Милая Венди, зима подобралась близко, Над Неверландией тучи и мокрый снег. Там, где когда-то ребята носились с визгом, Стонут седые деревья в холодном сне. Милая Венди, уютного дома стены Крепче иных бастионов - разлет не взять. Я научился - сшиваю подошву с тенью Каждую осень. Но тень норовит удрать. Милая Венди, ты стала серьезной дамой, Взрослой и скучной: стираешь, готовишь, шьешь. Дочке пять лет. Ты всамделишной стала мамой, Точно такой, как всамделишный серый дождь. Милая Венди... Тебя хоронили утром, Было светло. Тихой моросью плакал день. Взрослость несет с собой старость и смерть, не мудрость. Я буду вечно любить тебя. Питер Пэн.
...и только ветру она послушна, с ним они дружны, а он умеет слушать... (с)
в безнадежной непроходимости ебеней, где живописность пейзажей явно обманчива и с каждой милей двигаться всё трудней самым разумным будет – просто сворачивать.
признавать очевидное - вовсе не тяжело. это не откровение, посланное с небес – мы так долго двигались в сторону ничего, что в процессе процесса нас захватил сам процесс.
смотрит обижено, губы по-детски поджав. отчаянно пьет мою жизнь. ни черта взамен. ты прости меня. я очень устала ждать, что ты повзрослеешь, долбаный питер пэн.
...и только ветру она послушна, с ним они дружны, а он умеет слушать... (с)
Милая Венди! Я слышал - мне рассказала Динь - Что внучка твоя устроилась в магазин, За прилавок встала, и ей уже двадцать зим, А я эти зимы пробыл в Неверморе совсем один.
Я написал бы тебе письмо - всего пару строк, Если бы помнил твое лицо, если бы только мог, Милая Венди! Твое сердце-желудь пустило во мне росток, Я так хотел бы тебя вернуть, только я - не Бог.
Венди! Ведь ты старуха и память твоя пуста, Помнишь ли ты свой домик и сказочные места? Слышал, рисуешь - наносишь пятна на белизну холста, И я молюсь, милая, что б ты дожила до ста.
Я обманул тебя, Венди, мол "не хочу стареть", Я бы играл для тебя, если б ты стала петь, Венди, я так устал, мне-ребенку пора умереть, Слышишь?Я стану солнцем, что бы просто тебя согреть.
Кажется, эти годы лишили меня души, Если ты меня помнишь, пожалуйста...Напиши.
До свиданья, Венди, до свидания. Я не напишу тебе письма. Я не нарушаю обещания, и, признаться, не схожу с ума. Возвращаться — глупое занятие. Дважды в одну реку не войти. Крылья — это дар или проклятие для того, кто не хотел расти?
До свиданья, Венди, моя милая. Я покрашу небо в черный цвет. Говорят, что побеждают силою, но во мне, ты знаешь, силы нет. Только гордость, легкость да ирония — где ж меня такого удержать? Ты не верь, что счастье проворонила, разве мог тебе я счастье дать?
Над Неверландией тучи и мокрый снег.
Там, где когда-то ребята носились с визгом,
Стонут седые деревья в холодном сне.
Милая Венди, уютного дома стены
Крепче иных бастионов - разлет не взять.
Я научился - сшиваю подошву с тенью
Каждую осень. Но тень норовит удрать.
Милая Венди, ты стала серьезной дамой,
Взрослой и скучной: стираешь, готовишь, шьешь.
Дочке пять лет. Ты всамделишной стала мамой,
Точно такой, как всамделишный серый дождь.
Милая Венди... Тебя хоронили утром,
Было светло. Тихой моросью плакал день.
Взрослость несет с собой старость и смерть, не мудрость.
Я буду вечно любить тебя.
Питер Пэн.
где живописность пейзажей явно обманчива
и с каждой милей двигаться всё трудней
самым разумным будет – просто сворачивать.
признавать очевидное - вовсе не тяжело.
это не откровение, посланное с небес –
мы так долго двигались в сторону ничего,
что в процессе процесса нас захватил сам процесс.
смотрит обижено, губы по-детски поджав.
отчаянно пьет мою жизнь. ни черта взамен.
ты прости меня. я очень устала ждать,
что ты повзрослеешь, долбаный питер пэн.
Что внучка твоя устроилась в магазин,
За прилавок встала, и ей уже двадцать зим,
А я эти зимы пробыл в Неверморе совсем один.
Я написал бы тебе письмо - всего пару строк,
Если бы помнил твое лицо, если бы только мог,
Милая Венди! Твое сердце-желудь пустило во мне росток,
Я так хотел бы тебя вернуть, только я - не Бог.
Венди! Ведь ты старуха и память твоя пуста,
Помнишь ли ты свой домик и сказочные места?
Слышал, рисуешь - наносишь пятна на белизну холста,
И я молюсь, милая, что б ты дожила до ста.
Я обманул тебя, Венди, мол "не хочу стареть",
Я бы играл для тебя, если б ты стала петь,
Венди, я так устал, мне-ребенку пора умереть,
Слышишь?Я стану солнцем, что бы просто тебя согреть.
Кажется, эти годы лишили меня души,
Если ты меня помнишь, пожалуйста...Напиши.
Грозных роботов, даже тех, что в приставке Денди.
Мы летали бы над землей – Питер Пэн и Венди.
Только ты, дурачок, не хочешь со мной играть.
(отрывок (с) Вера Полозкова)
Я не нарушаю обещания, и, признаться, не схожу с ума.
Возвращаться — глупое занятие. Дважды в одну реку не войти.
Крылья — это дар или проклятие для того, кто не хотел расти?
До свиданья, Венди, моя милая. Я покрашу небо в черный цвет.
Говорят, что побеждают силою, но во мне, ты знаешь, силы нет.
Только гордость, легкость да ирония — где ж меня такого удержать?
Ты не верь, что счастье проворонила, разве мог тебе я счастье дать?
Вверх и вниз, какая, впрочем, разница? И на фоне черном — красота! —
звездочки дрожат, переливаются, ждут, что их проглотит чернота.
Вот и все, родная, сказки кончились, наступило время перемен.
На ночь закрывай окно и форточку. Твой, причем, навеки, Питер Пен.
©Юлита Ран