Где он?
- Нет, не всё. Он находится у человеческого существа, Морсис. И это существо даже не знает, что он у него есть. Так что ты понимаешь, что нужно сделать.
Воцарилось молчание, прерываемое лишь завываниями ветра. Начиналась вьюга.
- Ты ошибаешься.
- Нет, Морсис. Осколок у этого человека, я уверен.
- Если ты ошибёшься, то...
- Не надо мне напоминать, что будет, если я ошибусь! Без тебя известно, - рыкнул он, закрываясь от ветра. Затем, укутавшись в поднятый воротник, выговорил: - И никаких соплей, Морсис.
- Да что ты вообще зна...
- Морсис, ты самая большая ошибка в Поиске. Единственное, что не может нормально работать. Пришёл за Осколком - убей. Понял?

---

Кто "Мы"??

[hipostasy]

В литературном, да и не только литературном, творчестве есть такое понятие как эпатаж....
Эпатаж - это стремление поразуть зрителя, слушателя, читателя грубейшей "прозой" отражения жизненного процесса....
И все же эпатаж, это скорее творчесский прием, нежели реальная характеристика его автора....
С таким предуведомлением представляю найденную в Liveinternete привлекшую внимание запись....

Деградирующие твари 21 века

жертвы интернета и табачной продукции
живущие сегодняшним днём и не знающие,что с ними будет завтра
у них нет будущeго,они его разбили
мы подростки 21 века
если в 20 веке боялись серийных убийц,то в 21 все боятся нас
у нас наш мир
где нет денег,нет домофона,мы все привыкли вышибать железную дверь с ноги.
бессоница
сидим в интернете
интернет-зависимость романтичное слово,ему не хватает мундштука и длинной сигареты
глупые
пьём энергетики,дешёвые слабоалкогольные коктейли,пиво в 14 лет
и каждый говорит,что жрёт таблетки,хотя пробовал лсд только раз
мы все такие крутые,что блюём в туалете на дне рождение
в 40-х sex beer and Rock'N'ROLL
в 90-х sex drugs and Rock'N'ROLL
а что придумаем мы?
подлые твари,завидуем лизе из 11 потому,что у неё личный водитель,частный дом и красивые шмотки
а мы дети подземелья
едем на метро туда обратно туда обратно
на подсознательном уровне мы все ROCK звёзды
мы все такие пафосные и от нас вкусно пахнет духами
мы любим умные фразы и умные книги
падонки и ублюдки
фраза один за всех и все за одного с нами не прокатит
каждый сам за себя
в 15 трахаемся со всем,что передвигается и то,не во всех случаях с тем,что передвигается
никогда не задавались вопросом,а что делали наши родители в 15?
играли в куклы и то,одна кукла приходилась на одного из сотни
сопливые дебилы
придумали емо
это так круто,теперь они не просто подростки,теперь они емо
плачут,ноют,носят чёрно-розовые шмотки и их не называют плаксами,их называют емо
мы любим индастриал и инди
а сами не прочь послушать хим и бритни
но надо же хоть как-то выпендриться и сказать такие красивые,неординарные слова:"я слушаю индастриал"
мы подростки 21 века
девочки влюблённые в анорексичных высоких мальчиков с тоненькими ножками
мальчики влюблённые в мальчиков
девочки похожие на мальчиков
мальчики похожие на девочек
когда старенькая бабушка нас перепутала на улице с противоположным полом
мы с такой гордостью об этом рассказываем друзьям
влюблённые в отражение в зеркале и в мальчика на фотографии из интернета
в душе каждый мечтает о пластике,но никогда не решится на этот шаг
мы так зависимы назависимостью
и мы любим Лондон потому,что звучит красиво,дождливо и музыкально
мы пропаганда нестандартности и индивидуальности
такие сильные фальшивки
в душЕ слабые,нуждающиеся в ком-то
в дУше часами и почему-то не мастурбируем
замкнутые в себе
ведь если откроемся нас никто не поймёт
нас никому не жалко
нас ненавидят и не ставят в пример младшей сестре
мы такие странные и красивые
задумчивые,умные,глупые
иногда наивные
но в большой мере мечтатели
мы летаем во сне и в жизни
мы подростки 21 века
мы боль,хрупкость и лживая уверенность....


P.S. добавление hipostasy: Вряд ли употребляющий выражение "Мы" автор ассоциируют себя с показанными "героями".... Скорее всего, он смотрит на это со стороны, но с болью и грустью.....

А как на описываемое смотрите вы??

---

[Скромная писательница]

Итак, дизайн сообщества изменен. Согласно вашим требованиям в предыдущем посте. Но теперь мне бы хотелось, и я надеюсь, вы мне поможете, поднять сообщество на несколько иной уровень. Для этого прошу прочитать обновленные правила в эпиграфе и соблюдать их. Собственно, правила в пояснениях не нуждаются. Думаю, в жанрах вы разбираетесь(если нет - обращайтесь поможем разобраться) и поставить галочку не будет стоить вам больших усилий.

— Спасибо за внимание —

---

Жить или существовать - важно ли слово?

[Jane Hare]

Название:«Жить или существовать - важно ли слово?..»
Автор: Frondy (то есть я)
Жанр: полустих-полупроза. Не знаю, как точнее выразиться...
Самарии: Просто выдумка, пролетевшая в голове в момент душевной боли.

Пришёл Он,
Несышно ступая. Позвал -
И стал говорить. Я же,
Не засыпая, видела то,
Что не видели вы.

- Ну, теперь-то ты видишь?
- Нет.
- Странно. Ведь это так просто... Смотри: вот свет отделился от тьмы.
- Вот этот большущий отросток?..
- Да. А теперь видишь, там, за за тЕнями мглы?..
- Лапа большая?.. Так не бывает.
- Это же сны. Тут время и мир наш не правят.
Ну что же ты плачешь?
- Не хочется знать, что люди так просто уходят!..
- Они не уходят, они убегают...
- Тем более хуже, тем мир наш ужасней!..
- Мы видим их судьбы, и видим их жизни, но сделать не смеем и шаг.
Поскольку...
- О, Боже!..
- ...так ведь интересней, так можно не думать, ведь можно и так...
- Существовать! но не жить.
- Отчасти и верно. Но спи, моя крошка. Надеюсь, увидимся снова.
- Куда ты?
- Ты ведь назвала. Существовать или жить - важно ли слово?
- Но ты ведь вернёшься?
- Конечно же, тот час. Но спи же теперь, уж звёзды проснулись.

---

[Raisalyng]

Название: Петя и Бог
Автор: Raisalyng Soong
Жанр: Фатасмагория
Самарии: А если вдруг...

Однажды к мальчику Пете семи лет пришел в гости Бог. Бог был красивый и светлый, пил кофе без сахара и курил дорогие сигареты с ментоловым фильтром.
Петя сидел рядом с Богом за кухонным столом, ел ватрушку с черникой. Ватрушки Петя любил. Чернику тоже. А Бога боялся.
За окном стояла Весна, смотрела в комнату золотым глазом. Щурилась. Наверное, ей тоже хотелось ватрушку, или сигарету, или кофе. Или поговорить с Богом. Но Весна молчала. Боялась.
Бог налил себе вторую кружку и глянул на Петю. Петя покраснел, потому что подумал, что Бог на него обиделся.
читать дальше— Простите, — сказал Петя. — Я нечаянно.
— Что нечаянно? — спросил Бог.
— Не знаю, — ответил Петя.
— Вот и не извиняйся.
— Не буду.
— Хочешь задать мне вопрос?
Петя хотел. Только не знал какой.
— А что мне спросить? — сказал Петя.
— А что мне ответить?
Петя отложил ватрушку, стал размазывать по столешнице варенье. Смущался.
— Ну? — нетерпеливо сказал Бог. — Будешь спрашивать, или нет? Время дорого. Давай так… Ты спросишь меня о чем угодно, а я тебе честно отвечу, договорились?
Петя кинул.
— Ну? Может, хочешь узнать смысл жизни? Все хотят узнать смысл жизни… Или в твоем возрасте не все? … интересно.
Бог был прав, Петя не хотел узнать смысл жизни. Петя хотел собаку…
— Скажите, а мама купит мне собаку? – спросил наконец Петя.
— Нет, — ответил Бог. — Не купит. Еще вопросы?
Петя тяжело вздохнул. Вопросов больше не было.
— Вот и ладно. Тогда давай, Петя. До встречи!
И Бог начал растворяться, размазываться по кухне, становясь частью плиты, стола, полок, стен, потолка, окна и Весны.
— А смысл жизни в ватрушках! — сказал Бог на прощание и совсем исчез.

---

моё творчество

[мальчег в сандаликах]

*Последний раз правлю пост. Убирайте по more!*
Вечерняя пустынная улица, освещённая унылыми жёлтыми фонарями и жизнерадостными неоновыми вывесками. Он идёт в неизвестном направлении высоко подняв ворот у куртки, но мелкий противный дождь всё равно попадал за шиворот, и противно стекал вниз по шее. Под ногами листья, размокшие от дождя и потерявшие свой цвет. Навстречу ему идут безликие прохожие. Без цели и смысла. Хотя кто их знает. Что у них на уме. А вот Он идёт без цели и без смысла. И от этого ему ещё противнее. Ночные прогулки не сулят ничего хорошего, но дома он больше оставаться не может. Сама мысль бесцельного нахождения дома, со всеми его радостями как телевизор, отопление и горячая вода, кидает в дрожь. Он устал от такой жизни. Дожив до своих 25 лет он так ничего и не понял в жизни, не достиг ничего, и теперь слоняется по тёмным улицам, залив в себя изрядную долю алкоголя и ждёт непонятно чего.
Проезжающая мимо машина наезжает колесом на дорожную лужу и обдаёт Антона грязной водой. Джинсы и куртка оказываются в противных грязевых подтёках…
- Блять. Надо найти туалет, что бы отмыться от этой дряни…
В пятидесяти метрах впереди светится нахальным жёлтым светом большая буква «М»
- Макдоналдс, то что надо. Всемирная сеть бесплатных туалетов – говорит Антон сам себе и направляется в её сторону.
Толкнув стеклянную дверь он входит внутрь, в мир жизнерадостных прыщавых продавцов, и запахов дешёвой концентрированной еды. Большая часть столиков свободна, Антон осматривает зал в поисках туалета… Вот она. Вожделенная дверь с надписью WC стальными буквами. Антон поворачивает ручку, и толкает дверь.
Коридор два метра в длину и метр в ширину, заканчивающийся Большим зеркалом и двумя дверьми по бокам. Слева Ж справа М. Пять шагов, поворот направо. Ещё одна комната. Белая, грязная кафельная плитка на стенах, исписанная дешёвым китайским маркером, такая же плитка на полу, только без надписей, а в грязных разводах от мокрых ботинок посетителей. Справо на стенке ряд писсуаров, а справа две кабинки. Пусто. Он тут один. Подойдя к раковине, Антон крутит вентили. Сначала синий, а потом красный. Кран начинает фыркать водой, но потом успокаивается, и из него начинает течь струю мутной слегка тёплой воды. Смочив руки, Антон начинается оттирать пятнышки грязи с куртки и штанов. Всё. Посмотрев в зеркало Он, довольный собой, закрывает вентили крана, и поворачивается к выходу… Звонок телефона, не его… телефон звонит где-то в кабинке, странно, вроде никого кроме него в туалете не было. Антон подходит к кабинкам и поочерёдно прикладывается ухом к дверям. Сначала к левой, а потом к правой, что бы понять в какой кабинке звонит телефон. Но тут звонок телефона смолкает…
Антон рывком открывает дверь левой кабинки, и видит одиноко лежащий телефон на стеклянной полочке в туалете. Они смотрят друг на друга… Парень, и этот угольно чёрный, глянцевый телефон…
Ууу-ууу-ууу – завибрировал телефон и медленно пополз к краю полочки. Его дисплей начал подмигивать Антону, привлекая его внимание.
Антон перехватил телефон уже в падении. Дисплей светился, показываю простую и незамысловатую надпись: Получено новое текстовое сообщение. Антон нажал кнопку просмотр.. «Ты избранный!»
- Угу, конечно избранный, такие телефоны находят только избранные, и теряют их только долбоёбы.
Раздался взрыв, у Антона заложило уши, изо уголка рта потекла тонкая струйка крови… С потолка посыпалась штукатурка, начал мигать свет. В глазах помутнело и он упал на пол, сжимаю в руках телефон, и теряя сознание…

---

Проба пера

[Gridellion]

Название:«Зоря 9-го тысячелетия»
Автор:Gridellion
Жанр:фантастика
Самарии: Это демо версия,если понравиться кому нибудь я продолжу в том же духе и даже лучше.
Посвящение: всем кто поймет )
Ссылка на книгу: временно отсутствует по причине "стоит ли дальше ?"

Пролог
8925 год эпохи Красного Урендомемна.
Силы дома звезды Тренадомена, галактики Фернундалиона боряться за выживание на просторах галактики Мейнос, яростно сопротивляясь давлению межгалактических федеративных сил.


Часть 1.
«Давление Сверхновой»
1.
Лендориан Фен-Шуйц, председатель комитета старейших избранных сидел за столом.
Внезапно его помощник Пинь Эльходарро-Интц подошел к нему с донесением. В глазах Пинь Эльходарро-Интц читался животный, всеобъемлющий страх.
Он был неестественно бледен для Финдарионина и эта новость заставила задуматься старого Феношуйца.
Финдарион-колония сил тысячного заката империи Тойнос, была
Бедной планетой с небогатой населенностю, но энергетический потенциал и сверхвыдержка была неукротимой как сама ледяная бездна Эдмундаллионеона.
Эта мысль внезапно тронула старика, но так как была далеко не к месту, то он быстро отбросил ее как ненужный хлам.
-Силы армий Арендалиона галактики Силлос вышли из под контроля!-отрапортовал Пинь.
-Они снова хотят попытаться завладеть высшим знанием Афиомериамнос ?-спросил Ленд.
-Мы пытаемся это выяснить,великий, сказал Пинь,и прочитав в глазал Ленда отрешенность,что свидетельствовало о принятии важнейшего решения.
Пинь по привычке вышел изглавного зала базы Леминореох-огромнейшего Редустариос-крейсера сил империи.
Внезапно Лендурион поймал себя на мысли что уже пора созвать совет мудрейших сил империи с разрешения великого королевского дома..но с Крайтосиона давно небыло никаких указаний крайной важности,что само по себе не могло оставить Старейшего в спокойном состоянии духа.
2.
Императрица Ссулионна уже вторую неделю размышлявшая о планах наступления,внезапно поднялась в строна и подошла к огромному окну.
Крайтусиолин,столица веикого Крайтосиона по прежнему процветала..Фиолетово-красное небо свидетельствовало о новом цикле спутника Шиллоин, одной из 12 лун Крайтосиона. И в прямь жестокие и беспощадные ветра Шиллоина снова начали свое медленное но верное движение...

---

Наркоман

[MartyMcFly]

Буду выкладывать по главам. Если честно сильно стесняюсь - я написала его когда мне было 14 и с тех пор не редактировала.
Наркоман
Шаг в пропасть… Больно ли это? Всего секунда боли, и все кончится.… Зато какие ощущения…Свобода… Одна свобода.... Но волшебные мгновенья полета не стоят других чудес жизни: капель росы на траве рано утром, радуги после дождя, звёзд на темном бархате небесной тверди…

1 глава.

Красные капли крови оставляли необыкновенно яркие следы на сероватой туалетной бумаге. Когда рулон закончился, Натаниэль плюнул на все и зажал нос подолом своей рубашки. Он сидел на корточках в туалетной кабинке, прижавшись спиной к грязной стене, и ждал.

Прошло минуты две или три, уже прозвенел звонок и почти весь подол рубашки был в крови, когда та, наконец, приостановилась. Хоть что-то.

Он прислушался к звукам, раздающимся снаружи. Кажеться, можно выходить.

Нат оказался прав – в школьном туалете никого не было. Грязное, вонючее помещение с размалеванными стенами, раскоканными писсуарами, и засранным полом. Если бы у парня спросили, какой он представляет свою жизнь, он бы в красках описал этот туалет. Вонючий, грязный туалет. Туалет с разбитыми стёклами, затянутыми мелкой сеткой, в котором зимой стоял собачий холод, а во время дождя на полу собирались огромные лужи воды.

Сейчас была алгебра, но Натан решил, что на сегодня с него развлечений хватит. Пора и честь знать.

Стоило ему выйти из туалета, как его тут же сбила с ног Сайсели Манил из параллельного класса.

-Смотри куда прешь, урод херов!

Натаниэль промолчал. Сайсели была сама виновата, но он уже привык к подобным ситуациям.

Стоило ему только подойти к шкафчику, желая забрать оттуда кое-какие вещи, стать напротив неё и полезть в карман за ключом, как кто-то сильно ударил его по затылку.

Он услышал предательский треск – не выдержала дужка очков, уцелевшая после первого удара. Из носа опять пошла кровь.

Юноша забыл про свои вещи и кинулся в туалет. Забившись в одну из кабинок, так же, как делал это почти каждый день и начал изводить очередной рулон туалетной бумаги. Он редко плакал – с годами можно привыкнуть ко всему, даже к унижениям, но ему было необходимо изредка выплеснуть все накопившееся.

Кое-как остановив кровь, Нат собрался, было, мотать из туалета, но вдруг за дверью раздались громкие голоса – кто-то явно собрался посетить гальюн. Он мгновенно забрался с ногами на туалет – если его тут запалят, то в школе кончиться вся туалетная бумага.

Судя по голосам, в туалет зашли трое, но лишь один голос показался юноше знакомым.

Это был Грэг Карлайл из его класса. Странный парень почти ни с кем не общавшийся, бледный, с впалыми щеками и темными кругами под глазами. Длинные худые руки и ноги делали его более похожим на паука нежели, чем на человека. Да он и по сути своей был Пауком – ловил, держал у себя, а потом убивал. Его жертв часто можно было увидеть в классе – такие - же бледные, осунувшиеся, с пустыми мертвыми глазами. С мертвыми душами.

Один из парней, заглянул под двери кабинок – смотрел, есть ли кто, но Натаниэля, стоявшего на унитазе, не засек.

-Ну? И за фиг ты нас сюда затащил?

-У меня хорошие новости. Я новую партию сварганил. Цена дармовая. – Голос явно принадлежал Грэгу.

Один из парней, зашедших с ним в туалет, хмыкнул:

-Ты цены, с чем сравнивал?

-С герычем. По сравнению с ним – копейки.

-А с джэдом?

-Немного дороже.

Кто-то вздохнул:

-Сколько?

-Для вас скидка – восемь баков за дозу.

В ответ раздалось чья-то матерая ругань, шелест бумажек и голос:

-Нам пять доз.

-Вы как собрались пять на двоих делить?

-А это уже не твое дело, Паук.

Звук шагов – и тишина. Туалет пуст.

Нат с вздохом облегчения прислонился к дверце кабинки. Зря он это сделал.

Дверца, и так висевшая на последнем дыхании, не выдержала Натана и выпала. Прямо на неё сверху упал сам парень.

Открыв глаза, Нат увидел ботинки на толстой резиновой подошве, с металлическими носами. И опять зажмурился. Очкам уже по фигу, а вот глаза надо беречь.

И стал ожидать удара в лицо - его часто так били.

Прошла секунда.

Ещё одна.

И ещё.

И ещё.

И ещё.

А удара всё нет и нет.

-Ты так и будешь валяться?

Это говорил Грэг-Паук.

Натаниэль поднялся. Грэг стоял, скрестив руки на груди. Зачем подслушивал? Специально? Нет.

К удивлению, никто не собирался его бить. Нечто новенькое.

Паук сел на подоконник.

Будешь? Ты про что? Не ври, будто ты не знаешь.

Натаниэль передернул плечами. Торговля наркотиками, мелкое рэкетирство, спекуляция и другие, не известные ему, но явно противозаконные делишки, капаться в которых у Ната не было ни малейшего желания.

-Знаю по мелочи.

Вместо ответа Паук полез в сумку и достал оттуда несколько трубочек из-под сока, заполненных белым порошком. Концы трубочек были запаяны с обеих сторон.

-Это что за дрянь? Глупый вопрос, но я отвечу. Это «Карим» моя собственная разработка.

Натаниэль смотрел на трубочку и желание попробовать «Карим» боролось с отвращением к Пауку и его жертвам, поддавшимся на это предложение…

-Первая доза бесплатно… - повторил Паук, чем вывел юношу из оцепенения.

«-Так все торгаши говорят» - твердил внутренний голос Натаниэля.

Он молча покачал головой. В ответ диггер хмыкнул и молча вышел из туалета.

Через минут десять езды в загаженном метро среди бомжей и вонючих старух, и он вышел на поверхность в грязном районе, а потом почти сразу же зашел в дом выходящий окнами на метро.

В подъезде воняло мочой – все использовали его как бесплатный туалет. Дверь в квартиру была открыта, и он зашел туда, заранее зная, что обнаружит.

И оказался прав – мать валялась на диване с бутылкой дешевого виски в руке.

-Ты где мотался, поганец?

-В школе. – Буркнул юноша, желая как можно быстрей уйти в каморку с гордым названием «спальня».

-В… ик… школе? Школа… ик… хорошо. А почему так рано пришел?

-Смотался?

-Меня достали твои… ик… побеги!

-А меня достала твоя пьянка! – рявкнул он, и захлопнул за собой дверь.

Его мать была дешевой актрисулькой, из тех, кто снимался в ролях наркоманок, бывших девушек младшего брата друга лучшего героя, и мелких офисных стервочек. Её лучшей ролью была женщина-полицейский в сериале «Однажды вечером…». Но это было десять лет назад, когда ему, было, лет, наверное, пять, незадолго до ухода отца из семьи.

Он сидел на подоконнике, разглядывая мамок с их подопечными и банды негритосов, как в комнату влетела мать. Размахивая пустой бутылкой, она сказала заплетающимся языком:

-Нет.

-Тебе не понятно?

-Я никуда не пойду!

Худая, с кучей широких браслетов рука взлетела вверх. Потом опустилась вниз. На щеке парня остался ярко-красный след крови, полившейся из расцарапанной щеки. Потом женщина вышла, и через некоторое время Натан услышал цоканье каблуков.

Его били часто, много, и сильно. Но мать… Она ударила его в первый раз.

Его били часто, много, и сильно. Били его нацистские уроды из школы, которые больше всего в своей уродской жизни мечтали стать похожими на настоящих фашистов, устроивших Холокост. Холокост в его отношении. Холокост в отношении тех, кто не похож на них. Но не мать…

Его били часто, много, и сильно. Но не мать…

Его били часто, много, и сильно. Но не мать…

Его били все. Только не мать…

Этот удар был самым больным ударом в его жизни…

Он вышел из квартиры и побрел куда-то.

Куда?

На это не мог ответить даже Бог, если, конечно, он вообще существует.

Натаниэль шел мимо какой-то подворотни, как оттуда вышел Грэг. Паук сплел свою паутину в удачном месте.

Он положил свою руку на плечо Натану. Тот дернулся, обернулся, но, увидев, что это всего лишь Грэг, облегченно выдохнул.

Что, испугался? Голос Паука был абсолютно бесцветным. Тебя легко испугать. У тебя проблемы. Но я знаю, что может тебе помочь. С чего ты это взял? Я многое знаю. В том числе то, что может тебе помочь «Карим».

В это раз неуверенность в душе Ната длилась намного, намного дольше.

Первая порция бесплатно. Только подумай…

Натаниэль кивнул. А в сети Паука попалась очередная глупенькая жертва…

Он поманил Ната длинным тонким пальцем и повел по запутанной сети лабиринтов, переулков, дворов…

Вскоре они вдвоем спускались по узкой скрипящей лестнице в подвал недостроенного дома.

Народа там было как сардин в банке. Душно, в воздухе витал противный сигаретный дым. Все сидят: кто на полу, кто на старых диванах.

Одни из них откровенно дрыхли, несколько парочек жались по углам.

Это было царство Паука.

Он широко махнул рукой, и сказал:

Садись, где удобно. Я сейчас приду.

Нат приземлился на пол, и стал ждать. Грэг не обманул, и всего через минуту принес трубочку. Он присел рядом со своей жертвой и протянул ей наркотик:

Из моих собственных запасов. Лучшее.

Натаниэль взял её и начал рассматривать. Для того, что бы ширнуться надо было оторвать одну из запаянных частей. Несколько секунд юноша внимательно смотрел на эту самую часть.

Давай! Давай!! Давай!!! - Это шептали, кричали, требовали голоса у неё в голове. - Давай! Давай!! Давай!!!

Они настаивали на этом, желали этого. Голоса в его голове. Громкие, наглые, злобные голоса в его голове. Кажется, он окончательно сошёл с ума. Тихо шифером шурша, уехала крыша не спеша.

Натан, не особо церемонясь, откусил наконечник, и сунул уже вскрытую трубочку в одну ноздрю, вторую зажал пальцем.

Давай! Давай!! Давай!!!

Заткнитесь!!!

Давай! Давай!! Давай!!!

Заткнитесь!!!

Он с силой вдохнул в себя в воздух.

---

Ниточки

[Геллко]

Почему мы так сложно отпускаем от себя людей?
Почему мы так сложно отпускаем от себя людей?!
Точно зная, имея четкую уверенность в том, что этот человек – не предел мечтаний. И что есть на свете некто лучше его. И что с ним не будет того счастья, которое придумалось в детстве. Его недостатки, твои недостатки, которые он не согласен принять. Вы не будете счастливы вместе.
Почему бы его просто не отпустить?
Он тебе уже никто, и никогда не станет кем-то.
Ты для него и не была кем-то все это время.
Ты истратила всю себя. До капельки. Чтобы присниться ему одной ночью за все эти погода.
Одна ночь за полгода.
Ты приснилась ему в толпе.
Может быть, помахала ручкой.
Не так уж безнадежно и неузнаваемо ты ему приснилась.
Но для этого ты истратила столько сил. Времени. Себя.
Сломала под корень, вытесала ножиком. Отполировала наждаком. Сделала именно такой, чтобы позволить ему о себе подумать.
Один раз.
Почему бы не отпустить его от себя теперь?
Теперь, когда ясно, что превратись ты в идеальную для него девушку – не быть вам вместе.
Потому что идеальная для него девушка – это «только-не-она».
Только не ты.
Слишком поздно. Ты слишком много заплатила. Чтобы он подумал о тебе во сне.
Ты слишком много заплатила.
Может быть, потому отпустить от себя не получается.
Несчастной становишься не тогда, когда понимаешь, что он не любит тебя.
Несчастной становишься тогда, когда понимаешь, что ты не любишь его.
И все равно не можешь его от себя отпустить.
Солнце встает у кончиков больших пальцев его ног и заходит за темечком.
Весь мир – это место, где он есть, и место, где его нет.
Там где он есть, там нет тебя. Там, где нет тебя – хорошо.
Это не любовь.
Привязанность.
Эти полгода ты ткала нитки, чтобы привязать себя к нему.
А разорвать то, что так бережно создавала - жаль.
Каждая ниточка в этих крепких путах рождена трудом слез, переживаний, нетерпимости, сцепленных зуб, слез в подушку и на людях. Унижение перед ним. Страх перед собой.
Столько потрачено на эти нити.
Как можно их разорвать?
Как можно их разорвать?!
Ты просто не научилась жить без него. А как это было раньше – не помнишь.
Хотя, разве это было раньше?
Жизнь другого, незнакомого человека проходила мимо, ты даже если фиксировала ее ход краем глаза, то очень лениво.
А теперь ты помнишь каждую секунду. Каждое. Каждые. Каждый.
Это же плетет новые и новые ниточки. Которыми ты привязываешь себя к нему.
Тебе же так страшно оборваться, оторваться.
Крепче. Крепче! Крепче!!
Можно взять и обрубить.
Если на секундочку, ладно, на полсекундочки задуматься об этом – то можно взять и обрубить.
Снова наблюдать за своей… за жизнью лениво, краем глаза.
Можно.
Но ты цепляешься за него руками, ногами, зубами.
Сама превращаясь в эти чертовы ниточки.
Ты запутала его в клубке себя.
Превратилась в путаницу из тоненьких, легко рвущихся полосочек.
Еще немного, и, может быть, ты снова приснишься ему годика через пол.
Помашешь ручкой в толпе. Может быть, даже скажешь какую-нибудь глупость. Вроде «Кофеварка – необязательный атрибут кухонной утвари».
А утром его разбудит мобильник.
Друг с утра пораньше решит заскочить с пивом.
И спросонья он забудет сон в целом, не говоря уж о подробностях, и какой-то там тебе, машущей ему из толпы о кофеварке.

---

Маленькая бессмысленая сказка

[MartyMcFly]

В одной самой обычной стране, в самом обычном городе, заполненном тем же, чем заполнены другие города в других странах – домами, автомобилями, запахами, голосами, старыми леди, юными джентльменами, добрыми собаками и их злыми хозяевами – жил мальчик Михаэль. Жил он с мамой, папой, стареньким дедушкой, выезжавшим на улицу лишь в коляске и старшей сестрой, противной Мишей.
Каждый день Михаэль ходил в школу, но уроки ему не нравились; только лишь рисование, на котором учитель, старый отдышливый, не ругал за рисунки, а ставил оценки.
На обратном из школы пути его обычно догоняли приятели Миши. Они перекидывались им, словно мячом, а сестра стояла за их спинами и выкрикивала какую-то глупую считалочку:
-Михаэль трусишка, Михаэль врунишка, и любой мальчишка по заду ему даст!
Потом они уходили «прошвырнуться», как повторяла Миша, но Михаэль знал, что они будут курить, а потом Мишу будет тошнить, и она придет домой с зеленовато-серым лицом… а Михаэль оставался и собирал рассыпанные карандаши. Потом он шел домой и дедушка совал ему в руку шоколадку. Небольшую плитку, завернутую в холщевую промасленную бумагу – ему такие шоколадки присылала раз в полгода сестра из Бельгии. Дедушка всегда убирал коробку на верхнюю полку («На черный день») а на следующий день доставал.
Они садились обедать, и мама спрашивала, не видел ли он сестру. И Михаэль отвечал:
-Она ушла гулять с подружками.
Потом папа откладывал газету и спрашивал:
-А что у тебя случилось сегодня, сынок?

И вот тогда, за длинным приземистым столом, в полутьме протяжной комнаты, окна в которой всегда были прикрыты тяжелыми портьерами, наступал его звездный час; Михаэль мог часами рассказывать о странных людях, неизвестных странах, ведьмах, драконах – и рассказывал это так, будто пережил за одно утро, то самое, что сидел за школьной партой.

А мама и папа сидели и кивали. По вечерам, сидя в креслах, они повторяли, как хорошо, что они развивают фантазию сына, о том, что важно давать волю его творческой энергии, о том, что из него возможно вырастет детский писатель…. И лишь дедушка не только слушал, но и запоминал все эти истории; впрочем, в последние несколько месяцев Михаэль все время повторял одну и ту же сказку – о полете над всей землей; из уст мальчика лился восторженный рассказ о розоватых, окруженных золотой дымкой, облаках, о горах, чьи вершины пронизывают воздух подобно ледяным пикам, о золотистых точках, мелькающих во мгле об огромном золотом гиганте, сей жар и убивает и дарует жизнь…

И каждый его рассказ лишь немного отличался от иного. С каждым днем Михаэль все худел и бледнел… и лишь дедушка это замечал, а родители твердили заученные сказки о фантазии и энергии, и отец спрашивал, уж не хочет ли он стать летчиком, а сестра била, называя вруном….

Но глаза Михаэля все светились тем же светом – светом веры, что, быть может, это и не ложь. Он часто сидел на подоконнике в своей школе и думал, о том, как же это низко – третий этаж, после того, как он побывал на вершине мира и видел его как у себя на ладони….

А в один вечер вся семья сидела на веранде. Мать только разлила чай, дедушка достал ещё шоколада из тайника и Михаэль пристроился в ногах матери, и та топорщила его волосы рукой. Миша то и дело подкалывала брата, спрашивая, куда же он дел свои крылья….

Мальчик подошел к перилам и вдруг понял, что вот они – его крылья… большие, белоснежные… они выросли всего за мгновение, не порвав белоснежной рубашки и школьного пиджачка. Папа, мама, дедушка, сестра – все они видели крылья и молчали. Лишь когда тонкая мальчишеская фигурка с огромными ангельскими крыльями скрылась среди облаков, Миша спросила:

-Значит, и про драконов тоже правда?

---

[Jane Hare]

Название: пока не придумала
Автор: я
Жанр: мистика, приключения
Самарии: только начало повести, которую я придумала со своих рисунков.
Примечания: *ударение в имени на последний слог (франц.)
* ударение на перый слог

- Дэлуви-и-и!..*
Никакого ответа.
Тьма города не смогла скрыть маленькую фигурку девушки, бежавшую по улице. Люди, сновавшие туда-сюда по тротуару мешали быстро передвигаться, и она едва ли не расталкивала их, что вызывало оправданные возгласы возмущения.
- Дэлуви-и-и!.. - вновь позвала девушка.
Она была очень маленького роста. Её можно было принять за девочку лет тринадцати. Яркий полосатый шарфик, коротко остриженые въерошеные волосы цвета жжёного сахара, зелёные глаза, выискивающие кого-то в толпе... Она была немного смазливой, но это её не портило, наоборот. Её даже можно было назвать в какой-то степени симпотичной. Её кеды громко шлёпали по мокрому асфальту, окатывая брызгами из луж прохожих.
- Дэлуви-и-и!.. - и девушка свернула с людной улицы в переулок.
Здесь было тише, фонарей было меньше. Конечно, не стоило сюда совать нос одной, да ещё и в поздний час. Но случаются оговорки...
- Прекрати меня преследовать, - раздался ледяной голос рядом с девушкой.
Она пригляделась и увидела того, чьё имя так долго выкрикивала на улице.
- Дэл! - сказала она, и её личико озарила почти детская улыбка.
- Марси**, сколько тебе говорить... - начал было уже подготовленную нотацию юноша.
Он был намного выше девушки. Его русые слегка волнистые волосы были слабо стянуты резинкой на затылке, плащ, уже изрядно поношеный и незастёгнутый, темнел на свелой рубашке.
- Можешь оставить свою проповедь на потом. Мне всё равно, кто ты и что ты делаешь.
- Марси-и... - голос юноши звучал с едва сдерживаемым раздражением, но, судя по всему, наигранным.
- М-м?..
- Ты же ничего не понимаешь.
- Это ты ничего не понимаешь. А я всё знаю. Я знаю, кто ты! Хочешь, чтобы я всем рассказала?
Юноша прикрыл глаза; странная холодная улыбка озарила его бледное лицо.
- Рассказала? Тогда расскажи. Только врядли у тебя получится - ведь ты предупредила меня. И если ты попробуешь что-либо вякнуть, то знаешь, что я не позволю тебе это сделать.
Девушка прищурилась и лукаво улыбнулась.
- Вот за это ты мне и нравишься, Дэлуви.
- Марси-и-и... - простонал юноша раздражённо. - Чего тебе нужно? Неужели тебя никогда не пугало моё происхождение?
Она пожала плечами.
- Ничуть. Можно подумать, что ты такой уж страшный. С тех пор, как ты появился в нашем городе, всё с ног на голову перевернулось. Хотя бы какие-то перемены.
- Ты невыносима...
- Я знаю.
- Иди домой уже. Поздно.
- Я не маленькая.
- А очень похоже.
- Думаешь задеть меня? Ха, ха и ещё раз ха.
- О, Господи...
- Я тебя слушаю.
- ?!

- Ладно-ладно... ты победила. Пошли пройдёмся.
Когда парочка вышла на улицу, людей стало ещё меньше. Набережная опустела и притихла, готовясь погрузиться в сон.
Марси шла подпрыгивая рядом с юношей, который явно хотел самоуничтожиться и исчезнуть.
- Моя жизнь...эм, жизнь всех нас тебе не подходит. Ты же ребёнок... то есть ты совсем...
- Да-да, ищи отговорки. Что ещё придумаешь?
- Да что ты вообще ко мне привязалась?! Я могу тебя отправить на тот Свет сейчас же!..
Марси, шедшая впереди остановилась и повернулась к нему лицом.
- Ну так отправь. Прямо сейчас.
- Марси...
- Ну что Марси?.. Я уже 18 лет, как Марси!..
- Неужели тебе хочется жить, как мы? Неужели ты никогда не пожалеешь, что вообще ввязалсь во всё это...
- Можешь называть вещи своими именами, я не против. Только заруби себе на носу, Дэл. Я говорю это через себя. И никогда больше не скажу. И скажу сейчас только потому, что больше тебя, наверное, не увижу. Так вот... ты-мне-нравишься. Нравишься, честно. Очень нравишься. И я хочу, чтобы я тебе нравилась, но, видимо, это что-то запредельное, из ряда научной фантастики. Так что я буду довольствоваться тем, что я не мямля, как некоторые. Всё. До свиданья. Нет, точнее прощай.
И она, развернувшись на каблуках, свернула с набережной, перебежала через дорогу и скрылась в переулке.
Дэлуви несколько секунд постоял на месте, словно оценивая обстановку. А затем, не веря самому себе, ринулся вслед за девушкой.

---

[Постулат Инферно]

Название: Охотник
Автор: я
Жанр: фэнтези, приключения
Самарии: только начало очередного романа об оборотнях
Отказ от прав: моя
Ссылка на книгу: см ниже

Была одна из тех тихих ночей, когда луна не светила, дуновение ветра было едва уловимо, все вокруг казалось умершим. Безлюдную улицу освещал только один фонарь. Ни одной живой души. В глухой пустоте послышался звук шагов. Из темноты показался человек. Его облик скрывал темный длинный плащ и шляпа. Его голова была опущена. Он шел не спеша, как будто ожидал встречи с кем-то, кто явно задерживался.Он вышел на свет и остановился. Что-то встревожило его. Он поднял голову, и тусклый свет фонаря осветил его лицо: четкие выразительные черты, черные как ночь глаза, в которых отражалось львиное спокойствие. Он казался совсем молодым. Он огляделся, прислушался: вокруг было спокойно. Внезапно штиль сменился резким ветром. Человек насторожился. Из темноты, где-то рядом послышалось тяжелое дыхание. Его рука медленно потянулась к поясу, на котором находилось что-то из оружия.
- ты все-таки нашел меня, - послышался из-за спины хриплый бас.
- это было не сложно: ты оставляешь слишком много следов, - последовал ответ. – тебе и так долго удавалось скрываться.
- наверняка ты собираешься меня убить, не так ли, Рик?
- ты правильно все понял, - хладнокровно ответил тот, все еще стоя к противнику спиной.
- что ж, ты слишком самоуверен.
- так же как и ты, Морлок.
- твоя дерзость возмущает меня. Ты заплатишь за всё, - в его голосе послышался гнев.

Рик слегка повел бровью. Его тело напряглось: он приготовился к схватке. Из темноты снова донеслось рычание. А потом резкий рывок неистовствуещго зверя нарушил тишину. Быстро развернувшись и одновременно достав меч из ножен, Рик решительным ударом рассек воздух, и на асфальт упало несколько капель чьей-то крови.

- ты не так проворен, как раньше, - с явной издевкой обратился Рик в пустоту. Снова послышалось глухое рычание и атака повторилась. На этот раз Рик отреагировал не так быстро. Нечто огромное и ужасное повалило его на спину, водрузившись на Рика сверху. Это было похоже на большую собаку. Только очень злую, взбешенную, как будто в ее сознании жила только ненависть. Глаза ее стали кроваво-красными, чудовищный оскал не давал надежды на спасение. Меч Рика теперь отделял его и зверя.

- Морлок, я тебя предупреждал, чтобы ты не появлялся на моем пути. Ты же решил продолжить охотиться. Наш мир под угрозой обнаружения. Слишком кровавый след ты оставляешь за собой…

Морлок отскакивает в сторону и становится напротив Рика. Теперь зверя освещает фонарь. Его размеры просто ужасны. Ничего подобного никто еще не видел, разве только в ночных кошмарах.

- кто бы говорил, Рик. Недавно ты сам был одним из нас. Так что ты не имеешь права осуждать меня.

- я не отрицаю моей принадлежности к оборотням. Но и не добровольно я пополнил ваши ряды! Я смог излечиться.

- глупец! Это подобно дару! А ты добровольно отказался от него.

- я нашел избавление.

- ты чистокровный. Ты не излечился, ты просто подавил инстинкты. На некоторое время. Оборотень рано или поздно снова пробудиться в тебе. И ты снова начнешь убивать.

- ты не можешь ничего утверждать. Я себя контролирую.

- ты слишком полюбил людей. За что? вот чего понять не могу. Они наша пища. Было бы странно, если бы люди любили сыр, хлеб и другие продукты такой же любовью.

- ты не знаешь о чем говоришь. Это совсем разные вещи.

- разные? Не думаю. Когда в тебе заговорит оборотень, ты поймешь, что я имел ввиду. Ты ведь и раньше убивал. И много убивал.

- я плачу за свои ошибки!

- убивая себе подобных?!

- нет! Теперь я охотник. Теперь все знают меня именно таким. Никто не узнает, кто я на самом деле.

- ты заблуждаешься…об этом станет известно. Рано или поздно.

- возможно. Но не сейчас.

Рик заносит над собой меч и резким ударом поражает оборотня.

P.S. основной вопрос: нужно ли продолжать? может тема не очень?