Так горько было видеть, как рушится, сгорает и ускользает в небытие самое дорогое. Настолько, что даже сильная духом Светлая не могла сдержать слёз. Она, в конце концов, ещё не Хозяйка - всего лишь осиротевшее дитя. Без единого всхлипа, без жалоб и тем более бесполезной мстительной обиды. Она просто смотрела на тлеющее пепелище сквозь мутную влажную пелену, застилавшую глаза, с одной из платформ Башни, приобняв озябшие на ветру колени.
- Всё в порядке, юная Ольгимская? Подобные вопросы - то же самое, что интересоваться у смертельно раненого человека, хорошо ли тот себя чувствует - мог задавать с соответствующей жестоко-равнодушной беспечностью только один. И только он же мог позволить себе с отвратительно притворным участием приласкать согнутые тяжестью горя плечи. - Оставьте меня, маэстро. - сухим голосом ответила девушка. - Мне противны ваши руки. Мне противны ваши фальшь и веселье. Добром прошу, издевайтесь над кем-нибудь другим. - Мария послала меня столкнуть вас с площадки, пока рядом нет свидетелей. - блеснули кошачьи глаза. - Как... в смысле, зачем? - Клара уехала, Катерина истощила себя морфием. Каины доживают последние дни. На пути Тёмной Королевы остались лишь вы. Я, правда, советовал ей более изысканные и менее банальные способы... вспомнить, к примеру, аристократок средневековья, умывавшихся кровью девственных красавиц для продления молодости... Виктория слушала молча, не укоряя и не одобряя - страшное, опустошённое безразличие отчаявшегося. -...Вы страдаете. Хотите, я подарю вам забвение? Сейчас это лучшее, что я могу предложить. - завершил безумный театрал почти шёпотом, склонившись, будто успокаивающе объясняя что-то расстроенному несмышлёному ребёнку. В голосе одновременно таились злорадный смех и покровительственное снисхождение. - Так даруйте мне забвение: позвольте уехать вместе с детьми и Артемием. И не вспоминайте больше никогда. Будто и не было нас на этой земле, мешающих вам творить свои беззакония. И добавила, подумав: - Жаль мне вас.
"Не так уж легко вас забыть..." - так и не высказанные слова летели вслед за ней, спускавшейся по крутой лестнице, вместе с прощальным удивлённым взглядом: за что же жаль? - "...А вы меня всё-таки вспоминайте, Светлая Хозяйка." Марии он, конечно же, солжёт, что исполнил приказ в точности.
-
-
28.02.2012 в 12:11Так горько было видеть, как рушится, сгорает и ускользает в небытие самое дорогое. Настолько, что даже сильная духом Светлая не могла сдержать слёз. Она, в конце концов, ещё не Хозяйка - всего лишь осиротевшее дитя.
Без единого всхлипа, без жалоб и тем более бесполезной мстительной обиды. Она просто смотрела на тлеющее пепелище сквозь мутную влажную пелену, застилавшую глаза, с одной из платформ Башни, приобняв озябшие на ветру колени.
- Всё в порядке, юная Ольгимская?
Подобные вопросы - то же самое, что интересоваться у смертельно раненого человека, хорошо ли тот себя чувствует - мог задавать с соответствующей жестоко-равнодушной беспечностью только один. И только он же мог позволить себе с отвратительно притворным участием приласкать согнутые тяжестью горя плечи.
- Оставьте меня, маэстро. - сухим голосом ответила девушка. - Мне противны ваши руки. Мне противны ваши фальшь и веселье. Добром прошу, издевайтесь над кем-нибудь другим.
- Мария послала меня столкнуть вас с площадки, пока рядом нет свидетелей. - блеснули кошачьи глаза.
- Как... в смысле, зачем?
- Клара уехала, Катерина истощила себя морфием. Каины доживают последние дни. На пути Тёмной Королевы остались лишь вы. Я, правда, советовал ей более изысканные и менее банальные способы... вспомнить, к примеру, аристократок средневековья, умывавшихся кровью девственных красавиц для продления молодости...
Виктория слушала молча, не укоряя и не одобряя - страшное, опустошённое безразличие отчаявшегося.
-...Вы страдаете. Хотите, я подарю вам забвение? Сейчас это лучшее, что я могу предложить. - завершил безумный театрал почти шёпотом, склонившись, будто успокаивающе объясняя что-то расстроенному несмышлёному ребёнку. В голосе одновременно таились злорадный смех и покровительственное снисхождение.
- Так даруйте мне забвение: позвольте уехать вместе с детьми и Артемием. И не вспоминайте больше никогда. Будто и не было нас на этой земле, мешающих вам творить свои беззакония.
И добавила, подумав:
- Жаль мне вас.
"Не так уж легко вас забыть..." - так и не высказанные слова летели вслед за ней, спускавшейся по крутой лестнице, вместе с прощальным удивлённым взглядом: за что же жаль? - "...А вы меня всё-таки вспоминайте, Светлая Хозяйка."
Марии он, конечно же, солжёт, что исполнил приказ в точности.
-
-
29.02.2012 в 04:58Я вас, конечно, знаю. И почему-то мне даже хочется писать продолжение.
-
-
06.04.2012 в 12:34