688 слов. осторожно, пафос! Осторожно, психодел! И вообще - осторожно! Автор истосковался по любимым персонажам, автора понесло и занесло.
читать дальшеТьма и багрянец. Два тона, оставшихся верными помутившемуся зрению. Адов жар, чертова лихорадка, проклятые оковы чужеродной магии – из-за них ощущаешь себя последней немощью. Оборванцы на паперти и то резвее. Двинуться нельзя. Дышать сложно. Жить… надо! Даже через «сдохнуть бы». Паразиты Ноя будто в крови растворились, по венам курсируют со скоростью воды в брандспойте. Едва подумаешь шевельнуться – мышцы простреливает такой болью, что все испытанное ранее ощущается сущей игрой. Впрочем, происходящее сейчас и есть игра. И гори История дьяволовым пламенем, если марионеткам это по нутру! Но что можно сделать? Физически – ничего. Только наблюдать, как высшие завещали. Следить из-под подрагивающего веера ресниц. И слушать, хотя намокшие от пота волосы неприятно щекочут ухо и отвлекают. Тьма и багрянец. Черные разводы безучастности Историка змеятся по алым воспоминаниям личностей о виденных войнах, о людях, о почти-друзьях. Пожалуй, сейчас это выход. Убить одну составляющую, ради выживания целого – достойный размен. Хоть и противный самому себе. Как темный узор по коже на скулах – так и скупая на чувства натура истинного Историка расползается по личности «Лави». Жаль расставаться с ним, теперь уже, во второй раз – навсегда. Прикипел. К себе-такому, к ним-таким. Два с лихом года – слишком долго, чтобы избежать последствий. Безразлично-черного все больше, багряно-рыжего все меньше… Полыхающее жаром сознание ищет пути-выходы. Но не находит ни одного достойного внимания, кроме уже определенного. Не сразу в испанской пляске черного и алого удается различить светлые всполохи. Трудно сосредоточиться на них, но любопытство – клятое природное любопытство – побуждает напрягать сопротивляющееся зрение. Морок? Видение? Призрак? Быть того не может. Но вот же он – приближается решительно. Черные ленты волос вздрагивают в такт шагам. Позолоченный знак Ватикана маячит скупым отсветом. Лицо на черно-алом фоне выделяется неестественной бледностью. Или это только мерещится благословенным обманом? Кажется, что Канда сейчас вцепится в ворот куртки и хорошенько встряхнет, мало заботясь о том, что вещь, вообще-то, надета на человека. Бывало не раз (Лави хорошо известно, книжником тщательно подсчитано). Впрочем, трепка не всегда незаслуженна, что уж душой кривить? Но Канда просто останавливается, не дойдя до «вплотную» всего полшага. Пристально смотрит в глаза. Так, как только он умеет. Не говоря ни слова. Но кажется, что тебя отругали как школьника. Да, сдал. Да, слаб. Да, почти сломлен. «Но?» - в по-азиатски выразительном прищуре глаз. Если выпустить на волю истинную суть – соотношение сил значительно сместиться в пользу книжников. Наиболее простой путь из обеспеченного Ноями лабиринта. Но! Использовать преимущества можно и не прибегая к радикальным методам. Был бы стимул. А он, вот, стоит и прожигает сурово-понимающим взглядом. Чудеса выразительности. Талант. Не разрывая нити взглядов, Канда безошибочно находит безвольно опущенную руку, стискивает ладонь и вздергивает вверх. Поддергивает ближе и сам делает полушаг навстречу, сводя на нет то самое пресловутое «почти вплотную». Сжимает пальцы сильно, крепко, надежно. Как когда-то давно, когда поймал на ветхом веревочном мосту над пропастью. Смотрит в упор пристально, уверенно, убежденно, жизнеутверждающе, веряще. Как когда-то не так давно, когда сам был заживо выпотрошен, но втискивал напарнику последние крохи обезболивающего. Говорит без слов – жестом, взглядом, изгибом плотно сжатых губ. Как когда-то совсем недавно, когда слабость безоружных смертных ощущалась острее любого чувства. - Ты жив? – срывает с губ Лави прежде, чем Историк успевает остановить вопрос, который не должен был прозвучать. Скалится зловеще. Хватку ослабляет. Пальцами перебирает. Шутить, значит, изволит: - Слишком много мразей мир носит, чтоб мне на покой свалить. Улыбнуться бы, да вот суть Историка тяжела, давит, стирает Лави. И Канда это понимает. Оттого стискивает пальцы едва не до хруста, встряхивает сцепку, выискивает цель через черно-рыжую завесу волос, хмурится. Чуть отстраняется, чтоб лучше видеть. - Сдохнешь - ответишь не перед Богом. Передо мной. Канда мало того, что угроз на ветер не бросает, так еще и выбирает их… толково. Историк понимает: то, как было организовано нападение на отряд книжников, и оброненные Камелотом фразы свидетельствуют о том, что не одна группа подверглась нападению. А значит, и Канде перепало… И, черт бы все подрал! До прихода в Орден ученик Историка не поверил бы в ментальную связь. Но, что ни говори, Орден стал дьявольски познавательной школой. Где бы Канда ни был, где бы его душу ни носило, умения появляться вовремя он не растерял. - Я... Я понял, Юу. Что ж, шоу с фейерверками и раздачей памятных сюрпризов может устроить и Лави. Если он видит, чего ради ломать… или сохранять себя.
290 слов «- Это не Лави, - думает Канда, со злостью глядя в такие знакомые глаза, - это не Лави: у Лави нет татуировки под левым глазом, а правый прикрыт повязкой…» Но в ответ на почти неуловимый выпад не-Лави перехватывает кулак Канды и таким же, как у Лави, движением, отводит в сторону. Но не бьет. «- Это не Лави, - повторяет про себя Канда, припечатывая противника к стене, - у Лави не бывает такого серьезного лица…» Но именно в этот момент разбитые его кулаком в кровь обветренные губы не-Лави растягиваются в родной до зубовного скрежета, но искривленной болью улыбке и шепчут: - Что в имени тебе моем, Юу? «- Это не Лави, это не может быть Лави, - твердит себе Канда, ударом поддых заставляя рыжего самозванца - самозванца, ведь, правда? – проглотить ненавистное имя…». И тот складывается почти пополам, прямо, как Лави, не спеша ответить на удар. И стонет он прямо, как Лави, когда тот пытается сдержаться и не поддаться не только физической, но и душевной боли: - Юу… Но как быть, если он ведет себя, словно Лави? Если он даже смотрит глазами Лави, а не какого-то чужака, который, якобы, занял его место? Тело прирожденного бойца не может ошибиться, а оно твердит, что это – Лави?! «- Это не Лави, - снова пытается напомнить себе Канда, но его тело уже определилось с решением, и его рука вздергивает за подбородок бледное лицо с россыпью ярких веснушек…» И цепкие, хоть и слабые от обрушившихся незаслуженных ударов, пальцы хватают форменный рукав, словно в последней попытке удержаться над пропастью… «- Это не может быть Лави, - старается убедить себя Канда, а губы по собственной, независимой от сознания, воле, уже накрывают кривую от боли усмешку…» И он чувствует, как привычно поддаются чужие губы под его поцелуем, и как его обволакивает такой знакомый запах и такой родной вкус… «- Это не может…, - силится вспомнить Канда, но вместо этого в воспаленное сознание молнией прорывается озарение, - Это не может быть кто-то другой. Это – Лави!»
156 слов Локти на пенек, ладони в замок, одинаковая ярость в черном и зеленом взглядах... Они знают, что поединок им не поможет: Муген и Молот слишком разные оружия - их не скрестить... И только мерное биение сердца отсчитывает убегающие секунды, да тихо шелестит ветер в высоких кронах.
- Отойди от него, он мой, - прошипел Канда, сузившимися от ярости глазами сверля рыжего недоумка. - Да пошел ты! - огрызнулся в ответ Лави, чувствуя, как под левым глазом ветвится узор татуировки - верный признак недопустимости испытываемых эмоций. - Аллен мой! Так что покури в стороне! Кому из них в голову пришла светлая идея решить спор честным армрестлингом, впоследствии вспомнить не смог ни один. Но она пришла и пришлась им по вкусу.
Локти на пенек, ладони в замок, одинаковая ярость в черном и зеленом взглядах... И только мерное биение сердца отсчитывает убегающие секунды, да тихо шелестит ветер в высоких кронах. Соревнование за право первым набить физиономию Аллену, съевшему неприкосновенный запас и оставившему обоих товарищей голодными, началось...
Есть! Заказчик таки получил желаемую трактовку автор, 3, это было оч весело Спасибо
Заказчик извиняется перед первыми двумя авторами, он тоже очень благодарен им за исполнения, они хорошие, глубокие , просто было любопытно: напишет кто-то такую трактовку, как в третьем исполнении, или нет
начало исполнения... «…Война закончилась временным перемирием. Ни Нои, ни сами экзорцисты не смогли одержать окончательную победу в финальной битве. Кто знает, сколько лет сможет продержаться этот шаткий мир…» Конец главы. Я поставил точку и еще раз просмотрел написанные сегодня страницы. Ни одной лишней строчки, ни одного слова, сказанного не к месту, и… самое главное – никаких личных переживаний. Все, как и следовало описать настоящему книжнику. Только История… Хороший ученик своего учителя. Да упокоится с миром его душа. Историка не стало десять лет назад. После мучительных недель, проведенных в плену у Ноев, его здоровье резко пошатнулось. Я никогда не видел его таким: он словно предчувствовал что-то, о чем совсем не хотел говорить. Он продержался еще некоторое время, натаскивая меня по таким важным вопросам, связанным с Историей и специфическими способностями книжников, о которых раньше не решался поведать, а затем - просто ушел. Ушел, ничего мне не сказав, даже не попрощавшись. Но я знал, что его в тот день не стало. Подсказывала интуиция. Уж она-то меня никогда не обманывала. С тех пор столько времени утекло. Я многое в этой жизни начал понимать, и в который раз осознал, что Учитель был прав во всем. Всегда был прав, а я, словно дурак, никак не хотел слушать его и не задумывался над теми словами, что он постоянно, будто мантру, повторял мне, когда мы находились в Черном Ордене. Даже в вопросах дружбы он был прав. Книжник не имеет права заводить какие бы то ни было отношения, так как это непосредственно влияет на его очень ответственную работу. А я… я просто поддался своим чувствам. Мне казалось, что так было правильно, и все, в чем уверял Книжник – это просто слова, пустые слова презирающего этот мир и его устои человека. Я был уверен, что тогда я познал самое главное в жизни. Все это лопнуло, как большой мыльный пузырь. Превратилось в фарс, мишуру. А я, нерадивый ученик, сомневался в нем. Глупо не верить старшим. - Мистер Итан, вы тут? – прервал мои воспоминания раздавшийся внезапно стук в дверь. Я слышал, как на пороге топтался мой слуга, не решаясь войти в комнату. - Заходи, Рон, - я уже собрал рукопись в одну толстую папку, которую и передал ему. – Вот, можешь захватить и это. - Вы так быстро ее закончили? – удивился Рон. – Над прошлой книгой вы работали несколько месяцев. А с этой… - Очень трудно писать то, что ты придумываешь на ходу, а то, что запечатлено в твоей памяти, описать гораздо проще. - Я в этом ничего не понимаю, - замотал головой он, - человек я простой, вам виднее. И правда, Рон был из небогатой простой семьи. Не могу сказать, что ему нравилось работать у меня, но другого такого слугу я бы и не нашел. Я практически ни с кем не встречаюсь, разве что по работе, редко бываю дома, а когда нахожусь у себя в кабинете, занимаюсь Историей. Естественно, все факты невозможно записать по порядку, но большую часть все же стоит оставить потомкам на память, чтоб и те, кто будет жить уже после меня, могли знать свое прошлое. Без прошлого, как говорится, нет и будущего. В общем-то, я рад, что судьба столкнула меня именно с ним. Рон помогал по дому во время моих переездов и долгих отлучек, а когда я работал над книгой, исполнял роль посыльного. Немного раздражала его привычка при разговоре торчать у двери, пока я сам не попрошу войти в комнату. Но я с этим уже привык мириться. Его-то не исправишь, а неудобства и лишние проблемы я не хотел создавать ни себе, ни ему. Тем более, всю работу Рон исполнял исправно, никогда не ворчал и однажды я даже слышал, как он выгораживал меня - своего неразговорчивого хозяина - за углом, где, очевидно, мои соседи, старающиеся узнать меня поближе, шептались о чем-то. Занятный он и такой же необщительный, как и я. Он словно жил своей жизнью. Я не жаловался, наоборот, был очень рад, что нашел человека, который в душу не полезет, лишних вопросов не задаст, всегда знает, о чем расспрашивать меня не стоит. Золотой работник.
- Хорошо, Рон, - я посмотрел на образовавшийся беспорядок на столе и попросил его ничего до моего прихода тут не трогать. Я неделю мучился, открывая книги на нужных мне страницах и делая кое-какие записи, сверяясь с историческими фактами и банальными вымыслами. Тут все располагалось именно так, как мне было удобно. Поэтому малейшая смена местонахождения книги или свитка могла полностью сбить с толку. Пока я не закончу это работу, порядок потерпит. Вспомнилось, как я получал за неаккуратность от Учителя, как он повторял, что я был самым несобранным и ленивым его учеником. Прав был.
Слуга понимающе кивнул и отправился исполнять свое задание. Пока его не будет дома, я решил все же отправиться в центр города. Этим утром я получил письмо, в котором меня просили о встрече. Я и раньше получал подобные от Книжников. В последние дни обучения, Учитель рассказал, что есть у него те, к кому он всегда мог обратиться за помощью. Такие же, как и мы - книжники - всегда могли оказать неоценимые услуги и поддержку. Но в благодарность и нам с Учителем приходилось выполнять кое-какие поручения. Услуга за услугу и ничего личного. Чтобы не ошибиться в отправителе, мы всегда помечали письма общепринятым знаком, которые знали только мы - Книжники. Только при обязательном наличии этого секретного знака мы, не задумываясь ни о чем, шли на встречу с посланником. Все же, после смерти Учителя я не один раз просил их помочь мне. Вот, настало время и мне расплатиться за услуги.
Натянув на себя темный плащ и обмотавшись шарфом, я направился на Восточную улицу. Осень как всегда встречала Лондон непогодой.
Мой дом снаружи ничем не отличался от остальных. Честно сказать, его внешний вид заботил меня в самую последнюю очередь. Все равно через некоторое время придется оставить его. Продам, как и раньше делал. Он выполнял лишь роль перевалочного пункта, который рано или поздно я должен был покинуть. Да и ухаживать за ним у меня не было ни желания, ни сил, ни времени. Я постоянно переезжал с одного места на другое, понимая, что долго находиться на одном насиженном месте скучно и неинтересно. Но и для того, чтобы написать истинную Историю, надо быть очевидцем всего, что происходит, поэтому Учитель и выбирал странствующий образ жизни, нигде подолгу не оставаясь. Вот только с Черным Орденом вышло иначе. Я уже и сам понять не могу, почему все сложилось именно так. Да и сейчас это было неважно. Я забыл, кого я представлял из себя до вступления в отряд экзорцистов. И сейчас не хотел вспоминать свою ошибку. И не вспоминал бы. Если бы вчера с посыльным не пришла записка, написанная корявым почерком, скорее всего, нарочно измененном, чтобы никто не мог понять - кто, когда и где ее написал. Пусть я больше не тот, кем был десять лет назад, но, став Книжником, я должен был принять тот факт, что когда-нибудь кому-то из наших понадобится моя помощь. Я никогда не видел тех, кто так же усердно работает, выполняя работу Историков. И вряд ли когда-то увижу, потому что нам не стоит знать друг друга. Кто знает, может, кто-то, обладающий такими же необычными способностями, как и я, живет рядом со мной? Пока задание мне не сказали. Самому было любопытно, что же такого произошло...
***
К одиннадцати часам вечера я подъехал к арке. Шел дождь, холодный, частый. В Лондоне постоянно такая погода, и за все время пребывания в этом городе я уже как-то привык к ней. Темное небо, заволоченное тучами, появлявшимися из ниоткуда, да холодные капли, пронизывающие насквозь, уже даже и не раздражали, а так – считались в порядке вещей. Стоя под аркой, обыкновенный человек продрог бы до костей, но не Книжник. Учитель поведал мне такие тайны, о которых я и не подозревал даже, очень полезные, кстати. Я уже и подумать боюсь, сколько еще секретов сокрылось в его памяти…
Но сейчас беспокоило совсем не это. После стольких лет кочевнической жизни я научился переносить и не такие неудобства, как холод и сырость. Сейчас волновало задание, которое мне хотели поручить собратья. Ожидая написавшего ту короткую записку, я поражался своему спокойствию. Было бы это раньше, я ходил бы из угла в угол и пытался в каждом прохожем разглядеть того, кто должен придти, либо пытался угадать, кто бы это мог быть, а сейчас… такое спокойствие… Словно я внял всем предостережениям и советам Учителя… - Хорошо, что есть те, кто хоть как-то уважают этикет и приходят вовремя, - от колонны отделилась темная фигура в плаще. Рассмотреть кого-то в кромешной тьме, да еще и закутанным в черную материю, по сути было невозможно. Я и сам был практически в такой же одежде. Таковы правила. - Есть что-то такое, что может заинтересовать меня? – с каких это пор я разлюбил длинные прелюдии в приветствиях и сразу переходил к делу? Возраст все же сказывается. - Конечно, - фигура подошла совсем близко. - Говорите, я слушаю вас. Его тяжелое дыхание заглушало даже шум дождя, словно он только недавно перенес какое-то острое простудное заболевание. Человек говорил приглушенно, и каждое слово давалось ему с большим трудом. - Несколько лет назад один из Книжников лишился благословенной книги. Она была украдена из тайника его слугой, который, как оказалось, был послушником одной из баптистких церквей, проповедующих ересь и ввергающих сотни людей в заблуждение, - острый подбородок шевелил складки капюшона. На щеке, не прикрытой толстым материалом, я заметил часть татуировки - символ книжника, появляющийся именно тогда, когда обладатель этого дара ворошит свою память в поисках какой-то важной детали. Что-то было знакомое в его словах, но я не перебил собеседника, позволяя ему продолжить свою речь. – Мы долго искали ее, и вот, совсем недавно, она проявила себя в Американских землях. Некий священник, по имени Уильям Миллер, объявил, что просчитал по Библии дату прихода Господа Бога на землю. На самом деле, это ложные сведения. Я думаю, вы понимаете, насколько это важно именно сейчас?
продолжение раз... Честно признаться, не ожидал такого поворота событий. Я даже призадумался. Копаясь в лабиринтах феноменальной памяти, с трудом, но все же, я смог припомнить, что это была за особенная книга. Учитель рассказывал о ней, как о самом великом даре человечеству. Книга словно жила сама по себе, неподвластная никакому внешнему воздействию или чьему-либо желанию. Она могла показать то, что хотел увидеть человек, обладающий ею, но в руках неопытных, необученных она лгала, запутывала. Только человек сильной воли мог управлять ею правильно, слабые же духом должны были наслаждаться сладкой лестью, которой потчевали их заколдованные страницы. Это была ее защита, странная, по своей сути, но не менее логическая и практичная. Обладая этим магическим и могущественным предметом, можно было совершить столько великих открытий, спасших бы не только все человечество, но и планету от самоуничтожения, которое грозило гибели всего живого в недалеком будущем. Я не знал всех предпосылок, ведущих к катастрофе, но даже без Книги мог предположить, чем обернется происходящее. Коротко говоря, ничем хорошим. Но не стоит забывать и вероятность того, насколько опасной окажется книга в руках, не сведущих в ее мощи и силе, у человека недоброго и завистливого, чье сердце было проникнуто тьмой. Даже и думать не хотелось о том, чем послужит она в руках отпрысков Ноев. Никогда не знаешь, что на самом деле замышляли эти коварные существа, но вероятность того, что они снова ринутся в бой с новыми силами, никто не отрицал, наоборот. Нои – очень сильный противник, справиться с ними и раньше казалось сложной задачей, но все же выполнимой. Еще раз подтверждает это случай гибели Ноя, которого уничтожил Канда. Да и сам Тикки Микк неоднократно повторял, что они – такие же люди, как мы, только намного сильнее. Стоило ли верить этим словам – я так не думал. Но попробовать стоило. Пока было перемирие, никто и не думал совершать какие-либо действия. Все словно замерло, но это напоминало затишье перед бурей. Сколько это шаткий мир продержится на непрочном договоре о ненападении, я не знаю, но точно не так долго, как хотелось бы. Нои явно не дремлют. А история с украденной священной книгой еще больше подлила масла в огонь моих сомнений
- Не стоит очередной раз обсуждать деликатность этого дела. Каждый из нас понимает, к чему может привести такой поворот событий, - ответил я на вопрос своего собеседника. Немного запоздало как-то прозвучал мой ответ. Я почувствовал, как книжник начал было уже беспокоиться по поводу моего столь продолжительного раздумья. Думает, откажусь? Плохо же он меня знает. В свое время Учитель даже и мечтать не мог хотя бы подержать ее в руках, не то, чтоб иметь счастье прочитать ее. И как только Книжники не уберегли ее? Уму непостижимо! Такая драгоценность… - Наверное, вас бы это тоже заинтересовало, - продолжал Книжник, словно прочитав мои мысли...
Я попросил немного времени на размышления, но не для того, чтоб обдумать его предложение, я давно уже знал ответ на просьбу. Надо было припомнить еще кое-что, очень важное. Но информация словно бы ускользала из воспоминаний. Странно. Я не мог видеть лица своего собеседника, спрятанного под капюшоном, но инстинктивно чувствовал, как он молча следил за мной, ожидая ответа. А дождь утих. Не зябкая прохлада, какую я чувствовал всегда, прогуливаясь по ночному городу на мосту, а приятная. Хотелось дышать полной грудью. Свежий воздух был так чист и так мягок… Давно не было такого ощущения, что должно свершиться что-то важное, что-то, радикально изменившее бы все мое существование. Легкий порыв ветра, и перехватывает дыхание… После столь живительного дождя природа зашептала, ожила. Это подало мне надежду на что-то хорошее. Звуки падающих капель, срывающихся с влажных листьев деревьев Лондона, были словно музыка. Где-то у арки ухнула сова. Наверное, прилетела из парка, где обитала уже несколько лет. Никто так и не смог понять, как она тут оказалась. Судя по информации, которой я обладал и которую мне поведал книжник, похищение этой книги попахивало скрытой междоусобицей между Ватиканом и новым движением церкви. А Ватикану я больше не служил. Не хотел и не собирался даже. Но это нисколько не помешало бы мне согласиться помочь. Как-никак, а это задевало всех книжников, и меня самого в том числе
- Что ж, - произнес я, замечая, как напрягся мой собеседник в ожидании ответа. – Я смогу поехать в Америку. Но ни в какие религиозные столкновения я встревать не собираюсь. Только верну книгу. Если именно та, о которой вы рассказываете, действительно является благословенной, то я буду рад вам помочь. - Я другого ответа от вас и не ждал. - Врал, подло врал, я же видел, как это было важно для него, а, судя по моему поведению в последние годы, от Итана-книжника можно было ждать всего, чего угодно. - Я теперь более чем уверен, что Книга будет в сохранности, - поклоном поблагодарил меня книжник и протянул какую-то папку. - Здесь билет на пароход, адрес священника, у которого, по нашим последним сведениям, была обнаружена книга и некоторые наши сбережения на расходы в период миссии. От последнего слова меня передернуло.
***
- Господин Итан? – Рон как всегда застрял на пороге, не осмеливаясь шагнуть дальше. Когда он уже поймет, что я не кусаюсь, ей богу? - Да, Рон, проходи, - нерешительно тот вошел внутрь. – Там посылку только что привезли. Ту, что вы заказывали несколько дней назад. - О! Прекрасно, благодарю, - я вскочил с кресла, отодвигая от себя чашку. Все равно, чай, который я пытался допить, уже остыл. Мне не терпелось посмотреть на содержимое пакета. Захватив с собой нож, я поспешил в холл. Спешно перерезав веревки, опоясывающие упаковку, я открыл пакет и даже не удивился, увидев на лице слуги недоуменное выражение, когда я начал любовно вытаскивать из коробки стопки газет. – А ты что думал? - спросил я Рона. - Хозяин, вы как всегда в своем репертуаре, - пробубнил слуга и поспешил ретироваться. Действительно, единственное, что я мог заказать себе - или книгу какую-нибудь, или архив старых документов, чтоб изучить их, или старые журналы, которые уже давно утратили свою актуальность, а для меня были в самый раз. Вся эта информация содержала очень важные факты и те детали, зацепившись за которые, можно было выудить и свою, необычную, но наиболее правдивую линию происшедшего. Ибо не все то правда, что пишут в классических исторических книгах.
Я просто не знал, когда, но Нью-Йорские газеты рано или поздно должны были огласить что-то сенсационно-странное. Конечно, находясь здесь, в Англии, сложно было обнаружить что-то стоящее. Именно в этом случае всегда помогает периодика. А все выпуски газеты «Нью-Йорк» были сейчас как раз кстати. Меня не интересовали ни экономические новости, ни вести моды. Я знал, что именно я хотел найти. Несколько месяцев назад, когда я прогуливался по столичным улочкам, мне на глаза попалась первая страница какой-то газеты, где было сказано о каком-то чуде: то ли пришествии бога, которого ожидают жители Америки, то ли еще каком-то сверхъестественном явлении. Я тогда не обратил на это внимания. Вопросы религии меня сейчас волновали в последнюю очередь - это все была завуалированная политическая борьба, в которую вмешали самое святое - веру человека.
Билеты, которые выдал мне Книжник во время встречи у арки, я запер в письменном столе. Исходя из дат, написанных на них, через две недели меня будет ждать пароход в порту. Путешествие, благодаря которому еще одна загадка будет разгадана. Очень важная, между прочим. Учитель бы мной гордился.
Полдня ушло на то, чтоб пролистать только половину стопки. Я уже хотел было сделать перерыв и перекусить, как следующей газетой оказалась имена та, которую я и искал.
«Фермер Вильям Миллер, представитель одной из баптистских церквей Нью-Йорка, объявил, что, согласно его вычислению, пришествие Иисуса Христа на землю состоится очень скоро, а именно… » Вырвав лист, я сложил его вчетверо и спрятал в книге, которую сейчас читал…
***
Долго собираться не пришлось. Готовиться к долгой поездке - довольно привычное, я бы сказал, дело. Годы скитаний научили брать с собой только самое необходимое. Хорошо еще, что Рон привык к моим частым отлучкам, и присматривает за домом. А когда я возвращаюсь и запираюсь у себя, он ничего не расспрашивает. Все же, я никогда не жалел о том, что взял Рона к себе на работу. Платил я ему исправно, так что не было на что жаловаться ни мне, ни ему.
Неделя пролетела так быстро, что я и оглянуться не успел, как уже находился на пароходе, наслаждаясь своим долгим путешествием. Это был круизный рейс, поэтому люди здесь собрались веселые, настроенные на отдохновение от городской жизни. Развлечения придумывали себе самые разнообразные. Постоянный озорной смех и шутки невольно привлекли меня и я втянулся в беседы с ними. Как же давно я не танцевал на приемах, не пил хорошего выдержанного вина, не ухаживал за молоденькими незамужними девушками… Эх, ностальгия… Но только мне стоило отвернуться от веселой компании и посмотреть на горизонт, где небо слилось с землей, с чувством опьянения смешивалась какая-то горечь. Стоило только немного расслабиться, как перед глазами тотчас же появлялась картинка из моего прошлого, от которого я столько лет безрезультатно отмахивался. Давно не позволял себе этого. Наверное, я слишком много выпил и очень часто смеялся, отвечая на шутливые реплики присутствовавших здесь дам и джентльменов. Даже в этой веселой компании мне чего-то не хватало. Глупости какие. Книжнику не пристало размышлять о своем прошлом. Солнце так красиво играло бликами на тревожных морских волнах. Хотелось отдохнуть от всего, отрешиться от этого мира. Бокал вина пьянил, а океан так успокаивающе на меня действовал, уводя в грезы о чем-то приятном, о чем-то забытом, о том, что нашептывал звук удара волн о борт нашего корабля…
Отдельная комната. Отлично. Как давно я уже не выезжал на подобные задания. Да и очень меня уж эта книга заинтересовала. Учитель так много о ней рассказывал, хотя ни разу в руках-то и не держал. А ее тайну узнать было огромным искушением, особенно для такого любопытного человека, каким был я.
Надо было сосредоточиться на деле. Прогуляться по городу, понаблюдать, что тут творилось. Найти месторасположение церкви и попытаться распознать именного того священника, который и был мне нужен. А дальше… дальше можно будет поступать в зависимости от ситуации. Заглядывать наперед никогда не пытался, судьба странная штука. Наведя кое-какие справки о великой Книге, я не знал, что было правдой тут, а что – вымыслом, но все же, как историку, мне было бы очень любопытно увидеть ее воочию. Это было моим долгом. Я потом мог поделиться своими знаниями со следующим поколением книжников. Когда-то и у меня будет свой ученик.
***
Найти баптисткую церковь оказалось проще простого. Она выделялась на фоне остроконечных башен величественных католических церквей и соборов. Снаружи ничем не приметное здание, внутри оказалось довольно необычного построения. Довольно высокие своды, непривычно выкрашенные в белый цвет, не создавали ощущения скованности и не давили, как это зачастую бывает в церквях, где всегда было красиво, но чувство какой-то безысходности, собственное никчемности не покидало никогда. Тут же все было совсем наоборот: легко и как-то свободно, что ли.
Не успел я перешагнуть порог этой скромной церкви, как услышал звучный голос священника. Значит, начали уже вести утреннюю мессу. Чистый голос оратора разносился эхом среди колон, подпирающих довольно-таки высокий потолок. Никто не обратил на меня внимания - наверное, постоянно тут кто-то входил и выходил - все прихожане внимали словам своего мудрого пастыря, слушали его с неким благоговением, словно этот человек изрекал саму истину. Некоторые же настолько были увлечены идеей, которую описывал священник, что во взгляде можно было уловить отношение к нему, как к божеству какому-то.
Слева как раз оказалось свободное место, поэтому я присел рядом с какой-то пожилой женщиной. Рядом с ней маленькая девочка скучающе шаркала ногой по полу. Ее бабушка внимательно слушала то, что говорил священник. По речам, которые он произносил: о явлении сына господа Бога, о его пришествии на Землю, - я мог предположить, что это и есть тот самый человек, которого я должен был разыскать. Обведя взглядом трибуну, у которой вступал оратор, и его паству, я увидел человека, сидящего на несколько рядов впереди меня. Что-то было в нем такое, что заставляло снова и снова всматриваться в него, словно я хотел и в то же время боялся узнать в нем кого-то до боли знакомого. Сердце дрогнуло, и я перевел дыхание, подумав, что все может показаться… Этого просто быть не могло… Тем более, я не думал, что он мог оказаться в этой странной далекой стране. Хотя, с чем только черт не шутит.
- Спасибо, что верите в Господа нашего! – продолжал священник, и я, оторвавшись от созерцания спины незнакомца, посмотрел на него. – Спасибо, что пришли сегодня! Да хранит вас Бог. - Аминь, - хором произнесли прихожане и начали расходиться, кто куда: кто направлялся в сторону священника, пытаясь спросить его о чем-то важном, кто сразу направлялся к дверям здания. - Мистер Миллер, я хотел бы посоветоваться с вами… - это сразу привлекло мое внимание. Значит, я не ошибся – он и есть тот самый человек. Вполне возможно, что он обладал святыней, которая ему совсем не принадлежала. Вот только интересно: он ее тут припрятал или оставил все же дома. Раньше всегда в церквях строили любопытные тайники. Отыскать их несведущему было очень трудно, ну а мне не в первой. Было дело - участвовал даже в строительстве одной церкви, мне там рассказали все принципы строительства, все классические тайники, какие только могли быть. Это не только отличная информация для истории, она вполне могла бы мне пригодиться и сейчас, если основным, самым простым путем, я не смогу отыскать эту книгу… Но спешить было некуда. Я так отвлекся от наблюдения за пастырем, что упустил из виду заинтересовавшего меня человека. Скорее всего, показалось, решил я. Только я развернулся в сторону дверей, меня толкнул один из выходящих прихожан. Не извинившись, он удалился из церкви…
- Вы что-то хотели? – внезапно услышал я за своей спиной уже знакомый голос и обернулся. - Можно сказать и так, - не лукавя, ответил ему. Я представился заинтересованным в его новом учении человеком, который столкнулся с несправедливостью настоящей церкви. - Я хочу верить в себя, не быть связанными ни с одной церковью, - говорил я почти искренне.
Принял меня он на удивление вежливо, даже попросил пройти в кабинет. Видно, доверяли тут даже посторонним. Однозначно, странный город.
Мы несколько часов проболтали по поводу прихода Иисуса, но ничего нового я для себя так и не узнал. Все это было уже известно каждому. Он только оттолкнулся от какой-то новой детали, на которую не обратили внимания классические церкви, когда прочитывали древние страницы библии. Да и про Книгу говорил коротко и сжато, словно не желал выболтать какую-то важную тайну. Либо кто-то не позволял, как знать, как знать…
Но единственное, что я понял: этот человек явно немного помешан на этом, и никакой новый мессия не придет на землю – все это просто бред. Хотя, честно сказать, священник настолько убедительно все это рассказывал, словно он сам был уверен, что отдает миру часть той священной истины, которую узнал. Даже безбожник, вроде меня, смог бы уверовать в каждое сказанное им слово. Я нередко такое наблюдал…
Я так и ушел ни с чем, а священник был крайне доволен нашей встречей, уверяя меня, что чем больше овец он соберет, тем сильнее будет Новое Царство. Чушь несусветная, но если в такое верят, что я мог поделать? Я, как всегда, оставался при своем мнении. А вот книгу отыскать уже стало моей первостепенной задачей, потому что в руках такого фанатика она могла натворить очень много дел и благо бы - хороших. Только знать ему пока об этом не стоит. Видел, как разбитые иллюзии уничтожали человека полностью, превращая его в дикого зверя, не контролирующего себя. Да и в назначенный день никто не явится им, чтоб спасти. Я был в этом уверен. Книга попросту лгала, как и говорилось в древних манускриптах.
Этим вечером не удалось уснуть. Я покрутился некоторое время в кровати, зарываясь головой в подушку, а потом, решив, что это все равно бесполезно, пересел в кресло. С теплой чашкой в руках, до краев наполненной благоухающим чаем, я пытался привести всю информацию, полученную во время беседы с Миллером в четкий алгоритм. Вильям предсказывал через три дня пришествие Господа Бога на землю, который создаст новое царство и заберет всех овец с собой в новую и лучшую жизнь. Чушь несусветная, но в каждой чуши есть доля чуши. Зная историю от и до, я мог представить, кем мог оказаться этот новый Бог, и от этого мне никак не стало легче, наоборот. Слуги дьявола сейчас затихли, но кто знает, что они готовили. Даже несмотря на подписанное перемирие, они могли замышлять все, что угодно.
Семь лет уже, как ни один из отпрысков Ноя не проявлял активной деятельности где-либо на планете. Они словно бы замерли, дожидаясь чего-то. И вот, нате вам – пришествие Христа. И украдена святая Книга. Я не мог не сопоставить эти факты и не сделать кое-какие свои выводы.
Три дня прошли в глубоком изучении всех таинств нового течения религии. Баптисты оказались сами по себе очень необычными людьми. Поговорив с некоторыми, я узнал, что многие из них закрыли свой бизнес, продали дома, оставили свои семьи, которые не принимали их веру. И все это делалось только для того, чтобы чистым и незапятнанным отправиться в Новый Мир. Я, конечно, такие радикальные решения не очень приветствовал, а иногда попросту не понимал, но это в очередной раз показало силу их веры.
В назначенный Миллером для святого шествия день, я вышел в центр города. Возле церкви собралось много народу, как и обещал Вильям. Его адепты были в белых одеждах, и вся группа направлялась в сторону гор, как то, якобы, и завещала священная Книга. Все было сделано строго по правилам, которые диктовал Миллер. Священник утверждал, что если не последовать общепринятым догматам, то это будет еще одним доказательством их веры в Бога и в то, что сын единородный придет забрать своих овец в Мир свой. Белый балахон, естественно, я не надел, из опыта зная, что в таких ситуациях лучше все наблюдать со стороны. В точно обозначенное время колонна двинулась в сторону места, на котором, якобы, и произойдет встреча избранных с самим господом богом. Книгу ни у одного из присутствующих я не увидел и решил, что, скорее всего, они ее припрятали надежно… Не может быть, чтоб они не захватили ее с собой, как главный реквизит.
А мне оставалось только молча следовать за колонной, наблюдая, как толпа любопытных зевак пополняет шествие. Некоторые из «непосвященных» голосили о том, что все сектанты помешаны, что никакой Бог не придет, другие стенали и хватали за руки своих родных, просили опомниться и вернуться в семью…
Посторонние контрастом выделялись на фоне толпы, одетой в белое. Казалось – весь город пришел посмотреть на то, как Мессия заберет свой народ в новое царство.
Несмотря на мирный и спокойный шаг «избранного» народа, я ощущал какое-то внутренне давление, царствовавшее среди баптистов. Я первоначально списал все это на ожидание чуда.
извините, ночь,просчитался, продолжение три))) Когда они остановились, их окружала уже немалая толпа, с любопытством вглядывающаяся в небо, словно уже точно зная, откуда должен был появиться Мессия. Я медленно начал подходить к Вильяму, чтобы получше услышать его последнюю речь. - Друзья, - говорил он громко, – Сегодня мы увидим настоящее чудо! Сегодня к нам спустится Спаситель! Тут я увидел, как он наклонился к маленькому семилетнему мальчику, который подал ему какой-то сверток. Книга! Драгоценная вещь была обмотана белым материалом. Ах, вот оно как… Размотав книгу и открыв ее, Вильям начал читать пророчество. Все присутствующие слушали очень внимательно, подняв руки к небу, в выразительном жесте призыва Месии и ожидания чуда. А я пытался рассмотреть книгу. Вполне возможно, что это, скорее всего, могла быть только ее точная копия. Копия той самой настоящей Книги, о которой говорил мне Учитель. Не увидев ее ближе, уверенно утверждать этого я не мог. Но даже и эта копия не имела права находиться в руках смертных.
…Часы проходили в утомительном ожидании, но веры баптисты не теряли. Зеваки, ожидающие чуда, начинали расходиться, утверждая, что никакой Бог не придет, как они и были уверены в этом ранее. К вечеру уже практически все разошлись, кроме самих истинно верующих. А я уходить не торопился. Таинственная книга, которую я должен был вернуть в Индию, откуда она и была украдена, все еще находилась в руках Вильяма. Пока баптисты ждали чуда, я приблизился к Миллеру настолько, что мог рассмотреть вблизи книгу. На пожелтевших от времени листах абсолютно ничего не было написано. Так мне показалось, наверное… Или что-то тут было не то, но что?
- Вечно путаешься под ногами, - прорычал кто-то возле меня, и темная фигура ринулась в сторону Вильяма. Что-то кольнуло прямо в сердце, и я замер на месте, словно замороженный. Этого не может быть! Просто не может быть… Просто показалось, - пытался уверить самого себя. Тщетно. Шикарная шевелюра, собранная в высокий хвост… Ладони запотели. Это не мог быть никто иной, кроме…
- Стой! – опомнившись, я бросился в сторону того, кто явно не с лучшими намерениями направлялся к священнику. Предугадав его движение, я попытался остановить этого человека. Но уже был уверен в том, что мне это вряд ли удастся. Своевольный, самоуверенный. Никогда никому не повиновался, был сам себе на уме. Неужто еще тогда не понял, что я читаю его как открытую книгу? - Прекрати, - оттолкнул он мою руку и бесцеремонно толкнул Миллера, отчего тот грохнулся на землю, с неприкрытым удивлением наблюдая за тем, как человек в темном плаще перехватил книгу. - Остановись! – одновременно выкрикнули я и Миллер, но он нас не слушал. Взгляд его раскосых глаз был словно сталь. Я почувствовал, как давно забытое чувство скрытой опасности, которое я испытывал каждый раз, когда скрещивал с ним взгляд, снова захлестнуло меня. - Ты не имеешь права, - позабыв обо всем, я перекрыл ему путь, пытаясь выхватить книгу из его цепких пальцев. Баптисты в это время бросились врассыпную. Но сейчас не это было главным. Он все же жив. Но как? Аллен говорил, что он почти самоуничтожился, когда нес Алму к ковчегу. Как же… - Кто бы говорил, - процедил тот сквозь зубы. Все тот же взгляд, хмурый и полный презрения, все тот же голос, немного хрипловатый и резкий, даже слова те же… Я не верил тому, что происходило. Этого просто не может быть, - снова и снова повторял я. Даже ущипнул себя, чтоб проверить, не очередная ли это галлюцинация из тех, что съедали меня живьем первое время после окончательного ухода из Черного Ордена. Но все, что происходило, было так реально.
Все в Черном Ордене после того злополучного дня считали его погибшим. Некоторые с радостью приняли эту весть, считая - этот псих с катаной давно должен был оказаться на том свете, чтобы не играть на нервах у всех представителей Ордена. Некоторые с сожалением, потому что, несмотря на скверный характер, его уважали. Но такой поворот событий никто не ожидал. Сколько раз Канда повторял, что не умрет, никогда не умрет. И когда мне сообщили, что он исчез, я не поверил. Даже после стольких лет, когда я понятия не имел – жив ли он, где вообще находится, что с ним, я никогда не верил в его смерть. Юу слов на ветер не бросал. В то время мы с Учителем уже находились в плену у Ноев. Не могу сказать, что мне там очень понравилось. Они выпытывали информацию, о которой ни я, ни Книжник понятия не имели. Я-то действительно, а вот на счет Панды посомневался бы. Понятия не имею, какие еще тайны были сокрыты в его воспоминаниях.
Наступали сумерки. Пока мы с остервенением смотрели друг на друга, поднялся ветер, отчего мой капюшон упал, открывая лицо, а шарф заметался по ветру, словно покоряясь чьей-то невидимой руке, терзающей его. Локон длинных волос хлестнул по лицу человека, каждая черта которого, каждое движение будоражило мои воспоминания. Взгляд его хмурых глаз оставался прежним. Он поднял руку и отлепил упрямый локон. - Я должен забрать ее, - я все же остановил его. После стольких лет, естественно, вся наша прошлая дружба ничего не стоила. Сейчас, для меня особенно - главным была только Книга, и чхать, что она может оказаться подделкой. Главное – отобрать ее у него. - Не получишь, - он вырвал ее всего лишь одним движением руки, и я поразился его силе - Я не сдамся, ты должен понять! - Я не мигая смотрел ему в глаза, хмурые, злые, решительные и такие родные… Словно и не было всех этих лет. Но нет! Я – Книжник! - Я никому ничего не должен! - рявкнул Канда. Я был готов ко всему, к перепалке, брани, но совсем не был готов к тому, что он молниеносным движением обнажит катану и стремительно устремиться прямо ко мне. Я только и успел, что сделать шаг назад - удар я все равно не смог бы отразить - и острое лезвие прошло рядом, чуть задев плащ. Да что он такое вытворяет? Совсем рехнулся? - Ты что… ненормальный… Такой же… псих… Что-то захрипело сзади и, обернувшись, я заметил акума. Он уже занес было надо мной нечто слабо напоминающее то ли топор, то ли молот какой-то, но рассеченное тело уже набухало, покрываясь кровью. Секунда, и оно взорвалось, окропив нас с Кандой багровыми брызгами. Мерзость какая. Откуда они вообще здесь взялись? Так значит… - Слева! – прогремел у самого уха Юу. Я пригнулся, а он рассек Мугеном второго акума. Увернувшись от еще одного перерождающего на глазах зверя, я отбил одного, попытавшегося потянуться за книгой, но так и не успевшего: молот припечатал его к земле, опалив. Потом еще пару… Я хотел молотом вызвать огненную печать, но только ударил было им по земле, как вспомнил, что нам с Кандой ничего не помешает, а вот книга может и пострадать. Она все же была как-то связана не только с нами – экзорцистами, но и с нашими противниками - Ноями. Только вот как? Это и следовало мне узнать до того, как я отвезу ее обратно в Индию - Лови! – Юу, по старой привычке, наверное, перекинул мне драгоценную ношу, а сам побежал крошить так называемых прихожан церкви. Совсем не изменился. Как и прежде – стремится посмотреть смерти в лицо. И как только я раньше не смог разглядеть в них акума? Да, признаю свою оплошность. Должен был догадаться.
Только вот, что казалось мне невероятным: отчего же эти последователи ложного бога продержались так долго в человеческом обличии? Насколько мне известно – время пребывания в прежнем виде очень ограничено. Не проходит и пары дней, как демоны первого уровня сразу же превращаются в акума, а тут… Я встречался и с акума четвертого уровня, так что знаю уже, как они выглядят и как себя ведут. Эти совсем были, тьфу, без году неделя. И где они взяли столько сил держаться в обличии человека?
И тут я вспомнил историю о маленькой ведьме. Ее мне рассказал Канда, еще когда мы находились в Черном Ордене. По его мнению, она настолько сильно поверила в то, что она и есть сестра, в которую она вселилась, что смогла очень долго время продержать в человеческом обличье. А значит, и акума, вернее, баптисты, тоже свято верили в это. Чудовища, верующие в бога, как это странно…Но у них был свой бог, отрицать не буду.
Отбросив толпу настигающих нас акума, я заметил, что один за одним они начали отступать. Решили все же сохранить свои ряды для другого нападения, неплохо, однако. Естественно, кто из них мог знать, что на их встречу с господом явятся экзорцисты. Поймав книгу из рук Юу, я уже никому не собирался отдавать ее. В толстенном переплете, расшитая драгоценными камнями, она была ценна не только из-за своей стоимости, она хранила в себе очень важную информацию, так необходимую для книжников. И я никому ее не собирался отдавать. Тем более, этому лгуну и паразиту.
Все время, пока Канда приближался ко мне, осточертевшая ухмылка не покидала его лица. Все вокруг опустело. Не было ни баптистов, ни зависших в воздухе акума. Были только я и Канда. Что-то в его движениях показалось опасным. Как бы я хорошо ни знал его, но никогда не мог догадаться, что же на самом деле он думал. Тем более – сейчас, когда он стал таким далеким и незнакомым…Таким… - Книгу! – вот так, ничего не произнеся более, он потребовал то, что я уже начал прижимать к себе, пятясь назад. Прищуренный взгляд колючих глаз и ничего более. Ах да, как я мог забыть про эту ухмылку!? - Больше ничего не хочешь мне сказать? – я отступил, не желая возвращать ему то, что по праву принадлежало только книжникам. - Нет, - Канда остановился, и я весь напрягся в ожидании нападения, изо всех сил вцепившись в книгу и не зная: держать ли ее перед собой, подобно щиту, или спрятать за спину. Когда-то, очень давно, я дорожил им. Юу был мне самым настоящим другом. А сейчас мне казалось, что я практически не знаю этого человека, смотрящего так, словно еще секунда – и он разорвет меня куски. Зверь, самый настоящий зверь.
продолжение четыре... - Стой, где стоишь, Канда! – выкрикнул я, стараясь выглядеть убедительным, хотя видел, что у меня нет шансов отразить удар, если Канда решит напасть. Я уже и сам запутался. – Эта Книга нужна Книжникам. И я тебе ее не отдам. Ты должен понять. - А я тебя спрашивать буду? – вот так. Резко, без лишних слов. Мне ничего не хотелось более возражать. Я, вообще-то, не должен был встревать в эту битву. Учитель говорил, что мы всегда должны быть немного в стороне. А я, нерадивый ученик, опять поступил не так, как следовало бы.
Отвернувшись от него, я пошел прочь из этого места: догонит – хорошо, нет – так и быть, но Книгу я ему уже не отдам. - Лави! – окликнул меня Канда. Я знал, что не должен был оборачиваться, но что-то останавливало меня, неудержимо тянуло обернуться и посмотреть на него. Толька я знал, чего мне стоило смотреть прямо перед собой. - Я больше не Лави, Канда. Я Итан, - ответил немного грубовато, не оборачиваясь. Не хотел видеть его глаз, не хотел смотреть на него. Он – всего лишь призрак, а у меня уже другая жизнь. Я ушел, оставив его одного. Он не попытался меня остановить или догнать. От этого стало как-то горько и неприятно. «Книжники не имеют права на чувства, не имеют права на отношения, пусть даже и дружеские…»
***
Собрав свою поклажу и спрятав книгу так, чтоб ее никто не смог обнаружить, я рассчитался с пожилой дамой, которая любезно предоставила мне ночлег на постоялом дворе, и вышел на улицу... Хотелось поскорее вернуться в Лондон и забыть все, как страшный сон. Забыть все, что связано было с глупым экзорцистом по имени Лави, а теперь так внезапно напомнило о себе. Оставшиеся акума – тоже не моя забота. Судя по одежде Канды, он-то и должен решать эту проблему… Он вернулся в подразделение Черного Ордена. А я думал, он никогда более не будет экзорцистом. Это всегда тяготило его. Что же все-таки заставило его переменить свое решение?
Дорога была унылой и скучной. Запрещая себе думать о Канде, я все больше думал именно о нем. Почему он снова вступил в ряды Черного Ордена? Как он оказался в Америке? Зачем ему нужна была именно эта Книга? Для чего? Голова пухла от вопросов. Выпив еще бокал вина, я провалился в сон. Всю ночь я просыпался от того, что задыхался, словно кто-то нарочно перекрывал мне кислород. Рядом никого не было, и это пугало еще больше. Но снова сон охватывал меня, запутывая в сети кошмара. Какие-то призраки преследовали меня, тянули свои ветвистые лапы, желая заключить в объятия смерти. А потом я видел Юу. Он просто стоял в стороне, наблюдая за моими тщетными попытками отбиться от теней, которые все сгущались, зловеще нависая надо мной. Я ненавидел его тогда. Ненавистная ухмылка тронула его губы, и тени поглотили меня. Проснулся я от кошмара глубокой ночью и долго потом не мог уснуть…
*** - С возвращением, мистер Итан, - вот так, ни о чем не спрашивая, ничего лишнего не произнеся, встретил меня слуга на пороге дома. Если и раньше я и был доволен этим его отношением, то сейчас его отстраненность раздражала. Даже есть не хотелось, а разговаривать тем более. Сил уже ни на что не хватало. Была только злость на себя, тупая боль, засевшая где-то в области сердца, и все… Буркнув слуге что-то на ходу, я направился к себе. Он все же оказался жив! Это просто невероятно. Вернее, интуитивно я понимал, что Канда спасся, но я не был уверен в этом на все сто процентов. Он не дал бы себе умереть просто так, боролся бы до последнего, ведь у него была цель… Вот именно - была. Насколько я понял из слов Аллена, Алма и был, вернее, была, той самой девушкой, которую Канда разыскивал всю свою жизнь. Но вот так… Я мог понять Юу как человека. Столько лет искать несбыточную мечту, найти ее и тотчас же потерять. И какая-то толика жалости смешалась сейчас с чувствами ненависти к нему и отрицания своих же мыслей. И где черти носили его все это время? Мог хотя бы письмо прислать, я бы знал, что он жив. Даже не видя его, но зная, что с ним все в порядке, я был бы более спокоен. Решив, что надо все же разобраться с книгой, прежде чем я увезу ее в Индию, я положил ее на стол. Защелка отстегнулась очень легко. Но открыв ее, я поразился. Странное сомнение в ее подлинности тут же охватило меня. На первых страницах было оглавление. Но после оглавления были лишь чистые листы, без единого пятнышка чернил, не обветшавшие даже от старости.
В древних книгах всегда был сокрыт какой-то таинственный ключ, о котором знали только его создатели и владельцы. У меня этого ключа не было, поэтому книга и не позволяла мне ее прочитать. Однако, какое мощное на ней заклятие было. Если сейчас оно не ослабло, то насколько сильным должен был быть тот, кто сотворил эту книгу.
Остальные два дня борьбы с заговоренными листами прошли так же безуспешно, как и первый. Я уже перепробовал все, что можно было, все, что знал, но это никак не позволяло открыть книгу. Но я никогда не сдавался, и не сдамся на этот раз. Все же, это была моя обязанность – узнать книгу изнутри. Чтобы запечатлеть ее в памяти, как это делал всегда Учитель.
В три часа пополудни постучался ко мне Рон. - Господин Итан? – он тихо отворил дверь. Я все еще пытался открыть книгу… - Входи уже, - ответил я, оторвавшись от своих бессмысленных занятий. - Тут записка вам, - Рон нерешительно вошел внутрь и поставил конверт на стол. - Спасибо, я посмотрю, - машинально ответил я, продолжая работать над Книгой. Слуга тотчас же поспешил удалиться. Честно сказать, я про это письмо и забыл было, потому что сразу после того, как за Роном захлопнулась дверь, я вспомнил еще одно древнее противозаклятие. Но, к моему великому сожалению, и оно не оказало никакого эффекта на древние страницы, которые упрямо не желали открыть мне свой секрет. Ближе к ночи, когда я уже отчаялся ее открыть, я почувствовал легкий спазм в желудке и осознал, что сегодня весь день потратил на проведение опытов над книгой, так ничего и не перекусив. Спешно набросив на плечи плащ, я вышел во двор. Был свежий осенний вечер. Прохлада ночи уже брала свое, отгоняя тепло солнечного дня, а легкий ветерок тревожил деревья.
Хорошо, что я вышел из этого надоевшего до чертиков дома, из четырех стен. Я теперь мог вздохнуть полной грудью, набрав полные легкие свежего воздуха… Как-то стало мне тесно, неприятно в собственном доме. Никого же больше нет в моей жизни, кроме меня самого, феноменальной памяти и Истории. Словно повенчан с ней навсегда. Да уж – книжникам никогда не было легко. Наверное, придется еще раз переехать, и так уже задержался на одном месте. Не к добру это. Восемь лет, считай, уже прошло. Не знаю, отчего именно сейчас эти мысли начали одолевать меня?
Не раздумывая более, я завернул в переулок. Неподалеку от постоялого двора располагался довольно скромный ресторанчик, но готовили там отменно. Внутри всегда было тихо и немного душновато. Столик я мог выбрать у окна, так как посетителей в это время было очень мало. Парочку, воркующую в дальнем углу зала, можно было не считать. - Не ожидал тебя тут увидеть… - раздался знакомый голос совсем рядом. От неожиданности я чуть было дар речи не потерял. Но тут же, нахмурившись, я окинул обратившегося ко мне человека таким взглядом, что любой другой бы просто ретировался. Тот же, кто стоял передо мной сейчас, был не из пугливых. Он смерти-то не боялся, что уж говорить о простых людях. Первое, что хотелось спросить: «Что ты здесь делаешь?» - но я решил не подавать виду, что хоть чуточку удивлен. Книжнику не стоило проявлять даже малейшие чувства. Лави больше нет! – убеждая я себя снова и снова.
- Канда, - протянул я как можно более равнодушно, наблюдая, как тот присаживается за мой столик. – Давно не виделись, - показалось, или действительно это было произнесено с сарказмом? Аппетит сразу пропал. - Да уж. Действительно, десять лет – это по человеческим меркам очень много, только не для нас,- хотел было я произнести вслух, но прикусил язык. Он и раньше слишком хорошо подвешен был, за что я и огребал каждый раз от Юу. Несколько минут мы просто молчали. Я пытался разглядеть в Канде хоть что-то: новую черту, манеру, даже одежду осматривал, в поисках чего-то особенного, что отличало бы его от того экзорциста, каким я видел его ранее. Но он совсем не изменился. Разве что складка меж бровей стала более глубокой. Не покидало чувство, что время словно бы повернуло вспять. - Не хочешь ничего мне сказать, Лави? – как долго же никто меня так не называл, от непривычки я даже осекся. - Нет, - под его пристальным взглядом мне всегда становилось не по себе. На минуту мне показалось, или он все же изменился. Было что-то новое в том, как он это произнес. Ранее я сам только и мог своим треклятым щебетанием разговорить его, да и то – ненадолго. Что же сейчас изменилось? Он стал терпимее, что ли, к чужим слабостям? Но что можно узнать о человеке за столь короткий период?
Что сказать, в последнюю нашу встречу десять лет назад он тоже был сам на себя не похож. А, исходя из рассказов Аллена, я бы никогда не подумал, что Канда мог так поступить. Значит, все же я плохо его знал. Как вспомню рассказ Уолкера о том, как Юу улыбнулся ему и поблагодарил, так и передергивает. Канда умеет улыбаться?
Столько вопросов было, но я только сухо отвечал на его вопросы, краем глаза наблюдая за ним. Куда он направился в тот день? Куда отвез его Аллен? Что случилось с Альмой? Где он был все это время? Другим рассказали сказку, миф о его якобы смерти, но я этого не хотел слушать. Я поверить не мог, что вот так он закончит свою жизнь. Все это время я ждал хоть какой-то весточки, хоть крохотного намека на то, что он жив. Мне казалось, что друзья так и поступали. Но два года прошло со дня его исчезновения, а я так и ничего и не получил. Я уж и засомневался было в его везучести на поле боя, а после того случая, как рассказывал Уолкер, Канда был еле жив. Я понял, что всякое случается в жизни, и все мы когда-то там окажемся, поэтому и переехал в Лондон. Стал настоящим Книжником, как этого и желал с самого начала.
продолжение пять Изучение Истории в который раз убедило меня, что прошлое невозможно вернуть, ленту жизни не перекрутить, не переписать. Канда не так глуп, чтоб самому не понимать этого. - Извини, мне пора, - более находиться рядом с ним не было сил, поэтому я встал из-за стола и собирался было уже выйти, как Канда бросил с иронией: - Раньше тебя и заткнуть не получалось толком, а сейчас словно в рот воды набрал? Это как понимать? Вызов? Я обернулся к своему собеседнику. Он не сводил с меня своего пристального, проникающего в душу взгляда. От такого ничего утаить невозможно. Пытаясь сдержать раздражение, я спокойно произнес: - Все меняются, время не щадит никого, даже таких, как мы, - поправив шарф на шее, я снова встретился с ним взглядом. Глаза его метали молнии, но пряталось в уголках губ то, что неискушенному человеку не заметить. Очевидна вся эта ситуация его только забавляла. - И что? Или учения Книжника ты забыл? Это было уже слишком. Смерив его презрительным взглядом, я прошипел: - Я, между прочим, не исчезал с существом сомнительного происхождения и не выдавал себя за труп! - Так вот, что тебя тревожит, ты думаешь, что я… - Я ничего уже не думаю, - так, начал срываться, Лави, тьфу ты черт, Итан, я уже и сам запутался, держи себя в руках! - Вот как… - что за странный смешок? - Да, именно так, Канда, - я запнулся на его имени, посмотрев в темные от злости глаза. Ага, разозлил, так даже лучше. Эта новая его ипостась меня не только удивляла, но и настораживала. С прежним Кандой как-то даже легче было общаться. - Я рад, что ты все же последовал моему совету, - скрипнув зубами, он приподнялся.
- Ты о чем? – искренне недоумевал я. - Не называть меня по имени, Лави, - ах, вот о чем он. Я нахмурился, почувствовав, как негодование все еще желает вырваться наружу, не замечая, как от злости сжал руки в кулаки. Хотелось, как в прежние времена, врезать ему со всей силы. Нет, он просто издевается. - Я – Итан, черт бы тебя побрал, неужели так сложно запомнить? – в ответ он только нахмурился, но, заметив что-то, стиснул зубы. Казалось, еще секунда - и он сорвется. - Ты сам-то веришь в то, что говоришь? –прорычал Канда. - Да! – уверенно ответил я, несмотря на сомнение в его взгляде. - Ну и дурак! – он ткнул в меня пальцем. Откуда только жестов таких нахватался? Хотел было отшвырнуть его руку, но он перехватил и сжал мою ладонь. Да уж, силищи у психованного не поубавилось. - Уж, наверное, получше других, Лави, - и что он этим хотел доказать? Разозлить меня? Так ему это удалось. - Отпусти! – пытаясь испепелить его взглядом, я дернул руку, но он явно не желал меня отпускать. - Ты вот так и уйдешь, ни в чем не разобравшись? - чтоб еще больше уверить меня в своих словах, он приблизил лицо так, что его челка смешалась с моей. Он был на пределе: еще немного, и он просто ударит меня, настолько решительным и непреклонным показался его взгляд.
Ощутив легкое покалывание под левым глазом – первый признак того, что начала проступать татуировка Книжника, я помрачнел еще больше. Испепеляя Канду взглядом, я хотел высказать ему все, что я о нем думаю, но это не позволял мой статус. Так какого ж черта? В его зрачках отражались мои глаза – такие же злые, как и его. - А ты чего ожидал? - несмотря на выдержку, я все же процедил сквозь зубы, дернув плененной рукой, но тот все не отпускал ее, сжав ее так, что аж хрустнули костяшки пальцев. Я тоже сжал его руку в ответ, словно хотел показать, что я не так слаб, как Юу все время думал. Но что моя сила по сравнению с его? Мы так еще долго могли стоять, пытаясь уничтожить друг друга взглядом, если бы к нам не начал приближаться официант, удивленно поглядывая по сторонам, словно ища кого-то. - Я думал, ты умнее. Зря. Ошибался, – буркнул он, отпустив меня и отворачиваясь. Я потер покрасневшую руку. – Книга еще у тебя? – как-то сухо спросил он. Я должен был бы обрадоваться, но мне почему-то легче от того, что он отошел, не стало. Я точно дурак. - Да, - так же потухшим голосом ответил я и закусил губу. - Комуи хотел было ее тоже увидеть, он тебе письмо напишет. Прощай, - бросил он и вышел из ресторана. - Так вы будете что-то заказывать? - подошел официант. Ничего ему не ответив, я тоже поднялся и не спеша вышел, направляясь домой.
Как только я вошел в комнату, в глаза бросился конверт, который еще утром принес мне слуга. Все равно рано или поздно прочитаю его, так что решил не медлить. Вскрыв бумагу, я увидел до боли знакомые строки, аккуратно выведенные женской, казалось бы, рукой. Как и говорил Канда, Комуи все же решил написать мне письмо. Как поспешно, однако. Неужели и Черный Орден заинтересован этой Книгой? Хотя это неудивительно. - Господин, - постучался Рон в дверь. Я вздохнул. Видимо, сегодня день встреч и известий. - Входи, Рон. На пороге опять затоптался мой слуга. Я уже понял: отучить его от этого нереально. - Тут снова вам послание принесли, только человек не назвался и скрылся еще раньше, чем я смог спросить, от кого это. Он сказал – вручить лично вам в руки. Уже можно было догадаться, что там было за письмо. Распечатав конверт и отметив знакомый мне знак на листке, я сначала удивился, а потом развернул обыкновенный белый листок бумаги. - Рон? – позвал я слугу, но он не откликался. - Вы звали меня? - за спиной раздался звонкий задорный голосок, из-за которого я почувствовал, как неприятный спазм прокатился по позвоночнику. Словно передернуло. И как я раньше не догадался? Слишком правильное поведение, слишком мягкий и податливый характер…
Реальный мир сменился воображаемым, превратившись в какое-то закрытое пространство, напоминающее подарочную обертку, разукрашенную цветами. Я хотел повернуть голову, но почувствовал, как что-то острое чуть ли не впилось в кожу. Узнаю это оружие. - Книжник, давно не виделись, - какой необычный поворот событий! - Роад, - я улыбнулся, хотя сейчас чувствовал себя никчемным неопытным мышонком, запертым в собственной клетке. - Я рада, что ты меня запомнил, Лави, - как на таком юном личике может быть такая скверная улыбка? - Разве это забудешь? Значит, несмотря на перемирие, Нои все же готовились к чему-то значимому. Ну не к пришествию же Нового Царства, ей богу. Легкая ухмылка коснулась моих губ. Роад тоже улыбнулась в ответ. - Ты так надменен? – приближаясь ко мне, девочка знакомым жестом замахала зонтиком. – Кстати, - одна из свечей приволокла книгу. – Спасибо за заботу о моей новой игрушке, я не думала, что эти неучи так опростоволосятся. Зонтиком легко подбросив книгу, словно та была пушинкой, она почти вплотную приблизилась ко мне. Кончиком пальцев провела по подбородку, прошептав: - Ты хочешь узнать свою мечту, Лави? – голос становил грубым, совсем не похожим на тот звонкий перезвон, что я слышал ранее… Шепот превратился в зловещий хохот, и я почувствовал, как все мое тело словно бы окаменело, и сонный дурман застил глаза…
***
Мы находимся в огромном мире. Если представить себя в этом мире, то невольно начинаешь понимать, что человек – всего лишь крохотная песчинка на этой планете. А так хотелось бы быть чем-то значимым, так хотелось быть полезным… Вот почему я и решил стать книжником. Я хотел понять все, что происходит на Земле и из-за чего все эти катаклизмы, каково происхождение Акум, что случится в ближайшем будущем с человечеством. Я хотел узнать больше…но… - Лави, Лави… - ну вот не надо так трясти, аж подташнивать начало. Все болело, словно неделю провалялся на раскаленных углях. Да что ж такое-то? Даже пошевелиться не мог. Все тело скованно, руки и ноги так затекли, что поднять невозможно, а глаза не желали открываться, как ни пытался. Какой-то горький комок застрял в горле, но сглотнуть не получалось - во рту все пересохло. - Лави! – голос резкий такой, знакомый. Я пытался припомнить где я, но не чувствовал ни запаха, ни ветра. Голова сама по себе дернулась, и только потом я почувствовал легкое покалывание на коже щеки. Кто-то резко ударил меня. Потом я почувствовал то же самое и на второй щеке. Совсем обнаглели. Что есть силы, заставил себя раскрыть глаза. Теплая капля упала на переносицу и скатилась к виску. Дождь? Небо застилал какой-то материал. Точнее даже это было очертание человека. Какой-то плащ. А небо странное такое, необычное… серое, настороженное… - Лави! – прорычал кто-то прямо над моим ухом. Я хотел что-то сказать, но в горле запершило. Я закашлялся. Каждый вдох и выдох болью отдавался во всем теле. И дышать что-то мешало. - Не ори ты так, я слышу… - голос совсем не повиновался мне и сорвался на последнем слове. - Жив, значит, - буркнул этот некто рядом, и я, сфокусировав взгляд, увидел склонившегося надо мной Канду. Лоб над левой бровью был рассечен и по челке стекала кровь. Так вот, что это был за теплый дождь. - Что случилось? – произнес я и снова закашлялся. Кадры прошлого начали воссоздаваться в моем сознании. Помню Книгу, Роад, Канду… Словно все это было в каком-то страшном сне. - Ты опять подставился, чертов щенок! – огрызнулся Юу, присаживаясь рядом со мной и зачехлив катану. – Совсем ума лишился! - Канда, что ты такое… - искренне недоумевал я. Он так посмотрел на меня, что уже и вопросов больше никаких задавать не хотелось. Я лежал на земле, удивленно вглядываясь в своего бывшего напарника. Рука сжимала рукоять молота. Я, сжав зубы, приподнял руку и удивился, заметив на своем плаще вышитый символ Черного Ордена. Что это значит? И отчего я снова в одежде экзорциста?
продолжение шесть... - Тебе два часа на раскачку, потом пойдем обратно к станции, - заключил Канда, приподнимаясь. Как раз время, чтоб обдумать все происходящее. Где я оказался и отчего Юу рядом? По тошнотворному запаху, витающему в воздухе, я понял, что тут была битва с акума. Этот запах я ни с каким не спутал бы. Только что же такое со мной сотворила Роад, что я лежу сейчас, практически недвижим. Неужели она наслала на меня свору своих чудовищ, чтоб уничтожить? Почему я ничего не помню? Словно провал в памяти. Это ж надо – шарахнуло меня не слабо, однако. И что случилось с Кандой, что он стал таким заботливым? Раньше помирать на поле боя кинул бы и не поморщился. А тут на тебе, экая забота. И так понятно, что я стал абсолютно другим человеком. Я даже не экзорцист, черт бы его побрал. Лави, тьфу ты черт, Итан, куда ты впутался с Учителем?
Пока я отлеживался на сырой и пропитанной чужой кровью земле, Канда уже вернулся. Он где-то умылся и немного привел свою одежду в порядок – смыл кровь и остатки акумовой слизи. Естественно, зачем пугать горожан? Интересно, а у меня очень заляпана одежда? Хотя, нападения акум я не помню. Черт. - Ну что? Выспался? – его грубость была неизменной, я даже усмехнулся в ответ, посмотрев на серое небо. Все как прежде. - Угу, - только и мог промычать я. Голос совсем не повиновался, хотя думать я стал уже значительно быстрее. Очевидно, шок уже понемногу проходил. - Тогда ни звука, понял? – я только потом сообразил, о чем он говорит. Наклонившись, он просунул руку под спину и приподнял меня. Все поплыло перед глазами. Деревья начали водить какой-то непонятный хоровод вокруг меня, и я почувствовал, как тошнотворный спазм подкатывает к горлу. Этого еще не хватало. Как ни странно, но боли я не чувствовал. Только отрешенность какую-то. Словно все это происходило не со мной, а я как бы наблюдал со стороны. Несмотря на это, я все еще сомневался: то ли сном было то, что я видел до сих пор, то ли я сейчас сплю. Списать можно было бы и на проделки Роад. Только я помню то странное ощущение, словно кто-то копается в твоих мыслях, воспоминаниях. Сейчас было не так. Никто не копался в моей голове, значит, я все же не сплю. Я совсем запутался. - Пей, - приказал мне Юу, приложив к губам флягу с водой. Я от первого глотка аж поперхнулся, настолько непривычным мне показался вкус воды. Но тут же я с жадностью начал пить. - Хватит, а то до станции не хватит, - он потянул к себе флягу, отпил пару глотков и снова закрыл ее. – А теперь пойдем. Оставаться тут нет никакого желания. Он снова склонился надо мной и взвалил на спину не повинующееся никаким мысленным приказам тело. Вот тут уже и рана дала о себе знать. От острой боли потемнело в глазах, и я более себя не помнил…
*** Дурнота не покинула меня даже после пробуждения. Все время снилась какая-то чепуха, темнота, и я все время то куда-то проваливался, то снова выбирался из темноты, видел смутные и пугающие очертания. - Не стоит его, наверное, беспокоить, он еще не окреп, - ворвался в сознание голос девушки. – Я могу и потом зайти, спасибо. Линали? Да, точно, это была Линали. Но где я нахожусь, если слышу ее голос? Почувствовав, как пружины кровати прогнулись под тяжестью чьего-то тела, я нахмурился. Каждое движение отдавалось острой болью. Стараясь произнести хоть слово, я снова закашлялся. - Лави, ты очнулся! – нежные тонкие пальчики сжали мою руку. - Вроде бы, а что случилось? – я уже и сам запутался, где я, с кем я, и какой век на дворе. Посмотрев на Линали, так радостно улыбающуюся мне, я даже забыл спросить ее, как она провела все эти десять лет. Мы же с ней совсем не виделись. Ли-младшая что-то начала рассказывать мне про какое-то задание с Кандой, что потом он приволок меня совсем без сознания, а затем заперся у себя в комнате. Странно все это было, не поддавалось логике, совсем. Линали совсем не изменилась, она осталась такой же, как я ее и помнил. Попросив у нее извинения, я поддался усталости и снова уснул…
*** - Долго же ты спишь, однако, - в кромешной тьме кто-то засмеялся рядом со мной. - Канда? – ну да, это был точно он. - А ты кого-то другого желал увидеть? - Я пока никого не вижу, только слышу, - огрызнулся я. - Вернулось твое чувство юмора, - хмыкнул он потом, снова сливаясь с тенью больничной комнаты. - Ты-то что тут делаешь, Канда? – решил спросить я осторожно. - Я вижу прогресс, - съязвил он.
- Я тебя не понимаю. - Ты все же усвоил урок, который я тебе недавно преподал, - он рассердился? - Какой? - Дурак или прикидываешься? – ну это уже совсем на него похоже… Решив перейти на другую тему, я спросил: - Канда, а что случилось с Книгой? – это волновало меня больше всего. - Какая еще нахрен книга? – вспылил он. - Великая Книга Книжников, мы ее отобрали у баптистов. Не помнишь, что ли? - Ты точно головой здорово ударился. Мы никакую книгу не отбирали. Ладно, пойду я, а то ты явно не в себе. Спи! – и с этими словами он покинул меня, оставив одного долго и мучительно размышлять, что же на самом деле произошло. Не могло же мне это все привидеться? Или могло?
*** Неделю спустя я уже ходил, правда с трудом, потому что оказалась, что, ко всем прочим ранам, еще и ногу сломал. Месяц придется ходить в гипсе. Как я ни пытался уверить Комуи, что со мной все в порядке, он был непреклонен. С Юу мы с тех самых пор почти не разговаривали. Он отправился на миссию. А я снова оказался в Черном Ордене. В нем все осталось, как и прежде. Даже блюда Джонни показались мне такими аппетитными, словно сто лет не ел ничего подобного. А как же разрушения? Как же здание, которое я видел уничтоженным акума? Неужели все это действительно было просто сном. Нет, я не мог поверить этому. Уж слишком все гладко складывается.
А пока я пытался понять, сошел я с ума или нет. Канда находился на тяжелом задании и вот уже две недели, как не возвращался с миссии. Он боролся с акума, а я тут от яств Джонни пух, - негодовал я, понимая, что даже если все ненастоящее, это несправедливо.
Дни проходили медленно и уныло. Только странно было то, что мои воспоминания куда-то улетучивались. Я начал многое забывать. Никогда такого не было. Неужели это могло случиться из-за ран? Комуи говорил, что я чудом остался цел. Я даже знал, как звали это «чудо», к чему лукавить? Правда, вскоре собственные проблемы вытеснили совсем другие. Все меньше стало возвращаться экзорцистов с заданий. С некоторыми Комуи даже связь потерял, и вот неделю уже от них не было никаких известий. Смотритель все больше и больше начинал переживать, хотя и перезванивал Линали чуть ли не через каждый час. Естественно, было чего пугаться. Нои становились сильнее, а их отряды акума – все мощнее и многочисленней.
И вот – трагичное известие облетело весь Орден. Линали Ли была тяжело ранена, и Аллен вскоре должен был привезти ее с поля сражения. Я не ожидал такого. Акума косили наш отряд с неимоверной прытью и скоростью. Лучшие бойцы пали в битвах. В холле уже было не протолкнуться – все было заставлено свежими гробами. А ведь с некоторыми я даже очень хорошо ладил когда-то.
Я уже видел раньше такие картины, я знал, что видел, но вспомнить не мог. Память совсем ни к черту стала. Неужели я недостоин быть Книжником? Все смешалось в моей голове. Очень часто я чувствовал недомогание, болела голова, словно разорваться хотела на тысячу мелких осколков. Бывали дня, когда я попросту не помнил себя. Вскоре и сестру смотрителя доставили в Черный Орден, полуживую, еле дышащую, с раздробленными ногами. У меня дыхание перехватило, когда я увидел ее в крови. Правда, в голове и так гудели все комурины мира, но я все же смог разглядеть ее. Что ж это за чудовище такое напало на нее? Тело словно в клочья изорвано.
Комуи с тех пор в своем кабинете очень редко появлялся, все время проводил рядом с сестрой. Он никому не позволял подходить к ней. За все это время я только несколько раз видел его. С каждым днем он становился все старше. Вселенская усталость отображалась в его печальных глазах. Неужели Линали, такая сильная духом… Нет, думать об этом не хотелось. Но я видел на войне такие раны. После них не выживали, к сожалению.
Сидя за столом в столовой и мешая ложкой уже давно остывший суп, я вспоминал, как впервые увидел Линали в Черном Ордене. Эту несмышленую маленькую девочку, познавшую и горе, и смерть, и страх. Я не мог поверить, что ее не станет, я не желал даже думать об этом. Книжнику не следует переживать по этому поводу, но я отчего-то каждый раз с грустью вспоминал все те мгновении, что мы провели вместе, и стирал наворачивающие слезы. Нам не стоило переживать, когда кто-то умирал. Это извечный закон природы.
А через пару дней ее не стало. Этой маленькой, но такой уверенной в себе девушки. Похороны у нас оказались в последнее время слишком частым событием. Многие экзорцисты не вернулись с заданий, а я знал - Канда где-то спешил на помощь то к одним, то к другим. Несмотря на его угрюмость и нелюдимость, я знал, что на него всегда можно было положиться в трудную минуту. Его не было в Ордене, когда мы хоронили Линали. Был на задании.
Комуи как-то сразу поседел за это время, постарел. Стал сам на себя не похож. Еще бы, ему столько пришлось вытерпеть. Ведь все, что он делал, было только ради Линали.
Я помню день кремации младшей Ли словно в тумане. Я даже не помню, как вел себя, что говорил. Помню только, что вспоминал, как она хотела, чтоб Черный Орден стал не только для нее, но и для всех, кому приходилось жить здесь, не просто рабочим местом, а настоящим домом. И это была правда. Тяжело сглатывая и смотря в одну точку, я вспоминал, как даже к Юу она сумела подобрать ключик. Он явно не просто привязался к ней, а чувствовал некую ответственность за эту хрупкую девчушку, покорившую его сердце. А она отвечала привязанностью в ответ. Но сейчас она покоится в объятиях огня, а Юу где-то борется с акума...
- Что? Ты в своем уме? – проорал на меня Комуи, услышав мою тираду по поводу того, что я не могу все это наблюдать со стороны и ждать очередного убитого товарища. - Я должен сражаться! Вместе со всеми! Плечом к плечу. Я не могу более тут находиться! – Комуи должен был меня понять, но он, очевидно, не хотел. - Ты только недавно вышел из больницы. Ты еще не окреп! - Но я не останусь здесь! - Ты будешь легкой мишенью для акума, Лави! – и столько грусти было в его уже давно потухших глазах, словно он смотрел на меня, как на своего сына. - Я должен быть рядом с друзьями, - отрезал я и вышел из кабинета.
Друг. Сколько в этом слове таится прелести и опасности. Друг никогда не бросит в беде. И я не хотел. Я должен был быть там, где сражались Юу с Алленом. День спустя я уже был в пути, твердо ведая, что я делаю и куда должен направляться. В североамериканское подразделение. Там как раз и находились Аллен с Кандой. Но и тут, я, наверное, опоздал. Прибыв на место, я увидел лишь безжалостно разрушенные стены, словно тут ураган какой-то прошелся. Я остановился, замерев от осознания случившегося. Сердце екнуло, а потом начало так бешено колотиться, отдаваясь в висках, что я чуть не сжал голову руками от боли. Нет, только не это. - Какие люди к нам пожаловали, - этого еще не хватало… Тикки Микк словно выполз из-под земли и перекрыл мне дорогу. - А я не к вам, - я был насторожен, но как я мог в таком состоянии противостоять Ною? - Как не к нам? А к кому? – он зажег спичку и прикурил сигарету. – Аллена я забрал к Ноям, ему сейчас лучше побыть с нами, а Канда ушел… - как-то двусмысленно протянул он. - Куда ушел? – я действительно не понимал, о чем он говорит. - С невестой своей, почить после тяжелых испытаний, - он выпустил облако дыма, зловещее, как мне показалось. – И, кажется мне, что он больше не вернется… - Да что ты такое говоришь? – я не верил ни одному его слову. - Говорю то, что знаю… - он молниеносно приблизился ко мне, - А ты пойдешь со мной. Твой учитель уже дожидается тебя… Все равно этот психопаточный уже подох. Тебе больше нечего тут искать… Ваша карта бита, сударь, - Тикки словно из воздуха достал колоду карт и швырнул мне в лицо. - Этого не может быть! – я повысил голос до крика. Тики ухмыльнулся, щелкнул пальцами, и обломки вместе с мусором начали подниматься с земли и закружились в бешеном вихре. Я так толком ничего и не понял, когда меня засыпал град из песка и камней. Стало тяжело дышать, кислорода совсем не было…
***
- Лави… - голос доносился через завалившие меня камни. – Или как тебя там, черт тебя подери! Канда? Это был голос Канды? Так Тикки солгал все же? - Да очнись уже! - Юу? – как было приятно осознавать, что твой единственный друг жив и невредим, несмотря на то, что произошло. – Ты вернулся, ты жив! - Что это на тебя нашло? – невольно отстранился Юу. Я непонимающе уставился на него. Что он имел в виду? Оглядевшись, я заметил, что мы находимся не в североамериканском подразделении, а в Лондоне. Причем, я практически лежал на мостовой, а рядом был Канда. Не соображая, что это такое, я оперся о выступ стены и осел на бордюр, прикрыв лицо руками. Сейчас самое главное было отделить сон от яви. Краем глаза я заметил Книгу в его руках… - Что произошло? – я, наверное, этот вопрос задал не одну сотню раз в последнее время. Канда ничего не ответил, просто кинул мне какой-то полосатый тюрбан. - Мудрость… - догадался я, совсем не понимая, как он тут оказался. - Да, он пытался копаться в твоих воспоминаниях и внушить тебе что-то с Роад, - заговорил Канда. С каких это пор он стал таким разговорчивым? - Как в прошлый раз…- заключил я. – Только в этот раз она еще и брата подключила. Умно. Вот почему я разницу не почувствовал. Спасибо, - отблагодарил я его совершенно искренне. В ответ Юу только привычно хмыкнул. Да уж, такого, как он, даже годы не исправят. Вспомнив о книге, я посмотрел на нее, но теперь мне даже не хотелось к ней прикасаться. Она показалась такой неважной, незначительной… - Книга запечатана, - я как бы невзначай махнул рукой на нее и уловил еле заметное удивление и недоверие в его взгляде. - Да неужто? А я, по-твоему, как ее открыл? – он повертел ее в руках и книга податливо раскрылась. - А ну, покажи-ка еще раз, как ты это сделал? - Я попугай, что ли? – Канда захлопнул книгу. – Сам и смотри! Он передал мне книгу и очень внимательно наблюдал, как я нащупывал еле заметные выступы в страницах и дернул защелку. Книга открылась. - Ну нифига же себе! – воскликнул я вслух. – А я-то мучился. - Потому что дурак! – заключил он, вырвав книгу из моих рук. - Канда? – пытался я его остановить, но заранее знал, что это было бессмысленно. - Комуи будет рад тебя видеть тоже. Вы, кажется, с тех пор, как повздорили, и не виделись более. - А Линали жива? – спросил я с тревогой. Ну, мало ли, вдруг моя псевдореальность окажется все-таки реальностью. - Естественно, - усмехнулся он. – Так вот, что тебе интересно? Можешь не надеяться. Впрочем, ты и сам увидишь… - Что увижу? – я терпеть не мог, когда он говорил загадками. В ответ он только пожал плечами. Даже злость куда-то испарилась. Это ж Юу…
*** А Комуи, оказалось, тоже жил в Лондоне. Дом снаружи выглядел очень красиво, а внутри было очень просторно. На звук открывающейся двери выбежали две прекрасные малышки. Им было по шесть-семь лет. Я что-то, оказывается, упустил в этой жизни? Девчушки с таким любопытством разглядывали меня, словно я мог быть их новой куклой. - Лави! - ко мне на встречу вышла Линали. О боже, как она похорошела. Время нисколько не испортило ее, наоборот, она как-то расцвела что ли. Любопытно, что послужило этому поводом? - Рад видеть тебя, Лин, - я улыбнулся, понимая, что многое изменилось, но кое-что осталось неизбежным – наше отношение друг к другу. Я дружески обнял ее, так как это была первая наша встреча после того кошмара, что творился в мире. Канда тихо стоял в сторонке и молча созерцал наше приветствие. - Здорово! – рядом оказался еще один человек. - Аллен? – вот кого-кого, а его я тут не ожидал увидеть. - Я так изменился? – Мне показалось, что он повзрослел, стал более остепенившимся, что ли. - Папа, папа, а ты представишь нам дяде? – дернула за край рукава его одна из девчонок. - Конечно, - Аллен поднял на руки одну девчонку. – Знакомься, это моя старшая дочь – Тиса. А эта озорница – Лира. - Очень приятно с вами познакомиться дамы, - я легонько пожал обе маленькие ладошки. Обернувшись к Канде, я недоуменно посмотрел на него. Легкая ухмылка коснулась его губ, он повел плечами. Ну да – этого и следовало ожидать… - Папа, - старшая из дочерей Аллена ударила его по голове игрушкой, невесть откуда появившейся, и начала требовательно что-то выпрашивать у него. Узнаю знакомый жест. Вот, что значат гены.
- Пойдем в зал, там брат тебя ждет, - взяв меня и Юу за руки и потянув за собой, Линали повела нас в красиво убранную комнату. Посреди висел плакат: «Добро пожаловать домой, Лави!» В центре стоял немного постаревший за это время Комуи Ли и, потянув за ниточку хлопушки, осыпал нас серпантином. - Я рад видеть тебя, Комуи, - мой голос сорвался, а Юу толкнул меня сапогом, чтоб подошел ближе к бывшему смотрителю. Кажется, время Итана сейчас истекло и настало время нового Лави…
гость в 2011-07-10 в 21:35 А где комментарий? Удалили?
Первое исполнение не очень нравится тяжеловесностью языка и хорошим таким ООСом Канды. Да, автор легко узнаётся, и стиль автора я не очень люблю - читать трудно, слишком много словесных "наворотов". Второе исполнение лёгкое, ангстовое и романтичное, неожиданно (ибо не люблю романтику) понравилось. Третье чудесное - такой стёб над таким артом))) Можно было бы и потоньше, но всё равно забавно. Четвёртое - ого. Вот это вы, автор, замахнулись на эпик. Джен - птица редкая, джен с хорошим сюжетом - тем более, так что мой вам респект. Идея с псевдореальностью очень понравилась. Не люблю пейринг Аллен/Линали, но тут пришёлся к месту. Браво
-
-
04.07.2011 в 22:47осторожно, пафос! Осторожно, психодел! И вообще - осторожно! Автор истосковался по любимым персонажам, автора понесло и занесло.
читать дальше
-
-
05.07.2011 в 14:27сел ждать авторооткрытия
-
-
05.07.2011 в 20:18а автор ждет заказчика))
-
-
05.07.2011 в 20:40Уважаемый автор, это потрясающе!
-
-
05.07.2011 в 21:27не з.
-
-
05.07.2011 в 21:28ананас?
благодарю)) рад, что зацепило)
А
з есмь)-
-
05.07.2011 в 23:00*тоже соскучилась по любимым персонажам*
-
-
05.07.2011 в 23:34а
-
-
06.07.2011 в 20:13-
-
06.07.2011 в 22:05Автора первого знаю и от этого еще унылей.
-
-
10.07.2011 в 20:20-
-
10.07.2011 в 20:24-
-
10.07.2011 в 20:40автор3.))))
-
-
10.07.2011 в 21:17автор, 3, это было оч весело
Заказчик извиняется перед первыми двумя авторами, он тоже очень благодарен им за исполнения, они хорошие, глубокие
-
-
10.07.2011 в 21:23-
-
10.07.2011 в 22:35-
-
10.07.2011 в 22:40автор2
-
-
11.07.2011 в 08:51+100500
-
-
28.07.2011 в 02:06начало исполнения...
-
-
28.07.2011 в 02:08-
-
28.07.2011 в 02:13-
-
28.07.2011 в 02:16-
-
28.07.2011 в 02:20-
-
28.07.2011 в 02:23-
-
28.07.2011 в 02:26-
-
28.07.2011 в 02:28-
-
29.07.2011 в 10:44А где комментарий? Удалили?
Первое исполнение не очень нравится тяжеловесностью языка и хорошим таким ООСом Канды. Да, автор легко узнаётся, и стиль автора я не очень люблю - читать трудно, слишком много словесных "наворотов".
Второе исполнение лёгкое, ангстовое и романтичное, неожиданно (ибо не люблю романтику) понравилось.
Третье чудесное - такой стёб над таким артом))) Можно было бы и потоньше, но всё равно забавно.
Четвёртое - ого. Вот это вы, автор, замахнулись на эпик. Джен - птица редкая, джен с хорошим сюжетом - тем более, так что мой вам респект. Идея с псевдореальностью очень понравилась. Не люблю пейринг Аллен/Линали, но тут пришёлся к месту.
Браво
-
-
29.07.2011 в 10:53По поводу пейринга - Линали и Аллена. Я просто подумала, что такое счастье заслужил только Аллен)))
автор последнего "эпика"
-
-
29.07.2011 в 18:33Автор 4, чудесное исполнение, восхитительная идея! Я в восторге!
автор 2.
-
-
05.08.2011 в 07:15Да жив вроде, я его вижу