Фэндом: Король и Шут (КиШ), Король и Шут (сериал) (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Михаил Горшенёв/Андрей Князев
Предупреждения: Опыт неудачного секса
Другие метки: Первый раз
Описание:
По заявке werid ass shit fest I.1800
Первый раз княшков ну очень неудачный и болезненный опыт. Мальчикам приходится обратиться к врачам, обо всём узнают их родители и устраивают скандал. Но на фоне всех проблем ребята сплачиваются ещё больше и теперь ничто и никто не сможет их разлучить.
Примечания:
Два юных неопытных балбеса, отсутствие просвещения и присутствие уголовной ответственности - что получится на выходе?
читать дальше- И вот колдун пленил, короче, прекрасного принца.
- Точно прекрасного? Не храброго там или могучего?
- Ща проверим, могучего или нет, - Миха смущëнно засопел. - Давай сюда руки. Пленил, значит пленил.
Он обмотал протянутые запястья Князя сдëрнутой со стула тряпкой, вроде майкой, так, видимость одна.
- Чë ты ржëшь? Не ломай настроение, ща будет допрос и пытки!
Миха принялся щипать и щекотать Андрея, и тот только стал ржать ещё громче, похрюкивая и повизгивая.
- Вот за такое чародей потом превратит его в кабанчика! - Миха, разыгравшись, даже куснул Андрюху за шею.
Они сочиняли историю всю дорогу от училища, перехватывая её друг у друга, и вот они здесь, в мрачном замке колдуна, то есть в комнате Андрея.
От укуса Андрей хрюкнул особенно громко, а потом специально повизжал по-свинячьи. Миха прижал его к кровати всем собой, чтоб не вырвался, и снова защекотал. Пока его прекрасный принц не был похож на кабанчика - такой же быстро вытянувшийся и худой, как большинство их ровесников.
Руки как-то сами собой покинули приличные для дружеской щекотки живот и бока, Миха сам не понял, как начал лапать и тискать Андрюху всерьёз - за грудь, за задницу и бëдра. Как огладил под джинсами член. Особых границ между ними двумя никогда не было, они вечно тискались, слипались, висли друг на друге. Перехватывали одну бутылку, одну сигарету, и даже какой-нибудь несчастный чебурек кусали по очереди, перетягивая, обливаясь мясным соком и в шутку вытирая друг о дружку масляные пальцы.
Вот и сейчас Миха увлëкся, а Андрюха под ним только громче ахал и взвизгивал, вырываясь лишь чуть, в шутку. Да и стояло у него... Тут Миша осознал, что он сам делает, а именно трëтся о задницу друга. И замер.
- Ну чë ты? - Андрюха повернул к нему лицо, глаза блестели, в уголках сверкали слëзы от смеха. - Колдун домогается принца, думает, так скорее заставит сдаться?
- Ага, - очумело кивнул Миха, неловко так кивнул, что впечатался в губы Князя, да так и не отпустил, попытался засосать, неумело, мокро.
Андрей так же неловко ответил.
- Да к чëрту эти штаны, - в какой-то момент про пыхтел Миха и принялся стягивать с Андрюхи ненавистную, тесную тряпку, не желающую слезать. - Моли о пощаде, принц!
- Никогда! - отозвался Князь, который уже не смеялся, а постанывал и сопел.
- Ах, так? - Миха положил руку на его член и задвигался, всё сильнее притираясь.
Андрей кусал губы, и Миха, видя такое вредительство, снова накрыл их своими.
Потом он вдруг остановился. Потребовал:
- Умоляй!
- Пожалуйста!
- Пожалуйста что?
- Да двигайся, проклятое дитя магии и похоти! Иначе сбегу и отомщу!
Миха засмеялся, куснул его в плечо через майку, очень уж хотелось, и быстрее задвигал рукой. Кончили вместе, Андрей на Михину руку и на покрывало, сам Миха в неснятые штаны.
Лениво развалились рядом. Хотелось курить, но вставать было лень, а выпускать Андрея из лап не хотелось вовсе.
- И колдун решил оставить принца себе. А принцессу отпустить на все четыре стороны. Ведь у него теперь новая любимая игрушка.
- И обложил кучей заклинаний, потому что не знал, принц и сам рад остаться. Формально даже принцессу спас, а?
Оба засмеялись, прижимаясь друг к другу.
*
Андрей потом любил вспоминать тот самый первый их раз, и не любил - первую попытку "сделать это по-настоящему".
Это Миха подбил его, убедил, долго уговаривал. Князь к тому времени не раз держал в руках его здоровую дубину и побаивался, что в него будут пихать вот это вот всё. А то, что у азартного Михи не получится остановиться на полшишечки, понятно было сразу.
- Ну делают же они это, значит, нравится, понимаешь, да? - убеждал он. - Обоим, да? Я б почитал, только про это всего одна статья есть, и та в уголовном кодексе.
Андрей смеялся, мялся, боялся, сомневался, и наконец решил позволить Михе, потому что Михе было можно всё.
Миха даже осторожно разведал у Муси, как оно бывает, если женщину... ну... Он слышал, в общем, что по-другому... Муся покраснела, убежала в ванну, долго там всхлипывала, а потом вышла и сказала:
- Знаешь выражение "как по маслу"?
Пока она там была, Миха скрëбся в дверь и просил прощения. Но, вроде, Муся его простила, раз ответила?
Андрей проверил на всякий случай пальцами - а вдруг там грязно. И вообще как оно? Было неудобно. Потом долго мылся, боялся выходить.
Родители свалили в деревню на пару дней, но не сидеть же всё это время в ванной. Он вытерся, решительно вышел и лëг.
Миха смотрел на него жадно, даже хуже, чем пялился в училище, не стесняясь ничего и чуть ли слюни не пуская. Оба были совсем голые - им всего пару раз везло так вдвоём поваляться, вечно кто-то тëрся рядом или должен был вот-вот прийти.
- Андрюх... Ну ты красивый, вообще. А слушай, что тут куда намазывать? На хуй? На жопу? Внутрь прямо заливать?
Они заржали нервно. Спросить было некого, кроме друг друга. А опыта у обоих хуй да нихуя.
На всякий случай намазали везде. Андрей чувствовал крупные Михины пальцы внутри, задницу тянуло, и становилось всё более стрëмно.
- Солнышко, раздвинь ножки, - протянул Миха фразу из старого анекдота, укладываясь на Князя сверху и пытаясь пристроиться.
Головка с трудом протолкнулась внутрь. Сначала не получалось никак, Миха нажал сильнее, и она прямо влетела.
- Мих-Мих-Мих, погоди.
- Чë?
- Привыкнуть дай, - Андрюха подышал и сказал: - Теперь можно.
И Миха толкнулся, не рассчитав, опять довольно резко.
- Блядь!
- Что, Андрюш?
- Больно, сука.
Во всех тех историях, что рассказывали пацаны, девчонке сначала тоже было больно, а потом она ловила кайф. Может, ему тоже надо просто перетерпеть?
Миха снова толкнулся, вошëл глубже. Андрей застонал сквозь стиснутые зубы.
- Нннн... Много там ещё?
- Даже не половина. Ты потерпи, Андрюш, да? Потом же хорошо должно стать?
- Угу. Хер его знает, я не баба, ты мне не целку ломаешь.
Он потерпел, потом ещё потерпел, потом упëрся Михе в плечи.
- Вытащи.
- Андрюш.
- Вытащи, я сказал.
Миха со вздохом вытащил и чуть отстранился. На излëте Андрей поймал приятное ощущение, но совсем хорошо стало, когда его ничего изнутри не распирало. Он лежал, облегчëнно дыша.
- Чë, совсем хуëво? - спросил Миха. Заметно было, как ему трудно сдерживаться и как хочется обратно.
- Ну... - Андрей прислушался к себе. Задницу чуть саднило.
- Давай ещё разок попробуем, а? - Миха посмотрел так, что отказать ему было совершено невозможно. - Там, наверно, растянулось всё уже, а если долго ждать, опять стянется.
Андрей молчал, и Миха снова пристроился, потихоньку двинулся вперёд и скоро отвоевал позиции. И пошëл дальше.
Андрей терпел, комкая простыню. Миха закрыл от удовольствия глаза. Тянущая боль внутри вдруг вспыхнула резко, Андрей дëрнулся, сжался, и Миха со стоном въехал до конца.
- Как, Андрюш?
- Больно.
- Совсем?
- Но надо же перетерпеть, да?
- Да, хороший мой... - Миха лëг на него полностью, вжался, запустил пальцы в волосы, а язык в рот. Целовал, гладил, успокаивал. Не очень, правда, долго. Терпения у Михи было маловато.
Андрей с удивлением узнавал, как много у него всего внутри. Миха двигался, пробуя по-разному. Тянущее чувство не проходило, местами боль становилась резкой, как будто провозили по свежей царапине, а местами прожигало обещанным удовольствием. Он попытался поймать это ощущение - и поймал, да такое, что искры из глаз.
- Мммих...
- Ну, я ж говорил! Не зря эти пидовки хотят всем подставиться.
- Сравнил, блин, спасибо, - Андрей стукнул его кулаком в плечо. - Сделай ещё так!
- Как так? Сравнить? С зорькою рассветною?
- Дурак.
- Какой есть, зато весь твой, - медленно поводя бëдрами из стороны в сторону, усмехнулся Миха. Потом толкнулся раз, другой, стараясь попасть туда, куда Князю понравилось, взял ритм...
- Андрюх, ты прости, я всё, - падая на него, выдохнул Миха. А Андрей только во вкус вошёл.
- Скорострел ебаный, - Андрей, как мог, пнул его в бок коленом.
Миха, не выходя из него, просунул руку между их телами, додрачивая. Другой рукой, просунутой Андрею под спину, прижимал крепко, будто боялся, что сбежит. Когда семя брызнуло, небрежно вытерся о простыню, оплëл Андрюху всеми конечностями и захрапел. Андрея тоже вырубило.
Может, и была какая-то правда в пацанских байках, только когда проснулись, удовольствие прошло, а боль осталась.
*
- Ну чë, Горшок, выебал наконец своего Князя? - спросил один из пацанов в училище, глядя, как Андрюха морщится, сгребая снег во дворе.
Их выгнали в помощь дворнику, и Миха как раз отошёл перекурить. А этот Сидоров уцепился следом, ещё и сигарету выпросил.
- Все видели, как ты на него смотришь, сожрать готов!
- Я тебя самого сейчас выебу! - рявкнул Миха, давая однокурснику в челюсть, и добавил, нависая сверху: - Мы не пидоры тебе, он в футбол... ногу потянул, понял, да?
- Понял, как же, - тот, скривившись, ухмыльнулся, как будто только утвердился в своей мысли.
- Ебало завалил! - Миха пнул бы его ещё, но лежачего не бьют. - Сам пидор, небось, вот и мерещится.
- Дашь погонять, как надоест?
- Только подойди, сука, я тебя вообще закопаю!
- Горшенёв! Сидоров! Прекратить немедленно! - заорал из окна кто-то из преподов.
- Живи пока, гнида, - Миха сплюнул на врага и пошëл к Андрюхе.
Андрюха и правда хромал после их упражнений. Миха порассуждал и подвёл его к логичному выводу: если там так туго, что аж больно, надо, наверно, чаще разрабатывать. И они честно пытались, но Андрюхе как-то легче не становилось. Особенно это было заметно на занятиях, когда приходилось долго сидеть, и Князь всё время ëрзал.
Плюс вместо красивой сказки опять выходило ныканье по грязным углам - чердаки да подъезды, стена за гаражами: дома всё время кто-то пасся. Время года, разумеется, добавляло прелести. У них, конечно, были чудесные истории, превращавшие грязные задворки Питера в волшебный лес, пятиэтажки в замки, а автобусы в драконов, но если взглянуть правде в лицо, становилось очень грустно.
А ещё Михе хотелось любить Князя лицом к лицу, но Князь лицо прятал, даже не позволяя себя целовать, отворачивался, пока удовольствие не пересиливало боль. Берëг Мишу, боялся, что настроение ему собьёт. Оставалось вжаться носом в пушистые волосы и вдыхать запах, сводивший с ума.
Но почему же так? Шла вторая неделя, а становилось, кажется, всё хуже. Андрей хромал, стал дëрганный от постоянной боли и бессонницы. Есть почти перестал - сказал, что ходить по-большому просто боится.
- Ничего, - обнадёживал его Миха. - Я ж в тебя кончаю, а сперма, она, знаешь, какая целебная. Я подслушал, что крем бабский даже с ней делают.
Они сидели в парке на спинке заваленной снегом лавки, обнявшись, как два нахохленных воробушка, Миха обнимал и утешал Андрюху, прижимал к себе.
- Мих, я тебя очень люблю. Но я не знаю, смогу или нет выдержать, пока это всё закончится. Может, всю жизнь придëтся как раньше. Может, я вообще к такому не приспособленный, так ты найди лучше...
- Хуйню не неси, - Миха боднул его. - Как раньше, значит, как раньше, какого, нахуй, найди? Я же тебя люблю, а не ëблю, хочу, чтоб тебе хорошо было.
- А ты вытерпишь? - спросил Андрей. Глаза у него были обведены тëмным, губы искусаны, был он горячий, как при гриппе. - Я вот тоже думал, что вытерплю, а теперь не знаю.
- Я вытерплю, - пообещал Миха.
- Ну и я тогда... Ещё бы знать, сколько надо...
*
В тот момент Михе закралась неприятная мысль, что они что-то делают неправильно, а кого спросить? Сидорова? Врача в районной поликлинике? А потом на зону? Там таких любят. Только сейчас он понял, как сильно подставил Андрея. А ведь у них весной диспансеризация, что, если всё до неё не наладится? Он даже, хоть очень стыдно было, в следующий раз, прежде чем лезть, рассмотрел задницу Андрюхи: вдруг порвал, как в тех пацанских байках, где аж перемычка между двумя отверстиями рвётся к хренам. Никаких страшных ран чего-то не заметил.
И рискнул.
- Мусь, - спросил он, смущаясь. - Мне, это, для друга одного надо. Только не знаю, как, ты только не плачь, как в тот раз. Ну, если девушку сзади, короче, ты поняла, когда ей больно перестаëт?
- Маленькие вы, о таком думать! - отрезала Муся.
Миха помолчал.
- Мусь, ну очень надо. Они правда стараются, чтоб там всё быстрее разработалось, а оно всё никак, ему больно всё время. А у него родители строгие.
- Ему?
- Е... Ей.
- Миша, - строго глядя на него, сказала Муся, - что ты опять набедокурил? Что за девочка с таким поведением? Куда её родители смотрят? Завтра же идëм к врачу, мало ли, что ты от такой девочки подцепил, и больше чтобы на шаг к ней не подходил. Ранние какие пошли, надо же! Ты сейчас же мне скажешь её имя и домашний номер, я сама поговорю с её родителями! Чтобы потом они не пришли и не сказали, что она принесла в подоле и это твой! Потому что она нагуляет бог знает с кем, а мы люди приличные и внука тянуть будем!
- Мусь!
- А что "Мусь"?! Живо выкладывай, что у тебя там! Я мать, я должна знать всё как есть, чтобы тебя защитить!
- Да чë знать! - набычился Миха. - Чë защитить! Я тебя что спросил, и что ты мне ответила? Навыдумываешь всякого! И мне правда для друга!
- Для какого друга? Для Андрея? Так, я немедленно звоню его маме!
- Мусь, не надо, Мусь, ну при чëм тут Андрей?
- А кто? Он у вас самый смазливый, девки вешаться должны.
- Ну Мусь, ну я просто спросил, я всё выдумал, Мусь, пожалуйста!
- Точно Андрей. Не стыдно тебе лгать матери? Чего я ещё о тебе не знаю? - пытаясь стряхнуть с себя михины руки, не дающие взяться за трубку, продолжала Муся. Вдруг она замерла, в голове сложились "ему больно", странные ëрзанья Андрея в прошлый приход и вечные тисканья двух друзей, каких не было ни с Сашей, ни с Шурой, самыми близкими. - Миша! - она всплеснула руками. - Миша, как! Кого мы вырастили!
Миха отшатнулся.
- Надежда Ивановна, добрый вечер. Я хотела поговорить с вами насчёт Андрея. И Миши. Это не телефонный разговор... Что? Что случилось? Когда? Но нам всё равно придётся... - она опустила трубку. - Миш, Андрея в больницу увезли. Температура высокая, бред, пятна такие, вроде синяков. Подозревают сепсис. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
- Что с ним?
- Это я тебя хочу спросить, что с ним! Доигрались! Друг у него умирает, а он в молчанку играет тут! - Муся хлопнула рукой по столу. - Чем вы там занимались?
- Мы... Я... Мусь, он же не умрëт?
- Это от тебя зависит.
- Я его... - малиновый от стыда и трясущийся от страха за друга, Миха едва мог говорить. - Ну, там, сзади... Но я смотрел, он целый! Я бы заметил!
- Какой ужас... А ты подумал, что будет, когда отец узнает? Как я в глаза буду смотреть мамочкам в саду? Кто мне после такого детей доверит?!
Она опять начала набирать номер. Миха сидел, весь сжавшись, закрыв лицо руками.
- Надежда Ивановна, нам надо встретиться и поговорить. Кажется, я знаю, что с Андреем.
*
- Андрей, - мужчина у его кровати был настойчив. - И всë-таки, кто это был? Ты можешь не бояться, сказать всё, как есть. Мы сможем защитить тебя от него.
- Я сам... - прошептал Андрей. - Сам засунул, мне интересно было...
- Это кто-то из близких? Врач говорит, что проникновения неоднократные. Отец?
- Да вы охуели!
- Кто-то из его друзей? Родственников?
- Я сказал - сам. Сколько раз ещё?
- Пока ты не скажешь правду,, этот гад будет разгуливать на свободе и продолжать. Ты хочешь, чтобы он напал ещё на кого-то?
- Не нападал на меня никто, мне интересно стало, а потом понравилось...
- Да кому бы такое понравилось, так мучиться! - в сердцах воскликнул следователь. - Только вот за идиота меня не держи! А может, он тебя шантажировал? Друзьям твоим рассказать? Вон тот приятель, что тут днюет и ночует, если он узнаёт, отвернëтся от тебя, да? Если отвернëтся, значит, никакой не друг.
- Не надо Миху... Я сам... Не надо ему... Уйдите, мне плохо...
Следователь поднялся, поправил на плечах халат.
Махнул врачу, чтоб пустил мающегося в коридоре Миху. Посмотрел через приоткрытую дверь, как тот садится рядом с кроватью. Миха не бился головой, прося прощения, не умолял молчать про него. Просто взял этого Андрея за руку, как будто тот был стеклянным. Просто смотрел на него, будто тот был самой драгоценной хрупкой вещью на свете, готовой разбиться. Лица Андрея видно не было, но он накрыл Михину руку своей сверху.
Господи, какие идиоты. Обыкновенные с виду, пройдëшь и не заметишь. Один курносый и ушастый, другой кудлатый, как дворовый пëс. Может, и правда по дури дров наломали. Или тряхнуть как следует этого кудлатого, несмотря на его папашу? Раскрытие этого дела ничего их подразделению не давало, кроме возни и насмешек коллег. Закроем за отсутствием состава преступления.
Союз шатался, доживал последние дни, и из щелей полезла всякая шушера покрупнее малолетних идиотов.
*
- Андрюх, я из дома ушëл. Давай ты тоже к нам, как поправишься.
- Давай. Или я маму попрошу, чтоб к нам пустила, - он прижался к Михиной руке щекой.
*
Андрей Сергеевич вздохнул, не выпуская своего Миху из объятий. Косматая седая голова покоилась у него на плече.
Мама, конечно, не пустила к ним домой "человека, который чуть не убил её сына". Попытка съехать на общую хату тоже не увенчалась успехом - Андрюха не смог творить в постоянном бардаке.
Уединяться тоже получалось ещё несколько лет с переменным успехом, пока не заработали кое-как на номер с двумя койками, а не общий, на всю ораву.
К тому времени было уже, что почитать по теме, и понятно, что тогда пошло не так, но им было хорошо и без этого. Ни у того, ни у другого, кажется, не было желания, чтобы ему засадили под хвост, плюс не самые приятные воспоминания. Но он предложил Михе сам - после очередной клинички, чтобы расшевелить, добавить воли к жизни. Убедил, что всё давно прошло и он сам хочет. И как на зло, мышцы сжались чуть не намертво. Миха тогда долго гладил его, шептал что-то успокаивающее, чтобы расслабить, а Андрей врал, что ему очень надо, но организм как-то сам собой... У Михи тогда получилось забраться внутрь двумя пальцами, найти бугорок простаты, и это оказалось настолько кайфово, что дело сдвинулось с мëртвой точки. Через полгодика Андрей, надвинув ковбойскую шляпу, скакал на Михе верхом, но... Это их не спасло, и чуть погодя Миха вернулся к дурной привычке.
Да и жизнь не состояла из одной романтики, они ссорились, изменяли, Миха врал и кололся, женились оба не по разу, и наконец разбежались так, что, кажется, не соберëшь.
А вот же - Миха снова в его руках, прижимается к нему всем собой, опустил на плечо тяжëлую дурную головушку.
- Не могу без тебя, Андрюх. Это всё... - махнул рукой. - А ты...
- Дурак ты, Мих.
- Опять больно тебе сделал.
- Я знаю, Мих, ты не хотел.
- Не хотел я. Дурак я.
- Какой есть, весь мой.
Со всеми проблемами, ошибками, болью - весь.
Потерпи
Фэндом: Король и Шут (КиШ), Король и Шут (сериал) (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Михаил Горшенёв/Андрей Князев
Предупреждения: Опыт неудачного секса
Другие метки: Первый раз
Описание:
По заявке werid ass shit fest I.1800
Первый раз княшков ну очень неудачный и болезненный опыт. Мальчикам приходится обратиться к врачам, обо всём узнают их родители и устраивают скандал. Но на фоне всех проблем ребята сплачиваются ещё больше и теперь ничто и никто не сможет их разлучить.
Примечания:
Два юных неопытных балбеса, отсутствие просвещения и присутствие уголовной ответственности - что получится на выходе?
читать дальше
Пэйринг и персонажи: Михаил Горшенёв/Андрей Князев
Предупреждения: Опыт неудачного секса
Другие метки: Первый раз
Описание:
По заявке werid ass shit fest I.1800
Первый раз княшков ну очень неудачный и болезненный опыт. Мальчикам приходится обратиться к врачам, обо всём узнают их родители и устраивают скандал. Но на фоне всех проблем ребята сплачиваются ещё больше и теперь ничто и никто не сможет их разлучить.
Примечания:
Два юных неопытных балбеса, отсутствие просвещения и присутствие уголовной ответственности - что получится на выходе?
читать дальше