Те, кто учатся только на собственных шишках, называются нехорошим словом.
Пишет Гость:
30.01.2010 в 01:46
223 слова
Тсуна молча пил кофе. Такой горький, со жженым кусочком сахара, скребущим дно кружки.
Обволакивающая тишина с каждой секундой все больнее сдавливала виски, не желая выпускать из своих любовных тисков. Короткий вздох на периферии сознания и ещё один маленький глоток. Большего он никак не осилил бы.
- Как я устал.
Он говорил сам с собой. Вслух легче. Боль так уходила куда быстрей, будто спеша улететь за белые перья облаков, избавляясь от кошмара сидящего где-то в грудной клетке Тсуны.
Вопрос без ответа.
Холодный кофе тягучими узорами рисовал картины на стенках кружки. Хлипкое равновесие тишины. Соотношение не входящие ни в одни рамки.
Подрагивающие руки натягивали на плечи плащ. Алые кисточки приветливо встрепенулись, ткань мягко прильнула к телу, будто старясь отдать то ласковое тепло, что осталось в наследство от Первого. Щелкнули инструктированные камнями застежки. Одобрительно, подтверждая правоту неуверенных действий.
Тсуна вздохнул. Теперь уже с облегчением.
Его нерешительная трогательность не могла соответствовать статусу Десятого Вонголы, но зато отлично вписывалась в иной мир, где помимо него существовал ещё один человек. С яркой улыбкой и огненным вихрем на голове.
Усмешка наползла на губы. Осталось сделать лишь ещё один шаг. За самой обычной кухонной дверью, в самой простой комнате его ждут те, кому он нужен, те, кто верны ему до последнего вздоха.
Надо оправдать их надежды.
Сами собой вспомнились слова древней, но ещё не забытой присказки.
Король умер. Да здравствует король!
URL комментарияТсуна молча пил кофе. Такой горький, со жженым кусочком сахара, скребущим дно кружки.
Обволакивающая тишина с каждой секундой все больнее сдавливала виски, не желая выпускать из своих любовных тисков. Короткий вздох на периферии сознания и ещё один маленький глоток. Большего он никак не осилил бы.
- Как я устал.
Он говорил сам с собой. Вслух легче. Боль так уходила куда быстрей, будто спеша улететь за белые перья облаков, избавляясь от кошмара сидящего где-то в грудной клетке Тсуны.
Вопрос без ответа.
Холодный кофе тягучими узорами рисовал картины на стенках кружки. Хлипкое равновесие тишины. Соотношение не входящие ни в одни рамки.
Подрагивающие руки натягивали на плечи плащ. Алые кисточки приветливо встрепенулись, ткань мягко прильнула к телу, будто старясь отдать то ласковое тепло, что осталось в наследство от Первого. Щелкнули инструктированные камнями застежки. Одобрительно, подтверждая правоту неуверенных действий.
Тсуна вздохнул. Теперь уже с облегчением.
Его нерешительная трогательность не могла соответствовать статусу Десятого Вонголы, но зато отлично вписывалась в иной мир, где помимо него существовал ещё один человек. С яркой улыбкой и огненным вихрем на голове.
Усмешка наползла на губы. Осталось сделать лишь ещё один шаг. За самой обычной кухонной дверью, в самой простой комнате его ждут те, кому он нужен, те, кто верны ему до последнего вздоха.
Надо оправдать их надежды.
Сами собой вспомнились слова древней, но ещё не забытой присказки.
Король умер. Да здравствует король!