Драббл-батл!

[Merlin HetGen Fest]

Приветствую любители гета и джена! Хочется немного разрядить обстановку, поэтому мы начинаем драббл-битву!

Правила: вы пишите драбблы с любым рейтингом и пейрингом, или без пейринга вообще. Каждый последующий начинается с последней фразы предыдущего. Это не коллективный фанфик, драбблы связаны между собой лишь одним предложением. А так как нам всем нравится разные жанры и персонажи, последняя фраза вашего драббла должна быть нейтральной. Если пока вы писали кто-то уже успел оставить на туже самую фразу оставить драббл, ничего страшного, значит следующий автор выберет последнюю строчку из одного из драбблов, на выбор. Особая просьба для авторов, помните что это гетно-дженовое сообщество. И самое главное: have fun!

"Артур не знал что ответить." - это не нейтральная фраза.
"Тишину прерывал лишь шум ветра." - нейтральная фраза.

Обсуждение битвы!

Наши баннеры:

<a href="http://www.diary.ru/~merlin-het-gen/p149683532.htm"><div align="center"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/6/3/8/1638352/68033853.jpg"></div></a>

и еще

<a href="http://www.diary.ru/~merlin-het-gen/p149683532.htm"><div align="center"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/6/3/8/1638352/68033913.jpg"></div></a>

Первая фраза:

В Камелоте наступила весна.

запись создана: 06.03.2011 в 22:17

@темы: !организационное, драббл-битва, творчество: фанфик

Comments

[Гость]

В Камелоте наступила весна. Птички пели, трава зеленела, солнышко грело, а Мерлину было не до веселья. Очередное весеннее утро застало его за чисткой конюшен. За что он так провинился и Артур его уже целую неделю гонял с разными поручениями, Мерлин не знал. Поэтому работал и работал не покладая рук. Пот лился ручьями, а конца и краю этому не было. Тут Мерлину все надоело и пошел он отдохнуть к Гавейну. Но того не было дома и Мерлин пошел в таверну. Там он его и нашел, только не одного, а с компанией: Ланселотом, Персивалем и Элианом. Магу лишь оставалось порадоваться, что эти успели подружиться. Приятели тут же впустили его в свой кружок и Мерлин удобно расположился с Ланселотом. Было весело, друзья все время смеялись, пели песни и совершенно не обращали внимания на окружающих. Все было так замечательно, пока не пришла беда. Потолок начал сыпаться, люди в панике закричали и начали убегать с таверны. Бравые рыцари с Мерлином тоже направились к выходу и успели выскочить. Но Мерлин не успел. Резкий толчок земли повалил его на пол и Мерлин беспомощно забарахтался. Последнее, что он увидел, это испуганные лица Ланселота и Гавейна, которые бросились к нему на помощь, но сильный обвал полностью засыпал дверь. Что-то полетело на голову Мерлина и он потерял сознание.
Очнулся Мерлин на деревянном полу в какой-то избушке. Вспомнив последнее событие он испуганно вскочил на ноги и начал озираться по сторонам. Он был в каком-то незнакомом доме, где никогда раньше не был. "Что я здесь делаю? - спросил себя Мерлин, - и как я очутился здесь?" Но он не успел ответить на собственные вопросы, как дверь громко скрипнула и в плохо освещенную комнату зашел какой-то мужчина средних лет, с небольшой проседью в черных волосах и короткой бородкой. Одет он был в дорожный плащ, который полностью скрывал дородную фигуру его владельца.
- Кто вы? - задал Мерлин первый вопрос, пришедший на ум.
- Тебе не обязательно знать это, чернь! - взревел человек и набросился на Мерлина с огромным мечом. Мерлин едва успел увернуться. Внезапно руки стали горячими и в руках у волшебника оказался длинный черный меч.
- Будешь драться со мной до смерти, - рявкнул человек. - Одно правило - никакой магии!
Мерлину ничего не оставалось как подчиниться. Вопросов он задать не мог, потому что таинственный незнакомец не собирался на них отвечать. Мерлин стал отбивать удары как мог, но противник напирал на него с устрашающей силой и давил к дальней стене. Как Мерлин умудрился не получить еще ни одной раны, было неизвестно. Вот до стены остался всего лишь один шаг и Мерлин, не желавший так бесславно погибнуть, ухитрился нанести противнику сильную рану в бок. Тот взревел и набросился на Мерлина, но маг перекатился на другую сторону и вскочив, начал наступление. Теперь уже Мерлин давил врага к стене. Похоже, рана очень беспокоила незнакомца и он сильно ослаб. Вскоре, Мерлин приставил острие меча к горлу неприятеля.
- Похоже я победил, - ослепительно улыбнулся Мерлин. Но человек не ответил ни слова. Он тоже почему-то улыбнулся и растаял в воздухе. Мерлин растерянно оглянулся по сторонам, но никого не увидел. Комната была пуста.
Мерлин вернулся в Камелот. Оказывается, эта избушка находилась совсем недалеко от Камелота и Мерлин на ходьбу потратил всего полчаса. Когда его увидели друзья, то сильно обрадовались. Каждый его обнял и похлопал по плечу. Мерлин им все рассказал, в том числе и Артуру. Узнав про это, принц отправил отряд в ту избушку, но ничего не нашел. Ни избушки, ни ее таинственного владельца они не смогли разыскать. Поэтому никто не смог ответить на вопросы о том, из-за чего было землетрясение, кто был тот незнакомец и какие у него были замыслы. Артур все это списал на магию и был ужасно рад, что Мерлин выжил. Лишь много лет спустя Мерлин узнал, что тот незнакомец был призраком покойного короля Камелота, правившего здесь много лет назад и который не мог найти успокоения, пока не сразится в честном бою с волшебником. Кто наложил такое заклинание на короля, Мерлин так и не смог узнать. Но той ночью Мерлин так и не смог уснуть. Он бездумно смотрел на чистое небо, усыпанное звездами. Звезды ярко блестели на черном небосклоне.

[Orla_Dark]

Звезды ярко блестели на черном небосклоне. Никогда еще Моргана не видела такой ясной и красивой ночи. Она лежала на земле, скрытая в высокой траве, бог знает где, совершенно одна. Моргана не плакала, не пыталась согреться в холодную ночь, только лежала и мечтала, чтобы все оказалось очередным кошмаром. Одиночество теперь ее удел, однажды она отреклась от своей семьи и нашла новую в лице Моргаузы, а затем потеряла ее навсегда.

- Ты не прав, это только начало! – ее собственный голос тогда был жестким и уверенным, она вернется и отомстит за все. На самом же деле, Моргана не знала, что делать дальше.

«Может, я просто останусь здесь и усну… навсегда» - думалось ей и по ее щекам впервые за долгое время потекли самые настоящие искрение слезы.
Он нашел ее совершенно случайно, когда отправился навестить свою мать в Элдоре. Сначала Мерлин хотел уйти, оставить ее умирать, но не смог. Когда-то он сказал, что никогда не будет таким как она, никогда ненависть в нем не пересилит его сострадание и доброе сердце. Дракон был прав, все придет к тому, что его доброта станет его смертью, доброта к той, что не заслуживает прощения, станет его кончиной. Она - его смерть, он - ее надежда. А какие перипетии судьбы их еще ждут, не знает даже Великий Дракон.

[Ивея]

А какие перипетии судьбы их еще ждут, не знает даже Великий Дракон… Зря Артур пытался предсказать дальнейшее развитие событий. Его отец медленно угасал у него на глазах, и он ничего не мог сделать. Небо над Камелотом заволокло черными тучами, для королевства наступили темные времена.
Каково это – жить привычной жизнью, двигаться вперед по натоптанной тропе и однажды, оступившись, упасть в пропасть? Падать и падать, не зная, что тебя ждет – погружение в воду или удар о камни и смерть. Еще недавно мелкие обиды на отца казались неразрешимыми проблемами, а проигрыш на рыцарском турнире – неизмеримых масштабов катастрофой. А что теперь? Моргана – та, которую он знал с самого детства, та, которую защищал и любил, предала их. Она не просто посягнула на трон – она вонзила им нож в сердце. Не убив, но оставив кровоточащую рану, которая никогда не затянется.
Она его сестра… От этого ещё больнее. Она знала, но не говорила ему. Почему? Почему, зная это, пусть даже скрывая, она пошла на предательство? Разве он виноват перед ней? Разве не готов он был в любую минуту отдать свою жизнь ради нее?
Артур смотрел на темнеющее небо, но не видел его. Влажным блеском в глазах отражалась боль в сердце, но ни одна слезинка не упала на его щеки. Даже сейчас, скрытый от любопытных глаз, в полном одиночестве, он не мог позволить себе заплакать. Он – рыцарь, он – будущий король. Разве может он позволить себе обычные людские слабости? От него ждали решения. Судьба Камелота была в его руках, но только сейчас он полностью осознал, насколько тяжкой была эта ноша. Его с детства готовили к тому, что однажды он станет королем. Но когда этот день наступил, это всё равно явилось для него неожиданностью. Артур не хотел короны, не хотел власти… Не сейчас. Да, однажды он должен будет принять и то, и другое, но лишь потому, что это его долг. И только потому, что у него не будет выбора. Но как он может взвалить на себя эту ношу сейчас? Утер жив и, возможно, когда-нибудь оправится от удара и сможет снова править Камелотом. Несмотря ни на что, он – король. А разве может быть два короля в одном королевстве?
Он не держал на него зла. Отец обманывал его, не говорил всей правды о Моргане, но разве мог он сейчас обвинять его в чем-либо? Артур никогда ещё не видел короля столь слабым и лишенным воли к жизни. И это Утер, который всегда был воплощением силы, жестким и несокрушимым, как скала. У него будто забрали все жизненные силы, оставив медленно угасать. К чему теперь все эти обвинения? Разве они вернут прошлое? Разве изменят настоящее?
После долгих раздумий, Артур наконец-то принял решение. Он исполнит свой долг. Долг сына и долг наследника. В Камелоте не будет двух королей. Он не повторит поступок Морганы, посягнув на трон, пусть даже обстоятельства вынуждают его. Но Камелот не останется без правителя. Он возьмет на себя полномочия принца-регента, пока Утер не будет в состоянии править королевством. Выбор, ещё недавно казавшийся стол сложным, был сделан. Будто тяжкий груз свалился с плеч Артура.
Тучи постепенно стали рассеиваться, и на небе показалась первая звезда.

[Orla_Dark]

Тучи постепенно стали рассеиваться, и на небе показалась первая звезда. Артур чувствовал себя таким одиноким, как эта самая звезда, что в одиночку украшает небосклон. Но в отличии от Артура скоро к ней присоединятся ее сестры и братья, вместе они образуют созвездия, кто-то будет предсказывать будущее глядя на них.

- Ваше величество? - стражник удивленно проводил взглядом короля, от расспросов, нужно ли его величеству что-то молодого стражника остановил Мерлин. Положив руку ему на плечо, он отрицательно покачал головой.

- Пусть идет, ему надо проветрится, - Мерлин приветливо улыбнулся, раз главный советник короля не беспокоится, значит и стражнику не стоит.

Артур тем временем уже оседлал лошадь и исчез в темноте, он ехал всю ночь и весь последующий день, не разбирая дороги. Он хотел забыть Гвен, его милую Гвиневру, его любви для нее было недостаточно и она не смогла больше теперь конкуренцию со стороны королевства. Артур всегда был занят, у него не было времени чтобы чаще показывать ей свою любовь, она возможно чувствовала себя так же одиноко как и он сейчас. Прошло уже пол года со времени ее побега с Ланселотом, все это время Артур как ни в чем не бывало погрузился в государственные дела. Но его разбитое сердце не могло молчать вечно и теперь он не знал как ему быть.

- Артур? Артур! - король так и не услышал что его кто-то зовет. Елена пришпорила своего коня и погналась за королем, видимо даже не заметившим как он пересек границу Камелота и оказался в королевстве ее отца. - Артур!

Молодой король заметил своего преследователя, когда она оказалась впереди него, преградив путь. Его конь встал на дыбы и он чуть было не упал на землю, но все таки смог удержаться в седле.

- С нашей последней встречи многое изменилось, я еле догнала тебя, - Елена улыбнулась. - У тебя что-то стряслось?

- Прости, Елена, я немного... - Артур уже направил коня чтобы обойти ее, но она снова встала на его пути.

- Спешишь? - все так же улыбаясь просила Елена. - Я заметила, но может вместо того чтобы бежать, стоит остановиться и поговорить с другом?

- Друзья не помогут, - заупрямился Артур, она видела как ему плохо, но не собиралась отставать.

- Как грубо, Артур Пендрагон! Мы не виделись несколько лет, а ты уже готов бросить меня посреди поля одну. Брось Артур, я же не собираюсь за тебя замуж в этот раз!

Артур не выдержал и рассмеялся, она добилась своего, теперь он не сможет так просто уйти и оставить его. Они проговорили до самого вечера и Артуру пришлось остаться в замке ее отца на ночь. На следующий день он вернулся в Камелот, чувствуя в себе прилив сил. Однажды его сердце перестанет болеть и все благодаря одной простой вещи - новая любовь.

[liddyDD]

Однажды его сердце перестанет болеть и все благодаря одной простой вещи - новая любовь. Но пока этого не происходило. И Мерлину казалось, что никогда не произойдет. Сейчас, встреча с Фрейей казалась далеким сном, пропитанным волшебством. Так давно это было, что он стал забывать милые черты лица, ее нежный образ становился все бледнее и бледнее. Порой казалось, что это был всего лишь сон, который был так похож на явь. А были они вместе совсем чуть-чуть, что не смогли узнать друг друга получше. Порой Мерлин корил себя за медлительность, если бы он тогда поторопился, то возможно Фрейя осталась бы жива. Может быть, у них все бы получилось и они зажили бы счастливо на берегу тихого озера. Но жизнь ввела свои коррективы. Фрейя так и не узнала, как это жить нормальной счастливой жизнью, а Мерлин остался один. Никто не ждал его, когда он приходил домой, никто не стоял у печи, чтобы приготовить ему вкусную ароматную еду, никто не мог подарить ему здоровых крепких детей, которые унаследовали бы дар Повелителя Драконов. Только пустота и ничего, кроме книг. Холодная комната освещалась лишь одной свечой.

[WebWoman]

Холодная комната освещалась лишь одной свечой. Из-под двери сквозило и беспокойные тени метались по стенам. Самое темное время перед рассветом. Гавейну это было известно лучше, чем кому-либо, у него было много этих предрассветных часов, когда все дружки, пьяные и веселые разбредались по домам, где их ждали женщины со скалками и коромыслами наперевес. Его не ждал никто и никогда. Частенько он находил в своей постели женщин, молодых и не очень; худышек и пухленьких; блондинок, брюнеток, рыжих. Они были совершенно не похожи друг на друга, единственное, что их объединяло, это то, что поутру они растворялись, и он забывал их имена и лица раньше, чем захлопывалась дверь.
Самое темное время перед рассветом. Самое тихое тоже. Это тишина полного одиночества, от нее закладывает уши и холодеет сердце. И вроде нет ничего проще, чем порушить эту тишину словом, одним только звуком, но он никогда не находил этого слова, и эта тишина продолжала ломать и крушить его изнутри.
Хуже всего перед рассветом. Это такое время, когда холодно и кажется, что ты остался один в целом мире. Это словно маленькая смерть. Он умирал, кажется, бесчисленное множество раз и каждый раз это было словно впервые. Он устал и не знал, как это изменить. Он словно бежал по кругу каждый чертов день жизни.
Первый солнечный луч скользнул в окно, разрушив тишину, погасив звезды, прогнав тяжелые мысли. Гавейн окинул комнату взглядом, чтобы убедиться, что ничего не забыл, задул свечу, и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Начинался новый день.

[Айрэ Эдхеленэль]

Начинался новый день. Солнце не спеша выходило из-за горизонта и заливало горы алым светом.
Последний раз он видел эти горы давным давно, а их очертания по-прежнему неизменны. И, как и раньше, он сидит на вершине одной из этих скал, и вглядывается в восходящее солнце. Только тогда, много веков назад он был не один. Теперь некому разделить с ним его долгожданную свободу. Не это он желал увидеть, наконец-то расправив крылья и направив свой взор прочь от Камелота. Теперь не воплотить ему свою ненависть, а кроме ненависти не осталось ничего для него в этом мире.
Нескоро кончится срок его жизни. Нескоро сможет он уйти то дорогой, которой ушли остальные. Увидеть кого-нибудь из своих собратьев.
Но еще не его время. У него еще много дел. Он видит слишком много, видит много дорог, и знает, по какой следует идти.
Но сейчас Килгарра не думает об этом. Ничего не имеет значения, только небо вокруг и солнце, неспешно являющее себя миру.
Великий Дракон расправляет крылья. Пусть его увидят, неважно.
Еще одна сказка появляется на свет…

[Ивея]

Ещё одна сказка появляется на свет… Если Ланселот раньше мог сомневаться в чувствах Артура к Гвен, то теперь он был уверен, что они искренни. Они – рыцари… Ещё одна сказка, ставшая былью. И они сопровождали свою будущую королеву, а будущий король ждал их у входа в замок. Ланселот любил Гвен – преданно, самозабвенно, он мог бы отдать свою жизнь ради нее. Наверное поэтому он даже не пытался отвоевать ее у Артура. Неважно, что он принц, один из лучших рыцарей Альбиона – для него это не имело бы никакого значения, если бы он не знал наверняка, что наследник Камелота любит Гвеневру. И что она любит его…
Он же – человек без рода и племени, без обширных владений, без гроша в кармане. Один день как рыцарь, возможно уже завтра им не будет. Его будущее туманно, его настоящее зыбко. А Артура ждет блестящее будущее – он станет королем, достойным правителем своего королевства, Гвен же станет королевой – такой, которая действительно знает о бедах и чаяниях народа и которая сможет помочь людям.
Ланселот не завидовал богатству Артура, его власти, он знал, что всё это – не столько роскошь, сколько бремя. Но на мгновение ему захотелось оказаться на месте принца. В мгновение, когда Гвен оказалась в его объятиях, и он поцеловал ее… И ещё Ланселот понял, что если он всё-таки останется рыцарем Камелота, презрительные взгляды дворян будут самым меньшим злом, которое его ожидает. Ему придется видеть влюбленные взгляды Артура и Гвен. Как долго он сможет сохранять равнодушный вид? Разве можно сохранять хотя бы видимость равнодушия, когда чувствуешь, как болезненно сжимается сердце, кровоточащее из-за осколков разбитой мечты? Ему никогда не быть с той, которую он любит. Оставалось надеяться лишь на помощь времени. Говорят, время лечит…

[T a n i k a]

Говорят, время лечит… Душевные раны, возможно. Но трудно помнить о душевных ранах, когда ломит кости и скрепят суставы. Каково с каждым ударом сердца чувствовать приближение собственного конца? Каждый восход солнца Гаюс встречает с мыслью о том, что новый день начался, он жив, а значит все не так уж и плохо. Значит есть кому позаботиться о юном маге.
Это ли не счастье – наблюдать, как на твоих глазах молодой человек совершает храбрые поступки, делает ошибки, приобретает новые знания, накапливает опыт, становится мужчиной в конце концов?
Гаюс гордится Мерлином и любит его, как любил бы собственного сына. С появлением парнишки жизнь старика обрела новый смысл. Когда-нибудь ему придется самому продолжить свой путь. А пока он к этому не готов, Гаюс будет рядом, чтобы направлять, давать мудрые советы, оберегать от беды. Нет, он не боится смерти, но будет держаться за жизнь до тех пор, пока самый близкий человек нуждается в нем.

Песок времени не иссякнет, пока не погаснет пламя свечи. Проснись, старый друг. Жизнь продолжается.

Первые лучи солнца наполнили комнату дыханием рассвета…

[Айрэ Эдхеленэль]

Первые лучи солнца наполнили комнату дыханием рассвета…
Новый день, новая битва. Против тех, кто считает доброту человеческой души пороком. Против тех, кто обижает слабых и тех, кто считает, что рыцарской чести нет мета в этом мире.
Холодная сталь доспехов приятно прильнула к телу. Он почти не снимает их. Глупо - скажут люди. Пусть.
Ему можно быть глупым, его и так считают таковым. Глупому можно делать то, на что умный не осмелился, рисковать жизнью, будучи безрассудно храбрым, помогать попавшим в беду, даже не выясняя кто они. Быть рыцарем духа, даже если к имени не прибавляется горделивое Сэр и меч не позволено носить на поясе.
Персиваль знает как должен жить. Когда нибудь его сила послужит многим благим делам. Он верит в это.
И будет биться до конца, пока не исчезнет каждая капля зла в этом мире. Он верит и в то, что когда нибудь это произойдет. Ему можно.
За окном разгорается день.
Битва начинается.

[Миледи Хельга]

Битва начинается. Для Артура, Ланселота и Гавейна это битва силы, их оружие мечи. Они всегда готовы ринуться в бой, медлит лишь Мерлин. Его битвы сотканы и старых молитв, сказок и тайн, его оружие - магия, такая же древняя как сам мир.
За звоном клинков и криками раненых, за завесой тумана никто не видит двоих, будь-то шепчущихся о чём-то друг с другом.
От каждого слова Морганы из под земли встают все новые давно умершие воины. Лишь шепот Мерлина дарует им вновь покой.
Они смотрят друг другу в глаза и говорят без слов. В этих разговорах сожаление и ненависть, прощение и боль, и иногда надежда.
Идёт битва, за жизнь, за Камелот. Для Мерлина это всегда битва за себя и за свою любовь, жаль только невозможно выиграть.
Вокруг Морганы клубится туман. Её магия дарует и отнимает жизнь, сейчас она свободна как никогда. В Камелоте, ещё тогда, когда Моргана верила в добро, в её глазах всегда был страх и стыд, сейчас лишь восторг и величие. Мерлину это даже нравилось, хоть кто-то смог вырвать их клетки.
Они стали достойными соперниками. Свет и тьма, любовь и ненависть.
Их слова крушили и восстанавливали. Рождалась легенда, и возрождалась магия.

[WebWoman]

Рождалась легенда, и возрождалась магия. В Камелоте происходили большие события, Утер отдал бразды правления Артуру, королевство несомненно ожидали большие изменения, и все рыцари думали и говорили только об этом. Кроме одного, который все утро занимался очень странным делом. Наконец Ланселот не выдержал и спустился во двор.
-Слушай, что происходит? , - спросил он.
Гавейн обернулся и хмуро уставился на рыцаря.
-Лошадей чищу, не видишь чтоли?
-Вижу, но почему ты чистишь ВСЕХ лошадей?
-Как почему?- складка на переносице Гавейна разгладилась и левая бровь поползла вверх. -Неужель ты думаешь, что став рыцарем ты избавлен от всех хлопот? Наоборот, нужно работать еще больше, чем до. Сам посуди, разве такому видному принцу пристало иметь рыцарей на нечищенных лошадях, в тусклых доспехах и тряпичных плащах? Это не армия, а посмешище какое-то! А мы именно сейчас, когда Утер отошел от власти и авторитет Артура еще не признан, должны даже своим видом внушать уважение! Так что я даже удивлен, что ты задаешь такие странные вопросы!
-А ведь ты прав! -воодушевленно воскликнул Ланселот, хватаясь за щетку. -И как я сам об этом не подумал!
-Погоди, погоди, - Гавейн остановил ринувшегося к лошадям рыцаря. -Тут я уже практически закончил, но если хочешь помочь, то можешь, например, заняться сапогами...

Мерлин оторвался от книги, обернувшись на скрип открывающейся двери.
-Гавейн?! Что ты тут делаешь?
-Появилась свободная минутка, решил зайти, если ты не против.
-Свободная минутка? То есть, конюшни ты вычистил, сапоги надраил и вообще сделал все то, что... велел тебе Артур?
-Ну да. Я ведь не хочу разозлить его еще раз.
Мерлин с сомнение смотрел на Гавейна.
-И как же тебе это так быстро удалось? Там работы на весь день, а сейчас только полдень.
-Ланселот был так любезен, что вызвался мне помочь.
-Сам?
-Конечно сам!
Мерлин постарался придать взгляду осуждение, но не смог и громко расхохотался. На некоторых людей просто невозможно сердиться!

[Гость]

На некоторых людей просто невозможно сердиться, Моргане это было известно, как никому другому. Она ругалась и мирилась с Артуром бесчисленное количество раз.
И сегодняшний день не был исключением. С утра они поссорились, днем не обращали друг друга внимания, а вечером принц подошел к первой леди Камелота и нежно шепнул ей на ухо.
- Я тебя люблю!
Моргана улыбнулась и Артур улыбнулся ей в ответ. Все разногласия были забыты мгновенно. Влюбленные взялись за руки и отправились в сад, чтобы наблюдать за звездами, лежа в обнимку под огромным дубом. Завтра они опять поссорятся, но только для того чтобы помириться вновь...

[Askramandora]

Завтра они снова поссорятся, но только для того, чтобы помириться вновь. Так думала Гвен, идя по коридору и улыбаясь своим мыслям. Давно ли принц Артур был так ласков к ней? Ни одна служанка в Камелоте не могла похвастаться тем, что к ней неравнодушен сын Утера Пендрагона.
Гвен улыбнулась своей обычной, немного озорной, немного дразнящей улыбкой, так привлекавшей принца. Да разве она хотела хвастаться! Какая разница - богат Артур или беден, если у него есть главное богатство - доброе и великодушное сердце. Конечно, порой он бывает несдержанным, грубоватым, заносчивым... Но все же он - лучше всех.
- Чему ты так радуешься сегодня, Гвен? - спрашивала леди Моргана всякий раз, когда сияющая и что-то напевающая себе под нос служанка показывалась в ее спальне.
- Просто день такой хороший, леди Моргана, - смущенно улыбалась Гвен и принималась за свои дела. Ей не хотелось сейчас рассказывать о своих чувствах никому, даже той, в чьей дружеской привязанности у нее не было сомнений.

[Гость]

Ей не хотелось сейчас рассказывать о своих чувствах никому, даже той, в чьей дружеской привязанности у нее не было сомнений. Да, Моргауза спасла ей жизнь, но как она отреагирует на то, что Моргана носит под сердцем ребенка Артура Пендрагона, сына ее заклятого врага, было неизвестно. Все время скрывать свое интересное положение она, конечно, не сможет, но пока ей не хотелось рассказывать об этом сестре. Чародейка нежно провела рукой по своему еще плоскому животу, отогнав беспокойные мысли прочь, и закрыла глаза в надежде, что ей приснится ее будущий сын. Моргана почему-то была уверена, что родится мальчик. И у него будут такие же небесно-голубые глаза, и золотистые волосы, как у его отца. И он будет таким же смелым, сильным и благородным, как Артур… Моргана быстро заснула с блаженной улыбкой на губах.
Судьба приготовила ей много испытаний, но она была готова к ним и знала точно, что обязательно вернется в Камелот...

[Айрэ Эдхеленэль]

Судьба приготовила ей много испытаний, но она была готова к ним и знала точно, что обязательно вернется в Камелот. Знала, что еще увидит город сожженным, как когда то были сожжены её родители. Знала что она пройдет по городу с мечем в руках убивая всякого кто станет у нее на пути.
Милосердие и жалость - козырь тех, кто слаб и не может сделать то, что нужно.
Ненависть обжигала ее сердце. Но это был не жар огня, а холод, мертвенный холод. Ненависть должна быть холодной. Моргауза знала это как никто другой. Её ненависть жила с ней с детства, с того момента как она лишилась всего, из за страха одного человека.
А в ней самой нет страха, именно поэтому Утер боится ее.
Колдунья смотрит на сестру и улыбается ей. Может быть для них еще не все потеряно. когда Камелот падет к их ногам может настанет время и для любви. Может быть они снова смогут стать семьей, а не видеться тайком под покровом ночи.
Странной смесью надежды и боли, потери и любви переполняется душа ведьмы. И глаза ее блестят в серебряном свете, что льет луна, пропадая с небосклона. Туман плащом укрывает их от посторонних глаз. Скоро утро, нужно торопиться.

[Askramandora]

Скоро утро, нужно торопиться.
Прежде чем его хватятся, он должен быть уже далеко.
Мерлин молча, торопливо собирает вещи, не позволяя себе отвлечься на думы и сетования. Не позволяя себе проникнуться ненавистью к Утеру, который в своем лицемерии готов прибегнуть к магии, когда ему это нужно, но своих подданных не пожалеет.
Прежде чем уйти, Мерлин оглянется назад, думая о Гайюсе, давшем ему возможность бежать раньше, чем правда откроется. Об Артуре, который когда-нибудь станет великим королем. О... Моргане.
Нет, только не о ней!
Мерлин сердито встряхивает головой, пытаясь отвлечься, но поздно - непрошеная слеза все-таки бежит по его щеке.
Почему он должен оставить всех, кто ему дорог?

[Айрэ Эдхеленэль]

Почему он должен оставить всех кто ему дорог? Из за его дара? К черту. Он бы в два счета променял всю власть и магию которой обладает на возможность быть с ней. Пусть это всего лишь маленький домик в забытом богами селе. Он бы изменил это. Он бы построил новый дом для неё, для детей, которых она бы несомненно ему родила.
Он бы растил зерно на полях, приходил домой уставшим. Она бы встречала его, прекрасная, потому что любимая. Он бы растил детей с ней, только бы с ней.
Но ненависть короля ко всему магическому не позволяет им быть вместе.
Он собирает вещи, что у него еще остались, куртка, нож, кусок хлеба. складывает это все в заплечный мешок и не оглянувшись уходит, пока она ещё спит. Если она бы видела как он уходит, она бы плакала и просила его остаться. И может быть он бы внял ее мольбам.
Но он лучше обречет себя на вечную муку чем повергнет ее опасности.
Промозглое утро льнет к коде по зимнему стылым ветром. Повелитель драконов уходит прочь из селения, что благополучно дало ему кров ненадолго.
Он навсегда будет ее помнить, помнить то, что у них было. и то, что могло бы быть, но уже никогда не будет.
- Прощай, Хунит - шепчет он и ветер уносит его слова в сторону деревни.
Он уходит, и не знает куда придет. Это уже не важно.
Лес принимает его, укрывая от посторонних глаз.

[Гость]

Лес принимает его, укрывая от посторонних глаз.
Мордреду опять удалось спастись от королевских ищеек. Из-за Эмриса он чуть не попался, при воспоминании об этом в глазах мальчика вспыхивают злобные огоньки.
Мордред еще отомстит ему, прощение удел слабых, но не сейчас. Сейчас он слишком мал, да и месть это блюдо, которое подают холодным.
Он вырастет, окрепнет и тогда всем его врагам не поздоровится.
Магию используют не только в добрых целях, как и оружие, используют не только для защиты.

[Orla_Dark]

Магию используют не только в добрых целях, как и оружие, используют не только для защиты. Возможно Утер в какой-то степени был прав и магия совратила ее сердце. Моргана слишком часто ловит себя на мысли что ей хочется колдовать каждый день, пусть то будет простой пустяк как плавающее по воздуху платье, прямо в ее руки, пока Гвен стоит в шоке наблюдая за ней. Любая магическая мелочь доставляет ей удовольствие, почти такое же как мучения бывшего короля Камелота.

- Я хочу чтобы ты видел, как он умрет от моей руки, - Моргана ухмыляется, наслаждаясь видом сломленного тирана. Он еще не знает, что виселицу готовят для сообщников Артура. Для его любимой Гвен, для шайки верных ему бродяг, но не для самого Артура. О нет, его ждет особая смерть, Моргана уже все продумала. Она убьет его при помощи магии, сделает из него живой факел, чтобы Утер понял что чувствовали близкие магов, которых он сам казнил в течении последних двадцати с лишним лет. Некоторые меры просто необходимы, простая истина которую показал ей Утер. И она сделает все как ее научили.

[Гость]

И она сделает все, как ее научили. Моргана быстро сбрасывает с себя легкую рубашку и послушно опускается на импровизированное ложе, устланное звериными шкурами. Ей немного страшно, но быть Майской королевой во время Белтейна великая честь. Ей предстоит провести ночь с незнакомым мужчиной, странно и может быть даже глупо, но кто она такая, чтобы сопротивляться вековым традициям. Девушка с волнением ждет своего таинственного возлюбленного и вскоре в шатер входит мужчина. Его лицо скрыто маской, также как и у нее. Он прекрасно сложен, высокий, широкоплечий… Незнакомец подходит к ней, раздевается и ложится рядом. Он несмело касается ее тела, словно не зная, как к ней подступиться, с чего начать…
- Для него это тоже впервые… - понимает Моргана.
Им нельзя разговаривать друг с другом, одно из условий обряда, поэтому она только подбадривающе улыбается и успокаивающе гладит его по волосам. Он улыбается ей в ответ,
его передние зубы слегка искривлены, но это не отталкивает, лишь делая его улыбку необычной. Майский король тянется к губам своей королевы, целует ее робко, затем смелее, проникая языком в ее рот, обнимает, крепко прижимая к себе. Мужчина выпускает ее из объятий, чувствуя, что она дрожит не то от холода, не то от страха. Но это другое… Безумное, почти животное желание, которое Моргана ощущает впервые. Девушка прижимается к своему возлюбленному, чтобы он понял, что она не боится, что готова отдаться ему. Мужчина, словно прочитав ее мысли, опрокидывает ее на спину и устраивается сверху, вначале ей больно, так больно, что из глаз катятся слезы. Но ее предупреждали, что будет так. Он двигается внутри нее сначала медленно, плавно, затем все быстрее и исступленней. Моргана двигается вместе с ним, чувствуя, как низ живота наполняет приятное тепло, ей никогда не было так хорошо, боль забыта, да и была ли она вообще? Майский король неумел, но внимателен и заботлив, даже после соития продолжает обнимать и нежно целовать ее лицо, шею... Он овладевают ею еще несколько раз и с каждым разом, это все чудеснее, наконец, полностью утолив свою страсть, они засыпают…
Моргана уходит на рассвете, оставляя своего спящего возлюбленного. Она еще не знает, что этой ночью в ней зародилась новая жизнь, не знает, что делила ложе с принцем Артуром, которому суждено стать королем всего Альбиона, не знает, что с рождения обещана ему в жены.
Будущее кажется таким туманным, хотя уже давно предрешено.

[Askramandora]

Будущее кажется таким туманным, хотя уже давно предрешено...
Туманным. И зловещим.
Ночь за ночью Мерлин, не в силах заснуть, вертит перед глазами кристалл, пытаясь понять, что сулит ему грядущее. Но ничего не может уловить, кроме той, самой первой и страшной картины...
Нет, не может быть, чтобы все так вышло.
Закрывая глаза и пытаясь заснуть - снова и снова безрезультатно - Мерлин мысленно хочет прогнать жуткое видение, но не может. Тоска сжимает ему сердце, страх терзает его душу.
Страх не за себя - ведь не себя самого, а Артура Мерлин видит в кристалле у ног хохочущей Моргаузы. Артура, смертельно раненного и зовущего его, Мерлина, на помощь...

[T a n i k a]

- "Артура, смертельно раненного и зовущего его, Мерлина, на помощь!" - это совсем не нейтральная фраза! - громко выругался Дракон, тыча когтем в кусок пергамента, края которого со злости он опалил своим дыханием. Он не помнит когда в последний раз так злился и не помнит, чтобы на этом свете случалось хоть что-нибудь, о чем бы он не знал. Но вот, случилось. Это странное послание возникло из неоткуда и совершенно внезапно.

[Askramandora]

Это странное послание возникло из ниоткуда и совершенно внезапно.
Утер с изумлением рассматривал стену, на которой были написаны кровью несколько слов на непонятном языке. Он мог бы поклясться, что эти слова возникли прямо сейчас, перед его взором, а не были в тишине ночи наспех нацарапаны каким-нибудь дерзким шутником.
Что же все это значило?
Ответ напрашивался только один - позвать Гайюса, и пусть он разберется, что тут написано. Почему-то Утеру казалось, что язык, на котором написано послание, имеет отношение к магии. Каколе-нибудь колдовское наречие, будь они все неладны! Когда же наконец с этими магами будет покончено навсегда?!
Гайюс пришел так быстро, как только мог. Утер указал ему на стену руклй в перчатке и произнес:
- Вот это... только что появилось перед моими глазами! Ты можешь прочитать язык, на котором написаны эти слова?
Гайюс внимательно посмотрел на стену. Казалось, он ничего не понимает, но в следующую минуту на его лице появилось странное выражение.
- Ну же, Гайюс, - нетерпеливо сказал король. - Ты знаешь этот язык?
- Да, знаю, - помолчав, ответил Гайюс. - Это древнеколдовское наречие. Не буду утомлять вас подробностями, сир, просто переведу эти слова. Итак, здесь написано:
"То, что случится, станет поистине неожиданным для тебя, и ты не сможешь этому помешать..."

[Orla_Dark]

"То, что случится, станет поистине неожиданным для тебя, и ты не сможешь этому помешать..."

Мерлин вертел в руках пергамент с написанными в ней словами, будто надеясь что слова исчезнут или вдруг поменяется смысл прочитанного. Но слова не исчезали и записка осталась предельной ясно. Кто ее написал? Конечно же Моргана, кто еще так может ударить исподтишка, кто еще любит угрожать и Мерлин глубоко сомневался что все эти завитки почти что в каждом слове принадлежали какому-то мужчине магу или разбойнику. Во-первых, почерк аккуратный и явно написан женской рукой. Во-вторых, очень грамотно, Мерлин видел какие записки пишет один из конюхов, лучше бы он признавался в любви кухарке лично, а не пытал бумагу. В-третьих, Моргана и его сестренка единственные его враги на данный момент. Вообще в записке явно было написано что-то еще, но к сожалению до Мерлина она дошла в весьма помятом виде, оборванная на том моменте когда все стало особенно интересно.

Мерлин вздохнул, спрятал записку в карман жакета и отправился в свою комнату. Перед тем как зайти в мастерскую, он улыбнулся, чтобы Гаюс не догадался что у Мерлина случилось несчастье. Бедный дядюшка уже достаточно нервных клеток потратил на его приключения, пора Мерлину решать проблемы самому и не волновать его. Но Гаюса в мастерской не оказалось и радостный что не придется врать, Мерлин быстро прошмыгнул в свою комнату...

Это стало поистине неожиданным для него, кто-то сразу бросился ему на шею и Мерлин, путаясь в длинных светлых волосах с облегчением подумал что это не Моргана. Да и Моргауза, вторая знакомая ему женщина со светлыми кудрями, врядли могла так почти интимно обнимать его и уж тем более она не стала бы целовать его шею. Неизвестная белобрысая девушка что-то говорила все это время, очень быстро и очень много, Мерлин едва мог ее понять. И только потом он вспомнил этот голос и светлые волосы... о боже, этот наглый характер, это желание бросаться на шею и требовать того что ей хочется.

- Леди Вивиан? - неуверенно спросил Мерлин, пытаясь отцепить от себя девушку, чтобы увидеть ее лицо. Это правда была она, с широкой улыбкой на губах и полным обожанием в голубых глазах.

- Конечно я, дурачок, разве ты не получил мою записку? - и не дожидаясь ответа оторопевшего слуги, леди снова обняла и поцеловала его, только на этот раз в губы.

Краем сознания, которая еще сохранила способность мыслить, Мерлин вспомнил как ему стало жалко Вивиан и он снова попробовал снять любовное заклинание, как раз перед самым ее отъездом. Вспомнил как после заклинания ее лицо внезапно переменилось, улыбка исчезла с ее губ и Вивиан о чем-то глубоко задумалась. Она даже выглядела вполне мило в этот момент. Но потом безумная влюбленная улыбка снова вернулась и Мерлин понял что заклинание не помогло. Теперь Мерлин осознал, что возможно не снял заклинание, а просто перевел его на другого человека. "Уж лучше враги," - подумал он.

[T a n i k a]

"Уж лучше враги," - подумал он. Лучше сражаться в одиночку с множеством врагов, чем оказаться в плену в окружении дорогих тебе людей. Он чувствовал себя слабым, обреченным на поражение. От каждого его слова или действия зависили жизни тех, кого он любит. Теперь его руки скованы цепями, и он способен лишь гадать: «все ли в порядке с его дочерьми? Живы ли они еще? И сколько времени прошло с тех пор, как они находятся в заточении?». Он корил себя за то, что не был достаточно настойчив, чтобы запретить юным леди сопровождать себя в столь опасном и непредсказуемом путешествии, но в одном был уверен совершенно точно: король не оставит их в беде. Нынешний король Камелота никогда не закроет глаза на несправедливость, как поступил бы, возможно, его отец. Грош цена королю, который не ценит жизнь своих подданных.

[Гость]

- Грош цена королю, который не ценит жизнь своих подданных! – почти кричал Утер, пытаясь втолковать Артуру, что политический союз с Камелиардом чрезвычайно важен для них.
Принц , молча, хмурился, он понимал, что отец прав. Мирный договор с королем Лодегрансом был очень выгоден для Камелота, но почему он должен был заключаться ценой его личного счастья? Артур не хотел жениться на принцессе Гвиневре. Он был еще слишком молод, для того чтобы связывать себя брачными узами, да и в конце концов никогда не видел свою новоиспеченную невесту, а свадьба уже через неделю… Но когда златокудрая красавица появилась во дворце, принц поменял свое мнение, считая дни до момента, когда сможет назвать ее женой.
- Еще целая неделя! – вздыхал Артур про себя, восхищенно разглядывая свою суженую, не зная, что Гвиневра также очарована им.
Лишь Утер и Лодегранс довольно переглядывались, сразу заметив симпатию, возникшую между своими детьми. Похоже, мирный договор будет заключен не только на бумаге, но и на небесах. Это радовало вдвойне.

[Askramandora]

Это радовало вдвойне.
Да и как могло не радовать то, что Игрейн безо всякого колдовства родила мальчика и девочку!
Утер положительно был на седьмом небе от счастья. Ему очень хотелось сказать Нимуэ, что теперь ее помощь не нужна, и он позвал колдунью к себе, повернув несколько раз вокруг пальца простенькое медное колечко, которое она ему дала.
Нимуэ немедленно появилась - все в том же безвкусном платье, какое она обычно носила, и с легкой улыбкой на губах.
- и что же ты хотел мне сказать, Утер Пендрагон? Если ты о ребенке...
- Именно о ребенке, - прервал ее Утер. - Он, точнее они, родился. Это двойня.
Лицо Нимуэ выразило замешательство.
- Но... ты же хотел только мальчика... и...
- Я только хотел сказать, что твои услуги больше не нужны, - оборвал ее Утер и, сняв с пальца медное колечко, протянул колдунье. Он был несказанно рад, что удалось обойтись без столь ненавистной ему магии, и торжествующее выражение его лица вывело Нимуэ из себя.
Она выхватила колечко из его пальцев и прошипела:
- Счастлив, что смог обойтись без магии, верно?
- Да, - кивнул Утер, - ты совершенно права. Счастлив. И, так как условием твоего безопасного пребывания в Камелоте было рождение наследника, а он родился без твоего участия, то теперь я попрошу тебя покинуть мои владения. И как можно раньше.
Нимуэ что-то пробормотала себе под нос и исчезла.
Утер удовлетворенно улыбнулся. Ему и в голову не могло прийти, что через несколько дней его новорожденная дочка исчезнет бесследно, а потом... будет подкинута в чужую колыбельку. Ему и в голову не могло прийти, что это несчастное дитя, получившее от Нимуэ страшный дар, превратится впоследствии в... чудовище.
А пока что он мысленно назвал дочь Фрейей, а сына - Артуром.
Он пребывал в блаженстве, пока ничем не нарушенном.

[Гость]

Он пребывал в блаженстве, пока ничем не нарушенном. Моргана безмятежно спала, положив голову ему на грудь. Артур вплетал пальцы в ее роскошные волосы, не веря, что, наконец, нашел ее после стольких лет поисков. Их случайная встреча в лесу казалась ему такой нереальной…
- Мы всегда будем вместе! Я больше не отпущу тебя! – шептал принц, погружаясь в глубокую дрему и сильнее прижимая Моргану к себе.
Утром Артур проснулся один, она опять покинула его, но теперь добровольно. В груди больно защемило сердце, что ж ему придется научиться жить без нее…

[Askramandora]

В груди больно защемило сердце, что ж - ему придется научиться жить без нее…
Как просто звучали эти слова и как трудно было совершить обозначаемое ими действие.
Только научившись любить по-настоящему, не хочется лишиться этого чудесного ощущения.
И все лишь потому, что она - другая. Разве она в этом виновата?
Столько времени прожив "не таким, как все", начинаешь понимать любого человека, оказавшегося в подобном положении. Особенно если это молоденькая напуганная девушка, такая недоверчивая и беззащитная... казалось бы - беззащитная...
Из его груди вырывается странный, глухой звук. Это даже не рыдание. Что-то похожее...
Как нелегко потерять, едва научившись находить.
Мерлин постоянно забывает, что дал себе слово не думать о Фрейе.
Ведь так трудно вновь замкнуть душу, которая уже раскрылась, как лепесток цветка.