Эван и Джонни

Этот грустный и нежный овал
Серый дождь на стекле рисовал,
Ветер злобно шипел что-то в спину.
Ускользали в убежище луж
Отраженья отверженных душ,
Прячась там от ноябрьского сплина.

И, привычной печали полна,
Между туч всё бродила луна,
Наливалась гекатовым соком.
И мешались с угаром утех
Месть, и горечь, и слёзы, и смех
Тех двоих, что увиделись в Сохо.

Замыкался разорванный круг
Фотосессий, ненужных подруг,
Шоу, встреч, нелюбимых и спорта…
Дождь ли, слёзы текли по щекам,
Да крутил свою бритву Оккам,
Отсекая ненужное к чёрту.

Слёзы с кровью, тарелки полны…
Или это проделки луны
Извращали изысканный ужин?
И давили колёса машин
Отражение каждой души,
Оставляя лишь грязные лужи.
7.11.2010

---

Кто возьмет однажды в жены
Фигуриста Вейра Джонни?


Обращаться тщетно к Таре -
Они парой мозги парят.


Вот Стефан - приятель первый,
Другу действует на нервы.
Спорят Джонни со Стефаном:
"Я не буду!" -- "Я не стану!"


В отношеньях ставим точку:
В этой паре два цветочка.


Знают и Нью-Йорк, и Питер
Что за тайну прячет твиттер.
Рушит пэйринг это диво:
Ведь Дрю Микинс - тоже Дива!


Фаны бдят и днем, и ночью:
Где поставить многоточье?
Джонни с Пэрисом подруги:
Пусть без секса, но супруги?..


Черт, облом. И снова точка.
Пэрис Джонни просто дочка.


Милый друг, французский, скромный,
Тоже ангелом плененный...


Пару разбивать не будем -
У Брайана есть Ягудин.


То ли ряжен, то ли сужен
То ль назначен Джонни мужем...

Стать его женой не стыдно.
Разведется - будет видно.

Жене с женами непросто...

Тут, пожалуй, знак вопроса.

Все делить ребята рады -
И скандалы, и наряды,
И герлфрендов, и герлбоев,
Номер, сессию в Плэйбое...








Наконец конец парада:
Победителю - награда!

---

Love is a crazy game (13 часть)

Евгений:
- А сегодня у нас олимпийский чемпион, который даже не умеет прыгать четверной!
- Не готов кататься хорошо и проигрывать. Систему судейства надо менять. Это мужское фигурное катание, а не балет на льду. Я не готов проигрывать с четверным прыжком.
- Видимо, Эвану сегодня больше нужна была медаль. Наверное, потому что у меня одна уже есть.
(из интервью, февраль 2010)

Эван:
- Золотую медаль я заслужил честным трудом. Если бы все дело было в четверном, то выступление каждого спортсмена длилось бы 10 секунд: прыгнул - не прыгнул. Не я придумал нынешние правила, я просто по ним соревнуюсь.
- Я потратил огромное количество времени на то, чтобы отточить в своей программе каждое движение, каждый шаг. Знаю точно, что это гораздо тяжелее, чем выучить четверной. Я действительно это знаю - четыре оборота на тренировках тоже прыгал. Как бы то ни было, мы с тренером Фрэнком Кэрроллом решили предпочесть неоправданному риску идеальный прокат.
(из интервью, февраль 2010)

- Мне сегодня перевели Джонникино интервью, где он говорит что на конкурс Мисс Америка он припёрся в перьях потому что не хотел никого судить и олицетворял таким образом Голубя Мира.
(из сетевых обсуждений, июнь 2010)

Шоу "Medalist on ice"
5-6 июня 2010 в Корее.
медалисты Олимпиад: Плющенко, Лайсачек, Ламбьель, Баттл

Golden Skate Awards 2010
Турин, 09 октября 2010г, 21.00, Палавела.
Участники - Евгений Плющенко, Эван Лайсачек, Мики Андо и Бриан Жубер.

- Может, и к лучшему, что не выиграл. Зато осталась мечта. Сейчас я активно тренируюсь, готовлюсь к Олимпиаде в Сочи. Порох в пороховницах еще есть, так что поборемся, - отметил Плющенко.
(из интервью, август 2010)


Не смотри на соперников – одно из главных правил поведения на соревнованиях. Фигуристы редко наблюдали за выступлениями соперников, но поглазеть на Джонни в его «фарфоровой» ипостаси собирались многие. Даже «железный» Плющенко. Впрочем, Евгений Джонни как раз обожал, и следил за его выступлениями аж с 2001-го года. Хорошенький и талантливый мальчик сумел растопить даже ледяное сердце Мишина, и тот, уходя с катка все в том же 2001-м, мурлыкал себе под нос мелодию из его программы. На долю других соперников Евгения доставались недоброжелательность и даже враждебность.
Джонни очень расстроился, когда золото Ванкувера стало для Эвана и Жени яблоком раздора; еще больше его огорчали старания каждого из друзей перетянуть его на свою сторону. Он слишком давно знал, уважал и ценил обоих, и не мог позволить, чтобы чертова политика стала причиной вражды двух хороших людей, он решил во что бы то ни стало помирить их. В первую очередь для этого надо было уговорить Яну, жену Евгения. То, что с задачей он справился, Джонни понял, когда узнал, что Женя и Эван дали согласие кататься в одном шоу.


***


- Лебедь, я не понял! «Если кто-то захочет быть со мной, то этому человеку нужно либо быть очень тупым, либо уметь принимать меня таким, какой я есть». Ты на кого бочку катишь, куколка?
Через пару часов пришел ответ:
- *веселится* А разве это не твой портрет?
- Простите, не признал в гриме!
- *катается от смеха* А все твой имидж, Ваня! Помнишь, на ontd постановили, что ты слишком тупой для меня?
- *готовит ремень* Помню, помню!
- А ремень зачем?
- Чтобы не забыть кое-кого выпороть при встрече! Чтобы не ползал по злачным местам и не цеплял всякую гадость!
- Ладно, больше не буду! Лучше Гнездышко мангустов почитаю!
- Что еще за Гнездышко мангустов?
- Ты все равно не поймешь, там по-русски пишут.
- *подозрительно* И что там пишут?
- *ржет* Ой, Ваня… там такое… ТАКОЕ!.. Тебе бы понравилось!
- *терзается огромными сомнениями* Расскажи!
- НЕЕЕТ!!! 80
- *подозревает самое худшее* Чем мы с тобой там занимаемся?
- Не тем, чем тебе бы хотелось. Знаешь, ты работаешь по прямому профилю – Шехерезадом. *сползает под стол*
- *очень заинтересованно* И что я там рассказываю?
- Тысячу и одну ночь помнишь? Тяжкие бедра, полюбил я газеленка в курточке? Вот примерно это же и рассказываешь.
- Я?!!
- *скромно* Ну не я же.
- Про нас???
- Про Жубера с Ягудиным…
- *поперхнулся* Даа… Вот оно – признание…
- Не то слово, Ваня! Слава!
- Да уж… Не на этом поприще я рассчитывал прославиться…
- *рыдает под столом*
- Смешно ему…
- Ага…
- Рассказываю-то хоть прилично? Или тупой, как всегда? Чтоб тому, кто этот имидж придумал, день и ночь икалось!
- Потрясающе рассказываешь! Как в жизни!
- Ну пусть живут. *ржет* Расскажи?
- Ой, мне уже пора…
- *тяжелый вздох* Ну иди. В следующий раз расскажешь.
- Угу. До завтра, Эван.
- До завтра, малыш.


***


- Кто-нибудь знает, что происходит с Вейром? Я вчера встретил его – еле узнал. Опустился, обрюзг, морда не брита, растолстел, отпустил живот и второй подбородок! Мужик мужиком! Что творится? Куда делась прелестная куколка?
- Так он на катке почти не появляется, вот и растолстел.
- Мне говорили, он пьет.
- Да, но это еще не самое страшное! Помните Бобек? Она же была его подружкой. Она подсадила его на наркоту.
- Какой кошмар! Неужели это правда?
- Конечно! Посмотрите, что он выдает в последнее время: у него же крыша едет! То он хочет жениться на рыси и спать с ней, то какой-то бред про гетеросексуала, который захочет спать с женщиной, а жениться на мужике… В здравом уме такое в жизни не придумаешь! Ха-ха!
- Да уж… Что-то парень пустился во все тяжкие… Он же еще и курить начал.
- Да прямо – начал. Он все время курил, только скрывал. Я вам так скажу – во всем виновата эта его чертова Тара! Она понимает, что вот-вот Вейр никому не будет нужен, и старается выжать из него денег по максимуму, чтобы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Она нарочно перекрывает ему возможность общаться с нормальными людьми, и допускает только своих наймитов, «динглов». Они его спаивают и обеспечивают наркотиками, вот и вся загадка.
- Это же ужасно… Такой талантливый мальчишка… Неужели ничего нельзя сделать?
- А что тут сделаешь? Такое бывает сплошь и рядом – на талантливом человеке паразитирует целая свора бездельников-гельминтов, покуда не высосет все соки. Тут только родные Вейра могли бы что-то предпринять, но они что-то не чешутся. Совсем, что ли, чокнулись со своей свободой? Какая уж тут свобода, если человек гибнет на глазах? Или Тара и их не больно подпускает?
- Кстати, кто в курсе, что там с его проектами? Он же обещал в августе презентацию песни, а уже сентябрь, и ничего не слышно.
- Вейр как-то сказал, что перенесли на сентябрь.
- Что за странности… Почему? Она же давно записана?
- А я слышал, что на студию надавили сверху, и песню запретили выпускать.
- Разве такое возможно?
- Ты шутишь? В Америке сейчас цензура не меньше, чем была в красной России!
- Но существует же право на свободу слова…
- Ха, это ты бабушке своей расскажи! Гарантию даю – Тара выполняет чье-то задание. Вейр по весне слишком много трепал языком про тайны закулисья фигурного катания, которые собирается раскрыть в своей книге. Я думаю, наверху ооочень много людей, которые не смогут спать спокойно, пока Вейр не заткнется, желательно навсегда. Думаю, он очень много может рассказать про наших высокопоставленных борцов с гомосексуализмом и гомофобией.
- Думаешь, книга не выйдет?
- Думаю, ему не дадут ее написать. А если и выйдет – совсем не та, о которой рассказывал Вейр.
- А жаль! Ха-ха, так хотелось бы узнать, с кем же он на самом деле трахался? Aunt Joyce уверяет, что их было очень много!
- А кто-то в этом сомневается? Хахаха!
- А откуда об этом знает тетя Джойс?
- Так он был последним в очереди! Ахаха!
- А что слышно про Лайсачека?
- Тетя Джойс говорит, что у них все кончено. «Меня уже достала тема Джонни/Эван! Они в прошлом».


***


- У меня были отношения в течение двух лет, это долго и требует определённых усилий.
(Из интервью, март 2006)

- Джонни, как ты собираешься удерживать себя от соблазнов большого города? Или ты как раз собираешься наслаждаться им?
- Я не легко поддаюсь искушениям. Если я хочу поехать в город, я поеду и буду наслаждаться им, если не хочу, значит не буду. Это для меня не проблема.
(Вопросы и ответы, декабрь 2006)

- Может, у меня секса вообще нет, потому что все мое время отнимают тренировки. Ни с женщиной, ни с мужчиной, ни с деревом. И чувство, близкое к оргазму, я испытываю только во время шопинга".
(из интервью, 2008)

- У меня была пара "романов", один из которых длился очень долго и плохо кончился, разбив мне сердце. Это была первая восторженная любовь, но казалось, что она будет вечной. Она закончилась, мое сердце было разбито, и я задумался, а чего же я хочу и какой может быть моя совместная жизнь с другим человеком. И я осознал, что проведу десять жизней со своими лучшими подружками, прежде чем мне захочется каких-то физических отношений.
(из интервью, август 2010)

- Что касается сексуальных отношений, мне нравится, когда меня добиваются или сначала приглашают на обед, а потом добиваются.
(из интервью, 2010)

Он даже расскажет о потере невинности в 19 лет. "Я ждал, когда придет любовь", - сказал он. В настоящее время Джонни ни с кем не встречается.
(из статьи, апрель 2010)

В одном фрагменте фильма два лучших друга разговаривают о оскорбительных комментариях Марка Лунда по поводу Вейра в 2007, и поднимается вопрос сексуальности. И в этой беседе проявляется одна из замечательных черт Джонни Вейра. После того, как мы видим его в полной пены ванне с лучшим другом, видим его дефилирующим по проходу как по подиуму (например, в гостиничном коридоре), видим его болтающимся по дому в диадеме, и беседующим о косметике, когда он сидит на диване рядом с куклой, он просто не скажет вам, с кем встречается (и нет, это не Пэрис Чайлдерс), как бы говоря тем самым – «Если вы, идиоты, еще до сих пор не догадались, вы не заслуживаете того, чтобы это знать».
(из статьи, май 2009)

- Стильная светская шлюшка.
- Джоня себя обожает и лелеет, по большому счету, его профессия, хобби и любовь всей жизни - это он сам.
(из обсуждений поклонниц)

- Обо мне думают, что я персонаж в усыпанном стразами костюме. Но на самом деле меня никто не знает. Лишь самые близкие родственники и друзья знают, какой я на самом деле, что я думаю и чувствую.
(из интервью, февраль 2010)

- По сути я 25-летний ребенок. Если бы у меня была нормальная жизнь, то я бы занимался сексом, экспериментировал с наркотиками и много пил - в общем, наслаждался бы молодостью. Но на мне большая ответственность. Я прохожу тесты на допинг с 12 лет. Я на диете с 15 лет. Что касается секса, то если ты появляешься перед Галиной с таким видом, будто у тебя был секс (даже если его на самом деле не было!), это тебе не сойдет с рук. Она скажет: «Никакого секса. Даже с собой!».
(из интервью, 2010)

- Если кто-то считает, что я по жизни Дива - значит, он меня не знает.
(из интервью)

- Я никогда не разрешаю себе жаловаться на боль, - говорит Вейр. – Я просыпаюсь каждое утро с черными кругами под глазами, мне хочется есть – но я не могу себе этого позволить, и лишь скриплю зубами.
(из интервью, 2010)

- Джонни - само совершенство и живет на облаке.
(из твиттера Robert Shuter, август 2010)


***


Заповеди — это то, что человек должен делать физически, чтобы соответствовать правилам игры Творения. А смысл игры — каббала. Правила, структура и план игры содержатся в каббале.

Султан... гарем... одалиски... агент 007... 2007 год... 2006 год...
«Дитя из Назарета» - «Последнее искушение Христа» («Страсть»)
«Аве Мария» Эвана – «Аве Мария» Джонни.
«Desert Rose» Эвана - «Desert Rose» Джонни.
«Падший ангел» - «Падшие ангелы» - «Падший ангел».
2006: Мангуст и Маленький лебедь – 2010: «Юные принц и принцесса».
Мангуст - 2 змеи на костюме - сдвоенное змеиное кольцо с фиговым листочком.
Черная и белая змеи на груди. Инь и Ян.
Лебедь - Жар-птица.
Король шахмат - черное и белое. Конь на груди. Король ходит на любое соседнее поле, которое не атаковано. Конь ходит буквой L... А королева ходит как хочет.
Каббала - красные нитки на запястьях - красная нитка на шее у Эвана.
Каббала дает нам инструменты для позитивного изменения самого себя.
Изменение самого себя - "Человек в зеркале".
Каббала учит тому, что для того, чтобы получить что-то, для чего мы были созданы, мы должны вначале заработать это. - "Я люблю, чтобы меня добивались".
Красная Нить повязывается на левую руку специальным способом — семью узелками, каждый из которых означает одно из духовных измерений нашей реальности. Необходимо, чтобы Красная Нить была повязана человеком, который действительно вас любит и которому вы полностью доверяете. Пока он будет повязывать нить, нужно просить у Силы Каббалы дать вам сострадания и доброты и защитить от сглаза всех окружающих людей.
Красная нитка, хамса и татуировка «молния» – Эван.
Красная нитка, хамса и «я просто добавлю к старому костюму элемент в виде золотой молнии» - Джонни.
У Эвана недавно появился брелок «золотая молния» на шее.
Змий и мессия. Падший ангел и дитя из Назарета – Джонни.
Последнее искушение Христа, молния и змеи на костюме – Эван.
Зеркальное отражение.
2010 – кривое зеркало 2006-го.
Древняя каббалистическая мудрость учит о том, что случайных равенств и совпадений не бывает...


***



***

Все, кто пишет о спорте, знают этих людей прекрасно, и даже, наверно, знают о них больше, чем они сами о себе.
(из интервью, март 2010)


Конец

28.08.2010

---

Love is a crazy game (12 часть)

Время шло, а ничего в жизни Джонни не менялось. И все чаще им овладевало какое-то странное безразличие, все чаще он ощущал себя куклой в чужих руках, красивой куклой, которую каждому неймется потискать, с которой каждому хочется поиграть – раскрасить, разодеть в кукольные одежки, соорудить экстравагантную прическу, сводить в кукольные гости и на кукольные тусовки, а наигравшись – уложить в нарядную коробку, поставить на витрину и забыть. Джонни подчинялся правилам игры – они создавали видимость жизни. Временами это было даже забавно.
Но иногда им овладевал ужас, он бродил по своему кукольному дому и не находил выхода – ведь он сам замуровал его, поселившись в игрушечном раю. Единственной реально сохранившейся свободой для него теперь оставалось свободное падение – ниже и ниже.
И отношения вокруг были такие же – пластиковые, силиконовые, резиновые, кислотно-кричащие, а души старательно ретушировались мэйк-апом. Единственным живым человеком в кукольном раю оставался Мангуст. Да, его тянули за нитки, суфлировали, строго следили, чтобы он выполнял предписанную программу, старались не допускать их встреч, но все нитки лопались, а предохранители летели к чертям, когда Эван все-таки оказывался рядом с ним.
«За что?» - спрашивал порой он маму. Но мама лишь грустно смотрела на него – она не могла помочь, она жила за пределами его кукольного мира.
«За что?» - спрашивал тогда Джонни бога. – «Разве я так много хочу? Неужели моя мечта настолько грязна и греховна? Миллионы людей каждый день соединяются со своими любимыми. Некрасивый и больной, глупый и порочный – каждый имеет свой шанс. Зачем же ты наделил меня столь многим, если лишил самого важного? Как же мне теперь жить?» Но бог тоже не отвечал своему заблудшему сыну.
Он брал ручку и выплескивал отчаяние на бумагу:
Лаву страстей – в жаром пышущий кратер.
Чьей мы теперь подчиняемся воле?
Каждой душе – по отдельной Гекате.
Каждому дому – по собственной боли.


- Снова в Л.А.! Мне действительно очень нравится Л.А. - даже при том, что я патриот Восточного побережья Америки!
6 Июнь 2010 г. 22:06:30 via Twitter

- Я так люблю ливни с грозами. Они очищают все, смывают все плохое.
13 Июнь 2010 г. 23:32:08 via Twitter
(из твиттера)


- Я бы занялся дизайном костюма для Эвана Лайсачека - лишь затем, чтобы засунуть его в блестящий сплошной костюм.

- С кем бы ты предпочел оказаться выброшенным на мель на необитаемом острове в передаче типа "Остаться в живых" - с Лайсачеком или Эбботом?
- С Мангустом.
(из твиттер-чата, июнь 2010)


- Лебедь, ну сколько можно? Каблуки, косметика, платья... Зачем тебе это, малыш? Эпатаж эпатажем, но ведь и эпатаж приедается! Поверь, ты гораздо больше шокируешь наших приятелей, если начнешь одеваться элегантно. Джонни, я не хочу слушать мерзости в твой адрес... Ну ты же понимаешь, кого видит обыватель, когда ты появляешься перед ним вульгарно раскрашенный, одетый в какое-то немыслимо безвкусное барахло? Хабалку, шлюху!
- Он видит зеркальное отражение собственных мыслей и желаний. Если его взгляд не поднимается выше талии – вряд ли он оценит интеллект на лице и уж подавно не увидит тоску в глазах. Я нарисую себе покер фейс, и пусть обыватель думает, что узнал мое истинное лицо. К чему пытаться доказывать возвышенность души? Метать бисер перед свиньями не советует даже библия. А имеющий глаза – увидит. Я ему помогу.


***


- Мои дорогие поклонники! Я хочу официально заявить, что я не буду принимать участие в сезоне 2010-11 гг. Основная причина моего решения - это необходимость пересмотреть мое катание. Я хочу создать новый образ на льду, чтобы, когда я вернусь в любительский спорт, мое катание было уникальным и приносящим вдохновение. Я говорю это в надежде на то, что я вернусь в любительский спорт в сезоне 2011-12 гг.
(заявление Джонни, 8 июля 2010)

Стоит ли олимпийскому чемпиону в фигурном катании 2010 возвращаться к тренировкам и готовиться к Играм 2014 года или ему лучше уйти из спорта и попробовать что-то новенькое - например, стать актером?
"Мне нужна путеводная звезда. У меня натура человека, который постоянно в пути. Я люблю ставить цель и ее добиваться", - говорит Лайсачек, который вырос в Иллинойсе, а теперь живет в Лос-Анджелесе. - "Но в настоящий момент я не уверен. Мне нужно проанализировать следующие четыре года моей жизни. Чтобы стать спортсменом топ-класса, мне пришлось многим пожертвовать, включая друзей и отношения.
Я сейчас очень, очень счастлив.".
(из статьи, 14 июля 2010)


***


Эван Лайсачек нескромен, во всяком случае, в том, что касается его умений играть в шарады.
«Да ладно, я самый лучший, - говорит он своей коллеге по туру Кимми Мейсснер. – Бен [Агосто] может быть самым лучшим актером, но лучший игрок – я».
Так что в автобусах, которые перевозят от шоу к шоу команду олимпийцев (Лайсачек, Майсснер и Танит Белбин) участники турне коротают время за этой ретро-игрой, словно вернувшись в эру «Я люблю Люси» [прим. – очень известный американский ситком 50-х гг.]
«Что на самом деле происходит в автобусах – это совсем не обязательно то, о чем все думают, - смеется Танит Белбин, девушка Эвана. – В другом автобусе постоянно играют в «Героя с Гитарой» [музыкальная видеоигра], так что, думаю, мы все немного погружаемся в прошлое».
«Мы так сильны, что даже разговариваем шарадами, - добавляет Кимми Мейсснер.
(из статьи, апрель 2008)


- Данный мальчик [Чан], увы, не молчит.
А другие, даже когда их спрашивают напрямую - умудряются сгладить углы, или уйти в такую степь, что журналистам остается только чухать в затылках: "вы хотите поставить меня в тупик своими вопросами? я поставлю вас в тупик своими ответами!". Гляньте, к примеру, как лихо выкручивался Лайсачек, когда его на прошлом мире пытались втянуть в выяснение отношений по компонентам: я тут проникаюсь атмосферой и мыслями о поколениях чемпионов былого, а вы с какими-то оценками лезете...
(из обсуждений на форуме, январь 2010)


Джонни: # Спасибо, Сан Вэлли! Я хорошо провел время сегодня вечером. Завтра уезжаю в Лос-Анджелес.
12:13 Jul 25th via Twitter

Джонни: # Еду в аэропорт. Так счастлив снова вернуться в Лос-Анджелес! Сегодня вечером отправлюсь в Сохо Хаус немного поразвлечься. Приятных выходных!
1:41 Jul 25th via Twitter

Эван: RT@OfficialMBallas Посмотрите это видео - Марк Баллас "Свет включен" youtu.be/euB6CzMdkPw новое видео, посмотрите и сделайте Ретвит.
2:11 Jul 26th via Twitter

Эван: Моя подруга Лаура была инструментом при перестановке мебели в Сохо Хаус.
9:20 Jul 26th via Twitter

Джонни: # Приятно было наткнуться на Эвана Лайсачека в Сохо Хаус сегодня вечером. Щеголь.
9:26 Jul 26th via Twitter

Джонни: @PerezHilton, приходи в Voyeur, детка. Я расскажу тебе, как себя чувствую. Так смешно...
10:03 Jul 26th via Twitter

Эван: Думаю, сегодня полнолуние.
10:14 Jul 26th via Twitter

Джонни: # Счастливый Лос-Анджелес! Собираюсь спать. Завтра день наполнен встречами, а потом лечу домой поздним ночным рейсом. Спокойной ночи!
11:09 Jul 26th via Twitter

Джонни: Хотел бы я, чтобы отель The London в Лос-Анджелесе был моим вторым домом. Это такое замечательное место!
7:48 Jul 26th via Twitter

PerezHilton: @JohnnyGWeir А что, ты плохо себя чувствуешь?
10.47 Jul 26th in reply to JohnnyGWeir

Джонни: В Лос-Анджелесе так холодно! Мне нужна парка. Скоро в полет! Дом, милый дом!
6:18 Jul 27th via Twitter

Эван: @askjillian Хотел бы, чтобы ты был/а в Сохо вчера. Это была мертвая ночь.
8:13 Jul 27th via Twitter in reply to askjillian

Джонни: El Dia Que Me Quieras-Raul DiBlasio=Heaven. [День, когда ты полюбишь меня-Рауль ДиБласио=Рай]
10:14 Jul 27th via Twitter


Ну, и где он? Эван с таким нетерпением озирался вокруг, что его очередная эскорт-леди не выдержала:
- Ты кого-то ждешь?
- А? Нет… никого, - он оттянул ворот элегантной рубашки. – Жарко!
Она не поверила, но промолчала, и правильно сделала. Это не ее дело. Ее дело – прикрывать его от фанаток, жаждущих любви кумира, и папарацци, караулящих сенсацию. А сенсацию из сегодняшнего свидания можно раздуть ого-го какую – два заклятых соперника встречаются в элитном клубе, причем один специально для этой цели приобретает членский билет! Так что с подружкой спокойнее.
Джонни все не шел, и Эван занервничал. Неужели он неправильно понял? Разве не ему была адресована информация в твиттере Джонни? «Сегодня вечером отправлюсь в Сохо Хаус». Кого еще в Лос-Анджелесе мог он таким образом приглашать на свидание?

У входа возникло какое-то движение, и Эван напрягся – ему был хорошо известен человек, способный одним своим появлением вывести присутствующих из равновесия. И не ошибся – после некоторой заминки из толпы вынырнул Вейр. Как всегда, хрупкий и изящный, как статуэточка из китайского фарфора, слегка экстравагантный, но, как всегда, прехорошенький, с неизменной улыбкой на кукольном личике. Такой желанный… Эван, не сводя с него глаз, шагнул было навстречу, когда кто-то похлопал его по плечу. С досадой оглянувшись, он увидел Лауру.
- Эван, ты оглох? Я говорю, пойду-ка навещу приятелей. Если что – звони.
Она бросила насмешливый взгляд на приближающегося Джонни и не спеша удалилась, покачивая бедрами… впрочем, на нее никто не смотрел.
Эван глотнул пересохшим горлом. Они так давно не разговаривали… Сейчас… сейчас… он увидит смех в любимых глазах, услышит его красивый голос, блеснут в улыбке жемчужные зубки… Они наконец-то смогут обсудить все лично.

Не доходя до Эвана нескольких шагов, Джонни кивнул, бросил: «Хай, Эван!», лукаво улыбнулся, сделал ручкой и направился в другой конец зала. Эван едва успел пробормотать в ответ: «Привет…» - и остался стоять оглушенный, растерянный. Маленький чертенок тем временем успел пококетничать с одним, с другим, мужики так и вились вокруг него. Эван залпом выпил свое вино и взял в баре еще бокал. Ему стало ясно – Джонни и не собирался разговаривать с ним, он всего лишь проверял, прочно ли рыбка держится на крючке. О да, еще как прочно, теперь он убедился воочию! Эван понял, что выдал себя с головой, с потрохами, с мангустьими ушами и хвостом.
Было и досадно, и смешно: пора бы уже получше знать Вейра. И тем не менее… он был счастлив, что видит его – зеленоглазую свою принцессу из волшебной сказки. А то, что сказка грустновата – так в сказках всегда приходится пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы получить достойную награду.
Счастье его, однако, оказалось слишком недолгим. Немного пококетничав и убедившись, что Эван все видел, все понял, и подойти к нему так и не решится, Джонни ушел из клуба. Хотелось броситься за ним, догнать, увезти к себе… но Эван ловил на себе множество жадных, падких на сенсацию взглядов, ожидающих его реакции. Если он сейчас пойдет за Джонни, завтра весть об этом будет обсуждать весь интернет. И он снова взялся за вино.

- Чего тебе от меня надо, Мангуст? – будто наяву вспомнился голос Джонни. – Что может связывать добропорядочного гетеросексуала с эпатажным геем?
- Джонни…
- Мангуст, контракты растеряешь!
Эван остановился, боясь, что если коснется Джонни, его никакая цензура уже не спасет.
- За что ты меня так ненавидишь?! – вырвалось у него с такой горечью, что Джонни заколебался. Но тут к нему, сияя, подошла Танит, подхватила под руку и, не снимая улыбки, прошипела:
- Да отклейтесь вы друг от друга, идиоты! Райт уже в бешенстве! – и громко добавила: - Джонни, пойдем потанцуем?
- С удовольствием! – тут же превратился в галантного кавалера Джонни, и Эван остался один.


Вскоре Лайсачек начал любить свою короткую программу – если не птиц. «Мы пытаемся рассказать историю, старую, как мир, в 2010-м году, - говорит он. – Что сделал бы 24-летний принц, чтобы…спасти девушку, которую любит? Как сложилась бы эта сказка сегодня?».
(из статьи, февраль 2010)


***





- Я извлек из этого хороший урок жизни, урок, который дался мне трудно - что в одну минуту …все тебя поддерживают и любят, …а потом, когда ты совершаешь ошибку или выдаешь на-гора что-то, что им не нравится или то, что они не очень понимают - они нападают на тебя все разом. …У меня открылись глаза на то, какими жестокими могут быть люди и человеческая природа вообще. Это тяжкий урок, но каждый, кто попадает в свет софитов, должен пройти через это рано или поздно. Избежать этого не дано никому.
(из интервью с Джонни, декабрь 2009)


2 августа
Эван:
- Вылетаю сегодня в Нью-Йорк сниматься в фильме "Rise". Я слышал, что там сегодня гроза.
(твиттер, 8 часов назад)

Джонни:
- Отправляюсь в город (то есть Нью-Йорк) с НикоФиерс и Динглом Шоти на дамский ланч. Возможно, загляну в магазин Патрисии Филд. Мне там нравится!
(твиттер, 7 часов назад)

Джонни:
- Наслаждаюсь кока-колой в #TheBusStopCafe с @NicoFierce и @Dingle_Shawty. Такой прекрасный день.
(твиттер, 3 часа назад)

Эван:
- Приземлился в Нью-Йорке. Погода прекрасная.
(твиттер, 1 час назад)

Эван:
*фото с видом из окна отеля*
(твиттер, 15 минут назад)


Если Эван так надолго в НЙ, есть много возможностей встретиться с Джонни, а кому-то этого очень не хочется. Ведь они уже пересеклись в ЛА недавно, а тут опять "судьба дает им шанс" - значит, надо этому помешать. И мы ведь так и не знаем, с кем Джонни собирался в отпуск.
(дайри, август 2010)


- 3.08 Aunt Joyce сотоварищи съели Джонни с потрохами за все его прошлые неудачи на соревнованиях, припомнили все, что могли. Вот, мол, мы так переживали за него, ждали от него побед, а он раз за разом не оправдывал наших ожиданий. И тренироваться-то он ленился, и к психологу обращаться не хотел (несмотря на то, что он был ему крайне необходим), и на диетах сидел неправильно, и вообще много чего делал не так, как надо, и не использовал свой потенциал на всю катушку. При его потенциале он обязан был завоевывать медали, но каждый раз что-то шло не так. И кто нам теперь вернет все то время, что мы так бездарно потратили, поддерживая его, болея за него, напрасно ожидая от него результатов, которых он не достигал? Многие фанаты Джонни - и старые, и новые - кинулись ему поддакивать, выплескивая свои собственные обиды и разочарования. Некоторые "посвященные" принялись гнобить Тару и динглов. Оказывается, у Тары с динглами чуть ли не тайный сговор, она специально подсовывает их Джонни и платит им за то, что они с ним тусуются - а все для того, чтобы управлять им как марионеткой. А поскольку он якобы подсел на сильнодействующие обезболивающие препараты и сознание его затуманено, он вообще плохо соображает, что делает, и управлять им очень легко. Динглы сами из себя ничего не представляют, они лузеры и Джонни тянут за собой на дно.
- Я встречала на форумах упоминания о том, что "тетя Джойс" вполне нормально относится ко всем фигуристам - за исключением, может быть, Эвана.
(из сетевых дневников, август 2010)


В правом нижнем углу монитора замигал значок, оповещая владельца о пополнении в почтовом ящике. Aunt Joyce торопливо щелкнул мышкой – он уже второй день ожидал крайне важного письма. Ну вот, наконец-то!
Письмо было предельно лаконичным – даже если бы кто-то посторонний умудрился прочитать его, он абсолютно ничего бы не понял: «Строительство плотины оплачено». Приславший его был слишком серьезным человеком, чтобы затевать игры в прятки, но Aunt Joyce все-таки предусмотрительно проверил счет, прежде чем запостить давно заготовленный опус. Интересно знать, чем Вейр и Лайсачек так разозлили его хозяина, что он уже который год преследует их, как гончая вспугнутого зайца? Вывод напрашивался только один – но ему трудно было представить, что даже дурак Вейр осмелился бы на такой идиотский поступок, разве что у него совсем крыша съехала. Потому что разумному человеку в голову не придет злить отказом людей столь серьезных и при этом участвовать в фотосессиях, где из тебя делают шлюху… хотя, впрочем, скорее всего у него нет другого выхода. Жрать все хотят.
Прошло несколько дней. Aunt Joyce выжидал, но, как ни странно, скандала не получилось, специалисты его хозяина где-то просчитались. Да, фанаты и псевдофанаты повякали в блоге тети Джойс (причем за некоторых особо рьяных ему пришлось писать самому), но за пределы блога недовольство не выплеснулось, да и комментов-то и полутора сотен не набралось. На четвертый день он получил новое задание: «Предоплата доставки лилий выполнена». Он привычно проверил банковский счет, вошел в твиттер под чужим ником и отослал сообщение Лайсачеку, после чего напечатал ответ на письмо: «Fleur de Lys по Вашему заказу доставлены».


7.08.2010
- Эван, а Джонни Вейр действительно парень? Сложно поверить в это по тем фото, которые я видела LOL
- TahitianFantasy: Окончательный вердикт пока не вынесен
- Ха, Эван, так и знала, что ты так скажешь. На ум приходит слово «странный». *ржу-не-могу* Фанатка Лайса всегда с тобой!
(твиттер)

Патти Вейр:
- Ревность такое отвратительное чувство…вам не кажется?
(из твиттера)

8.08 2010
Эван:
- Я схожу с ума от этого и не понимаю, что происходит или что мне говорить. У меня так долго не было ни одного выходного дня, и этот уикенд...
...тратить мое время на комментарии о нем или попытки кого-то оскорбить. У меня на это нет ни времени, ни сил. Я пытался комментировать, но...
...так хочет атаковать меня по какой-то причине. Я оставляю это моим людям, чтобы они во всем разобрались.
...что привело к тому, что люди стали на меня нападать из-за этого. Правда в том, что мне нет никакого дела до Джонни Вейра. Кто он или что он...
(из твиттера, сразу удалено)


И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать.
(Мк 14:72)


Серые косые струи, похожие на косые линейки в тетради первоклассника, хлестали по листве, начинающей уже расцветать желтыми и красными кляксами. Несколько раз комнату осветили неяркие вспышки, где-то за домами погрохотало и стихло, и из-за туч брызнули солнечные лучи – гроза прошла стороной. Вот и хорошо. Джонни не любил грозу, и боялся ее – как и многого другого, чего обычно боятся только дети. Как и звонков в ночи.

- Ты расслабился, малыш. Решил, что все кончено? Что ты отделался от меня?
Джонни ненавидел этот вкрадчивый, тягучий голос – как и его обладателя.
- Ошибаешься, мой ангел. Все только начинается. Может, передумаешь?
Джонни чуть качнул головой – словно обладатель голоса мог его видеть.
- Не слышу, сладкий. Молчание – знак согласия?
- Нет… - спохватился Джонни.
- Подумай хорошенько. Смотри, как бы твоя последняя произвольная не оказалась пророческой.
- Да пошел ты…
- Продолжаем войну? Смотри, могут появиться человеческие жертвы, - в голосе появились металлические нотки.
- Ты не посмеешь убить меня, - с вызовом бросил Джонни.
- Верно, ангел. Я не стану убивать тебя, ты мне пока нужен. А вот твой дружок с минуты на минуту может покончить с собой.
- Что?! – у Джонни перехватило дыхание. Он понял, кого имеет в виду Плейшер.
- Что тебя так удивляет? – издевательски спросил тот. – Приступ маниакально-депрессивного психоза, вызванного чрезвычайным переутомлением… отягощенный приемом наркотиков. Случайная передозировка… или намеренная.
- Ты не посмеешь… - с трудом повторил Джонни.
- Ты не сможешь мне помешать.
- Смогу.
- Попробуй только сделай шаг из дома, - предупредил Плейшер, - и подпишешь ему приговор. У него еще есть шанс пожить… пока.
- Мерзкая тварь… И ты рассчитываешь таким образом добраться до моего тела? Да никогда!
- Ты приползешь ко мне на коленях, - голос в трубке утратил вкрадчивость, обрел свое истинное звучание. – Сам под меня ляжешь, щенок. Еще умолять будешь! Или я уничтожу тебя – как спортсмена, как личность. Можешь не сомневаться – я это сделаю.
- Дрочи и дальше на наши с Эваном выступления, урод! А здесь тебе не секс по телефону! – не выдержал Джонни и выключил телефон.
Он сел на кровати, поджав одну ногу под себя и обхватив руками вторую, отрешенно уставился в пространство. Что же делать, что же делать? Кто ему поверит? И разве он может подставлять близких…
Они с Эваном действительно расслабились, решили, что все кошмары позади. Плейшер, как всегда, нанес удар внезапно, и очень точно выбрав время и жертву.
Часы на консоли мерно отсчитывали минуту за минутой, а Джонни сидел все в той же позе, холодея от ужаса. Что же теперь будет?!

Прошло несколько часов, пока Джонни вспомнил, что телефон у него выключен, и бросился его разыскивать. Стоило ему ввести пин-код, как из телефона просто-таки посыпались смс-ки, половина из которых была от Эвана. Он не успел прочитать и половину, как телефон в руке вздрогнул и, реагируя на чей-то вызов, выдал «Алехандро».
Джонни поспешил ответить.
- Да?
- Джонни! – в голосе Эвана прозвучало столько отчаяния и одновременно облегчения, что у него защипало глаза. И вместе с тем стало легче – они еще поборются. – Куда ты пропал? Я звоню-звоню, а телефон отключен... Это из-за меня? Из-за того твита?
Джонни пытался ответить, но Эван не давал ему вставить и слова. Речь его была сумбурной, почти бессвязной, настолько ему не свойственной, что Джонни понял – друг на грани срыва.
- Эван...
- Малыш... Я не хотел тебя обидеть! Я не имел в виду ничего дурного, просто слегка прикололся, я же знал, что ты прочитаешь! Джонни! Ради бога, верь мне! Прости меня! Я идиот, да, но не подонок же! – его голос сорвался, и Джонни наконец смог ответить.
- Я знаю, Эван, - мягко сказал он в трубку, больше всего на свете желая, чтобы Эван сейчас был рядом, и можно было обнять его и успокоить. Сейчас Мангуст как никогда нуждался в его помощи, его понимании. – Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. Я все понимаю. Ты хороший, умный, добрый... Тебя просто подставили.
- Джонни, я идиот... Мне надо было сразу публично извиниться, а я... Малыш, я схожу с ума от того, что происходит! Я ничего не понимаю! Даже если я не прав – но разве ж я заслужил такое? Это травля, настоящая травля... И я наломал дров – господи, я сам не соображал, что делаю! Может, мне вообще удалить этот твиттер ко всем чертям?! – но я же не со зла! А они – они злобные, они обещают убить меня... Не то, чтобы я боялся – хотя, конечно, неприятно, они же ненормальные – но ведь я же им ничего не сделал, Джонни! За что они меня так ненавидят?
- Кривое зеркало... – пробормотал Джонни.
- Что? – не понял Эван. – Джоник, ты единственное, что для меня еще существует в этом прóклятом мире... Ради бога, ты только не бросай меня! Прости, прости, слышишь?

Можно было бы напомнить... Четыре года назад предательство Эвана оказалось таким ударом, что Джонни долго не мог опомниться, и до сих пор не сумел окончательно простить. Просто не мог вновь ему довериться, и злился за это и на него, и на себя. Но на такую низость он не был способен, и потому лишь тихо ответил:
- Теперь мы с тобой совсем на равных. Как скоро и тебе оторвали крылья, мой темный ангел, и сбросили в пропасть. У нас с тобой одна судьба. – он чуть помедлил. – Я не сержусь, Эван... Успокойся... Все будет хорошо, дарлинг.
- Ты мой ангел... – срывающимся голосом шепнул Эван, и Джонни снова чуть не заплакал. – Можно мне к тебе приехать?
- Нет! – испугался Джонни и, спохватившись, повторил другим тоном: - Ты с ума сошел. Я же предупреждал – даже имя мое не упоминай! Нет... Если тебя кто-нибудь увидит... тебя просто размажут. Тебе нужно куда-нибудь уехать... отвлечься. Не думать. Поговорить с врачом. Слышишь? Обязательно!
- Хорошо, - послушно отозвался Эван, и Джонни представил, как он кивает, жадно вслушиваясь в его слова. С ума сойти, Принцесса учит жить крутого парня...
- Мы справимся, слышишь? Ты и я. Плечом к плечу. Мы справимся. А сейчас уезжай. И ради бога, не упоминай моего имени!!!

Простившись с Эваном, он включил музыку и снова сел на кровать. Как странно все, что произошло. Как так получилось, что 2010-й год обернулся кривым зеркалом 2006-го? Тогда толпа как с цепи сорвалась на Джонни, протащила его по всем возможным СМИ, как средневекового преступника в смоле и перьях тащили через весь город к месту казни. Казнь, правда, в последний момент заменили четырехлетним стоянием у позорного столба. Тогда до небес превозносили Эвана. Правда, надо признать честно – никогда они не были так близки, как в тот год, никогда больше не проявляли свои чувства так открыто. А потом, когда уже все вроде поутихло, Эван предал его – и все ради вот этой своей олимпийской медали. Прошло четыре немыслимо долгих, тяжелых года, полных мучительных сомнений и раздумий для обоих, с редкими и такими обидно короткими минутами нежности, с частыми слезами и ссорами, четыре года, за которые они почти научились ненавидеть друг друга, но не смогли разучиться любить, и вот колесо Фортуны сделало полный оборот. Эван получил свою несчастливую медаль, почти потеряв любовь, удерживая ее из последних сил, кончиками пальцев, словно сказочную Жар-птицу, но не выпуская, и вот теперь его, только-только обласканного царственной чернью, с визгом и улюлюканьем тащат в смоле и перьях, подняв Джонни на хоругви. И неизвестно, какова будет казнь.
Джонни смахнул слезы. Он не хотел сейчас задаваться вопросом: за что расплачивается Мангуст, за предательство или за любовь? Сегодня это не имело значения, ибо плата была чрезмерной. Джонни не ростовщик, чтобы брать за истекшие годы проценты.
Если честно, он уже собирался списать долг.


- Что опять происходит, Эван? – истерично кричала мать. – Господи, ну почему ты не можешь жить спокойно, как все? Скандал за скандалом! Ты понимаешь, что творится?
Он не понимал. Ему хотелось только одного – чтобы все эти люди наконец замолчали и оставили их с Джонни в покое. Мать словно прочитала его мысли.
- В конце-то концов, почему каждый раз, когда ты попадаешь в скандал, это всегда связано с Джонни?
Почему? Да потому что судьба у них такая – одна на двоих. Они намертво связаны. Красными ниточками.
- Ну что ты молчишь? – выкрикнула мать и разрыдалась в трубку. – Господи, за что мне такое наказание! Почему ты такой неблагодарный? Мы с отцом столько для тебя сделали, а ты…
- Мама, прекрати… - устало сказал он. Мать только и ждала, чтобы снова наброситься на него.
- Прекратить? Сколько раз я тебе говорила: держись подальше от этого Вейра?! Нет, ты же у нас самостоятельный, сам знаешь, что тебе делать!
- Джонни ни при чем, - оборвал ее Эван.
- Ты дурак! Почему ты всегда его защищаешь, а, Эван?
- Мама, я очень плохо себя чувствую. Давай поговорим в другой раз, - ушел от ответа Эван, и мать вынуждена была смириться.
- Ну хорошо. Береги себя, слышишь? Никого не слушай, отдыхай! Мы ждем тебя. Пока, дорогой.
- Пока, мам.
Эван отключил телефон. Он так надеялся на эти дни в Нью-Йорке… рассчитывал встретиться с Джонни, и даже не раз, а теперь… проклятье!
Мать, конечно, давно подозревает правду, но Эван все еще не готов поговорить с ней начистоту. Она в любом случае отреагировала бы болезненно, но Эван не сомневался, что она бы скорей смирилась, если бы Джонни не вел себя настолько вызывающе. Эпатажность Джонни давно служила одной из главных причин ссор между ним и Эваном.


9.08.2010
- Коль скоро в крестовом походе против Эвана Джонни подняли на хоругви (верю, что не по его воле), не дай бог ему сказать хоть слово в защиту Эвана. Никого толпа не топчет с таким наслаждением, как вчерашнего кумира. Джонни сейчас имеет смысл говорить только в одном случае – если он действительно ненавидит Эвана и хочет его добить. Тогда да, всего пара слов в твиттере, на форуме, в любом интервью о том, что некоторым не дает покоя зависть, или о том, как его задевают такие высказывания, или о лже-гомофобии и фальши – и он уничтожит вечного соперника.
Если же Джонни сочувствует Эвану, ему просто нужно сделать вид, что он принимает версию хакера и извинения, и промолчать.
Вообще, самый лучший выход – обоим делать вид, что ничего не происходит и молчать на эту тему. Толпа непостоянна, и очень скоро утешится другим скандалом.
(из неопубликованного коммента)

On Monday 9th August 2010, @Evanlysacek said:
- Мои извинения @JohnnyGWeir. Я принимаю меры, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Коммент был нетактичный, обидный, оскорбительный. Не выразить словами, как я виноват перед Джонни и его фанами.

Джонни:
- Все читайте меня в NY Mag! Он выйдет 16 августа. Получайте! #Louboutins #Chanel и немного Babushkas!
9 Август 2010 г. 20:38:12 via Twitter for BlackBerry®

- Это все политика. Я замечательно откатался, Эван замечательно откатался, возможно, мы оба должны были бы оказаться на подиуме.
- Эван умеет вести себя как надо и играет по правилам.
(из статьи в NY Mag, 15.08.2010)

- Я не думаю, что [Джонни] на самом деле "глубокий" (как личность). Ну и что, что тебя выбирают, потому что ты гей, и что с того, что тебя перетрахало множество мужиков? Любой фигурист (или гей) может похвастаться тем же.
(из блога Aunt Joyce, 16.08.2010)


- Что касается извинений Эвана – да, безжизненные и официальные. Ситуация складывается так, что ему остается только продолжать держаться версии хакера, каждое лишнее слово будет играть против него. Очень надеюсь, что он уже горячо извинялся – перед Джонни лично, это не то действие, которое следует совершать публично.
- … Естественно, ничего бы не изменило. Чмо ушло бы с чувством невъебенной собственной правоты и осознанием своего права решать за других их судьбы.
- Да, нет для толпы выше наслаждения, чем топтать вчерашнего кумира. Потому что вчера он был там, на недостижимой высоте, и эта толпа завидовала ему. А сейчас ты упал - так получи же за то, что был таким счастливчиком, смотри, теперь я так возвысился, что могу топтать тебя, крылатого.
(дайри, 9.08.2010)


- Эван - публичная фигура и образец для подражания для всей нации, поэтому он должен строго следить за своими словами.

- Давай, Эван, ждем твоих дальнейших шагов, чтобы мы могли еще посмеяться!
На форуме радуются и нахваливают сами себя - мол, какие мы молодцы, что добились такого резонанса в интернете, мы способны на очень многое, честь нам и хвала. И мечтают о том, что сюжет возьмет какое-нибудь ТВ-шоу.

- Автор статьи призывает народ писать гневные письма спонсорам Лайсачека о его возмутительном гомофобстве и требовать расторжения контрактов. И все адреса выдали и призывают постить контакты других спонсоров, не упомянутых в статье, если кому-либо что-то известно о таковых. И все это под лозунгом "Лайсачек не должен уйти от расплаты!"
Кто-то даже сделал отдельный блог с перечнем интернет-изданий, которые уже осветили "событие", и тех изданий, которые могут заинтересоваться темой, если им написать и дать ссылки (что и предлагается сделать). И список спонсоров Эвана, которым следует слать гневные послания со ссылками на все приведенные статьи.

- А вахканалия на skating между тем не затихает. Сделали новый пост, в котором продолжили измываться над Эваном. Уже и повода-то никакого нового нет, притянули за уши старые темы про ориентацию и стремление дистанцироваться от геев. А уже в этот пост подкинули новый твит Эвана - и понеслось. Кто-то написал, что "лучше тебе там и остаться, не возвращайся сюда", кто-то признался, что послал ему твит как раз такого содержания, кто-то спросил - "а разве ему вернули его i-phone, чтобы твиты писать?", а кто-то в ответ очень "остроумно" пошутил - "а он его из задницы вынул".
(«охота на ведьм» в американской сети, август 2010)

***
Часть 13

---

Love is a crazy game (11 часть)

- Это очень сексуальная румба. Она называется «Я тебя люблю, я тебя ненавижу». У нее очень интересная музыка. Программа показывает другую сторону меня.
Я хотел показать в этой программе, кто я такой на самом деле, потому что никогда не делал этого раньше. Она свободная, как будто сделана для шоу, и игривая, а я думаю, что я тоже очень веселый человек.
Не знаю, последний ли это мой сезон в фигурном катании или нет… Но если последний, то я хотел бы в финальных аккордах показать, кто такой Джонни Вейр на самом деле.
(из интервью, февраль 2010)


Когда Эван прибыл в Ванкувер, он написал себе записку и приклеил ее на стену. В ней было сказано: "Занимайся своим делом".
(из статьи, весна 2010)


- Если вы не думали о медалях, то что творилось у вас в голове во время проката?
- Отчасти я думал об определенных технических вещах: о выравнивании тела, об осанке, о том, когда развернуть ноги, когда сильно оттолкнуться и когда дышать. Но больше думал о приятном.
(из интервью с Эваном, весна 2010)


- Евгений вынужден соревноваться с какой-то шантрапой.
(из комментариев А.Мишина, 2010)

- Плющенко - очень хороший фигурист, возможно, не прирождённый талант, но зато с рождения обладающий качествами бойца и борца.
(из интервью с Джонни, март 2006)

- [Эван] хороший фигурист. Он невероятно работоспособен, и в решающий момент он может продемонстрировать все, на что способен, так, как это делал Плющенко.
(из интервью, январь 2008)

- Когда я закончил выступление и увидел оценки, услышал, как аудитория негодует в адрес судей, я сразу же умчался в микс-зону, где даются все интервью... Я был совершенно ошарашен всем, что творилось вокруг, и был не в состоянии проанализировать случившееся. Галина увела меня обратно за занавесочку рядом со шкафом обслуги, где мы прятались с ней перед соревнованиями, села рядом со мной - и я начал плакать и не мог остановиться. Когда соревнования были позади и у меня закончился первый приступ плача на этих Играх, я прошел тест на допинг вместе с медалистами, а потом отправился домой, в свою комнату в Олимпийской деревне. Моя соседка по комнате Танит обняла меня и сказала, как она мной гордится, я отключил свои телефоны, ушел в душ и рыдал там, казалось, не один час. Я был опустошен эмоционально.
(из дневника, июнь 2010)

- Думаю, если бы я был более политкорректным, постарался бы играть по правилам, то в этом году я стал бы олимпийским чемпионом.
- Отправляясь на Олимпиаду, я чувствовал очень слабую поддержку от моей страны, от Федерации фигурного катания США. Я приехал туда и сделал все, что мог, и я знал, что медаль мне не светила. Это все политика. В фигурном катании так бывает - вы можете сказать: "Хорошо, если вы поможете этому фигуристу, нашему фигуристу, и продвинете его, и протолкнете на высшую ступеньку подиума, и поможете ему там оказаться, мы поможем вашему". Так часто происходит, и Америка любит делать вид, что эта проблема их не касается, но все это делают. Я замечательно откатался, Эван замечательно откатался, возможно, мы оба должны были бы оказаться на подиуме, но ко мне подошел один из руководителей команды и сказал: "Мы не знали, что ты так выступишь".
- Кто-то подошел к моему тренеру, пока я плакал за занавеской, и сказал: "Жаль, что мы не знали, что Джонни так хорошо откатается, потому что мы продвигали двух других американцев".
(из интервью, август 2010)


Отделаться от журналистов оказалось делом нелегким. Интервью, интервью, вопросы, поздравления... Тьма знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых людей, жаждущих причаститься чужим успехом, и всем надо улыбаться, надо показать, как ты рад, когда сердце рвется на части от беспокойства за Джонни.
Лишь через несколько часов Эвану наконец удалось отделаться от них и уйти к себе. Быстро переодеваясь, он параллельно набирал смс-ку Танит: «Можно прийти?» Ответ последовал незамедлительно: «Нужно!»

Эван огляделся – в коридоре никого не было, - и быстро скользнул в номер Джонни и Танит.
- Мангуст, а если тебя засекут папарацци? – хмуро поинтересовалась Танит, запирая за ним дверь. – Прикинь, какой грандиозный раздуют скандал.
- Не раздуют! – отмахнулся Эван. – Всем известно, что я без тебя жить не могу, до сих пор кольцо ношу.
- Помнится, когда мы плюнули на игру, кое-кто чуть не проболтался на шоу, как он рад, - ехидно заметила Танит. – И сиял при этом, как медный таз.
- Да ну тебя, Нита, об этом уже никто не помнит! – Эван подбирался все ближе к двери, из-за которой доносился тихий плач. Замер, оглянулся на Танит.
- Совсем плохо?
Та кивнула, разом сникнув и потемнев.
- Ужасно. Как пришел, практически все время плачет. Я бы вызвала врача, но он не разрешает.
Эван глубоко вздохнул, прикрыл глаза, немного постоял, собирая волю в кулак, и наконец решившись, вошел.
Танит проводила его печальным взглядом и деликатно ушла к себе.

Джонни лежал ничком, свернувшись в жалкий комочек; он плакал так долго, что уже не рыдал, а чуть слышно поскуливал. Эван в два шага преодолел расстояние до кровати, сел, не обратив внимания на пронзившую бедро острую боль, взял его за плечо.
- Джонни!
Джонни сжался и заплакал еще горче. Эван поднял невесомое тело – «иди ко мне, родной», - развернул, прижал к себе. Обнимал крепко-крепко, гладил по вздрагивающим плечикам, по худой спинке с проступающими позвонками, по растрепанным волосам.
- Джонни... Джонни... little swan...
Пальцами и поцелуями осушал залитое слезами дорогое личико.
- Маленький мой... Darling...
У измученного Джонни не было сил (Эвану очень хотелось верить, что и желания) сопротивляться, он льнул к любимому, как ребенок.

- Бэби... – шепчет Эван, опять и опять принимаясь целовать его. – Не плачь, мой ангел, мое солнышко. Ты лучший. Ты самый лучший.
- За что? – с горьким всхлипом вырывается у Джонни, и он снова безутешно плачет. – За ... что?..
- Чшш... Тихо... тихо... ненаглядный мой. Куколка моя... лебеденок... бесценное мое сокровище... Чшш...
Эван баюкает своего мальчика, и не знает, как его утешить. Спасительная ложь сама приходит в голову.
- Джоник... это такие негласные правила. Если много равных соперников, на пьедестале не могут стоять два представителя одной страны. Слышишь?
Джонни притихает, прислушивается, и Эван продолжает вдохновенно врать.
- Это мне Райт сказал. Помнишь, в 2002 на пьедестале было двое русских? Вот теперь перестраховываются. Только об этом, конечно, никто не говорит. Но ты был лучше всех, Джонни.

Когда-нибудь потом Джонни, конечно, поймет, что это ложь, но тогда у него найдутся силы, чтобы справиться с болью, а сейчас он почти доверчиво смотрит в глаза Эвана.
- Прав...да?
Вместо ответа Эван крепче прижимает его к себе, целует полные слез глазищи со слипшимися, и еще более обалденными, чем всегда, ресницами, сцеловывает соленые слезинки с нежных щек.
- Ты потрясающе катался, малыш... – шепчет Эван, и Джонни пытается улыбнуться.
- Тебе понравилось?
Что бы они ни врали прессе, прокаты друг друга они смотрели обязательно, и оба прекрасно об этом знали.
- Ты прекрасней всех, моя маленькая принцесса.
- Знаешь... мне иногда ка... кажется, что тебе... совсем нет до меня дела.
- Крэйзи бэби! – Эван смеется и тискает Джонни. – Запомни: мне всегда есть до тебя дело. До всего, что ты делаешь, что с тобой происходит. Джонни... Знаешь, что бы ты ни делал, я никогда от тебя не отстану. – Джонни не любит поцелуи в губы, но он все-таки легко целует его – раз, и два, чтобы подкрепить сказанное, и Джонни лишь забавно морщит нос. – Ты мой, помнишь? Только мой. Я тебя никому не отдам. – Джонни так очаровательно смущается и краснеет, что не целовать его невозможно. – И когда-нибудь ты смиришься с этим... – шепчет Эван и ласкает губами эльфийское ушко. – Потому что ты тоже не можешь жить без меня... потому что мы созданы друг для друга.
Джонни хихикает сквозь еще не просохшие слезы.
- Еще про две половинки скажи.
- Скажу, – Эван улыбается и склоняется низко-низко, прижимается лицом к его личику. – Ты – моя душа. Без тебя меня все равно что нет.
- Мангуст, побрейся, колешься, - сонно бормочет Джонни, обвивая тонкой рукой его шею.
- Не могу, – вздыхает Эван. – Имидж, черт его побери.
Лекарства и усталость берут свое, и Джонни засыпает в его объятиях – заплаканный, заласканный, зацелованный, такой любимый... Спит он беспокойно, всхлипывает, и Эван снова и снова нежно целует его и одними губами шепчет:
- Чшш... Спи, спи, мой маленький... Я с тобой...


- Прыгать квад или не прыгать можно обсуждать до бесконечности, но я категорически ОТКАЗЫВАЮСЬ определять мой вид спорта одним элементом.
(из интервью с Джонни, декабрь 2007)

Давний соперник Эвана, трехкратный чемпион США Джонни Вейр, завершивший Олимпиаду на шестом месте, высказал комплименты в его адрес.
"Эван сочетает в себе атлетизм и артистизм и это удивительное достижение, я очень горд за него", - сказал Вейр. "Эван упорно работал всю свою карьеру и продолжает это делать. И это то, за что я его по-настоящему уважаю. Когда ты работаешь много, ты можешь крупно победить [в оригинале звучит круче и точнее "When you work hard you can win big" - прим.]
(из статьи, февраль 2010)


Олимпийский чемпион мира Эван Лайсачек не выступит на чемпионате мира 2010 года в Турине, но не собирается заканчивать карьеру.
«Я продолжу выступать и не боюсь проиграть. Несмотря на медали, мне еще есть, что достичь в спорте. Я не готов сказать «до свидания»
(лента новостей, февраль 2010)


Джонни был рад, что Пэрис не живет больше в одной квартире с ним. Теперь некому было осуждающе сопеть за спиной, когда он искал в сети новую информацию о Мангусте, никто не начинал в сотый раз бессмысленный разговор о том, что давно пора забыть Лайсачека, выбросить его из своей жизни, как когда-то его кольцо, что хватит тратить молодость на напрасное ожидание – если он не запамятовал, то он не Кончита из любимой «Юноны и Авося», а Джонни Вейр, двадцати пяти лет от роду, которому уже давно пора вить собственное гнездо.
- Ники, тебе что, парня не найти? – недоумевал Пэрис, по-гейски томно растягивая слова. – Да по тебе тысячи с ума сходят, так вокруг и вьются. Любого только помани.
- Пэрис, я столкнулся с проблемой всех умных женщин – мужиков вокруг полно, а замуж выходить не за кого! – отшучивался Джонни. - Чтобы терпеть мои похождения и кормить моих тараканов, нужно быть круглым дураком!
Пэрис лениво пожимал плечами.
- Тоже вариант.
- Нет! Не вариант! Зачем мне, такому умному и красивому (студентке, спортсменке, комсомолке и к тому же красавице! – мысленно добавлял он), муж-идиот? – Джонни начинал ржать. – Мне же с ним не детей делать!
Пэрис хитро щурил глаза в рыжих ресницах.
- У тебя в запасе вполне приличный экземпляр имеется. Осталось только оформить отношения официально. Будете вместе по шоу и тусовкам шляться.
- Только не Стефан! – Джонни изображал шутливый ужас.
Пэрис ухмылялся и мотал слишком большой для тщедушного тела головой.
- Наш муж!
- Имей совесть! – хохотал Джонни. – Он же женат!
- Разведется, - нарочито серьезно убеждал Пэрис. – Первый раз, что ли?
- Нет-нет, Пэрис, мне совесть не позволит!
- А вот кое-кому совесть все позволяет, - ворчал Пэрис и сразу становился похож на старика. – И что только ты нашел в этом гигантском с...
- Пэрис! – гневно обрывал его Джонни, и Пэрис обиженно поджимал губы.

Как бы там ни было, хорошо, что сейчас никто не мешал Джонни лазать по твиттеру. Оп, ссылка на ютуб. Интересно! «Man in the mirror»... обещанный новый номер? Джонни щелкнул по окошечку со ссылкой, нетерпеливо крутился на кресле, пока файл загружался. Давно уже каждый номер, каждое публичное выступление превратились для них в возможность передать послание. Джонни погрустнел – последние их послания теплотой не отличались.
Инициатива в их отношениях почти всегда принадлежала Эвану, Джонни оставил за собой только одну – фыркнуть и уйти. В их отношениях мужчиной всегда оставался Эван, это он раз за разом находил в себе силы встать над ссорой, сделать первый шаг и найти нужные слова. И сейчас Джонни жадно вслушивался и всматривался.

И никакое послание не может быть понятнее...
В точку, усмехнулся он.
Для начала посмотри на себя и изменись сам,
Ты должен понять что это правильно, пока еще есть время,
Хоть ты и запер свое сердце на замок,
Ты не можешь запереть свой...свой разум!
(Потом ты запрешь и разум ...!)
---
Я собираюсь измениться
Это должно быть действительно хорошо!
---
Ты знаешь - я должен убедить
этого человека, этого человека...
Человека в зеркале!

Джонни слабо улыбнулся. Мангуст собирается менять свою жизнь? Верится с трудом. А как же «я собираюсь продолжать соревноваться»? И тут произошло... не невероятное, нет, ибо с Мангустом не бывало ничего невероятного, но неожиданное. После вращения он вдруг протянул руку прямо к Джонни и сделал жест, словно подзывая его к себе, после чего упал на одно колено. Джонни плакал и смеялся. Только Мангуст мог сделать такое на глазах у всех.





***


Говорю тебе, Пётр, не пропоёт петух сегодня, как ты трижды отречёшься, что не знаешь Меня».
(Лк 22:34)


Когда соперники Джонни Вейр и Эван Лайсачек боролись за место на подиуме во время Зимних Олимпийских Игр в Ванкувере, Вейр сказал, что сражение будет большой "кошачьей битвой"

Когда Лайсачека (который тоже появляется в фильме в качестве небольшой дозы примера искусственных приличий), одного из основных соперников Вейра, спрашивают, чем они отличаются друг от друга, у него из ушей начинает идти пар, и он отвечает «Черт возьми, с чего бы начать?»
(из статьи, февраль 2010)

Их соперничество специально раздувается прессой, не такие уж они заклятые соперники, как это рисуют СМИ. И в сериале BGJW на соперничестве тоже сделали акцент, потому что так захотели продюсеры фильма - телевидению нужна драма. "Мы с Эваном видимся только от случая к случаю на соревнованиях, я не знаю его как человека".
"Когда Эван выиграл Олимпиаду, я его поздравил. Я восхищен тем, что он сумел сделать, и как упорно он работал, чтобы завоевать этот титул. Не могу сказать об Эване ничего плохого".
(из интервью, весна 2010)

- Сегодня снимаюсь для выпуска передачи Челси Хандлер, который выйдет в эфир 30 марта. Люблю ее.
23 Март 2010 г. 10:16:19 via web
(из твиттера)

- Чем вы жертвовали, чтобы добраться до этого пункта в вашей карьере?
- Меня всегда вела моя цель - выиграть Олимпийские Игры. Я думаю, что ради этого я был бы счастлив пожертвовать всем.
Эта цель поднимала мне настроение, но в то же самое время множество спортсменов всегда ищут некий баланс в своей жизни, который я никогда не находил. Я никогда не мог совместить что-то с фигурным катанием и жертвовал каждым праздником, каждым днем рождения, каждым вечером с друзьями, всем, что выпадало на моём пути.
…Но даже если бы я не выиграл, не исполнил бы свой лучший прокат, я все равно ни о чем бы не жалел. Я должен был знать, что сделал для победы абсолютно всё. Я должен был абсолютно точно знать это.
(из интервью с Эваном, 25 марта 2010)


Когда у Эвана после его дебюта в "Танцах со звездами" спросили о Джонни Вейре, он ответил: "Мы всего лишь знакомые. За всю свою жизнь я поговорил с ним лично не более двух раз. Но он отличный фигурист, невероятный фигурист, надо сказать".
Это очень щедрый комплимент, учитывая, что Эван впервые отправляется в турне "Stars on Ice", куда Вейра не хотят брать ни в какую. Но Лайсачеку, пока он ездит с туром, придется держать ухо востро и обдумывать каждый свой шаг. Потому как за ним будет следить сам Ари Флейшер.
(из статьи, 26 марта 2010)

Джонни должен быть в программе "Chelsea Lately" во вторник, 30 марта, в 23:00.


- Он сегодня был как маленький дьяволенок. Его запикали! Сверкающий, в серебристой рубашке с оборками, черном жилете и брюках. Сказал, что ему не нравится Эван. Он подмигнул, когда речь зашла об отношениях Эвана с Танит. Я немного удивилась, но в то же время это меня позабавило. В своем последнем интервью Эван сказал, что у него было только два личных разговора с Джонни за все те годы, что он был с ним знаком. Звучит поразительно, учитывая, что они не одно лето провели вместе, гастролируя с "Чемпионами на льду", и у них были прозвища друг для друга. Думаю, Джонни знает много секретов.
(из обсуждений на форуме)

- А что ты думаешь по поводу намеков в том шоу? Ты ожидал подобных подколок от него?
- К сожалению, я не видел этого шоу. Увы, я очень занят и не смотрю ТВ. Но уверен, что он был великолепен. Я не знал, что он снимается (в кино), это здорово.
(из интервью с Эваном, 5 апреля 2010)

Эван чудесный человек. Мы были соперниками долгие годы, и это заслоняло человеческую составляющую отношений. Он очень усердно работал и заслужил эту золотую Олимпийскую медаль, и он хорошо делает свою работу. Но как человека я не так хорошо его знаю, и мы никогда даже не пытались хорошо относиться друг к другу.
(из интервью, 6 апреля 2010)

Мне не нравится американская манера кататься — это как американский смайл, сплошная искусственность», – рассказал Вейр в интервью «Спорту день за днем».
(из интервью, 6 апреля 2010)

- Критика Плющенко впечатление не испортила. Я действительно восхищаюсь всеми своими соперниками, включая его, и в течение долгого времени на него равнялся, поэтому слова немного ужалили. Это не повлияло на то, что происходило в Ванкувере. Но на личном уровне, я думаю, такие вещи особенно задевают, когда исходят от того, кого ты уважаешь.
Сложно сказать, выступлю ли я на Олимпийских Играх через четыре года. Я так сильно хотел этой победы, стольким пожертвовал, что теперь, когда она у меня уже есть, я не знаю, захочу ли этого так же сильно во второй раз. Может быть. Я думаю, это должно придти со временем. У меня много разных планов на следующие несколько месяцев, я хочу насладиться ими, а не думать всё время «Что дальше? Что дальше? Что дальше?». Потому что именно так я прожил до этого всю свою жизнь»
(из интервью, 9 апреля 2010)

- Эван — отличный парень. Он много работал и золотую медаль получил по заслугам. Но как человека я знаю его не слишком хорошо. Мы даже никогда не делали усилий, чтобы подружиться. Смотрю ли я "Танцы со звёздами" с его участием? Нет, и не буду"
(из интервью, 11 апреля 2010)

- Не знаю, женюсь ли я когда-нибудь. Я как кошка, которая гуляет сама по себе. И секс не так уж важен для меня. Партнерство я нахожу в отношениях с родителями и друзьями. Мой близкий круг друзей вместе со мной в любых испытаниях. У меня сложился определенный стиль жизни. Если кто-то захочет быть со мной, то этому человеку нужно либо быть очень тупым, либо уметь принимать меня таким, какой я есть.
(из интервью с Джонни, 15 апреля 2010)

- Летим в Л.А. с Тарой Модлин. Я поражен, что на самолете есть вай-фай. Это так футуристично. В предвкушении церемонии GLAADMediaAwards сегодня вечером. Xoxo
17 Апрель 2010 г. 16.42.23 via web

- # Я теперь подписался на @adamlambert, потому что он отругал меня за то, что я не был подписан. Ты сегодня зажигал, дорогой. 18 Апрель 2010 г. 11:23:57 via web
(из твиттера)


Кого еще ты назовешь «дарлинг», чтобы уязвить меня побольнее?


- Кого, Вейра? – ехидно ухмыльнулся продюсер «Stars on Ice». – У нас приличный тур, для семейного времяпровождения. А Вейр мало того, что гей, он еще и обычная шлюха.
- Зачем вы так говорите? Вы же его совсем не знаете! – вспыхнул Эван.
- А чего мне знать? Сразу все видно. Боже упаси от подобных близких знакомств!
- Не смейте…
- Не тебе мне указывать, щенок, – холодно бросил продюсер. - Что ты о себе возомнил? Подумаешь, какая-то паршивая медаль. Попробуй вякни, и пойдешь торговать своими медалями, чтобы прокормить свою семейку! Лучше поинтересуйся, как твой дружок проводит время в России, уверяю, обнаружишь много интересного.
Эван почти бегом бежал до своего номера, рывком распахнул дверь, бросился к лэптопу. Пока шла загрузка, искусал все губы. Нет, это ложь, это не может быть правдой. Джонни не такой, он же знает!!! Тонкие ухоженные пальцы с прекрасным маникюром (Джонни приучил) привычно скользили по клавиатуре – почти так же, как сам он по льду.
Первым ему попался сюжет «Ты не поверишь!»
Пришлось поверить – рука Плющенко, шлепавшая Вейра, выглядела предельно убедительно. «Женя лучший» он тоже понял, русский тренер и близкое общение с Джонни и Евгением научили его русскому языку достаточно, чтобы никогда в этом не признаваться. Жубер… Ламбьель… Опять Плющенко…
И уже понимая, что делать этого не стоит, он открыл очередную запись.
Свет померк, и мир заколыхался в мареве ревности. Задыхаясь, он снова и снова жал на «Retry», и чертов швейцарец опять тискал и целовал Джоньку на глазах у ржущих фигуристов, а тот отмахивался как кокетка-шестиклассница. Жалобный треск ненадолго привел его в чувство – оказалось, он раздавил мышку.
Эван вскочил, заметался по номеру, схватил мобильник, начал было набирать смс... Нет, лучше он позвонит ему! Он хочет услышать, как этот паршивец будет оправдываться! Эван дрожащими пальцами жал кнопки, попадая не на те, стирая и снова набирая. Нет! он отбросил телефон. Он хочет видеть Вейра! Пусть он попробует отвертеться, глядя ему в глаза!

Хлопнув дверью, он выскочил из номера и почти выбежал из отеля, стремительно шел по улице, не осознавая, куда и зачем. Джонни не раз упрекал, что у него нет души, но сейчас Эван точно знал, что она у него есть. Казалось, у него ничего, кроме души, не осталось, и ее безжалостно раздирали на части демоны ревности и обиды. Он всегда ревновал Джонни к Плющенко, и роль Владимира Плющенко сыграл в отместку, удачно скопировав его акцент. Теперь белобрысый отыгрался и за 2007-й, и за 2010-й, и ведь как подло – ударив по самому больному, посягнув и на душу, и на тело его (и только его!) мальчишки! А швейцарец?! Если бы Ламбьель сейчас попался ему навстречу, он бы, наверно, придушил его. И Жубер этот туда же, добрался наконец, сколько лет мечтал.
А эта маленькая шлюха!.. вспоминал он, и снова начинал задыхаться и спотыкаться из-за застилающей глаза багровой пелены. Более мерзкого костюма выбрать не мог?! Наверно, просто хуже некуда. И где гарантия, что все ограничилось обычным флиртом – теперь, когда Джонни уходит из спорта!
Эвану подвернулся какой-то сквер, и он свернул в него, забился в самый темный угол и там дал выход своему отчаянию. Обхватив себя за плечи своими длинными руками, он отчаянно оплакивал свою образцовую жизнь, в жертву которой принес все, ради чего только и стоило жить.


- Я отказываюсь "укладываться в коробку", которую для меня приготовили. Я счастлив жить так, как живу. И позвольте мне получать от этого удовольствие. Всех люблю.
26 Апрель 2010 г. 7:28:38 via web

- Мне хотелось бы продолжить съемки сериала в следующем сезоне. Я не знаю, какой будет моя жизнь. Я могу соревноваться, выступать в шоу, вернуться к учебе или стать трофейной женой!
(из интервью, 27 апреля 2010)

- Эван Лайсачек откатал чистую произвольную программу, но мои брюки по-прежнему сидят свободно.
- Эван слишком холодный.
- Мне было бы скучно выходить в черном "кошачьем" костюме и выглядеть, как гигантский сперматозоид.
- Я буду голосовать за Николь, потому что она горячее, чем Эван.
Джонни в передаче канала ABC комментировал костюмы фигуристов и назвал костюм Эвана "сражающиеся фаллические змеи"
(из разных интервью Джонни конца 2009-начала 2010)

27.04
- Лайсачека спросили, что он думает о том, что тебя не пригласили в SOI. И вот что он сказал: «SOI приглашает к себе только лучших из лучших. И SOI было бы тяжело найти объяснение, если бы они пригласили его. И думаю, он был расстроен именно из-за финансовой стороны. Многие из мира ФК были неприятно удивлены, увидев его реакцию на то, что его не пригласили - он чуть ли не ныл».

28.04
Вейр утверждает, что шоу не наняло его потому, что у него имидж, который "не подходит для семейного просмотра", хотя Stars on Ice отрицает такое обвинение.
- SOI никогда не приглашали меня участвовать. Я бы очень хотел кататься и в моей стране, но меня не приглашали. Для меня это не такая уж и беда, но в этом году этому факту дали очень широкую огласку из-за ОИ, из-за того, что я стал популярен после ОИ. И если бы сегодня они пригласили меня, я бы не согласился. А Эван... он slore.

29.04
"Мы на войне", Вейр сказал в четверг журналу PEOPLE. "Я выпустил когти."
Потом Вейр добавил: "Я никогда не ныл. Это не я упал танцуя, получил сотрясение, поломал пальцы на ногах, или имел операцию по замене тазобедренного сустава. Если кто уж и ноет, так это точно Эван. Он делал это на протяжении всей его карьеры, а я никогда не говорил ничего по этому поводу, потому что в этом не было нужды."

Вейр, открывая новый сезон Ледового Театра Нью-Йорка, добавил "У меня нет уважения к Эвану Лайсачеку." Он "подначивает" фанатов голосовать за соперника Эвана на шоу Танцы Со Звёздами.
(из статей и шоу, апрель 2010)

- День получился не очень тактичный или красноречивый, но я повеселился. И это все, что имеет значение. Люди, наслаждайтесь жизнью, а я буду наслаждаться своей. Люблю Венди В.!
29 Апрель 2010 г. 0:08:49 via web

Всем спасибо. Есть более важные и интересные вещи, которыми можно заняться. А идиоты вообще-то не имеют значения.
29 Апрель 2010 г. 6:43:50 via web
(из твиттера)

Но на горизонте, возможно, замаячило перемирие. В заявлении журналу PEOPLE Лайсачек сказал, что он хочет положить конец вражде, несмотря на то, что Вейр сказал вещи, которые его ранили. Протягивая оливковую ветвь, он назвал Вейра "талантливым фигуристом, который достиг многого" и пожелал ему удачи на шоу в Нью-Йорке.
(из статьи, 30 апреля 2010)

Лайсачек выкинул белый флаг. Вчера, как пишет газета New York Daily News, он отыграл назад, назвав Вейра «одним из самых талантливых фигуристов современности». «Мне не стоило так отвечать на вопрос журналиста о Джонни, - добавил Эван Лайсачек. – Я должен был знать лучше (I should have known better)».
(из статьи, 30 апреля 2010)

Эван объяснил US weekly, почему он выпустил когти в адрес Джонни: "С самой Олимпиады Джонни постоянно ставит под сомнение мою честность и мою сексуальность, и я никогда не отвечал на это со своей стороны, какими бы обидными ни были эти слова. Я должен был знать лучше".
(из статьи, 30 апреля 2010)


I should have known better…
- Я был неправ. Я позволил личным чувствам затуманить мои… - «мозги», чуть не сказал Эван, но в последний момент спохватился, - высказывания.
Получилось коряво, ну да черт с ним, как всегда, спишут на тупость Эвана. Его вполне устраивал имидж «простого американского парня», и лишь немногие понимали, что у него, говоря словами Татьяны Тарасовой, «светлая голова».
- Я должен был знать лучше.
Раскаяние жгло как каленым железом, из памяти не шло помертвевшее личико Джонни, когда стерва ведущая начала ехидно декламировать ему безумное, иначе не назвать, заявление Эвана. Как он мог сказать такое про Джонни? Ему ли было не знать, как Джоньке нужны деньги, как он вкалывает на износ, хватается за любую возможность заработать? Фразы из прошлогодней январской телеконференции намертво отпечатались в мозгу молодого человека: «Иногда неделю приходится не есть мяса, потому что нужно заплатить за костюм, или по две недели не платишь за телефон, так как попросту нет денег на это».
И этот бред про нытье… Джонни не ныл насчет SoI, нет, «русским нытиком» американские СМИ называли Плющенко, проявившего себя после Ванкувера не очень спортивно. Неожиданные, несправедливые, нелепые и потому особенно болезненные наезды бывшего приятеля обидели Эвана – он сделал ради победы ничуть не меньше Евгения. Джонни же огреб за компанию, за то, что отказался принимать сторону одного из них, предпочитая сохранять нейтралитет.
Сколько же мужества и стойкости в этом хрупком мальчике! Его предавали все: федерация, любимый человек, поклонники, люди, называвшие себя его друзьями… А он умудряется сохранять свою чистоту и любовь к людям… Как можно не восхищаться, не преклоняться перед ним? Эван совершил страшную ошибку: он мог бы высказаться в защиту Джонни, а вместо этого поддался низменному чувству мести и уподобился древним римлянам. Упавшего – добей. Кому под силу простить такое иудствование?

Эван схватил мобильник. «Лебеденок! Я полный придурок и скотина, но ты по-прежнему мой ангел. Что я натворил!.. Я просто ревнивый идиот, люблю тебя без памяти и смертельно боюсь потерять. Как мне молить тебя о прощении? Прости, прости меня, ради бога!»
Отправить сообщение.
Остаток дня и весь следующий день он напрасно ждал ответа. Ответ пришел из новостей. Джонни сказал, что вовсе не намекал на ориентацию Эвана, но тут же продолжил: «я считаю, он очень завистливый человек и очень двуличный…»
Эван до боли закусил губы.
«…Он смеется над людьми, и я уверен, он просто сказал то, что, как он знал, причинит мне боль».
«А то ты не знаешь почему, паршивец маленький!» - с горькой усмешкой думал Эван.
А Джонни добавил, что расскажет в своей книге о закулисье фигурного катания и о потере девственности. Эван не знал, плакать или смеяться. О да. Они всегда прекрасно понимали друг друга.


- Комментарии Эвана Лайсачека на этой неделе были достаточно резкими.
- У нас с Эваном очень неровные отношения, мягко говоря… Недавно я был на шоу «Челси Хэндлер» и благодаря умелом монтажу оказалось, что я подмигиваю в очень «подходящий» момент, как будто я делаю какие-то намеки по поводу Эвана. Уверен, ему это не понравилось. Но в целом, я считаю, он очень завистливый человек и очень двуличный. Это тот человек, который начнет репетировать, что он скажет в интервью, за две недели.
Возможно, он завидует, что несмотря на то, что он Олимпийский Чемпион - он участвует в проекте «Танцы со Звездами», а я – пишу книгу и записываю песню. У меня получается оставаться личностью. Но могу сказать, что я дважды голосовал за него в «Танцах со Звездами», просто в знак поддержки. И я всегда говорил, он много работает и заслуживает свою Олимпийскую медаль… Но он высмеивает других людей, смеется над ними. И я уверен, что это как раз та ситуация, когда он сказал что-то, что он знал, заденет меня.
(из интервью, 30 апреля 2010)

- Так счастлив снова быть дома. Принимаю душ под Леди Гага, потом в постель. «Не называй меня по имени…» («Don't call my name...»)
3 Май 2010 г. 6:32:07 via web
(из твиттера)

- «Он работает больше, чем кто-либо среди фигуристов. В четыре раза больше в тренировке прыжков. Когда большинство детишек повторяет прыжок, возможно, раз пять за сессию, он делает его двадцать раз. Собственно, сложнее всего мне его остановить, чтобы он так много не делал. Когда я впервые начал с ним работать, то сказал: «Этот молодой человек травмируется», и он бился снова и снова, из-за этой переработки».
По словам Кэрролла, Лайсачек перенес эту рабочую этику и на танцы. Его партнерша, Анна Требунская, ездит вместе с ним, чтобы репетировать два танца, которые они должны выучить каждую неделю.
«Они тренируются по шесть-семь часов в день на паркете, а вечером у него выступление. Он потерял почти пять фунтов, он очень худой. Если он хоть одну ночь не поспит – а у него со сном и так плохо – он просто умрет».
(из статьи, май 2010)

- Давайте обсудим Эвана Лайсачека.
- (смеясь) Это не секрет, что Эван и я не самые близкие "заклятые друзья".
- Правда ли между вами существует такая сильная вражда или масс-медиа преувеличивает?
- Зачастую пресса сама придумывает войны, но самая последняя наша перебранка возникла из-за того, что Эван заявил, будто я недостаточно хорош, чтобы участвовать в том же ледовом шоу, в котором участвует он. Это просто смешно.
- Как вы думаете, почему ярлык гея навешивают на вас, а не на Эвана?
- Людям легко его воспринимать. Его можно поместить на коробку с кашей для завтрака или взять в шоу "Танцы со звездами". Он великий Олимпийский чемпион Америки. Его воспринимают как эталонного американского мальчика, а меня - как русского шпиона, которого поймали с поличным.
( из интервью, май 2010)


- Я бы еще поверила, что, когда они сообщают в прессе и твиттере, что едут в Лос-Анжелес, Нью-Йорк или Лас-Вегас, они информируют друг друга. Или про шоу в Корее и Японии.
А грызня, как весной... ну что они могли сказать ею? Только разве "Меня бесит, что ты опять обнимаешься и целуешься с другими парнями, ведь это я лучший и сильнейший в мире, я положил столько сил, чтобы доказать тебе это! А ты изменяешь мне с этими лузерами! Я тебя ненавижу!" - "Я тебя тоже ненавижу! Потому что если б ты был таким же смелым и свободным, как они, я бы обнимался и целовался с тобой, респектабельный ханжа! Вот, смотри - я нарочно буду таскаться на самые фриковые тусовки! Буду изображать из себя черт знает что. Ну что, олимпийский чемпион, слабо связаться с типом, который не соответствует семейным ценностям?"


Джонни в замешательстве смотрел на экран ноутбука. Черт… Черт, черт! Глупо-то как… Жубер собирается в Америку. Жубер, которого из Пуатье на аркане не вытащишь. Словно повторяется 2008-й, когда в надежде на ответные чувства в Вейн приехал Стефан. Зачем только Джонни в России дал Жуберу надежду, все равно ведь между ними ничего быть не может?
Он почти ненавидел Эвана. За собственные метания, за то, что не мог ни забыть, ни разлюбить его, за невозможность ни быть с ним, ни найти утешение с другим. За то, что трепетный Лебедь превратился в гротескную жар-птицу из «Bad romans». За замкнутый круг, в который превратилась его жизнь, за то, что они не могут быть вместе – но не могут и врозь.
Почти ненавидел - так же, как и Эван хватаясь за любую возможность увидеться, и презирая себя за это, и заставляя Мангуста расплачиваться за свою слабость. Было бы гораздо легче, если бы Эван раз и навсегда послал его подальше за все выкрутасы, можно было бы возненавидеть без мучительного «почти», отболеть, выплакать отчаяние и со временем забыть. Но Мангуст большую часть времени снисходительно терпел, а если вдруг выходил из себя, обязательно просил прощения, и продолжал заявлять в СМИ, что восхищается Джонни Вейром и уважает его.
На глазах Джонни вскипали злые слезы, сменявшиеся слезами раскаяния, он чувствовал себя капризным, но обожаемым ребенком, которому простятся любые выходки, и понимал, как любит этого человека. Невыносимо было раз за разом читать в его темных глазах: ты самый красивый. Самый нежный. Самый трогательный. Что бы ты ни творил с собой и со мной, ты мой любимый, желанный, единственный мой мальчик.
Еще невыносимее было желание вновь поверить ему.
Эван был как собака на сене – он продолжал блюсти имидж натурала (и как ни крути, его контракты стоили немалых жертв), но при этом категорически не желал отпускать Джонни. Продолжал надеяться, мучая и себя, и его, потому что против воли, вопреки здравому смыслу Джонни тоже таил слабую надежду на чудо. В конце концов, в любви Мангуста не было никаких сомнений.

Еще раз хорошенько все обдумав, Джонни пришел к выводу, что Жубер взрослый парень, и прекрасно понимает, что делает. Если уж на то пошло, Джонни его не обманывал, ничего не обещал, а если ему нравится думать так, а не иначе – это его право, и ответственность за последствия несет только сам Жубер. А коль скоро Джонни с Эваном в состоянии войны, а на войне (как и в любви) все средства хороши, грех не воспользоваться таким удобным случаем.
Через день появилось интервью, в котором Джонни сообщил, как во время российских гастролей Брайан Жубер усадил его и серьезно разговаривал, убеждая не бросать спорт.


- Непонятно с чего вдруг они снова друг другу в глотку вцепились. Скучно что ли стало в межсезонье? вроде до фига проектов у каждого, не заскучаешь.
- Вывод напрашивается - друг без друга им скучно!
- Эх, пусть бы нашим любимым способом развлекался -- смсками. Чтобы скандал на всю округу не шел. *ворчливо* А то развел, понимаешь, Поле Чудес: "Хочу передать привет на всю страну..."
- Это из серии "господин назначил меня любимой женой... ещё раз"
(из обсуждений на сайте)

- Так скучаю по Л.А.! Вегас сверкает. Жду-не дождусь конкурса красоты в воскресенье.
15 Май 2010 г. 9:28:34 via web
(из твиттера)

Продолжение следует.

---

Love is a crazy game (10 часть)

Для 24-летнего холостяка жить как монах в Лос-Анджелесе (он тренируется рядом в Эль Сегундо) совсем непросто, но прилежание и сосредоточенность Лайсачека - на грани невозможного. "Я хочу быть уверен, что ничего не упустил", - говорит он. - "Что не было ни одного вечера, когда я должен был бы заниматься кардиоупражнениями с 8 до 10, но вместо этого отправился развлекаться с друзьями. Я живу по такому графику семь дней в неделю, 24 часа в сутки. Когда я прихожу домой и говорю: "Я слишком устал, мне уже поздновато идти куда-то развлекаться, я перекушу вареным лососем и жареными овощами и отправлюсь спать", мои друзья обычно реагируют так: "Ой, бедняжка". Но ничто в этом мире не может сделать меня счастливее, чем осознание того, что я притащился домой, будучи почти не в состоянии подняться вверх по лестнице, но зато зная, что в этот день я выложился на тренировке без остатка.
(из статьи, ноябрь 2009)

- Заходите ко мне в субботу вечером и застанете меня дома за просмотром фильма.
(из интервью с Джонни, 2009)

- Cейчас единственный путь к неудаче – это не сделать все возможное для того, чтобы подготовиться и быть лучшим. Я по всей квартире развесил листочки с надписью «Я могу». Я могу все, и только я сам могу себе помешать.
(из дневника, июнь 2009)


А жизнь без Джонни не имела никакого смысла. То есть вот вообще – никакого. Его надо было придумывать, иначе тоска становилась такой, что хоть пешком беги из Калифорнии до Нью-Джерси. И Эван придумывал. Доводил себя до изнеможения тренировками, а если выдавалось свободное время – до отказа забивал его всяческими шоу, светскими тусовками и благотворительными акциями, стараясь не оставлять пробелов. Потому что самое страшное было – остаться наедине с собой.
Каждый раз все разворачивалось по одному и тому же сценарию: он закрывал дверь комнаты, разом отсекая дневную суету, медленно подходил к столу и включал ноутбук. И прекрасно отдавая себе отчет, насколько он нелеп и жалок, открывал Youtube и набирал «Johnny Weir».
И как последний идиот, тратил часы, просматривая его интервью и тусовки. Надрывал душу, терял голову от бессильной ревности, наблюдая бесконечную вереницу поклонников и поклонниц, передающих его из одних объятий в другие, очень часто совсем не целомудренные. Джонни делал вид, что все ОК, сиял американской улыбкой, но Эван видел и напряженность позы, и застывшее личико, и недоверчивый взгляд. Кому, как не ему, было знать, каким доверчивым котенком может быть Джонька в мужских объятиях, каким счастьем могут сиять его глаза, какими нежными бывают прикосновения. Какими пылкими – ласки…
Никогда Эвану не хотелось даже попробовать заменить Джонни кем-нибудь другим, и он знал, что и у Джонни никого нет с тех пор, как они… так и не расстались. Они каждый год разбегались с такими скандалами, что пух и перья летели, и каждый год снова мирились, бурно, со слезами, не в силах скрыть радости, потому что, как ни всесильна федерация, а жить друг без друга они не могли. Вглядываясь в темноте в фотографии на стене, он одними губами шептал: «Джонни… Джонни… мой единственный, мой маленький, мой любимый… Вернись ко мне, Джонни… Без тебя я ни живой, ни мертвый…»


- Литтл свон, прости. Скучаю, тоскую, изнемогаю от горя. Не могу без тебя.
- Еще скажи, что это последний раз.
- Не скажу. Все будет зависеть от твоего поведения.
- На себя посмотри, американская мечта!
- ОК, принцесса, в ближайшее время спешл фо ю подготовлю номер «Man in the mirror», но сейчас я хочу посмотреть на тебя.
- Смотри завтра шоу на канале ABC.
- У тебя совесть есть?!
- Отдал поносить, и мне ее до сих пор не вернули!
- Смотреть надо, кому даешь! :Е
- Ах так? Знаешь, что я с тобой сделаю при встрече?
- Что??? 80
- Буду смотреть!
- Чудовище! Изверг!
- На себя посмотри!
- Джонни, уже было.
- Черт, повторяюсь... Знаешь, Мангуст, давай скорей помиримся, пока я снова не рассердился.
- :-* Где?
- Что?
- Ты мне не дашь?
-
- Принцесса, кончай издеваться над мужем!
- Ладно, через 3 дня жди.
- 72 часа?! Я не доживу!
После паузы:
- 69,5. Доживешь?
- Если скажешь волшебное слово.
-Авада кедавра!
- Бессердечный!
- Плиз!
- Умираю...
- Мэллон!
- На последнем издыха...
- Don’t die, Mongoose. I love you. :-* Теперь доживешь?
- Попробую.
- Тогда bye-bye! Мне пора спать. Good night, darling.
- Good night, my princess. I love you.


- У меня изначально теплые отношения с Эваном Лайсачеком. За последние несколько лет из статей в прессе могло сложиться совершенно противоположное впечатление, т.к. путем тщательного редактирования СМИ создали образ вражды и холодности между нами, но это не соответствует истине.
("Вопросы и ответы", сентябрь 2009)


- Ты правда спишь с плюшевой пандой?
- Да, его зовут Пинг.
(из чата Джонни, июнь 2010)


Черт, опять пробка. И похоже, в этот раз надолго.
Эван потянулся за айподом, глянул на часы – да, на тренировку он, похоже, опоздает. Но зато Джонни как раз должен был освободиться. И пока голова судорожно придумывала предлог, пальцы уже нажали все нужные кнопки, и послышались гудки.
Джонни взял трубку только после шестого.
- Привет.
От его голоса, как всегда, перехватило дыхание, и сбилось с обычного ритма сердце. Малыш мой… как ты там?
- Привет, Лебедь! Как дела?
- Нормально, - по голосу было понятно, что Джонни улыбается.
- Чем занимаешься?
- Мясо тушу, - с готовностью ответил Джонни. – Заходи на ужин!
- Издеваешься… - вздохнул Эван.
- А ты как? – быстро перевел стрелки Джонни.
- Скучаю… - сорвалось с губ прежде, чем Эван успел остановиться. Джонни промолчал, и он добавил: - На тренировку еду. Вот, в пробке застрял.
- Аа… - протянул Джонни. – А я-то понять не могу – с чего бы вдруг Лайсачек вспомнил про Вейра?
- Джонни! – обиделся Эван. – Я могу звонить хоть каждый день!
- А как же имидж? – съехидничала маленькая заразка.
- К черту имидж!
- Деньги федерации надо отрабатывать, - назидательно произнес Джонни.
- Да пошла эта федерация…
- А олимпийская медаль? – добил Джонни. – Сольют ведь на нэшнлз. Или ее тоже к черту?
- … Да нет… - наконец выдохнул Эван. – Не к черту. Ты же и сам мечтаешь.
- Мечтаю, - легко согласился Джонни. – Так чего ты хотел?
- Поболтать с тобой.
- Знаешь, я немножко занят, - Джонни потянул носом. – Кажется, там мясо горит.
Но трубку не бросал. Эван, не особо надеясь, попросил:
- Может, в сеть выйдешь?
- Может, выйду, - вновь согласился Джонни. – Попозже.
- Я буду ждать.
Джонни замешкался с ответом, и голос его дрогнул, когда он наконец произнес:
- Ладно.
- Дай хотя бы слово пока, - сказал Эван. – Для скраббла.
Джонни не раздумывал.
- Амбивалентность. Все, я пошел.

Эван хмыкнул и, услышав гудки, с сожалением отключился, вошел в твиттер, открытый для единственного друга (в отличие от официальных, эти ники никому не были известны), и принялся составлять слова. Джонни сдержал слово и минут через пять присоединился к нему.
Время понеслось с немыслимой скоростью, как-то незаметно рассосалась пробка, Эван проехал до первой стоянки, припарковался и вновь с головой ушел в игру. За первым словом последовало второе, третье… Они развлекались, усложняя себе задачу тем, что составляли слова на скорость.
Идиллию прервал звонок. На дисплее высветился номер Кэрролла, и Эван охнул – он уже полчаса как должен был быть на тренировке.
- Эван, что случилось? – строго спросил Фрэнк.
- Знаете, Фрэнк, я тут в такую пробку попал! Похоже, где-то была крутая авария! – выдал Эван, не особо утруждая себя обдумыванием отмазки – все равно не прокатит.
Кэрролл ворчливо откашлялся.
- Кхм-кхм. Я тебе говорил, чтобы ты мне не врал?
- Угу, - покаянно кивнул Эван, хотя тренер не мог его видеть.
- Говорил почему?
- Потому что не умею… - Эвана разбирал смех – от Кэрролла ничего не получалось скрыть. В том числе и любовь.
- Опять с Джонни в интернете зависли? – проворчал Фрэнк. – Тебе не кажется, что нужно предупреждать, что задерживаешься? Если соизволишь вспомнить, тебя ждут.
- Я очень извиняюсь, - пробормотал пристыженный Эван. И впрямь, мог бы и позвонить… да только, как говорят русские, счастливые часов не наблюдают. – Я завтра отработаю.
- Не сомневаюсь. Ладно, небольшая передышка тебе только на пользу. Смотри, будь внимательнее.
- Спасибо, Фрэнк…

Эван понимал, насколько ему повезло с тренером. Кэрролл обожал его как сына и защищал от федерации чуть не с кулаками. Джонни повезло куда меньше. Глупая курица Присцилла, может, и была доброй женщиной, но в отношениях с федерацией толку от нее было ноль. Хорошими защитниками могли бы стать Змиевская и Петренко, да только кто бы стал слушать русских? Федерация и без того осталась очень недовольна тем, что Джонни предпочел русских тренеров.
- Ты куда пропал? – отпечатал Джонни.
- Фрэнк звонил. Я на тренировку опоздал.
- Что сказал?
- Что завтра отработаю. И еще – что я опять с тобой завис. Как он это вычислил?
Молчание. Минута, две, три, пять… тянутся, будто маленькие вечности. Отвлекся? Обиделся? Полетел комп? Прервалась связь? Не хочет общаться? Остается только гадать и ждать. Наконец молчание нарушает возмущенная строчка:
- Блин, Мангуст, у меня из-за тебя мясо сгорело!
- Как всегда, я виноват.
- А кто позвонил? И целый час меня отвлекает?
- Может, развлекает?
- Может.
Эван облегченно вздохнул и улыбнулся.
- Сильно подгорело?
- Ничего, есть можно. Все равно ничего другого нет.
- Как нет? Почему?
- Денег нет. Последние за костюм отдал.
- Джонни! Ну на хрена тебе новые костюмы, если кушать нечего!
- Салат имеется.
- Можно я вышлю тебе немного денег?
- Нет.
- В долг.
- Нет.
- Джонни!
- Все, Мангуст, пока. Я пошел ужинать и спать.
- Один, надеюсь?
- Разумеется, нет. С Пингом.
- С ним можно.
Эван ставил смайлик, но сердце тоскливо замирало: сейчас Джонни отключится, и мир снова станет серым и тусклым, а сам он опять превратится в робота, живущего по той программе, которую в него заложили сверху. Но чтобы этого не происходило, нужно, чтобы Джонни всегда был рядом, чтобы каждый вечер встречал его вкусным ужином, когда Эван вернется с работы домой…
- Спокойной ночи, Ваня. – высветилась новая строчка и прервала его мечты.
- Спокойной ночи, ангел. Я люблю тебя.


"Я восхищаюсь Джонни Вейром", - сказал Фрэнк Кэррол, тренер Эвана Лайсачека, действующего чемпиона мира, который финишировал здесь вторым. - "Он пляшет под свою дудку. Его не заботит, кто и что о нем думает. Для этого нужна определенная уверенность в себе или нужно знать, кто ты есть на самом деле".
(из интервью, январь 2010)


Кэрролл поблагодарил жену за ужин и поднялся из-за стола.
- Что-то случилось, Фрэнк? – пожилая женщина озабоченно посмотрела на мужа.
- Нет, все в порядке, - соврал он. – Голова что-то побаливает. Пойду, прогуляюсь перед сном.
Он медленной, уже почти старческой походкой вышел в сад, стараниями жены превращенный в райский уголок. Обычно Фрэнк наслаждался видом буйной кипени карминных роз, горделивых белоснежных магнолий, тянущих к нему свои ладошки коралловых и пурпурных гибискусов, но сегодня он был погружен в свои мысли. Интересно, задумывался ли кто-нибудь, каково приходится тренеру, когда его воспитанник без памяти влюблен в соперника?
Кэрролл был очень привязан к Эвану. Именно Кэрролл воспитал из талантливого мальчишки настоящего мужчину, спортсмена, бойца, великолепного фигуриста, у которого артистичность гармонично перетекала в технику. С первых дней его поразила одержимость юного спортсмена работой, а на первых же соревнованиях он понял и причину этой одержимости.
С мальчишками все было понятно: одному нужно доказать, что он самый лучший и самый красивый, второму - "ты самый лучший, но я самый сильный, я достоин быть твоим парнем".
А что делать ему, тренеру? Как готовить спортсмена к борьбе - если для того имеет значение лишь один соперник? Если срывается один, может сорваться и другой, как то не раз было. Когда между соперниками неприязнь - все гораздо проще, найти заряд злости против него не так сложно. А если любовь?
"Докажи всем (а подразумевается - ему), что ты сильнее всех"?
Знает ли кто-нибудь, как это - вкладывать душу в своего спортсмена, любить как родного сына или даже внука (говорят, внуков любят больше) - и наблюдать, как он страдает из-за невозможности быть с любимым? Смотреть в его глаза - то шальные от счастья, то затуманенные отчаянием? Видеть, как он срывает программу из-за того, что они опять поссорились? Пытаться примирить родителей мальчишек? Яростно защищать от нападок чиновников – обоих, а как же!, покрывать их проделки, а потом жучить – если доведется, так обоих, но своего особенно, за те же самые проделки.
И все время понимать, что эти двое и впрямь созданы друг для друга.


***


- Я также получил множество звонков от высокопоставленных чиновников из Федерации, и я совершенно точно чувствую, что меня любят и поддерживают.
(из интервью, осень 2009)


- Я счастлив снова быть в Японии! Сэр Лайсачек – мой сосед.
(из твиттера, декабрь 2009)


- Как тебе мой костюм? – получил вечером смс-ку Джонни. Он тут же набрал ответ.
- Потрясающий! Настоящий Святой Мангуст, Победитель Змеев!
- Мне бы с одной маленькой змеючкой справиться… Не подскажешь способ?
- Попробуй хоть раз размять извилины, а то они у тебя скоро совсем выпрямятся. Мозги, знаешь ли, атрофируются, если все время использовать тексты пиар-агентов в качестве костылей. А фаллические змеи это что, симпатическая магия?
- А то! Маленькая серебристая змейка, вся в стразах, поближе к сердцу. Узнал себя?
- Зараза ты, Мангуст! Имей в виду – что на груди пригреешь, то всю жизнь шипеть и будет.
- Согласен даже на укусы.
- Мазохист.
- Народный целитель! Твой яд для меня – лучшее лекарство.
- У Мирай тоже на платье змеи? Кэрролл что, решил завести серпентарий?
- Да, в знак солидарности с одним падшим ангелом. Проклятье! Жить всего через стенку от тебя, и не иметь возможности даже видеть, не говоря уже чтобы потискать! Можно, я ненадолго загляну?
- Нет уж, сиди! Тебе там белого медведя дарили? Вот и тискай. У меня, знаешь ли, за другой стенкой Галина.


- Я разговаривала с мамой Брайана. Ты же знаешь, мы дружим.
Джонни знал, мама напоминала ему об этом на каждых соревнованиях.
- Она так хорошо к тебе относится… Каждый раз говорит, какой ты прелестный мальчик. Джонни, может вам… Все знают, как Брайан к тебе относится. Он очень хороший…
- Мама, не надо, - тихо попросил Джонни. – Пожалуйста. Это моя жизнь, и ошибки в ней я буду делать сам. И расплачиваться за них – тоже. Ты сама меня так учила.
Мать вздохнула и ушла. Джонни повалился на постель, прижав к себе игрушечную панду.
Жубер, конечно, хороший, добрый, но о чем с ним говорить? О Пуатье? О мотоциклах? О квадах? О французской музыке? Ну вот разве что… или о сексе. Джонни посмеялся. Брайан отличный парень, и только слепой не видит, что он влюблен в Джонни. Но наверно именно поэтому Джонни предпочитал вести игру со Стефаном – для Жубера все было бы слишком серьезно, и Джонни не хотел разбивать ему сердце. А единственным мужчиной для него оставался Мангуст. Эван. Ваня. Любимый заклятый друг Лайсачек.


***


Эван очередной раз взял мобильный, проверяя, который час. Время, словно нарочно, ползло издевательски медленно. Рано, еще рано. Сейчас они, наверно, только садятся за стол. После недолгого колебания он все-таки включил компьютер, и открыл твиттер. Потом ютуб. Время побежало заметно быстрее. Ну вот, у них уже почти половина первого, можно и звонить.
Он привычно выбрал номер из списка, нажал соединение. Небольшая пауза – и из телефона несутся короткие гудки. Черт, как он мог забыть! Это же Вейр, ему сейчас, наверно, пол-американской ассоциации фигурного катания названивает, и столько же из русской. Не считая отдельных фигуристов из прочих стран. Разочарованный и раздосадованный на себя, он включил автодозвон и положил телефон на стол рядом с собой, вновь полез в компьютер. На этот раз открыл папку, щелкнул мышкой по файлу, запустил слайд-шоу, поерзал в кресле, покомфортнее устраивая травмированное бедро. Джонни все время ругался, что он не лечится, а он отнекивался – некогда.
- Идиот! - вскипал тот. – Станешь инвалидом, свободного времени будет – завались! При случае спроси у моего отца!
- Кстати, Лебедь, когда ты меня с родителями познакомишь? – хитро уводил разговор в сторону Эван. Джонни шкодливо смеялся:
- Перед свадьбой! – и при этом так обольстительно краснел, что дальше они обсуждали уже совсем другие вещи.
Эх! Эван вздохнул. Воспоминания только разбередили тоску.
Неожиданно скоро пробился длинный гудок, и он схватил мобильник.
- Привет, Мангуст! – раздался родной, такой красивый голос.
- Привет, Литтл свон, - Эван заулыбался. Из трубки доносилось дружное пение «Silent night, holy night! Son of God love's pure light», - на Рождество в доме Вейров собиралось немало родни. – Поздравляю тебя с Рождеством, мой ангел.
- Спасибо, Ваня, - почти серьезно по-русски ответил Джонни. – И тебя с Рождеством, дарлинг. Знаешь, так здорово, что ты позвонил!
- У меня есть идеи и получше.
- Да? – засмеялся Джонни. – Я весь внимание!
- Я так соскучился… Можно, я к тебе приеду?
- Куда? – испугался Джонни. – Сюда?
- Куда захочешь. В Нью-Джерси, в Бостон…
- Мангуст… - тоскливо сказал Джонни. – Ну ты чего? У тебя же тренировки. У меня тоже. Чемпионат на носу.
- Ну и что, - стоял на своем Эван. Джонни помолчал.
- Эван… Мы столько отдали ради этой чертовой олимпиады… Давай уж пожертвуем еще одно Рождество.
И столько горечи было в его словах, что Эван крикнул только:
- Я приеду!
- Нет! – по голосу было слышно, что Джонни вот-вот заплачет.
- Джонни… - торопливо заговорил Эван. – Ну хорошо, хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Ты только не расстраивайся, слышишь?
Джонни сопел в трубку, но не отключался – и на том спасибо.
- Мы справимся, Лебедь. Ты и я – вместе. Слышишь?
- Угу, - буркнул Джонни.
- Только пообещай мне…
- Что? – удивился Джонни.
- Следующее Рождество мы будем праздновать вместе.
После долгой паузы Джонни озадаченно произнес:
- Хм.
- Это значит «да»? – уточнил Эван.
- Хм. И как ты себе это представляешь?
- Пока не знаю. Но что-нибудь обязательно придумаю!
- Авантюрист ты, Мангуст, - засмеялся Джонни.
- Скажи «да»!
- Я подумаю!
- Скажи «да», Джонни! – весело требовал Эван.
- Отвяжись! Посмотрим на твое поведение!
- А, так это будет рождественским подарком хорошему мальчику?
- Вот именно! – захихикал Джонни.
- Договорились!
- Ладно, Мангуст, мне надо идти… - с сожалением произнес Джонни. – Меня ждут.
И впрямь, «Тихая ночь, святая ночь» давно сменилась другим рождественским гимном.
- Я так хочу провести Рождество с тобой… - с надеждой выдохнул Эван. – Ходить с тобой по магазинам, выбирая подарки родственникам, втайне выбирать подарок для тебя, и ждать, что же в святую ночь подаришь мне ты… Слушать, как ты поешь гимны, подпевать тебе… ты ведь научишь меня католическим гимнам? украшать с тобой елку, готовить рождественский ужин… в полночь приветствовать господне рождение. С тобой, Джонни. Только с тобой. Прошу тебя, малыш.
- Мангуст, я тебя обожаю, - счастливо улыбнулся Джонни. – А теперь я все-таки пойду. Спокойной тебе ночи.
- И тебе, мой ангел, - с нежностью улыбнулся в ответ Эван. – Спокойной святой ночи.
Джонни отключился, а Эван еще некоторое время смотрел на экран, где в танце слайдшоу одна фотография Джонни сменяла другую, пока до него вдруг не дошло. Джонни, вреднюга ты мелкая, ты же так и не пообещал!


***


- Смотришь ли ты BGJW?
- А что такое "Be good Johnny Weir"?
(из твиттера Эвана, февраль 2010)


- Для меня катание Эвана - как фейерверки. В последнюю минуту своей программы он поднимает людей на ноги, потому что размахивает руками, быстро передвигается, вращается и делает вещи, которые привлекают внимание. Но для меня важна красота того, что ты создаешь. Эван не отдается чувствам. Он делает то, что говорят ему другие, что должно сработать. Я же стремлюсь показать красоту. Мне Эван кажется холодным.
(из статьи, январь 2010)

- Ты все еще называешь Эвана Лайсачека своим заклятым врагом?
- Какое-то время да, он был моим заклятым врагом, и я был готов сделать что угодно, чтобы приложить его лицом в грязь. Но сейчас, я думаю, мы стали старше и, как бы скучно это ни звучало, мы просто пытаемся сделать все, на что способны. Можно быть соперниками, когда вам по 19 или 21, но рано или поздно становится глупо вести себя по-детски. Теперь мы выходим на лед и стараемся зажечь. Конечно, есть ревность, он- всего лишь еще один американец на соревнованиях, я буду бороться.
- Жаль, заклятый враг звучало как в Джеймсе Бонде. Как будто кто-то хочет завоевать весь мир.
- Он его и завоевал, вообще-то, в прошлом году, я его тогда очень поддерживал, чтобы он выиграл.
(из интервью, январь 2010)








Часть 11

---

Love is a crazy game (9 часть)

- Мой отец не может работать – он стал инвалидом на той работе, которой занимался, пока я рос. Так что мой отец не работает. Он получает, я не знаю, как это правильно назвать, пенсию или пособие по безработице, что-то от предыдущего работодателя, но по сути, вообще-то, он безработный. Моя мама работала в нескольких местах, но она потеряла работу из-за кризиса, и сейчас она пытается хоть что-то найти. Сложная ситуация. Мой брат тоже вынужден работать. Ему пришлось пока что отложить поступление в колледж и тоже постараться помочь семье, зарабатывать. Если честно, моя семья не может сейчас оплачивать ему колледж. Принимая все это во внимание, для моей семьи выдался очень, очень трудный год, даже почти два года.

- Иногда неделю приходится не есть мяса, потому что нужно заплатить за костюм, или по две недели не платишь за телефон, так как попросту нет денег на это.
(из телеконференции, январь 2009)


- Соперничество между Эваном и мной… Да, конечно, возможно, в прошлые несколько лет и было соперничество. Конечно, мы соперники, но вместе с тем мы соперничаем и с любым другим, кто захочет занять первое или второе место, а в прошлые несколько сезонов разыгрывалось некое «Шоу Эвана и Джонни». Но сейчас есть другие кандидаты на эти роли.

- Такое соперничество оказывает огромное влияние на спорт. Особенно когда люди бьются за первое место в мире. Не только на Национальном чемпионате США, но в мире – вот это серьезная борьба, интенсивная, она подталкивала фигуристов расти, делать что-то новое, действительно прогрессировать в спорте, потому что они боролись не против всех, они боролись со своими соперниками.

- Борьба хороша для спорта, она привлекает зрителей, восхищает их.
- Я понимаю это, но иногда это выходит за рамки, потому что кто-то всегда предстает плохим парнем.
(из телеконференции, январь 2009)

- Не скажу, что федерация американская в большом восторге была, что он ушел к русскому тренеру.
(из интервью с Змиевской)


- Я сразу обратила внимание на слова Эвана, произнесенные им еще после короткой программы на национальном чемпионате. Эван сказал, что катания Джонни не видел, но когда узнал его счет - совершенно охренел. И потом лил скупые мужские слезы, повествуя на пресс-конференции, что Джонни не должен слишком по этому поводу переживать (хотя он прекрасно понимает, что Джонни слишком переживает), потому как в данной ситуации нужно постараться сохранять спокойствие и как минимум хорошо выспаться. И пожелал Вейру спокойной ночи. В общем, мама родная, а не "заклятый друг Эван".
(из сетевых блогов, февраль 2009)


Произвольную Эван катал гораздо позднее Джонни, когда уже было ясно, что на пьедестал в этом году он точно не попадет, и надо сказать, так плохо Эван давно не выступал. Кэрролл нервно крутил его чехлы в ожидании оценок, но бросал лишь какие-то незначащие замечания. Что толку в разговорах? Оба они прекрасно все понимали.
На показательных Эван выступал с номером под музыку «Seven Nation Army» группы «The White Stripes». Едва зазвучали первые такты музыки, и парень сделал несколько дерганых движений, Райт покраснел от гнева и бросился разыскивать Кэрролла.
- Кэрролл, твою мать! – рявкнул он, стараясь унять одышку. – Что происходит? Что это твой мальчишка катает?
- Как что? – сделал вид, что не понимает, о чем речь, Кэрролл. – Что там сейчас у молодежи модно? Хип-хоп, что ли.
- Ты дурака-то не валяй! Я что, не вижу, что он Пиноккио изображает? Одни перчатки чего стоят! Вот что он там сейчас изобразил – выкрученные руки?!
- А если видишь, чего спрашиваешь? – очень тихо и очень спокойно спросил старый тренер, но глаза его гневно сощурились. – Напрасно вы так с Джонни… Игра закончена, Райт. Марионетка оборвала свои нитки.
- Ну это мы еще посмотрим… - прошипел Райт. – Веревками привяжем, если надо будет. The show must go on!




- Я больше никогда не хотел видеть каток. Хуже всего было то, что я был равнодушен к тому, что пытался делать. Бывают дни, когда чувствуешь, что ненавидишь собственную жизнь и выбор, но ненависть все же форма любви, равнодушие - это конец. Я шел на каток и уходил оттуда в слезах. Я безнадежно и окончательно падал в пропасть. - Мне потребовалось много усилий, чтобы проглотить собственную гордость и продолжать жить.
(из дневника, июнь 2009)

- Джонни, я не понимаю! – почти со слезами воскликнул Брайан. – Ты же катаешься гораздо лучше, чем они, почему эта чертова федерация не пускает тебя на чемпионат мира?!
- Потому что я занял пятое место, - равнодушно ответил Джонни.
- Но это несправедливо! Ты должен был быть на пьедестале!
- Однако меня там не было, потому что я откатался отвратительно.
- Неправда! И ты плохо себя чувствовал. А эти крюки-выкрюки – да каждый фигурист твоего уровня их умеет делать!
- Да! – внезапно вскочил Джонни. – Каждый! Но не каждый фигурист спит с судьями!
Брайан растерянно смотрел на брата.
- Ты хочешь сказать…
Джонни опомнился.
- Нет, я ничего не хочу сказать, Брайан, я вообще не должен был говорить ничего подобного. Забудь. Я действительно плохо катался.

Вскоре брат ушел, и Джонни остался один. Прямо в одежде упал на чистенькую кровать, лежал, бездумно глядя в никуда. И в голове, и в душе было пусто, все чувства, все эмоции словно выгорели, выболели, оставив только полное равнодушие. Такая апатия, что даже умирать не хочется, мимоходом подумал он и мысленно усмехнулся. Лицо не дрогнуло.
Видимо, пришла и его очередь уходить, ему очень ясно дали понять – в фигурном катании для него больше нет места. В душе Джонни не осталось сил даже для протеста, уходить значит уходить, хотя, если честно, он с трудом представлял себе, чем станет заниматься, когда жизнь в спорте закончится. Пойдет снова учиться? Он так давно отвык от нормальной жизни, найдет ли он в ней место? Будет кататься в шоу? В каких? Корейских и японских? В американские его едва ли допустят. Это значит опять вдали от дома, все время в дороге, как перекати-поле, а он так уставал, когда долго не мог быть дома…
Мысли ползли в голове медленно, громоздко, смурно, беспросветно, как набрякшие тучи, чтобы разразиться дождем где-то вдалеке, не требуя никаких действий, никаких эмоций, вообще ничего. И сон не придет, чтобы прервать их тяжеловесную поступь, он теперь вообще почти не приходит… если только увеличить предписанную врачом дозу снотворного. Но это действие тоже требовало каких-то усилий, а ему не хотелось двигаться, поэтому Джонни остался лежать – пока его невеселый покой не нарушил сигнал принятой смс-ки. Еще какое-то время он смотрел на телефон: даже протянуть руку, чтобы взять его, казалось непосильной нагрузкой, не оправдывающей таких жертв, но все-таки заставил себя.
Привычно раскрылось окошечко с сообщением.
Расправь крылышки, Лебедь! Мы с тобой еще полетаем. :-*


- В конце февраля журнал V Man пригласил меня на вечеринку в New York Fashion Week. Это был первый случай за долгое время, когда я был чем-то заинтересован.
… V Man снова связались со мной… и сказали, что это… должен быть"Poker Face". Прекрасно, два дня на то, чтобы сделать программу в стиле, далёком от того, к которому я привык… После вечеринки на Fashion Week я снова проявил интерес к фигурному катанию.
(из дневника, июнь 2009)

- Эван Лайсачек и я сели и поговорили на Национальном чемпионате. Мы решили зарыть топор войны, стать друзьями и поддерживать друг друга. Мы образовали альянс.
(из интервью, февраль 2009)

- Поддерживайте Эвана Лайсачека. Любите Эвана Лайсачека.
(из интервью, перед ЧМ2009)

Возможно, вы уже слышали, что, несмотря на то, что Джонни Вейр не будет в этом году соревноваться на чемпионате мира, он будет появляться в Лос-Анджелесе на различных мероприятиях. В прошлом месяце Джонни шокировал фанатов фигурного катания (впрочем, как обычно), заявив, что будет болеть за своего давнего "соперника" Эвана Лайсачека. Верный своему стилю, на прошлой неделе Джонни пошел еще дальше, когда подчеркнул свою приверженность этому событию: "Я собираюсь сделать Эвану массаж перед прокатом".
(из статьи, март 2009)

Я очень горжусь Эваном.
(Джонни, LA, март 2009)

Учитывая соперничество между ними, можно было ожидать от Эвана нелестных отзывов в адрес Вейра, но он оказался на удивление щедрым на похвалу: "Джонни - сам себе голова, и невозможно этим не восхищаться", - говорит Лайсачек. - "Он будто заявляет: "Таков мой стиль. Так я катаюсь. Это мой Луи Виттон, а это мой мех. И смиритесь с этим".
(из статьи, март 2009)

- Я был счастлив, что Эван смог хорошо откатать [на чемпионате мира 2009]. Мне завидно, что он стал чемпионом мира, и я надеюсь, что смогу превзойти его в этом сезоне, но он завоевал право на три места для моей страны на Олимпийских играх и я горд, что он смог это сделать. Я болел за Эвана, потому что знал, что у него наилучшие шансы обеспечить места на Олимпиаде и потому что у нас двоих за плечами забавная история соревнований друг с другом.
(Сентябрь 2009, "Вопросы и ответы")

- В любом случае я неплохо поработал и прекрасно провёл время в солнечном ЛА. [Джонни о ЧМ2009]
(из дневника, июнь 2009)


***


Будучи близкими друзьями, они готовили собственный парный номер целый день. В собственном углу катка, пока другие фигуристы репетировали. Потом - в углу зала, пока остальные фигуристы обедали. И так весь день. Они даже спорили о том, кто будет исполнять роль партнерши. А после этого поинтересовались, смогут ли они откатать свой номер во время показа. Они так близки по отношению друг к другу! Наверное, это потому, что они были соперниками-друзьями в течение долгого времени.
(из статьи, май 2009)


- Джонни, ну давай сегодня ты будешь делать выброс! – упрашивал Стефан. – Почему все время я?
- Я меньше, - напомнил Джонни хмуро, он ненавидел эти споры.
- А я младше! – парировал Стефан. Джонни выразительно посмотрел на него, и он спохватился.
- Ах да… Но по Лайсу никогда не скажешь, что он младше!
Ну да, так и было, Эван всегда держался так, что никому в голову не приходило, что в их компании Женя-Эван-Джонни-Стефан-Брайан именно он самый младший.
- Он мужчина, - сказал Джонни, словно это все объясняло. Но ведь и впрямь – объясняло.
- А я? – возмутился Стефан.
- Хм… - Джонни не смог сдержать улыбку. – А ты предпочитаешь быть «цветочком».
- Ты тоже! – не остался в долгу Стефан. Джонни отвернулся.
- Эй, Джонни, ты чего? – всполошился Стефан. – Ты что, обиделся? Ну все, все, давай я буду делать выброс, только не дуйся.
- Понимаешь, Стефан, - тихо произнес Джонни, как бы говоря с самим собой. – Я и не скрываю, кем я хочу быть. И если человек хочет быть моим… моим другом… он должен принимать меня таким, какой я есть.
- Знаем, знаем! – замахал руками Стефан. – Всем давно известно: драгоценное «я» Джонни Вейра для него превыше всего! Любви в том числе!
- Что? – вспыхнул Джонни. – Что ты сказал?
Стефан спохватился.
- Джонни, Джонни… Извини, я не хотел! Ну пожалуйста, Джонни! Нечаянно вырвалось! Я люблю тебя, такого, какой ты есть!
- Иди к черту, Стефан! – Джонни оскорбленно вздернул нос и стремительно пошел прочь.

Он закрылся в номере, бросился на кровать и долго лежал без движения, вглядываясь сухими глазами в стерильно-белый потолок. Неужели то, в чем по запальчивости обвинил его Стефан – правда? Вряд ли добродушный, легкомысленный швейцарец озвучил свое мнение – скорее проболтался о том, о чем сплетничают за спиной Джонни. Неужели он действительно такой – эгоист, не признающий компромиссов, готовый оттолкнуть даже любимого человека, остаться один, но не пойти ни на какие уступки? Ведь не так много от него требовалось: перестать эпатировать да почаще прикусывать язычок, принять правила игры, предписанные обществом, в котором он живет. Почему остальные спокойно существуют согласно этим правилам и вполне себе счастливы, никто их не притесняет, а он бунтует? «Я не могу», - шептал он одними губами. Его учили всегда высказывать свое мнение, всегда оставаться собой, но хорошо это или плохо? Насколько оно действительно драгоценно – «Я» Джонни Вейра? Стоило ли так упорно стоять на своем, рискуя потерять любовь? Однако в тот страшный год он как раз пытался изменить себя. Изменить себе. Ничего хорошего из этого не вышло.
«Я восхищаюсь им», - недавно сказал Эван назойливым журналистам, пытавшимся очередной раз покликушествовать на тему противостояния Лайсачека и Вейра.

Джонни наконец заплакал. Ему было бы в тысячу раз легче, появись между ними реальная вражда, он хотел бы возненавидеть Эвана, и возненавидел бы – если бы тот его отпустил. Но Эван отпускать его не собирался, и на все ядовитые подколки в прессе обычно отвечал в духе «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». При каждой встрече он смотрел на Джонни такими глазами, что федерация постаралась свести вероятность их официальных встреч до минимума, и все равно цензоры не знали покоя, изымая из сети компромат на «лицо федерации».
Эван продолжал безумно ревновать Джонни, и ревность иной раз толкала его на дурацкие выходки – как в 2008-м, когда он в отместку за Стефана изобразил парочку с Джеффри Баттлом. Или когда сгоряча ляпал журналистам что-нибудь такое, из чего они тут же раздували очередной скандал.
Зная, как больно эти скандалы задевают Джонни, Эван стал настолько опасаться прессы, что на людях просто деревенел, тщательно следя за каждым словом и каждым жестом (что, впрочем, не мешало ему безнадежно палиться при виде Джонни). Недоброжелатели не преминули тут же поставить ему в вину и это.
Получается, с горечью вернулся Джонни к своим мыслям, отказ от возможности быть собой не сделал Эвана счастливее, так же, как Джонни – отказ быть «как все». Значит… Значит, причина не в этом… и у этой причины есть имена и лица. Кроме того, понял он вдруг, не быть «как все» - еще не значит быть собой, и если уж совсем честно, Джонни не намного свободней Эвана. Так где же выход? Джонни сел на кровати, обхватив руками колени. Надо предложить Мангусту уехать куда-нибудь на необитаемый остров, где их больше не станут стравливать, как бойцовых собак, на потеху толпе и на благо федерации. Он горько усмехнулся. Вот только разберутся с этой вожделенной олимпийской медалью.


- Стефан такой чересчур французский и не очень дружелюбный.
(из диалога с болельщицами, ноябрь 2009)

- Он не хочет со мной кататься. Мы оба хотим быть «цветочком» в паре.
(из твиттер-чата, июнь 2010)

- Два "цветочка" в паре - плохая примета, по русской традиции четное число кладут на могилу - в данном случае предполагаемых отношений.
(дайри, сентябрь 2010)

Часть 10

---

Love is a crazy game (8 часть)

Часто говорят: в воздухе пахнет осенью. И верно, еще зелена трава и не поредели кроны деревьев, а в воздухе затаилось ожидание близких перемен. Чем пахнет осень? Легким дымком? приближающимися морозами? осенней паутинкой? терпкой полынью, землей с пробивающимися грибами, палыми листьями? А может – нашей ностальгией по всему, что уходит и уже никогда не возвращается?
Джонни с видом шкодливого котенка заглядывает в глаза.
- Стефан, ну тебе что, сложно сыграть?!
Сложно. Очень сложно играть любовь, когда ты влюблен по-настоящему. Еще сложней – когда ты понимаешь, что Джонни всего лишь хочет заставить ревновать Эвана. Но Стефан все-таки соглашается:
- Ну ладно. Чего ты хочешь?
Да нет, конечно, ему много не надо, он же не разозлить его хочет, а так, слегка отомстить, чтобы не целовался с Танит – неважно, что «по заданию партии». Это Стефан тоже понимает, но кто бы мог отказать Джонни, когда он так смотрит в глаза и улыбается? Он тепло улыбается в ответ и слышит довольное:
- Во! Самое то! Не расслабляйся, вон они идут!


Танит посмотрела на Эвана взглядом влюбленной дурочки – чтобы уж никто не сомневался, как она его любит. Вокруг стрекотали фото и видеокамеры, и надо было отрабатывать деньги федерации. Но идиот Лайсачек лишь растерянно глянул на нее и отвел глаза. Танит вскипела - любовь получалась очень уж безответной. Ну она ему устроит! В конце концов, кому из них двоих нужен имидж крутого мачо? уж не ей, это точно! И едва они остались одни, набросилась на Эвана:
- Послушай, дорогой, имей совесть! Я что, одна должна отрабатывать твой имидж натурала? Ты что, сыграть не можешь? А на хрена, спрашивается, тебя отправляли на актерские курсы, а?
- Извини... – виновато пробормотал Эван.
- Знаешь, Мангуст, только последний идиот может поверить в твою натуральность. Достаточно хоть один раз увидеть, как вы с Джонни смотрите друг на друга. Ей-богу, отделу цензуры с вами скучать некогда! – она засмеялась.
Эван молчал, пряча несчастные глаза. Танит посмотрела на него, и ей вдруг стало безумно жалко парня. Ну что тут поделаешь, не может он играть в любовь ни с ней, ни с кем другим. Такой вот честный. Она села рядом с ним, обняла за плечи и совсем другим тоном спросила:
- Не помирились?
Эван покачал головой.
- Я же фальшивый с ног до головы. И улыбка у меня фальшивая. И любовь фальшивая. Это он про тебя, - пояснил он, поворачиваясь к подруге.
- Поняла. И когда уже Джонни повзрослеет и поймет, что есть вещи поважнее правды?
Эван какое-то время разглядывал пустую стену перед собой, после чего, обращаясь к ней, обронил:
- Я не хочу, чтобы он взрослел.
Танит не сразу нашлась, что ответить.
- Я давно подозревала, что ты мазохист, Лайсачек.
Эван усмехнулся.
- Ну ты же девушка умная, все понимаешь.
- Боюсь, не такая умная, как ты говоришь. Некоторых вещей я все-таки не понимаю. Например, принцип действия синхрофазотрона. Или Джонни Вейра. А ты понимаешь, что он делает?
- Нет. И не пытаюсь. Я просто... – он осекся и покраснел.
- Просто – что?
- Нет, ничего, - Эван спрятал лицо в ладонях. Танит осенило.
- Хах, Мангуст! Просто любишь его, ты хотел сказать? Можно подумать, для кого-то это еще секрет!
- Для кого-то – секрет, - грустновато улыбнулся Эван, отнимая руки от лица. – Ты бы знала, как меня достали все эти люди! Я не понимаю – почему к фигуристу теряют интерес, если выяснится, что с ним нельзя трахнуться? Он что, от этого хуже катается?
- Просто тогда это будет совсем другое шоу, - рассудительно заметила Танит. – Мало кто захочет повести свою семью на шоу геев. И еще меньше найдется родителей, которые отдадут ребенка в фигурное катание, зная, что тем самым определяют его сексуальный выбор.
- Окстись, Танит, выбор определяют гены.
- Во-первых, попробуй докажи это американскому обывателю. А во-вторых... не факт, Эван, не факт. Мода всемогуща.
- Бытие определяет сознание?
- Вроде того. – она помолчала. – Так что давай не халтурь, нам с тобой еще играть и играть. До олимпиады доиграем, а там – свобода.


- 3 года подряд он был чемпионом, в прошлом году стал бронзовым.
- В прошлом году вообще невменяемый был практически! Он мне тоже достался тогда невменяемым, когда уходил со старта. Он выходил на старт и уходил оттуда.
(комментарии Тарасовой о Джонни на Cup of China 2007)


Во время пресс-конференции после соревнований Вейр и Лайсачек проявляли признаки взаимной агрессии. Когда его спросили о целях этого сезона, Вейр ответил, не задумываясь: "Сначала я поеду на Кубок России, затем финал Гран-При, и отвоюю себе назад мой титул чемпиона США". Лайсачек, который сидел рядом, заявил, даже не пытаясь казаться вежливым: "Моя первая цель такая же - выиграть национальный чемпионат". Как показалось со стороны, оба пытались изо всех сил подколоть друг друга.
(из статьи, 2007)




***

Перед национальными чемпионатами в СМИ всегда снова начиналась истерия из-за противостояния Вейр-Лайсачек, и лишь по их окончании можно было перевести дыхание и снова сказать, что никакой вражды между ними никогда не существовало. Можно было бы, да только, случалось, за это время они успевали наговорить столько, что придуманная вражда оборачивалась реальными обидами, которые потом так трудно было забыть. Нет, ненависти между ними пока не было… Но Джонни все чаще вспоминал слова Кира, что это только пока, и у него уже появились основания верить им. Тем более, что СМИ так неистовствовали, что совсем уже непонятно было, кто в действительности что сказал, и что имел в виду, но так сложно не отвечать колкостями, если тебя в лоб спрашивают, как ты относишься к тем или иным словам или действиям соперника.
Это походило на снежный ком, все обраставший и обраставший ложью и обидами не по делу, иногда они не выдерживали и встречались, чтобы разрешить наедине все проблемы, но потом все начиналось снова. Какое волшебство требовалось, чтобы разорвать этот замкнутый круг? они не знали.


- 100%-й объективности не бывает, и на результаты влияет не только то, что происходит на льду. Это играло как в мою пользу, так и наоборот.
- Я понимаю лучше чем когда-либо, что у Эвана очень сильная поддержка. Я его главный соперник, но я никогда не имею в виду ничего плохого, когда говорю о нем, потому что считаю, что он хороший фигурист. Он невероятно работоспособен, и в решающий момент он может продемонстрировать все, на что способен, так, как это делал Плющенко.

- Могу сказать с уверенностью, что мы не друзья. Я не особо в восторге от него как от личности, и это никак не связано с тем, что он действующий чемпион. Мы просто слишком разные. Он не плохой человек, просто он меня не привлекает в плане дружбы.
Когда мы видимся, наше отношение друг к другу бывает от среднего до неважного. Мы действительно только знакомые.
(из интервью, январь 2008)

- Я и Эван Лайсачек в определенном смысле амбивалентны по отношению друг к другу. Он мой соперник. Мы мало общаемся. Думаю, Эван талантлив и очень хороший исполнитель. Мне может что-то нравиться в катании другого фигуриста, но при этом он может не нравиться мне как человек. Эван и я - абсолютно разные люди. У нас нет ничего общего. Нет реальной дружбы. Мы всего лишь знакомы. Поэтому между ним и мной нет реальных отношений типа "любовь-ненависть".
(из интервью, январь 2008)

Амбивалентность - двойственность чувственного переживания, выражающаяся в том, что один и тот же объект вызывает к себе у человека одновременно два противоположных чувства, например удовольствия и неудовольствия, любви и ненависти, симпатии и антипатии. Обычно одно из амбивалентных чувств вытесняется (как правило, бессознательно) и маскируется другим.
(БСЭ)

«I love you, I hate you»
(ПП Джонни, 2009/2010)



Когда Эвана после его победы спросили о комментариях Вейра, он ответил: "О, прекрасно. Спасибо за то, что соoбщили мне это". Он отказался атаковать Вейра, добавив: "Я не собираюсь говорить о нем плохо, потому что я им восхищаюсь".
(из статьи, январь 2008)

В воскресенье Вейр заявил NBC: "Я уважаю Лайсачека как спортсмена, но как человека я его не очень-то люблю. Ничего особенного в нем для меня нет. Мы никогда не были бы друзьями, и я вообще не знал бы такого, если бы мы не были соперниками".
Теперь Вейр искренне удивляется: "Я действительно такое сказал? Надо же, я и сам не помню, что говорил. Но я действительно уважаю Эвана как спортсмена. Как человек он мне не более чем знакомый. Мы не лучшие друзья, не делаем друг другу прически и не ходим вместе пить кофе. Мы - конкуренты". Относительно приведенной выше цитаты Вейр пояснил: "Это своего рода злоба. Но те свои слова я не люблю".
(из сетевых блогов, январь 2008)


Когда Майкл Бакли потешался над соперничеством фигуристов Эвана Лайсачека и Джонни Вейра в своем шоу на Ютьюбе, заявляя, что изображающий из себя мачо Эван Лайсачек и выпендрежный Джонни Вейр абсолютно точно являются любовниками и, возможно, строчат смски друг другу днями напролет, Джонни в ответ запостил на Майспэйсе у Бакли следующее сообщение: "Stinker, мне это понравилось. Но мы не строчим смски".
Первое утверждение протестов не вызвало.
(видео было загружено в январе 2008)





- А если вы послушаете его разговор с тренерами – по-русски - вы услышите, как он говорит: "Я терпел". Знаете, что он терпел? Дикую боль во время проката, потому что за день до этого выступления у Джонни обострилась старая травма спины, да так, что он не мог поднять с пола собственный чемодан с коньками, потому что не мог согнуться. Тем не менее прыгал четверной и все остальные прыжки фактически безупречно.
(из сетевых блогов, январь 2008)


Ко всему привыкает человек, к боли в том числе.
Фигуристы, как и другие спортсмены, с детства сживаются с пониманием того, что жизнь – это постоянная боль. Возможно, они все чуточку мазохисты, но, как бы то ни было, с болью просыпаются, с болью тренируются, с ней же выступают, и кому-то достается победа – порой тому, кому пришлось больней всего. Смеются, плачут, любят и ненавидят – все это на фоне постоянной, изматывающей боли. Да, можно привыкнуть не замечать ее, но исподволь, исподтишка, она будет разрушать твое тело и твою нервную систему, сделает тебя раздражительным и легко устающим, и в конце концов победа останется за ней, ты это знаешь, и остается лишь отсчитывать отведенное тебе время.
Зрители не думают о боли, когда видят легких, парящих надо льдом мальчиков – и это правильно, значит, работа сделана хорошо. Боль остается там, за кулисами, подальше от камер и софитов, от недоброго любопытства тысяч глаз, а с ней – истерики, слезы, стоны и крики.

Джонни ненавидел, когда его фанаты издевались над «деревянностью» Эвана. Когда он видел, как неуклюже Эван опускается на скамью в кисс-энд-край, как пытается устроить поудобнее разбитое бедро, у него сжималось сердце, он знал, какие злобные демоны рвут сейчас его плоть на части. По утрам Эван не мог подняться без обезболивающих. А сам Джонни – разве он не сражался день за днем, час за часом с теми же демонами? Иногда побеждали они, иногда – он, но чаще всего удавалось заключить вооруженное перемирие с помощью очень сильных лекарств. Он молчал – боже упаси Джонни Вейру пожаловаться на боль! СМИ разного пошиба только и ждали малейшего его промаха. И если платок или теплый свитер на пояснице скрыть не удавалось, то появление башмаков-«лыж» он объяснял нелепой сказкой о том, что стесняется маленького размера ноги. Это он-то, подчеркивавший свою немужскую хрупкость, тоненькую талию и изящные кисти! Причуду объяснили его экстравагантностью и успокоились, и только самые близкие знали, какая нестерпимая боль заставляет Джонни сразу расшнуровывать ботинки после выступления и носить расхлябанные башмаки на несколько размеров больше положенного.


- На прошлой неделе со мной произошло кое-что совершенно нежелательное. Разрыв мягких тканей стопы на ноге, на которую я приземляюсь. После этого нелегко кататься по максимуму. Я постоянно прикладываю лед и принимаю самые сильные болеутоляющие. А произошло вот что: сесамовидная кость сместилась, и это вызвало повреждение тканей вокруг нее.
(из дневника, август 2000)

- Тренировки прошли не в полную силу – я чувствовал себя не лучшим образом, обострилась старая травма. Я никому не сказал о том, как сильно болит ступня – думал, никто мне не поверит, потому что внешне все было относительно в порядке. Но в воскресенье вечером терпеть стало невозможно. Я рассказал обо всем Присцилле и Патти, и после этого поднялась такая шумиха! Пришлось срезать кусочек кожи со стопы в районе сесамовидной кости, чтобы уменьшить воспаление, мне дали кучу разных лекарств и мазей, и я должен был попытаться выздороветь к квалификации, назначенной на завтрашний день.
В понедельник утром я пришел на тренировку и не смог сделать ничего. Кажется, я дважды объехал каток по кругу, сделал флип в один оборот – и ушел. Я был совершенно разбит и думал о том, что нужно сниматься. Но в то же время я понимал, что если в последний момент дрогну и снимусь – это разрушит все, к чему я стремился, и все, над чем работал. И я решил попробовать. На каток я вернулся, пропустив тренировку и получив два обезболивающих укола. Вообще я не тот человек, чтобы плакать, когда что-то болит или идет не так, но тогда, в медицинском кабинете, я был настоящей развалиной. Уколы были очень болезненные, левую ногу ниже колена я не чувствовал вообще. Все же я выступил.

- Короткая программа была назначена на тот же день, и я принял решение больше не делать уколов – по той простой причине, что больше нога могла просто не выдержать. Также выяснилось, что при подсчете баллов, полученных в квалификации, кто-то допустил ошибку, и, оказавшись на четвертом месте, я не буду кататься в последней разминке. В очередной раз мне предстояло собраться с духом, стиснуть зубы и молиться, чтобы все закончилось хорошо.
Произвольная стала для меня настоящей битвой. Мне не хватило внутренней силы, чтобы показать выступление, с которым можно оказаться на пьедестале. Внутри меня не осталось почти ничего, что можно было бросить на борьбу, и, наверное, это заметили все.
(из дневника, март 2005)


***


Патти Вейр, интересуется: почему все так зациклены на его фотосессиях? И при этом не придают никакого значения фотосессиям другого американского фигуриста, чемпиона мира Эвана Лайсачека, резинка трусов которого сползает так низко, что по этим фото МОК мог бы провести гендерный тест.
"Они постоянно нарекали на фото Джонни в лосинах, но не видят ничего ужасного в фото почти голого Эвана. С ним у вас проблем нет – и вы отыгрываетесь на моем сыне. Какой ужас: он сфотографировался в туфлях на шпильках!"
(из статьи, 2009)

- В фигурном катании много грязи?
- ФК - забавный вид спорта, потому что он насквозь искусственный, очень претенциозный: счастливые улыбающиеся девочки, церемония награждения, когда ты целуешь медаль и вовсю выпендриваешься. В раздевалке все чересчур милы другу с другом. А потом все становится отвратительным, и в этом оказываются замешаны родители, судьи говорят тебе мерзкие вещи… Кем меня только не называли в этом мире.
(из интервью, 2010)


- Что вы думаете о соперничестве между вашим сыном и Эваном Лайсачеком, миссис Вейр? Считаете ли вы, что результаты были подтасованы?
Патти заколебалась, обдумывая, что ответить, чтобы не навредить сыну. Разумеется, именно так она и считала, но сказать об этом во всеуслышание было невозможно.
- Я думаю, - осторожно ответила она, - и Джонни, и Эван прилагают все силы ради победы. А результат определил компьютер.
Но репортеры не унимались.
- Вы слышали, что говорила Таня Лайсачек? Она уверяла, что Эван более сильный фигурист, чем Джонни!
- Считать так – ее материнское право! – отрезала Патти. – Я тоже считаю, что мой сын самый лучший, и никакие судейские системы не смогут убедить меня в обратном. Мать не может судить объективно.
- Правда ли, что Джонни и Эван ненавидят друг друга?
- Нет, конечно, неправда. Они просто соперники… - начала было Патти, но ее уже никто не слушал, и она решительно пошла прочь. Репортеры побежали за ней, и до самой двери отеля ей в спину неслось:
- Ходят слухи, что Джонни собирается сменить гражданство и выступать за Россию!
- Говорят, раньше Джонни срывал произвольную программу потому, что занимался перед ней сексом. Верно ли, что Змиевская запретила ему заниматься сексом?
- Джонни всех своих любовников называет мужьями?
- Что вы можете сказать по поводу комментариев Майкла Бакли? Джонни и Эван действительно любовники?
- У Джонни действительно имеется алкогольная и наркотическая зависимость?
- Это правда, что ваш сын нуждается в помощи психиатра?


- Впервые за тридцать лет тур «Чемпионы на льду» не объявил дат выступлений, это может серьезно повлиять на твой заработок.
(из интервью, январь 2008)

- Я бы хотел больше выступать в США, но, похоже, в этом сезоне у меня будет три шоу. Тем не менее, я буду рад попутешествовать.
(из дневника, апрель 2008)


- + соперничество +
Не нагнетайте обстановку. Да, мы соревнуемся друг с другом. Нет, мы не хотим проиграть другим. Да, нам приходится иметь дело с этим. Да, мы делали комментарии в адрес друг друга. Нет, мы никогда не будем лучшими друзьями. Это спорт. Мы оба много работаем, на соревнованиях мы стараемся показать максимальный результат, мы оба американцы.
Я старался не сказать что-нибудь глупое и необдуманное. Если я кого то обидел, уж простите меня. В конце концов, кто тут эпатажная дива?
(из интервью, февраль 2008)


Джонни: Просто он мне не нравится. Я думаю, у него четко срежиссирована хореография и все хорошо отрепетировано. У него большие белые зубы и загар. Для меня все это чересчур фальшиво.

Эван: Я уважаю его, как уважаю всех других соперников.
(из статьи, март 2008)


Рост одного из них - 6 футов 2 дюйма [187.96 см, очередная новая цифра], он одевается во все черное и встречается с самой красивой спортсменкой по версии ESPN. Другой имеет птичий вес в 125 фунтов [56 кг 700 грамм], обожает расшитый блестками лебединый костюм и манерно хлопает ресницами, когда речь заходит о его сексуальной ориентации.
Одного обвиняют в том, что он - запрограммированный робот. Второй мимоходом бросает в адрес конкурента: "Он мне не нравится", - после чего застегивает свое меховое манто и вешает на плечо сумку от Луи Виттон.
"Если он не хочет кататься на коньках под музыку и носить красивые костюмы, - пусть купит себе ролики или скейтборд и отправляется на соревнования по экстремальным видам спорта", - сказал Вейр в адрес Лайсачека.
Привыкший к язвительным замечаниям Вейра, Лайсачек на провокацию не поддался
"Думаю, что все эти рассуждения насчет эффектности и того, во что ты одет, - всего лишь мишура, окружающая тебя. Как по мне - это не более чем шутка. Ведь Джонни не волнует, как я катаюсь, как стимулирую себя. Если его слова нужны фигурному катанию, дабы привлечь к нему дополнительное внимание, - что ж, я переживу".
(из статьи, 2008)


- Я был шокирован, когда узнал, что Эван Лайсачек не будет выступать. Я узнал, что он травмирован, когда прилетел из Москвы, и мне правда было очень жаль.

- Я знаю, что пресса часто плохо о нас пишет, но все репортеры выдирают слова из контекста и придумывают истории, которые хорошо продаются. Я не испытываю к Эвану каких-то жестоких, бессердечных чувств. Я счастлив, что у меня есть соперник такого высокого уровня, который подстегивает меня, чтобы я работал над собой и прогрессировал.
(из дневника, апрель 2008)


- Джонни… - осторожно поинтересовался Эван, когда утомленный Джонни уже задремывал в его объятиях. – Почему Райт тебя так не любит?
- Кто? – Джонни изумленно распахнул глаза.
- Райт.
Эван не мог налюбоваться на своего ангела. Сейчас, такой сонный, такой теплый и доверчивый, он казался особенно беззащитным, и был бесконечно дорог ему. Не выдержав, он коснулся губами его губ. Потом еще раз. И еще. Поцеловал тонкую шею.
Джонни засмеялся.
- С чего ты взял, что он меня не любит? Лучше бы он любил меня поменьше – меньше было бы проблем.
Эван похолодел. Нет, это невозможно! Он вскинул голову, всмотрелся в зеленые, с томной поволокой усталости глаза. Скажи, что это неправда. Что мне показалось. Что я от ревности сам выдумываю себе монстров.
- Котенок… Он что…
- Домогался меня, ты это хочешь сказать? – тихонько смеялся Джонни, обвивая его шею тонкими руками. – Ага, еще с 2005 года. А чего ты вдруг про него вспомнил?
- Да так… - неопределенно пробормотал Эван и устроил его поудобнее. – Спи… - он прижался губами к высокому лбу. – Спи, дорогой.
- Good night, Mоngoose, - сладко улыбнулся Джонни, закрывая глаза.
- Good night, my little swan… - прошептал Эван. - Good night.


***


Появившиеся в сегодняшней прессе сообщения о том, что двукратный чемпион мира Стефан Ламбьель меняет тренера и переезжает в Нью-Джерси, на ледовую базу Ice Vault, где тренируется действующий бронзовый призер чемпионата мира Джонни Вейр, стали для Вейра утренним сюрпризом, как и для многих других из мира фигурного катания. “Я впервые услышал об этом, проснувшись от лавины смсок от моих друзей из Европы и России. Все они просили подтвердить информацию, но я ничего не мог им ответить”, сказал Вейр.
В ситуации, когда Ламбьель будет тренироваться у Петренко, будучи его «первым номером», трехкратному чемпиону США придется делить лед и внимание тренерского дуэта с 23-летним серебряным призером Олимпийских игр.

Как сказал Вейр, Петренко вернулся в Нью-Джерси в прошлый понедельник. Во время поездки Петренко в Нью-Джерси приезжал Ламбьель, который работал там в течение нескольких дней со Змиевской. “Русские работают как команда, поэтому ничего необычного в том, что Стефан катался с Галиной, нет”, сказал Вейр. “Могу представить, что Стефан теперь работает с тем же инструктором по пилатесу и массажисткой, что и я”.
"Самые первые соревнования, где мы со Стефаном были соперниками – Словения, 1998 год. Мы давно знакомы друг с другом. Между нами сложились странные отношения «соперников, но друзей». Если взять первую десятку фигуристов-одиночников в мире, не могу представить кого-то, с кем я ладил бы лучше, чем со Стефаном."
(из интервью, 2008)


- Стефа жалко… А Джонни? Неприступная крепость, тоже мне...
(из комментариев поклонниц, 2010)


- Стефан? Зачем ты приехал?
Стефан тщетно вглядывался в лицо Джонни, стараясь разглядеть хоть искру радости.
- Ты совсем не рад?
- А почему я должен радоваться? Если честно, я не в восторге от того, что мой соперник будет отбирать у меня внимание и заботу моего тренера. А если совсем честно – я расстроен.
Джонни сел на скамью и стал расшнуровывать ботинки.
Стефан подошел, опустился рядом с ним на колени, ласково обнял.
- Джонни… Я не буду требовать к себе внимания… разве что от тебя, - он засмеялся, но Джонни не улыбнулся. – Ну чего ты такой надутый? Я думал, тебе будет приятно…
- Стефан…
- Я так соскучился по тебе…
- Ты с ума сошел.
- Джонни… У вас с Эваном все равно ничего не получится. Видел, как он с Баттлом выброс делал? А почему не с тобой?
- Тебя это не касается, - ровным голосом произнес Джонни, но Стефан видел, как больно его задели эти слова.
- Я не хотел тебя расстроить, - покаянно сказал он, прижимаясь лицом к коленям Джонни. – Просто… Джонни, давай просто поиграем? Как на чайне? Просто игра?
Джонни серьезно посмотрел на него и пожал плечами.
- А тренировки?
- Там видно будет.
- Ну не знаю. Пусти, нога болит.

День уходил за днем, а Стефан напрасно ждал, что игра превратится во что-то большее. Джонни даже не предложил ему поселиться в его доме, - хотя именно на это Стефан и рассчитывал, когда ехал в Нью-Джерси, - как будто его вполне устраивало общество уродца Чилдерса. Стефан проводил скучные вечера в доме Петренко, убивая время за компьютером и телевизором в компании их одиннадцатилетней дочери Вики. Незаживающая травма давала отличный предлог уехать, не расписываясь в своем поражении, едва пробыв в Вейне десять дней. Однако не прошло и месяца, как он вернулся обратно – в этот раз на целых пять недель, потому что Джонни катался в различных шоу, и Стефан его почти не видел. За это время Стефан так себя загонял, что едва мог ходить, и в августе снова уехал домой, а в конце сентября опять прилетел в Вейн, чтобы в октябре опять уйти - на этот раз навсегда.

***

- Он очень воспитанный мальчик. Очень хороший. Очень послушный и чистый внутри. Он, конечно, бесился по молодости, много глупостей творил. Но душа у него открытая, добрая, люди это чувствуют, стремятся помочь.
(из интервью с Змиевской, 2008)


- После Восточной Европы у меня было время отдохнуть и поставить с Ниной Петренко новый показательный номер "Feeling Good" на музыку Нины Симоне. Этот номер призван подчеркнуть мою неклассическую сторону и мое умение делать элегантные движения попой.
Мне сложно катать в этой программе эротичные движения бёдрами, но публика была в таком восторге, что всё вышло просто и естественно.
(из дневника, июль 2008)


Смотрел соревнования по гимнастике в США. Настя Люкин, американская гимнастка, произвела на меня очень сильное впечатление. Желаю ей в завоевать все возможные золотые медали. Мне кажется, что я становлюсь ее самым преданным поклонником. Она замечательная девушка, и я желаю ей всего наилучшего, и вы пожелайте ей того же.
(из дневника, июль 2008)


- Сообщалось, что они [Эван и Танит] расстались, когда оба начали серьезно тренироваться перед соревнованиями прошлого сезона.
(из сетевых блогов, 2009)


Танит в бешенстве хлопнула дверью.
- Мне надоело отдуваться за двоих, Лайсачек! – крикнула она. – Мне надоело служить фиговым листочком, чтобы прикрывать твою задницу! Надоело выглядеть дурой! Ты знаешь, что пишут эти придурки в блогах?
Эван знал.
- Что я смотрю на тебя, как влюбленная кошка, а ты ко мне даже лишний раз не повернешься! Нет, я понимаю, что так оно и есть, но какого черта? Найди себе другую эскорт-леди. Короче, мне надоели эти дурацкие игры, я ухожу. До олимпиады чуть больше года, а потом все равно нам всем одна дорога, так что федерации придется проглотить эту пилюлю. Ну чего ты молчишь?
- Радуюсь, - искренне признался Эван. Танит рассмеялась.
- Нет, ребята, с вами не соскучишься! – она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Ладно, пока. Желаю вам счастья. Федерацию поставлю в известность сама – не могу отказать себе в удовольствии увидеть физиономию Райта, когда я скажу, что у меня другой.
- Злая девочка! – подколол Эван.
- Не злая, а справедливая! – подмигнула Танит. – Не забывай изображать перед журналюгами глубокую печаль и безответную любовь.
- Постараюсь, - искренне озабоченный Эван наморщил лоб.
- Я тебе дам – постараюсь! Не вздумай продемонстрировать им свою радость, иначе я натравлю на тебя Бена! Я и так два года изображала полную дуру.
- Ну почему же полную? Очень даже стройную, - не удержался Эван.
- Ах, ты!.. – набросилась на него Танит. – И это вместо благодарности за все мучения!
- Да ладно, детка, мы неплохо провели время, - небрежно обронил Эван тоном сердцееда и обольстителя. – Мы можем это отметить.
- Нет уж, отмечай это с Джонни, - хихикнула Танит. – А я отмечу с Чарли. Ну все, мне пора. Пока!
- Пока! – помахал он ей вслед.


Skate America 2008
- Фигуристы стараются вывести из себя друг друга, катаясь под чужую музыку. И это срабатывает. Был один невероятный момент, когда Лайсачек катал под музыку Вейра, нарезая круги вокруг Вейра, пока тот пытался исполнить свою программу, бросая на него взгляды, кричащие "Я тебя размажу". Они катались вместе, вопреки воле Джонни, это было прекрасно, в этом было столько напряжения - будто они выпендривались, визуально оскорбляя и запугивая друг друга. Лайсачек отъехал в сторону, повернувшись к Вейру спиной, пока тот стоял у бортика, рука на бедре, явно вне себя от гнева.
(из сетевых блогов)


«Что думаю по поводу ухода из спорта Баттла и Ламбьеля? Являюсь хорошим другом и для Джеффри, и для Стефана. Думаю, что они счастливы от того, что приняли такие решения. И как друг я желаю им счастья. Они оставили очень значительный след в фигурном катании. Они два моих любимых фигуриста, за которыми мне нравится наблюдать. Я продолжу восхищаться ими и уважать их», – цитирует Лайсачека Icenetwork.
(из интервью, 2008)


***


- Медаль и расположение мест - те вещи, которые я не могу контролировать.. Я не один из судей или тот, кто спит с кем-либо из них.
(из интервью с Джонни, 2010)


В одной из приватных лож одного из дорогих ресторанов Нью-Йорка сегодня давали званый ужин. Приглушенный свет переливался на позолоте тарелок и серебре столовых приборов, дробился на гранях хрусталя, матово растекался по поверхности густого багряного вина, оставляя в тени лица присутствовавших, что, впрочем, не мешало заметить, что все они люди уже немолодые. Неторопливо текла необременительная застольная беседа «вы помните?» - «а вы помните?».
Хозяин, собравший этих людей, не торопил их; спешка – верный путь к недоразумениям, а ему надо действовать наверняка.
Наконец гости разомлели от съеденного и выпитого (едва ли кто из них мог позволить себе такой праздник плоти), только тогда хозяин приступил к делу. Несколько умело вовремя вставленных слов – и разговор плавно вырулил на тему фигурного катания.

- Кстати, о фигурном катании, - будто бы только что вспомнив, обронил он. – Скоро ведь нэшнлз. Какие там у нас перспективы в мужском одиночном?
- Так, наверно, такие же, как и год назад, - ответил пожилой благообразный джентльмен в строгом костюме с галстуком. – Лайсачек-Вейр, а из остальных – Риппон, Брэдли, Кэрриер – как повезет.
Хозяин ужина сделал вид, что задумался, неспешно отхлебнул вина.
- Тяжелые времена нынче… - притворно вздохнул он. – Столько производств закрылось, тысячи людей потеряли работу. Кому теперь нужны все эти мальчики на льду?
- Да, да! – дружно подхватили его гости. – Все это так печально! И как нарочно, в женском катании нет королевы, которая могла бы привлечь внимание глав семейств.
- Да, королевы нет… - почти кротко согласился хозяин и вдруг скривился. – Зато есть Принцесса!
Последнее слово он будто выплюнул, и присутствующие ожидаемо разразились негодованием.
- Это позор для фигурного катания! – погрозил кому-то пальцем благообразный джентльмен. – Мы все с вами прекрасно понимаем: какой отец согласится платить деньги за обучение сына, если будет видеть в числе его первых представителей гея?
- Конечно, конечно! – опять зароптали гости.
- А его костюмы? – возмущенно поджала губы чопорно одетая пожилая леди. – За такие наряды нужно просто снимать с соревнований. Вейр мешает сосредоточиться другим участникам!
- Возможно, это его способ борьбы, - пренебрежительно заметил хозяин. – Если не хватает умения бороться честно… Вам не кажется, что он сильно сдал свои позиции за последнее время? Эти бесконечные шоу вместо тренировок…
Ответом ему был согласный хор негодующих возгласов.

- Мне кажется, - немного надавил он, - Вейра лучше вообще не допускать к пьедесталу. Его присутствие в этих вызывающих нарядах создает массу проблем и участникам, и цензорам.
- Но как? – пожала обнаженными плечами толстуха в розово-оранжевом платье. – Конечно, это было бы оптимальным выходом, но кого мы можем послать на чемпионат мира вместо него? Один Лайсачек – это не слишком надежно.
- Кстати о Лайсачеке. Он не оправдал оказанной ему чести быть лицом нашего фигурного катания, - скорбно сказал хозяин. – Мы должны это признать. Их странная связь с Вейром бросается в глаза уже слишком большому количеству людей. Вы видели эти статейки, где прямо заявляют: «Лайсачек – гей!»?
- Какой ужас! – передернула плечами дама.
- Увы, так оно и есть. Мы не можем позволить себе рисковать, оставляя лицом федерации скомпрометированного спортсмена. Пришло время его подвинуть.
- Но тогда кто же… - гости переглянулись, и седой джентльмен закончил: - Кто же тогда должен стать чемпионом?
- Разумеется, сильнейший! – хозяин показал зубы в фальшивой улыбке. – Если позволите, я хотел бы обратить ваше внимание на одного молодого человека. Поверьте, он сильно прибавил в мастерстве за последний год.
- Кто же это? – воскликнула пухлая дама.
- Мы теряемся в догадках, - поддержал ее благообразный джентльмен. Остальные трое гостей хранили молчание.
Хозяин вышел, и вскоре вернулся с молодым человеком, одетым в скромный костюм классического покроя. Молодой человек то и дело подносил руку ко рту, пытаясь остановить тик.
- Вот, дамы и господа, позвольте вам представить. Наша новая надежда – Джереми Эббот.

Часть 9

---

Love is a crazy game (7 часть)

- На соревнованиях мы не друзья. У меня есть своя цель, у него своя - и так и должно быть. Я не хотел бы, чтобы в раздевалке рядом со мной сидел друг и мы болтали бы о передаче "Американский кумир" и завивали друг другу волосы. Когда мы не на соревнованиях и нет вокруг этого стресса и шумихи, мы довольно неплохо ладим. Я написал ему смс, поздравил с православным Рождеством, и он тоже поддерживает связь таким образом.
(из статьи, 6 января 2007)


- С нетерпением жду чемпионата США, хочу победить в четвертый раз. Буду кататься как смогу. Если я смогу победить, то стану чемпионом, если проиграю, все равно не прекращу бороться. Просто так сдавать позиции я не собираюсь. 13 февраля я выступлю на юбилейном шоу Татьяны Тарасовой в Москве, затем отправлюсь в Лос-Анджелес на вечеринку Элтона Джона.
(из дневника, январь 2007)


Место действия: чемпионат США 2007
Говорят, что на прошедшем недавно чемпионате мира [2006] по фигурному катанию зрителям предлагали буклеты, рассказывающие о достижениях ведущих американских фигуристов (это часть кампании, посвящённой чемпионату США будущего года). Трёхкратный и действующий чемпион Америки Джонни Вейр на страницах буклета упомянут не был. Ещё говорят, что буклеты были напечатаны до Олимпиады и чемпионата мира.
Потом выяснилось, что и на сайте организаторов чемпионата [США] «забыли» про Джонни.
(из статьи о скейтгейте, 2007)


- В прошлом году я мысленно сдался еще до начала соревнований. Я хотел попробовать отойти от привычного, потому что я не могу быть фарфоровой куклой. Я так сам иногда говорю про свое катание. Когда я смотрю фото или видео моих программ, я вижу, что у меня не совсем отсутствующее выражение лица, это не совсем выражение чистоты, но что-то близкое к тому. Я воспринимаю то, как вижу себя на льду, как фарфоровую маску. Но это я, это не фальшь. В прошлом сезоне я старался выглядеть мужественнее – не брился, у меня были сумасшедше длинные волосы, я делал другие движения, но это был не я.
(из интервью, январь 2008)


- Кажется сумасшедшим вспоминать Олимпиаду. Я не могу поверить, что действительно был там, и что с тех пор прошел год. Я помню все, как будто это было вчера. Как личность я значительно изменился за последний год, ментально стал сильнее, повзрослел.

- Я впервые за последние 3 года проиграл свой титул Эвану Лайсачеку, который выступил просто невероятно. Я был счастлив проиграть, т.к. плохо катался, а Лайсачек и Райан Брэдли выступили отлично. В тот вечер я не заслужил быть первым или вторым, и стал третьим. Третье место задело мое самолюбие и заставило меня еще раз подумать над тренировками и моим образом жизни. Я был уверен в том, что стану лучшим в короткой, но был огорчен после выставления оценок.
Выступление Эвана закончилось под шквал оваций, я же не смог собраться. Сделал все возможное, показал самую лучшую произвольную программу в сезоне, но, если честно, оказался слишком слабым. Я сделал ошибки в различных элементах и знал уже после первого тройного акселя, что проиграю.
- Я видел видеозапись и слышал как комментаторы говорили, что я якобы смотрел выступление Эвана. Я не видел его выступления. Конечно же я находился недалеко от льда, так как должен был выступать после Эвана. Единственным элементом, который я увидел, был последний двойной аксель.

- Я плакал после произвольной, потому что мне было очень плохо. Я так этого хотел. Я плакал от всего пережитого и потерянного. Я просто плакал.
(из дневника, февраль 2007)


- Благодаря чему тебе удалось обрести уверенность в этом сезоне - может, с тобой поработал новый хореограф-постановщик, психолог, или еще какая-то причина?
- Нет, нет, нет. Последние три года я впитывал в себя, как губка, все, что видел. Я неожиданно быстро для себя очутился в мировой элите ФК, чуть ли не на первых соревнованиях был в тройке лучших, и это сразу заставило задуматься о том, что, может быть, я сумею здесь чего-то добиться, заработать себе очки. И я старался учиться у тех, кто оказался в этой элите за десятилетие до меня, учиться у Плющенко, у...ммм...этого швейцарского парня...
- Ламбьеля.
- Да, Ламбьеля.
(из интервью с Эваном, январь 2007)


- Эх, тяжко, тяжко придется бедному длинноногому парню вскорости. А, может, и не придется. Хотя нет… придется, в любом случае.
(из обсуждения скейтгейта, 2007)


- Как и год назад на ОИ, пресса жестока. Перед ЧСША один человек, по-видимому, снова «порвал» меня в ТВ-шоу Нэнси Кэрриган.
- Перед чемпионатом пресса и поклонники радостно наблюдали за соперничеством.
- Смешно, как люди нагнетают интерес к нашему соперничеству. Принесет ли это пользу фигурному катанию?
- В целом, люди хотят сделать «большое предприятие» из противостояния Лайсачек/Вейр. Между нами есть соревнование, но мы не ненавидим друг друга. Мы ладим. Я поздравил его после победы, и знаю, что он поздравил бы меня. Это наше противостояние! Та-да!
(из дневника, февраль 2007)


***


Он сказал, что они оставались друзьями до национального чемпионата. А потом Лайсачек стал критиковать стиль жизни Вейра, как, например, когда он заявил: "Что он делает - это его личное дело, но это очень отличается от того, как веду себя я". Вейру показалось, что Лайсачек переходит границы, раздувая пламя вражды, которая между ними существовала всегда - с тех пор, когда они были подростками. "На национальном чемпионате он стал как-то странно себя вести", - сказал Вейр. - "Он стал очень фальшивым, а я это терпеть не могу. Когда он в прессе начал все эти нападки в пассивно-агрессивном стиле, я решил: "Ну все, началось".
(из статьи, 2007)


- Если бы мне выпал шанс представлять фигурное катание, я не относился бы к этому так легкомысленно.
(из интервью с Эваном, 2007)


Первые упоминания в прессе о "романе" Эвана и Танит появились в феврале 2007 года.

В: Что ты думаешь об отношениях Танит и Эвана? Ты и Танит все еще близки?
О: Все это вызывает у меня улыбку. Танит и я все еще друзья, да.
(из интервью, март 2007)


В одной из телепрограмм о фигурном катании комментатор Марк Лунд, который не скрывает своей гомосексуальности, заявил: "Не думаю, что он - достойный представитель сообщества, частью которого я являюсь, я не хочу видеть на льду прима-балерину", - после чего похвалил мужественного Лайсачека.


«Джонни не боится быть тем, кто он есть. И он - мастер высочайшего класса. Что касается Эвана, то он понятнее - и серьезнее».
Вейр - гораздо меньший дипломат, чем Лайсачек. Он сказал, что уважает талант Эвана, но как личность его не воспринимает. «Мне кажется, что он слишком «зарепетирован», - говорит Вейр. - И улыбка у него фальшивая. Для меня он весь в каком-то смысле - такая же фальшивка».
На это Лайсачек ответил: «Я уважаю его так же, как и остальных моих соперников», - и больше не сказал ни слова.
(из статьи, 2007)


- Думаю, привлечение внимание к спорту – хорошая вещь, и надеюсь, что смогу этому способствовать. Надеюсь, мы с Эваном поможем привлечь зрителей, и надеюсь, люди смогут оценить то, что все мы делаем и через что проходим. Медиа – палка о двух концах.
(из дневника, февраль 2007)

- Очевидно, что вы двое не ладите. Почему?
- Нельзя сказать, что мы не ладим, потому что мы ладим.
(из интервью, март 2007)


- Джонни - прямолинеен. И он может говорить всё, что ему угодно. Мы хотим, чтобы наши спортсмены были прежде всего первыми в спорте. (Рон Хершбергер).

- Мы уже когда-то беседовали с Джонни. Джонни - личность колоритная, и он употребляет различные сравнения. Иногда удачные, а иногда - не очень. Если потребуется, мы с ним это обязательно обсудим. (Дэвид Рейт).
(из статьи, 2007)


Шоу Marshalls проходило в штате Пенсильвания. April 6, 2007

Показательный Эвана:
Boston
I'll get out of California,
I'm tired of the weather,
…I think I'll go to Boston,
I think that I'm just tired
I think I need a new town, to leave this all behind...

Показательный Джонни:
Title: "Painful Longing"
Music: "All in Love is Fair"
All is fair in love
Love's a crazy game…

- Мой второй номер с Денисом и Мелиссой стал большим хитом. У Дениса по дороге из Токио возникла сумасшедшая идея, чтобы мы в какой-то момент покатались все вместе. Я сказал, почему бы не сделать это на Marshalls? Так за пять тренировочных дней перед шоу у нас получился красивый номер на музыку их произвольного танца "Sarabande Suite" в исполнении Globus.
Программу очень хорошо приняли, людям она на самом деле понравилась. Была только одна драма, с моим костюмом. За 10 минут до того, как мы должны были выйти на лед, оторвалась молния, и Присцилле пришлось в последнюю минуту зашивать костюм прямо на мне.
(из дневника, май 2007)

На Маршаллс возможность проявить портновское мастерство появилась у Присциллы – перед выходом на лед обнаружились проблемы с молнией костюма Джонни для "номера втроем", которые ей пришлось устранять. Тема костюмов обсуждалась в связи с Маршаллс неоднократно: кроме прочего, Эван Лайсачек позаимствовал тренировочные брюки Джонни, потому что забыл дома свои.
(из статьи, апрель 2007)

Что касается приснопамятных штанов, то, если сопоставить высказывания на сей счет прессы и самого Вейра, история выглядела так. Лайсачек приперся на Marshalls, забыв те самые штаны для выступления непонятно где (на вопрос почему, собственно, это произошло, от ответил коротко, но ёмко: "Я устал"). После чего стал выклянчивать их напрокат у Бена Агосто. Тот не дал (видимо, самому понадобились), и Эван отправился проситься на ручки к Джонни. Сам Вейр по этому поводу недоумевал: почему именно ко мне? Никого другого, что ль, не нашлось? Но по доброте душевной одолжил. Пресса, естественно, этот факт раздула до небес, что дало Вейру повод заявить в своем дневнике, дескать, ладно, можете продолжать считать меня потаскухой - мне плевать.
(из сетевых дневников, 2007)

В штанах Джонни Эван катал номер «Бостон».


- Джонни… ну погоди же ты, Джонни!
- Чего тебе? – неохотно оборачивается маленький фигурист.
- Как чего? Джонни, не дуйся! Ты же знаешь, что это лишь дурацкие игры!
- Я же падший, Лайсачек. Падший ангел, он же Змей-искуситель. А ты у нас благородный Мангуст, бороться со змеями – твоя святая обязанность.
Что он несет, с тоской думал Эван, ну зачем этот дурачок все усложняет…
- Джонни… - голос предает его, и он вынужден откашляться. – Ну не сердись, Джонни. Знаешь, у меня для тебя сюрприз. Я сделал новый показательный. …Почему ты не спрашиваешь - какой?
- Мангуст, меня больше не интересуют твои показательные. И непоказательные тоже, - неубедительно врет Джонни, и оба это понимают.
- Он называется «Бостон», - говорит Эван, и у Джонни перехватывает дыхание. – Помнишь? «I'll get out of California, I think I'll go to Boston».
- Мангуст, зачем? – только и говорит Джонни.
- Джонни… Ничего не изменилось. Я только твой. Мы все равно переедем в Бостон...
- Когда? – немедленно реагирует Джонни, и глаза его блестят не то от смеха, не то от слез.
И Эван понимает, что сам себя загнал в угол.
- Немного попозже, дарлинг. Давай закончим выступать в любителях. Джонни…
- Какой же ты отважный, мой доблестный Мангуст! – с горечью бросает Джонни и уходит.


- У моего отца травма спины, он не может работать. Мама работает на двух работах. Младший брат учится в колледже. Мне нужно помогать семье.
(из интервью, май 2007)


Джонни и Эван снова вместе в туре "Champions on ice"
(из статьи, 2007)

- Мне совсем не нравятся мои костюмы для группового номера! В финале я кто-то типа турецкого раджи, имеющего гарем из трех девушек, на мне надет халат и тюрбан. И как будто это еще недостаточно возмутительно, я должен махаться кулаками с Эваном Лайсачеком и имитировать поражение каждую ночь, т.к. он - Джеймс Бонд. Знаю, что каждый хочет знать, не прибил ли я его еще "случайно", и думаю, все мы знаем ответ.
(из дневника, май 2007)

- В этом году много сплетен, что мне не нравится.
(из дневника, май 2007)

- Я еду в Калифорнию на несколько дней, чтобы закончить уже почти завершенный тур Champions On Ice
(из дневника, 15 мая 2007)

Джонни в тот вечер был самым отвязным, а в финале - самым смешным, особенно в той части, которая шла под "The look of love", когда он позировал у одной из колонн, а девушки катались вокруг него. Мы безостановочно смеялись, пока он принимал одну позу за другой, будто на фотосессии.
Каждый вечер он добавляет какие-то новые детали к их схватке с Эваном. В Стоктоне он выдал нечто вроде танца вуду, с характерными движениями руками, и это рассмешило Эвана. Позже мы спросили его об этом, и он сказал, что всегда старается рассмешить Эвана.
(из сетевых дневников, май 2007)

В финале было много смешного. Джонни исполнял роль турецкого раджи, окруженного тремя девушками из гарема, на нем был надет халат и тюрбан. Казалось, что он дразнит Эвана, чтобы либо расстроить его, либо рассмешить - и лицо, и реакция Эвана были такими уморительными. Сцена схватки тоже получилась смешной. Это доставляло ему удовольствие.
(из сетевых дневников, 25 мая 2007)






- Давай сыграем в небольшую игру. Она строится на твоих ассоциациях. Говори, какие у тебя возникают ассоциации, когда я называю разные имена. И не задумывайся!
Брайан Жубер.
- Сильный.
- Дайсуке Такахаши.
- Элегантный.
- Стефан Ламбьель.
- Вращения.
- Эван Лайсачек.
- пауза...
- Не думай, Джонни! Ха-ха!
- Думаю, ему не мешало бы побриться.
(Вопросы и ответы, май 2007)


В самый первый вечер CoI Эван отловил Джонни в туалете бара, куда все отправились отмечать начало тура.
- Джонни…
- Чего тебе? – хмуро буркнул Джонни, прикидывая, не удастся ли ускользнуть.
- Можно с тобой серьезно поговорить?
- О чем? – фыркнул Джонни, но попытки удрать оставил. – Мы уже достаточно наговорились. Через СМИ.
- Да нет же! – Эван сделал шаг и обхватил его своими длинными руками. – Это не в счет, мы не о том говорили. Джонни, я не могу без тебя. Правда.
- Что, Ваня, трахаться не с кем? – съязвил Джонни. – Надо же, какая досада. Я сверюсь со своим ежедневником, но боюсь, у меня на ближайшие полгода все ночи расписаны. Так что до тебя очередь дойдет не скоро.
- Джонни… Какой же ты дурачок, - с беспредельной нежностью смотрел на него Эван. – Ну что ты несешь?
- Когда что. Обычно сумку. Иногда косметичку. Еще вариант – разумное, доброе, вечное.
- Little swan… My love, my darling... Котенок зеленоглазый. Сколько ты еще будешь мучить меня?
- Обязуюсь произвести точный расчет и завтра же представлю тебе распечатку. Но имей в виду – Раки мстительней Скорпионов, хотя умело скрывают!
Эван лишь улыбался и тихонько целовал его.
- Ммм… Дорожку по прямой можно повторить! – заявил Джонни после того, как Эван прошелся легкими поцелуями от его уха до ключицы.
- Любимый мой… - шептал Эван как в бреду. – Не могу без тебя. Никому не отдам…
У вошедшего Петренко отвисла челюсть.
- Э… Парни, а вы ничего не перепутали? Вам же положено воевать, а не целоваться!
- Кем положено? – уточнил Джонни, открывая один глаз.
- Куда положено? – подхватил Эван, ненадолго отвлекаясь от своего увлекательнейшего занятия.
- Когда положено? – добавили они хором и расхохотались.
- Ну, если вы опять такие дружные, то не переместиться ли вам в номер? Нечего честной народ в искус вводить!


- Джонни, я не понимаю, какая концепция вашего танца на троих? – Саша поднесла к губам бокал и глотнула вина. Ее примеру последовали и остальные, и выжидательно посмотрели на Джонни. В номере было тесновато: кроме Саши и Танит, по кроватям и креслам расселись еще шесть человек: Джонни, Эван, Бен, Руди, Ира и Женя. Джонни сунул свой бокал Эвану и уселся поудобнее.
- Значит, так!
Зрители приготовились к представлению – глаза Джонни лукаво заблестели.
- Начало - тьма до сотворения мира. Земля, как известно, была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над бездною. Потом бог сотворил нас. Первой "просыпается" женщина, потому что первой была сотворена софия - мудрость. Каждый из нас хорош по-своему, но один - прекрасней всех. Я, конечно!
Джонни скорчил рожицу, ответом ему был смех.
- Кто бы сомневался!

- Так говорит Господь Бог, - гнусавым голосом проповедника продолжал Джонни, - ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Эдеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, сапфиры, изумруды… короче, весь ювелирный магазин! все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего.
- Интересно, какой из твоих костюмов был описан в Библии?- хохотали ребята.
- От красоты твоей возгордилось сердце твое! – замогильным голосом провозгласил Джонни. - Ангел света своей харизмой соблазняет других ангелов и показывает им другой, собственный путь. И однажды он восстает против бога, вместе с теми, кто, очарованный, пошел за ним. И бог низ-вер-га-ет их с небес! Как упал ты с неба, денница, сын зари! А говорил в сердце своем: "взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе среди богов, буду подобен Всевышнему". Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней…
Смех затих, повисшая тишина едва ли не звенела, готовая вот-вот лопнуть, как перетянутая струна. Эван не сводил глаз с посерьезневшего вдруг любимого лица. Ему ужасно хотелось обнять Джонни, но они старались избегать прикосновений при посторонних.
Джонни поспешно стряхнул с себя марево грусти.
- Эй, вы чего притихли? Давайте в шарады поиграем!


- Тур «Чемпионы на льду», которым я остался доволен, закончился в начале июня. Хорошо катался в большинстве городов и, честно говоря, прекрасно провел время.
(из дневника, июль 2007)

***


- Какими тремя прилагательными ты бы описал себя на льду и вне льда?
- На льду: утонченный, элегантный, но в то же время сильный. Вне льда – самоуверенный, упрямый, романтичный.

- В предыдущем интервью мы с тобой играли в ассоциации, теперь давай поиграем в «выбор». Выбери из двух вариантов то, что больше нравится.
Эван Лайсачек или Брайан Жубер?
- Брайан Жубер

- «Лебедь» или «Падшие ангелы»?
- Лебедь

- Блондинки или брюнетки?
- Брюнетки

- Денис Петухов правда называет тебя «моя жена»? Ха-ха!
- ХАХАХА! Да! Да. Это просто прикол. Когда я захожу в автобус во время тура, я со всеми здороваюсь, а потом подхожу к русским и говорю Марине «Доброе утро, Богиня!», потому что я ее так называю. А Дениса и Евгения я называю «муж», просто потому, что это очень смешно. А потом, когда мы с Денисом и Мелиссой начали репетировать наш номер, Денис сказал что-то вроде «О, теперь у меня две жены!» Я не настолько выше Мелиссы, у нас обоих темные волосы, и я немного смахиваю на женщину, поэтому я – «жена», а он – «муж».
(Вопросы и ответы, июль 2007)


- Я был немного шокирован, когда узнал, что происходило между ними в прошлом году, но все в порядке. Танит - как хамелеон, она может менять свою личность, чтобы соответствовать бойфренду или друзьям. Она всегда была такой, и это необязательно плохо, но не тогда, когда мне не нравится ее бойфренд. Вообще это, конечно, не мое дело, что делают она и Эван, но я хотел бы, чтобы она вела себя так, как несколько лет назад. А в общем мы по-прежнему радушно относимся друг к другу.
(Вопросы и ответы, июль 2007)


- "Соперничество" - вещь для меня не постоянная. Если вы зададите мне вопрос, я на него отвечу, а если нет - тогда мне нечего сказать об Эване.
- Если он сделает выпад против меня в интервью, я отвечу тем же оружием.
(Вопросы и ответы, июль 2007)


- Привет, мам. Как дела?
- Привет, Джонни, - нарочито бодрым голосом отозвалась Патти, и Джонни сразу уловил фальшь.
- Мам… Что случилось?
- Ничего страшного. Успокойся, слышишь? Просто в моей фирме прошло сокращение.
- Тебя уволили? – страх цепкой когтистой лапой сжал сердце юноши.
Сколько он помнил, мать всегда была с головой погружена в работу, она работала на двух работах, потому что отец давно стал инвалидом, получив серьезную травму на производстве. Представить мать, которая ходит отмечаться на биржу труда, а потом сидит дома, потому что ее умение и желание работать больше никому не нужны, было выше его сил.

- А как же Брайан? – спохватился он.
- Ему придется отложить учебу, - твердо ответила Патти. – Сейчас он ищет работу. Я тоже что-нибудь найду. Мы продержимся, не переживай.
- Я сейчас переведу на твой счет еще денег… - сказал Джонни.
- Не надо, Джонни. Мне выплатили компенсацию, так что несколько месяцев мы проживем без труда. За это время я успею зарегистрироваться на бирже, и, возможно, получу другую работу.
Насколько это маловероятно в стране, охваченной кризисом, прекрасно понимали оба.
- Мама, а как же теперь с Россией?.. – тихо спросил Джонни. – Я не смогу поехать к Тарасовой, да? Мне придется остаться у Присциллы?
- Не отчаивайся раньше времени, сынок. Мы поговорим с федерацией, должны же они пойти навстречу, ты же самый одаренный фигурист… В любом случае мы что-нибудь придумаем.

Они распрощались, и Джонни привалился спиной к стене. Федерация не пойдет навстречу, это он знал точно. По окончании тура его вызывали «на ковер» к Райту, где исполнительный директор долго и занудно читал лекцию о том, как Джонни должен себя вести и что говорить. Джонни скучал и откровенно зевал. Райт разозлился и замолчал, в полной тишине они просидели минут пять, и Джонни решил было, что на сегодня воспитательный процесс закончен, но только он открыл рот, чтобы попрощаться, как дверь отворилась, и вошел – господи боже! – Плейшер. Джонни напрягся, и не напрасно. То, что происходило дальше, иначе, как шантажом назвать было трудно. Райт и Плейшер требовали, чтобы он подчинился воле вышестоящих и выполнял все, что ему прикажут, вплоть до участия в порнофильмах и порносессиях, в случае неповиновения обещая серьезно покарать непокорного.
Плейшер напомнил Джонни, что институтские гомофобы могут устроить травлю Брайана и потребовать, чтобы он публично отрекся от брата. А когда Джонни возразил, что Брайан такого никогда не сделает, Плейшер небрежно отмахнулся:
- Тем хуже для него. Могут и подкараулить где-нибудь. Знаешь ведь, из-за того, что педики лезут из всех углов, их противники тоже стали агрессивнее.
- Самые страшные педики лезут из Белых домов, - не удержался Джонни. – Агрессивней гомофобов.
- Да прикуси уже свой язык! – не выдержал Райт. – Дурак ты маленький!
Это было что-то новенькое, почти доброта. Джонни с недоумением посмотрел на ИД.
- Какой глупый мальчишка… - скорбно проговорил Плейшер. – И неблагодарный. Не понимает, что в стране кризис, сотни тысяч людей уже потеряли работу, а он отказывается от таких выгодных предложений. Насколько я помню, в твоей семье работает только мать? – Джонни промолчал. – Думаю, вам было бы очень тяжело, потеряй она работу?
Джонни не отвечал, лихорадочно пытаясь понять – говорит ли Плейшер серьезно или блефует? Неужели его связи настолько обширны? С другой стороны – а чему удивляться?
- Молчишь? – Плейшер истолковал его молчание по-своему. – Вот и хорошо, помолчи. Подумай. Надумаешь – вот тебе мой телефон.
Он сунул визитку за ворот его футболки, кивнул Райту и ушел. Джонни медленно поднялся. Визитка скользнула по телу и упала на пол, он не наклонился, чтобы подобрать ее.
Райт подошел и взял его за плечи, легонько встряхнул.
- Что ж ты делаешь, дурачок? Разве можно злить таких людей?
Джонни поднял на него тяжелый взгляд, и он замолчал, а потом вдруг прижал его к себе.
- Джонни… Ты удивительный мальчик. Я могу тебе помочь… только будь моим, Джонни. Я могу развестись с женой, если хочешь, мы можем оформить все официально… Уедем куда-нибудь далеко, где нас никто не знает… где Плейшер тебя не достанет. Джонни?
- Вы с ума сошли… - Джонни вывернулся из рук директора.
- А кто не сходит от тебя с ума, засранец ты этакий? – бросил Райт с досадой.
- Я пойду, пожалуй.
Джонни быстро пошел к двери.
- Джонни! – окликнул его Райт, когда он уже брался за ручку двери, и он обернулся. – Мое предложение остается в силе, что бы ни случилось. Помни об этом.


- Я решил сделать программу о любви и войне, и о том, насколько любовь может быть войной. Принять себя, найти любовь и радость - это безумно трудно. Действительно верить во что-то и бороться за это – вот то, ради чего стоит жить. Я отстаиваю свою индивидуальность, свое право голоса, я борюсь за свою семью, свои убеждения и честь. Жизнь – это война, и я хочу показать это в моей программе.
(из дневника, сентябрь 2007)

Часть 8

---

Love is а crazy game (6 часть)

Dereck255: Я смотрел шоу Кэтти Грифин, и у нее был Джонни Вейр, и она подумала, что это ты, и стала меня звать..потом мы поняли, что это не ты.
Эван: Ты перепутал меня с лебедем?
Dereck255: Это подруга, не я!
winterskies: О, вот это да, ты зовешь его лебедем?
Эван: Я всегда зову его лебедем. Ему это нравится.
dixiepixie: А как Джонни тебя зовет?
XxTripleToeCleanxX: Он зовет тебя Кармен?
Эван: Нет. Он зовет меня Эван.
Natalie_85: Эван, под какую песню ты бы никогда не стал кататься?
Эван: Под "Лебедя".
river: А почему нет?
Эван: Просто это не мое. Но для лебедя это было круто. Он отличный парень.
(из онлайнового чата с Эваном, 15 июня 2006)


- Я начал называть его лебедем, потому что он выступал в этом смешном лебедином костюме, а потом он стал называть меня мангустом, хотя я даже не знаю, что это такое.
(из интервью с Эваном, 2006)

В: Привет, Джонни. Тебе на самом деле нравится, когда тебя называют «лебедем»?
О: Зависит от того, кто называет. Когда так меня называет Эван, я смеюсь каждый раз. Я зову его «мангуст».
("Вопросы и ответы", июль 2006)

- Эван называет меня Лебедем со времен Олимпиады по вполне очевидной причине, иногда он даже произносит с русским акцентом 'Little Swan' (Маленький Лебедь), но обычно - просто Лебедь. Он даже научил Танит так говорить. Я зову Эвана Мангуст, потому что на Олимпиаде у нас был такой прикол - мы всегда говорили со "среднезападным" акцентом (как в штатах Миннесота, Иллинойс), и слово "мангуст", произнесенное с этим акцентом, звучит смешно. Кроме того, мангуст - это совершенно непохожее на лебедя животное, как Эван не похож на меня, и это было такое симпатичное, смешное прозвище. Эван не знал, кто такой мангуст, поэтому я ему объяснил, что это грызун, который ест змей, как Рики-Тики-Тави, и думаю, он понял. В любом случае, у меня довольно странное чувство юмора, и мне это прозвище нравится.
(из интервью, 27 августа 2006)


В: Привет, Джонни! Вот мне интересно… Я читала, что вы с Эваном живете в отеле в одном номере во время тура. Если это так, как тебе с ним?
О: В этом году я живу один. Мне так больше нравится. Но Эван – хороший парень.
(Вопросы и ответы, июль 2006)


Джонни бежал, не разбирая дороги, продирался сквозь какие-то кусты, оставлявшие на тонкой коже кровавые следы, спотыкался, падал, и снова бежал, почти ослепнув от застилавших глаза слез. Физическая боль? что она, когда душу рвут в клочья?
Снова и снова, словно в заевшем на «реверс» плэйере, в голове прокручивались обрывки фраз.
- Ты только не обижайся, малыш... Лицо фигурного катания... Поддержка... Девушка для прикрытия... Фотосессии... Для развития фигурного катания в стране... Мне не оставили выбора…
- … цена, Мангуст? … за самоотверженный труд на благо федерации? Олимпийская медаль?..
- Да...
- … теперь я знаю, что чувствовал Иисус, когда Иуда продал его за 30 серебренников.
- Д... Джонни! Что ты говоришь?.. Подожди, не уходи! Я не предавал!..
- Отвянь, Лайсачек… Переночую у Галиндо… Попрошу отдельный номер…

Ему хватило выдержки не унизиться, не разрыдаться, не зайтись криком прямо там, но сейчас он бежал прочь, как можно дальше от людей, чтобы выплакать, выкричать свою боль. Вконец обессиленный, он почти рухнул у какого-то скрюченного дерева, зашелся плачем. Даже обида отступала перед беспредельным отчаянием – неужели это все? Неужели их красивая вечная любовь закончилась вот так, грубо, нелепо, ударом из-за угла, предательством, последним глотком в чаше отчаяния? Ведь когда после олимпиады на Джонни обрушился поток грязной брани и издевок, только поддержка Мангуста помогала ему выстоять, вера в то, что они будут вместе, что бы ни случилось. И вот теперь у Джонни не осталось ничего... Он разрыдался с новой силой, почти крича в голос. Казалось, сердце вот-вот разорвется от невыносимой муки – да и пусть бы, потому что как теперь жить дальше?

Оставшиеся до японского тура дни они не разговаривали. Джонни проводил все время с Анисиной и Галиндо, Эван везде появлялся с Танит и Беном, честно отрабатывая имидж гетеросексуала.
В Японию Джонни в качестве жилетки прихватил с собой Пэриса, и бессонными ночами, не стыдясь слез, изливал ему душу.
Истосковавшийся Мангуст забрасывал его смс-ками, но Джонни ответил лишь однажды: «Шекспир сонет 90». Вглядываясь в ночь сухими, воспаленными глазами, он слышал сонное дыхание Пэриса и одними губами шептал:
Коль ты решил, порви со мной теперь,
Теперь, когда я предан страшным карам;
Не будь последней из моих потерь,
Ударь меня – и не тяни с ударом.
Порви теперь, а не когда-нибудь,
Когда из бед я выйду безмятежным;
Ты ливнем после тьмы ночной не будь
И не тяни с разрывом неизбежным.
И ежели решил, не надо ждать,
Пока всю горечь бед своих измерю:
Порви со мной теперь и дай познать
Сперва наигорчайшую потерю.
И сколь ужасна ныне жизнь моя,
Тебя утратив, не замечу я.

Ответ последовал буквально через несколько минут: «Лебедь, ты рехнулся??? Кто тебя бросает?» Джонни не стал отвечать.
Во время японского тура они сблизились со Стефаном, и теперь тот неотвязно ходил за Джонни.


- Нита, как дела? – пряча глаза, спросил Джонни, когда они снова встретились в туре после гастролей в Японии.
Танит покачала головой.
- Все в порядке, Джонни.
- Нита… выходи за меня! – ненатурально бодрым голосом предложил Джонни.
Танит обняла его, покачала, как маленького.
- Глупый, глупый Джонни... Этот брак не поможет ни мне, ни тебе.
- Почему?
- Они от тебя все равно не отстанут... – тихо ответила Танит. – Ты должен понять.
- Я не понимаю, о чем ты! – Джонни высвободился из ее рук. – Ты выйдешь замуж за... Эвана?
Танит постаралась, чтобы ее лицо не дрогнуло.
- Нет, Джонни, я не выйду за Эвана. - Хотя видит бог, она бы не отказалась, Эван ей давно нравится. - В отличие от тебя, Эван не сделает мне предложение.
Не то слово! Он настолько равнодушен к ней, самой красивой фигуристке в мире, что это почти унизительно! Но он слишком любит Джонни, что бы там между ними ни было, и кто-кто, а уж Танит это прекрасно видит.
А Джонни… он словно нарочно делает все, чтобы разорвать любую возможность общения с Эваном. Вот как сейчас, когда демонстрирует всем журнал с этими жуткими фотографиями в женской одежде.
- Джонни… - не удержалась она. – Зачем ты все это делаешь?
- Что? – сделал вид, что не понял. Ага, так она и поверила.
- Не прикидывайся валенком, Джон Гарвин.
- Не смей меня так называть!
- Тогда не придуривайся. Зачем, Джонни? Все эти «Black Book»-и, мужья, поддержки-выбросы… Ты можешь просто повесить себе на шею плакат: «я гей!»
- А это идея! – притворно воодушевился Джонни, но, как ни прятал он глаза за своими роскошными ресницами, Танит разглядела в них запредельную тоску. – Пожалуй, я так и сделаю на следующем выступлении! Нита, ты гений! Я тоже, но сказать об этом мне мешает природная скромность!
Танит только рукой махнула – с Джонни невозможно говорить серьезно.


***


Всего несколько месяцев назад уважаемая газета на Skate America в истории со стенаниями по поводу популярности фигурного катания сказала о тебе следующее: "Трехкратный чемпион США Джонни Вейр – определенно не вариант. Так как этот спорт «пробивается» …фигурному катанию в качестве его имиджмейкера не нужен мужчина с голой грудью, в юбке, на высоких каблуках, позирующий для фотографий в журнале".
(из интервью, 2006)

Осенью 2006-го из Эвана усиленно принялись лепить "маскулинного" персонажа. Придумали "роман" с Танит - самой красивой фигуристкой из команды. Полностью изменили имидж фигуриста: в программы добавили резкости, с костюмов убрали стразы, на лице Эвана появилась щетина, и даже его голос стал другим - громче и агресивнее, он стал говорить в совершенно другой манере.
(из сетевых дневников)


- Сейчас я уже снова в Дэлавере, готовлюсь к новому сезону. Получил новые коньки и лезвия, поэтому некоторые вещи конечно еще немного не очень выходят. Добравшись до дома после тура, я прошел через серьезное изменение в личной жизни, мир рушился, но я направил много энергии в работу. Я еще пока не в форме, и не ожидаю быть, но я на правильном пути. Мои шаги и вращения уже были проверены специалистами, и они все подошли! В прошлом сезоне было немного по-другому. Я знаю, что смогу произвести хорошее впечатление. Произошли также некоторые события, не касающиеся фигурного катания.
… В целом, моя жизнь в порядке. Я понял в последние несколько месяцев, что должен быть сильным и независимым. Я не могу идти по жизни боясь. Сейчас пришло время взять свою жизнь за яйца и бежать. У меня есть 4 года, чтобы стать Олимпийским чемпионом и чемпионом мира, и я хочу сделать все, что могу, чтобы это стало правдой. Когда случаются неудачи, они разбивают твое сердце, но если бы у нас не было тяжелых времен, мы бы не ценили хорошие, и я буду работать, чтобы достигнуть их. Негатив - это часть жизни, и ты должен научиться иметь с ним дело или тебя уничтожат. Я надеюсь, все наслаждаются этим последним кусочком лета и ждут осень.
(из дневника, сентябрь 2006)


- На меня оказывалось большое давление людьми, занимающими высокие посты в моем спорте. Они убеждали меня в том, что я должен вести себя определенным - и единственным - образом, чтобы я устраивал какие-то фальшивые показухи, чтобы был еще более диковинным, чем являюсь на самом деле. Они поняли, что задавить меня им не удастся, поэтому теперь они пытаются заставить меня быть еще более вызывающим, чем я есть. Мне сказали, что я должен быть "еще более сумасшедшим". (Джонни)

- Когда люди отчаянно привлекают к себе внимание, это не приносит результата, мне не кажется, что это работает на зрителя, на поклонника или на потенциального спонсора - это выглядит как отчаяние.
(из интервью с Эваном, 2008)


- Джонни, там к тебе человек из Федерации, - Присцилла выглядела растерянной и слегка напуганной; человек мягкий и нерешительный, она не любила иметь дело с вышестоящими. – Тренировку придется начать попозже.
Джонни неохотно пошел в административный блок. От визита представителя федерации он не ждал абсолютно ничего хорошего… – он постучал и вошел - …особенно от Чарли Кира, правой руки Райта.
- Наконец-то, - с кислой физиономией процедил Кир. – Соизволил явиться.
- Сорри, мистер Кир, - Джонни очень старался быть вежливым. – Здравствуйте.
- Садись, - небрежно кивнул тот.
Джонни сел. Кир довольно долго изучающе разглядывал его, и Джонни не выдержал:
- Извините, у меня что-то не так с лицом?
- И не только с лицом, Вейр, - покривился чиновник. – Все у тебя не так, как у людей. Помолчи, твое мнение никого не интересует. Будь моя воля, ты бы уже с треском вылетел, но начальство у нас жалостливое, и надеется, что от тебя еще может быть какая-то польза.
- С ума сойти… - саркастически пробормотал Джонни.
- Федерация готова простить тебе твои отвратительные выходки, но при одном условии. Ты и сам знаешь, в какой заднице вот-вот мы все можем оказаться…
- Говорите за себя, мистер Кир! Я за вашу задницу не в ответе!
- Заткнись! –побагровел чиновник. – Тебя это касается в первую очередь. Интерес к фигурному катанию падает, в группы поступает все меньше детей, на выступления приходит все меньше народу – и все из-за педиков вроде тебя!
- Да, я в курсе, что Джонни Вейр - вселенское зло.
- Именно так! И в таких условиях надо бы просто поскорее отделаться от тебя. Но бог милостив, и дает тебе возможность искупить свои грехи, потрудившись на благо федерации.
- Я не предполагал, что федерация – это филиал божественной канцелярии. А вы, стало быть, его личный представитель? Ах нет, эта честь принадлежит господину исполнительному директору!

- Заткнись, Вейр, - скучно отреагировал Кир. – Лучше распускай свой язык там, где это принесет пользу всем, и тебе в том числе.
- Неужели такие места существуют? И где же? – язвительно поинтересовался Джонни.
- Перед журналистами. Мистер Райт и федерация заказывали агентству «Ari Pleisher sports communication» прогноз ситуации и пути выхода из тупика. «Ari Pleisher sports communication» просчитали все на компьютере, и их вывод таков: больше всего внимания к фигурному катанию привлечет ожесточенное противостояние двух сильных конкурентов. На эту роль идеально подходите вы с Лайсачеком.
Джонни вздрогнул.
- Что это значит?
- Это значит, что вы станете говорить прессе то, что вам напишут специалисты по пиару. Вы будете нападать друг на друга и всячески демонстрировать свою ненависть.
- Между нами нет ненависти.
- Скоро будет, - ухмыльнулся Кир. – Главная роль в спектакле отведена тебе, Вейр.
- Я польщен, - ядовито отозвался Джонни.
- А чего ты хотел? Кто у нас гламурная хабалка? Пришло время использовать твой поганый язык хоть с какой-то пользой.

Джонни краснел и бледнел, его трясло, он стиснул кулаки, чтобы не бросалось в глаза, как дрожат руки. Но он понимал – Кир не был бы настолько наглым, если бы ему не дали на то разрешения, а значит, придется выслушать все до конца, чтобы узнать, что с ним собираются сделать. Чиновник делал вид, что не замечает его нервозности, и продолжал:
- Хочешь рядиться в бабские тряпки – рядись, мы тебе еще фотосессии подкинем. Изображай из себя сумасшедшего тряпичника, сексуально озабоченного педика, драг квин, да хоть шута горохового, но чтобы скандалы вокруг вас не затихали. Все понятно?
- Играйте в свои грязные игры сами. Я не буду.
- А что же, и поиграем, - согласился Кир и поднялся. – Американская федерация прекрасно обойдется без трансвестита на пьедестале. На твоем месте, Вейр, я бы хорошенько подумал.
- Вы бы лучше хорошенько думали на своем! – не удержался Джонни.
- Твой дружок поумнее, он понимает, что правила игры устанавливает не он. Поэтому ему досталась роль хорошего парня. А ты, Вейр, свою роль сам выбрал. Собственно, твое согласие никакой роли не играет. Очень скоро ты сам в этом убедишься. – Он сделал паузу, чтобы Джонни успел осознать сказанное. – Ну что, по рукам?
Джонни покачал головой, говорить он не мог – перехватило горло.
- Мы думали, ты умнее, - с досадой бросил чиновник. – Ну пеняй на себя.
Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, оглянулся.
- И вот еще что: на поддержку федерации впредь можешь не рассчитывать.


В окно вливался свежий воздух, неся с собой терпкий, будоражащий запах осени: запах мокрой земли, отмирающей травы, опавших листьев, и Джонни казалось, будто его душа тоже умирает. Раньше он не знал, что может быть так больно. Теперь он понимал, что до сих пор жил будто в теплой колыбели, убаюканный и обласканный любящими руками, не ведающий, какими темными могут быть ночные страхи, какой убивающей сердечная мука. Как можно разрываться на части, если и простить уже не в силах, и расставить точки над «и» не хватает мужества. День за днем вместо невыплаканных слез выплескивались на бумагу ненужные строчки:
Да что там, поздняк метаться!
Но правильным быть и сильным,
Прощать тебя и прощаться –
Равно невыносимо.

И словно вынесенных адских мук было недостаточно, что СМИ самого разного пошиба продолжали без устали полоскать его в своих статьях и статейках, в своих убогих шоу и солидных интервью.
Не-вы-но-си-мо... Раньше ему казалось, что невыносимой может быть только физическая боль, но она никогда не убивала желание жить. А теперь вместе с душой словно бы умирало и тело, и привычные нагрузки делались непосильными, все тяжелее становилось летать надо льдом и не падать, словно и впрямь пророческий Лебедь превратился в умирающего, и все ниже опускалась его строчка в турнирной таблице.
И все-таки он жил – назло всем, учился выживать и высоко держать голову, когда хочется забиться в щель, чтобы никто тебя не нашел, улыбаться и оставаться добрым, когда подкатывают слезы, дерзить, когда от нечеловеческой жестокости остается лишь одно желание – не жить. Учился прятать свою душу за толстой броней видимости. Учился не быть собой, коль скоро мало кого действительно интересовало, какой он на самом деле.
И только внимательный наблюдатель видел, как всего за одно лето изменился вчерашний мальчик, каким взрослым, недобро умудренным и вызывающим стал его озорной взгляд, как крепко сжаты улыбчивые губы. Но как бы ни печалился внимательный наблюдатель, он ничего не мог поделать.

С тренером отношения тоже изменились. Она нашла себе новых учеников, и уделяла Джонни куда меньше времени, чем раньше, даже не всегда сопровождала его на соревнованиях. Кроме того, Джонни понимал – она боится конфликта с федерацией из-за непокорного ученика, в отличие от Кэрролла. Тот за Эвана готов был в пух и прах разругаться с самим Райтом; впрочем, этот человек отличался мужеством, и даже теперь, когда Джонни впал в немилость, не боялся называть соперника своего воспитанника "brilliant" и "beautiful".
Джонни понимал, что пришла пора менять тренера, но летом он был слишком занят, и у него не было такой возможности, а теперь было слишком поздно.

Эван больше не забрасывал его смс-ками, не звонил, и вечерами, разойдясь с Пэрисом по своим спальням, Джонни включал Агилеру, забирался с ногами на кровать и подолгу вглядывался в дождливую ночь за окном.
There's nothing I wouldn't do
To hear your voice again
Sometimes I wanna call you
But I know you won't be there
… So hard to say goodbye…
Что бы он ни отдал, чтобы вернуться в безмятежность прошлых лет, чтобы не просыпаться в слезах, когда снится любимый, но…
Ooh, it's dangerous
It's so out of line
To try and turn back time

Но вся его решимость разлетелась, как одуванчик на ветру, когда они снова встретились на Кубке Кэмпбелла, и он увидел осунувшееся лицо и печальные глаза друга. Друзья по команде деликатно оставили их наедине, чтобы дать возможность поговорить, и Джонни даже не стал вырываться, когда Эван молча подошел и крепко-крепко прижал к себе. Мало того - дивясь на себя и свою слабость, Джонни и сам так же крепко обнял его. Так они стояли и молчали до тех пор, пока в дверь не постучала Танит.
- Эван, - фальшиво и громко сказала она, - ты где застрял? Тебя все ищут. Тренировка уже началась.

Эван и Джонни на Кэмпбеллс 2006







Кубок Кэмпбелла
Даже американец Джонни Вейр, который очень хотел выиграть, оказался в странном положении, когда он болеет за своего соперника, американца Эвана Лайсачека. "Это интересный способ заставить нас быть любезными друг с другом. Мы не ненавидим друг друга, но если он выступает лучше, чем я, я очень завидую".
Двукратный бронзовый призер чемпионатов мира Эван Лайсачек сказал, что ему понравилось быть в одной команде с Вейром. "Это отличное начало сезона. Я уверен, что он захочет выиграть у меня, и я захочу выиграть у него, но это здорово, когда мы находимся в одной команде и болеем друг за друга. Сезон обещает быть долгим и трудным, и здорово начинать его так весело".
(из статьи в "Вашингтон Пост", 2006)


Финал Гран-При
Я должен был открывать короткую программу, так как имел наименьшее число баллов среди финалистов. Эван снялся перед моим выступлением, что шокировало меня. Я чувствовал себя плохо из-за этого.
(из дневника, январь 2007)


Marshalls Challenge
В начале декабря я участвовал в соревнованиях, в которых фигуристов оценивали зрители, в Бостоне, куда приехал пораньше, чтобы повидать друзей и провести с ними время".
(из дневника, январь 2007)


Дома и с друзьями я очень спокойный, даже холодный. (chilling).
Сейчас у меня нет личной жизни. Если она будет, она будет частной, и я не буду о ней говорить.
(из интервью, 24.12.2006)


Рождество провел со своей семьей в нашем новом доме. Было замечательно провести время вместе и расслабиться. Новый год я провел с Пэрисом в Нью-Йорке.
Каникулы прошли хорошо. Было время просто посидеть и подумать. Я оценил его по достоинству и мог делать, что мне нравиться.
(из дневника, январь 2007)


В один из дней рождественских каникул Джонни разбудил звонок мобильника.
- Лебедь, что за дела? - услышал он возмущенный голос Эвана.
- Я тоже тебя люблю, - мурлыкнул Джонни, устраиваясь на подушках поудобнее. - А мог бы и убить, чтобы не будил среди ночи.
- Прости, не знал, что для тебя одиннадцать вечера - глухая ночь, - подколол Эван.
- Двенадцать. Ты опять неправильно посчитал.
- Ох, извини, - на сей раз Эван извинился по-настоящему. - Просто я себе места не нахожу!
- Что случилось? - невинно поинтересовался Джонни.
- Ты что опять наплел в интервью? Кто тебя бросал?
- Вот нет чтобы спасибо сказать, за то, что я твой имидж блюду как собственный!
- Лебедь!!! Умоляю - не надо как собственный!
Оба расхохотались.
- Я забочусь о твоей репутации, Мангуст! Чтобы никто ничего компрометирующего не подумал.
- Джонни... - тихо позвал Эван, и Джонни расхотелось ерничать.
- Что? - еще тише отозвался он, накручивая на палец длинный локон.
- Я тебя очень прошу... Больше никогда не говори, что я тебя бросил, ладно? Ты делаешь мне больно.
- Я не говорил, что меня бросили, - вздохнул Джонни. - Я сказал "если". Но ладно, больше не буду.
- Чем занимаешься?
- Ты же позавчера звонил! - хихикнул Джонни. - Все тем же. Гуляю.
- Я так соскучился... - выдохнул Эван. - Джонни...
- Я тоже, - погрустнел Джонни. - Ну ничего, еще немного - и нэшнлз.
- Я не доживу, - печально изрек Эван.
- Только попробуй!

Часть 7

---

Love is а crazy game (5 часть)

- Другая сторона жизни в туре – то, что все обо всех всё знают. Все хорошее, все плохое, вообще все, что можно заметить.
(из интервью, декабрь 2006)


- Поди сюда! – хмуро бросил исполнительный директор, не отвечая на приветствие. – Садись.
Смущенный таким нерадушным приемом Эван аккуратно устроился на стуле.
Райт покрутил в пальцах толстую ручку с золотым тиснением и поднял на юношу тяжелый взгляд.
- Ну? Что там у вас с Вейром?
Эван быстро отвел глаза, стараясь придать лицу беспристрастность.
- А что у нас с Вейром?
- Я предупреждал, что мне скандалы не нужны? Хоть все там перетрахайтесь, но за закрытыми дверями! А на людях извольте вести себя как все люди!
Эван стиснул руки, чтобы не дрожали.
- Но…
- Мне надоели вечные проблемы с Вейром! Я предупреждал, чтобы ты повлиял на него, иначе будем принимать меры?
Эван провел языком по пересохшим губам. Повлиять на Джонни! Да он сам на кого хочешь повлияет – своим очарованием, доброжелательностью, необычным взглядом на обычные вещи, своей слабостью и мужеством одновременно. Эван любил его таким, какой он есть.

- Я пытался, - честно сказал он.
- Пытался он… - Райт осекся и помолчал. – Да, Вейр – это головная боль федерации. Запомни: наш разговор должен остаться строго между нами. Это в твоих же интересах.
Эван кивнул.
- Выходки Вейра больше никто терпеть не будет. Чемпионом страны ему уже не бывать. Понимаешь?
Эван сидел потрясенный, не в силах как-то отреагировать. Довольный реакцией Райт продолжал:
- Мы договорились с руководством ассоциации геев и лесбиянок, они нас поддержат. Геи выступят против того, чтобы лицом нашей страны становился какой-то неправильный гей.
У Эвана голова пошла кругом, он с трудом выдавил:
- А если Джонни совершит камин-аут?
- Он этого не сделает, - чиновник погрозил ручкой воображаемому Джонни Вейру. – Или у него будет очень много неприятностей. И в любом случае про фигурное катание ему придется забыть.
Эван мысленно измерял глубину пропасти, уготованной его Лебедю.
- Вейр – отработанный материал, - небрежно махнул холеной ладонью Райт. – Теперь что касается тебя… Ты меня слушаешь? Эван!
- Да… - пробормотал Эван. – Слушаю, да.
- Ты теперь наша олимпийская надежда. Если ты будешь сотрудничать с федерацией, в твоем распоряжении будут лучшие специалисты, федерация будет оказывать тебе всевозможную помощь и поддержку, и материальную в том числе.
У Эвана перехватило дыхание. Кто бы мог устоять перед таким искушением? Ему было всего двадцать лет.
- Нравится перспектива? – Райт растянул губы в неживой улыбке.
- Я вам очень благодарен, - запинаясь, пробормотал Эван.
- Естественно, взамен мы потребуем выполнения некоторых условий. Нашему фигурному катанию требуется мужественный герой. Тебе придется сменить имидж. Сейчас ты просто смазливый мальчишка, а нам нужен мужчина, способный завоевать симпатии домохозяек в Айдахо и Колорадо. Ну, этот вопрос мы решим с имиджмейкером. Твое катание красиво, но ему недостает брутальности, я поговорю с Кэрроллом. Настоящему мужчине нужна настоящая женщина. Думаю, на эту роль идеально подойдет Белбин. Да не дергайся так, я же не заставляю тебя спать с ней! Можешь сколько угодно трахаться с Вейром, но вот на людях держись от него подальше.

Эван смолчал, и Райт подозрительно посмотрел на него.
- Теперь посмотри на свой профайл. Что это за?.. пристрастия?.. Любимая певица – Бритни Спирс. Интересы – мода, путешествия… - Он брезгливо отбросил бумагу. – Никуда не годится. Подумай, что ты можешь предложить взамен. Бейсболом в детстве не увлекался?
- В хоккей играл…
- Вот, совсем другое дело! Во что там еще мальчишки играют – машинки, теннис… И музыка. Настоящие мужчины слушают рок!
- Под пиво. Я все понял.
Эван мрачно глянул на Райта. Тот снова растянул губы в улыбке, но глаза не улыбались, они холодно и цепко следили за молодым человеком.
- Я не сомневался, что мы договоримся. Я знаю, что ты себе не враг, в отличие от Вейра. Иди и готовься начать новый этап в жизни и карьере.
Эван встал.
- А можно мне подумать? Вдруг я решу отказаться?
Хозяин кабинета тоже поднялся и кивнул все с той же приклеенной улыбкой.
- Подумай. Но отказ может неблагоприятно сказаться на твоей карьере. Очень неблагоприятно.

Эван поколебался, прежде чем задать вопрос, мучивший его все это время.
- Что будет с… Джонни?
Райт притворно пожал плечами.
- Все будет зависеть от его поведения.
- Можно, я еще попробую поговорить с ним? Дайте мне хоть месяц!
Он не знал, что даст ему этот месяц, если целый год разговоры с Джонни на эту тему заканчивались неизбежными ссорами, но надеялся что-нибудь придумать. В конце концов – рассказать правду.
Райт прищурился, раздумывая.
- Ну хорошо, - неохотно сказал он наконец. – До июля. Я и сам с ним поговорю. Ступай.
- До свидания.
Эван выскочил из холодного кабинета.
Улица приняла его в свои горячие объятия, от асфальта пыхало жаром, как из пекла. Эван ощущал себя Фаустом, только что заключившим сделку с дьяволом.


***


2002–03 Лайсачек: Exhibition - "Desert Rose" by Sting
My life is for you
And no one other than you

2006 Вейр: Exhibition - "Desert Rose" by Sting
- Я исполню "My Way" и "Desert Rose". У меня будет новый костюм для "Desert Rose". Я подумаю, и выберу город в котором покажу эту программу впервые. Ее еще никто не видел, а первой зрительницей будет Патти.
(из интервью, июнь 2006)

- Я еще нигде не катал свою новую программу "Desert Rose", но это случится очень скоро.
(из дневника, 29 июня 2006)

Программа такая существует только на бумаге.
(из обсуждений на форуме)


Джонни сосредоточенно сопел у ноутбука и никак не отреагировал на его возвращение. Эвана задело его безразличие, он подошел поближе, чтобы узнать, чем занят Джонни, заглянул через его плечо – господи, в игрушки играет.
- Между прочим, муж с работы пришел, - схохмил он, прижимаясь лицом к тонкой шее и делая вид, что сейчас укусит. – Голодный. Ждет, кто его покормит. Если не дождется – кое-кого съест!
- Мангуст, ты не знаешь, где можно купить светопреставление? – пробормотал Джонни, отрешенно поеживаясь.
- Что?! – Эван не поверил своим ушам. – Что купить?
- Светопреставление… Ай! Ну что ты делаешь! – завопил Джонни, когда смеющийся Эван сгреб его в охапку и вытащил из-за стола. - Думаешь, большой, так все можно?!
- Очнись, Лебедь. Зачем тебе покупать светопреставление?
- Чтобы пройти уровень!
- Джонни, светопреставление начинается, как только ты открываешь рот! – Эван, не отпуская его с рук, принялся целовать. Джонни еще побрыкался для порядка, но скоро угомонился и привычно обнял его за шею.
Эван тихонько добрел до кровати, сел, крепко прижимая к себе своего Лебеденка .
- Джонни… - шептал он, лаская-касаясь губами нежной, как у ребенка, кожи. – Little swan… Ангел небесный… мой… Жизнь моя… Не могу, не могу без тебя…
- Дарлинг… - выдохнул Джонни. – Знаешь, ты самый лучший… Пошли ужинать.


По периметру катка выезжали 4 фигуриста, они пересекались в середине и делали двойные лутцы - это были Джонни, Эван и еще какие-то два парня. Но до этой части финала очередь дошла еще нескоро, потому что у всех были проблемы даже с коротеньким 10-секундным парным выездом.
Эван какое-то время вообще не выходил на лед, и я даже его не заметила, пока меня вдруг не осенило: "Погодите, а где же Эван?...о, нет!...черт возьми! он там с Джонни!" Дело в том, что вчера я слышала, как пара человек перетирала тему о том, что Джонни и Эван живут в одном номере, поэтому видеть их обоих сидящими в одиночестве у бортика катка было довольно обескураживающе в этом смысле.
Как бы то ни было, когда Эван наконец вышел на лед, он беспрестанно падал, это было так печально, ха-ха. Нет, он упал всего два раза - но это в два раза больше, чем все остальные, а ведь он практически ничего при этом не делал (за все время, что мы наблюдали, никто не сделал ни одного прыжка)
(из сетевых блогов, 1 июня 2006, штат Флорида)


- Ты получил посылку с плюшевыми мишками, открытками и тремя красными перчатками на Champions on Ice в Рали? Если да, то что думаешь по этому поводу?
- Да, я получил посылку. Огромное спасибо. Даже Эван сказал что-то вроде : "От кого эта куча "маленьких Камилл?"
- Привет, Джонни, я так рада, что ты наслаждаешься летом и туром. Что было твоим самым большим достижением как фигуриста?
- Это не всегда успешно, но то, что у меня хорошо развита и личная жизнь, и профессиональная карьера, я считаю большим достижением, это делает меня сильнее. Я горжусь, что у меня есть и то, и то, и что я до сих пор остаюсь в некотором роде нормальным.
(Вопросы и ответы, 7 июня 2006)


Листья деревьев, пыльно-зеленые, крупные, зрелые, шелестели под порывами ветра, будто пенистые волны накатывались на берег его любимого моря. Солнечные лучи ощутимо, будто живые, щекотали прикрытые веки, ресницы, награждали ярким загаром и без того смуглые щеки. Взять бы сейчас серф и поймать волну!
Эван любил лето – его жаркие дни, вечера, полные неги, страстные ночи, - любил дружные купания (с Джонни, конечно) и легкие одежды (тоже, конечно, на Джоньке). Сказывалась южная кровь. В Джонни же наоборот, словно причудливо напомнила о себе кровь норвежских викингов, наградив его тонкой белой кожей, не любящей загар (и вообще лишние прикосновения), и любовью к холоду и мехам. Природа вообще изощренно потрудилась, создавая это невероятное чудо: мальчишка, вне всяких сомнений, но небольшой рост, но тонкая кость, но изящные, узкие девчачьи кисти и ступни, но тонкая талия и стройные ножки... не говоря уже про лик ангела и глазищи в обалденных кукольных ресницах. Эван не воспринимал его, как девчонку, но и как парня тоже воспринимать не мог, это был Джонни, и все остальное не имело ни малейшего значения. Он честно признавался себе, что не смог бы полюбить никакого другого мужчину... но и женщины его тоже не волновали. Джонни был создан для него, от рождения предназначен ему судьбой и богом, и в этом он никогда не сомневался.

Он сидел и ждал Джонни, опять застрявшего с кем-то из приятелей. Озорной летний ветерок коснулся его лица теплыми пальчиками и полетел дальше, напомнив ласку любимого и вчерашние слова Жени: «Эван, не сходи с ума. Ревновать Джонни – все равно, что ревновать ветер за то, что он гладит по лицу каждого, кто попадется на его пути. Сам знаешь, как тебе все завидуют, дай же и другим возможность хотя бы общаться с ним».
Но Эван не мог не ревновать, ревновал безумно, каждую улыбку, каждый взгляд, предназначенный не ему, меняясь в лице, мрачнея, порой с трудом удерживая себя в руках и страшно боясь потерять свое сокровище, капризное, как настоящая принцесса. Его умиляло в Джонни все: и тщательно отманикюренные пальчики, и манера фыркнуть и задрать нос, чуть что не по нему, и абсолютное неумение быть агрессивным, даже его почти маниакальная страсть к чистоте и брезгливость.

Эван до сих пор не мог сдержать смеха, когда вспоминал, как впервые поцеловал Джонни «по-взрослому». На кукольной мордашке написалось комичное выражение, Джонни отвернулся и попытался утереться, но, боясь обидеть его, старался делать это незаметно. Надо признать, он тогда здорово напугал Эвана…
- Джонни… - он взял его за подбородок, повернул к себе. – Посмотри на меня, Джонни. Что случилось?
Джонни пылал от смущения и отнекивался, и Эвану пришлось приложить немало стараний и пообещать не выпускать, пока не скажет правду, только тогда его глупенький мальчик, не смея поднять глаз, признался, что терпеть не может французский поцелуй, и, прижимаясь к нему, жалобно прошептал:
- И что мне делать?
Эван подавил смех, чтобы не задеть его, и ответил, что ничего делать не надо, он сделает все сам, уйма людей живет без французского поцелуя, и, насколько Эвану известно, ни один еще от этого не умер, так что едва ли и ему угрожает столь мучительная смерть. К концу тирады он умудрился затискать, зацеловать, защекотать Джонни так, что тот хохотал и извивался, начисто забыв о своих страхах.

Его, кстати, немного удивило, когда выяснилось, что Джонни, такой вроде бы раскованный на людях, кокетливый, привыкший всех подряд очаровывать и без зазрения совести этим пользующийся, оказался невероятно застенчивым и целомудренным, когда дело дошло до настоящих чувств, и уже два с лишним года не было в мире человека счастливей, чем Эван.
Он на собственном опыте убедился, что любящий всегда старше любимого. Он был мужчиной, сильным, смелым, когда надо – агрессивным, всегда берущим инициативу на себя. Джонни был его принцессой, котенком, капризным ребенком, который в любой момент мог расфыркаться и уйти. Эван знал, что именно он должен проявлять самообладание и выдержку, когда возникают споры, именно на нем всегда лежала обязанность вставать над ссорой и находить пути к примирению – и это правильно, потому что он мужчина.

Порой на соревнованиях ему было легче проиграть, чем победить и видеть, как плачет Джонни. Однако Джонни вовсе не был хлюпиком и истеричной девчонкой, как утверждали недоброжелатели. Маленький и хрупкий, он обладал огромной силой духа, позволявшей ему выигрывать у физически более сильных соперников. Обнимая его, когда они наконец оставались одни в номере, Эван не раз дивился:
- Джонни, ты такой малыш, как ты умудряешься выигрывать у меня?
Тот смотрел лукаво, но зеленые глаза сияли от счастья.
- Меня окрыляет твоя любовь, Ваня, - и зарывался лицом в футболку на его груди.


В: Ты говорил много раз, что не станешь дружить со своими соперниками. Есть ли среди фигуристов те люди, которые бы могли стать твоими лучшими друзьями после того, как вы перестанете быть соперниками?
О: Конечно, среди тех людей, с которыми я соревнуюсь, есть люди, которые мне очень нравятся. Я думаю, что Плющенко – отличный парень. Мы очень дружны, он помогает мне и высказывает свое мнение о разных вещах. Есть и другие, но сейчас я не скажу, кто. У меня еще 4 года, чтобы стать чемпионом, так что смысла нет показывать людям, что я чей-то фанат! Ха-ха, я шучу.
(Вопросы и ответы, июль 2006)


- Постоянные переезды - это сильный стресс, но отношения, которые выстраивают между собой фигуристы - даже если они в своей соревновательной карьере являются соперниками - помогают с этим справиться. Мы становимся одной семьей.
(из интервью с Эваном, май 2006)


В: Привет, Джонни! Как поживаешь? Как продвигается тур? Хочу тебя побыстрее увидеть в новом сезоне! Мой вопрос: как ты относишься к романтике? Ты романтик? Ты когда-нибудь делал что-нибудь романтичное?
О: Я очень романтичный. Мне нравится делать свои отношения с кем-либо особенными настолько, насколько это возможно, и я стараюсь, чтобы человек был счастлив. Знаки внимания просто обязательны!
В: Привет, Джонни! При всем уважении, ты очень необычный человек. Я хочу спросить тебя: что ты думаешь о любви?
О: Любовь – самая важная вещь в жизни.
(Вопросы и ответы, июль 2006)

Эван и Джонни в туре CoI2006

Эван Лайсачек смеется после падения на лед во время игры в шарады с Джонни Вейром на катке Germain Arena в понедельник.

- В-общем, я доволен и счастлив. Я пытаюсь найти баланс между работой и весельем, но я действительно счастлив.
(из дневника, 29 июня 2006)


- Чем мне нравится тур, так это тем, что всем нам приходиться пройти через одно и то же. Правда, моя личная жизнь начинает рушиться, так как я все время в дороге, это случается со всеми, поэтому утешает хотя бы то, что друзья в туре меня поддержат. Честно говоря, я не видел свою семью с начала июня и большинство моих друзей тоже. Быть от них вдалеке очень трудно, но это моя работа, и я постараюсь сделать все от меня возможное, независимо от того, насколько паршива моя жизнь вне работы.
(из интервью, июль 2006)


В: Если бы ты мог делать все, что захочешь весь день за любые деньги в любой точке мира, что бы это было и почему?
О: На данный момент, быть дома с семьей. Очень по ним скучаю.
(из интервью, июль 2006)


- Ты видел распределение на следующий сезон? – размахивая бумагами, ворвался в номер негодующий Джонни. У Эвана захолонуло сердце – началось.
- Нет, я еще не смотрел, - он подошел к другу.
- Ну так посмотри! – Джонни сунул ему пачку ксерокопий. Эван делал вид, что рассматривает расписание, а между тем старался взять себя в руки. Действительно, ни одного общего этапа Гран-При, а ведь с 2004-го года они почти везде были вместе.
- Значит, в этом году мы не пересечемся на Гран-При? – жалобно спросил Джонни, и Эван поспешил бросить бумаги, чтобы обнять его.
- Чшш, Лебедь, ну что ты…
- Давай попросим их? Чтобы нас поставили вместе? – Джонни запрокинул голову и с надеждой смотрел на Эвана.
- Это не поможет… - с тоской сказал тот.
- Мы же еще не пробовали. А вдруг…
- Джонни! – перебил Эван. – Это бесполезно! Я же тебя предупреждал! Сколько раз я просил тебя, чтобы ты перестал злить федерацию! Посмотри – остальные не эпатируют, и живут себе припеваючи, и никто их не трогает!
Джонни оттолкнул его.
- Ах, значит, это я виноват?
- Ты! Ну вот какого черта ты еще связался с этим Галиндо? Теперь про вас по всем углам шушукаются!
- Он просто несчастный больной человек.
- Этот несчастный человек недавно почти устроил тебе принудительный камин-аут!
- Но он же извинился! Ему очень жаль, что так вышло, просто его накрутили.
- ОК! А зачем ты зовешь Плющенко мужем? Да еще и обнимаешься с ним?
- А ты, как всегда, ревнуешь!
- Про меня разговор особый! А что думают другие?
- Но мы же просто играем! Это же смешно. Он же мне даже не любовник. Просто он больше ни с кем так не нянчится, как со мной.
- Вот именно! И Ламбьель везде за тобой хвостом таскается!А в пост-олимпик ты еще успел пококетничать с Жубером. Черт бы их всех побрал, Джонни! И что прикажешь думать о тебе? Люди видят тебя с одним, другим, третьим и говорят, что Джонни Вейр – маленькая безотказная шлюшка!
- Ах вот как ты заговорил?!
- Да это не я говорю, Джонни! Так говорят наши приятели. И все это рано или поздно доходит до ушей федерации.
- Ну конечно! Мистер Совершенство учит деревенщину, как нужно жить! Двойная жизнь, двойная мораль – смотри, не заработай раздвоение личности!
- Джонни, ну существуют же какие-то общепринятые нормы. От тебя же не требуют невозможного!
- Я не хочу врать и лицемерить! Почему я не могу быть собой? Я Джонни Вейр, и я такой, какой я есть!
- Да кому нужна твоя правда? – не выдержав, завопил Эван. Джонни не остался в долгу и крикнул в ответ:
- Мне! Мне нечего стыдиться, и я не собираюсь прятаться по темным углам, как недобитый таракан!
- Да? Ну так почему же тогда ты не совершишь камин-аут, честный ты мой?
Джонни осекся.
- Я… Мне это ни к чему. Кому какое дело до моей ориентации? Все равно я не собираюсь всю жизнь прятаться и притворяться!
- Да кто требует от тебя таких жертв? Но можешь ты хотя бы четыре года подождать? Не злить федерацию?
- Я уже ждал! Чего ради я должен еще на четыре года отказываться от собственного «я»? – вскинулся Джонни.
- Ради олимпийской медали! Разве такая мечта не стоит жертв?
- Стоит, но не таких! Для меня моя любовь и моя честь дороже карьеры!
- Для меня тоже! Но карьера для меня важнее, чем твои дурацкие закидоны! Неужели в твоей бестолковой голове не укладывается, что в жизни есть вещи поважнее глупых игр в невъебенность собственного «Я»?
- Сам ты дурак, Лайсачек! – Джонни гневно топнул ногой. – Меня учили всегда оставаться собой!
Эван махнул рукой.
- Неправильно тебя учили! В первую очередь надо вести игру по правилам социума!
- А если мне не нравятся эти правила? Я живу по своим!
- Вот они, твои правила! – Эван схватил расписание соревнований и потряс перед носом Джонни. – Скажи спасибо, что трахаться не запретили!
- Что? – Джонни побледнел. – Ты… ублюдок… Так тебя только это волнует?
Он сорвал с пальца кольцо и швырнул в лицо Эвану.
- Джонни! – завопил Эван. – Прекрати! Ты не так понял! Я не то имел в виду! Джонни! – Он схватил Джонни за худенькие плечи. – Да стой же ты! Послушай!
- Уже наслушался! Больше не подходи ко мне! – яростно выкручивался Джонни. – Знать тебя не хочу!
И он в слезах выскочил из номера.


В туре есть разделение на русских и нерусских. Вообще-то это неважно, но людям всегда более комфортно с такими же как они сами. Хотя недавно мы все были как одна семья.
(из дневника, 29 июня 2006)


- Хэй, Джонни, что случилось? Ты что, плакал? – громко поинтересовался Полищук, и сразу несколько голов повернулись в их сторону, с любопытством ожидая ответа. И версии о недосыпе и аллергии уже не катили – во-первых, он ими уже воспользовался, а во-вторых, его могли видеть или слышать плачущим. И прежде, чем успел хорошо обдумать, Джонни брякнул:
- Да, так. Дома проблемы.
- Дома? С мамой или с отцом?
Нет-нет, а вдруг мысль материальна!
- Нет, личное.
К вечеру не только участники тура были в курсе, что у Джонни Вейра проблемы в личной жизни – потому, что он здесь, а проблемы – там. Кто-то припомнил, что раньше у него висела на цепочке буква D, а теперь не висит – а кто ее видел последний раз? Голос разума, утверждавший, что буквы не было еще в начале тура, не был принят во внимание. Кое-кто перебирал имена фигуристов на Д, другие недоумевали – они же с Эваном, это же очевидно! Третьи с многомудрым видом качали головами: да ничего подобного, Танит, конечно, для прикрытия, но Эван спутался с Беном. А что там у Вейра – да у него роман за романом, наверно, очередной любовник бросил. Не беда, скоро с другим утешится. Вон как на него швейцарец заглядывается. И чего он так на Эвана злится? Четвертые... четвертые точно знали, что Вейра бросили ради девушки, пятые утверждали, что причина – Джереми Эббот. Истина поспешила затеряться среди нелепейших предположений, но зерно сомнений было посеяно.
Ложь оказалась удачной, и Джонни прибегал к ней кстати и некстати, стараясь отвлечь настырное внимание от проблем между ним и Эваном. Эвану приходилось сложнее, и свидетели репетиций недоумевали – с чего это он раз за разом падает практически на ровном месте?

Часть 6

---

Love is а crazy game (4 часть)

IFS: Что примечательного или неожиданного принесла тебе Олимпиада?
Вейр: До Турина я вовсе не был близок с Эваном Лайсачеком. Мы подружились в этой поездке. Я рад, что отныне у меня в сборной есть друг.
(из интервью, март 2006)

- Я никогда не буду таким "солнечным", как, скажем, Эван Лайсачек, потому что такова его личность на льду, и ему так удобно.
- Тебе совсем не нравится Эван Лайсачек, не так ли?
- Я уважаю Эвана, очень. Он хороший фигурист с массой великолепных качеств. Вне катка он очень хороший парень. Мы соперники, поэтому я не собираюсь быть его лучшим другом, но я думаю, он отличный и талантливый парень.
(Вопросы и ответы, апрель 2006)

На международных соревнованиях фигуристов, соревнующихся в одной и той же дисциплине, Федерация ФК США редко селит вместе в одном номере.
(из статьи, 2009)

- Столкнуть лбами Эвана и Джонни – любимое занятие американских журналистов.
- Чуток это не вписывается в то, что Джонни обитал в Турине с Эваном в одной комнате, и особо по этому поводу ни тот, ни другой не переживали. =)
(из сетевых дневников, 2008)


Как утверждает Джон Джексон, автор книги о фигурном катании "On Edge: Backroom Dealing, Cocktail Scheming, Triple Axels, and How Top Skaters Get Screwed", этот спорт представляет собой "ментальную игру", в которой все взаимосвязано.


Игру придумал Эван. Собственно, идея была стара как мир – еще древние пытались донести до зрителей некие послания с помощью танца. В фигурном катании, где у спортсменов каждый год новый танец, она давно прижилась: танцем признавались в любви, проклинали, говорили о счастье и разбитом сердце. Но Эван и Джонни пошли еще дальше, и решили задействовать СМИ. В любое интервью можно вставить фразу или жест, который будет понятен только тому, кому адресован. А понимание, что они играют друг с другом на глазах у ничего не подозревающих миллионов зрителей, только добавляло адреналина и делало игру еще более притягательной.
В 2005-м, когда Джонни превратился в «Лебедя», в арсенале КэКовских жестов Эвана появился новый. Собственно, сам жест новым не был, назывался «перевернутая черепаха» и должен был сообщать о неуклюжести и смущении, но Эван сказал, что ничего подобного, никакая это не черепаха, а очень даже симпатичная птичка. А коль скоро он близко знаком с одним славным лебедем, то обязательно передаст ему привет прямо с олимпийских прокатов – вот так. И он изобразил, как его птичка машет крылышками. А еще вот так – Эван показал, как будто сжимает что-то в руке.
- А это что такое? – озадачился Джонни, со смехом выслушивающий его рассуждения.
- Что, неужели непонятно? – сделал вид, что оскорбился, Эван.
- Неа! – помотал головой Джонни, очень преданно взирая на него очень честными глазами и изо всех сил стараясь не расхохотаться.
- Эх ты! – Эван потрепал любимые кудряшки и напел:
«At the windows
Show everyone my heart
Which you set alight…»
Это были слова из его любимого показательного номера «Time to say goodbye» - «Из окна покажу всем мое сердце, что зажег ты».
- Чем телевизор не окно? – он не выдержал и сгреб Джонни в охапку.
- Ничем, - согласился тот. Он не возражал.


- Джонни, а почему именно Лебедь?
- Разве ты не знаешь? У ангелов лебединые крылья…


Эван вернулся с тренировки. Джонни полулежал на кровати и слушал очередную классику.
- Опять ты эту нудятину слушаешь? – Эван плюхнулся на кровать рядом с ним. Джонни картинно возвел глаза к потолку.
- А ты опять демонстрируешь свое невежество? Ты знаешь, что это за музыка? Это самая известная часть из балета «Шехерезада», а называется она «Юные принц и принцесса».
- Совсем как мы, - Эван привалился к стене рядом с Джонькой.
- Угу… - тихонько выдохнул тот и положил голову ему на плечо. Эван приобнял его, уткнулся носом в мягкие завитки на макушке. Джонни покопошился, как котенок, устраиваясь поудобнее.

- My little swan… - улыбаясь, произнес Эван с нарочитым русским акцентом. Джонни хихикнул, извернулся и изучающе посмотрел на него.
- А ты… а ты мангуст! – объявил он.
- Я… кто? – не понял Эван. – Мангуст – это кто?
- Ты что, Киплинга в детстве не читал? – вытаращился Джонни. – Мангуст, Ваня, это бесстрашный, ласковый и преданный зверек… прямо как ты!
- Читал, только «Маугли», - пожал плечами Эван. – Мама не любит его, говорит – великоимперское мышление.
- А «Рики-Тики-Тави»?
- Да как-то не пришлось... А о чем это?
- Понимаешь, когда-то человеческая семья подобрала детеныша мангуста… - тоном сказителя начал Джонни. - Так вот, мангуст – это зверек, похожий на куницу… ты знаешь, кто такая куница? …и на кошку. Короче, на тебя! – Джонни рассмеялся. Глядя на его сияющую мордашку, засмеялся и Эван, и притянул его поближе.

- Погоди, я еще не закончил! А ценят мангустов за то, что они уничтожают змей. Вот. Мангуст полюбил своих людей глубокой трепетной любовью. Но во дворе дома, где они жили, обитали Наг с Нагайной – гремучие змеи, которые хотели уничтожить всю семью. Однако отважный мангуст вступил в бой и спас людей!.. Слушай, ну чего ты так на меня смотришь, а?
- Джонни, ты явно переслушал Шехерезады, - ухмыльнулся Эван.
- Да ну тебя! – смутившийся Джонни шутливо шлепнул его ладошкой по груди. Эван поймал изящную, девчачью, руку и поднес к губам.
- Благодарю вас, ваше высочество! – он принялся покрывать поцелуями каждый пальчик. – Откуда ты, Джонька, столько знаешь?
- Читать нужно, Лайсачек, не только то, что по программе задают, - насмешливо муркнул Джонни. – И слушать не только музыкальное сопровождение для произвольной.
- Я еще Спирс слушаю, - усмехнулся Эван.
- Послушай Агилеру, - хихикнул Джонни. – Для общей эрудиции.

Могли ли быть минуты слаще, чем эти: лежать после тренировки в благодатной истоме, прижимая к себе своего ангела, вдыхать его небесный запах (и почему от Джоньки вечно так вкусно пахнет, как там выразилась поклонница – «радугой и ангелами»?), ласкать губами его шелковистую кожу, и ни о чем не думать… Но спокойствия Джонни хватило ненадолго.
- Ты знаешь, - шевельнулся он, - зря твоя мама так о Киплинге. У него есть отличные вещи. Как тебе вот это:
Южных звезд искристый свет,
За кормой сребристый след,
Как дорога в небосвод.
Киль взрезает пену волн,
Парус ровным ветром полн,
Кит дробит сверканье вод...
- Волшебно… - искренне ответил Эван, всего на секунду прерывая свое восхитительное занятие. Впрочем, он не был уверен, к чему больше относится его определение.
- А еще мне очень нравится вот это:
Враг Человеческий сплюнул слегка - забот его в сердце несть:
"У всякой блохи поболе грехи, но что-то, видать, в тебе есть!
Не дух ты, не гном ты, не книга, не зверь, держал он далее речь,-
Ты вновь обрети человечье лицо, греховное тело сиречь.
Я слишком с Адамовой плотью в родстве, шутить мне с тобою не след.
Ступай хоть какой заработай грешок! Ты - человек или нет!
Спеши! В катафалк вороных запряги. Вот-вот они с места возьмут.
Ты скверне открыт, пока не закрыт. Чего же ты мешкаешь тут?
Даны зеницы тебе и уста, изволь же их отверзать!
Неси мой глагол Человечьим Сынам, пока не усопнешь опять:
За грех, совершенный двоими вдвоем, поврозь подобьют итог!
И... Да поможет тебе, Томлинсон, твой книжный заемный Бог!"
- Боже! – Эван уже несколько секунд как забыл, чем занимался, изумленно слушая Джонни. – И ты все это помнишь!
Джонни рассмеялся.
- Или вот тоже прелесть: Небо пенилось полночи,
Как зальделый демисек,
Разлетясь в куски и клочья,
Громом харкая на всех;
А когда миров тарелки
Косо хрястнули вдали,
Я не склеил их - сиделки
Больно шибко стерегли.

Твердь и Землю озирая,
Ждал я милости впотьмах -
И донёсся глас из рая
И расплылся в небесах,
Как дурацкая ухмылка:
"Рек, рекаши и рекла",
И луна взошла - с затылка -
И в мозгу всё жгла и жгла…

- Джонни, остановись! – возопил Эван и попытался закрыть ему рот ладонью.
- Блин, Эван, не мешай! – Джонни с хохотом отбивался и выворачивался. - В лютой тишине гордячкой
Крошка звёздочка зажглась
И, кудахча, над горячкой
Издеваться принялась.
- Лебедь, это у тебя горячка! – Эван задыхался от смеха, и потому ему никак не удавалось справиться с Джонни.
- Встали братцы и сестрицы,
И, мертвее мертвеца,
Я ничем не мог укрыться,
Кроме ярости Творца.
День взошёл в пурпурной тоге -
Мук неслыханных предел.
Я мечтал теперь о Боге
И молился, как умел… Мангуст!.. Ай!..

- Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – загробным голосом вопросил Эван, которому наконец удалось подмять его под себя.
- Мочилась ли ты на ночь… Ааа! Пусти меня, недостойный представитель семейства виверровых!
- Ах так? Ну берегись, достойнейший представитель семейства вейровых!..


- Я был упавшим ангелом, как и любой спортсмен: сегодня ты на вершине, завтра ты делаешь ошибку, и все тебя ненавидят.
(из интервью, февраль 2010)

- Он катается расслабленно, как лебедь на воде.
- Джонни Вейр обладает огромным талантом, но только с его помощью он не станет победителем.
- Он что, сумасшедший?
- Он не может кататься как мужчина, он не может кататься как женщина.
- Джонни Вейр – это худший вариант из тех, кого американское фигурное катание может предложить в качестве образца для подражания.
(из американской прессы, 2006)


Наверно, и впрямь каждый получает от жизни тем же концом по тому же месту. Не раз и не два Джонни с горечью думал, что, не зарази он Эвана на олимпиаде «болезнью поцелуев», оба они могли бы тогда стать призерами, и их жизнь сложилась бы совершенно по-иному. Однако поди ж ты... Кто ж мог тогда знать, что то, что Джонни ощущал как привычное простудное недомогание, Мангуст перенесет настолько тяжело.
Даже когда он сорвал несколько элементов в короткой и занял десятое место, никто еще и предположить не мог, что через несколько часов у него откроется рвота, и он сляжет с высоченной температурой, а отказ сняться с соревнований приведет немного позже к осложнению в виде пневмонии.

Весь день между прокатами, пока Эван чуть не при смерти лежал с капельницами в обеих руках, и вокруг него суетились врачи, Джонни сходил с ума от беспокойства. И ведь он даже не мог просто быть рядом. С другой стороны, он тоже чувствовал себя плохо, но абсолютно никому не было до него дела, и это было обидно – как-никак, он один из основных претендентов на медали. Даже когда на катке ему понадобилась помощь врача, пришлось обратиться к русским, потому что его тренировку американские чиновники просто проигнорировали.
Как всегда на соревнованиях, его мучила бессонница, усугублявшаяся неудобной постелью и раздражением от грязи в номерах. Он с такой надеждой ждал эту олимпиаду, предвкушал, как они будут болтаться по магазинам и проводить вечера в своем номере вместе с Эваном, а теперь вся атмосфера олимпийской деревни пропиталась тоскливым ожиданием, липким страхом за любимого человека, страхом перед произвольной, перед четверным прыжком... Олимпиада недобро нависла гигантской чернильной тенью и поджидала очередную жертву.
В таком вот нервозном состоянии Джонни еще приходилось давать интервью, и он выплескивал все свое раздражение, не задумываясь о последствиях. Ох как потом ему припомнили те неосторожные речи!

Насколько шатко его положение, он осознал в день произвольной, когда выяснилось, что расписание автобусов, следующих от олимпийской деревни до ледового холла, изменилось, а его никто и не подумал поставить в известность. Джонни занервничал, потерял много времени, разыскивая такси, с большим опозданием приступил к разминке, и в результате чуть не сорвал прокат. Отрыв в короткой позволил ему не упасть ниже пятого места, но это было совсем не то, на что рассчитывали и он сам, и федерация, и болельщики. Эван же, который, превозмогая слабость, вышел на лед, откатался так вдохновенно, что занял в произвольной третье место, и в результате обошел Джонни. Лишь понимание того, что Эваном двигала именно любовь к нему, могло утешить Джонни, и когда его вызвал к себе Райт и устроил разнос, он не стал молчать - припомнил и плохие условия, и отсутствие врача, и то, что ему не сказали об измененном расписании…
- И вообще, баллы не имеют никакого значения! Пятое место – совсем не плохой результат!
Баллы не значили ничего. Главное было то, что Эвану стало легче, и он шел на поправку, хотя шопинг и посиделки в барах накрылись медным тазом.
Райт ответил так, как он и ожидал:
- Ошибаешься, детка. Имеют, еще как имеют! Это не только твоя зарплата, это твоя судьба.
- Опять угрозы? Я тебя не боюсь, - фыркнул Джонни.
- Знаешь что, мой милый…
- Я не твой милый!
Райт недобро посмотрел на Джонни.
- Смотри не пожалей.
- О таком старом пердуне? – засмеялся Джонни. – В отличие от тебя, мне есть, с кем спать.
- Это ненадолго. Если не будешь вести себя как следует, пеняй на себя. Еще на брюхе приползешь.
- Да никогда! – выплюнул Джонни в ненавистное лицо. – Много вас таких!
- Мы вернемся к этому разговору, куколка, попозже, когда тебе придется поумнеть. А сейчас пошел вон!

Джонни лишь посмеялся, но смех иссяк, когда на следующий день он стал просматривать американские газеты. Только ленивый не высказался в его адрес, ему припомнили все, что было и чего не было, журналисты глумились над его немужественной внешностью, над изнеженностью – ах, наша принцесса не может спать на жесткой горошине!, – над его «Лебедем» - Джонни Вейр возомнил себя Анной Павловой-третьей! И словно чтобы рассорить их, и вбить между ними клин, газеты на все лады нахваливали Эвана – героя, который едва ли не встал из гроба, чтобы совершить подвиг ради родной страны. Это было ужасно обидно, и все уговоры Эвана, все хорошие слова, которые он говорил о Джонни в интервью и на пресс-конференциях, не могли приглушить горечь. Джонни ушел в гостиницу к маме, и там долго плакал, а когда вернулся в свой номер, Эван смотрел так виновато, так нерешительно, так боялся огорчить его, что Джонни захотелось встряхнуть его хорошенько и закричать: «Ну почему ты-то чувствуешь себя виноватым? Не мы с тобой ведем эти игры! Давай не будем сейчас оплакивать мое поражение, давай порадуемся за твою победу!» Но вместо этого он сказал совсем другое:
- Мангуст, я так больше не могу…
Он подождал, пока Эван сядет на кровать рядом с ним, и обхватил его за шею.
- Little swan… - шептал Эван, осыпая его поцелуями и прижимая к себе худенькое тело. – Ну что ты, малыш? Все будет хорошо.
- Я не хочу больше прятаться по углам, - тоном маленького капризули протянул Джонни, и его голос задрожал.
- Ноу проблем, - легко согласился Эван, целуя его. – Значит, не будем.

Джонни и Эван в Турине






***


Я умею довольно хорошо писать по-русски и многое понимаю. Хорошо, что люди вокруг не знают, как много я понимаю…

О своей репутации дивы
Не думаю, что я дива. Не думаю, что вообще имею право вести себя подобным образом. Мне нравится, чтобы все было по-моему. И если это значит быть дивой… ну извините! Нужно придерживаться своего плана и делать то, что радует. И иногда вступать в спор с другими. Неважно кто это – продюсер, судья, тренер. Нужно делать то, во что веришь. Быть достаточно сильным, чтобы сказать: “Стоп! Я буду делать это вот так, а вы можете поддержать меня или лишить поддержки, но я поступлю по-своему”.
(из интервью, март 2007)


Патти бесшумно поднялась по лестнице, осторожно приблизилась к комнате сына, прислушалась. Из-за двери донеслись приглушенные рыдания.
- Джонни… - постучала она осторожно, чтобы не разбудить остальных домочадцев. – Можно мне войти?
После короткой заминки Джонни сам открыл дверь, впуская ее. Патти увидела покрасневшие глаза, мокрые следы на щеках, и острая нежность захлестнула ее. Она крепко обняла своего мальчика.
- Мой дорогой. Ты самый лучший, Джонни. Мы тебя очень любим, помни об этом.
Они с мужем рано поняли, что растят необычного ребенка. Когда-то давно они все обсудили и решили: они никогда не станут давить на Джонни, заставлять делать то, что противно его естеству. Их дело – помогать, холить и лелеять экзотический цветочек, что подарил им Господь.

Она вкладывала в ребенка всю душу, учила не только читать, писать, рисовать, но и понимать музыку, рассказывала о боге и окружающем мире, помогала находить общий язык с любым человеком, воспитывала в нем гордость и чувство собственного достоинства. Она научила его уважать и себя, и других людей, какими бы странными они не казались, научила гордиться своей неординарностью прежде, чем Джонни сам осознал ее. Для Патти не было никого в мире дороже ее чудесного мальчика, а у Джонни не было друга более верного и понимающего, чем мама.
То, что творилось вокруг Джонни с осени, а особенно начавшаяся после олимпиады травля, заставляло Патти в бессилии стискивать кулаки. Умудренная жизнью женщина понимала происходящее лучше, чем ее живущий в другом мире сын, в свои 21 совершенный ребенок. Ей ли было не видеть, как красив ее мальчик, какими жадными глазами следят за парящей надо льдом фигуркой имеющие солидное положение в обществе мужчины, не привыкшие отказывать себе в прихотях. Джонни рассказал ей о домогательствах Плейшера и Райта, и она давно уже жила в ожидании, когда же грянет гром – и гром не заставил себя ждать. Только в отличие от Джонни она понимала – это не конец. Дальше будет еще хуже, слишком влиятельных людей разозлил ее сын своим отказом.
Что ж, она готова, если понадобится, сражаться с целым миром за своего сына.

На экране лэптопа светилось окошко почты. Джонни заметил ее взгляд.
- Не надо, мам, не читай. Ты расстроишься.
- Я хочу знать, что эти люди пишут моему сыну, - твердо ответила Патти, направляясь к кровати Джонни.
Села, поставила лэптоп на колени. Пробегала глазами текст, и ее охватывали гнев и боль – как, ну как можно было написать ТАКОЕ ее ребенку?? В чем его вина? В том, что плохо себя чувствовал и не смог завоевать треклятую медаль?
«ТЫ ГРЯЗНЫЙ ПЕДИК!» - капслоком вопило безграмотное послание. – «ТЫ БИЗДАРНАСТЬ ШИКУЮЩЯЯ ЗА НАШ ЩЕТ! ТЫ ТОЛЬКО И УМЕЕШЬ ЧТО ВАЛЯЦА НАЛЬДУ И РЫДАТЬ ВЫКЛЯНЧИВАЯ АЦЕНКИ! ТЫ ПРОСТО МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА И ТВАЕ МЕСТО В ПИДОРСКОМ ПУБЛИЧНОМ ДОМЕ А НЕ СРЕДИ СПОРТСМЕНОФ! ТЫ ПАЗОР ДЛЯ НАШЕЙ СТРАНЫ! УБИРАЙСЯ!

Патти дочитала до конца, решительно щелкнула мышкой и удалила мерзкий опус.
- Мама… - встрепенулся Джонни.
- Так надо, сынок.
- Но ты же сама всегда говорила, что нужно к любому человеку относиться с уважением, даже если он твой противник.
- Это не человек, Джонни, - Патти методично очистила папку с удаленными письмами. – А даже библия учит нас не метать бисер перед свиньями. Этому негодяю не нужны твои оправдания и извинения. Он просто потешил свое убогое самолюбие за счет того, кто на порядки превосходит его по всем статьям.
Патти отложила лэптоп и притянула сына к себе. Джонни забрался на постель с ногами, обнял, по-детски прижался к ней, и когда Патти принялась перебирать его кудряшки, шепотом спросил:
- Мам… за что?..
Патти помолчала, ласково поглаживая мягкие волосы сына. Ее мальчик. Такой красивый, такой нежный, такой хрупкий и такой мужественный. Он не должен сломаться из-за того, что человек подобен шакалу в стае с его принципом существования «упавшего – добей».
- Помнишь историю Адама и Евы, Джонни?
- Помню.
- Помнишь, почему пали самые первые люди на земле? Они позавидовали богу, пожелали стать равными творцу.
- Будете как боги, знающие добро и зло… - пробормотал Джонни.
- Да. А пробудил в них эту зависть самый первый завистник – сатана. Первое чувство, которое заставило людей действовать – это зависть. С тех пор так и идет. Сын Адама и Евы Каин позавидовал своему брату Авелю.
- Каин, где брат твой, Авель? Разве я сторож брату своему? – вновь ответил Джонни цитатой из библии.
- Никогда никому не завидуй, Джонни. Зависть разъедает душу, толкает человека на подлость. Неважно быть первым, неважно быть богатым – важно быть честным. Особенно с собой.


***


C Джастином, я называю его Пэрисом, мы дружим уже пять или шесть лет. Он мой очень хороший друг. Он всегда за моей спиной, когда я соревнуюсь, всегда поддерживает меня. Если мне нужно с кем-то поговорить, он рядом. Если я хочу с кем-то потусоваться, он готов пойти со мной. Мы хорошие друзья. Единственный человек, кто является моим бОльшим другом – моя мама. Так что Джастин – мой лучший друг, поддерживающий меня во всем.
(из интервью, 2006)


Откровенно говоря, мне однажды предложили сниматься в порно. Это было после олимпийских игр.
(из интервью, 2009)


Джастин осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Джонни стоял перед зеркалом и мрачно разглядывал свое отражение. Услышав шорох, он, не поворачивая головы, бросил:
- Заходи.
Джастин вошел, привалился плечом к косяку, испытующе посмотрел на друга.
- Судя по твоему виду, предложение оказалось так себе.
Джонни резко развернулся, зеленые глаза засверкали от гнева.
- Так себе?! Фак! Ты знаешь, что он мне предложил?!
- Если скажешь, узнаю, - Джастин нарочито неспешно прошел в комнату и устроился в кресле. Его невозмутимость всегда успокаивала Джонни, как бы тот ни был расстроен.
- Он предложил мне сняться в порнухе, - сказал Джонни и засмеялся – слишком громко и с надрывом, на грани истерики. – Слышишь, Пэрис? В порнухе!
- Но ты же отказался? – все так же невозмутимо спросил Джастин, не подавая вида, как встревожен. Ему очень не нравилось происходящее, ох, как не нравилось. Все, что творилось вокруг Джонни последние полгода, свидетельствовало об одном – о методичной, всеобъемлющей травле. И Джастин опасался, выдержит ли его ранимый друг столь мощный прессинг – или сломается.

- Отказался, конечно! – Джонни снова повернулся к зеркалу. – Я и впрямь так хреново выгляжу, а, Пэрис?
- Прекрасно ты выглядишь, - ворчливо отозвался Пэрис. – Иначе бы тебе не делали сомнительных предложений.
Джонни засмеялся, всмотрелся в отражение, снова резко отвернулся.
- Плейшер, Райт, теперь Гукерт… Я выгляжу как дешевая шлюха, готовая лечь под каждого?
- Блин, Джонни, кончай городить чушь! Успокойся, ты выглядишь как дорогая шлюха. Что ты как маленький? Тебе первый раз предложили заняться сексом?
- Для порнухи – первый! – вздернул нос Джонни.
- Все когда-то бывает первый раз, - иронично заметил Пэрис. – Лучше расскажи, что это был за тип.
- Ой, такой праативный… - состроил гримаску Джонни и наконец плюхнулся на кровать. Оба рассмеялись. – Правда противный. Знаешь, он похож на сутенера. И мне кажется, я его где-то видел.

Джонни умолк. Джастин судорожно соображал, что бы сказать, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей, но не успел.
- Знаешь, Пэрис, я боюсь… - вдруг пробормотал Джонни. – Мне кажется, все, что творится, весь этот ад связан с Плейшером. Он же пиарщик, и связей у него до хрена. И он же пригрозил, что я к нему на коленях приползу, а он не из тех людей, кто бросает слова на ветер.
«Ты еще сомневаешься?» - хотелось крикнуть Джастину, но вместо этого он лениво поинтересовался:
- Так ты уже собрался?
- Куда? – не понял Джонни.
- Как куда – ползти к Плейшеру. С Эваном попрощаться не забудь, – подколол Джастин.
- Пэрис! – завопил Джонни и запустил в него подушкой.
Джастин перехватил снаряд на лету и отправил обратно, и следующие четверть часа они вели игрушечное сражение. Наконец оба свалились на кровать, все еще вздрагивая от смеха. Джонни перекатился, как котенок, улегся поперек Джастина и сладко потянулся.
- Что бы я без тебя делал?
- Надо полагать, сейчас полз бы к Плейшеру, - стараясь быть серьезным, ответил придавленный Джастин, и тут же схлопотал по ушам.
- Но-но! Лебеди не ползают! Зарубите себе на носу, сэр Джастин Чилдерс!
«Если только это не умирающие лебеди…» - мрачно подумал Джастин.


Джастин с омерзением разглядывал холеную физиономию Гукерта, занимавшую почти весь экран лэптопа. Все оказалось просто до банальности: стоило забить в поисковик «Гукерт», как компьютер сразу выдал десятки ссылок на прошлогодний скандал в Белом доме. Гукерт оказался элитной проституткой и владельцем порносайта для геев (а его вид и возраст говорили, что он, скорее всего, еще и сутенер). А устраивал его на работу в Белый дом в 2003 году ни кто иной, как их старый знакомый, Плейшер. И блоггеры, раскопавшие эту грязную историю, не сомневались, что Гукерт оказывал ему услуги и по своему основному профилю.

Часть 5

---

Love is a crazy game (3 часть)

Деятельность спортивных чиновников обывателя не очень-то интересует. Но иногда работа Федерации вдруг становится предметом обсуждения. Так было, например, в феврале прошлого года, когда Чак Фостер, президент Федерации с мая 2003 года, неожиданно и без объяснения причин покинул свой пост.

На выездной сессии [в мае] 2005 года, помимо избрания главы Федерации, имели место и другие, может быть, менее значительные, но всё равно любопытные события. Так, например, с речью на открытии собрания выступил молодой и талантливый фигурист Эван Лайсачек. Эван поделился с присутствовавшими в зале своей радостью по поводу удачного сезона и поблагодарил Федерацию, своих родственников, тренеров и друзей за оказанную ему поддержку.

Некоторое время спустя на должность исполнительного директора был приглашён Дэвид Рейт.
Рейт получил в своё время диплом журналиста, а его работа всегда была так или иначе связана со спортом.
Существует мнение, что Хершбергер, не обладающий достаточной силой характера, является исполнителем чужой воли. Разумеется, доказательств влияния неких закулисных деятелей на политику, проводимую Хершбергером в возглавляемом им ведомстве, не существует. Как бы то ни было, именно эти двое - Рон Хершбергер и Дэвид Рейт - задают тон в Федерации фигурного катания США.
(из статьи, апрель 2006)


- Что вы такое говорите? – президент федерации дрожащими руками снял очки и принялся протирать стекла. – Как вы могли прийти ко мне с таким предложением, мистер Плейшер? Это же... это отвратительно! Я никогда не стану делать ничего подобного в отношении наших фигуристов. Тем более, Джонни и Эван совсем дети, и они друзья... Как можно сталкивать их, заставлять оскорблять друг друга на потеху толпе?
- Это всего лишь пиар-ход, мистер Форстер. На благо федерации и всего фигурного катания нашей великой страны!
- Не может быть великой страна, которой для процветания требуется издеваться над своими гражданами. Одними из самых достойных граждан, мистер Плейшер! Я никогда на это не пойду.

- Потому что эти двое – любовники? – вкрадчиво поинтересовался Ари. – Я думаю, мистер Форстер, вашим спонсорам небезынтересно будет узнать, что вы готовы принести в жертву все будущее фигурного катания Америки ради парочки юных извращенцев... А может, у вас к ним особый интерес, а, Форстер?
- Убирайтесь! – неожиданно твердо сказал Форстер.
- А вас зацепило, - с удовольствием отметил Ари. – Знаете, теперь это так просто – вовремя организовать фальшивую «утечку сведений». Пара фотографий в сети, над которыми поработали умельцы в фотошопе, несколько сплетен, передаваемых «сведущими людьми» строго по секрету... Поверьте моему опыту, не пачкаться легче, чем отмываться.
- Да, я в курсе, насколько богатый у вас опыт, - с отвращением произнес президент. – Я не желаю иметь никакого отношения ни к вам, ни к вашим методам организации пиара.
- ОК, мистер. Уверен, что будет совсем несложно подыскать вам замену. Подумайте пару дней, что вы можете сделать.


- Дэвид Райт слушает.
- Привет, Райт.
- Плейшер? Какими судьбами? Рад слышать, старина. Чем могу быть полезен?
- Ты слышал, что Форстер подает в отставку?
- Нет… - изумился Райт. – А он подает?
- Подаст, - хохотнули в трубке. – И у меня для тебя есть интересное предложение.
- Я весь внимание, - подобрался Райт.
- Президентом станет Хершбергер.
- Это решено? – саркастично переспросил Райт.
- Решено! – отрезал Плейшер, и Райт прикусил язык. – Выборы состоятся в мае, но расклад они не изменят.
- А в чем мой интерес? – с опаской уточнил Райт.
- Федерации понадобится новый исполнительный директор. Я хочу на этом месте тебя.
- Хм! – заинтересованно откликнулся Райт.
- Не сомневайся, место стоящее. В год оборот больше 20 миллионов баксов, плюс проценты с контрактов. С контрактами я помогу.
- А зачем это нужно тебе? – насторожился Райт. Плейшер засмеялся.
- Решил помочь старому приятелю исключительно по доброте душевной!
- Это тебе не Белый дом – петь про свою доброту! – хохотнул в ответ «старый приятель». – Чего ждешь в оплату?
- Мы обсудим это при личной встрече. А пока вот тебе первое задание: ты должен быть на выездной сессии федерации. Поезжай туда в качестве почетного гостя. Очаруй всех, обаяй, пообещай золотые горы и мою поддержку. Понял?
- Понял, не дурак. Это все?
- Нет. – Плейшер помедлил. – Еще ты должен встретиться с неким Эваном Лайсачеком. Это один из сильнейших фигуристов, подает большие надежды. Навешай ему лапши на уши, вознеси до небес, скажи, что он главная надежда федерации и всей страны – короче, он должен тебе поверить, как отцу родному.
- Не проблема. И что потом?
- Потом ты должен сказать, что по-отечески к нему расположен и хочешь помочь. Ну не мне тебя учить!
- Угу.
- Потом пообещай ему весь мир и олимпийскую медаль в придачу. А когда он заглотит наживку полностью…
- А если не заглотит?
- А ты сделай чтобы заглотил. Он совсем сопляк, 19 лет, справиться с ним не проблема. Мальчик юный, наивный, людям верит. Так вот, тогда ты намекнешь – но только намекнешь! – что его карьере может помешать столь тесная дружба с Вейром.
- Эээ.. – понимающе протянул Райт. – Вон оно что? Но он же меня просто пошлет.
- А ты не дави… пока. Так, осторожненько зайди с одного, с другого бока. Имидж, респектабельность, поддержка, пиар, судейское благоволение. Но при условии, что никто не узнает о его недостойной связи – скандал оставит его у разбитого корыта. Пусть он попробует надавить на Вейра, чтобы тот прикусил язык и вел себя прилично. Сам понимаешь, пилюлю надо преподнести в золотой оболочке. Ну все, я на днях к тебе заеду.

Через день президент федерации ФК Чак Форстер неожиданно подал в отставку. На его место пришел бывший вице-президент Дон Хершбергер.


Плейшер рассчитывал плотно взяться за Вейра уже весной. Однако разразившийся вокруг Гэннона скандал вынудил его отложить экзекуцию до тех времен, пока все заглохнет, и Джонни получил небольшую отсрочку.
Тупица Гукерт, которого Ари под видом журналиста в 2003 году устроил в Белый дом, умудрился спалиться на идиотском вопросе о политике. За столько лет не поинтересоваться хотя бы элементарными вещами! Нашлись умники, которые умеют пользоваться интернетом не только для того, чтобы рекламировать свои услуги на порносайтах, и, как говорится, результат на лице. А коль скоро на работу дурака оформлял Плейшер, в ближайшие несколько месяцев ему было не до Вейра.

И лишь к осени, когда скандал уже затих, а впереди совсем близко замаячило назначение Райта исполнительным директором, он снова вернулся мыслями к юному гордецу. И вновь, как тогда, зимой, ощутил прилив ярости и досады. Этот щенок посмел отказать ЕМУ! И не просто отказать, но еще и посмеяться. Плейшер не собирался ни забывать, ни прощать. Пусть пример обласканного фортуной и рухнувшего Вейра послужит другим уроком, и сделает более податливыми, когда до них снисходит такой человек.
Кроме того… он все еще рассчитывал, что этот хлюпик и плакса сломается.


***


- После чемпионата мира снова поеду в тур по стране с Champions On Ice. Я так взволнован тем, что снова буду участвовать в этом грандиозном шоу.

- Вечером я уезжаю на репетиции тура, который начнется в воскресенье. Мне не терпится как следует повеселиться и выступить перед огромной аудиторией.

- За пределами катка этот тур – как одна большая вечеринка. Мы все здесь как одна семья, никого не считают «с приветом», не обходят стороной или что-то еще в этом роде.

- Тур закончится первого мая в Калифорнии, и я останусь там еще на пару дней – принять участие в фото-сессии.
(из дневника, март-апрель 2005)





- Плющенко - король!
- Ну и иди к своему Плющенко!
- Ну и пойду! – фыркнул Джонни и вскочил из-за стола.
- Джонни! – попытался удержать его Тим, но тщетно.
Танит с укором посмотрела на Эвана:
– Не надо было так говорить.
Парнишка принялся оправдываться.
- Танит, я тоже не железный! По-твоему, мне легко смотреть, как он кокетничает со всеми подряд? Я временами всех наших парней поубивать хочу! – он исподлобья глянул на Тимоти, первого кандидата в жертвы. Слава богу, в этом году Джонька хоть жил в одном номере не с ним, а с Эваном. Тим ответил насмешливым взглядом.
- Эван, ну это же Джонни... – покачала головой Танит. – В этом его суть – очаровывать. Ты сам первый взвоешь, если он изменится.
Эван промолчал, признав ее правоту, и глотнул коктейля.

- Ну все, Джонни пошел по рукам! – захихикала Саша, все это время внимательно следившая, чем занимается их друг. – Иди, Эван, отлавливай Принцессу, пока парни не передрались, выясняя, чья сегодня очередь его на руках носить!
- Саша! – возмущенно остановила подружку Танит. Та не смутилась.
- А что? В прошлый раз Полищук с Бесединым чуть не подрались, я сама видела, как они друг на друга смотрели.
- Замолчи! – одернула ее Танит, глазами показывая на совсем помрачневшего Эвана. Саша спохватилась.
- Молчу, молчу. Только я к тому, что лучше Эвану его сразу за хвост поймать и в номер отвести.
- Угу, так он и пошел... – буркнул Эван, пытаясь проявить гордость и не бросаться немедленно за Джонни.

Хватило его ровно до того момента, как Джонни перехватила компания русских – Слуцкая, Тотьмянина, Беседин, Петренко, Полищук и Маринин. Полищук и Беседин наперебой потянули мальчишку каждый к себе, Джонни выскользнул, устроился на подлокотнике полищуковского стула, и Беседин протянул ему бокал с вином.
Эван сразу вскочил, но пока он пробирался между стульями и столами, Джонни успел осушить бокал - назло ему, тут двух мнений быть не могло.
- А вот и второй! – добродушно встретил Эвана Виктор. – Бери стул, Ваня, присаживайся к нашему столу.
Эван посмотрел на Джонни. Тот демонстративно не замечал его, и увести его прямо сейчас не представлялось возможным. Вздохнув, Эван подтащил свободный стул и сел рядом с Виктором, который сразу подвинул ему меню.
- Надо?
Эван покачал головой, не сводя напряженного взгляда с Джонни, на которого уже заметно подействовало вино, выпитое почти на пустой желудок. Он строил глазки и корчил рожицы в ответ на комплименты Полищука и Беседина, а когда Алексей что-то сказал о его новых джинсах – Эван не расслышал, что именно, - Джонни вытянул стройную ножку и помахал ею, подтверждая правильность сказанного. Глаза парней сразу засоловели, а тут еще Джонни, не удержавшись на подлокотнике, чуть не свалился, но был пойман в объятия Алексея.
Эван дернулся, руки сами сжались в кулаки, но Виктор удержал его.
- Да не психуй ты так. Сам же знаешь, он тебя дразнит. Он никогда себе лишнего не позволяет.

Да, это Эван знал. Джонни мог так дурачиться только с теми, кому доверял, и, как только чувствовал, что атмосфера начинает накаляться, немедленно ретировался. Знал он и то, что у большинства участников тура их парочка вызывала умиление и желание защищать от любых посягательств. Одни из самых младших, совсем юные, чудесные, счастливые мальчики с их невероятной романтической любовью, которой не могло помешать даже соперничество – это было настолько необычно и настолько красиво, что старшие окрестили их «Ромео и Джульеттой» и старательно оберегали.

И все же... все же Эван боялся, что однажды никто не обратит внимания, а Джонька выпьет больше, чем можно, или ему подольют более крепкий напиток, или кто-то решит, что он и впрямь такой доступный и распущенный, как изображает, и случится катастрофа... От одной мысли об этом у него темнело в глазах, и сердце останавливалось, а потому он продолжал таскаться за Джонни хвостом, даже если они ссорились.
Иногда Джонни сердился и говорил:
- Лайсачек, иди займись уже чем-нибудь, а! Ты мешаешь мне клеить других парней!
- Черта с два! – отвечал Эван, ухмыляясь. – Даже не рассчитывай, что я от тебя отвяжусь! Мы с тобой на всю жизнь повязаны.
Джонни смотрел на свое левое запястье и улыбался. Красные нитки-обереги они повязали друг другу в конце прошлого года, и сейчас они не хуже обручальных колец сообщали наблюдательным, что жизни этих двоих связаны.

Тем временем к Джонни подошла Танит и позвала танцевать, Джонни с готовностью вскочил. Танит незаметно кивнула Эвану, зовя идти с ними, и Эван с облегчением оставил «русский» стол, не забыв поблагодарить Петренко.





***


- Ваня был подарком родителей на мой 21 день рождения.
(из интервью)


- Ваня! Какой он хорошенький, правда?
- Очень, - Эван любовался сияющим личиком Джонни. – Как ты его назовешь?
Тот вдруг шкодливо прищурился.
- Мы с тобой семья?
- Семья! – с готовностью подтвердил Эван.
- Значит, это наш с тобой сыночек! Согласен?
Эван захихикал. Джонни нарочито строго посмотрел на него, и он поспешил признать отцовство.
- Конечно-конечно!
- А в нашей семье традиция называть первого сына в честь отца. Так что нашего сына мы назовем Ваней! – патетично изрек Джонни и, не выдержав торжественности момента, прыснул. Эван расхохотался, и вот уже они оба смеются и целуют щенка, а тот радостно крутит хвостиком-спичкой и лижет счастливые лица «приемных родителей».


***


- На протяжении лета меня снимал телеканал ABC. Они много раз внезапно появлялись этим летом, так что, будем надеяться, когда они покажут, вы увидите меня с различных сторон, т.к. я не всегда счастливый и улыбающийся, на самом деле я много времени бываю несколько резок.
(из дневника, август 2005)


- Каким ты видишь себя в 30-40 лет?
- Через несколько лет я хотел бы "осесть" с кем-нибудь и жить обычной жизнью.
- Джонни, кто твой самый близкий друг в мире фигурного катания?
- Имена своих друзей я держу в секрете.
(живой чат, сентябрь 2005)


- Перед отъездом из Simsbury я думал, что мои новые программы не могут быть ещё более сложными или интересными. Я ошибся. Я выслал несколько видеозаписей моих программ некоторым экспертам, и эксперт приступил к исследованию прогресса моих тренировок для федерации. Мне было сказано, что мои дорожки шагов и вращения не поддаются распознаванию техническими судьями, и что все это следует изменить.
(из дневника, октябрь 2005)

Федерация начала отодвигать Джонни в сторону уже в 2005 году, решив сделать фигурное катание более маскулинным.
(из статьи, 2007)

- В Канаде я выслушал немало критики в свой адрес – мои костюмы, мои волосы, моя фигура, мои программы – практически все, на чем только может задержаться глаз, превратилось в объект для нападок.
(из дневника, декабрь 2005)

- Как всегда, имел дело с критикой на каждом шагу.
(из дневника, январь 2006))


Вид исполнительного директора не предвещал ничего хорошего.
- Ты, говорят, опять путаешься с Вейром, - сказал он таким тоном, что Эван понял – отпираться бесполезно.
- Я люблю его.
Тон Райта похолодел еще на десяток градусов.
- Играешь с огнем.
- Оставьте вы его в покое, - тоскливо сказал Эван. – Чего вам всем от него надо?
- С ним я сам разберусь, а ты о себе подумай.
- Я не могу жить без него!
- Фу, что за сантименты! – брезгливо скривился Райт. – Ты мужик или экзальтированная девица? Подумай о своем имидже и об олимпийских медалях, а главное – о будущем нашей федерации. Получишь медаль – и наше общее будущее обеспечено, хоть целый гарем Вейров заводи, а пока – держись подальше. Помни, что такие, как он, позорят наше фигурное катание.
- Не смейте так говорить!
- Ты еще будешь указывать мне, щенок? Фигурному катанию не нужны трансвеститы.
- Джонни не...
- Я все сказал, - оборвал его Райт. – У тебя еще, кажется, сестра спортом занимается?
- А при чем тут моя...
- Подумай о ее будущем. Если из-за ваших с Вейром отношений случится скандал, это может пагубно отразиться не только на твоей карьере. Ты дурак, Эван, слушай, что тебе говорят знающие люди. Я ж за тебя болею всей душой, ты мне как сын. Твой Джонни – испорченный мальчишка, с ним никакого сладу... Молчи! – повысил голос Райт. – Тем не менее, мы жалеем его, защищаем перед прессой. Но ты – ты нормальный, хорошо воспитанный американский мальчик, и федерации нужен именно этот твой образ. Никого не волнует, чем вы с Вейром занимаетесь за закрытыми дверями, но когда выходите, будьте любезны блюсти статус кво, как все нормальные люди. Почему ни с кем, кроме как с Вейром, не возникает таких проблем? Все взрослые люди и прекрасно понимают, что нужно вести игру по правилам, только Джонни у нас особенный! У него своя игра! Если хочешь иметь и поддержку федерации, и Вейра, заставь его вести себя как все.
«Посмотрим, как у тебя это получится», - мысленно добавил Райт и благодушно закончил:
- Ну все, ступай. И больше не греши! – тоном исповедника добавил он и погрозил пальцем.
- До свидания, - выговорил Эван побелевшими губами.
Райт проводил молодого человека недобрым взглядом. Прыткий какой, «жить не могу без Вейра!» Мы тоже, мальчик мой. Мы тоже.


- Да, тяжело быть в отношениях с Джонни Вейром. Потому что я повёрнутый, и я все время ухожу, это действительно очень трудно.
(из интервью, декабрь 2006)

- Истеблишмент меня не переносит.
(из интервью, февраль 2006)

Если Джонни считал себя упрямым, то Эван временами был просто упертым. Он мог прилететь с другого конца страны, чтобы провести с Джонни всего несколько часов, стоило тому заикнуться, что собирается в Бостон. Если уж он покупал кольцо для помолвки, оно было дорогущим, с драгоценными камнями.
Однако же последнее время Эван и Джонни все чаще ссорились. Редкие встречи не успевали разрешать копившиеся противоречия, и они нарастали, превращались в проблемы.
- Ненавижу, ненавижу эти километры! – твердил при встрече Джонни, пока Эван покрывал его бледное от усталости лицо поцелуями. – Когда мы уже переедем сюда?
Сюда – это в Бостон, столицу Массачусетса, единственного штата, где были разрешены гомосексуальные браки, куда сейчас они приезжали время от времени, чтобы провести время там, где их никто не знает. Их наперсниками были Дрю Микинс, который в Бостоне жил и тренировался, и его дружок Бен.
- Скоро, - отвечал Эван, прижимая его к себе. – Может, после олимпиады. Потерпи чуть-чуть.

Джонни терпеть не хотел, фыркал, временами вел себя провокационно, и падкие на сенсации журналисты все чаще высказывали в статьях сомнения в его ориентации.
- Джонни, ну зачем ты ворошишь это осиное гнездо? – отчаивался Эван. – Почему ты не можешь жить, как все, и не высовываться?
- Я ненавижу притворство! – вскипал Джонни. – Я не стыжусь своей любви! А ты ханжа и лицемер!
- Я не лицемерный, а политкорректный! – парировал Эван.
- В твоем случае это одно и то же! Ты так привык к двойной жизни, что она стала твоей натурой!
- Рисковать попусту – это не доблесть, а глупость!
- Ну конечно, любовь не стоит благоволения федерации! – выкрикивал Джонни и хлопал дверью.

Эван очень болезненно переживал его уходы, каждый раз он панически боялся, что Джонни уйдет навсегда. Подождав, пока Джонни остынет, он шел разыскивать его, вытаскивал из компании друзей и подружек и заставлял мириться.
- Глупый маленький лебедь… - он отрывался на пару мгновений, чтобы полюбоваться разрумянившейся мордашкой, и снова осыпал ее поцелуями. – Наивная маленькая птичка… Нельзя, нельзя открывать свою душу чужим людям, если не хочешь, чтобы они ее растерзали. Тем более, если душа эта не от мира сего. Обыватели – это пираньи, они всегда жаждут крови. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
Джонни молчал, доверчиво прижимался к нему, обвивал тонкими руками шею и подставлял мордочку под поцелуи. В такие моменты Эван представить не мог, что бы он не сделал ради своего ангела?
Понадобилось совсем немного времени, чтобы это выяснить.


В один из осенних дней Райт собрал в своем кабинете некоторых фигуристов, чтобы обсудить предстоящую поездку на очередной этап Гран-При и дать им крайне ценные указания. На мероприятии присутствовали корреспондент и фотограф из какой-то очередной местечковой Таймс, которая собиралась опубликовать статью о фигурнокатательных надеждах Америки.
Обсуждение велось почти по-домашнему, с чаем и печеньем, Райт фальшиво улыбался и прямо-таки излучал отеческую заботу о юных дарованиях. Особенно об Эване Лайсачеке. Эван принимал все за чистую монету и радовался вниманию начальства как ребенок. Райт настороженно следил за Джонни – тот энтузиазма своего дружка явно не разделял. Райта это не удивляло – мальчишка постоянно раздражал его редким умом и проницательностью, а если учесть, что он пару раз видел Райта с Плейшером…

Ничего лишнего Джонни пока не сказал, и Райт расслабился. Корреспонденты собрались уходить, но перед уходом попросили разрешения сделать фото.
Райт занял место за столом, принял благодушно-деловой вид, губы привычно сложились в «чииз». Фигуристы окружили его, фотограф нацелил фотоаппарат, и в это мгновение Райт почувствовал, как кто-то с беспримерной дерзостью облокотился на спинку его «министерского» кресла. Исполнительного директора обдало нежным ароматом и теплом, и на несколько мгновений он потерял самообладание – только один чертенок был способен на такую выходку, и именно его он хотел до дрожи. Пока Райт пытался справиться с собой и взять себя в руки, фотограф успел сделать несколько снимков, и корреспондент выразил благодарность за содействие.
Райту хотелось остановить их, заставить удалить фотографии, если надо – сделать новые, но такой поступок вызвал бы полное непонимание у всех присутствующих и породил бы больше сплетен, а посему оставалось уповать на отточенное десятилетиями умение «держать лицо».

После ухода газетчиков он быстро дал последние указания и поспешил распрощаться с ребятами.
- Все свободны, кроме Джонни.
Фигуристы недоуменно переглянулись, но никто ничего не сказал, и двинулись к выходу. Райт заметил взгляды, которыми обменялись Джонни и Эван: встревоженный – Эвана, успокаивающий – Джонни, и вскипел. Ну и наглости у этого щенка! Он подождал немного после того, как дверь за ребятами закрылась, встал, выглянул в коридор и запер ее на ключ. Джонни с удивлением следил за его манипуляциями.
- Эй, что за дела, мистер? – он подошел ближе. – Вы не имеете права!
Райт схватил его за грудки и впечатал в стену.
- Я тебе сейчас покажу «право»! – прошипел он, брызгая слюной и хищно склоняясь к жертве. – Маленький ублюдок! Топить меня вздумал?
- Дерьмо не тонет! – мальчишка дерзко посмотрел ему в глаза и рванулся. – Пустите!
Райт почувствовал, как напряглось под его руками хрупкое тело, и волна возбуждения заставила его потерять голову. Он всей своей массой придавил мальчишку к стене, дрожа от вожделения, запустил руки ему под рубашку… Опомнившись, Джонни принялся отбиваться, но они были в слишком разных весовых категориях. Райт впился губами в неподатливый рот – о, он так давно этого хотел! Джонни с омерзением дернул головой, изрядно приложившись затылком об стену.
И бог знает, чем закончилась бы эта встреча, если бы в дверь не постучали – сначала тихо, потом сильнее. Потом подергали ручку.

Райт с огромной неохотой вынужден был выпустить Джонни. Не глядя друг на друга, они торопливо приводили себя в порядок. За дверью послышались удаляющиеся шаги, и Райт пожалел о том, что поспешил отпустить сопляка – надо было просто зажать ему рот и немного подождать. Но маленький паршивец, видимо, прочитал его мысли по лицу, потому что схватил со стола увесистый деревянный молоток, который Райт держал для придания себе солидности.
- Не подходи ко мне! Открой дверь!
О, вот это Райт понял давно: Джонни Вейру можно отказать в мужественности, но не в мужестве. Поколебавшись и взвесив все «за» и «против», Райт направился к двери, но, прежде, чем отпереть ее, прошипел:
- Это не последний наш разговор, сучка! Я от тебя не отстану! И не только я.
Он отпер дверь и сделал шаг в сторону. Джонни опасливо приблизился, держа молоток наготове, но Райт уже понял, что сегодня ему его не удержать.
- Иди, иди, - процедил он сквозь зубы. – Не трону. И попробуй только кому заикнись – пожалеешь, что родился.
Джонни выскользнул за дверь и, лишь отойдя на несколько шагов, бросил молоток – его падение отозвалось в пустом коридоре гулким эхом. Джонни бросился бежать.
Он не собирался никому рассказывать. По глазам Райта явственно читалось – он абсолютно серьезен.


- Я постепенно возвращаюсь в реальный мир, хотя именно с ним связаны проблемы и разочарования, но существует всего одна константа в жизни – жизнь изменяется. Есть вещи, преодолевая которые вы становитесь сильнее, как и другие, которые делают вас слабыми, и после этой осени я, должно быть, сделан из стали.
(из дневника, декабрь 2005)

Часть 4

---

Love is а crazy game (2 часть)

- Наверное, я слишком расслабился, потому что, увлекшись хореографией, въехал в борт. Когда я упал, спина согнулась таким образом, что стало трудно дышать, и мне пришлось перегруппироваться. Я обратился к рефери, и она разрешила начать сначала. Вернулся обратно, у меня всё болело, я попытался кататься дальше. На третьем предусмотренном программой прыжковом элементе, тройном акселе, я упал так, что вывихнул чашечку. Она сместилась слева направо, и я понял, что не смогу продолжать. Я подъехал к судьям и сказал, что снимаюсь с соревнований, и, когда я покидал лед, зал встал, и мне устроили вторую овацию. Я находился в таком смятении, что мне хотелось просто рухнуть и заплакать. Я немедленно обратился за медицинской помощью, врачи обернули колено льдом и дали мне что-то от отёка. Все это время оператор с камерой от телеканала "ABC" ждал за дверью моего выхода, но я задержался в кабинете врача, чтобы меня не видели в таком состоянии. Это были, наверное, одни из самых тяжелых минут в моей жизни, я не знал, что делать дальше, и ушел.
Я больше не возвращался на каток, просто сел рядом с парой близких друзей и попытался прийти в себя.
(из дневника, январь 2003)

После злополучного падения в 2003 году, когда Джонни вынужден был сняться с ЧСША, он ушел из здания еще до окончания состязаний, потому что ему не нужно было сдавать тест на допинг. Он шел по коридору совершенно один, с чемоданом, в котором лежали коньки, и с кучей сумок с подаренными игрушками и цветами. Джонни был в полной прострации, раздавлен, парализован. И когда он направлялся со всем своим скарбом к выходу, к нему подошел Эван (он уже откатал свою программу раньше). Он был первым, кто обнял Джонни после всего, что случилось, и сказал: "Знаешь, все будет хорошо. В следующем году ты выступишь замечательно". Джонни говорит: "И он был прав, в следующем году я выступил замечательно. Я помню это. Никогда я не уважал его больше, чем в тот момент. И неважно, сколько раз я ему проиграю и сколько раз он проиграет мне, и как сложатся наши судьбы в дальнейшем - я всегда буду помнить его таким, каким он был тогда. Его поступок был продиктован не просто спортивным духом взаимовыручки, он повел себя как любящий человек. Поступить так, будучи моим соперником! Он мог бы сидеть на диванчике и насмехаться надо мной. Я знаю, многие именно это и делали. А он обнял меня и сказал, что все будет хорошо".
(из интервью, 2005)


Мир рухнул. Джонни сидел в кабинете врача раздавленный, уничтоженный, не понимающий, как так могло получиться – еще какой-нибудь час назад он парил надо льдом и был претендентом на медаль, а сейчас его тело разрывается от боли, и жизнь, толком еще не начавшись, закончена. За дверью, как стервятник, дежурил оператор спортивного телеканала.
Врач очередной раз выглянула в коридор.
- Все в порядке, малыш. Он ушел.
Джонни через силу поднялся и по бесконечному коридору потащился к раздевалке. Немногие попадавшиеся встречные с любопытством заглядывали ему в лицо, желая увидеть слезы и отчаяние, чтобы потом обсудить с приятелями за чашкой кофе, но Джонни упорно отворачивался.
Наконец он собрал все свои чемоданы, сумки с подаренными игрушками и цветы, и потихоньку потащился к служебному выходу, надеясь, что мама уже ждет его. Бесконечный, бесконечный коридор, мучительный, как путь на Голгофу...

«Джонни!» Кто посмел встать на его скорбном пути? «Джонни...» - шепчет Эван Лайсачек и прижимает его к себе... И Джонни наконец начинает плакать.
Эван отобрал у него сумки и втолкнул в первую же попавшуюся незапертую раздевалку. Джонни рухнул на скамью, закрыл лицо руками, сотрясаясь от рыданий. Какая катастрофа! Боже, боже, что же ему теперь делать?
Эван покидал сумки на пол и сел рядом, снова горячо обнял, но лишь когда приступ отчаяния отступил, Джонни осознал, что происходит что-то неправильное. Его соперник прижимал его к своей худой груди, нежно гладил по волосам, вытирал слезы и шептал:
- Тихо... тихо, Джонни... Чшш, бэби... Не плачь, не надо плакать. Все будет хорошо, малыш, слышишь? Все будет хорошо. Джонни... Джонни...
Что происходит, растерянно думал Джонни, почему он меня утешает? Он же должен радоваться... Но Эван не радовался, наоборот.
- Мне так жаль... – пробормотал он, вглядываясь в заплаканное личико, в залитые слезами ясные глаза. Как это ужасно, когда не можешь избавить любимого от страданий... – Не плачь, Джонни. Все будет хорошо, вот увидишь. В следующем году ты будешь лучше всех! Верь мне.
И Джонни поверил. Давно надо было разорвать его объятия, отстраниться, показать, что он вообще не такой... но минута шла за минутой, а Эван не разжимал объятий, и Джонни тихо всхлипывал, прильнув щекой к его груди.


В начале лета выяснилось, что Джонни даже не получил распределение на этапы Гран-При: федерация воспользовалась первой же возможностью, чтобы «списать» его. После этого Джонни перестало волновать мнение федерантов о его персоне.


Что касается моей личной жизни, ничего примечательного не случилось.
(из дневника, май 2003)


В 2003 году Лайсачек с отличием окончил школу, получив несколько наград за выдающиеся успехи в учебе. (Википедия)
В 2003 году он переехал из Иллинойса в Калифорнию, чтобы тренироваться у Фрэнка Кэролла. (fsonline.ru)


За пределами катка в моей жизни все отлично. У меня появилось несколько новых друзей, и я нахожусь в действительно здоровом окружении. Наверное, в прошлом году я оказался немного подвержен дурному влиянию, и я рад, что обрубил все концы и сейчас общаюсь с людьми, которым я действительно небезразличен.
(из дневника, декабрь 2003)


Неделя чемпионата была чудесной, и не только из-за катания. Я повидал стольких друзей, по которым так соскучился! Это была отличная неделя, за которую мы наверстали упущенное, и, думаю, я был так силен духом тогда и поэтому тоже. Меня окружали люди, которые любят меня, просто потому что я – это я, а ведь ничто не делает тебя таким сильным, как чувство, что ты любим.
(из дневника, январь 2004)


***


Весной еду в тур Джона Хэнкока Champions On Ice. Это будет такой марш-бросок через всю страну, и мне не терпится жить в дороге и кататься каждый вечер в новом городе.

В туре меня поселили вместе с Тимой Гейблом, и нам с ним было очень весело.
(из дневника, 2004)


Джонни делал вид, что с головой ушел в книгу, краем глаза следя за тем, как собирается Тим, и с нетерпением ожидая его ухода. Вот он остановился, посмотрел на Джонни… Тот спешно уткнул взгляд в страницу.
Тим подошел и обнял его сзади.
- Малыш, ты точно хочешь, чтобы я ушел?
Джонни, весь запылав от смущения, кивнул, по-прежнему не решаясь поднять на него глаза. Тим, не отрываясь, смотрел на него.
- Боюсь я за тебя, - вздохнул он. – Запомни, Джонни – я тебя очень люблю. И всегда буду твоим другом, что бы ни случилось. Понял?
Джонни кивнул. Тим, ты очень хороший, ты просто замечательный… но сейчас уходи.
В дверь деликатно постучали. Джонни встрепенулся, его сердечко затрепыхалось, как пойманная птичка, и Тим, ощутив это, посмотрел на него с доброй усмешкой.
- Все-все, ухожу.
Пунцовый Джонни пробормотал:
- Спасибо.
Тим прихватил легкую куртку и открыл дверь. Джонни услышал знакомый голос и задрожал, и непонятно было, чего в нем больше – страха или возбуждения?
Тим обернулся.
- Пока, бэби. Дверь запереть не забудьте! – и, помахав рукой Эвану, наконец ушел.
Такой же красный, как Джонни, Эван запер за ним дверь и медленно подошел к кровати, где Джонни все еще делал вид, что увлечен книгой. Сел рядом, обнял его.
- Замерз? Дрожишь весь… Давай погрею.
И Джонни утонул в его объятиях, задохнулся, зацелованный, и мир благодушно исчез, растворился, отхлынул, словно океанская волна, оставив их одних на крошечном островке любви.


I'm singing in the rain
Just singin' in the rain
What a glorious feeling
I'm happy again
I'm laughing at clouds
So dark up above
The sun's in my heart
And I'm ready for love
(музыка для ПП Эвана 2004/2005)


- Ух ты, это что?
- Костюм для короткой, - улыбается Эван.
- Абалдеть! Ну-ка, одень!
Эван подчиняется.
- Джонни! – зовет кто-то в коридоре.
- Да ты настоящий принц в этом костюме, Эван! Ха-ха!.. – и убегает, ускользает, как солнечный луч, как вода между пальцев.
«Принц?» - смотрит вслед ему Эван. – «Тогда ты – моя принцесса. В любом наряде».


На вопрос, существует ли вечная совершенная любовь, Джонни ответил, что да, потому что он такую любовь нашел, и она полностью преобразила его жизнь во всех смыслах.
В других интервью он упоминал о каких-то бурных отношениях, которые негативно отразились на его спортивной карьере. В то же время он говорил о планах переехать жить в Бостон (столицу штата Массачусетс, единственного на тот момент штата США, где были узаконены гомосексуальные браки).
(по материалам американских сайтов)


***


Сейчас он - крупная фигура в спорте, а когда-то работал пресс-секретарем в Белом доме.
Он ушел из Белого дома в 2003, и его взяла в штат компания IMG, которая оценила его навыки в "разруливании кризисов и построении имиджа". Сегодня он владеет пиар-агентством «Ari Fleisher sports communication», которое имеет 50%-ную долю в IMG. А IMG продюсирует шоу «Stars on Ice».
На форуме обсуждается вероятность того, что он является скрытым геем.
И вероятность такая существует, если задуматься над еще одним фактом биографии, весьма нелицеприятным. Будучи пресс-секретарем в Белом доме, Флейшер умудрился в 2003 году принять на работу журналиста, который впоследствии оказался замешан в громком скандале: журналист по имени Джефф Гэннон, два года проработавший репортером в Белом доме, на самом деле оказался элитной гей-проституткой и владельцем порносайта для геев по имени Джеймс Гукерт. То есть Флейшер умудрился дать аккредитацию человеку с поддельными документами и скандальной репутацией. И это при том, что все получающие пропуск в Белый дом тщательно проверяются специальными службами. Значит, "журналиста" проверяли закрыв глаза и, видимо, не случайно.
Афера вскрылась совершенно случайно, в 2005 году, когда Флейшер уже ушел с поста пресс-секретаря. Подставной журналист задал Бушу на пресс-конференции какой-то глупый вопрос на политическую тему, и этим заинтересовались особо рьяные блоггеры. Они решили выяснить, что это за птица, и начали раскапывать его подноготную с помощью Гугла. В результате сделали потрясающее открытие. Они обнаружили, что Гэннон предлагал свои эскорт-услуги по крайней мере на шести гей-сайтах. Услуги стоили 200 долларов в час или 1200 за уикенд. Не иначе Флейшер был одним из постоянных клиентов "элитной проститутки" и помог ему устроиться на работу.
(по материалам американских сайтов)


- В некоторых сборных девяносто процентов фигуристов и тренеров - геи.
- Какие-то проблемы в фигурном катании в связи с этим возникают?
- Появилось целое "голубое лобби". Туда входят и судьи, и организаторы соревнований. Особенно это дело процветает за океаном.
(из интервью с Мишиным, апрель 2004)


В преддверии нового сезона SoI Ари Плейшер побывал на нескольких соревнованиях и показательных выступлениях чемпионата США. Задача его была достаточно проста – оценить катание лучших фигуристов и зрительскую реакцию с тем, чтобы самых продаваемых затем пригласить в весенний тур, всегда венчавший завершение сезона. Можно - и даже нужно - было, конечно, не таскаться самому, а послать кого-нибудь из сотрудников агентства, но, помимо рабочих, у него здесь были и другие дела.
Ари снова осмотрел фотографии, веером рассыпанные по гостиничному столу, в который раз зацепившись взглядом за пару из них. Потянул из общей пачки, не сводя глаз, подвинул поближе кресло. Мальчишка на фотографиях был скорее похож на хорошенькую девчонку-подростка, нежели на будущего мужчину, и однако же именно он, летавший надо льдом как сильф, второй год подряд становился чемпионом страны.

Нет, его Ари приглашать не собирался. Это пусть CoI собирают у себя извращенцев вроде Галиндо… или этого маленького гея. SoI имели имидж нарочито респектабельный, и, кстати, собирались при поддержке Дженерал Электрик в ближайшее время окончательно разделаться с конкурентами. Мальчишка был нужен Ари исключительно в личных, скорее даже интимных, целях. Подумав так, он усмехнулся, поднес фотографии поближе к лицу. Хорош, паршивец, просто невозможно хорош! А какой изящный, как девочка… и эта аппетитная попка…

Ари тяжело задышал и постарался взять себя в руки. Сегодня. Сегодня на банкете в честь окончания чемпионата он сделает мальчику предложение, от которого тот не посмеет отказаться - недаром Ари хорошенько изучил его личные данные. Семья небогата, отец инвалид, мать тратит много времени и денег, чтобы ездить на соревнования с сыном, а ведь имеется и второй… Им нужны деньги, и немалые, и Ари готов их предоставить в обмен на некоторые услуги… да, именно так он и скажет мальчику. Звучит пристойно. А потом намекнет на свое неограниченное влияние и пообещает всяческую поддержку, в том числе и раскрутку через собственное пиар-агентство «Ari Pleisher sports communication», если малыш согласится.
Хм, как будто у него есть выбор. Что, кто-то бы посмел отказаться? Ну а все же, нашептывал голос осторожности. Ты ведь и сам понимаешь, он необычный мальчишка, потому ты и запал на него. Что, если он не согласится? Карами небесными его не запугаешь, а за земной шантаж можно и тюрьму схлопотать. Какие аргументы сделают предложение более весомым? Ведь черный пиар – это тоже пиар.


Все разворачивалось по его плану. Ари предложил контракты всем, кто его интересовал, и уж конечно, никому в голову не пришло отказаться. Весь вечер он незаметно наблюдал за мальчиком, дожидаясь, когда тот хлебнет лишнего и станет более сговорчивым. Джонни в-основном тусовался в своем кругу, с парой друзей-призеров и парой подружек – тоже медалисток. Ари не мог не отметить некоторую элитность юной компании.

Наконец все договоренности были достигнуты, кроме одной, самой соблазнительной. Ари терял терпение, а мальчишка и в ус не дул, и со своей компанией расставаться явно не собирался. В конце концов вопрос пришлось решать через одного из официантов, неплохо получившего на чай за то, чтобы передать Джонни Вейру записку с приглашением обговорить интересное предложение.


- Это и есть ваше предложение? – мальчишка не скрывал презрения. – Да идите вы… мистер. У меня такие, как вы, штабелями укладываются.
- Ты хорошо подумал? – раздражаясь, настаивал Ари. – Деньги, пиар, подарки, красивая жизнь!
- Дешево вы меня оценили, как потаскуху продажную.
- Добавить денег? – обрадовался Ари. Такой деловой подход он понимал. – Сколько ты хочешь? Пятьсот тысяч? Миллион?
Джонни отшатнулся.
- Чувствую себя Христом на горе Синайской… - пробормотал он. – А вы всегда себе любовников покупаете? Несчастный человек!
- Не твое дело! – разозлился Плейшер. – Решайся быстрее!
- Джон Гарвин Вейр не продается, мистер. Вам не удастся выставить меня в своей витрине и нацепить ценник. Знаете, есть такие хорошие понятия, как честь, чувство собственного достоинства… Впрочем, о чем это я, откуда вам знать.
- Играешь с огнем, детка, - прошипел Плейшер, сощурив глаза, чтобы скрыть ярость. – Не зли меня, а то тебе никакие достоинства не помогут!

- А что вы мне сделаете? – полюбопытствовал Джонни. – Форстер не даст меня в обиду. А агентства вашего я не боюсь. Черный пиар – тоже пиар.
- Верно, - кивнул Ари. – Только все может легко измениться. А насчет пиара ты, малыш, заблуждаешься. Не будет тебе пиара. Ни черного, ни белого, ни серого – никакого. Тебя просто перестанут замечать.
- Меня? Ха-ха! – засмеялся Джонни своим красивым смехом, и у Ари по телу побежали мурашки. – Вы, наверно, еще не поняли, мистер, но меня сложно не заметить.
- Сам увидишь, - зловеще пообещал Плейшер и заметил, что мальчик дрогнул, в глазах мелькнула растерянность. В конце концов, он упрям, но он всего лишь ребенок, не может быть, чтобы Ари, опытный политик, не сумел с ним справиться. Он приобнял его за тонюсенькую, девчоночью талию.
- Может, подумаешь? А, бэби?
- Нет! – Джонни опомнился, отшатнулся. – Не подходите ко мне больше!
- ОК, - кивнул Плейшер. – Сам приползешь.
- Никогда! – и Джонни бросился прочь.


Краем глаза Плейшер заметил, что за их спором наблюдает его давний знакомый, Дон Хершбергер, не один год работавший заместителем председателя федерации.
- А, Хершбергер. Приятный вечер, не правда ли?
Хершбергер подошел, ухмыльнулся.
- Зря стараетесь. Он вам не даст.
Плейшер снова завелся.
- Неужели? Это почему же?
- У него есть бойфренд. Я не удивлюсь, если они даже поженились тайком или вот-вот поженятся. Там такая любовь!.. – Хершбергер мечтательно поднял глаза к потолку.
- Ах вот как… - пробормотал Плейшер. – И кто же этот счастливчик?

Вместо ответа Хершбергер подошел к дверям банкетного зала, присмотрелся и поманил его. Плейшер, удивляясь его наглости и собственной исполнительности, подошел и заглянул.
- Ну?
- Вон они сидят. Наверно, обсуждают ваше предложение, - усмешливо заметил Хершбергер.
Ари молча смотрел на Вейра, вплотную к которому сидел черноволосый красавчик на полголовы выше его – один из тех, с кем мальчишка провел весь вечер. Бронзовый призер, Эван Лайсачек. Мальчишки что-то горячо обсуждали, и даже от дверей он видел, каким взглядом смотрит на маленького Вейра Лайсачек. Плейшер дивился собственной слепоте – не иначе похоть заставила его думать не теми полушариями. Ибо сейчас и для него было очевидно: не только сопляк Лайсачек пожирает счастливыми глазами Вейра, но и Джонни рядом с ним просто светится от счастья.
- Ишь, голубки… - пробормотал он. – Ну поворкуйте, недолго вам осталось.
- Что? – обернулся Хершбергер, но он уже шел прочь.

Эван и Джонни в 2005 году





Часть 3

---

Love is a crazy game (1 часть)

Автор: Kisaku
Консультант и переводчик: Newdaydawn
Вид: фанфик
Жанр: romance
Пейринг: Лайсачек/Вейр, остальные обозначены
Герои: много
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: слэш
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны.
Примечание автора: использование текстовых, фото и видеодокументов – всего лишь художественный прием!


Love is crazy game



Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня.
(Мт 26:34)



- Да, "пусть людям запомнится его светлый образ". А то мне рассказали, что его в последнее время у горячих поклонников принято величать кем-то вроде пьяни подзаборной, которая не просыхает с самого дня рождения и позорится перед почтеннейшей публикой, фотографируясь без штанов.

- У некоторых "ярых поклонников" самый распространенный эпитет в его адрес - "гламурная пидовка".

- На диагнозы не сердятся. Клинику воспринимают как данность и учатся делать выводы и относиться к этому соответственно. Если у людей так проявляется "неземная любовь" - в перманентном желании унизить - то мне остается лишь развести руками.

- Джонни знает гораздо больше, чем может показаться. А то, что делает при этом морду кирпичом, - так это работа у него такая. Звездная.
(из сетевых блогов, 2010)


- Ты когда-нибудь влюблялся?
- Да, я влюблялся… несколько… несколько раз.
- Но у тебя не было длительных отношений?
- Нет. (трогает нос) Самые длительные отношения, которые у меня когда-либо были – это с мехом.
- Тебе нравится шопинг?
- Я люблю шопинг! Это лучше, чем секс.
(из интервью, февраль 2010)


- Джонни! Джонни! Джонни! Джонни! – неслось со всех сторон. – Джонни, повернись! Посмотри на меня, Джонни! Улыбнись! Эротичнее, Джонни!
И Джонни покорно растягивал губы в улыбке, поворачивался, принимал смешные красивые позы, выглядел соблазнителем то в одну, то в другую камеру, терпел потные, часто похотливые чужие объятия. Это была работа, за которую платили деньги, и немалые, и он старался делать ее так же хорошо, как и все остальное, ибо с детства был перфекционистом.
Он никогда не разглядывал фотографии с этих сессий. Это восторженные фанатки видели невероятно красивого, эпатажного, сексуально-соблазнительного молодого человека, неземное существо, эльфа и Принцессу в одном флаконе, Джонни же видел неловкого, стеснительного, зажатого провинциального мальчишку, в глазах которого притаились усталость и настороженность.

Впрочем, фансервис он обеспечивал им по полной. Пообниматься с Плющенко, порепетировать парное катание с Ламбьелем и отпихнуть, когда тот, забывшись, полезет целоваться, окончательно вскружить голову Жуберу, так, чтобы он, неожиданно осмелев, на глазах у тысяч зрителей решился приобнять Джонни за плечи, похихикать с Брэдли, позволить кому-нибудь потаскать себя на руках (от желающих не было отбоя), изобразить печенюшкой поцелуй, со всеми пококетничать, о каждом знакомом сказать нечто, что может быть истолковано как свидетельство некой особой близости. И умирать от смеха всякий раз, как фанаты бросались обсуждать очередного кандидата в «женихи».
Ситуация до смешного напоминала русскую игру в «колечко» (и еще больше, если иметь в виду, что именно будущего счастливого обладателя колечка фанаты и пытались вычислить). Про мелочи вроде всяких фотосессий в немыслимых платьях и туфлях на высоченных каблуках (да, навернулся пару раз, но искусство требует жертв) или вообще почти без ничего и говорить не приходится.

- Джонни, ты хоть когда-нибудь одежду носишь?
- Конечно, Галина. Это просто мои фанаты выбирают такие фото.
(из интервью, февраль 2010)

Если им так хотелось сочинять про него слэш, пусть сочиняют. Тем более, что некоторые рассказы и видеомонтажи и впрямь были недурны.
«Вы думаете, что знаете меня?» - забавлялся Джонни. – «Вы ошибаетесь. Смотрите, как много у меня лиц. Попробуйте узнать настоящее».


- Джонни, ты куришь?
- Нет, не курю. Я курил сигареты, но в привычку это не вошло.
(Вопросы и ответы, июль 2006)

- Я пью только шампанское.
(из интервью, 2010)

- Сейчас у меня действительно нет личной жизни. Если она будет, она будет частной, и я не буду о ней говорить.
(из интервью, декабрь 2006)

- И вообще я целуюсь только в щечку.
(из твиттера, июль 2010))

- Все равно у меня никогда не бывает секса.
(из интервью, 2010)

- По секрету – вообще-то я тихий и застенчивый.
(из твиттер-чата, июнь 2010)


Они никогда не верили ему, хотя он всегда говорил им правду. Ну… почти всегда. Как с этой дурацкой буквой D. Джонни честно ответил – он носит ее в честь песни Агилеры «Dirrty», но они, как всегда, не поверили очевидному объяснению, придумали ему тайную любовь, подыскали к ней пару фоток, - и бедный Микинс волей федерации попал под раздачу. Впрочем, федерация все рассчитала верно: в ход пошли и имя, начинавшееся с буквы Д, и интерес к русскому языку (о том, что Микинс лет с двенадцати тренировался с русской партнершей у русских тренеров, фанаты предпочитали не знать), и то, что Дрю был другом Джонни и жил в Бостоне… Опять же, то, что у них почти не было возможности встречаться, и что у него вообще был другой парень, те, кто в курсе, предпочитали обходить молчанием. Федерация сделала ход конем, и почти полное отсутствие компромата объясняла через «сведущих людей» собственным же запретом. Запрет и впрямь был, да только фанаты, как всегда, не там искали.

Кого только не числили его любовниками, каких только мерзких похождений ему не приписывали! Временами не спасало даже чувство юмора, и становилось просто тошно. Ну почему эти люди не желали видеть того, что лежало у них прямо под носом? Почему никто не задавался вопросами: а куда, собственно, мгновенно деваются из сети все записи с награждений США? Почему так безжалостно искромсаны все церемонии, где на подиуме стояли Джонни и Эван? Почему их страсти по накалу не уступают Шекспиру или Мэриме?
Почему никто не видел, что фотографий Джонни с Эваном все-таки гораздо больше, чем с Микинсом, не замечал обожающих взглядов Мангуста, их счастливых – до определенного момента – глаз? И неужели никто не обращал внимания, как меняется в лице Джонни, когда его вдруг спрашивают о Лайсачеке – даже сейчас, когда он вроде бы уже научился носить маску? Самому Джонни собственное лицо казалось открытой книгой - да и никого из близких он бы не обманул, как не обманул бы и Мангуста. Как и Мангуст не обманул бы его.

И неужели не слышали они, как Джонни раз за разом, наплевав на природную стеснительность и обещание не говорить о личной жизни, признается: у меня почти нет секса? Потому что в его жизни всего одна любовь, а секс без любви отпугивает его и кажется ему, чистюле, отвратительно грязным. Потому что в душе он по-прежнему провинциальный, стеснительный, романтичный мальчишка, который читает молитву перед сном.
Это же было так очевидно… Но ни журналисты, ни фанаты не искали легких путей и игнорировали все подсказки, которые, подобно мальчику-с-пальчик, разбрасывал Джонни. Он подозревал, что скажи он им завтра правду прямым текстом – и тогда найдутся такие, кто не поверит и станет искать собственное толкование его словам. Не про таких ли людей было сказано: они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют?

***

Мама Эвана Таня сказала, что ее сыну всегда блестяще удавалось вести двойную жизнь: "Он умел удачно разделять свою жизнь в фигурном катании и жизнь в школе".
Эван: "Долгое время многие мои друзья даже не знали, что я был фигуристом, а те, что знали, не предполагали масштабность всего этого - что я ездил по всему миру, чтобы соревноваться".
(из статьи, 2010)

Сам себя Эван характеризует как сорвиголову.
“Всегда любил скорость”, - говорит он. Когда ему было шесть лет, он погрузился на байк и покатился под гору неподалеку от своего дома. Упал, и в итоге пришлось накладывать на голову швы.
(из интервью, май 2006)

- Когда ты соревновался с Эваном Лайсачеком в первый раз?
- На чемпионате США 1999 года. Мы были юниорами.
(из интервью, март 2007)


В том году оба они еще пребывали в уверенности, что влюбляться положено в девочек – и, может быть, даже слегка влюблялись в одноклассниц или подруг по команде. Воспитанным в приличных семьях мальчикам, где понятия «бог», «библия», «молитва» были так же естественны, как слова «мама», «папа», «жизнь», мальчикам с детства было привито и понимание греха. Да и, если честно, прельститься друг другом в тот год они едва ли могли: один худющий как спичка, похожий на еврейского мальчика времен холокоста, второй кудряшками и упрямством смахивал на барашка.

Они были разными от и до: один родился на ферме, второй в мегаполисе; у одного вполне успешная семья, у второго отец-инвалид и замотанная мать, вкалывающая на двух работах; у одного брат, у второго две сестры; один светленький, второй темненький; и даже их веры были враждебны. Впрочем, настоящего соперничества в тот год не получилось – Эван получил золотую медаль, а Джонни даже не попал на пьедестал, и, собственно, расстановка сил была определена именно на том чемпионате – не так часто Джонни удавалось обойти Эвана. Год спустя история повторилась.

Первый раз они по-настоящему столкнулись в 2001-м, когда Эван два раза подряд проиграл Джонни.


***

11 сентября 2001 года в 2 часа ночи Джонни вернулся с Игр доброй воли, которые проходили в Австралии. На пути туда он летел таким же рейсом 11 Бостон-Лос-Анджелес, который первым врезался в башню. А в самолете, который рухнул в Пенсильвании, находился брат его подруги, он был одним из тех, кто пытался остановить террористов. Рейс этот летел из города Ньюарк, где на тот момент жил Джонни, а разбился в его родном штате.
(из сетевых дневников)


А потом в страну пришел страх. После 11 сентября Америка будто оцепенела, охваченная ужасом; на страницах газет и журналов, в телепередачах и в соседних лавочках, даже в школах и на тренировках – только и разговоров было, что о террористах и угрозе мирового терроризма.
Федерация фигурного катания Америки приняла решение: в сезоне 2001-2002 отменить юниорские этапы Гран-При.
Впрочем, Эвана это мало коснулось, в том году травма за травмой преследовали его, особенно долго пришлось лечить перелом ребер, так что тренироваться удавалось лишь от случая к случаю.
А тут еще мама не давала покоя.
- Ты же не собираешься провести всю жизнь на льду? – говорила она. – Ты знаешь, чем часто заканчиваются карьеры даже самых выдающихся спортсменов. Ты же не хочешь превратиться в беспомощного инвалида, как отец Вейра? Или спиться от ненужности? Ты должен получить хорошее образование, Эван, чтобы потом занять достойное место в жизни.
Эван признавал ее правоту и усиленно занимался, тем паче, что до выпуска оставалось всего два года.

В том сезоне они встретились лишь однажды – на ЧСША, где Эван занял вполне предсказуемое двенадцатое место, безнадежно отстав от Джонни, стремительно подбиравшегося к пьедесталу.
К шестнадцати годам Эван окреп и очень похорошел, превратившись в одного из самых симпатичных ребят среди юниоров. Отражение в зеркале больше не смущало видом мальчика из еврейского гетто. Некоторая зажатость и подростковая застенчивость как-то незаметно уступили место открытости, уверенности в себе, к тому же на ЧСША выяснилось, что Эван наконец-то перерос Джонни, что его несказанно обрадовало. И хорошенький, как куколка, Джоник, вокруг которого табунами вились и парни, и девчонки, в свои семнадцать выглядевший едва на пятнадцать, наконец обратил на него внимание.

Их поселили в одном номере. После тренировок Джонни ускакал к своим подружкам, и Эван, все еще чувствовавший себя неважно и прилегший с книгой, слышал в коридоре их звонкие голоса, чередовавшиеся со взрывами смеха. Он напрягал слух, пытаясь понять, о чем они говорят, над чем смеются. Больше всего ему сейчас хотелось бы оказаться в их компании. В его компании.
Джонни вернулся в номер только после отбоя. Эван, так и не продвинувшийся ни на одну страницу, наблюдал сквозь ресницы, как он ходит по номеру, раскладывает вещи, слушал, как он плещется под душем, что-то напевая, и сердце его сладко сжималось и билось часто-часто, как после произвольной.
Наконец угомонился даже Джонни. Нырнул под одеяло, выключил свет, поворочался, и чуть погодя Эван услышал дружелюбное:
- Good night!
- Good night, Johnny! – откликнулся он, вглядываясь в темноте в смутные очертания легкой фигурки.

Все замерло, затихло в ожидании утра. Эвану не спалось – его и так часто мучила бессонница, а тут на расстоянии каких-нибудь полутора метров спал человечек, занимавший все его мысли. Впрочем, Джонни тоже не спал, крутился с боку на бок, и наконец встал. Эван не сводил с него глаз, наблюдая, как он, в своей смешной пижаме, бредет к окну, как с ногами забирается на подоконник и задумчиво смотрит на полную луну. Ночная владычица заливала изящную фигурку нереальным, призрачным светом, заставляя сиять белую кожу и светлые кудряшки, и Эван окончательно уверился в том, что давно подозревал: Джонька не земное существо, а по меньшей мере потомок эльфов.

Поколебавшись, он встал и тоже подошел к окну. Джонни вопросительно глянул через плечо своими глазищами в невозможных ресницах, которые тени от луны делали еще роскошнее.
- Не спится? – Эван присел рядом, больше всего опасаясь, что этот эльф сейчас фыркнет и уйдет.
- Неа, - покачал головой Джонни и улыбнулся. – Я псих. У меня и так-то с тринадцати лет бессонница, а перед соревнованиями особенно. А сам чего не спишь?
- Та же фигня, - деланно-небрежно ответил Эван.
- А я думал, у тебя нервы крепкие, - удивился Джонни. – Всегда завидовал – мне бы так.
- Да нет, - улыбнулся Эван. – Я просто хорошо умею скрывать. А так тоже – псих.
Неожиданное сродство сразу сделало их ближе.

- Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Джонни. – Залечил травмы?
Кому другому Эван в жизни бы не стал ничего объяснять, ограничился бы мужественным «ноу проблем», и все. Но Джонни смотрел с таким искренним участием, что Эван вдруг принялся выкладывать ему то, что никому никогда не говорил: о сломанных при падении ребрах, о том, как выматывает, когда тебе при каждом вздохе словно спицы в легкие втыкают, о травме бедра… Джонни сочувственно кивал и поддакивал – ему все это было очень понятно и близко. Наконец Эван спохватился.
- Ох, извини. Не знаю, что на меня нашло. Я вообще-то о таких вещах ни с кем не говорю.
- Ничего, - хихикнул Джонни. – Мне многие рассказывают такое, что больше никому не говорят. Все дело в моем сногсшибательном обаянии.
Оба рассмеялись.
Джонни опять отвернулся к окну. Эван искоса наблюдал за ним. Я хочу быть таким, как ты, тянулся он к зеленоглазому мальчику всей силой желания. Научи меня быть таким же веселым и добрым, научи любить людей, как ты. Будь со мной.

Пауза затягивалась, грозя перерасти в неловкую, и Эван решился ее нарушить.
- Тебе бывает одиноко?
- У меня много друзей, - уклончиво ответил Джонни.
- Я не об этом. Друзей и у меня хватает, но все равно. Ты же не спишь вместе с друзьями? - Джонни проигнорировал замаскированный вопрос. – Когда приходит ночь, и бессонница, и в мире только ты и луна… тебе не одиноко?
Джонни помолчал, видимо, решая, довериться ему или нет.
- Когда мне одиноко, я играю. Вот так. - Он замысловато переплел пальцы и кивнул на пол. – Видишь?
Тень от рук на полу ожила, обрела лик, моргнули глаза, смешно зашевелилась челюсть… Мальчишки снова засмеялись.
- Здорово! А еще?
Тень изменила очертания, замахала крыльями.
- Угадай, кто это?
- Лебедь!
- Правильно. А это?
- Мм… Летучая мышь.
- Молодец… - Джонни глянул на Эвана с легким удивлением. – Эту фигуру я сам придумал. Мне это нравится. Иногда я разыгрываю целые спектакли… если уснуть не получается.
- Научи меня, - попросил Эван.
- ОК, - легко согласился Джонни. – Но не сегодня. Нам пора принимать снотворное, если мы хотим хоть немного поспать.
- Ну давай примем, а пока оно не начало действовать, ты меня поучишь.
Джонни хихикнул.
- Оказывается, ты не только на льду можешь быть чертовски убедительным.
Рассмеялся и Эван, легко соскочил с подоконника.
- Принести тебе таблетку? Где они у тебя лежат?
- Нет, лучше я сам.

Транквилизаторы на соревнованиях – дело обычное, как и бессонницы, и истерики. Нагрузка на психику так велика, что спортсмены все время балансируют на грани срыва. Кто-то умеет с этим справляться, кто-то нет – в конечном счете именно это умение определяет исход соревнований, техническое мастерство отступает на второй план.

Они приняли свои таблетки, и Эван направился было к окну.
- Давай здесь! – Джонни включил настольную лампу и забрался на кровать. – Здесь гораздо лучше… - пробормотал он, сосредоточенно наблюдая за метаморфозами тени на стене.
Эван несмело присел на край постели.
- Ну, с кого начнем? – весело поинтересовался Джонни и попрыгал на постели. Та мягко качнула невесомое тело.
- Нуу… давай с собаки.
- Смотри – складываешь руки так… пальцы сюда… ага… Гав, гав!
Мальчишки покатились со смеху.
- А вот так – это кто?
- Корова!
- Муу! – и «корова» на стене наклонила голову и повела рогами.
Эван легко включился в игру.
- А если так? Это что?
Джонни с комичной серьезностью разглядывал тень.
- Задница?
- Джонни!
Они расхохотались в голос и зашикали друг на друга. В коридоре послышались шаги, и, прежде, чем Джонни успел опомниться, Эван протянул руку и выключил лампу.
- Ты что делаешь? – прошипел Джонни и снова прыснул.
От того, что приходилось сдерживаться, смех становился просто неудержимым.
- Тихо!
Они прислушались. Шаги протопали мимо.
- Уфф! – выдохнул Джонни и сладко зевнул. Эван сразу слез с его постели.
- Пора спать.
- Ага, - сонно согласился Джонни, взбивая жесткую подушку. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Джонни. Спасибо, что научил меня.
- Ой, да не за что… - пробормотал Джонни, натягивая на плечи одеяло.
Помедлив возле него еще чуть-чуть, отправился спать и второй мальчик. Он думал, что Джонни давно уже спит, как вдруг из темноты донеслось:
- Эван, а что это было?
- Сердце. А что, не похоже?
- Похоже. Я просто пошутил.
- Аа. – Эван улыбнулся. Он подождал еще немного, но вскоре по ровному дыханию понял, что Джонни спит. Только тогда закрыл глаза и он.


Из Лос-Анджелеса Эван привез тайну. Тайна эта заставляла его, всегда такого деятельного, надолго застывать с мечтательным видом.
- Похоже, Эван влюбился! – как-то за ужином объявила старшая сестра, понаблюдав, как он уже полчаса отрешенно ковыряет котлету. – Братец, колись, кто она?
Эван так покраснел, что всем стало ясно – сестра попала в точку. Тут же посыпались шуточки домочадцев.
- Она хорошенькая? – распахнула глаза младшая сестра.
- Это фигуристка? – хохотнул отец. – Удачи, сын, только смотри, не наделай глупостей.
- Это, должно быть, Саша или Танит, - высказала догадку мама, от которой не укрылось, к какой компании предпочитал присоединяться сын на чемпионате.

Кое-как закончив ужин, пунцовый от смущения Эван поспешил ретироваться в свою комнату. Включил Спирс, упал ничком на тахту, спрятав горящее лицо в подушки. Интересно, что бы они сказали, если бы узнали правду? Он подумал, что не уверен, что действительно хочет это услышать, а значит – никто ничего не узнает. Ему не привыкать вести двойную жизнь, в школе практически никто понятия не имел, что бок о бок с ними учится будущее фигурного катания Америки, чемпион и серебряный призер весьма серьезных соревнований. Если узнают, спокойной жизни придет конец, а зачем ему это?

Летом он попросил своего тренера Виктора поставить показательный номер на песню Стинга «Desert Rose».
This desert flower
No sweet perfume ever tortured me more than this
Sweet desert rose
This memory of Eden haunts us all
This desert flower, this rare perfume
Is the sweet intoxication of the fall.

Но главные слова в песне пелись на чужом языке:
My life is for you
And no one other than you.
Эван тренировался теперь еще усерднее, чем раньше, надеясь исполнить номер на показательных выступлениях так, чтобы Джонни непременно обратил внимание. Он не сможет не понять… Эван поможет ему догадаться.
Однако, располагает, как известно, не человек. В следующем сезоне серьезные травмы преследовали Джонни. По деланно-равнодушному лицу Эвана никто бы не догадался, что творится у него в душе, когда фигуристы обмениваются новостями, и Саша, округляя и без того круглые глаза, рассуждает о разрыве мышц, «расколотой голени», стрессовом переломе и хрупком телосложении Джонни. Слушать это было почти физически невыносимо. Эван предпочел бы сам пройти через эти муки, чем знать, что в далеком Ньюарке плачет от боли хорошенький зеленоглазый мальчик.


***


- Я бы сказал, что если вы никогда не падали лёд, не зная, что это случится – что вы упадёте – тогда вы не знаете, на что это похоже. Когда вы не знаете, что упадёте, вы не можете сконцентрироваться, сгруппироваться; я очень худой, мои бёдра – одни косточки, и, я скажу вам, это больно. Ощущения – как будто всё разрывается, раскалывается. Мне все равно, если фанат или агент, тренер или репортер, если кто-то бросает обвинения в мою сторону, я бы только попросил их сначала подумать. Я катался на Олимпиаде, имея мононуклеоз, Эван катался в Турине, будучи при смерти, накачанный растворами. Есть испытания, которые ты можешь преодолеть, есть те, которые не можешь.
(из интервью, 2006)

- Когда ты приземляешь двойной или тройной прыжок, то чувствуешь себя так, словно масса твоего тела увеличивается в 400 раз, и на нее давит тысяча атмосфер. Даже если ты весишь 70 фунтов – это все равно много. Прыгать многооборотные прыжки очень сложно. Именно поэтому фигуристы так рано уходят из большого спорта. Именно поэтому в свои 25 я уже стар для него".
(из интервью, 2010)


На самом деле фигурное катание - это постоянная борьба не только и не столько с соперниками. В первую очередь это борьба с собой, со своим страхом. А еще – это постоянная борьба с болью.
Вы думаете, это легко – падать на твердый лед? Попробуйте хорошенько разбежаться, подпрыгнуть и приземлиться на пятую точку, и тут же вставайте и повторите усвоенный урок. Вот так учатся прыгать. И даже если фигурист наконец научился приземляться, вы думаете, проблемы закончились? Час за часом, день за днем, год за годом: разбег-толчок-приземление. Представьте, что по вашим ногам периодически бьет молот весом 60-70 килограмм помноженных на ускорение. Как долго выдержат ваши хрящи? связки? нервы? мышцы? В конце концов от постоянной перегрузки начинают разрушаться даже кости. Рвутся мышцы.
Вы можете себе представить, как это – ваши мышцы, плотные куски мяса, разрываются от напряжения? А вы кое-как залечиваете (а то и не залечиваете) травмы, вас накачивают лекарствами так, что вы в буквальном смысле слова не чувствуете под собой ног, и вы идете выступать. Тело вас не слушается, отказывает, но вы превозмогаете себя и боль, только чтобы однажды услышать, как вас назовут деревянным, корявым, психом и плаксой. И какое-нибудь ничтожество, не совершившее в жизни ничего путевого (ну разве что сумевшее зачать ребенка), будет глумиться: не можешь быть настоящим мужчиной, так убирайся, не позорь свою страну.
И знаете, эта боль покажется вам еще страшнее.

Эван и Джонни в 2003 году




Часть 2

---

Ссылки к "Королевским приключениям"

Ссылки на видео и фото

Репетиции

1) Lambiel_Joubert_Weir_practice_for_Kings_on_ice_SPB_30.03.2010.avi.mp4
Размер: 27.18 Мб
ifolder.ru/17292046
Это как раз мастер-класс

2)Lambiel_Joubert_Weir_and_Plushenko_practice_for_group_number_for_Kings_on_ice_SPB_30.03.2010.avi.mp4
Размер: 74.76 Мб
ifolder.ru/17292195
Стеф виснет на Транькове.

3)Eugeniy_Plushenko_Stephan_Lambiel_Johnny_Weir_Brian_Joubert_repeticiya.mpg.flv
Размер: 67.92 Мб
ifolder.ru/17292317
Тоже любопытная репетиция.

4)Stephan_Lambiel__Johnny_Weir_rehearsal.mpg.flv
Размер: 36.83 Мб
ifolder.ru/17292446
Это вообще нечто. Стеф липнет к Джоньке, Брай психует, а в конце укладывает Стефа охладиться на лед. ))

5)St_phane_Lambiel_and_Johnny_Weir_at_Kings_on_Ice_rehearsal__2010.flv
Размер: 1.86 Мб
ifolder.ru/17292467
Качество ужасное, но тут Стеф лезет к Джонику целоваться... Кое-кто ржет, кое-кто не в восторге. )))

6)Название: Stefan_Repeticiya.mpg.flv
Размер: 24.67 Мб
ifolder.ru/17292520
Отчасти повторяет один из предыдущих роликов

7) Опенинги/закрытия

Plushenko_Kings_of_Ice_____________________2.flv
Размер: 51.38 Мб
ifolder.ru/17292662
Крупные планы.

The_end_of_the_ICE_SHOW_in_Saint-Petersburg_30.03.2010.flv
Размер: 43.52 Мб
ifolder.ru/17292805

закрытие.flv
Размер: 46.35 Мб
ifolder.ru/17292905
Брайен улыбается и обнимает зайку; нервничает из-за букета; перед фотографированием переглядывается с Джоником.

Здесь с другого ракурса, как Жубер обнимает Джоньку.
ifolder.ru/17127077 (2,5мб)

openings&finals.rar
Размер: 47.86 Мб
ifolder.ru/17293059

Пресс-конференции

8) Московская ПК
narod.ru/disk/19724929000/moskva.rar
narod.ru/disk/19725362000/onference%20for%20Kin...
narod.ru/disk/19725768000/onference%20for%20Kin...
narod.ru/disk/20075270000/Kings%20on%20ice%20pr...
narod.ru/disk/20089852000/Kings%20on%20ice%2020...

Питер
1. narod.ru/disk/19725973000/Lambiel_press_confere...
2. narod.ru/disk/19726740000/Lambiel_press_confere...
3. narod.ru/disk/19727180000/Lambiel_press_confere...
4. www.megaupload.com/?d=7A9C20LY
5. narod.ru/disk/20075702000/Kings%20of%20ice%20SP...

Самая интересная пресска, и жуткое палево.


Танец королей

31.03 4 king - Johnny.MP4
382.86 МБ
narod.ru/disk/19849150000/31.03%204%20king%20-%...

EVGENI_PLUSHENKO_STEPHANE_LAMBIEL_JOHHNY_WEIR_BRIAN_JOUBERT_.flv
Размер: 21.71 Мб
ifolder.ru/17293228

30,16 Mb
www.megaupload.com/?d=FKNYDMH2

Kings of Ice (Joubert-Weir-Lambiel-Plushenko).MP4
www.megaupload.com/?d=8N541UVJ

Когда будете смотреть, советую весь финал посмотреть с замедленным повтором. Там четко видны все пожатия, очень умилительная сценка, как Жубер с улыбкой заглядывает в глаза Джонику перед тем, как "сыграть в ладушки", как потом они схватываются со Стефом. И видно, как Стеф отъезжает с искаженным лицом и подносит руку ко рту как от сильной боли. Жубер при этом смотрит почти только на Джоньку. (полагаю, тут-то Жу и отыгрался за то, что Стеф перешел ему дорогу во время игры "поймай Джонни")
Интересно, что Джоник с Брайаном держатся парочкой, а Плющ - со Стефом (причем словно разделяя их). И очаровательный момент, когда Брайан подает Джоньке руку...

Moskva_4 korolja+lambiel.flv (84 МБ)
narod.ru/disk/19727921000/Moskva_4%20korolja%2B...

В начале отлично видно, как Брайан болтает с Джонькой, пока подъезжают остальные. А в клипе EVGENI_PLUSHENKO_STEPHANE_LAMBIEL_JOHHNY_WEIR_BRIAN_JOUBERT_.flv 21.71 Мб видно, что он настолько засмотрелся, что забыл вовремя начать танец....

Танец королей в Питере (1)
Lambiel_Plushenko_Joubert_and_Weir_at_Kings_on_ice_SPB_30.03.2010.avi.mp4 55.86 МБ
narod.ru/disk/20114887000/Lambiel_Plushenko_Jou...

Танец королей в Питере (2)
Piter_Weir_Plushenko_Lambiel_Joubert2.flv 36.40 МБ
narod.ru/disk/20115189000/Piter_Weir_Plushenko_...

Танец королей от партнерстудио
Stephan_Lambiel_Eugeniy_Plushenko_Johnny Weir_Brian Joubert_.flv 30.16 МБ
narod.ru/disk/20115540000/Stephan_Lambiel_Eugen...

Еще один от них же
Танец королей Размер: 38.43 МБ
narod.ru/disk/20405289000/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0...

Танец Королей во Франции
Angels on Ice -14- The 4 Kings.avi 125.55 М
narod.ru/disk/20112355000/2010%20Angels%20on%20...

Танец в фото
narod.ru/disk/19728262000/tanec.rar
В том числе армристлинг. Это нечто! И сразу понятно, на кого Жубер все время смотрит. )

Подборка фото с Королей льда, в-основном хорошего качества (94 мб)
www.megaupload.com/?d=9U9ARZJX

---

Королевские приключения или Чем дальше в лес, тем гуще помидоры, часть 11, заключит.

Жубер поотстал от Джонни, пока тот пристраивал у бортика свой букет и игрушку. И когда все встали фотографироваться, места рядом с Джонькой ему не нашлось.

Он приуныл и попытался поймать его взгляд.

И когда ему это удалось, почувствовал себя счастливейшим из смертных.

После фотографирования Джонни выбрался за букетом и поискал глазами Брая.

Но тот был занят...

И тут он увидел Ламбьеля.

Увидел его и Джонни...

А Плющенко заметил реакцию Джонни...

...и Брайана.

И предложил Жуберу тоже проехаться вдоль бортов и собрать дань с фанатов.

Жубер так и сделал.

Расставание было грустным...

Но они встретятся! Обязательно встретятся! Ведь на Angels on Ice, перед началом танца королей у Жубера было такое лицо! Столько эмоций! Он весь в воспоминаниях... Раздаются первые такты музыки, и он аж весь дрожит. Начинает сиять, привычно поворачивает голову - и вместо Джоника видит обезьянку Амодио. И мгновенно гаснет. Но Стойко легонько подталкивает его, подбадривая, и его взор опять затуманивается, он счастливо смеется, оборачивается к Стойко и Плющу, те его ободряюще похлопывают. И он закрывает лицо руками и отходит, не в силах скрыть счастья.

Предательством опален,
Забудет печаль, как сон.
Сегодня он окрылен,
Сегодня всесилен он.

Быть может, союз скреплен.
Не станем держать свечу.
Пусть будет Жубер влюблен -
Влюбленным все по плечу.

бонус - скриншоты закрытия (3 Мб)
Ссылки на все использованное видео и фото

@темы: Вейр, Жубер, Ламбьель, Короли Льда

---

Королевские приключения или Чем дальше в лес, тем гуще помидоры, часть 10

И будто мало было проблем с Ламбьелем, так еще и Мартон начал поглядывать на зайку масляными глазками... Джонни отвернулся.

Потом совсем поник.

Заметив это, Жубер загородил свое сокровище. Чтобы не пачкали.

Плющенко поспешил назад, чтобы предотвратить международный конфликт.

Он весь взмок, бегая туда-сюда. Боже, когда уже закончатся эти невероятные приключения французов в России?

Однако парой минут позже, когда участники вновь поехали по кругу, прощаясь со зрителями, отличился сам Плющ...

Такого удара под дых Жубер не ожидал. И снова взялся за воротник.

Но стоило отъехать Плющенко, к Джоньке подкатил один из циркачей.

Подарил сувенирчик, погладил декольте на спинке...

А рядом стоял Траньков и как будто тоже раздумывал, что бы ему сделать с этим хомячком...

И уже было решился...

Ари ждал с рацией наизготовку.

Но встретил многообещающий взгляд вернувшегося Жубера...

И потому ограничился поздравлениями молодой паре.

Брайан сиял...

Продолжение следует. И ничего, кроме правды!

@темы: Вейр, Жубер, Ламбьель, Короли Льда

---

Королевские приключения или Чем дальше в лес, тем гуще помидоры, часть 9

Отредактировано благодаря  Partizanka1993

Когда Джоник говорит: "Женя лучший, 100%", он вовсе не лицемерит. Все видео дают основание думать, что Плющенко действительно относится к нему очень даже неплохо и всячески старается подбодрить и поднять настроение. Этакий старший братец. Он и с Жубером старается подружиться - опять же как старший брат с парнем своей сестренки. На гастролях во Франции у них с Жу вид двух друзей, связанных общей тайной.

Когда в финале все участники проехали по кругу, Жубер, ехавший где-то в конце, объехал чуть не половину фигуристов, чтобы встать поближе к Джонни. И, черт побери, к Мартону.

Совсем близко пристроился и Ламбьель.

На поклон Брайан выезжал сразу после Джонни. Возвращался он уже прямиком к нему. Джоник хлопал и улыбался, и Брай в ответ засиял улыбкой и стал аплодировать ему.

А подъезжая, раскинул руки, словно желая обнять на глазах у тысяч зрителей.

И приобнял.

Между прочим, как человек дисциплинированный, он сначала попросил у Ари разрешения поменять "место в строю".

Только Жу расслабился с зайкой...

Жубер, как всегда, принялся нервно поправлять воротник.

А Стеф вклинился между ними и начал обнимать, как ни в чем не бывало.

Тогда Жубер тоже обнял - и его, и Джонни. Постоянно дежуривший возле них Ари начал вызывать по рации группу быстрого реагирования.

Тем более, что Стеф начал распускать руки, а Джонни их отпихивать. Жубер заволновался.

"Какое небо голубое..." - возвел глаза обломавшийся Ламбьель. Жубер ухмыльнулся.

Тем временем Мартон принялся готовить почву для более близкого знакомства с компанией. Жубер оказался меж двух огней и в свою очередь возвел глаза к небу.

Потом пришла очередь Джонни...

Плющенко кинулся спасать положение и предложил всем поаплодировать королям. А потом на всякий случай и сам подошел. Думаете, он их обнимает? Он их на всякий случай держит...

Продолжение следует. И ничего, кроме правды!

@темы: Вейр, Жубер, Ламбьель, Короли Льда

---

Королевские приключения или Чем дальше в лес, тем гуще помидоры, часть 8

Итак, Жубер сделал Ламбьелю очень больно. В отместку за Джоника.

Плющенко ездил вокруг и хихикал.

А паршивец зайка с ним кокетничал.

И только Стефу было не до смеха.

В Джонни наконец проснулась совесть...

А сволочь Жубер словно бросал вызов. Ну давай, что ты можешь сделать?

Ах так? Стеф долго не раздумывал, демонстративно повернулся к Жуберу и предателю Джоньке, и, как бы приветствуя зрителей, сделал древний неприличный мужской жест.

Короли опешили. Диктор меж тем вещал: "Джонни Вейр!"

Оскорбленный очередной раз Джонни тоже не долго раздумывал и показал обидчику fac.

Очень скоро вспыхнет ссора...

Жубер посмотрел на Джонни...

... на Ламбьеля...

...и когда диктор объявил его, поклонился зрителям, развернулся к Стефану и тоже будто бы случайно махнул правой рукой по левой, отмеряя другой не менее известный неприличный мужской жест.

Смотреть можно в записях
31.03 4 king - Johnny.MP4 382.86 МБ
и Kings of Ice (Joubert-Weir-Lambiel-Plushenko).MP4

Вот так.

Самое интересное, что увидеть весь беспредел можно только в любительских записях. Запись от партнерстудио тщательно вычищена, обрезана и склеена, и это - лучшее доказательство.

Бонус - большая подборка скринов (7.44 МБ). Это безобразие даже фотошоп отказался обрабатывать.

Продолжение следует. И ничего, кроме правды!

@темы: Вейр, Жубер, Ламбьель, Короли Льда