Т3-14

[Naruto ArtFest]

Мадара/Мито. Понимать всю неправильность ситуации, но получать удовольствие. NH!

Арт

@темы: 3 тур, Учиха Мадара, выполнено, Узумаки Мито

Comments

[Гость]

Предупреждения:
1. Что-то много букаф получилось. 3355 слов. Поэтому разбила на три части. Целиком в комментарий не помещается
2. Рейтинг R (наверное)
3. Без беты.
4. Много Хаширамы Сенджу ( увы или к счастью, без него никак не получается)

В объятиях ненависти и страсти. Часть 1

Больно ощущать себя игрушкой, марионеткой в жестоких руках, которым невозможно противиться. Больно ощущать на своей шее горячие губы, которые невозможно остановить. Больно... Но не сейчас. Потом. Больно будет смотреть в глаза любимого мужа. Больно будет знать, что мной воспользовались в угоду своим целям, в угоду ненависти, жажды власти, чего угодно, только не любви.
Потом...
А сейчас мои руки путаются в жесткой непослушной гриве его волос, мои губы покрывают поцелуями его глаза, лоб, щеки, мое тело повторяет его движения. И кажется, что это безумие никогда не кончится.
- Ненавижу! - шепчу ему на ухо и чувствую кожей как его губы растягиваются в победной ухмылке.
- Ненавидишь?

Мито любила своего мужа. Несмотря на то, что их брак был определен политическими соображениями, за год совместной жизни она ни разу не пожалела об этом. Хаширама был идеальным мужем: нежным, заботливым, внимательным. Его жизнь сильного воина, предводителя клана, основателя скрытой деревни шиноби была сложна и опасна. Однако он всегда знал, что где-то там, у окна за тонкими кружевными занавесками его ждет та, о которой он мечтал всю жизнь, его любимая и единственная, его жена. А Мито, некогда сильнейшая куноичи страны Водоворота, спрятала свои боевые способности в самые дальние архивы памяти, посвятив себя любимому и домашним заботам. Потому что не было больше в этих способностях необходимости. Потому что сильная женщина встретила того мужчину, который сильнее ее, рядом с которым можно быть слабой, беззащитной, нежной.

Хаширама обращался со своей прекрасной женой как с хрупкой фарфоровой статуэткой. Даже в первую их ночь он не причинил ей боли. И каждый раз, когда они оставались наедине, он нежно гладил и покрывал поцелуями все ее тело. Ей были приятны его прикосновения. Мито лежала неподвижно с закрытыми глазами и чувствовала, как сладкая нега разливается по ее телу. Она нежилась в объятиях мужа и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, когда они сливались в единое целое. Позже, когда он вдруг вздрагивал и замирал, опираясь на руки, чтобы не придавить ее, она обвивала руками его шею и нежно перебирала пальцами его длинные шелковистые волосы. А он целовал ее в лоб и шептал слова благодарности.

Хаширама часто делился с женой своими сомнениями, заботами. У такого влиятельного было человека много недругов. Поэтому он не мог проявлять слабость и открывать свои сомнения как перед союзниками, так и перед противниками. Единственный самый близкий человек, которому можно доверится, который никогда не предаст, который выслушает, поймет и даст мудрый совет была его жена. Имя Учихи Мадары часто звучало в его рассказах. Мито была незнакома с этим человеком, но уже по тому, как сдвигались брови на лице мужа, как сжимались его губы в тонкую полоску, как жесткость появлялась на его спокойном лице при упоминании этого имени, она понимала, что Хашираме приходится иметь дело с опасным союзником.
В тот день он пришел с собрания уставший. Упал в кресло, запустил правую руку в волосы и сидел так неподвижно.
- Что-то случилось, милый? - Мито обеспокоенно присела перед мужем и заглянула ему в лицо.
Он ответил ей своей мягкой улыбкой.
- Все хорошо. Меня выбрали Хокаге деревни, скрытой в листве.
На следующий день в поместье Сенджу был организован прием в честь назначения главы клана на должность Хокаге. Приглашены были представители всех кланов, принимавших участие в создании скрытой деревни и выбравших Хашираму Сенджу своим первым предводителем.

Вечер был в самом разгаре, когда вдруг в гостиной повисла гробовая тишина. Остро резанул слух звон разбивающейся пиалы, выпавшей из чьих-то рук. Словно грозовая туча, нависла тишина над поместьем Сенджу. Мито, почувствовав неладное, устремилась в эпицентр готовой разразиться катастрофы. В центре гостиной стояли двое мужчин. Двое удивительно похожих и настолько разных, как две стороны одной медали. Напряжение стояло такое, что казалось от их пересекающихся взглядов вспыхнет и испепелится сам воздух вокруг.
Мито царственным движением шагнула между ними. Встав спиной к мужу и изобразив на лице дружелюбную улыбку, она вежливо поклонилась гостю, приветствуя его, как подобает хозяйке.
- Мы рады видеть вас, почетный гость, в нашем доме. Будьте добры, располагайтесь как вам удобно и отдыхайте.
Гость смерил ее с ног до головы пронизывающим взглядом угольно-черных глаз и скривил тонкие губы в презрительной усмешке. От этого взгляда внутри все сжалось и мороз прошел по коже. Но Мито внешне никак не проявила своих чувств и проигнорировала явное неуважение со стороны собеседника. Сейчас главное - разрядить обстановку. И повернувшись боком к гостю, внушающему страх одним только своим присутствием, обратилась к мужу:
- Хаширама-сама, позвольте отвлечь вас ненадолго. Мне нужно спросить вашего совета по одному вопросу.
- Располагайтесь. - бросил Сенджу с отвращением стоявшему напротив мужчине и, резко развернувшись, подхватил жену под руку и двинулся к выходу из комнаты.
- Кто это? - тихо спросила Мито, оставшись наедине с мужем.
Хаширама молчал, глубоко задумавшись. Ответа не требовалось. Мито и так поняла. Учиха Мадара.
- Мито, никогда не приближайся к этому человеку. Это приказ. - таким тоном любимый обращался к ней впервые. Наверное, именно так он отдавал приказы своим воинам на опасных миссиях.
- Я поняла, - Мито склонила голову в знак повиновения.
- Хорошо.

Хаширама ушел провожать до дверей последних гостей. Мито стояла в саду, вдыхая прохладный ночной воздух. Она чувствовала себя утомленной, как если бы выдержала бой с десятками противников.
Внезапно сердце сжали раскаленные кузнечные щипцы. Щеки коснулось жаркое дыхание. Мито не двинулась с места, не обернулась. Присутствие было настолько близко, что она чувствовала спиной тепло чужого тела. Сердце, на миг остановившись, зашлось в бешеном ритме, отдаваясь стуком в ушах.
- Мито? Узумаки Мито, променявшая свою силу на статус, - голос был низкий, вкрадчивый. Вибрации этого звука прошлись по всему ее телу, остановившись где-то на уровне живота.
Мито молчала.
- Наверное, Хаширама Сенджу очень дорожит своей прекрасной женой, - продолжал собеседник свой странный монолог. - Интересно, насколько сильно он тебя любит, а Мито?
Чужое присутствие исчезло так же внезапно, как и появилось. Мито стремительно обернулась, но никого не увидела в полутьме сада. Лишь вдалеке, у главного входа в дом, горели зажженые факелы и мелькали тени прислуги, прибиравшейся после приема.

После назначения на пост Хокаге, забот у Хаширамы прибавилось. Часто он допоздна засиживался в кабинете резиденции Хокаге, пропуская ужин. Тогда Мито собирала сверток с едой и шла навестить его на рабочем месте. Она беспокоилась за него. Хаширама взвалил на себя все заботы и проблемы вновь образованной деревни, забывая о самом себе. За последний месяц лицо его осунулось и между бровей пролегла складка. Мито поднималась по лестнице резиденции Хокаге, с грустью размышляя о том, что сегодня опять придется спать одной в огромной пустой кровати. Но так надо. Для Хаширамы эта должность и эта деревня имеют огромное значение. Только таким образом удастся объединить многочисленные враждующие кланы на территории страны Огня и дать отпор агрессивным соседям. Только так можно достичь мира на родной земле и счастливой жизни для их будущих потомков.
Ее размышления были прерваны внезапной преградой. Прямо перед ее лицом оперлась о стену мужская рука, облаченная в алые доспехи. Мито подняла глаза и наткнулась на взгляд алых глаз, исчерченных замысловатым узором. Взгляд прожигал насквозь, и Мито, попятившись, уперлась спиной в стену. Чутье никогда не подводило ее. Этот человек был жесток и опасен. И еще... Еще в нем было что-то, чему она не могла дать название и от чего бешено билось в груди сердце, учащалось дыхание и по телу пробегала дрожь.
- Каково это быть женой Хокаге? - нарушил он молчание, склонившись к ней так близко, что металлические пластины его доспеха больно врезались в ее тело сквозь ткань одежды. Мито узнала этот голос. Это был тот же человек, который разговаривал с ней в саду.
- Этот пост должен был принадлежать Учиха, - его голос стал еще более низким, глубоким, угрожающим, похожим на рык разъяренного зверя. Красивое, словно выточенное из мрамора лицо, исказилось гримасой ненависти.
- Я причиню Хашираме Сенджу такую же боль, какую он причинил мне. Запомни это, - узор в его красных глазах неуловимо менялся, постепенно усложняясь.
Внезапно он расслабился, и на лице появилась кривоватая ухмылка.
- Удар, нанесенный врагом, или рана, причиненная близким, любимым человеком... Как думаешь, Мито, что причиняет бОльшую боль? - интонация его речи тоже изменилась. Из угрожающего рыка, голос стал вкрадчивым, почти нежным.
- Я никогда не предам своего мужа! - почти выкрикнула она дрогнувшим голосом.
- Посмотрим... - и Мадара, отстранившись, отвернулся и зашагал вниз по лестнице по направлению к выходу.
А Мито, тяжело дыша, поднялась на дрожащих ногах еще один лестничный пролет и, свернув в коридор, прислонилась к стене и закрыла глаза.

- Что-то случилось, дорогая? - Хаширама приобнял ее, покрывая поцелуями щеки. Поздно ночью они лежали вдвоем в своей постели.
- Ничего, - Мито старалась говорить ровным голосом. Почему-то о встрече с Учихой, так взволновавшей ее, говорить мужу не хотелось. - Я что-то устала сегодня. Можно я буду спать? - она мягко отстранила мужа и отвернулась. Но ей не спалось. Слушая как Хаширама посапывает на другом конце кровати, она раз за разом прокручивала в голове произошедшее. "Я причиню Хашираме Сенджу такую же боль, какую он причинил мне. Запомни это." Эти слова не давали ей покоя. Что он имел ввиду, говоря это ей? Стоило только закрыть глаза, как накатывало ощущение его близости, то самое, которое волновало и которому Мито не могла подобрать название.

[Гость]

В объятиях ненависти и страсти. Часть 2

Наутро она проснулась поздно. Хаширамы уже не было. Он всегда просыпался рано-рано, едва первые солнечные лучи окрашивали горизонт в розовый цвет, нежно целовал розовую ото сна щеку жены и уходил на работу.
"Я причиню Хашираме Сенджу такую же боль, какую он причинил мне. Запомни это." - жестокие слова звучали в ее голове, мучили ее и не отпускали ни на минуту.
- Я этого не допущу! - твердо произнесла она, грозно глядя на себя в зеркало. - Не допущу! Слышишь? Даже если мне придется убить тебя, Учиха Мадара!
Оружие ей не требовалось. Техники печатей, передававшиеся в клане Узумаки из поколения в поколение, могли обездвижить и убить противника с помощью одной только чакры. А чакры у нее достаточно. Чакры, которой она обладала, хватило бы на десяток таких как Мадара.
Бросив еще один взгляд в зеркало, Мито решительным шагом направилась к выходу.

Помедлив секунду, Мито уверенно постучалась в ворота особняка Учиха. Дверь открыла женщина средних лет.
- Вы к кому?
- Могу я увидеть Учиху Мадару?
- Следуйте за мной.
Проведя ее по лабиринтам коридоров, женщина подошла к одной из дверей. Видно было, что она робеет перед этой дверью. Видимо Учиха Мадара внушал страх не только незнакомым людям, но и членам своего собственного клана. Покосившись на посетительницу, женщина тяжело вздохнула и робко постучала в дверь.
- Кто там? - донесся из-за двери недовольный мужской голос.
- Мадара-сама, к вам гостья, - пролепетала женщина, пятясь от двери.
Дверь рывком распахнулась и на пороге появился Мадара собственной персоной. Небрежно завязанное кимоно обнажало его широкую грудь, а жесткие взлохмаченные волосы падали на плечи.
Бросив мимолетный взгляд на Мито, он сдвинулся в сторону, кивком головы приглашая войти.
- Можете идти, Нанами, - кивнул он женщине и закрыл дверь только тогда, когда она скрылась за поворотом.
Обернувшись, он скрестил руки на груди и насмешливо-выжидательно уставился на гостью. Под его пристальным взглядом Мито смешалась. Но, прикрыв глаза и сжав кулаки, она взяла себя в руки и восстановила в памяти заготовленную речь.
- Я пришла с вами поговорить, - начала она, вкладывая в свои слова как можно больше спокойствия и уверенности. Нужно помнить с какой целью она рискнула войти в логово зверя и следовать своему плану.
- Неужели? - Мадара, похоже, не был настроен на серьезный разговор. Его правая бровь насмешливо поползла вверх, а губы искривились в подобие улыбки.
Мито снова на секунду прикрыла глаза, призывая все свое самообладание. Но тут горячее дыхание обожгло ее губы. Он внезапно и совершенно беззвучно оказался в опасной близости и склонился к самому ее лицу. Она в страхе распахнула глаза и уткнулась взглядом в бездонную черноту его глаз.
- Ты сама сюда пришла. Никто тебя не звал и не принуждал. Запомни это, - его губы почти касались ее губ. Она не слышала слова, но угадывала по их движению. Мадара навис над ней своим огромным телом и Мито ощутила себя маленькой, беспомощной. Она попыталась отстраниться, но сильные руки обвили ее талию и властно притянули еще ближе.
Первая мысль была сложить печать и обездвижить его. Дура! Надо было сделать это раньше, как только он закрыл дверь в комнату.
- Не надо печатей, - тихо проговорил он ей на ухо, скользнув ладонями по ее рукам и сплетая пальцы с ее пальцами.
- Я знаю чего ты хочешь, - шепнул он и скользнул горячим влажным языком по ее шее снизу вверх от ключицы к мочке уха.
Мито судорожно выдохнула и, чувствуя как его ласка взрывает в ней целый фейерверк чувств, все же попыталась оттолкнуть его голову от себя. Однако вместо этого пальцы запутались в жестких непослушных волосах, и ладонь так и замерла на его затылке, притягивая его ближе. Мадара тем временем обхватил губами мочку уха и слегка посасывал. От этого все тело било мелкой дрожью, отдававшейся ноющей болью внизу живота. Мито откинула голову, позволяя ему беспрепятственно овладеть ее шеей. Но ему этого было мало. Он, попятившись, опустился на кровать, увлекая ее за собой.
- Нет... - Мито беспомощно замотала головой, пытаясь вырваться. Но он властно притянул ее на себя сверху и накрыл ее губы своими. Губы его были жесткими, обветренными, колючими. Горячий язык заскользил по ее губам. Мито в последней попытке сопротивления сжала губы. Она вскрикнула, когда острая боль пронзила ее - Мадара впился зубами в ее нижнюю губу. И тут же в приоткрывшийся рот ворвался его язык с металлическим привкусом крови. Его язык врывался в ее рот властно, уверенно, резко, подавляя и вынуждая подчинятся. А она со всхлипом втягивала в себя воздух в те редкие секунды, в которые он давал ей передышку.
Мито сама не заметила, когда оказалась под ним, только в какой-то момент почувствовала, что задыхается, придавленная к кровати всей тяжестью его тела.
Мадара резким движением колена раздвинул ее сведенные бедра.
- Нет! - ахнула она, и тут же вскрикнула от боли. Ласка его языка, только что мучительно медленно скользившего по ее груди, сменилась болезненным укусом за нежную розовую горошину соска, тут же затвердевшего и налившегося кровью.

- Да! - выдохнул он в ее приоткрытый в крике рот и резко с силой вошел.
Волна неведомого раньше наслаждения захлестнула ее тело и Мито выгнулась в постели, приподнимая тяжелое мужское тело, навалившееся на нее, и принимая его в себя со всей страстью, о существовании которой она раньше даже не подозревала.

Неведанные доныне чувства кружат голову. Острые иглы блаженства пронзают все тело. И крик, крик страсти срывается с моих губ.
Как огненный смерч врывается в мое тело, сметая все на своем пути. Как лесной пожар, полыхает внутри меня желание, и только он один способен его погасить. И я выгибаюсь навстречу, я жажду этого. Под тяжестью разгоряченного тела я чувствую как в груди заканчивается воздух. Но стоит сделать судорожный вдох, как с губ срывается новый стон наслаждения, заглушающий все мысли и чувства, кроме этого всепожирающего желания. Его поцелуи страстны и жестоки. Он впивается в нежную кожу губами, оставляя синие отметины, он сжимает зубами губы, и его поцелуи со вкусом крови, моей крови, сводят с ума. Его руки то до боли сжимают, то вновь слегка касаются разгоряченной кожи, заставляя изнывать от жажды. Контраст сильных и невесомых прикосновений... И я мечтаю чтобы эта пытка, наконец, закончилась или не прекращалась никогда.

Два тела слились воедино в безумном танце страсти и ненависти. Он с силой врывался в нее, всей своей тяжестью вжимая в постель, подавляя, овладевая, присваивая себе то, что не должно было ему принадлежать. Она, забыв обо всем на свете, кричала и билась в стальной хватке экстаза, не в силах вырваться.

Она уже лежала почти неподвижно, лишь изредка содрогаясь всем телом в последних вспышках наслаждения и жадно хватая ртом воздух, когда он последний раз глубоко вошел в нее и, замерев на несколько секунд, откатился в сторону и вытянулся рядом на спине.

Стоны, всхлипы, скрип кровати, шумное дыхание, звуки сливающихся тел сменились гробовой тишиной.

- Что-нибудь еще? - произнес Мадара равнодушно. Его голос был обжигающе ледяным, жестоким, бесчеловечным.
- Я тебя ненавижу! - прошептала Мито, чувствуя, как глаза стремительно наполняются жгучими горькими слезами.
Он расхохотался чудовищным, нечеловеческим смехом.
- Мне будет приятно рассказать Хашираме Сенджу как его обожаемая жена стонала и бесстыдно раздвигала ноги в моей постели.
- Я ненавижу тебя! - повторила Мито, не пытаясь стереть струящиеся по лицу слезы.
- Проваливай, - бросил он холодно и отвернулся.
В этот момент ей стоило его убить, но тогда такая мысль не пришла ей в голову. Хотелось просто бежать куда глаза глядят подальше от этого ужаса, подальше от пережитого в объятиях врага наслаждения...
Мито, быстро одевшись, вылетела из комнаты и бросилась бежать. Слезы застилали ей глаза, и позже она сама не могла вспомнить как выбралась из поместья Учиха и добралась до дома.

К вечеру ей удалось привести себя в порядок. Сон и горячая ванна с успокаивающими травами помогли восстановить душевное равновесие. А тени, пудра и помада надежно скрыли покрасневшие от слез глаза, искусанные губы и синяки на теле.
Она, как обычно, встретила мужа у порога, почтительно поклонилась ему и предложила разделить с ней ужин. О том, что произошло днем, она старалась не думать. Возможно, ей удастся просто забыть об этом, как о плохом сне.
- Мито, нам надо поговорить, - Хаширама смотрел на нее странно, настороженно. Внутри что-то оборвалось. Мадара-таки сделал то, что намеревался.
- Хорошо, - кивнула она, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, и двинулась вслед за мужем в его кабинет.

- Мито... - Хаширама заметно нервничал, постукивая пальцами по столу. Мито молча ждала своей участи.
- Сегодня Мадара сказал мне одну вещь... - Сенджу чувствовал, как решимость тает как весенний лед под ее испуганным взглядом, но сжав кулаки, продолжал - это касается тебя... и его, - Хаширама осекся, и снова поднял взгляд на жену, надеясь увидеть там возмущение, удивление, что угодно, что опровергло бы злые неправильные слова. Но Мито смотрела на него испуганным, наполненным болью взглядом.
- Он сказал тебе правду, - прошептала она. Что ей стоило соврать? Одно только ее слово и муж поверил бы ей, а затем прикончил бы Мадару за ложь и клевету. Но она не смогла лгать, глядя в его открытое лицо, в его чистые глаза, смотрящие на нее с такой надеждой и любовью.
Лицо главы Сенджу помрачнело.
- Если он посмел принуждать тебя или ... - Хаширама сжал кулаки, до последнего отказываясь верить происходящему.
- Нет, - перебила мужа Мито, отрицательно качая головой, - Он сказал тебе чистую правду. Все было именно так, как он сказал.
В том, что Мадара говорил своему недругу правду о произошедшем она не сомневалась. Потому что ему не было резона лгать. Потому что правда была страшнее любой, даже самой изощренной лжи.
- Я убью его! - прорычал Хаширама и молнией вылетел из кабинета.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Мито рухнула на колени и залилась слезами. Сегодня она сама разрушила свое собственное счастье.

[Гость]

В объятиях ненависти и страсти. Эпилог

Всю ночь она просидела у окна, но Хаширама так и не вернулся. Позже, от слуг, она узнала, что муж вернулся под утро, грязный, уставший и злой, и ушел на другую половину поместья Сенджу, принадлежащую его брату. Служанки болтали, что в ту ночь Хаширама так и не нашел Учиху Мадару, потому что тот несколькими часами ранее покинул свой клан и ушел в неизвестном направлении. Больше Мадару никто не видел.
Наполненные болью и одиночеством дни тянулись бесконечно медленно. Хаширама избегал ее общества, и она иногда неделями его не видела. А если муж и жена случайно пересекались, то он вел себя подчеркнуто холодно и вежливо. Но несмотря ни на что Мито по-прежнему любила его, хотя и понимала, что теперь путь к его сердцу ей закрыт навсегда.

Одной из долгих бессонных ночей Мито сидела перед зеркалом и расчесывала длинные огненно-красные волосы. Хаширама, сославшись на важную миссию, ушел три дня назад. И с тех пор от него не было никаких сообщений.
Мито насторожилась, когда вдалеке отчетливо хлопнула входная дверь. Вскоре по коридору послышались тяжелые шаги. Хаширама ввалился в спальню, тяжело дыша. Доспехи были погнуты, в некоторых местах разорваны и обожжены. Лицо его было залито запекшейся кровью.
- Я убил его, - прохрипел Сенджу, тяжело навалившись плечом на дверной косяк.
- Спасибо... - прошептала Мито, смахивая с ресниц слезы.

После этого в семье первого Хокаге все вернулось в прежнее русло. Все, кто знал эту семейную пару, твердили о нежной и искренней любви, царящей в доме Сенджу. Через год у Мито и Хаширамы родился ребенок, еще через год - второй.
О произошедшем они не вспоминали больше никогда в своей жизни. Лишь изредка Мито просыпалась среди ночи от молнией пронзающего все тело наслаждения, когда Учиха Мадара приходил к ней во сне. Но об этом она никому и никогда не рассказывала.

[Aurum_Au]

Интересно))) Мне понравился фанфик

[Гость]

Мито можно понять почему она изменила Хашираме. Бедная женщина...

[Гость]

Никто не обратил внимания на шаринган, который "неуловимо менялся, постепенно усложняясь". Наверное мне следовало сделать на этом бОльший акцент. Он там не просто так...
Спасибо за отзывы.

[Гость]

Спасибо за красивый текст.
Интересная идея, насчет шарингана.
Автор, откроетесь?
н. з.

Исполнение № 2, 610 слов.

Она – женщина моего врага, думает Мадара. Единственного, кто достоин называться врагом, того, кто, в отличие от своих, не предавал никогда. Отомстить ему за это столь недостойным образом...
Так не должно быть.
Он – друг моего мужа, думает Мито. Она пока неважно разбирается в политике, но отчетливо видит истину, скрытую от них обоих; эти двое – друзья в той же мере, в которой соперники. Она стала очередным поводом для их дружбы-вражды... только и всего.
Так не должно быть.
У нее губы такие мягкие и теплые, что страшно, как бы не растаяли, думает Мадара. Хаширама, конечно, этого не боится – он не трус, нет, не трус. И эта церемониальная одежда – как ее снимать? Проклятые женские тряпки, если бы Мито носила доспехи, было бы гораздо легче. А кожа у нее нежная и чувствительная; отзывается на малейшее прикосновение – повезло Хашираме. Страстная женушка...
Нет.
Так не должно быть.
У него тело – в старых ранах и шрамах, как у Хаширамы, думает Мито. Мысль об этом пугает – в какой-то момент Мито чувствует, что могла бы их спутать. Похожи – не внешностью, не повадками, не характером даже, а...
Он кажется слабее Хаширамы, и утонченнее, и болезненней, и явно искушенней в ласках. Тело Мито для него – как инструмент, на котором играет. Инструмент податливый, чуткий, вызывающий горячую волну ответного желания.
Нет.
Так не должно быть.
А ведь она – дзинтюрики Девятихвостого, думает Мадара, проводя ладонью по чуть подрагивающему женскому животу. Под гладкой кожей Мито Узумаки – твердые мышцы; она – не прихотливая наложница, не сосуд, который можно наполнить каким угодно содержимым. Она – личность, и по иронии судьбы эта личность не только встретила его в отсутствие мужа и напоила чаем, но и отвела в комнату, которую он закрыл на протянутый ею ключ, и позволила зайти дальше. Много, много дальше.
Он не помнил, в какой момент неспешной беседы без особого смысла (он вкладывал в слова свое нежелание подчиняться, выслушивая то, что говорит жена Первого Хокаге; она выражала возмущение его несдержанностью) почувствовал влечение. Не мог сказать, когда – должно быть, помог шаринган – понял, что оно взаимно.
После продажных девок, которые не в счет, после беспрестанных схваток, которые для заключавших внутриклановые браки Учих служили заменой любовным интрижкам – она его первая женщина. Жена Хаширамы Сенджу.
Заставляя ее прогибаться навстречу и стонать – не то от боли, не то от страсти, – Мадара знал только: так не должно быть.
А ведь я люблю мужа, почему же сейчас не могу сказать «нет», думает Мито. Правда заключается в том, что она первая сказала «да». Ей должно быть стыдно; ей должно быть больно, но боли нет совсем. Связные мысли растворяются в охватившем ее жаре, тело пронизывают мучительные вспышки удовольствия, одного на двоих. Церемониальная одежда измята, кое-где разорвана; он не может ждать, Учиха Мадара, и она не может тоже – даже если потом не сумеет жить с этим. Единственный случай в жизни, когда порыв важнее того, что будет потом; у Мито всего одна пара рук и губ, и в какой-то миг она жалеет об этом. Она не думает, что делать, просто знает, как доставить им обоим наибольшее удовольствие; идет за ним, ведет за собой.
С Хаширамой так бы не смогла. Он бы не пошел за ней в темные, исконно женские глубины, куда без боязни проследовал Учиха Мадара; Мадара знал о темноте, которая жила в Мито, и принимал ее так же, как саму Мито – всецело. Он не боялся быть заклейменным, потому что, подобно ей, нес свое клеймо с рождения.
Хаширама Сенджу – имя, оставшееся непроизнесенным; но в тот день он был третьим на их ложе, и они оба узнали о нем больше, чем могли, при этом прекрасно понимая – так не должно быть.

У первого сына Мито была тонкая кость, столь редко встречавшаяся у представителей лесного клана, непослушные волосы и внимательные темные глаза.
Он так никогда и не узнал, кто был его настоящим отцом.

[yuuna]

Я автор №1.

Спасибо за красивый текст.

Спасибо вам за отзыв. Мне очень приятно. Какой у вас романтичный получился, нежный фик. Спасибо, я прочитала с удовольствием. Согласитесь - картинка очень красивая. Прямо цепляет. Так и хочется что-нибудь написать. Я когда в первый раз увидела, не смогла просто пройти мимо.

[Гость]

Истинная правда **
А №2.