Теплым летним днем Джонни О`Донован лежал на пригорке, посасывал соломинку, смотрел на пробегающие по небу облака и скорбел. Поводы для скорби у него были серьезные: Ба застукала его на заднем дворе, левитировавшего испуганно квохчущих куриц и выпорола так, что зад проказника до сих пор горел, будто с него содрали кожу. Невольно Джонни вспомнил, как смеялись над ним соседские негритята, и от обиды всхлипнул. Кажется, он знал, кого будет левитировать в следующий раз. Ба вообще не очень-то любила Джонни: постоянно твердила ему про какой-то Салем, запрещала пользоваться магией, читать записки дедушки, из которых любопытный внук и почерпнул запретные заклинания, а после сегодняшнего – отобрала серебряный револьвер, его сокровище и единственную память об отце. Вспомнив про летающих кур, Джонни невольно рассмеялся, чуть не подавившись соломинкой. Он так и ответил старой карге на ее грозное: «Что ты делаешь, паскудник?! - Учу кур летать!». Ему тогда это показалось очень остроумным, но гордился он собой ровно полминуты, которых хватило Ба, чтобы заглянуть в сарай и достать оттуда старый кожаный ремень.
Короче, жизнь у Джонни была не сахар, и перспективы казались ему безрадостными и полными уныния. А тут еще и этот дурацкий жирный голубь, который вот уже третью минуту нарезал круги прямо над головой расстроенного мальчика. «А ну как обляпает?» - забеспокоился Джонни, прицелился пальцем в наглую птицу, воображая себя ковбоем, и воскликнул: - Паралайз! Голубь трепыхнулся, застыл и камнем упал вниз. Джонни сдул воображаемый дымок с пальца и подставил руки, в которые шмякнулась парализованная птица. Неожиданно она превратилась в запечатанный конверт, на котором было красивым почерком выведено: «Кому: мистеру Джону О`Доновану Седьмому» и «От кого: Академия магии Салем». Джонни вскочил, от любопытства приплясывая, и разорвал конверт. Письмо гласило:
«Дорогой Мистер О`Донован! С огромным удовольствием хочу пригласить Вас обучаться в нашей Академии. Как вы знаете, О`Донованы являются одним из старейших магических семейств Новой Англии, и все мы гордимся тем, что шесть поколений этого славного рода учились в нашей академии. Зная Ваши семейные обстоятельства, я попросил ректора Дювалье заехать за Вами…»
Джонни покрутил письмо, боясь поверить в свою удачу. Ноги несли его к дому быстрее ветра – а вдруг ректор Дювалье уже приехал и ждет его? Академия магии, подумать только! Одно из старейших магических семейств Новой Англии! Наконец-то он покажет всем, чего стоит Джонни Черное Ухо! Внезапно кто-то откашлялся и скрипучим голосом попенял:
- Ты бы дочитал письмо, мальчик мой. А то ведь споткнешься, сломаешь шею и так и не узнаешь, что ректор Дювалье приезжает только завтра, тридцатого августа. Хотя… Ректору Дювалье, пожалуй, так даже больше понравится. Джонни остановился, озираясь – вокруг никого не было. - Магическое письмо, - терпеливо подсказал голос. - А, - ответил Джонни. – Извините, уважаемое письмо. Сейчас дочитаю. - Идиот…
«…я попросил ректора Дювалье заехать за Вами и сопроводить вас в Академию Салем. Занятия начинаются первого сентября, но церемония вступления пройдет днем раньше. Надеюсь в ближайшем будущем увидеть Вас воочию. Директор Академии Салем, Джейкоб Лунный Койот».
Было у Ба такое неприятное свойство – видеть Джонни насквозь. Вот и сейчас, когда он, запыхавшийся и растрепанный, зашел на кухню, она посмотрела на него поверх очков, аккуратно положила нож на разделочную доску и спросила: - Что такой довольный? Письмо получил? Джонни замялся, комкая спрятанное за спиной письмо, и нерешительно покачал головой. - А ну, покажи, - Ба требовательно нахмурилась и протянула руку. Неожиданно обида и злость накатили на Джонни, сотрясая его тщедушное тело всхлипами. Ну почему, почему она всегда вот так?! Ба утомленно закатила глаза и пробормотала: - Прекрати реветь немедленно, Джон О`Донован. Ну что ты как… - Ты ВСЕГДА! – завопил расстроенный мальчик, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы, сами собой льющиеся из глаз. – Ты всегда так делаешь! Ты меня третируешь и изводишь! Ба тяжело вздохнула, достала из кармана фартука серебряный пистолет, положила его на стол: - Меняю на письмо, - морщась, сказала она. - Правда? – слезы моментально высохли, и Джонни быстрее белки подскочил к столу и цапнул револьвер. – Ба, ты самая лучшая! Ты просто ангел доброты, я так тебя люблю! Ба нервно дернула бровью, и уже открыла было рот, намереваясь что-то сказать, но тут в дверь постучали. - Я открою! – воскликнул Джонни. – Спасибо, Ба!
На пороге стоял высокий черный человек в черном. - Здравствуйте, мистер! – поздоровался Джонни, крепко сжимая в руках отцовский пистолет. – А вы, наверное, на ранчо Смита? Так это вам нужно было на предыдущем перекрестке направо повернуть, но им все равно сейчас пастухи не требуются. - Люблю перекрестки, - непонятно обрадовался черный человек, а потом уставился на Джонни пустыми желтыми глазами. – Мальчик, это дом семейства О`Донован? Джонни закивал. Настроение у него почему-то начало портиться – пришелец, нависающий над ним, казался мрачным и… не очень добрым. - Да, - кивнул Джонни. – А вы кто, мистер?
- Ректор Жан Дювалье, - мрачно сказала Ба и положила тяжелую руку на плечо Джонни, будто оберегая его. – Лучше бы вы завернули на ранчо Смита. Черный человек – неужели это и был ректор Дювалье? – растянул толстые губы в дружелюбной улыбке и низко поклонился – так, что тяжелые дреды с вплетенными в них бусинами упали на лицо. - Что, без этого никак? – вздохнула Ба. - Такая честь с вами познакомиться, мамбо О`Донован, - ответил ректор Дювалье. – А это и есть Мальчик-Который-Смог? - А в письме написано! – вмешался Джонни. – Что вы завтра приедете! - Он самый, - с гордостью ответила Ба и потрепала Джонни по рыжей растрепанной голове. – Наш Джон Черное Ухо, победитель Хайтауэра. - А еще директор написал, что вы меня отвезете в Академию магии! – напомнил о себе Джонни. - Победитель Хайтауэра? Ни за что бы не догадался, - вежливо ответил ректор Дювалье. И они с бабушкой принужденно засмеялись.
Ночью Джонни проснулся и тихо, на цыпочках, прокрался по коридору – на кухне все еще горел свет, и в щелочку было видно, как Ба с ректором Дювалье негромко разговаривают, и Ба задумчиво курит длинную тонкую сигару, а Дювалье подливает ей в стакан виски. Джонни приник к щели ухом и услышал тихое: - …сторожевые башни Хайтауэра. Вы же знаете, что под конец своей бесславной карьеры он провозгласил себя воплощенным Кроули? - Воплощенным треплом он был, - резко отозвалась Ба. – Подумать только, енохианец и религиозный маньяк. - Случись все по его воле, Магический Салем снова бы пылал, – покачал головой Дювалье. – Если бы не ваши дети… - Если бы не мои покойные дети. И если бы не мой внук, которого теперь легко узнать по черному уху. Ба помолчала и залпом опрокинула стакан, скривилась. - Ректор О`Донован… - начал было Дювалье и неожиданно обернулся. - Мистер О`Донован. Вам, наверное, неудобно подслушивать у двери. Не желаете войти? Джонни захлопнул дверь и сломя голову, с панически бьющимся сердцем, побежал в свою спальню.
Утром Джонни проснулся разбитым и вялым, Ба шумно собирала его вещи, а глаза у нее были добрые-добрые, такие, что Джонни, испуганно пискнув, спрятался под одеяло. - Ректор Дювалье уезжает через полчаса, - услышал он. – С тобой, мой любопытный мальчик, или без тебя. Ба захлопнула створки шкафа и вышла. А Джонни и забыл! Сегодня он увидит Академию магии! Он вскочил с кровати и быстро натянул на себя джинсы и майку, на бегу закинул в сумку отцовский пистолет и дедушкины записки, схватил кроссовки и вылетел из комнаты. И только потом вспомнил, что хотел спросить у Ба, кто такой этот Хайтауэр и как он связан с черным правым ухом Джонни.
Ректор Дювалье покосился на объемную дорожную сумку, засунул руки в карманы пиджака и пошел себе вперед, насвистывая что-то и пиная камушек. - Дювалье! – жалобно окликнул его Джонни. Дювалье остановился, не оборачиваясь; свистеть перестал. - Ректор Дювалье, с вашего позволения, мистер О`Донован. Джонни почувствовал, что слезы наворачиваются на его глаза и, сжав зубы, взвалил тяжеленную сумку на плечо. Так они отошли от маленького ранчо О`Донованов. Через полчаса, когда солнце начало подниматься из-за гор, Джонни все так же брел за высоким черным силуэтом, задыхаясь от злости и непомерного веса сумки. Ему хотелось бросить сумку, упасть в дорожную пыль, и кататься по земле, дрыгая руками и ногами и громко рыдая. Еще ему хотелось разрядить обойму отцовского пистолета в черную спину этого ректора Дювалье, этого МИСТЕРА Дювалье. А еще… Джонни злобно хихикнул, направил палец в спину Дювалье и прошептал: - Пара… Что-то захлопнуло ему рот, больно ударив по губам. Дювалье обернулся и показал Джонни маленькую соломенную куклу с заклеенным ртом. - Это – вы, мистер О`Донован. Прежде чем в следующий раз открыть свой рот, задумайтесь, пожалуйста, что еще я могу вам заклеить. Или оторвать. Если, конечно же, у вас есть, чем думать. Джонни жалобно замычал, чувствуя, как в открытый онемевший рот катятся соленые слезы. - И запомните, хорошенько запомните, мистер О`Донован. Никогда не пытайтесь подловить бокора. - Аргх, - ответил Джонни и зашмыгал носом. Ему как никогда было жаль себя. - Пойдемте, - смягчился Дювалье. – Мы уже почти пришли. И отдайте же, ради Легбы, вашу сумку. - Почти пришли? – повторил Джонни. – А дальше? - А дальше мы полетим. - Как полетим? – ахнул изумленный Джонни. Его слезы мгновенно высохли, и он даже подумал, что ректор – не такой уж плохой человек, да и сумку самому тащить, кажется, уже не нужно.
- Если бы я был этим вульгарным Крюгером, то мы бы полетели на газонокосилках, - сухо отозвался Дювалье. – А так – мы превратимся в птиц, как пристало уважающему себя магу. Какой птицей вы бы хотели стать, мистер О`Донован? От восторга Джонни раскрыл рот. - А вы… вы в любую можете меня превратить? Дювалье коротко кивнул и пошел вперед. - А в орла можно? - Можно. - А в попугая? – Джонни догнал ректора и подергал его за рукав пиджака. – И в попугая можно? - И в попугая, - закатил глаза Дювалье. – Хотя вам бы, мистер О`Донован, пошло бы быть дятлом. - А что, можно и дятлом, - хихикнул Джонни. – А в страуса? - Идиот. - Но это же тоже птица! – воскликнул Джонни. Дювалье промолчал и ускорил шаг. - Ректор Дювалье! Я придумал! Джонни побежал за ним и так разогнался, что врезался в спину неожиданно остановившегося ректора. - Вот здесь, - сказал тот. – Эх, люблю перекрестки… Так что вы там придумали? Говорите уже. - Хочу быть сфинксом! – выпалил Джонни. – Так же можно?! - Да еб твою мать, - тихо пробормотал Дювалье и сделал магический пас рукой.
*** Жители Магического Салема, побросав свои дела, с разинутыми ртами уставились в небо. Дети ревели, женщины падали в обмороки. Некоторые мужчины тоже. Кто-то нервно хихикал. Даже степенные гранитные големы, охранявшие ворота Академии, зашевелились, щуря подслеповатые глазки.
По небу величественно парил огромный сфинкс, гордо неся свое мощное тело и благородную голову и с бешеной силой хлопая кургузыми крылышками. Рядом с ним летел черный филин, всячески делая вид, что он не рядом, а просто в ту же самую сторону. Так они пролетели над гаванью, заложили крутой вираж и приземлились на посадочную площадку. Сфинкс помотал головой, его качало как пьяного матроса. Мгновение – и сова превратилась в ректора Дювалье, а сфинкс стал Джонни О`Донованом, немного позеленевшим, но полным энтузиазма. Ученики Академии, столпившиеся у ворот, загалдели – и замолчали, когда ветер растрепал волосы Джонни, обнажая угольно-черное правое ухо. Потом в тишине кто-то крикнул: - Да это же Мальчик-Который-Смог! - А это проклятая метка, которую оставил ему Тот-Который-Не-Смог! - Он такой клевый! - Джонни О`Донован! - А вы видели? Видели? Он превращался в сфинкса! Джонни запунцовел как девица. - Ректор Дювалье, - прошептал он. – А мне здесь нравится! - Еще бы, - так же тихо ответил ректор. – При всей своей младенческой незамутненности тщеславия вы не лишены. А теперь идите к остальным детям – скоро откроют ворота. - А как же… - растерялся Джонни. Шумная толпа учеников, совсем недавно такая дружелюбная и восхищенная, неожиданно показалась ему стаей свирепых волков с детскими головами на мохнатых шеях.
«Наивный глупец», - шепнул кто-то в правое ухо, Джонни даже подпрыгнул от неожиданности – и испуганно пискнул: все вокруг в одно мгновение изменилось. Академия нависла над ним своими черными башнями и шпилями, узкие бойницы жадно клацали решетками, арки угрожающе заострились, а на самой вершине, на самом высоком шпиле мрачно сияла радужная звезда. Академию окружали четыре сторожевые башни, соединенные друг с другом серыми гудящими линиями. Джонни обернулся – вместо ректора Дювалье рядом с ним стоял скелет, одетый в черный костюм гробовщика. Глаза скелета горели желтым огнем. «Вы все думаете, что я умер, - прошептал голос. – И да, моя слабая физическая оболочка мертва, но сам я – живее всех живых!» Скелет протянул к Джонни костлявую руку, и тот попытался убежать, но ноги будто приросли к полу. Джонни даже закричать не мог, только чувствовал, как начинает щипать глаза и как его правое ухо наливается обжигающей болью. «Завтра я расправлюсь с тобой, ничтожный червяк! Не будь я Хайтауэр Магнус, - нет! – не будь я Кроули!» Нужно рассказать обо всем хоть кому-то, - лихорадочно соображал Джонни. – Если не Ба, так Дювалье… «Дювалье! – оглушительно расхохотался голос. – Да он же сам черный маг!» Вы – расист? – осторожно подумал Джонни. – Ба говорит, что расисты – все ограниченные дураки. «Идиот…»
И голос исчез. Небо посветлело, налилось беззаботной синевой, Академия опять стала белой, как сахарный домик, даже золотые ворота распахнулись, будто приветствуя учеников. На внутренней их стороне были выгравированы Телец, Лев, Орел и Гомункул.
Но ученики не торопились заходить, притихшие, они смотрели на испуганного, потерянного Джонни. - Что за безобразную истерику вы нам устроили, мистер О`Донован, - морщась, сказал Дювалье, уже не скелет, а обычный, нормальный черный маг… Хотя, может быть, Хайтауэр имел в виду, что Дювалье – злой? – подумал Джонни. Тогда… тогда ему нельзя ничего рассказывать! Но если Хайтауэр сам злой, и он сказал про Дювалье, что тот злой… Рассуждения никогда не были сильной стороной Джонни О`Донована.
Неожиданно от группы учеников отделилась фигурка. Высокая девочка с восточными глазами и волосами, выкрашенными в лимонный цвет, решительно шагнула к Джонни и протянула ему руку. - Привет! – сказала она. – Я Ран Пань, но все зовут меня Ли. А ты – Джонни О`Донован, Мальчик-Который-Смог? - Ага, - шмыгнул носом Джонни и пожал руку Ли. - Я знаю! – продолжила Ли. – У тебя сейчас был духовный поединок с Тем-Кто-Не-Смог! - Нууу… - Но это секрет, я понимаю! – громко сообщила девочка и похлопала его по плечу. – Джонни, давай дружить! - Ли! – всхипнул Джонни, растроганный ее прямотой и дружелюбностью. – Ты такая… Хорошая! Давай дружить, конечно! Толпа учеников зашумела, кто-то, не дождавшись развязки, поспешил пройти за ворота, часть осталась, ожидая. - Пойдем, - сказала Ли и бесцеремонно потянула за собой Джонни в самую толпу. - У тебя такие красивые волосы! – на ходу восхищался Джонни. – Интересно, а мне такой цвет пойдет?
- Эй, китаеза! – окликнули ее. – Да-да, ты, дылда! - Ты еще что за недомерок, - буркнула девочка, глядя со своего немаленького роста сверху вниз на задиру. Задира был щуплым, с то ли седыми, то ли очень светлыми волосами, зализанными назад, и в очках. В руках у него была стопка комиксов и игровая приставка. - Чмошница, - подмигнул ей задира и обернулся к Джонни. – Привет, я Изя Картман, можно просто Картман, у меня папа – майти-магнат и будет следующим министром магических технологий. А это мои комиксы, хочешь почитать? - Хочу! – обрадовался Джонни. Ему очень понравилось, что новый знакомый не стал упоминать Того-Кто-Не-Смог, потому что после недавнего происшествия Джонни боялся, что Тот-Кто-Не-Смог завтра все-таки Сможет. - А у мня дедушка – даос! – фыркнула Ли и в сердцах толкнула Картмана. Тот попятился, перехватывая сползшую стопку, нахмурился – и тут же улыбнулся. - Панда у тебя дедушка, верзила! - Сейчас как врежу!
Джонни смотрел то на Ли, то на Картмана, и наконец, не выдержал: - Не ссорьтесь, пожалуйста! Я с вами обоими дружить хочу! Наступила тишина. - А что… Неплохо, - задумчиво покачал головой Картман. – Верзила, будешь моим телохранителем? - Я буду избивать тебя по пятницам, - прищурилась Ли. - Хотел бы я на это посмотреть. - Отлично. Можешь дружить с нами обоими. - Э-э-э… ребята… - пробормотал Джонни. – А это ничего, что я тут… «устроил безобразную истерику»?
- Понимаешь, О`Донован, - сказал Картман. – Ты сам по себе такой крутой, что даже если бы тут обоссался, все равно был бы круче Спайдермена. А Ли его крепко обняла – да так, что Джонни почувствовал, что от радости спирает дыхание и хрустят ребра.
*** Возбужденные новыми впечатлениями, дети гуськом шли по коридору – их вел профессор Лопес, средних лет нагваль в поношенном сомбреро, который то и дело исчезал и снова появлялся в разных местах, подгоняя отставших детишек, как пастух овец. Коридоры Академии были увешаны портретами, фотографиями выпускников и ткаными гобеленами, под ногами мягко пружинил зеленый ковер, а стены освещали стеклянные шары лампад. И вот, наконец – зал! Огромное, залитое светом пространство, и первое, что бросается в глаза – это выгнутый купол-потолок, на котором изображены Существа Факультетов, разделенные четкой крестовиной изогнутых балок. Порхающие в воздухе лампады кажутся невесомыми, как огоньки фей. Джонни застыл на пороге с открытым ртом, а из зала доносились громкие аплодисменты – это ученики, сидевшие за столами, приветствовали будущих сотоварищей. В самом центре зала стоял невысокий пожилой шаман, в роскошном головном уборе из множества белоснежных перьев, бусин и оберегов. Он сделал шаг вперед, протягивая руки, и произнес: - Добро пожаловать в Академию магии Салем! Я – Джейкоб Лунный Койот, ее директор. Как вы знаете… Джонни хлопнул глазами и почувствовал, что засыпает. События сегодняшнего дня совершенно его вымотали. Сначала – бессонная ночь, потом перелет через пол-Америки, потом Хайтауэр… - Слышишь, О`Донован, - пихнул его локтем Картман. – Ты решил, на какой факультет хочешь? Вот я – в Гомункулус, потому что мой папа учился в Гомункулусе, и сказал, что если я попаду в Тельца или там Льва, то он таки от стыда забудет, что у него есть сын-поц. - Да я не знаю… - протянул Джонни. - Ха! – воскликнула Ли, так громко, что на нее начали оборачиваться. – Если ты, Изя, попадешь во Льва, значит, Безголовый Петух окончательно потерял голову! - Дура, это не смешно, - ответил Картман и на всякий случай отодвинулся.
- …а сейчас мы вас всех распределим по факультетам! – провозгласил директор Лунный Койот и жестом фокусника достал из-под расшитой накидки безголового петуха. Кто-то завизжал. К стыду своему Джонни понял, что это был он сам. Он смущенно оглянулся и вздохнул с облегчением – какая-то девчонка рядом с ним вообще упала в обморок. - А, ты не знаешь, - сказала Ли. – Это же Безголовый Петух. Тебя вызовут, посадят его тебе на голову, и куда он потом побежит – тот факультет и твой.
Дорогой автор, вагон плюшек вам за всю эту южноамериканскую эстетику И вообще сочетание мифологий, имхо, небанальное. Плюс юмор, плюс вообще. А можно вас как-нибудь узнать? А ГГ - да, ГГ 1э%)
maurice_l спасибо!)) сочетание мифологий, думаю, вполне по духу американское.)) узнать? да в умыл, наверное, правилам не противоречит. сейчас напишу!
Гость ужасно приятно слышать! но, думаю, антураж просто более, ээ, эклектичный. броский? интересно, как это все сводить потом?)))) к слову о проде. прода будет, я ее пишу.
Сказочка. вам спасибо за теплые слова! я в первый раз пишу что-то... такое. вторичное, но при этом не фик.)
-
-
06.04.2011 в 20:47Теплым летним днем Джонни О`Донован лежал на пригорке, посасывал соломинку, смотрел на пробегающие по небу облака и скорбел. Поводы для скорби у него были серьезные: Ба застукала его на заднем дворе, левитировавшего испуганно квохчущих куриц и выпорола так, что зад проказника до сих пор горел, будто с него содрали кожу. Невольно Джонни вспомнил, как смеялись над ним соседские негритята, и от обиды всхлипнул. Кажется, он знал, кого будет левитировать в следующий раз.
Ба вообще не очень-то любила Джонни: постоянно твердила ему про какой-то Салем, запрещала пользоваться магией, читать записки дедушки, из которых любопытный внук и почерпнул запретные заклинания, а после сегодняшнего – отобрала серебряный револьвер, его сокровище и единственную память об отце.
Вспомнив про летающих кур, Джонни невольно рассмеялся, чуть не подавившись соломинкой. Он так и ответил старой карге на ее грозное: «Что ты делаешь, паскудник?! - Учу кур летать!». Ему тогда это показалось очень остроумным, но гордился он собой ровно полминуты, которых хватило Ба, чтобы заглянуть в сарай и достать оттуда старый кожаный ремень.
Короче, жизнь у Джонни была не сахар, и перспективы казались ему безрадостными и полными уныния. А тут еще и этот дурацкий жирный голубь, который вот уже третью минуту нарезал круги прямо над головой расстроенного мальчика.
«А ну как обляпает?» - забеспокоился Джонни, прицелился пальцем в наглую птицу, воображая себя ковбоем, и воскликнул:
- Паралайз!
Голубь трепыхнулся, застыл и камнем упал вниз. Джонни сдул воображаемый дымок с пальца и подставил руки, в которые шмякнулась парализованная птица. Неожиданно она превратилась в запечатанный конверт, на котором было красивым почерком выведено: «Кому: мистеру Джону О`Доновану Седьмому» и «От кого: Академия магии Салем».
Джонни вскочил, от любопытства приплясывая, и разорвал конверт. Письмо гласило:
«Дорогой Мистер О`Донован!
С огромным удовольствием хочу пригласить Вас обучаться в нашей Академии. Как вы знаете, О`Донованы являются одним из старейших магических семейств Новой Англии, и все мы гордимся тем, что шесть поколений этого славного рода учились в нашей академии. Зная Ваши семейные обстоятельства, я попросил ректора Дювалье заехать за Вами…»
Джонни покрутил письмо, боясь поверить в свою удачу. Ноги несли его к дому быстрее ветра – а вдруг ректор Дювалье уже приехал и ждет его? Академия магии, подумать только! Одно из старейших магических семейств Новой Англии! Наконец-то он покажет всем, чего стоит Джонни Черное Ухо!
Внезапно кто-то откашлялся и скрипучим голосом попенял:
- Ты бы дочитал письмо, мальчик мой. А то ведь споткнешься, сломаешь шею и так и не узнаешь, что ректор Дювалье приезжает только завтра, тридцатого августа. Хотя… Ректору Дювалье, пожалуй, так даже больше понравится.
Джонни остановился, озираясь – вокруг никого не было.
- Магическое письмо, - терпеливо подсказал голос.
- А, - ответил Джонни. – Извините, уважаемое письмо. Сейчас дочитаю.
- Идиот…
«…я попросил ректора Дювалье заехать за Вами и сопроводить вас в Академию Салем. Занятия начинаются первого сентября, но церемония вступления пройдет днем раньше.
Надеюсь в ближайшем будущем увидеть Вас воочию.
Директор Академии Салем, Джейкоб Лунный Койот».
Было у Ба такое неприятное свойство – видеть Джонни насквозь. Вот и сейчас, когда он, запыхавшийся и растрепанный, зашел на кухню, она посмотрела на него поверх очков, аккуратно положила нож на разделочную доску и спросила:
- Что такой довольный? Письмо получил?
Джонни замялся, комкая спрятанное за спиной письмо, и нерешительно покачал головой.
- А ну, покажи, - Ба требовательно нахмурилась и протянула руку.
Неожиданно обида и злость накатили на Джонни, сотрясая его тщедушное тело всхлипами. Ну почему, почему она всегда вот так?!
Ба утомленно закатила глаза и пробормотала:
- Прекрати реветь немедленно, Джон О`Донован. Ну что ты как…
- Ты ВСЕГДА! – завопил расстроенный мальчик, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы, сами собой льющиеся из глаз. – Ты всегда так делаешь! Ты меня третируешь и изводишь!
Ба тяжело вздохнула, достала из кармана фартука серебряный пистолет, положила его на стол:
- Меняю на письмо, - морщась, сказала она.
- Правда? – слезы моментально высохли, и Джонни быстрее белки подскочил к столу и цапнул револьвер. – Ба, ты самая лучшая! Ты просто ангел доброты, я так тебя люблю!
Ба нервно дернула бровью, и уже открыла было рот, намереваясь что-то сказать, но тут в дверь постучали.
- Я открою! – воскликнул Джонни. – Спасибо, Ба!
На пороге стоял высокий черный человек в черном.
- Здравствуйте, мистер! – поздоровался Джонни, крепко сжимая в руках отцовский пистолет. – А вы, наверное, на ранчо Смита? Так это вам нужно было на предыдущем перекрестке направо повернуть, но им все равно сейчас пастухи не требуются.
- Люблю перекрестки, - непонятно обрадовался черный человек, а потом уставился на Джонни пустыми желтыми глазами. – Мальчик, это дом семейства О`Донован?
Джонни закивал. Настроение у него почему-то начало портиться – пришелец, нависающий над ним, казался мрачным и… не очень добрым.
- Да, - кивнул Джонни. – А вы кто, мистер?
- Ректор Жан Дювалье, - мрачно сказала Ба и положила тяжелую руку на плечо Джонни, будто оберегая его. – Лучше бы вы завернули на ранчо Смита.
Черный человек – неужели это и был ректор Дювалье? – растянул толстые губы в дружелюбной улыбке и низко поклонился – так, что тяжелые дреды с вплетенными в них бусинами упали на лицо.
- Что, без этого никак? – вздохнула Ба.
- Такая честь с вами познакомиться, мамбо О`Донован, - ответил ректор Дювалье. – А это и есть Мальчик-Который-Смог?
- А в письме написано! – вмешался Джонни. – Что вы завтра приедете!
- Он самый, - с гордостью ответила Ба и потрепала Джонни по рыжей растрепанной голове. – Наш Джон Черное Ухо, победитель Хайтауэра.
- А еще директор написал, что вы меня отвезете в Академию магии! – напомнил о себе Джонни.
- Победитель Хайтауэра? Ни за что бы не догадался, - вежливо ответил ректор Дювалье.
И они с бабушкой принужденно засмеялись.
Ночью Джонни проснулся и тихо, на цыпочках, прокрался по коридору – на кухне все еще горел свет, и в щелочку было видно, как Ба с ректором Дювалье негромко разговаривают, и Ба задумчиво курит длинную тонкую сигару, а Дювалье подливает ей в стакан виски.
Джонни приник к щели ухом и услышал тихое:
- …сторожевые башни Хайтауэра. Вы же знаете, что под конец своей бесславной карьеры он провозгласил себя воплощенным Кроули?
- Воплощенным треплом он был, - резко отозвалась Ба. – Подумать только, енохианец и религиозный маньяк.
- Случись все по его воле, Магический Салем снова бы пылал, – покачал головой Дювалье. – Если бы не ваши дети…
- Если бы не мои покойные дети. И если бы не мой внук, которого теперь легко узнать по черному уху.
Ба помолчала и залпом опрокинула стакан, скривилась.
- Ректор О`Донован… - начал было Дювалье и неожиданно обернулся. - Мистер О`Донован. Вам, наверное, неудобно подслушивать у двери. Не желаете войти?
Джонни захлопнул дверь и сломя голову, с панически бьющимся сердцем, побежал в свою спальню.
Утром Джонни проснулся разбитым и вялым, Ба шумно собирала его вещи, а глаза у нее были добрые-добрые, такие, что Джонни, испуганно пискнув, спрятался под одеяло.
- Ректор Дювалье уезжает через полчаса, - услышал он. – С тобой, мой любопытный мальчик, или без тебя.
Ба захлопнула створки шкафа и вышла.
А Джонни и забыл! Сегодня он увидит Академию магии!
Он вскочил с кровати и быстро натянул на себя джинсы и майку, на бегу закинул в сумку отцовский пистолет и дедушкины записки, схватил кроссовки и вылетел из комнаты.
И только потом вспомнил, что хотел спросить у Ба, кто такой этот Хайтауэр и как он связан с черным правым ухом Джонни.
Ректор Дювалье покосился на объемную дорожную сумку, засунул руки в карманы пиджака и пошел себе вперед, насвистывая что-то и пиная камушек.
- Дювалье! – жалобно окликнул его Джонни.
Дювалье остановился, не оборачиваясь; свистеть перестал.
- Ректор Дювалье, с вашего позволения, мистер О`Донован.
Джонни почувствовал, что слезы наворачиваются на его глаза и, сжав зубы, взвалил тяжеленную сумку на плечо.
Так они отошли от маленького ранчо О`Донованов. Через полчаса, когда солнце начало подниматься из-за гор, Джонни все так же брел за высоким черным силуэтом, задыхаясь от злости и непомерного веса сумки. Ему хотелось бросить сумку, упасть в дорожную пыль, и кататься по земле, дрыгая руками и ногами и громко рыдая. Еще ему хотелось разрядить обойму отцовского пистолета в черную спину этого ректора Дювалье, этого МИСТЕРА Дювалье. А еще…
Джонни злобно хихикнул, направил палец в спину Дювалье и прошептал:
- Пара…
Что-то захлопнуло ему рот, больно ударив по губам.
Дювалье обернулся и показал Джонни маленькую соломенную куклу с заклеенным ртом.
- Это – вы, мистер О`Донован. Прежде чем в следующий раз открыть свой рот, задумайтесь, пожалуйста, что еще я могу вам заклеить. Или оторвать. Если, конечно же, у вас есть, чем думать.
Джонни жалобно замычал, чувствуя, как в открытый онемевший рот катятся соленые слезы.
- И запомните, хорошенько запомните, мистер О`Донован. Никогда не пытайтесь подловить бокора.
- Аргх, - ответил Джонни и зашмыгал носом. Ему как никогда было жаль себя.
- Пойдемте, - смягчился Дювалье. – Мы уже почти пришли. И отдайте же, ради Легбы, вашу сумку.
- Почти пришли? – повторил Джонни. – А дальше?
- А дальше мы полетим.
- Как полетим? – ахнул изумленный Джонни. Его слезы мгновенно высохли, и он даже подумал, что ректор – не такой уж плохой человек, да и сумку самому тащить, кажется, уже не нужно.
-
-
06.04.2011 в 20:48От восторга Джонни раскрыл рот.
- А вы… вы в любую можете меня превратить?
Дювалье коротко кивнул и пошел вперед.
- А в орла можно?
- Можно.
- А в попугая? – Джонни догнал ректора и подергал его за рукав пиджака. – И в попугая можно?
- И в попугая, - закатил глаза Дювалье. – Хотя вам бы, мистер О`Донован, пошло бы быть дятлом.
- А что, можно и дятлом, - хихикнул Джонни. – А в страуса?
- Идиот.
- Но это же тоже птица! – воскликнул Джонни.
Дювалье промолчал и ускорил шаг.
- Ректор Дювалье! Я придумал!
Джонни побежал за ним и так разогнался, что врезался в спину неожиданно остановившегося ректора.
- Вот здесь, - сказал тот. – Эх, люблю перекрестки… Так что вы там придумали? Говорите уже.
- Хочу быть сфинксом! – выпалил Джонни. – Так же можно?!
- Да еб твою мать, - тихо пробормотал Дювалье и сделал магический пас рукой.
***
Жители Магического Салема, побросав свои дела, с разинутыми ртами уставились в небо. Дети ревели, женщины падали в обмороки. Некоторые мужчины тоже. Кто-то нервно хихикал. Даже степенные гранитные големы, охранявшие ворота Академии, зашевелились, щуря подслеповатые глазки.
По небу величественно парил огромный сфинкс, гордо неся свое мощное тело и благородную голову и с бешеной силой хлопая кургузыми крылышками. Рядом с ним летел черный филин, всячески делая вид, что он не рядом, а просто в ту же самую сторону. Так они пролетели над гаванью, заложили крутой вираж и приземлились на посадочную площадку.
Сфинкс помотал головой, его качало как пьяного матроса.
Мгновение – и сова превратилась в ректора Дювалье, а сфинкс стал Джонни О`Донованом, немного позеленевшим, но полным энтузиазма.
Ученики Академии, столпившиеся у ворот, загалдели – и замолчали, когда ветер растрепал волосы Джонни, обнажая угольно-черное правое ухо.
Потом в тишине кто-то крикнул:
- Да это же Мальчик-Который-Смог!
- А это проклятая метка, которую оставил ему Тот-Который-Не-Смог!
- Он такой клевый!
- Джонни О`Донован!
- А вы видели? Видели? Он превращался в сфинкса!
Джонни запунцовел как девица.
- Ректор Дювалье, - прошептал он. – А мне здесь нравится!
- Еще бы, - так же тихо ответил ректор. – При всей своей младенческой незамутненности тщеславия вы не лишены. А теперь идите к остальным детям – скоро откроют ворота.
- А как же… - растерялся Джонни. Шумная толпа учеников, совсем недавно такая дружелюбная и восхищенная, неожиданно показалась ему стаей свирепых волков с детскими головами на мохнатых шеях.
«Наивный глупец», - шепнул кто-то в правое ухо, Джонни даже подпрыгнул от неожиданности – и испуганно пискнул: все вокруг в одно мгновение изменилось.
Академия нависла над ним своими черными башнями и шпилями, узкие бойницы жадно клацали решетками, арки угрожающе заострились, а на самой вершине, на самом высоком шпиле мрачно сияла радужная звезда. Академию окружали четыре сторожевые башни, соединенные друг с другом серыми гудящими линиями.
Джонни обернулся – вместо ректора Дювалье рядом с ним стоял скелет, одетый в черный костюм гробовщика. Глаза скелета горели желтым огнем.
«Вы все думаете, что я умер, - прошептал голос. – И да, моя слабая физическая оболочка мертва, но сам я – живее всех живых!»
Скелет протянул к Джонни костлявую руку, и тот попытался убежать, но ноги будто приросли к полу. Джонни даже закричать не мог, только чувствовал, как начинает щипать глаза и как его правое ухо наливается обжигающей болью.
«Завтра я расправлюсь с тобой, ничтожный червяк! Не будь я Хайтауэр Магнус, - нет! – не будь я Кроули!»
Нужно рассказать обо всем хоть кому-то, - лихорадочно соображал Джонни. – Если не Ба, так Дювалье…
«Дювалье! – оглушительно расхохотался голос. – Да он же сам черный маг!»
Вы – расист? – осторожно подумал Джонни. – Ба говорит, что расисты – все ограниченные дураки.
«Идиот…»
И голос исчез.
Небо посветлело, налилось беззаботной синевой, Академия опять стала белой, как сахарный домик, даже золотые ворота распахнулись, будто приветствуя учеников.
На внутренней их стороне были выгравированы Телец, Лев, Орел и Гомункул.
Но ученики не торопились заходить, притихшие, они смотрели на испуганного, потерянного Джонни.
- Что за безобразную истерику вы нам устроили, мистер О`Донован, - морщась, сказал Дювалье, уже не скелет, а обычный, нормальный черный маг… Хотя, может быть, Хайтауэр имел в виду, что Дювалье – злой? – подумал Джонни. Тогда… тогда ему нельзя ничего рассказывать! Но если Хайтауэр сам злой, и он сказал про Дювалье, что тот злой…
Рассуждения никогда не были сильной стороной Джонни О`Донована.
Неожиданно от группы учеников отделилась фигурка.
Высокая девочка с восточными глазами и волосами, выкрашенными в лимонный цвет, решительно шагнула к Джонни и протянула ему руку.
- Привет! – сказала она. – Я Ран Пань, но все зовут меня Ли. А ты – Джонни О`Донован, Мальчик-Который-Смог?
- Ага, - шмыгнул носом Джонни и пожал руку Ли.
- Я знаю! – продолжила Ли. – У тебя сейчас был духовный поединок с Тем-Кто-Не-Смог!
- Нууу…
- Но это секрет, я понимаю! – громко сообщила девочка и похлопала его по плечу. – Джонни, давай дружить!
- Ли! – всхипнул Джонни, растроганный ее прямотой и дружелюбностью. – Ты такая… Хорошая! Давай дружить, конечно!
Толпа учеников зашумела, кто-то, не дождавшись развязки, поспешил пройти за ворота, часть осталась, ожидая.
- Пойдем, - сказала Ли и бесцеремонно потянула за собой Джонни в самую толпу.
- У тебя такие красивые волосы! – на ходу восхищался Джонни. – Интересно, а мне такой цвет пойдет?
- Эй, китаеза! – окликнули ее. – Да-да, ты, дылда!
- Ты еще что за недомерок, - буркнула девочка, глядя со своего немаленького роста сверху вниз на задиру.
Задира был щуплым, с то ли седыми, то ли очень светлыми волосами, зализанными назад, и в очках. В руках у него была стопка комиксов и игровая приставка.
- Чмошница, - подмигнул ей задира и обернулся к Джонни. – Привет, я Изя Картман, можно просто Картман, у меня папа – майти-магнат и будет следующим министром магических технологий. А это мои комиксы, хочешь почитать?
- Хочу! – обрадовался Джонни. Ему очень понравилось, что новый знакомый не стал упоминать Того-Кто-Не-Смог, потому что после недавнего происшествия Джонни боялся, что Тот-Кто-Не-Смог завтра все-таки Сможет.
- А у мня дедушка – даос! – фыркнула Ли и в сердцах толкнула Картмана.
Тот попятился, перехватывая сползшую стопку, нахмурился – и тут же улыбнулся.
- Панда у тебя дедушка, верзила!
- Сейчас как врежу!
Джонни смотрел то на Ли, то на Картмана, и наконец, не выдержал:
- Не ссорьтесь, пожалуйста! Я с вами обоими дружить хочу!
Наступила тишина.
- А что… Неплохо, - задумчиво покачал головой Картман. – Верзила, будешь моим телохранителем?
- Я буду избивать тебя по пятницам, - прищурилась Ли.
- Хотел бы я на это посмотреть.
- Отлично. Можешь дружить с нами обоими.
- Э-э-э… ребята… - пробормотал Джонни. – А это ничего, что я тут… «устроил безобразную истерику»?
- Понимаешь, О`Донован, - сказал Картман. – Ты сам по себе такой крутой, что даже если бы тут обоссался, все равно был бы круче Спайдермена.
А Ли его крепко обняла – да так, что Джонни почувствовал, что от радости спирает дыхание и хрустят ребра.
***
Возбужденные новыми впечатлениями, дети гуськом шли по коридору – их вел профессор Лопес, средних лет нагваль в поношенном сомбреро, который то и дело исчезал и снова появлялся в разных местах, подгоняя отставших детишек, как пастух овец.
Коридоры Академии были увешаны портретами, фотографиями выпускников и ткаными гобеленами, под ногами мягко пружинил зеленый ковер, а стены освещали стеклянные шары лампад.
И вот, наконец – зал!
Огромное, залитое светом пространство, и первое, что бросается в глаза – это выгнутый купол-потолок, на котором изображены Существа Факультетов, разделенные четкой крестовиной изогнутых балок. Порхающие в воздухе лампады кажутся невесомыми, как огоньки фей.
Джонни застыл на пороге с открытым ртом, а из зала доносились громкие аплодисменты – это ученики, сидевшие за столами, приветствовали будущих сотоварищей.
В самом центре зала стоял невысокий пожилой шаман, в роскошном головном уборе из множества белоснежных перьев, бусин и оберегов. Он сделал шаг вперед, протягивая руки, и произнес:
- Добро пожаловать в Академию магии Салем! Я – Джейкоб Лунный Койот, ее директор. Как вы знаете…
Джонни хлопнул глазами и почувствовал, что засыпает. События сегодняшнего дня совершенно его вымотали. Сначала – бессонная ночь, потом перелет через пол-Америки, потом Хайтауэр…
- Слышишь, О`Донован, - пихнул его локтем Картман. – Ты решил, на какой факультет хочешь? Вот я – в Гомункулус, потому что мой папа учился в Гомункулусе, и сказал, что если я попаду в Тельца или там Льва, то он таки от стыда забудет, что у него есть сын-поц.
- Да я не знаю… - протянул Джонни.
- Ха! – воскликнула Ли, так громко, что на нее начали оборачиваться. – Если ты, Изя, попадешь во Льва, значит, Безголовый Петух окончательно потерял голову!
- Дура, это не смешно, - ответил Картман и на всякий случай отодвинулся.
- …а сейчас мы вас всех распределим по факультетам! – провозгласил директор Лунный Койот и жестом фокусника достал из-под расшитой накидки безголового петуха.
Кто-то завизжал. К стыду своему Джонни понял, что это был он сам. Он смущенно оглянулся и вздохнул с облегчением – какая-то девчонка рядом с ним вообще упала в обморок.
- А, ты не знаешь, - сказала Ли. – Это же Безголовый Петух. Тебя вызовут, посадят его тебе на голову, и куда он потом побежит – тот факультет и твой.
TBC
-
-
06.04.2011 в 22:08-
-
06.04.2011 в 22:39А ГГ - да, ГГ 1э%)
-
-
06.04.2011 в 22:46-
-
06.04.2011 в 23:44-
-
08.04.2011 в 14:34спасибо!))
сочетание мифологий, думаю, вполне по духу американское.))
узнать? да в умыл, наверное, правилам не противоречит. сейчас напишу!
Гость
ужасно приятно слышать! но, думаю, антураж просто более, ээ, эклектичный. броский? интересно, как это все сводить потом?)))) к слову о проде. прода будет, я ее пишу.
Сказочка.
вам спасибо за теплые слова! я в первый раз пишу что-то... такое. вторичное, но при этом не фик.)
автор
-
-
14.04.2011 в 20:25Автор, это прекрасно, я хочу вас в умыл тоже.
-
-
14.04.2011 в 20:58спасибо!
сейчас напишу.)))
автор
-
-
18.04.2011 в 10:13-
-
05.05.2019 в 21:47-
-
09.05.2019 в 17:41