1.22

[Кэртианские кинки]

Альдо/Дикон. Причем Альдо тайно влюблен в Ворона. После посещения Алвы в Багерлее (получив очередную порцию издевательств) Альдо успокаивает нервы, соблазняя влюбленного в него Ричарда. Рейтинг на усмотрение автора, возможно, юмор, но не стеб.

@темы: 1 тур, выполненные заявки

Comments

[Гость]

Botan-chan

Так я и не говорю, что всё - мне просто снова надо подумать. ))

Инна ЛМ

как бы Дик ни старался себя убедить, что поведение Альдо не было повторяющимся насилием - его телу и подсознанию всё же виднее. Это показано просто великолепно!

спасибо, я очень рада, что получилось убедительно показать психологическое состояние.
теперь бы юношу еще из него вывести... )))

[Инна ЛМ]

теперь бы юношу еще из него вывести... )))

А тут уж всё в руках (и голове) автора! Похоже, что выводить придется долго и с трудом, возможно, по принципу "шаг вперед - два шага назад".
Лично мне кажется, что способность Дика к самооправданию, раньше неоднократно приводившая к вредным для него результатам, на сей раз может оказаться полезной - в том смысле, что поможет его исцелению от душевной травмы.

[Sadsloth]

Автор, это прекрасно Цепляет и выворачивает, и Дика жалко до слез. И "доверчивый" это, пожалуй, лучшее в этой ситуации определение.

[quartusego]

Автор, я Вас люблю!!!
Это потрясающе ярко и живо!!! Продолжения!!!

[Гость]

спасибо опять.
автор уже даже увидел впереди немножко продолжения и постарается. гм.


Sadsloth

"доверчивый" это, пожалуй, лучшее в этой ситуации определение.

это уж точно. остальные намного хуже. )

[*Нефрит*]

Автор, я готов начать создавать ваш фанклуб. пишите дальше, пожааааааалуйста.

[Гость]

*Нефрит*

Да я пишу, пишу. А вы пока начинайте создавать.

[sariku]

тихий экстаз!
спасибо автору!!!!
и.... ЕЩЕ!!! пожалуйста! Еще!...

[Гость]

* * *

Ночь проходит, и снова наступает утро. Вода для умывания, завтрак, шадди, безмолвные слуги. Пока Ричард заканчивает завтрак, за окном светает, и в комнаты льется мертвый белый свет: за ночь город укрыло снегом, крыши и улицы спрятались в матовой белизне. Это не имеет значения, думает Ричард, стоя у окна. Ничто не имеет значения, даже то, что за спиной скрипит, открываясь, дверь.
- Собирайтесь, юноша, - сухо говорит Алва.
Наконец-то, думает Ричард с вялым облегчением. Едва уловимая тень животного ужаса скользит по краю сознания и мгновенно исчезает. Его наверняка убьют, казнят как предателя и изменника. Он надеется, что его расстреляют, но в сущности это неважно.
Он поворачивается.
- Через четверть часа я жду вас внизу, - Ворон окидывает бывшего оруженосца равнодушным взглядом. - И снимите с лица это выражение трагической покорности судьбе.
На черном камзоле Алвы поблескивает регентская цепь, ее звенья ловят тусклый дневной свет. То, что он говорит, доходит до ушей Ричарда как сквозь воду, гулко и непонятно. Это тоже не имеет значения.
Ричард наклоняет голову в знак того, что понял приказ. Алва рассматривает его еще несколько секунд, а потом выходит.
Собираясь, Ричард вдруг понимает, что его прежней одежды здесь нет - только мундир армии Оллара и вещи в цветах Дома Ветра. Из двух зол Ричард машинально выбирает то, с чего все началось. В этом есть какая-то горькая ирония: умереть в цветах бывшего эра.
Внизу ему подают оружие и плащ. Зачем приговоренному к смерти преступнику - оружие?.. Когда он сжимает в руках шпагу, его на мгновение охватывает острое желание сделать что-нибудь, чего от него не ждут - но он пристегивает шпагу к перевязи, накидывает плащ и выходит.
Свежий снег во дворе истоптан следами ног и копыт, Алва, уже верхом, слушает стоящего у стремени Хуана, Моро косится на домоправителя. Пако, не глядя на Ричарда, подводит ему Сону. Мориска наклоняет голову, тыкается носом в плечо хозяина, и Ричард бездумно проводит ладонью по лошадиной морде, прежде чем сесть в седло. Ворон бросает на Ричарда короткий взгляд, кивает Хуану и направляет Моро к воротам. Сона, не дожидаясь команд, следует за ним. Небольшой отряд кэналлийцев, сопровождающий господина регента, держится на расстоянии.
Отъехав от ворот особняка, Алва вдруг придерживает Моро, и Ричарду приходится выбирать - придержать Сону тоже, чтобы остаться позади, или поравняться с Вороном. Первое глупо, второе бессмысленно. Ричард выбирает второе. На гриву Соны опускаются редкие снежинки, медленные и крупные.
- Возможно, вас это удивит, герцог Окделл, - рассеянно говорит Алва, поправляя перчатку, - но вы все еще являетесь моим оруженосцем.
Ричард вскидывает голову, не понимая, собираясь сказать, что это не так, что Альдо... и тут же опускает глаза.
- Я не освобождал вас от присяги, - продолжает тем же тоном Алва, - и пока не намерен этого делать.
Ричард чувствует, что непонимание становится мучительным. Какая Ворону разница, оруженосец Ричард Окделл или нет? Ричард Окделл - предатель и государственный преступник. Он предал Олларов и должен быть расстрелян. Он предал анакса и должен был бы быть казнен - и если бы его предательство не привело к смерти сюзерена, так бы и было. Наверняка.
Он смотрит, как очередная снежинка опускается на гриву мориски.

Когда он идет за Алвой по залам и переходам дворца, люди, еще несколько дней назад сидевшие за столом властителя Великой Талигойи или толпившиеся в его приемной, провожают герцога Окделла взглядами, полными неприязни или недоумения - или того и другого одновременно. Он слышит шепот за спиной, он видит переглядывания, он замечает неловкие движения прежних приятелей, которые не могут решить, стоит ли подходить здороваться.
Его это не интересует.
Если Ворон решил, что служба станет для герцога Окделла худшим наказанием, чем смерть, он в кои-то веки ошибся. Герцогу Окделлу безразлично, что еще произойдет с ним до того, как он умрет.
Ричард выполняет поручения, доставляет записки и приказы, разыскивает нужных людей и сопровождает их к регенту, если это необходимо.
Ричард смотрит сквозь тех, с кем разговаривает, и если они стараются продемонстрировать неприязнь, то их усилия пропадают втуне, потому что для Ричарда это не имеет значения.
Ричард вздрагивает, когда какой-то лиловый корнет приносит Ворону записку от королевы-матери - значит, вот как теперь именуют Её Величество Катарину Оллар - но потом понимает, что и Катарина Оллар осталась где-то там, в давно закончившемся прошлом.
Регент пишет ответ и отдает корнету.
Так проходит день, а вечером они молча возвращаются в особняк Алва.
На следующий день Ричард машинально поднимается в то же время и спускается вниз, не дожидаясь приказа.
Ворон воспринимает это как должное.
Так проходит еще несколько дней, снег плотно укутывает столицу, время вновь застывает, просто теперь Ричард проводит дни не в запертой комнате, а в королевском дворце.
Это единственное, что изменилось.
Вечером третьего дня, когда Ричард стоит у окна в кабинете Ворона, ожидая, пока тот допишет очередной приказ, который нужно доставить по назначению, часовой докладывает о том, что герцог Придд просит господина регента принять его.
- Зовите, - пожимает плечами Ворон.
Ричард продолжает смотреть в окно, но в темном стекле невозможно не заметить, как Придд появляется в кабинете - и бросает быстрый взгляд в сторону Ричарда.
- Слушаю вас, герцог, - Алва поднимает голову и смотрит на Спрута, который так и не снял траура.
- Я прошу возможности поговорить с вами наедине, - ледяной голос ничуть не изменился, в него не добавилось ничего нового с тех пор, как Придд был эорием при дворе анакса. Был ли?..
- Вот как, - Алва вскидывает бровь. - Ну что ж. Ричард, оставьте нас.
Ричард молча выходит.
В приемной пусто, а за ее дверями - караул, и Ричарду не хочется топтаться с ноги на ногу на глазах у гвардейцев. Поэтому он остается в приемной. То, что в вечерней тишине полупустого дворца доносящиеся из кабинета голоса различимы почти совсем отчетливо, он понимает не сразу. Придд говорит что-то о клятвах, Алва непонятно хмыкает в ответ и спрашивает, верит ли Повелитель Волн в старые сказки. Ответа Придда не слышно. Потом шуршат бумаги. Потом Придд говорит:
- К слову о Повелителях. Некоторые действия и высказывания герцога Окделла в период правления узурпатора вызывают сомнения в его нынешней лояльности.
Ричард пытается почувствовать хотя бы что-нибудь: ненависть, или беспокойство, или горькое удовлетворение.
Ничего не получается.
Алва не отвечает, и Придд продолжает:
- Ваша безопасность сейчас является вопросом государственной важности, а не личным делом, поэтому...
- Герцог Придд, - говорит Алва совсем негромко, но Ричард слышит, и ему вдруг становится зябко в натопленной приемной. - Избавьте меня от дальнейших разговоров на эту тему.
- Но... - начинает Спрут, не собираясь сдаваться.
- Я не намерен обсуждать с вами свои решения, - невероятно холодно говорит Алва, так холодно, что куда там Придду. - Если это все, что вы хотели мне сказать...
Ричард едва успевает отойти к окну и отвернуться.

- Ричард, - говорит Алва, чуть повышая голос, когда герцог Придд проходит через приемную и дверь за ним закрывается.
Ричард входит в кабинет.
- Вы хотите повидаться с сестрой? - спрашивает Ворон совершенно обычным голосом, одновременно кивая на бумаги, лежащие на краю стола.
Ричард вспоминает последние встречи с Айрис.
- Нет, монсеньор, - равнодушно отвечает он, забирая бумаги.
- В таком случае, - Алва упирается локтями в стол и проводит пальцами по глазам, - доставите приказ и можете быть свободны.
Ричард медлит. До сих пор ему не приходилось уезжать из дворца одному, и он привык молча следовать за регентом.
Ворон смотрит на него и непонятно усмехается.
- Полагаете, вам нечем будет развлечь себя в столице? Закончите с делами и отправляйтесь домой.
- Слушаюсь, монсеньор, - привычно откликается Ричард и выходит.
Он отвозит бумаги Карвалю, так и оставшемуся военным комендантом Олларии, молча отдает, молча разворачивается и едет в особняк Алва.
Уходит в свои комнаты, торопливо раздевается и ложится в постель.
Глядя в нависающий над кроватью балдахин, Ричард пытается подумать о том, зачем Алве нужно, чтобы герцог Окделл по-прежнему оставался его оруженосцем. Даже если допустить, что регент решил обойтись без судов и расстрелов, это не объясняет того, зачем держать при себе предателя и друга узурпатора. Почему Алва не отправляет его в ссылку или хотя бы в Надор с запретом возвращаться в столицу?..
Ричард широко раскрывает глаза и чувствует, как его внезапно охватывает безграничная, беспредельная пустота.
"Можете быть свободны, - гудит и звенит у него в ушах. - Закончите с делами и отправляйтесь домой. Вы хотите повидаться с сестрой?.. нет... можете быть свободны... отправляйтесь домой".
Почему же он поехал сюда?!

[Сказочка.]

Автор, спасибо большое за продолжение!
интересно читать)))
Ричарда жалко совсем, но Алва...)) это же Алва, поэтому я таки надеюсь на лучшее))
и как он Придда-то отбрил, а! ))))
очень жду дальше ))) =__)

[Флигель-адъютант]

вот уже второй раз: как только я начинаю мечтать о продолжении этого фика, оно появляется))
автор, спасибо))) чем дальше, тем чудеснее, особенно вот это очень порадовало

отправляйтесь домой". Почему же он поехал сюда?!

и вообще это воплощение моего большого кинка))

[Гость]

Сказочка.

да что Ричард, блин - Ричард внезапно слегка отвис и начал пытаться думать, и как обычно, лучше бы не начинал.
а так все хорошо.

[Гость]

Rocita

вот уже второй раз: как только я начинаю мечтать о продолжении этого фика, оно появляется))

автор бы не отказался, чтобы с фиком, продолжения которого он сам ждет, происходило бы так же.

и вообще это воплощение моего большого кинка))

а что за кинк? ))

[TedTheFat]

про "домой" - ки-и-инк! Автор, я Вас люблю!

[Флигель-адъютант]

Гость,

автор бы не отказался, чтобы с фиком, продолжения которого он сам ждет, происходило бы так же.

ну я прилагаю все усилия, да))

меня вообще-то сквикает влюбленность Дика в Альдо, а вот, как бы это сказать.. моральный нон-кон с последующим разочарованием Дика в анаксе, да еще и возникающий после этого алвадик - просто мечта)

[Гость]

Rocita

да я жду, жду, что уж. ))))

меня вообще-то сквикает влюбленность Дика в Альдо

а, это да, меня тоже сквикает. ))

да еще и возникающий после этого алвадик - просто мечта)

ых, главное, чтоб он, этот алвадик, возник в конце концов, а то ведь Окделл у нас такой твердый и незыблемый. )))

Тэдиан

спасибо. ))

угу, это и мой кинк тоже. ))

[Флигель-адъютант]

то ведь Окделл у нас такой твердый и незыблемый. )))

но Рокэ упорный, я в него верю)))

[Botan-chan]

Прекрасно, великолепно и восхитительно.
Бедный Ричард. Бедный Алва, которому опять разбираться Ричардом. Бедный Валентин, который попробовал сказать Алве, чтоб тот РИчарда отдал. Ыыыыыыыыы... Они блистают. Все. И автор тоже.
И да, домой. Домой! *пребывает в состоянии абсолютного кайфа*

[roshell]

Спасибо

[kostr]

Читаю и вздыхаю. Когда ж он очухается-то, бедняга?
И ведь снова глупости делать начнет. Ой.

[Гость]

***

...Губы дрожат, их приходится прихватывать зубами, это могло бы всколыхнуть воспоминания, но некогда, не до того. Руки тоже дрожат, из них все вываливается - звенит, упав на пол, герцогская цепь, Ричард наклоняется за ней, стукается лбом об угол бюро, втягивает с шипением воздух, но не замедляет судорожных торопливых движений. У него нет времени, у него совсем нет времени. Алва может вернуться в любой момент, и тогда - что будет тогда?
Ричард представляет себе, как Ворон изгибает бровь и насмешливо спрашивает - что вы здесь делаете, юноша, я ведь велел вам отправляться домой?.. Он сдавленно стонет сквозь зубы от ужаса и стыда, сует герцогские регалии в карман, хватается за цепь ордена Найери, но бросает ее, будто обжегшись. Орден Талигойской Розы он даже не трогает, это уже давно не его награда. В другом ящике бюро валяются какие-то деньги, он сгребает и их, не глядя, сколько там. Застегивает, чуть не обрывая крючки, синий колет - да плевать, какого он цвета, разве это имеет значение? - накидывает плащ и бегом вылетает из своих покоев.
В конюшне полутемно и никого нет. Ричард торопливо седлает Сону, даже не задумываясь над тем, откроют ли ему ворота - но ему везет, караульный ничего не спрашивает - или это не в везении дело, а просто Алва приказал не чинить герцогу Окделлу препятствий, буде тот изволит, наконец, отправиться в отчий дом?..
Ричарда снова охватывает стыд, и он пришпоривает Сону, несется по спящим улицам так, будто за ним гонится вооруженный отряд, бросает страже у городских ворот - "по приказу регента" - и этого оказывается достаточно.
Ричард не думает о том, что ждет его по пути, о том, что дороги могли не успеть замерзнуть, о том, что он не взял с собой ни воды, ни еды - он гонит Сону вперед, благодаря Создателя за то, что луна освещает путь, что Сона не свернет в заснеженные поля, что белая лента впереди видна так отчетливо и так ясно.
Когда он понимает, что успел, что Алва больше никогда ни о чем его не спросит, что все, что могло закончиться, теперь действительно закончилось, а впереди совсем ничего нет - когда он позволяет Соне сбавить шаг и перестает пригибаться к гриве, когда ветер больше не шумит в ушах и кровь не стучит в виски - тогда Ричард слышит, наконец, неровный перестук копыт позади, совсем близко.

Он чувствует, как холод обнимает его, пробирается под плащ, заставляет сжаться в комок. Кто-то следил за ним, кто-то скакал за ним по пятам, а он даже не заметил. Он оглядывается через плечо, ожидая, что на него направят оружие, что ему прикажут вернуться, что его с позором доставят назад в Олларию - и видит, что по дороге следом за ним бредет, совсем медленно, но почему-то не отставая, толстая низкорослая лошадь, а на спине у нее пританцовывает маленькая, тоже толстая и какая-то кривобокая девочка в легком платьице. Луна обливает странную пару мертвенным светом, и Ричард мгновенно узнаёт девочку.
- Куда собрался? - ухмыляется девочка щербатым ртом. - Далеко ли?..
Ричард собирается потребовать назад похищенный когда-то карас, но холод сковывает губы, не позволяя ничего сказать, Сона тревожно всхрапывает, мотает головой, прибавляет ходу, но лошадь не отстает, а девочка продолжает ухмыляться, подпрыгивая на широкой лошадиной спине.
- Стой, - говорит она капризно, - ну стой же! Все равно не уйдешь теперь, сам пришел! Стой!
Ричард собирается дать Соне шпоры, но мориске и самой не слишком нравится компания, она переходит в галоп, Ричард вновь пригибается к гриве - и слышит, как маленькая дрянь хохочет позади, по-прежнему совсем рядом, ничуть не отставая.
Сердце обрывается в желудок, оставшуюся в груди пустоту заполняет тошнотворный липкий ужас. Ричард пытается выдохнуть, сглотнуть, сделать хоть что-нибудь, но ничего не происходит, он мчится сквозь отливающий зеленью лунный свет, как будто не двигаясь с места, а по левую руку от него вдруг появляется кобылья голова. Нисколько не ускоряя шага, кошмарная тварь бредет рядом с несущейся галопом Соной, а девчонка кривляется, смеется и тянется то ли перехватить поводья, то ли перепрыгнуть на седло к Ричарду. Он отшатывается, не успев сдержаться, дергается слишком резко и вылетает из седла. Успевает подумать, что сейчас наверняка свернет себе шею, и на этом весь ужас закончится - и на удивление безболезненно падает навзничь в густой мягкий снег рядом с дорогой. Снежные хлопья, взметенные падением, осыпаются ему на лицо, но он не чувствует холода, он смотрит на сияющие над ним острые звезды и все еще продолжает слышать тревожный топот копыт по укатанному колесами повозок снегу дороги. Где-то далеко ржет Сона, а потом над ним нависает, закрывая звезды, отвратительная конская морда, скалятся желтые зубы, а между ушей кобылы выглядывает девчонка и облизывается, бормоча что-то совсем уж непонятное. Липкий ужас теперь охватывает все тело, и Ричард не может даже пошевелиться. Он понимает, что предпочел бы сломать шею при падении, и собирается закрыть глаза, но почему-то заставляет себя смотреть, как лошадь наклоняет голову все ниже к нему. Топот копыт наконец пропадает, воцаряется бесконечная, мучительная, непреодолимая тишина.

- Ну, это уж слишком, - говорит вдруг очень знакомый голос, и Ричард видит, как рука в черной перчатке берет страшную тварь за уздечку, вынуждая ее поднять голову и отойти.
- Эй, - верещит девчонка, и Ричард с тупым недоумением слышит в ее голосе смешанный с недовольством ужас, почти такой же, как тот, что чувствовал он сам. - Эй, тебе-то что?
Ричард с трудом садится в снегу.
- Скверную же компанию вы выбрали для прогулок, юноша, - светским тоном замечает Ворон, не выпуская узду лошади. - Или я вам помешал?..
За его спиной всхрапывает, роняя на снег клочья пены, Моро. Девчонка перетаптывается на лошадиной спине и куксится, отступает на круп кобылы, как будто стараясь держаться подальше от Алвы.
- Карас, - хрипло выдавливает Ричард, внезапно вспомнив. Ему почему-то кажется, что это важно. - У нее... Она забрала карас... Из меча.
- Ах вот оно что, - Алва кивает, как будто что-то поняв, и поворачивается к маленькой всаднице. - Ну, сударыня?
- Предатель, - шипит девчонка, глядя на Ричарда и сжимая кулачки, - предатель!
- Я жду, - равнодушно замечает Ворон, и девчонку почему-то передергивает. Она шарит по карманам платьица и бросает что-то в раскрытую ладонь Алвы.
- Пошла вон, - Алва отпускает узду, и Ричарда на короткое мгновение вновь накрывает ужас - но лошадь покорно бредет куда-то в сторону, по полю, как будто не замечая глубокого снега, и почти сразу непонятным образом скрывается из виду.
- Поднимайтесь, герцог Окделл, - Ворон протягивает руку, и Ричард машинально хватается за нее, потому что встать оказывается тяжело - оказывается, он все-таки ушибся, когда падал.
- Спасибо, - шепчет он замерзшими губами и отводит глаза, не в силах посмотреть на эра. Тошнотворный ужас сменился бессильной усталостью, хочется снова упасть в снег и никогда больше не подниматься.
- Не стоит благодарности, - хладнокровно откликается Алва. - И кстати, могу я узнать, что заставило вас отправиться на эту ночную прогулку?
Ричард вздрагивает от неожиданности - или от холода? - и все-таки переводит взгляд на Ворона.
- Вы же, - с трудом выдавливает он, - вы сами велели, чтобы я... ехал домой.
Лицо Алвы делается непроницаемым.
- Вот как, - насмешливо говорит он. - Значит, получив приказ, как вы говорите, отправляться домой, вы поехали в мой особняк, легли спать, а через два часа вдруг решили все-таки отправиться в Надор? Любопытный способ подчиняться приказам.
- Я... - Ричарда охватывает стыд, он понимает, что избежать того, чего он хотел избежать, все-таки не удалось. - Я не сразу... Не сразу понял.
Ворон смотрит на него долго. Так долго, что Ричард успевает найти для себя с десяток оскорбительных определений.
- Если вы хотите уехать в Надор, герцог Окделл, - наконец произносит Алва, - я не буду вам мешать.
- Я не... - начинает Ричард, сбивается и смотрит на Ворона непонимающе. - Но ведь вы же сами...
- Закатные твари, - Алва неожиданно усмехается. - Я и забыл, что вы понимаете неправильно все, что можно понять хоть сколько-нибудь неправильно. Если вы уже налюбовались зимними пейзажами, юноша, то мы едем домой. И кстати, вот ваш карас.
Когда темный камень, на мгновение блеснув отражением лунного света, ложится в ладонь Ричарда, его охватывает внезапный, невозможный покой.
Он растерянно улыбается, сжимает кулак и идет к бродящей неподалеку мориске. Алва ждет, пока он сядет в седло, а затем одним движением взлетает на спину Моро.

И они едут домой.

конец

[Сказочка.]

автор, спасибо ))))
это просто идеально))) и хоррор отличный)) мне тут как-то даже тревожно стало весьма ))))
и как все правильно разрешилось ))) о, это так здорово))) отличный просто текст
отдельные благодарности за взаимодействие Циллы с Алвой, уже сколько этого жду. ))
а как хорошо, что с Дикушей все нормально! черт)

[Гость]

Сказочка.

ну вот, хорошо, что понравилось. )))))
мне кажется, после такого стресса Дикон уж всяко должен попуститься в целом, а дальше Алва как-нибудь уже справится.

[Сказочка.]

да, Алва там еще предстоит ))))) фронт работ
но он-то не подведет)

[roshell]

Не надышалась этим фиком, хотелось еще и еще, потому что здорово. Автор, спасибо большое вам)))

[roshell]

[Botan-chan]

Замечательно! И всё просто очень-очень хорошо закончилось.
Автор, огромное спасибо, это чудо.

[Revive Revival]

огромное спасибо, это прекрасно. я совершенно счастлива от такого конца. )))

[Botan-chan]

З.Ы. А ещё великолепна проиллюстрирована самая печальная черта Ричарда - сначала всё понять правильно, а потом начать анализ на основе каких-то своих совершенно левых представлений. С соответствующим левым результатом. Эх...

[Флигель-адъютант]

автор, спасибо огромное! замечательный конец))))
Дикуша наконец стал очухиваться, и можно надеяться, что дома Алва результат закрепит окончательно))