С. Кралов
Пролог и первая часть
Торондор, Ниэликвэ, Салмар и я сидели в маленьком, рассчитанном всего на двадцать мест, актовом зале. Вокруг нас расположились ещё двенадцать аданов, преимущественно мужчин. Глаза наши были обращены на белое полотнище в торце зала, которое аданы называли «экраном». Экран показывал нам подвижные и неподвижные картинки, писал текст на вестроне. Рядом стоял лектор, уже пожилой мужчина, и озвучивал то, что нам, будущим космонавтам, необходимо знать.
читать дальшеЭту лекцию в главном корпусе Космодрома Коричневых Земель я заучил наизусть. Я не знал ни вестрона, ни других языков Средиземья, кроме валарина и тёмного наречия, искажённой вариации первого. Но в общении сей недостаток мне не мешал. Мой мозг мгновенно доводил до моего сведения перевод фраз собеседника, а мой язык самопроизвольно порождал правильную формулировку моих ответных мыслей. Когда я впервые задумался над данным механизмом, я в очередной раз порадовался, что перестал быть балрогом. Ведь им, в отличие от обыкновенных майар, недоступна такая форма общения.
Короче говоря, все реплики лектора я в любой момент могу передать слово в слово. Что теперь и делаю:
— Я расскажу вам о развитии космонавтики на Арде. Возможно, некоторые факты вам известны, но большинство материалов по данной теме засекречено, поэтому вам будет интересно с ними ознакомиться.
Итак, зарождение космонавтики принято связывать с изобретением реактивного движения. Вам, естественно, ещё со школьной скамьи известен его принцип, пересказывать который смысла нет. Напомню только, что теоретически реактивное движение обосновал видный учёный Маблунг Премудрый, а первый реактивный двигатель собрал спустя двадцать лет знаменитый авиаконструктор Имборозон. На экране вы можете видеть их портреты и даты жизни.
Обе персоны являлись сторонниками учения научного аваларизма, считали, что их изыскания и изобретения помогут сломать древние представления о мире, о куполе, накрывающем Арду.
Именно для этой цели при участии Имборозона и других не менее значимых конструкторов, физиков, химиков и астрономов создаётся первый космический аппарат, ставший первым искусственным спутником. Вместе с ним, конечно же, разработали и воплотили в жизнь несущую трёхступенчатую ракету.
Запуск отметил начало Седьмой, межзвёздной Эпохи. Хотя назвать её таковой пока не представляется возможным, ведь ни один космический аппарат до сих пор не покинул пределов Арды. С другой стороны, на первый аппарат никаких надежд и не возлагалось. Физики сразу рассчитали, что силы реактивного двигателя первой ракеты недостаточно для преодоления притяжения Арды. Изначально планировалось, что аппарат станет искусственным спутником, наподобие трёх естественных, Солнца, Луны и Звезды Надежды, Вингилота, как её называли в старину.
Мнения о дальнейшем развитии космической программы разделились. Часть учёных, последователей Имборозорна, предлагала лишь усилить мощность двигателей и выслать идентичный первому аппарат за пределы Арды, возможно, без последующего возвращения. Остальные предлагали в первую очередь усложнить сами запускаемые устройства, например, оборудовать их для живых существ или сделать их пилотируемыми, а не управляемыми с Арды.
Смерть Имборозорна внесла свои коррективы. Специалисты обоих направлений решили работать сообща. Так появилась программа «Вингилот». Во время её существования было создано и запущено одиннадцать космических аппаратов с аналогичным названием.
Десять первых, начиная с «Вингилота-2» и кончая «Вингилотом-11», имели сходную конструкцию и судьбу. Все они носили на борту разных живых существ, а двигатель каждого из них не мог полностью преодолеть притяжения Арды. Зато на них возникла система посадки, развивающаяся с каждым новым кораблём. Очевидно, что без посадки исследования животных-космонавтов не представляются возможными.
Так или иначе, система жизнеобеспечения космических аппаратов была проверена и налажена. Теоретически, она уже могла обеспечить нормальную жизнедеятельность человека, эльфа, гнома или орка. Осталось проверить теорию на практике. Специалисты создают новый проект — «Вингилот-12».
Именно «Вингилот-12» стал самой крупной научной удачей и самым крупным научным провалом нашей эпохи одновременно. Начать стоит с основных положений проекта, двух ключевых пунктов. Пункт первый: проверка системы жизнеобеспечения на представителях разумных рас Средиземья. Пункт второй: создать реактивный двигатель, мощность которого превысила бы притяжение Арды. Обе цели были успешно достигнуты, а полёт не состоялся, или, скорее, признан научным сообществом неудачным. Но обо всём по порядку.
Когда сведения о «Вингилоте-12» дошли до широкой общественности, многие возмутились. Особенно эльфы. Проект ведь был абсолютно аваларистским, его теоретики не учитывали прохождения сквозь мировой купол, поскольку сам купол считали вымыслом.
В итоге, не удалось разместить на борту не одного эльфа. В путешествие к звёздам отправились два человека, гном и орк. Кроме того, взлёт чуть не сорвала очередная демонстрация партии зелёных. Активистов от матушки природы пришлось разгонять силами полиции. Однако, как смешно бы это ни звучало, зелёные в некотором роде оказались правы.
Запуск корабля «Вингилот-12» всё же состоялся. Первые секунды полёта также прошли нормально. А дальше... Дальше произошло необъяснимое. Ракета встретила непонятное препятствие, столкнулась с ним. В тот же самый момент обнаружилось сразу несколько необъяснимых астрономических явлений. Необъяснимы даже не сами явления, а их кучность, то, что они наблюдались в короткий промежуток времени. Так или иначе, наблюдалось следующее: угасание целого созвездия, Валакирки, приближение к поверхности Арды двух метеоритов и их исчезновение, наконец, возникновение в небе плазматической радиоактивной женской фигуры и посадка корабля «Вингилот-12» без включения предназначенных для этого механизмов.
Валаристы заговорили о вмешательстве Королевы Арды леди Варды, аваларисты видели только метеоры сложной структуры, состоящие из радиоактивных металлов и плазмы, сбившие космический аппарат. Причём их появление случайно совпало с гибелью целой звёздной системы.
Что бы тогда ни произошло, учёные пришли к неутешительному выводу: космические путешествия пока опасны и невозможны. Программа «Вингилот» была приостановлена и вскоре закрыта.
Но наука не стояла на месте. Последовали серьёзные преобразования. Прежде всего, космическая программа стала международной. Ведь и программа «Вингилот», и предыдущие проекты были исключительно гондорскими. Специалистов из других стран по непонятной причине Гондор не приглашал. Теперь же совместными усилиями разнородной команды учёных на нейтральной территории Коричневых Земель был возведён данный космодром, самый большой центр исследований в области космонавтики, к которому примыкают пусковые шахты ракет и квартиры лидеров космической программы.
Затем, уже здесь, специалисты превратили провал «Вингилота-12» в преимущество для науки. Они изучили участвовавших в полёте космонавтов и пришли к выводу, что наиболее пригодны для межзвёздных путешествий именно люди. Гномы плохо переносят перегрузки, а орки — радиационный фон. Эльфы же попросту отказываются от космических полётов из-за сильных религиозных убеждений.
Кроме вышеперечисленного, на космодроме на сегодня закончено множество важнейших изобретений. Первое из них — самый современный реактивный двигатель. Он сочетает в себе несколько типов мощности и способен преодолеть притяжение Арды.
Другое изобретение — универсальный переводчик. С его помощью можно установить контакт с любым разумным, то есть обладающим речью организмом. Прибор нужно настроить на мозговые волны собеседника, после чего он будет передавать приблизительный смысл его фраз. Естественно, необходимость в таком изобретении наступает при обнаружении разумных рас в других звёздных системах.
Ещё один важный прибор, разработанный на космодроме — лучевой пистолет. Это оружие удастся применить в любом положении, даже в безвоздушном пространстве. Оно фокусирует лучи света в выбранной точке. Полученный тепловой луч поджигает цель и плавит металлы. На экране представлены схемы трёх последних изобретений.
Для исследования звёздных систем построен целый ряд устройств: универсальных сканеров. Но вы подробно ознакомитесь с ними позднее.
Не стоит забывать и о четырёх космических кораблях: «Денеторе», «Эктилионе», «Барахире» и «Фарамире», обладателях новейших двигателей и систем жизнеобеспечения. Каждый из них рассчитан на четырёх членов экипажа, то есть на вас. Да, не удивляйтесь. Ситуация изменилась. Лидеры космической программы пересмотрели свои взгляды на межзвёздные полёты, сочли их безопасными. И вся показанная аппаратура может вам пригодиться.
Конечно, пока изобретения не проверены на практике. Их работоспособность и пригодность предстоит проверить именно вам. Но таков уж главный принцип исследователей космодрома: пока возможности практики нет, нужно на теоретической основе разработать как можно больше, чтобы, когда возможность представилась, быть к ней полностью готовыми. Однако не бойтесь, нашим теоретикам и конструкторам можно доверять! Шутка. Ещё ничего не известно.
На этом лекцию можете считать законченной.
Как и запланировал мастер Аулэ, лодка сама принесла всех нас, четверых, в аданский порт Дол Амрот. Не успели мы сойти на берег, как к нам подбежал непривычно для жителей Валинора одетый, знакомый с ситуацией адан. Он пожал нам руки и повёл нас к портовому складу, а по дороге говорил:
— Я знаю, кто вы такие. Полчаса назад прилетал Эонвэ, предупредил меня, вас описал, ваши имена назвал. Я — один из лидеров космической программы. Сейчас на складе вы переоденетесь в современные костюмы. Нельзя же космонавтам, пусть даже и майар, одеваться по Валинорской моде, аваларисты не поймут. Вот, переоденетесь и сядете на скорый поезд, он довезёт вас прямо до Космодрома Коричневых Земель. Там вас сразу отправят на лекцию, а потом вы познакомитесь и разместитесь в одной комнате с другими членам экипажа своего корабля. Просто очень выгодно, если коллеги-космонавты совместно жить начинают ещё на Арде. Не надо привыкать друг к другу в полёте.
Облачение в современное аданское платье, похожее на платье нашего спутника, заняло много времени, хотя сам костюм был ничуть не сложнее привычного для нас. Сам лидер космической программы тихо посмеивался над гостями из Амана, хотя и не переставал выдавать ценную информацию:
— Разумеется, никто не должен знать, что вы майар. Трудно предугадать реакцию как валаристской, так и аваларистской общественности. Поэтому, если вас спросят, кто вы такие, отвечайте, что вы солдаты из войск специального назначения. Этого будет достаточно, большинство наших космонавтов — военные. Кстати говоря, мы распределили, кто из вас на каком корабле полетит. Таворон — на корабле «Денетор», Сарнор — на «Барахире», Нетвен — на «Фарамире», а Годир — на «Эктелионе».
— Парадокс! — заметил Торондор, но никто его не понял.
Со склада мы впятером отправились на поезд под названием «Дол Амрот Экспресс». Сам поезд, эта длинная железная гусеница, ползущая по двум железным балкам, произвёл на меня и коллег сильное впечатление. Лидер космической программы попрощался с нами, и мы всего с одной пересадкой в столице Гондора на экспресс «Минас Тирит — Эсгарот» помчались к Коричневым Землям.
Путь занял более двух суток. Но для майар такой промежуток времени совершенно незначителен. По прибытии на место, уже под вечер, нас действительно сразу отправили на лекцию, которую я помню до сих пор.
Лекция завершилась. Будущие космонавты двинулись из зала по коридорам главного корпуса космодрома. Я откололся от остальных, потому что размышлял о последних словах лектора: «Очень грамотная фраза — «Ситуация изменилась»! Грамотная, поскольку нейтральная. Валарист увидит в ней разрешение со стороны Валар, аваларист подумает о достаточности технического развития».
Перед глазами проплыла дверь с табличкой «Каюта экипажа «Эктелиона». Я затормозил, постучал.
— Войдите, — послышалось изнутри.
Я отворил. В комнате расположилось трое мужчин. Я видел их во время лекции, хотя не заострял на них внимания. Первый напоминал классическое изображение адана, а также тех, кого я мельком видел в Дол Амроте и в поезде. Другой от первого почти ничем не отличался, только взгляд у него был необыкновенным. Каким-то особенно проникновенным, принадлежащим будто бы не адану, а майа. Третий поражал смуглой кожей и узким разрезом глаз.
— Значит, все теперь в сборе? — поинтересовался последний.
— В смысле? — не понял я.
— В том смысле, что экипаж нашего корабля готов.
— Да? Тогда не мешало бы познакомиться.
— Согласен, — немедленно отреагировал классический адан. — А то сидим здесь, разговариваем о ерунде, никак четвёртого дождаться не можем. Я представлюсь первый, поскольку лидеры программы назначают меня капитаном корабля. Меня зовут Араторн, сын Хуора.
— Очень приятно, — откликнулся я, а следом за мной и другие.
— Моё имя Соган, — представился тот, что с ясными глазами.
— Очень необычное, — промолвил я.
— Иначе быть и не может. Я ведь друадан, практически чистокровный. А у нашего народа несколько другой язык.
— Ого! Друадан! — оживился смуглый.
— Извини, конечно, но на дикаря ты не похож, — Араторн слегка замялся перед этой репликой, видимо, не желая обидеть Согана.
— Ну вот, — поморщился Соган, — все, с кем я разговариваю, находятся в плену стереотипов. Друаданы больше не дикари, вполне цивилизованные люди. Но мы сохранили часть своей древней культуры. Кстати говоря, именно из-за этого нас охотно берут в космический полёт.
— Почему?
— А как иначе? Мы неприхотливы в еде, искусны в медицине, у нас очень остро развита интуиция. Возможно, даже ясновиденье.
— Ноль вреда, сплошная польза, — заключил я.
И все засмеялись.
— Ладно, настал и мой черёд, — смуглый принял величественную позу и откланялся. — Зовите меня Зейд. И, раз уж речь зашла о происхождении, скажу прямо, я — харадец. Но помните, стереотипы неуместны. Если мои предки и сражались на стороне сил зла, я точно не последую их примеру.
— Не сомневаюсь. И, я думаю, никто не сомневается, — вставил Араторн, сын Хуора. Мы с Соганом закивали в знак согласия.
— Со мной всё предельно просто, — сказал я после некоторой паузы. — Имя мне — Годир. В происхождении ничего необычного не вижу. На программу прислан из войск специального назначения.
— Военный? Мы все здесь военные! Правда? — откликнулся Зейд.
— Правда. Гражданских в космос пока не берут, — подтвердил Соган.
Вдруг комнату огласил непонятный гудок. Трое из нас недоумённо переглянулись, Араторн же, как руководитель полёта, объяснил:
— Это сигнал отбоя. Ночь на дворе, спать пора. Лидеры программы говорили мне о том, что весь период подготовки к путешествию мы будем жить по гудку. Вернее, по двум гудкам, утреннему и вечернему. Пора ложиться, завтра рано вставать, начинаются тренировки. Разбирайте кровати.
Мы осмотрели две двухъярусные кровати. Зейд и Араторн улеглись на одной: первый сверху, второй снизу. Соган попросил меня уступить ему верхний ярус, что я и сделал. Араторн погасил свет.
Я погрузился в полусон. Но окончательно упасть в объятия лорда Ирмо сразу не удалось. Среди ночи ко мне свесилась голова Согана.
— Послушай, я вижу, что ты не человек, — торопливо зашептал друадан.— Сейчас, когда эти двое спят, ты можешь мне сказать. Я не выдам твоей тайны. Просто признайся, ты ведь древний ужас, поступивший на службу свету?
— Ну... В некотором роде... Да... — выдавил я из себя.
— Ах, значит, чувства меня не обманули! Слава Эру! Теперь не так страшно лететь в неизвестность, зная, что ты под мощным покровительством! Не переживай, я очень доволен, что ты именно тот, кто ты есть!
Последовало ещё несколько восторженных фраз, которые я уже не различил, потому как окончательно успокоился и задремал.
Утренний гудок. Обитатели комнаты с табличкой «Каюта экипажа «Эктелиона» проснулись и уселись на кроватях.
— Встаём, умываемся, завтракаем и бежим на тренировку, — скомандовал Араторн, сын Хуора.
Нам не пришло и не могло прийти в голову оспаривать приказ, поэтому через полтора часа мы, чистые и сытые, прибежали в другой корпус космодрома, на стрельбище. По пути Араторн рассказал, что нас научат стрелять из лучевых пистолетов и что это довольно легко, так как мы все военные, но немного труднее, чем стрелять из пистолетов обыкновенных.
К стрельбищу подтянулись и мои коллеги-майар с экипажами своих кораблей. Инструктор продемонстрировал мишени, показал, как генерировать луч и прицеливаться, выполнил все операции сам.
Мы выстроились в колонну. Первый в ней подходил к мишеням, брал у инструктора пистолет и пробовал поразить, воспламенить цели. Генерировал пять лучей, не более, потом уступал место следующему в строю, а сам становился в конец. Мы прошли несколько полных кругов, инструктор объявил перерыв.
Я отошёл в сторону. Совершенно неожиданно рядом со мной оказалась взволнованная Ниэликвэ и спросила:
— Скажи, зачем нас учат обращаться с таким ужасным оружием?
— Видишь ли... В других системах может быть опасно... — я объяснял так, чтобы не испугать и не обидеть нежную майа леди Ваны. — Вдруг на нас нападут ужасные враги, против которых сработает только очень мощное оружие, вроде лучевого пистолета?
— Если мне нужно будет защищаться, я скорее использую свою силу майа, чем покалечу врагов этим ужасным механизмом!
— Как знаешь, я просто...
— Нет, ты всё говоришь правильно. Только мне противна мысль об убийстве, даже для самозащиты. Я, конечно, научусь стрелять по мишеням, но в бою пистолет в ход пускать не собираюсь...
Инструктор оповестил об окончании перерыва. Мы снова построились в колонну.
К полудню мы оставили стрельбище, отправились на обед, за которым последовали два часа свободного времени. Я сказал экипажу, что собираюсь осмотреть территорию космодрома. Никто не пожелал составить мне компанию. На это я и рассчитывал. Я не хотел, чтобы кто-нибудь стал случайным или преднамеренным свидетелем моих действий.
Дело в том, что мне глубоко запали в душу слова Ниэликвэ о сражении с применением мощи майа. Я живо представил себе перемещение предметов силой мысли, а также подходящее балрогу поджигание объектов взглядом и заряжение их взрывной энергией.
Именно эти боевые техники я и решил освоить. Я поспешил к пусковым шахтам, где обыкновенно было безлюдно. Выбрал лежащий невдалеке камень, совсем небольшой. Зажмурился, напрягся, представил, что камень приподнимается. Открыл глаза. Ничего не изменилось. Тогда я, наоборот, пристально уставился на свою цель. Мысленно увидел, как огненный вихрь проносится по земле, подхватывает камень и уносит с собой. Пейзаж перед глазами расплылся, а камень и вправду взмыл в воздух. Получилось! Теперь направленное перемещение... Небольшое мозговое усилие — и камень со звоном встретился с железной оградой шахты «Барахира».
Небольшие камни оказались полностью в моей власти. Зажечь и взорвать некоторые из них уже не составило труда. Я, может быть, достиг бы и больших успехов, если бы не кончилось свободное время...
* * *
Вторую половину дня мы также полностью посвятили тренировкам. Только гораздо более разнообразным. Нас приучали к состоянию невесомости и преодолению перегрузок, вызываемых резкими переменами в притяжении во время полёта в специальных вращающихся помещениях. Кроме того, мы по часу носили защитные скафандры, привыкали дышать не свежим воздухом, а его эквивалентом из баллона.
Не менее важными оказались и интеллектуальные тренировки. Мы изучали различные сканеры и прочие приборы для исследования других систем. Пробовали себя в роли пилотов корабля в так называемых «симуляторах».
Когда нам показалось, что мы уже полностью выдохлись, наши инструкторы снова предоставили свободное время. Правда, всего час. Затем состоялся ужин и отзвенел сигнал отбоя. Будущий экипаж корабля «Эктелион» уснул, как убитый.
Так закончился первый день подготовки к космическому полёту. Остальные были похожи на него, как две капли воды. В череде одинаковых тренировок менялось только наше состояние: с каждым разом мы всё лучше и лучше переносили перегрузки, невесомость, скафандры, всё вдумчивее и вдумчивее работали на сканерах и вели воображаемые ракеты по симулированному бескрайнему космосу.
Иногда вместо работы на симуляторах нас приводили на лекции. Там рассказывалось, в основном, о теории развития в других звёздных системах. Например, об условиях окружающей среды, при которых может появиться разумная жизнь. Занятно. Но для меня, для лица, принимавшего непосредственное участие в сотворении мира, крайне неубедительно.
Я сам учился перемещать, взрывать и поджигать камни всё большего и большего размера. К концу отмеренного срока я, по всей видимости, сумел бы поднять и передвинуть целую гору.
В целом, подготовка заняла около полугода, однако я снова перестал задумываться о времени, и столь долгий для аданов срок мне, как часто бывало, показался совершенно незаметным.
Но вот настал судьбоносный вечер. После ужина Араторна, сына Хуора, вместе с другими капитанами вызвало к себе высокое начальство. Он возвратился, вернее, вбежал в каюту поздно, уже после гудка отбоя, с улыбкой до ушей.
Соган, Зейд и я, уже порядком обеспокоенные его отсутствием, окружили его, принялись расспрашивать. Он отдышался и ответил крайне ярко и эмоционально:
— Я вас поздравляю! Лидеры программы только что сообщили! Запуск назначен на завтра! Мы летим! Ура!
Радости нашей не было предела. Дождались! Дождались чуть ли не главного события в жизни! Полгода не прошли даром! Уверен, в ту ночь мы бы ни за что не уснули, если бы не гнетущая усталость от ежедневных тренировок...
Я проснулся с радостным ощущением перемен. Но перемен не наступало. Звонок, умывание, завтрак... Нас даже не повели на тренировки, рядовых членов экипажа отправили в каюты и порекомендовали остаться там, капитанов опять вызвали на долгое время.
А где, собственно, космический полёт? Я разочаровался, Соган и Зейд были со мной солидарны. Мы сидели на кроватях в мрачном молчании. Вошёл Араторн, от вчерашней весёлости которого не осталось и следа.
— Вот уроды! — пробормотал он.
— Кто? — удивился Соган.
— Да эти «зелёные»!
— Что случилось? Объясни толком!
— Сейчас, только успокоюсь. Партия «зелёных» прознала о нашем полёте. Решила, что он вреден для природы, как предыдущий, «Вингилота-12», и устроила на месте старта митинг... Вот уроды! Срывают нам полгода работы, балрог их побери!
— А полиция их не разгонит? — подключился Зейд.
— Разгонит, но уже только завтра! — Араторн кипел от негодования. — Вот дрянь! Целый день коту под хвост!
— А что, ни одного наряда полиции поблизости нет?
— В том-то всё и дело. Их только-только выслали из Минас Тирита....
— А может, они сами уйдут? — я решил поменять тему разговора.
— Не уйдут, — покачал головой Араторн, — у них явно серьёзные намерения. Ведь притащился даже их бессменный лидер...
— Кто?
— Ты что, газет не читаешь? — глаза Зейда округлились в изумлении. — Радагаст Бурый, его все знают!
— Радагаст? — я напряжённо перебирал в памяти имена и лица. — Это, кажется, тот, который Айвендил?
— Газет не читаешь, а древние хроники читаешь? Похвально. Да, по преданиям, Радагаста раньше, в Валиноре, именно так и звали. Правда, я не уверен, что борец за права природы и, кажется, в прошлом наркоман, может быть высшим существом, майа. Скорее всего, он какой-то проходимец, работает под звучным псевдонимом.
— Забавно... Радагаст... Слушайте, наверное, я знаю, как нам улететь сегодня же! — у меня созрел хитрый и дерзкий план.
— Да ты что! Поделись! — попросили разом все участники беседы.
— Нет, пусть будет секрет. И сюрприз. Сейчас я вас покину, а через десять минут, обещаю, «зелёные» дадут нам дорогу!
— Ладно, попробуй, — вздохнул Араторн.
— Но будь осторожен, — предупредил Соган.
— Задай им! — поддержал Зейд.
Я вышел из главного корпуса. Один из лидеров программы пытался меня остановить. Он боялся, что скоро прибудет полиция, и я пострадаю в потасовке. Но я, не слушая возражений, выбрался на улицу.
Зрелище, открывшееся мне, достойно описания в летописях. По всей территории космодрома расползлась возбуждённая, кричащая толпа с плакатами и зелёными флагами в руках. В центре её, на составленных друг на друга ящиках, возвышался бородатый старик в коричневом одеянии с массивным посохом. То есть виновник беспокойства, Айвендил, он же Радагаст Бурый. Айвендил находился в невменяемом состоянии и восторженно кричал:
— Друзья мои! Они снова хотят запустить ракету, покинуть пределы Арды, побороть законы природы! Но законы природы не побороть! Мы не позволим им снова раскроить купол и нарушить экологию!
— Не позволим! — всколыхнулась толпа.
Я с трудом протиснулся к его импровизированному постаменту, привстал на ящике и сдержанно бросил:
— Айвендил, прекрати!
— Ты от мастера Аулэ? — он повернулся ко мне, заговорил тихо. — Вот так всегда! Леди защищает природу, а мастер её портит. Из-за этого они постоянно ругаются... Уходи! Не важно, Гортхаур ты или Курумо, уходи!
— Я не тот и не другой. А ты, похоже, опять нефти перепил!
— А, это ты, балрог! — взгляд Айвендила стал более осмысленным. — Знай, ты не сможешь мне помешать, даже если тебе послал мастер. И вообще, нефти я не употребляю.
— Но что-то другое употребляешь? Наркоман? — я обрадовался возможности применить только что выученное слово.
— Неправда! С Шестой Эпохи ничем не балуюсь!
— С чего бы?
— Стал «зелёным» и завязал. Лидер партии должен поддерживать светлый имидж в глазах сторонников...
— Перестал быть наркоманом? Рад за тебя! Но ты не перестал быть таким же идиотом!
— Не смей так говорить!
— Разве я не прав?
— Нет!
— А почему нет? Давай подойдём к ситуации логически. Аданы отправляют сразу четыре корабля. Теперь к тебе приходит майа. Что это значит?
— Не знаю...
— Это значит, что полёт согласован с Валар. Леди Варда откроет купол при старте, леди Йаванна тоже не против.
— Неубедительно...
— Мне встать на колени и поклясться?
— Не стоит, не стоит. Я верю.
— Веришь? Тогда убери своих людей и дай дорогу космонавтам!
— Хорошо.
Я развернулся и с чувством выполненного долга зашагал к главному корпусу. Айвендил отдал торопливые распоряжения, и толпа за несколько минут очистила прежде занятую ей площадь. Исчезла, как не бывало.
У парадного входа ко мне подскочил Араторн, сын Хуора. Он с чувством пожал мне руку и радостно произнёс:
— Молодец! Отличная работа! Ты справился! Не знаю, что ты сказал тому малахольному, но лидеры уже не видят опасности! Они отозвали полицию и велели капитанам загружаться на корабли. Отлёт состоится через полтора часа. Пока иди к остальным, приведи себя в порядок. Потом дуйте к шахтам запуска, одевайтесь в скафандры. Я уже буду там.
Я проделал все указанные процедуры. И вот, через полтора часа корабли «Эктелион», «Денетор», «Фарамир» и «Барахир» взмыли на огненных струях в воздух, унося к мировому куполу свои восхищённые экипажи...
Всё, вплоть до этого самого момента, я вспомнил, пока наша ракета проходила сквозь купол Арды. Теперь же новейший аданский двигатель уносил нас в чёрную неизвестность, к далёким системам. Договорись леди Варда с лидерами космической программы чуть ранее, мы бы потратили долгие годы на то, чтобы достигнуть даже самой близкой планеты, как назывались нынче подобные Арде образования. Двигатель «Вингилота-12», например, отличался слабой мощностью. Но наш двигатель использовал то один способ реактивного движения, то другой, поэтому доставил бы нас к цели всего за несколько дней.
Кроме того, мы не выбирали себе планету получше, а единогласно решили сесть на ближайшей. Нас не привлекала перспектива скитаний в космическом пространстве до звонка, оповещающего об окончании путешествия. Дело в том, что на всех кораблях для исполнения плана леди Варды, то есть одновременного возвращения всех ракет, было установлено реле со звонком. Через какое-то время после начала полёта должен прозвучать сигнал, а мы — с максимальной скоростью мчаться к Арде.
В таком положении можно было совсем не увидеть другой системы. Этого Араторн, Соган, Зейд и я позволить себе не могли.
Мы находились в состоянии невесомости, однако совершенно от него не страдали, ибо привыкли к нему за полгода тренировок. Через сутки после старта, сутки Арды, условно взятые за расчёт, Араторн собрал нас в самом большом помещении «Эктелиона». Собрал и начал разговор:
— Прямо по курсу — звёздная система. Десять планет вращаются вокруг одного светила, одного солнца. Через двое суток, если курс не менять, мы приблизимся к третьей от солнца планете. Как поступим?
— Сразу там и сядем! Раз судьба послала нам такой шанс: мы ведь не настраивали курс именно таким образом, почему бы шансом не воспользоваться? — сразу же живо отреагировал Зейд.
— И я так считаю! — включился я. — Чем раньше прибудем на другую планету, тем больше её исследуем!
— Ох, боюсь, тяжеловато нам будет... — Соган закрыл глаза, потом окинул всех нас грустным взглядом.
— Ты о чём? — обеспокоился Араторн.
— Да вот, предчувствие нехорошее...
— Об этой планете? Лететь туда не стоит?
— Нет, почему не стоит? Пожалуйста, полетим. Просто помните, легкой жизни там не будет. Мне так показалось.
— А мы лёгкой жизни и не ищем! — воскликнул Зейд.
— Верно! — подхватил я.
— Конечно, ничего страшного. Я уверен, что со всеми трудностями мы справимся, — Соган многозначно посмотрел в мою сторону. Я не удивился, ведь друадан знал, кто я такой, хотя, надо отдать ему должное, виду не подавал и другим ничего не рассказывал.
— Решено. Летим прямо по курсу, до третьей, если считать со стороны солнца, планеты, — заключил Араторн.
Ещё два дня в невесомости. Затем — спуск, применение посадочных механизмов. Ничего удивительного, всё как учили.
«Эктелион» занял поверхность другой системы без происшествий, разве что сломал корпусом несколько деревьев... Или как на этой планете называются высокие растения с толстыми ветвями и широкими листьями? Перед нашей командой через иллюминаторы предстал самый настоящий лес. Густой, дремучий, зелёный. А над ним — голубоватое, чуть более тёмное, чем на Арде, небо.
— Красиво, — первым произнёс Соган.
— Внешность может быть обманчива. Нужно сначала детально всё исследовать. Просканируйте планету, — распорядился Араторн.
— Есть! — мы, не снимая скафандров, разбрелись к приборам.
Привычные движения рук, переключение кнопок и ручек. Мы по очереди получали результаты с различных сканеров и озвучивали ту или иную часть полной информации о приютившей нас системе:
— Воздух пригоден для дыхания. Напоминает воздух Арды. Только более плотный и содержит несколько другие газы.
— Расширенный анализ... Газы безопасны для нас!
— Радиационный фон нормален. Разве что под землёй немного зашкаливает. Возможно, залежи радиоактивных металлов.
— Почти вся планета покрыта лесом.
— Климат — жаркий и влажный, даже на полюсах.
— Есть несколько источников воды, как наземных, рек, озёр и ручьёв, так и подземных, родников.
— Расширенный анализ... Вода также подобна воде Арды. Как и воздух, содержит неизвестные, но безопасные соединения.
— Рельеф планеты ровный, гладкий. Без гор, без возвышенностей. Существуют только низменности, в основном, в поймах рек.
— А вот под почвой — наоборот. Огромное количество каверн, подземных пещер. Некоторые залиты водой.
— А некоторые заморожены, завалены льдом. Странно, это противоречит жаркому климату...
— Притяжение поверхности планеты немного меньше притяжения поверхности Арды. Нам будет легко перемещаться пешком.
— Интересно! Смена дня и ночи происходит из-за того, что планета вращается вокруг себя под определённым наклоном к своему солнцу. То есть поворачивается к солнцу то одной, то другой стороной. На стороне, которая обращена к солнцу — день, на обратной стороне — ночь.
— Кстати, вращается планета довольно быстро. Так называемые «сутки» здесь вдвое меньше, чем на Арде. Двенадцать наших часов, по шесть на день, и, соответственно, по столько же на ночь.
— Тепловой сканер... Судя по всему, на планете существуют высокоразвитые формы жизни. Теплокровные.
Сканеры отключаются, предварительные исследования завершены. Зейд нервно сжал и разжал кулаки:
— Ну, и какие выводы?
— Выводы? Для начала — практические. Раз уж планета оказалась так благоприятна, можно снять скафандры, отключить подачу воздуха, он пригодится нам на обратную дорогу, и открыть корабль, — Араторн сам выполнил собственную команду, а остальные последовали его примеру.
— Я так понимаю, выводы есть ещё и теоретические? — предположил я, спустя несколько минут.
— Правильно понимаешь.
— И о чём ты? — голос Согана.
— Как о чём? Вспоминайте лекции! Сопоставьте их с условиями доставшейся нам среды, — Араторн всё больше и больше вдохновлялся. — Ну, неужели неясно? На планета вполне может существовать разумная жизнь!
Словно в подтверждение его слов, мимо уха Зейда, задевая волосы, промчалась стрела. Её каменный наконечник вонзился во внутреннюю обшивку «Эктелиона»...
Мы в смятении переглянулись. Затем разом повернули головы к раскрытой двери ракеты. Там, в глубине леса, мелькнула быстро отдаляющаяся тень двуногого существа. Существо напоминало представителя Детей Илуватара на ранних стадиях развития: тело едва прикрыто набедренной повязкой из листьев, на спине — примитивный колчан с плохо обструганными стрелами, в руках — архаичный лук.
— Дикарь, — пробормотал Зейд.
— Значит, придётся несладко... — Соган выдернул из стены стрелу, поднёс наконечник к носу, поморщился, включил химический сканер. — Да, так я и думал! Стрелы отравлены! Коренные жители считают нас врагами. Тот, с луком, разведчик. Значит, скоро нападёт большая армия... Причём наверняка возьмут нас в кольцо, зайдут со всех сторон. И обстреляют нас с деревьев.
— Ты понимаешь их тактику? Ты понимаешь их психологию? — в реплике Араторна явно чувствовалось недоверие.
— Мои предки поступили бы так, — просто ответил друадан.
— Значит, организуем круговую оборону. Встанем спиной к ракете по кресту, поделим атакующих на четверых.
— Лучевые пистолеты брать? — быстро сориентировался я.
— Несомненно.
— А вдруг не стоит? Вдруг мы что-то сделали неправильно, по их мнению. Например, поломали деревья. Тогда мы им объясним, что не знали. Спокойно, без драки... — попытался слабо возразить Соган.
— Ты говорил, что они похожи на твоих предков. А твои предки хорошо разбирались в людских намереньях. Вывод: жители этой планеты агрессивны и нападут на нас целенаправленно! — отрезал Араторн.
— Да о чём речь? Сначала отразим нападение, а потом уже разберёмся, кто прав, кто виноват...
Договорить Зейд не успел. Послышались гортанные боевые крики, топот сотни ног, треск сучьев. Я, не дожидаясь появления дикарей, раздал каждому по лучевому пистолету. Мы высыпали на улицу и заняли оговоренные позиции.
Признаюсь, я хотел сражения. Во мне взыграла уже давно забытая, усыплённая тысячами лет работы в плавильной печи, ярость балрога. Нет, до конца изменить свою природу невозможно. Тем более что воевал я в своей жизни не так уж и много. Под руководством Гражданина Начальника я провёл всего три боевые операции: против высадившегося Феанора, против его сына Маэдроса, который бросился за нами в погоню и против нолдор Второго и Третьего Домов близ пролива Хелькараксэ. Наиболее зрелищной получилась первая. Помимо этого, мною были предприняты внеплановые действия боевого характера, когда Гражданина Начальника чуть не съела так называемая союзница Унголанта. Я бы мог дать волю ярости и немного ранее, при захвате всё того же Мелькора Валар, но я, как и остальные балроги, предпочёл не вмешиваться.
В общем, я внезапно осознал, что сейчас я смогу убивать. И неимоверно обрадовался, как бы дико это слово не звучало. Впрочем, тогда я не отдавал себе отчёта. Я напряжённо следил за нарастающим гулом из леса. И не зря. В одну секунду место посадки «Эктелиона» окружили сотни дикарей. Они разом заняли все тропинки, все просветы между деревьями. Некоторые действительно уселись на широких низких ветвях. В космический корабль тут же полетел нестройный рой стрел и копий с каменными наконечниками. А в противовес ему вспыхнули четыре смертоносных пистолетных луча.
Я расправлялся с врагами не слишком оригинально: выбирал мишень, фокусировал свет, пускал луч. Промахивался довольно редко, оставлял дикаря в живых — тоже, поскольку бил наверняка: в грудь или в голову. Ничего удивительного в моей технике боя не было, именно так нас учили стрелять из лучевых пистолетов на космодроме.
Араторн, сын Хуора, сражался очень похоже, только гораздо расчётливее и тщательнее. Он дольше прицеливался, не так часто включал луч, зато всегда поражал выбранную цель и всегда насмерть.
Зейд, в свою очередь, вообще не отключал луча и, казалось, совсем забыл о прицеле. Он просто водил пистолетом из стороны в сторону, изредка меняя высоту. Дикари при этом ложились штабелями, убитые и искалеченные. Лишь иногда удавалось им проскочить под лучом или перепрыгнуть его. Более того, Зейд, единственный из нас, решил проблему постоянно мелькающих копий и стрел. Луч просто превращал их в тлеющие обломки ещё в полёте, а порой и в руках неприятелей.
Но самую необычную тактику избрал Соган. Он старался как можно меньше навредить противникам. Поражал их, в основном, в конечности, делал это предельно аккуратно. К его ногам упало всего два-три трупа, и те по недосмотру.
Я был уверен в скорой победе или, по крайней мере, в отступлении дикарей. Груды их тел планомерно возрастали, а наши лучи нисколько не слабели. Часть врагов не выдержала организованного сопротивления и позорно бежала. И хотя сие радостное явление не было столь массовым, бреши в войске уже стали заметны.
Но тут положение осложнилось. Зейд устал водить лучом, на миг остановился, чтобы размять пальцы, и тут же в плечо ему вонзилось тяжёлое копьё. Он взвыл, осел спиной к кораблю, выдернул орудие, прижал пальцы к ране.
Краем глаза я наблюдал, как Соган бросился на помощь пострадавшему. Он, лучший, по причине своего происхождения, врач экипажа, присел рядом с Зейдом, стал выдавливать отравленную кровь, пережимать повреждённые сосуды. Затем извлёк откуда-то перевязочный материал: должно быть, он всегда входил в состав его снаряжения.
Наши силы сократились вдвое, натиск противников резко увеличился, нам с Араторном пришлось применять боевую стратегию Зейда, однако два бешеных луча едва-едва могли сдержать толпу дикарей.
И вдруг мне стало по-настоящему страшно. Араторн замер и покрылся ледяной коркой. Практически превратился в скульптуру. Тёплый лучевой пистолет также был заморожен. Похоже, какая-то сила из-под земли заставила его застыть. Я хотел было выстрелить в него, но испугался, что не растоплю, а расколю и тем самым убью его. К тому же надо было обороняться.
Я, не отключая луча, побежал вокруг корабля, но не сильно исправил ситуацию: противники сужали кольцо. А продвигаясь мимо Согана и Зейда, я с сожалением отметил, что подземная сила поработала и над ними. Привела их в состояние ледяных статуй. Я не знал, живы товарищи или нет. Но думать было некогда.
Я остался один против целой армии.
С другой стороны, я мог, не раскрывая своей тайны, обрушить на голову неприятеля все силы майа, заставить его ощутить ярость балрога. Прежде всего, я заставил летящие в меня стрелы и копья остановиться и детонировать в воздухе. Затем силой мысли поднял всех дикарей, подступивших ко мне слишком близко с копьями наперевес. А потом разбросал их в разные стороны. Большинство ударилось о деревья, упало и не подавало признаков жизни. Меньшинство умчалось в глубины леса.
Настала очередь лучников. Одно мозговое усилие — и их оружие пылало. Особо неистовые ринулись на меня с кулаками, но добежать не успели: сразу вспыхнули, повалились навзничь и задёргались.
Но кошмар добрался и до меня. Я внезапно осознал, что ноги мои не двигаются, тело охлаждается снизу вверх. Я постарался загореться, но не успел. Ледяная плёнка затянула глаза, уши, нос и рот.
«Я приму смерть в далёкой системе. Звучит красиво...» — мелькнула мысль. Но и она вскоре застыла, прекратилась.
Глава 7
Разговор с вождём
Не знаю, сколько прошло времени. По-видимому, немного, раз я не возвратился в Валинор в виде огненного духа. Но в какой-то момент мои уши снова стали улавливать звуки. Я услышал неразборчивые голоса, шум возни, треск огня. Я немного подогрел себя изнутри и сумел открыть глаза.
То, что я увидел, поразило меня. Лес оккупировало, скорее всего, другое племя дикарей. Практически безоружных, зато несравненно лучше одетых. Они разожгли костры и размораживали наш заледеневший экипаж.
Я освободился из холодного плена первым, следом за мной — Соган, последними, одновременно, Араторн и Зейд. Мы не находили для ситуации слов, только обменивались многозначными взглядами и качали головами. Я осматривал «Эктелион» и с удовольствием убедился, что звездолёт не пострадал. Должно быть, это племя отогнало наших врагов раньше, чем они добрались до корабля.
Темнело. Вот оно, шестичасовое светлое время суток! К нам, уже собравшимся в кучу космонавтам, подошёл солидный дикарь. Раскрашенный жезл в его руке говорили о том, что он либо вождь, либо главный жрец племени, либо и то и другое сразу. Он стал нам что-то эмоционально объяснять и энергично разводить руками. Естественно, языка мы не понимали. Даже я сознательно заставил замолчать свой внутренний механизм перевода, дабы нечаянно не раскрыть свою сущность. Достаточно одного разоблачившего меня адана.
— Важные вещи, небось, говорит. Несите универсальный переводчик, — Араторн вышел из оцепенения.
Я принёс с корабля требуемый аппарат. Соган принялся за его настройку на мыслительные волны вождя. Мозг его практически не отличался от мозга жителя Арды, регулировка была непродолжительной. Мы дали вождю высказаться, прослушали примерный перевод гнусавым машинным голосом. Перенастроили прибор на Араторна, который договорился с нашим собеседником об условиях общения и задал ему первый вопрос. Для ответа переводчик снова отрегулировали под вождя. Для нового вопроса — на Араторна. И так далее. В результате получился необычный, прерывистый, но, тем не менее, стройный диалог. В отчёте нашей экспедиции, написанном чуть позже, в космическом пространстве при возвращении на Арду, диалог записан в стандартном виде. Именно из отчёта я его, ради достоверности, и переписал. Вот он:
«— Простите! Третий раз к вам обращаюсь, а вы не реагируете. Я вам хотел сказать, что рады вас приветствовать! А племени Ургугуур не бойтесь! Мы вас защитим! Мы их прогоним!
— Спокойно. Мы прибыли издалека, а говорить с вами можем только через эту блестящую коробочку. Посему предлагаю такой вариант разговора: я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Согласны? По глазам вижу, что согласны. Тогда приступим. Какая на вашей планете, то есть в вашем мире, обстановка?
— У нас идёт непрекращающаяся война между двумя племенами. Нашим, Ататаа, и тем, с которым вы встретились первыми, Ургугуур.
— За что воюете?
— Честно говоря, понять это невозможно. Но как мне, вождю Ататаа, рассказывал отец, а ему — его отец, а ему... Короче, на протяжении четырнадцати поколений передаются сведения о том, что Ургугуур всегда нападает на Ататаа. Теснит его из лесов, захватывает посевы... В общем, наши общие враги просто хотят захватить этот мир, а объективной причины для этого нет. Мы-то не хотим их захватывать.
— Выходит, на нас напали совсем не за то, что мы слишком шумно прилетели в железном доме и сломали пару деревьев?
— Нет, конечно. Дело в самих злобных Ургугуур. Они ненавидят чужаков, и, как оказалось, не только нас, Ататаа.
— Мы на личном опыте убедились, что у Ургугуур очень необычное оружие. Вы не могли бы рассказать о нём подробнее?
— Но вы и так всё видели. Рассказывать нечего. Отравленные стрелы и копья, только и всего. У нас — то же самое оружие, но его гораздо меньше.
— А как тогда быть с подземной заморозкой? Разве это не сила Ургугуур?
— С чем, с чем?
— Когда мы сражались с Ургугуур, нечто сверхъестественное из-под земли превратило нас в ледяные статуи. Вы знаете, вы сами нас размораживали. Я и сделал простой вывод: поскольку данная сила помогает противнику, она является или его оружием, или его природной способностью. Я прав?
— Нет, Ургугуур не при чём. Всё куда серьёзнее, куда хуже. На вас обрушила свой гнев Дева Льда.
— Дева Льда?
— Злой дух. Она обитает в подземных пещерах. Появилась там гораздо раньше обоих племён, так говаривал отец. Но она потворствует, поддерживает Ургугуур. Ни одна их атака не обходится без оледенения травы, деревьев, людей. К счастью, мы научились защищаться от неё.
— Каким образом?
— Несложным. Мы разжигаем костры, их жар мешает ей. Но иногда приходится отогревать зазевавшихся, вроде вас.
— А вы не думали победить, а то и уничтожить Деву Льда?
— Мы слишком её боимся. Довольствуемся тем, что научились выживать при её нападениях. Мы вообще редко предпринимаем боевые действия. То, что сегодня мы отогнали от вас Ургугуур — редкое исключение. Но не спасти вас, столь отважных чужаков, мы не могли.
— Звучит невесело. Но ничего не поделаешь, это ваш выбор. Сменим тему. С нами вы как поступите?
— Мы уже приготовили для вас жильё и пищу. Располагайтесь, будьте нашими гостями. Если вы остаётесь здесь навсегда, вы поможете нам отбиваться от Ургугуур. У вас замечательно получается. Если вы странники и покинете нас довольно скоро, вы хотя бы пару дней пробудете под защитой костров.
— Мы странники. Через несколько дней отчалим на своём железном летающем доме. Но остаться на эти дни у вас нам будет гораздо удобнее. Ведите нас».
Лес погрузился в беспросветный мрак. Племя Ататаа постаралось для нас на славу: каждому приготовили личный шалаш из веток и листьев. Араторн и Зейд уснули в них сразу же, как убитые. Я собирался поступить таким же образом, но меня за локоть удержал Соган.
— Я думаю, ты бы мог избавить племя Ататаа от Девы Льда, — шепнул он мне на ухо и удалился в свой шалаш.
Как точно! Я и сам думал о ликвидации злого духа! Всю короткую первую ночь на этой планете я ворочался под сенью громадных ветвей. Сон не приходил. Тревожили мысли о добре и зле, о месте исправившегося балрога в этом мире...
Наутро, то есть примерно часов через пять, когда забрезжили первые лучи солнца, я принял решение. Ещё за два часа я полностью разработал план моих сегодняшних действий. Осталась дождаться пробуждения коллег, экспедиции с «Эктелиона».
Ждал недолго. Зейд, Соган и Араторн встали и пригласили меня в шалаш последнего, где я сразу изложил свою идею:
— Я хочу исследовать Деву Льда. Мы не знаем, что это такое, а оно мешает нам жить. При этом мы фиксировали в здешних кавернах и оледенения, и некоторый уровень радиации. Чем не злой холодный дух? Вот я и спущусь в ближайшую замороженную каверну. Насколько я помню результаты сканирования, щель в неё расположена в двух шагах отсюда, а часть её — под этим самым лесом. Не возражаете?
— Нет, конечно, — Араторн воодушевился, даже повеселел. — Мы должны собрать о планете как можно больше информации, чему я и намеревался посвятить нынешний день. Ты проявляешь инициативу. Если разгадаешь тайну этой не то народной легенды, не то неизвестного оружия, честь тебе и хвала. А мы пока займёмся более скучными и безопасными исследованиями. Например, ещё раз переговорим с вождём. Или опишем обитающие в этом лесу формы жизни. Мы так и не выяснили, какие тут есть животные. Племена не в счёт.
— Собираешься поохотиться на злых духов? — улыбнулся Зейд. — Хорошо. Только не забудь захватить лучевой пистолет. А то мало ли что там встретишь.
— Не забуду, — уверил я.
— Удачи! — взгляд Согана выражал мой грядущий успех, причём не исследовательский, а известный только нам двоим.
— И поберегись, — предупредил напоследок Араторн. — Рядом с твоей каверной — другая, заполненная водой. А перегородка между ними, судя по химическому составу, тонкая, может прорваться.
— Не волнуйтесь. В любом случае вернусь. Рисковать мне не впервой, — гордо произнёс я и отправился в путь.
Я быстро достиг зияющей на зелёном лугу чёрной трещины, из которой веяло холодом. Осторожно, цепляясь руками за скользкие, покрытые льдом уступы, спустился на дно каверны. Мне открылся длинный, то сужающийся, то расширяющийся подземный коридор. Со стен свисали сосульки, гладкий пол заставлял ноги разъезжаться и терять равновесие.
Однако детально рассмотреть пещеру не получилось. Я понял, что застываю, превращаюсь в груду льда, как вчера на поле боя...
* * *
К моему удивлению, лёд с тела начал сходить сам. Я нисколько себя не подогревал и, тем не менее, снова становился способен воспринимать действительность. Но легче не стало: моё положение оказалось ужасным. Я был подвешен к оледеневшей стене каверны, мои руки и ноги стягивали прочные путы, они же умелыми узлами крепились за отроги скалы и гигантские сосульки. Лучевой пистолет с пояса исчез.
Надо мной мерно покачивалась зацеплённая за свод каменная цепь, на противоположной стене бросалась в глаза большая ручка.
А передо мной величественно стояла... Да, именно Дева Льда. Невозможно было бы назвать её точнее. Она — майа женского пола, а тело её полностью состояло из ледяных фрагментов.
Хотя критические умы Средиземья вряд ли бы отнесли её к майар, так же, как не относят к майар и балрогов. Ведь она выражала свою стихийную суть внешне, а внутренне, должно быть, не умела. Мастер Аулэ сказал бы, что она — нестабильная структура. Значит, вождь племени Ататаа прав. Она — злой дух, представитель деградировавшего класса майар, своеобразный ледяной балрог. Думаю, Гражданин Начальник, обладатель силы огня и льда, мог бы создать подобных существ, попадись ему на глаза в Чертогах Безвременья какие-нибудь морозные майар...
— Огненный Дух! Приветствую тебя! Наконец-то появился! Я ждала! — голос Девы Льда оторвал меня от занимательного анализа.
— А ты — Дева Льда? — вопрос мой прозвучал недоверчиво и оттого глупо.
— Тебе уже известно? Разговаривал с жалким вождём Ататаа? Прекрасно!
— Чем тебе не угодило племя Ататаа?
— А ты не догадался? Я — предводительница Ургугуур! Могучее племя целиком под моим контролем и влиянием. А Ататаа сопротивляется моей власти, хотя само не понимает этого! Как жалко и низко!
— Ты не союзник и не оружие Ургугуур? Ты захватила разум этих людей? А война идёт из-за того, что ты хочешь захватить весь свой мир?
— Да. А что тебя удивляет?
— Слишком знакомая история. И, поверь на слово, кончается она плохо! — мне внезапно вспомнился Саурон и поверившие ему аданы, ныне погребённые под обломками скал Валинора.
— Ты меня не пугай! — в ледяных глазах сверкнул гнев. — Моя сила велика! Я захвачу их всех, и никто мне не помешает!
— Не так уж, видно, велика твоя сила, раз ты не убила меня, а только заморозила и связала...
— Не смей так говорить! Если бы я захотела, ты был бы мёртв! Я оставила тебя в живых потому, что ты можешь мне пригодиться. Вспомни своего давнишнего Властелина, он совмещал в себе лёд и огонь. Так и мы с тобой дополнили бы друг друга в великом совместном завоевании.
— Во-первых, я уже женат, дополнения мне не нужды. Во-вторых, ты что, читаешь мои мысли, пользуешься моей памятью?
— Именно! А что такое?
— Это неэтично! — я ответил, как ответил бы любой из Айнур Средиземья, для нас чтение чужих мыслей, даже по согласию, в корне противоестественно.
— Ой, не смеши меня! Один из главных злодеев своего мира рассказывает мне об этике! — Дева Льда расхохоталась.
— Я больше не злодей!
— Но можешь легко им стать! Соглашайся! Будь мне верным союзником, раз уж не можешь быть мужем...
— Я отказываюсь! И твои верёвки меня не сдержат. Я сожгу их, а затем превращу тебя в пар!
— Страшно! Ну что ж, я перейду к более суровым мерам. Я дёрну за эту ручку, — она указала на стену, — откроется проход в другую пещеру, и нас зальёт водой. Ты потухнешь, а я растаю. Ну, что готов?
— Подожди секундочку! Остановимся на технических моментах. Теперь понятно, зачем тебе ручка. А для чего каменная цепь?
— Ага, заинтересовался! Первый шаг на пути к сотрудничеству! Без каменных цепей у меня бы не вышло вести войну, не выходя из-под земли. Множество цепей развешано по всем кавернам. Я дотрагиваюсь до них и передаю свой холод внешней поверхности. Только благодаря этому ты, твои друзья и многие Ататаа были заморожены. К слову добавлю, ты мог бы этими цепями нагревать наших противников...
Пока она выдавала этот великолепный пылкий монолог, я не терял времени даром. Я резко вспыхнул, путы пеплом развеялись по пещере. Дева Льда опомнилась, но было уже поздно: я обхватил её обеими раскалёнными руками. Клубы пара и дыма, брызги во все стороны, предсмертный вопль, яркая вспышка... Я воспользовался её нестабильностью и убил её, отправил прямиком к Эру. Она заслужила.
Однако Дева Льда оставила прощальный подарок: ей удалось чуть сдвинуть стенную ручку, и в каверну хлынула вода. Затопление не сулило мне ничего хорошего, несмотря на то, что я потух. Что делать? Где искать выход? Неожиданно, видимо из-за шокового состояния, я нашёл спасение: я силой мысли взорвал своды пещеры, ухватился за каменную цепь и полез вверх. И вскоре был вне опасности, в знакомом лесу.
Пару часов я пролежал у корней деревьев. Затем, пошатываясь, добрался до поселения возле звездолёта. Соган, Зейд и Араторн уже порядком переволновались. Уходил-то я в полдень, а вернулся затемно. Но когда они увидели меня, заволновались ещё больше, ибо в схватке с Девой Льда вся моя одежда сгорела.
Но я успокоил коллег добротным научным отчётом, который по сути своей являлся красивой сказкой:
— Я спустился в ту щель. Рассмотрел находящийся под поверхностью планеты огромный комплекс заледеневших пещер. Причину замерзания установить не удалось, причину радиоактивности — тоже. Ни одной формы жизни я не встретил, по крайней мере, невооружённым глазом заметить их было невозможно. А потом случилось то, о чём говорил Араторн: вода из соседней каверны размыла стену и залила подземные коридоры. Я чудом выплыл, пришлось сбросить и одежду, и лучевой пистолет. Слава Эру, обвалилась часть свода, и я выбрался наружу.
Араторн и Зейд отчётом удовлетворились, Соган понял его истинную сущность без слов. И они втроём стали пересказывать мне результаты собственных исследований местных растений и животных. Но я слишком устал, чтобы воспринимать их речь, буквально засыпал на ходу. Зейд, сам находившийся в похожем состоянии из-за травмы плеча, вошёл в моё положение и проводил меня в шалаш. Я не хотел его утруждать, но он заверил меня, что ранение уже проходит, и я покорился.
Самое интересное произошло на следующий день. Я пробудился от радостных возгласов, смеха и даже музыки. Силясь понять происходящее, я выглянул из шалаша и увидел необъяснимую картину: в лесу шёл праздник. Причём праздновали оба племени, и Ататаа и Ургугуур, я отличил по костюмам. Женщины кружились в причудливом танце и готовили пищу, мужчины аккомпанировали на простых музыкальных инструментах, вроде тростниковых дудочек и небольших барабанов. И, главное, везде царило счастье и понимание, словно долгая война между племенами была вычеркнута из истории.
У самого «Эктелиона» я приметил Араторна, вождя Ататаа и третьего, доселе незнакомого дикаря, одетого красиво, но скудно, как представитель Ургугуур. Они все втроём беседовали через универсальный переводчик. Я подошёл поближе и осведомился у Араторна:
— Что происходит?
— Разве не видно? — Араторн также поддался атмосфере всеобщего веселья. — Племена объединились! Вон я разговариваю с обоими вождями, они помирились, замечательно общаются!
— А война?
— Война забыта. Исчез главный негативный фактор — Дева Льда.
— Дева Льда? Она существует?
— Не знаю, я руководствуюсь лишь тем, что узнал от вождя Ургугуур. Дева Льда, будь она злым духом или неким существом, много лет влияла на Ургугуур, принуждала племя к агрессивным действиям. Её не стало — не стало и проблем. Может быть, утонула, когда ты был в пещере... Вождь долго извинялся за её преступления. Но роли это не играет. Важно другое. Это — праздник, мы — гости. Вожди разрешили нам пировать вместе с их народом!
Я отошёл и увидел занятых в празднике Согана и Зейда. Но сперва подобраться к ним не решился: мне стало слишком горько и стыдно. Я вспомнил, как фанатично проклинал погибших в Амане последователей Саурона. А они, оказалось, находились под дурным влиянием, как Ургугуур. Их пожалеть было надо, а не обзывать...
Всё-таки вид восторженной толпы помог мне преодолеть уныние. Я ринулся в самую её гущу, танцевал, ел, даже пробовал петь. Ведь, грубо говоря, я был причиной этого действа. Соган, Араторн и даже раненый Зейд не отставали.
Весь день и всю ночь длился пир. Мы, пришельцы из иного мира, в который раз наслаждались кухней этой планеты. До праздника мы пробовали её дважды в сутки, на завтрак и на ужин, поскольку Ататаа не давали нам тратить продовольственные запасы звездолёта и подкармливали нас с самого знакомства. Пищу местные использовали растительную, безвредную для жителей Арды.
Звон космического корабля порвал тишину леса. Сработало реле. Настало время покидать гостеприимную систему. Ещё спали опьянённые бурным торжеством представители обоих племён, а Араторн, Соган, Зейд и я нехотя облачились в скафандры и проверили готовность приборов.
— Как хоббит, — печально вздохнул Зейд.
— Как кто? — не разобрался я.
— Ну, вспомнился мне наш разговор перед отлётом, там, на космодроме. Мы вспоминали древние хроники. Одна из них называется «Хоббит, или Туда и обратно». Не читал? Прочти обязательно! Но это я к тому, что хотя здесь быть очень приятно, нам необходимо возвращаться на родину...
Все наши чувства этой простой метафорой выразил Зейд...
А нам пришлось ещё много поработать. Перво-наперво, попросить племена отойти на безопасное расстояние от места старта. Вожди очень жалели, что мы улетаем, однако они понимали культуру странников и не сильно возражали.
Затем — уже знакомые обязанности: регулировка двигателей, расчёт траектории. Наконец огненная струя подняла «Эктелион» и понесла его к Арде. Прощай, далёкая система, планета, вращающаяся вокруг солнца. Должно быть, аданы будут изучать тебя подробнее. Хотя совсем не обязательно. Но даже если информация о тебе потеряется в Средиземье, она останется в Валиноре, в моей памяти. А, значит, до скончания века, до Второй Музыки Айнур...
Трое суток пути практически без событий. Стоит отметить только, что Араторн, по долгу капитанской службы, написал подробный отчёт экипажа, мною уже упомянутый, а Зейд, не без помощи Согана, окончательно поправился.
Но вот мы подходим к Арде. А рядом, судя по сканерам, — три остальных звездолёта. Купол приветливо раскрывается, ракеты врываются внутрь, мчатся мимо Луны, Солнца, Вингилота, звёзд и, постепенно сбрасывая бешеную скорость комплексных двигателей, снижаются.
Продолжение следует...
Вторая часть (глава 10) и эпилог.
Дорогие читатели! Мы будем очень рады вашим комментариям!
Часть вторая
Космический полёт
Глава 1
Лекция
Космический полёт
Глава 1
Лекция
Торондор, Ниэликвэ, Салмар и я сидели в маленьком, рассчитанном всего на двадцать мест, актовом зале. Вокруг нас расположились ещё двенадцать аданов, преимущественно мужчин. Глаза наши были обращены на белое полотнище в торце зала, которое аданы называли «экраном». Экран показывал нам подвижные и неподвижные картинки, писал текст на вестроне. Рядом стоял лектор, уже пожилой мужчина, и озвучивал то, что нам, будущим космонавтам, необходимо знать.
читать дальшеЭту лекцию в главном корпусе Космодрома Коричневых Земель я заучил наизусть. Я не знал ни вестрона, ни других языков Средиземья, кроме валарина и тёмного наречия, искажённой вариации первого. Но в общении сей недостаток мне не мешал. Мой мозг мгновенно доводил до моего сведения перевод фраз собеседника, а мой язык самопроизвольно порождал правильную формулировку моих ответных мыслей. Когда я впервые задумался над данным механизмом, я в очередной раз порадовался, что перестал быть балрогом. Ведь им, в отличие от обыкновенных майар, недоступна такая форма общения.
Короче говоря, все реплики лектора я в любой момент могу передать слово в слово. Что теперь и делаю:
— Я расскажу вам о развитии космонавтики на Арде. Возможно, некоторые факты вам известны, но большинство материалов по данной теме засекречено, поэтому вам будет интересно с ними ознакомиться.
Итак, зарождение космонавтики принято связывать с изобретением реактивного движения. Вам, естественно, ещё со школьной скамьи известен его принцип, пересказывать который смысла нет. Напомню только, что теоретически реактивное движение обосновал видный учёный Маблунг Премудрый, а первый реактивный двигатель собрал спустя двадцать лет знаменитый авиаконструктор Имборозон. На экране вы можете видеть их портреты и даты жизни.
Обе персоны являлись сторонниками учения научного аваларизма, считали, что их изыскания и изобретения помогут сломать древние представления о мире, о куполе, накрывающем Арду.
Именно для этой цели при участии Имборозона и других не менее значимых конструкторов, физиков, химиков и астрономов создаётся первый космический аппарат, ставший первым искусственным спутником. Вместе с ним, конечно же, разработали и воплотили в жизнь несущую трёхступенчатую ракету.
Запуск отметил начало Седьмой, межзвёздной Эпохи. Хотя назвать её таковой пока не представляется возможным, ведь ни один космический аппарат до сих пор не покинул пределов Арды. С другой стороны, на первый аппарат никаких надежд и не возлагалось. Физики сразу рассчитали, что силы реактивного двигателя первой ракеты недостаточно для преодоления притяжения Арды. Изначально планировалось, что аппарат станет искусственным спутником, наподобие трёх естественных, Солнца, Луны и Звезды Надежды, Вингилота, как её называли в старину.
Мнения о дальнейшем развитии космической программы разделились. Часть учёных, последователей Имборозорна, предлагала лишь усилить мощность двигателей и выслать идентичный первому аппарат за пределы Арды, возможно, без последующего возвращения. Остальные предлагали в первую очередь усложнить сами запускаемые устройства, например, оборудовать их для живых существ или сделать их пилотируемыми, а не управляемыми с Арды.
Смерть Имборозорна внесла свои коррективы. Специалисты обоих направлений решили работать сообща. Так появилась программа «Вингилот». Во время её существования было создано и запущено одиннадцать космических аппаратов с аналогичным названием.
Десять первых, начиная с «Вингилота-2» и кончая «Вингилотом-11», имели сходную конструкцию и судьбу. Все они носили на борту разных живых существ, а двигатель каждого из них не мог полностью преодолеть притяжения Арды. Зато на них возникла система посадки, развивающаяся с каждым новым кораблём. Очевидно, что без посадки исследования животных-космонавтов не представляются возможными.
Так или иначе, система жизнеобеспечения космических аппаратов была проверена и налажена. Теоретически, она уже могла обеспечить нормальную жизнедеятельность человека, эльфа, гнома или орка. Осталось проверить теорию на практике. Специалисты создают новый проект — «Вингилот-12».
Именно «Вингилот-12» стал самой крупной научной удачей и самым крупным научным провалом нашей эпохи одновременно. Начать стоит с основных положений проекта, двух ключевых пунктов. Пункт первый: проверка системы жизнеобеспечения на представителях разумных рас Средиземья. Пункт второй: создать реактивный двигатель, мощность которого превысила бы притяжение Арды. Обе цели были успешно достигнуты, а полёт не состоялся, или, скорее, признан научным сообществом неудачным. Но обо всём по порядку.
Когда сведения о «Вингилоте-12» дошли до широкой общественности, многие возмутились. Особенно эльфы. Проект ведь был абсолютно аваларистским, его теоретики не учитывали прохождения сквозь мировой купол, поскольку сам купол считали вымыслом.
В итоге, не удалось разместить на борту не одного эльфа. В путешествие к звёздам отправились два человека, гном и орк. Кроме того, взлёт чуть не сорвала очередная демонстрация партии зелёных. Активистов от матушки природы пришлось разгонять силами полиции. Однако, как смешно бы это ни звучало, зелёные в некотором роде оказались правы.
Запуск корабля «Вингилот-12» всё же состоялся. Первые секунды полёта также прошли нормально. А дальше... Дальше произошло необъяснимое. Ракета встретила непонятное препятствие, столкнулась с ним. В тот же самый момент обнаружилось сразу несколько необъяснимых астрономических явлений. Необъяснимы даже не сами явления, а их кучность, то, что они наблюдались в короткий промежуток времени. Так или иначе, наблюдалось следующее: угасание целого созвездия, Валакирки, приближение к поверхности Арды двух метеоритов и их исчезновение, наконец, возникновение в небе плазматической радиоактивной женской фигуры и посадка корабля «Вингилот-12» без включения предназначенных для этого механизмов.
Валаристы заговорили о вмешательстве Королевы Арды леди Варды, аваларисты видели только метеоры сложной структуры, состоящие из радиоактивных металлов и плазмы, сбившие космический аппарат. Причём их появление случайно совпало с гибелью целой звёздной системы.
Что бы тогда ни произошло, учёные пришли к неутешительному выводу: космические путешествия пока опасны и невозможны. Программа «Вингилот» была приостановлена и вскоре закрыта.
Но наука не стояла на месте. Последовали серьёзные преобразования. Прежде всего, космическая программа стала международной. Ведь и программа «Вингилот», и предыдущие проекты были исключительно гондорскими. Специалистов из других стран по непонятной причине Гондор не приглашал. Теперь же совместными усилиями разнородной команды учёных на нейтральной территории Коричневых Земель был возведён данный космодром, самый большой центр исследований в области космонавтики, к которому примыкают пусковые шахты ракет и квартиры лидеров космической программы.
Затем, уже здесь, специалисты превратили провал «Вингилота-12» в преимущество для науки. Они изучили участвовавших в полёте космонавтов и пришли к выводу, что наиболее пригодны для межзвёздных путешествий именно люди. Гномы плохо переносят перегрузки, а орки — радиационный фон. Эльфы же попросту отказываются от космических полётов из-за сильных религиозных убеждений.
Кроме вышеперечисленного, на космодроме на сегодня закончено множество важнейших изобретений. Первое из них — самый современный реактивный двигатель. Он сочетает в себе несколько типов мощности и способен преодолеть притяжение Арды.
Другое изобретение — универсальный переводчик. С его помощью можно установить контакт с любым разумным, то есть обладающим речью организмом. Прибор нужно настроить на мозговые волны собеседника, после чего он будет передавать приблизительный смысл его фраз. Естественно, необходимость в таком изобретении наступает при обнаружении разумных рас в других звёздных системах.
Ещё один важный прибор, разработанный на космодроме — лучевой пистолет. Это оружие удастся применить в любом положении, даже в безвоздушном пространстве. Оно фокусирует лучи света в выбранной точке. Полученный тепловой луч поджигает цель и плавит металлы. На экране представлены схемы трёх последних изобретений.
Для исследования звёздных систем построен целый ряд устройств: универсальных сканеров. Но вы подробно ознакомитесь с ними позднее.
Не стоит забывать и о четырёх космических кораблях: «Денеторе», «Эктилионе», «Барахире» и «Фарамире», обладателях новейших двигателей и систем жизнеобеспечения. Каждый из них рассчитан на четырёх членов экипажа, то есть на вас. Да, не удивляйтесь. Ситуация изменилась. Лидеры космической программы пересмотрели свои взгляды на межзвёздные полёты, сочли их безопасными. И вся показанная аппаратура может вам пригодиться.
Конечно, пока изобретения не проверены на практике. Их работоспособность и пригодность предстоит проверить именно вам. Но таков уж главный принцип исследователей космодрома: пока возможности практики нет, нужно на теоретической основе разработать как можно больше, чтобы, когда возможность представилась, быть к ней полностью готовыми. Однако не бойтесь, нашим теоретикам и конструкторам можно доверять! Шутка. Ещё ничего не известно.
На этом лекцию можете считать законченной.
Глава 2
Экипаж «Эктелиона»
Экипаж «Эктелиона»
Как и запланировал мастер Аулэ, лодка сама принесла всех нас, четверых, в аданский порт Дол Амрот. Не успели мы сойти на берег, как к нам подбежал непривычно для жителей Валинора одетый, знакомый с ситуацией адан. Он пожал нам руки и повёл нас к портовому складу, а по дороге говорил:
— Я знаю, кто вы такие. Полчаса назад прилетал Эонвэ, предупредил меня, вас описал, ваши имена назвал. Я — один из лидеров космической программы. Сейчас на складе вы переоденетесь в современные костюмы. Нельзя же космонавтам, пусть даже и майар, одеваться по Валинорской моде, аваларисты не поймут. Вот, переоденетесь и сядете на скорый поезд, он довезёт вас прямо до Космодрома Коричневых Земель. Там вас сразу отправят на лекцию, а потом вы познакомитесь и разместитесь в одной комнате с другими членам экипажа своего корабля. Просто очень выгодно, если коллеги-космонавты совместно жить начинают ещё на Арде. Не надо привыкать друг к другу в полёте.
Облачение в современное аданское платье, похожее на платье нашего спутника, заняло много времени, хотя сам костюм был ничуть не сложнее привычного для нас. Сам лидер космической программы тихо посмеивался над гостями из Амана, хотя и не переставал выдавать ценную информацию:
— Разумеется, никто не должен знать, что вы майар. Трудно предугадать реакцию как валаристской, так и аваларистской общественности. Поэтому, если вас спросят, кто вы такие, отвечайте, что вы солдаты из войск специального назначения. Этого будет достаточно, большинство наших космонавтов — военные. Кстати говоря, мы распределили, кто из вас на каком корабле полетит. Таворон — на корабле «Денетор», Сарнор — на «Барахире», Нетвен — на «Фарамире», а Годир — на «Эктелионе».
— Парадокс! — заметил Торондор, но никто его не понял.
Со склада мы впятером отправились на поезд под названием «Дол Амрот Экспресс». Сам поезд, эта длинная железная гусеница, ползущая по двум железным балкам, произвёл на меня и коллег сильное впечатление. Лидер космической программы попрощался с нами, и мы всего с одной пересадкой в столице Гондора на экспресс «Минас Тирит — Эсгарот» помчались к Коричневым Землям.
Путь занял более двух суток. Но для майар такой промежуток времени совершенно незначителен. По прибытии на место, уже под вечер, нас действительно сразу отправили на лекцию, которую я помню до сих пор.
* * *
Лекция завершилась. Будущие космонавты двинулись из зала по коридорам главного корпуса космодрома. Я откололся от остальных, потому что размышлял о последних словах лектора: «Очень грамотная фраза — «Ситуация изменилась»! Грамотная, поскольку нейтральная. Валарист увидит в ней разрешение со стороны Валар, аваларист подумает о достаточности технического развития».
Перед глазами проплыла дверь с табличкой «Каюта экипажа «Эктелиона». Я затормозил, постучал.
— Войдите, — послышалось изнутри.
Я отворил. В комнате расположилось трое мужчин. Я видел их во время лекции, хотя не заострял на них внимания. Первый напоминал классическое изображение адана, а также тех, кого я мельком видел в Дол Амроте и в поезде. Другой от первого почти ничем не отличался, только взгляд у него был необыкновенным. Каким-то особенно проникновенным, принадлежащим будто бы не адану, а майа. Третий поражал смуглой кожей и узким разрезом глаз.
— Значит, все теперь в сборе? — поинтересовался последний.
— В смысле? — не понял я.
— В том смысле, что экипаж нашего корабля готов.
— Да? Тогда не мешало бы познакомиться.
— Согласен, — немедленно отреагировал классический адан. — А то сидим здесь, разговариваем о ерунде, никак четвёртого дождаться не можем. Я представлюсь первый, поскольку лидеры программы назначают меня капитаном корабля. Меня зовут Араторн, сын Хуора.
— Очень приятно, — откликнулся я, а следом за мной и другие.
— Моё имя Соган, — представился тот, что с ясными глазами.
— Очень необычное, — промолвил я.
— Иначе быть и не может. Я ведь друадан, практически чистокровный. А у нашего народа несколько другой язык.
— Ого! Друадан! — оживился смуглый.
— Извини, конечно, но на дикаря ты не похож, — Араторн слегка замялся перед этой репликой, видимо, не желая обидеть Согана.
— Ну вот, — поморщился Соган, — все, с кем я разговариваю, находятся в плену стереотипов. Друаданы больше не дикари, вполне цивилизованные люди. Но мы сохранили часть своей древней культуры. Кстати говоря, именно из-за этого нас охотно берут в космический полёт.
— Почему?
— А как иначе? Мы неприхотливы в еде, искусны в медицине, у нас очень остро развита интуиция. Возможно, даже ясновиденье.
— Ноль вреда, сплошная польза, — заключил я.
И все засмеялись.
— Ладно, настал и мой черёд, — смуглый принял величественную позу и откланялся. — Зовите меня Зейд. И, раз уж речь зашла о происхождении, скажу прямо, я — харадец. Но помните, стереотипы неуместны. Если мои предки и сражались на стороне сил зла, я точно не последую их примеру.
— Не сомневаюсь. И, я думаю, никто не сомневается, — вставил Араторн, сын Хуора. Мы с Соганом закивали в знак согласия.
— Со мной всё предельно просто, — сказал я после некоторой паузы. — Имя мне — Годир. В происхождении ничего необычного не вижу. На программу прислан из войск специального назначения.
— Военный? Мы все здесь военные! Правда? — откликнулся Зейд.
— Правда. Гражданских в космос пока не берут, — подтвердил Соган.
Вдруг комнату огласил непонятный гудок. Трое из нас недоумённо переглянулись, Араторн же, как руководитель полёта, объяснил:
— Это сигнал отбоя. Ночь на дворе, спать пора. Лидеры программы говорили мне о том, что весь период подготовки к путешествию мы будем жить по гудку. Вернее, по двум гудкам, утреннему и вечернему. Пора ложиться, завтра рано вставать, начинаются тренировки. Разбирайте кровати.
Мы осмотрели две двухъярусные кровати. Зейд и Араторн улеглись на одной: первый сверху, второй снизу. Соган попросил меня уступить ему верхний ярус, что я и сделал. Араторн погасил свет.
Я погрузился в полусон. Но окончательно упасть в объятия лорда Ирмо сразу не удалось. Среди ночи ко мне свесилась голова Согана.
— Послушай, я вижу, что ты не человек, — торопливо зашептал друадан.— Сейчас, когда эти двое спят, ты можешь мне сказать. Я не выдам твоей тайны. Просто признайся, ты ведь древний ужас, поступивший на службу свету?
— Ну... В некотором роде... Да... — выдавил я из себя.
— Ах, значит, чувства меня не обманули! Слава Эру! Теперь не так страшно лететь в неизвестность, зная, что ты под мощным покровительством! Не переживай, я очень доволен, что ты именно тот, кто ты есть!
Последовало ещё несколько восторженных фраз, которые я уже не различил, потому как окончательно успокоился и задремал.
Глава 3
Тренировки
Тренировки
Утренний гудок. Обитатели комнаты с табличкой «Каюта экипажа «Эктелиона» проснулись и уселись на кроватях.
— Встаём, умываемся, завтракаем и бежим на тренировку, — скомандовал Араторн, сын Хуора.
Нам не пришло и не могло прийти в голову оспаривать приказ, поэтому через полтора часа мы, чистые и сытые, прибежали в другой корпус космодрома, на стрельбище. По пути Араторн рассказал, что нас научат стрелять из лучевых пистолетов и что это довольно легко, так как мы все военные, но немного труднее, чем стрелять из пистолетов обыкновенных.
К стрельбищу подтянулись и мои коллеги-майар с экипажами своих кораблей. Инструктор продемонстрировал мишени, показал, как генерировать луч и прицеливаться, выполнил все операции сам.
Мы выстроились в колонну. Первый в ней подходил к мишеням, брал у инструктора пистолет и пробовал поразить, воспламенить цели. Генерировал пять лучей, не более, потом уступал место следующему в строю, а сам становился в конец. Мы прошли несколько полных кругов, инструктор объявил перерыв.
Я отошёл в сторону. Совершенно неожиданно рядом со мной оказалась взволнованная Ниэликвэ и спросила:
— Скажи, зачем нас учат обращаться с таким ужасным оружием?
— Видишь ли... В других системах может быть опасно... — я объяснял так, чтобы не испугать и не обидеть нежную майа леди Ваны. — Вдруг на нас нападут ужасные враги, против которых сработает только очень мощное оружие, вроде лучевого пистолета?
— Если мне нужно будет защищаться, я скорее использую свою силу майа, чем покалечу врагов этим ужасным механизмом!
— Как знаешь, я просто...
— Нет, ты всё говоришь правильно. Только мне противна мысль об убийстве, даже для самозащиты. Я, конечно, научусь стрелять по мишеням, но в бою пистолет в ход пускать не собираюсь...
Инструктор оповестил об окончании перерыва. Мы снова построились в колонну.
* * *
К полудню мы оставили стрельбище, отправились на обед, за которым последовали два часа свободного времени. Я сказал экипажу, что собираюсь осмотреть территорию космодрома. Никто не пожелал составить мне компанию. На это я и рассчитывал. Я не хотел, чтобы кто-нибудь стал случайным или преднамеренным свидетелем моих действий.
Дело в том, что мне глубоко запали в душу слова Ниэликвэ о сражении с применением мощи майа. Я живо представил себе перемещение предметов силой мысли, а также подходящее балрогу поджигание объектов взглядом и заряжение их взрывной энергией.
Именно эти боевые техники я и решил освоить. Я поспешил к пусковым шахтам, где обыкновенно было безлюдно. Выбрал лежащий невдалеке камень, совсем небольшой. Зажмурился, напрягся, представил, что камень приподнимается. Открыл глаза. Ничего не изменилось. Тогда я, наоборот, пристально уставился на свою цель. Мысленно увидел, как огненный вихрь проносится по земле, подхватывает камень и уносит с собой. Пейзаж перед глазами расплылся, а камень и вправду взмыл в воздух. Получилось! Теперь направленное перемещение... Небольшое мозговое усилие — и камень со звоном встретился с железной оградой шахты «Барахира».
Небольшие камни оказались полностью в моей власти. Зажечь и взорвать некоторые из них уже не составило труда. Я, может быть, достиг бы и больших успехов, если бы не кончилось свободное время...
* * *
Вторую половину дня мы также полностью посвятили тренировкам. Только гораздо более разнообразным. Нас приучали к состоянию невесомости и преодолению перегрузок, вызываемых резкими переменами в притяжении во время полёта в специальных вращающихся помещениях. Кроме того, мы по часу носили защитные скафандры, привыкали дышать не свежим воздухом, а его эквивалентом из баллона.
Не менее важными оказались и интеллектуальные тренировки. Мы изучали различные сканеры и прочие приборы для исследования других систем. Пробовали себя в роли пилотов корабля в так называемых «симуляторах».
Когда нам показалось, что мы уже полностью выдохлись, наши инструкторы снова предоставили свободное время. Правда, всего час. Затем состоялся ужин и отзвенел сигнал отбоя. Будущий экипаж корабля «Эктелион» уснул, как убитый.
* * *
Так закончился первый день подготовки к космическому полёту. Остальные были похожи на него, как две капли воды. В череде одинаковых тренировок менялось только наше состояние: с каждым разом мы всё лучше и лучше переносили перегрузки, невесомость, скафандры, всё вдумчивее и вдумчивее работали на сканерах и вели воображаемые ракеты по симулированному бескрайнему космосу.
Иногда вместо работы на симуляторах нас приводили на лекции. Там рассказывалось, в основном, о теории развития в других звёздных системах. Например, об условиях окружающей среды, при которых может появиться разумная жизнь. Занятно. Но для меня, для лица, принимавшего непосредственное участие в сотворении мира, крайне неубедительно.
Я сам учился перемещать, взрывать и поджигать камни всё большего и большего размера. К концу отмеренного срока я, по всей видимости, сумел бы поднять и передвинуть целую гору.
В целом, подготовка заняла около полугода, однако я снова перестал задумываться о времени, и столь долгий для аданов срок мне, как часто бывало, показался совершенно незаметным.
Но вот настал судьбоносный вечер. После ужина Араторна, сына Хуора, вместе с другими капитанами вызвало к себе высокое начальство. Он возвратился, вернее, вбежал в каюту поздно, уже после гудка отбоя, с улыбкой до ушей.
Соган, Зейд и я, уже порядком обеспокоенные его отсутствием, окружили его, принялись расспрашивать. Он отдышался и ответил крайне ярко и эмоционально:
— Я вас поздравляю! Лидеры программы только что сообщили! Запуск назначен на завтра! Мы летим! Ура!
Радости нашей не было предела. Дождались! Дождались чуть ли не главного события в жизни! Полгода не прошли даром! Уверен, в ту ночь мы бы ни за что не уснули, если бы не гнетущая усталость от ежедневных тренировок...
Глава 4
Митинг
Митинг
Я проснулся с радостным ощущением перемен. Но перемен не наступало. Звонок, умывание, завтрак... Нас даже не повели на тренировки, рядовых членов экипажа отправили в каюты и порекомендовали остаться там, капитанов опять вызвали на долгое время.
А где, собственно, космический полёт? Я разочаровался, Соган и Зейд были со мной солидарны. Мы сидели на кроватях в мрачном молчании. Вошёл Араторн, от вчерашней весёлости которого не осталось и следа.
— Вот уроды! — пробормотал он.
— Кто? — удивился Соган.
— Да эти «зелёные»!
— Что случилось? Объясни толком!
— Сейчас, только успокоюсь. Партия «зелёных» прознала о нашем полёте. Решила, что он вреден для природы, как предыдущий, «Вингилота-12», и устроила на месте старта митинг... Вот уроды! Срывают нам полгода работы, балрог их побери!
— А полиция их не разгонит? — подключился Зейд.
— Разгонит, но уже только завтра! — Араторн кипел от негодования. — Вот дрянь! Целый день коту под хвост!
— А что, ни одного наряда полиции поблизости нет?
— В том-то всё и дело. Их только-только выслали из Минас Тирита....
— А может, они сами уйдут? — я решил поменять тему разговора.
— Не уйдут, — покачал головой Араторн, — у них явно серьёзные намерения. Ведь притащился даже их бессменный лидер...
— Кто?
— Ты что, газет не читаешь? — глаза Зейда округлились в изумлении. — Радагаст Бурый, его все знают!
— Радагаст? — я напряжённо перебирал в памяти имена и лица. — Это, кажется, тот, который Айвендил?
— Газет не читаешь, а древние хроники читаешь? Похвально. Да, по преданиям, Радагаста раньше, в Валиноре, именно так и звали. Правда, я не уверен, что борец за права природы и, кажется, в прошлом наркоман, может быть высшим существом, майа. Скорее всего, он какой-то проходимец, работает под звучным псевдонимом.
— Забавно... Радагаст... Слушайте, наверное, я знаю, как нам улететь сегодня же! — у меня созрел хитрый и дерзкий план.
— Да ты что! Поделись! — попросили разом все участники беседы.
— Нет, пусть будет секрет. И сюрприз. Сейчас я вас покину, а через десять минут, обещаю, «зелёные» дадут нам дорогу!
— Ладно, попробуй, — вздохнул Араторн.
— Но будь осторожен, — предупредил Соган.
— Задай им! — поддержал Зейд.
* * *
Я вышел из главного корпуса. Один из лидеров программы пытался меня остановить. Он боялся, что скоро прибудет полиция, и я пострадаю в потасовке. Но я, не слушая возражений, выбрался на улицу.
Зрелище, открывшееся мне, достойно описания в летописях. По всей территории космодрома расползлась возбуждённая, кричащая толпа с плакатами и зелёными флагами в руках. В центре её, на составленных друг на друга ящиках, возвышался бородатый старик в коричневом одеянии с массивным посохом. То есть виновник беспокойства, Айвендил, он же Радагаст Бурый. Айвендил находился в невменяемом состоянии и восторженно кричал:
— Друзья мои! Они снова хотят запустить ракету, покинуть пределы Арды, побороть законы природы! Но законы природы не побороть! Мы не позволим им снова раскроить купол и нарушить экологию!
— Не позволим! — всколыхнулась толпа.
Я с трудом протиснулся к его импровизированному постаменту, привстал на ящике и сдержанно бросил:
— Айвендил, прекрати!
— Ты от мастера Аулэ? — он повернулся ко мне, заговорил тихо. — Вот так всегда! Леди защищает природу, а мастер её портит. Из-за этого они постоянно ругаются... Уходи! Не важно, Гортхаур ты или Курумо, уходи!
— Я не тот и не другой. А ты, похоже, опять нефти перепил!
— А, это ты, балрог! — взгляд Айвендила стал более осмысленным. — Знай, ты не сможешь мне помешать, даже если тебе послал мастер. И вообще, нефти я не употребляю.
— Но что-то другое употребляешь? Наркоман? — я обрадовался возможности применить только что выученное слово.
— Неправда! С Шестой Эпохи ничем не балуюсь!
— С чего бы?
— Стал «зелёным» и завязал. Лидер партии должен поддерживать светлый имидж в глазах сторонников...
— Перестал быть наркоманом? Рад за тебя! Но ты не перестал быть таким же идиотом!
— Не смей так говорить!
— Разве я не прав?
— Нет!
— А почему нет? Давай подойдём к ситуации логически. Аданы отправляют сразу четыре корабля. Теперь к тебе приходит майа. Что это значит?
— Не знаю...
— Это значит, что полёт согласован с Валар. Леди Варда откроет купол при старте, леди Йаванна тоже не против.
— Неубедительно...
— Мне встать на колени и поклясться?
— Не стоит, не стоит. Я верю.
— Веришь? Тогда убери своих людей и дай дорогу космонавтам!
— Хорошо.
Я развернулся и с чувством выполненного долга зашагал к главному корпусу. Айвендил отдал торопливые распоряжения, и толпа за несколько минут очистила прежде занятую ей площадь. Исчезла, как не бывало.
У парадного входа ко мне подскочил Араторн, сын Хуора. Он с чувством пожал мне руку и радостно произнёс:
— Молодец! Отличная работа! Ты справился! Не знаю, что ты сказал тому малахольному, но лидеры уже не видят опасности! Они отозвали полицию и велели капитанам загружаться на корабли. Отлёт состоится через полтора часа. Пока иди к остальным, приведи себя в порядок. Потом дуйте к шахтам запуска, одевайтесь в скафандры. Я уже буду там.
Я проделал все указанные процедуры. И вот, через полтора часа корабли «Эктелион», «Денетор», «Фарамир» и «Барахир» взмыли на огненных струях в воздух, унося к мировому куполу свои восхищённые экипажи...
Глава 5
Другая планета
Другая планета
Всё, вплоть до этого самого момента, я вспомнил, пока наша ракета проходила сквозь купол Арды. Теперь же новейший аданский двигатель уносил нас в чёрную неизвестность, к далёким системам. Договорись леди Варда с лидерами космической программы чуть ранее, мы бы потратили долгие годы на то, чтобы достигнуть даже самой близкой планеты, как назывались нынче подобные Арде образования. Двигатель «Вингилота-12», например, отличался слабой мощностью. Но наш двигатель использовал то один способ реактивного движения, то другой, поэтому доставил бы нас к цели всего за несколько дней.
Кроме того, мы не выбирали себе планету получше, а единогласно решили сесть на ближайшей. Нас не привлекала перспектива скитаний в космическом пространстве до звонка, оповещающего об окончании путешествия. Дело в том, что на всех кораблях для исполнения плана леди Варды, то есть одновременного возвращения всех ракет, было установлено реле со звонком. Через какое-то время после начала полёта должен прозвучать сигнал, а мы — с максимальной скоростью мчаться к Арде.
В таком положении можно было совсем не увидеть другой системы. Этого Араторн, Соган, Зейд и я позволить себе не могли.
Мы находились в состоянии невесомости, однако совершенно от него не страдали, ибо привыкли к нему за полгода тренировок. Через сутки после старта, сутки Арды, условно взятые за расчёт, Араторн собрал нас в самом большом помещении «Эктелиона». Собрал и начал разговор:
— Прямо по курсу — звёздная система. Десять планет вращаются вокруг одного светила, одного солнца. Через двое суток, если курс не менять, мы приблизимся к третьей от солнца планете. Как поступим?
— Сразу там и сядем! Раз судьба послала нам такой шанс: мы ведь не настраивали курс именно таким образом, почему бы шансом не воспользоваться? — сразу же живо отреагировал Зейд.
— И я так считаю! — включился я. — Чем раньше прибудем на другую планету, тем больше её исследуем!
— Ох, боюсь, тяжеловато нам будет... — Соган закрыл глаза, потом окинул всех нас грустным взглядом.
— Ты о чём? — обеспокоился Араторн.
— Да вот, предчувствие нехорошее...
— Об этой планете? Лететь туда не стоит?
— Нет, почему не стоит? Пожалуйста, полетим. Просто помните, легкой жизни там не будет. Мне так показалось.
— А мы лёгкой жизни и не ищем! — воскликнул Зейд.
— Верно! — подхватил я.
— Конечно, ничего страшного. Я уверен, что со всеми трудностями мы справимся, — Соган многозначно посмотрел в мою сторону. Я не удивился, ведь друадан знал, кто я такой, хотя, надо отдать ему должное, виду не подавал и другим ничего не рассказывал.
— Решено. Летим прямо по курсу, до третьей, если считать со стороны солнца, планеты, — заключил Араторн.
* * *
Ещё два дня в невесомости. Затем — спуск, применение посадочных механизмов. Ничего удивительного, всё как учили.
«Эктелион» занял поверхность другой системы без происшествий, разве что сломал корпусом несколько деревьев... Или как на этой планете называются высокие растения с толстыми ветвями и широкими листьями? Перед нашей командой через иллюминаторы предстал самый настоящий лес. Густой, дремучий, зелёный. А над ним — голубоватое, чуть более тёмное, чем на Арде, небо.
— Красиво, — первым произнёс Соган.
— Внешность может быть обманчива. Нужно сначала детально всё исследовать. Просканируйте планету, — распорядился Араторн.
— Есть! — мы, не снимая скафандров, разбрелись к приборам.
Привычные движения рук, переключение кнопок и ручек. Мы по очереди получали результаты с различных сканеров и озвучивали ту или иную часть полной информации о приютившей нас системе:
— Воздух пригоден для дыхания. Напоминает воздух Арды. Только более плотный и содержит несколько другие газы.
— Расширенный анализ... Газы безопасны для нас!
— Радиационный фон нормален. Разве что под землёй немного зашкаливает. Возможно, залежи радиоактивных металлов.
— Почти вся планета покрыта лесом.
— Климат — жаркий и влажный, даже на полюсах.
— Есть несколько источников воды, как наземных, рек, озёр и ручьёв, так и подземных, родников.
— Расширенный анализ... Вода также подобна воде Арды. Как и воздух, содержит неизвестные, но безопасные соединения.
— Рельеф планеты ровный, гладкий. Без гор, без возвышенностей. Существуют только низменности, в основном, в поймах рек.
— А вот под почвой — наоборот. Огромное количество каверн, подземных пещер. Некоторые залиты водой.
— А некоторые заморожены, завалены льдом. Странно, это противоречит жаркому климату...
— Притяжение поверхности планеты немного меньше притяжения поверхности Арды. Нам будет легко перемещаться пешком.
— Интересно! Смена дня и ночи происходит из-за того, что планета вращается вокруг себя под определённым наклоном к своему солнцу. То есть поворачивается к солнцу то одной, то другой стороной. На стороне, которая обращена к солнцу — день, на обратной стороне — ночь.
— Кстати, вращается планета довольно быстро. Так называемые «сутки» здесь вдвое меньше, чем на Арде. Двенадцать наших часов, по шесть на день, и, соответственно, по столько же на ночь.
— Тепловой сканер... Судя по всему, на планете существуют высокоразвитые формы жизни. Теплокровные.
Сканеры отключаются, предварительные исследования завершены. Зейд нервно сжал и разжал кулаки:
— Ну, и какие выводы?
— Выводы? Для начала — практические. Раз уж планета оказалась так благоприятна, можно снять скафандры, отключить подачу воздуха, он пригодится нам на обратную дорогу, и открыть корабль, — Араторн сам выполнил собственную команду, а остальные последовали его примеру.
— Я так понимаю, выводы есть ещё и теоретические? — предположил я, спустя несколько минут.
— Правильно понимаешь.
— И о чём ты? — голос Согана.
— Как о чём? Вспоминайте лекции! Сопоставьте их с условиями доставшейся нам среды, — Араторн всё больше и больше вдохновлялся. — Ну, неужели неясно? На планета вполне может существовать разумная жизнь!
Словно в подтверждение его слов, мимо уха Зейда, задевая волосы, промчалась стрела. Её каменный наконечник вонзился во внутреннюю обшивку «Эктелиона»...
Глава 6
Нападение
Нападение
Мы в смятении переглянулись. Затем разом повернули головы к раскрытой двери ракеты. Там, в глубине леса, мелькнула быстро отдаляющаяся тень двуногого существа. Существо напоминало представителя Детей Илуватара на ранних стадиях развития: тело едва прикрыто набедренной повязкой из листьев, на спине — примитивный колчан с плохо обструганными стрелами, в руках — архаичный лук.
— Дикарь, — пробормотал Зейд.
— Значит, придётся несладко... — Соган выдернул из стены стрелу, поднёс наконечник к носу, поморщился, включил химический сканер. — Да, так я и думал! Стрелы отравлены! Коренные жители считают нас врагами. Тот, с луком, разведчик. Значит, скоро нападёт большая армия... Причём наверняка возьмут нас в кольцо, зайдут со всех сторон. И обстреляют нас с деревьев.
— Ты понимаешь их тактику? Ты понимаешь их психологию? — в реплике Араторна явно чувствовалось недоверие.
— Мои предки поступили бы так, — просто ответил друадан.
— Значит, организуем круговую оборону. Встанем спиной к ракете по кресту, поделим атакующих на четверых.
— Лучевые пистолеты брать? — быстро сориентировался я.
— Несомненно.
— А вдруг не стоит? Вдруг мы что-то сделали неправильно, по их мнению. Например, поломали деревья. Тогда мы им объясним, что не знали. Спокойно, без драки... — попытался слабо возразить Соган.
— Ты говорил, что они похожи на твоих предков. А твои предки хорошо разбирались в людских намереньях. Вывод: жители этой планеты агрессивны и нападут на нас целенаправленно! — отрезал Араторн.
— Да о чём речь? Сначала отразим нападение, а потом уже разберёмся, кто прав, кто виноват...
Договорить Зейд не успел. Послышались гортанные боевые крики, топот сотни ног, треск сучьев. Я, не дожидаясь появления дикарей, раздал каждому по лучевому пистолету. Мы высыпали на улицу и заняли оговоренные позиции.
Признаюсь, я хотел сражения. Во мне взыграла уже давно забытая, усыплённая тысячами лет работы в плавильной печи, ярость балрога. Нет, до конца изменить свою природу невозможно. Тем более что воевал я в своей жизни не так уж и много. Под руководством Гражданина Начальника я провёл всего три боевые операции: против высадившегося Феанора, против его сына Маэдроса, который бросился за нами в погоню и против нолдор Второго и Третьего Домов близ пролива Хелькараксэ. Наиболее зрелищной получилась первая. Помимо этого, мною были предприняты внеплановые действия боевого характера, когда Гражданина Начальника чуть не съела так называемая союзница Унголанта. Я бы мог дать волю ярости и немного ранее, при захвате всё того же Мелькора Валар, но я, как и остальные балроги, предпочёл не вмешиваться.
В общем, я внезапно осознал, что сейчас я смогу убивать. И неимоверно обрадовался, как бы дико это слово не звучало. Впрочем, тогда я не отдавал себе отчёта. Я напряжённо следил за нарастающим гулом из леса. И не зря. В одну секунду место посадки «Эктелиона» окружили сотни дикарей. Они разом заняли все тропинки, все просветы между деревьями. Некоторые действительно уселись на широких низких ветвях. В космический корабль тут же полетел нестройный рой стрел и копий с каменными наконечниками. А в противовес ему вспыхнули четыре смертоносных пистолетных луча.
Я расправлялся с врагами не слишком оригинально: выбирал мишень, фокусировал свет, пускал луч. Промахивался довольно редко, оставлял дикаря в живых — тоже, поскольку бил наверняка: в грудь или в голову. Ничего удивительного в моей технике боя не было, именно так нас учили стрелять из лучевых пистолетов на космодроме.
Араторн, сын Хуора, сражался очень похоже, только гораздо расчётливее и тщательнее. Он дольше прицеливался, не так часто включал луч, зато всегда поражал выбранную цель и всегда насмерть.
Зейд, в свою очередь, вообще не отключал луча и, казалось, совсем забыл о прицеле. Он просто водил пистолетом из стороны в сторону, изредка меняя высоту. Дикари при этом ложились штабелями, убитые и искалеченные. Лишь иногда удавалось им проскочить под лучом или перепрыгнуть его. Более того, Зейд, единственный из нас, решил проблему постоянно мелькающих копий и стрел. Луч просто превращал их в тлеющие обломки ещё в полёте, а порой и в руках неприятелей.
Но самую необычную тактику избрал Соган. Он старался как можно меньше навредить противникам. Поражал их, в основном, в конечности, делал это предельно аккуратно. К его ногам упало всего два-три трупа, и те по недосмотру.
Я был уверен в скорой победе или, по крайней мере, в отступлении дикарей. Груды их тел планомерно возрастали, а наши лучи нисколько не слабели. Часть врагов не выдержала организованного сопротивления и позорно бежала. И хотя сие радостное явление не было столь массовым, бреши в войске уже стали заметны.
Но тут положение осложнилось. Зейд устал водить лучом, на миг остановился, чтобы размять пальцы, и тут же в плечо ему вонзилось тяжёлое копьё. Он взвыл, осел спиной к кораблю, выдернул орудие, прижал пальцы к ране.
Краем глаза я наблюдал, как Соган бросился на помощь пострадавшему. Он, лучший, по причине своего происхождения, врач экипажа, присел рядом с Зейдом, стал выдавливать отравленную кровь, пережимать повреждённые сосуды. Затем извлёк откуда-то перевязочный материал: должно быть, он всегда входил в состав его снаряжения.
Наши силы сократились вдвое, натиск противников резко увеличился, нам с Араторном пришлось применять боевую стратегию Зейда, однако два бешеных луча едва-едва могли сдержать толпу дикарей.
И вдруг мне стало по-настоящему страшно. Араторн замер и покрылся ледяной коркой. Практически превратился в скульптуру. Тёплый лучевой пистолет также был заморожен. Похоже, какая-то сила из-под земли заставила его застыть. Я хотел было выстрелить в него, но испугался, что не растоплю, а расколю и тем самым убью его. К тому же надо было обороняться.
Я, не отключая луча, побежал вокруг корабля, но не сильно исправил ситуацию: противники сужали кольцо. А продвигаясь мимо Согана и Зейда, я с сожалением отметил, что подземная сила поработала и над ними. Привела их в состояние ледяных статуй. Я не знал, живы товарищи или нет. Но думать было некогда.
Я остался один против целой армии.
С другой стороны, я мог, не раскрывая своей тайны, обрушить на голову неприятеля все силы майа, заставить его ощутить ярость балрога. Прежде всего, я заставил летящие в меня стрелы и копья остановиться и детонировать в воздухе. Затем силой мысли поднял всех дикарей, подступивших ко мне слишком близко с копьями наперевес. А потом разбросал их в разные стороны. Большинство ударилось о деревья, упало и не подавало признаков жизни. Меньшинство умчалось в глубины леса.
Настала очередь лучников. Одно мозговое усилие — и их оружие пылало. Особо неистовые ринулись на меня с кулаками, но добежать не успели: сразу вспыхнули, повалились навзничь и задёргались.
Но кошмар добрался и до меня. Я внезапно осознал, что ноги мои не двигаются, тело охлаждается снизу вверх. Я постарался загореться, но не успел. Ледяная плёнка затянула глаза, уши, нос и рот.
«Я приму смерть в далёкой системе. Звучит красиво...» — мелькнула мысль. Но и она вскоре застыла, прекратилась.
Глава 7
Разговор с вождём
Не знаю, сколько прошло времени. По-видимому, немного, раз я не возвратился в Валинор в виде огненного духа. Но в какой-то момент мои уши снова стали улавливать звуки. Я услышал неразборчивые голоса, шум возни, треск огня. Я немного подогрел себя изнутри и сумел открыть глаза.
То, что я увидел, поразило меня. Лес оккупировало, скорее всего, другое племя дикарей. Практически безоружных, зато несравненно лучше одетых. Они разожгли костры и размораживали наш заледеневший экипаж.
Я освободился из холодного плена первым, следом за мной — Соган, последними, одновременно, Араторн и Зейд. Мы не находили для ситуации слов, только обменивались многозначными взглядами и качали головами. Я осматривал «Эктелион» и с удовольствием убедился, что звездолёт не пострадал. Должно быть, это племя отогнало наших врагов раньше, чем они добрались до корабля.
Темнело. Вот оно, шестичасовое светлое время суток! К нам, уже собравшимся в кучу космонавтам, подошёл солидный дикарь. Раскрашенный жезл в его руке говорили о том, что он либо вождь, либо главный жрец племени, либо и то и другое сразу. Он стал нам что-то эмоционально объяснять и энергично разводить руками. Естественно, языка мы не понимали. Даже я сознательно заставил замолчать свой внутренний механизм перевода, дабы нечаянно не раскрыть свою сущность. Достаточно одного разоблачившего меня адана.
— Важные вещи, небось, говорит. Несите универсальный переводчик, — Араторн вышел из оцепенения.
Я принёс с корабля требуемый аппарат. Соган принялся за его настройку на мыслительные волны вождя. Мозг его практически не отличался от мозга жителя Арды, регулировка была непродолжительной. Мы дали вождю высказаться, прослушали примерный перевод гнусавым машинным голосом. Перенастроили прибор на Араторна, который договорился с нашим собеседником об условиях общения и задал ему первый вопрос. Для ответа переводчик снова отрегулировали под вождя. Для нового вопроса — на Араторна. И так далее. В результате получился необычный, прерывистый, но, тем не менее, стройный диалог. В отчёте нашей экспедиции, написанном чуть позже, в космическом пространстве при возвращении на Арду, диалог записан в стандартном виде. Именно из отчёта я его, ради достоверности, и переписал. Вот он:
«— Простите! Третий раз к вам обращаюсь, а вы не реагируете. Я вам хотел сказать, что рады вас приветствовать! А племени Ургугуур не бойтесь! Мы вас защитим! Мы их прогоним!
— Спокойно. Мы прибыли издалека, а говорить с вами можем только через эту блестящую коробочку. Посему предлагаю такой вариант разговора: я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Согласны? По глазам вижу, что согласны. Тогда приступим. Какая на вашей планете, то есть в вашем мире, обстановка?
— У нас идёт непрекращающаяся война между двумя племенами. Нашим, Ататаа, и тем, с которым вы встретились первыми, Ургугуур.
— За что воюете?
— Честно говоря, понять это невозможно. Но как мне, вождю Ататаа, рассказывал отец, а ему — его отец, а ему... Короче, на протяжении четырнадцати поколений передаются сведения о том, что Ургугуур всегда нападает на Ататаа. Теснит его из лесов, захватывает посевы... В общем, наши общие враги просто хотят захватить этот мир, а объективной причины для этого нет. Мы-то не хотим их захватывать.
— Выходит, на нас напали совсем не за то, что мы слишком шумно прилетели в железном доме и сломали пару деревьев?
— Нет, конечно. Дело в самих злобных Ургугуур. Они ненавидят чужаков, и, как оказалось, не только нас, Ататаа.
— Мы на личном опыте убедились, что у Ургугуур очень необычное оружие. Вы не могли бы рассказать о нём подробнее?
— Но вы и так всё видели. Рассказывать нечего. Отравленные стрелы и копья, только и всего. У нас — то же самое оружие, но его гораздо меньше.
— А как тогда быть с подземной заморозкой? Разве это не сила Ургугуур?
— С чем, с чем?
— Когда мы сражались с Ургугуур, нечто сверхъестественное из-под земли превратило нас в ледяные статуи. Вы знаете, вы сами нас размораживали. Я и сделал простой вывод: поскольку данная сила помогает противнику, она является или его оружием, или его природной способностью. Я прав?
— Нет, Ургугуур не при чём. Всё куда серьёзнее, куда хуже. На вас обрушила свой гнев Дева Льда.
— Дева Льда?
— Злой дух. Она обитает в подземных пещерах. Появилась там гораздо раньше обоих племён, так говаривал отец. Но она потворствует, поддерживает Ургугуур. Ни одна их атака не обходится без оледенения травы, деревьев, людей. К счастью, мы научились защищаться от неё.
— Каким образом?
— Несложным. Мы разжигаем костры, их жар мешает ей. Но иногда приходится отогревать зазевавшихся, вроде вас.
— А вы не думали победить, а то и уничтожить Деву Льда?
— Мы слишком её боимся. Довольствуемся тем, что научились выживать при её нападениях. Мы вообще редко предпринимаем боевые действия. То, что сегодня мы отогнали от вас Ургугуур — редкое исключение. Но не спасти вас, столь отважных чужаков, мы не могли.
— Звучит невесело. Но ничего не поделаешь, это ваш выбор. Сменим тему. С нами вы как поступите?
— Мы уже приготовили для вас жильё и пищу. Располагайтесь, будьте нашими гостями. Если вы остаётесь здесь навсегда, вы поможете нам отбиваться от Ургугуур. У вас замечательно получается. Если вы странники и покинете нас довольно скоро, вы хотя бы пару дней пробудете под защитой костров.
— Мы странники. Через несколько дней отчалим на своём железном летающем доме. Но остаться на эти дни у вас нам будет гораздо удобнее. Ведите нас».
Лес погрузился в беспросветный мрак. Племя Ататаа постаралось для нас на славу: каждому приготовили личный шалаш из веток и листьев. Араторн и Зейд уснули в них сразу же, как убитые. Я собирался поступить таким же образом, но меня за локоть удержал Соган.
— Я думаю, ты бы мог избавить племя Ататаа от Девы Льда, — шепнул он мне на ухо и удалился в свой шалаш.
Как точно! Я и сам думал о ликвидации злого духа! Всю короткую первую ночь на этой планете я ворочался под сенью громадных ветвей. Сон не приходил. Тревожили мысли о добре и зле, о месте исправившегося балрога в этом мире...
Глава 8
Убийство себе подобной
Убийство себе подобной
Наутро, то есть примерно часов через пять, когда забрезжили первые лучи солнца, я принял решение. Ещё за два часа я полностью разработал план моих сегодняшних действий. Осталась дождаться пробуждения коллег, экспедиции с «Эктелиона».
Ждал недолго. Зейд, Соган и Араторн встали и пригласили меня в шалаш последнего, где я сразу изложил свою идею:
— Я хочу исследовать Деву Льда. Мы не знаем, что это такое, а оно мешает нам жить. При этом мы фиксировали в здешних кавернах и оледенения, и некоторый уровень радиации. Чем не злой холодный дух? Вот я и спущусь в ближайшую замороженную каверну. Насколько я помню результаты сканирования, щель в неё расположена в двух шагах отсюда, а часть её — под этим самым лесом. Не возражаете?
— Нет, конечно, — Араторн воодушевился, даже повеселел. — Мы должны собрать о планете как можно больше информации, чему я и намеревался посвятить нынешний день. Ты проявляешь инициативу. Если разгадаешь тайну этой не то народной легенды, не то неизвестного оружия, честь тебе и хвала. А мы пока займёмся более скучными и безопасными исследованиями. Например, ещё раз переговорим с вождём. Или опишем обитающие в этом лесу формы жизни. Мы так и не выяснили, какие тут есть животные. Племена не в счёт.
— Собираешься поохотиться на злых духов? — улыбнулся Зейд. — Хорошо. Только не забудь захватить лучевой пистолет. А то мало ли что там встретишь.
— Не забуду, — уверил я.
— Удачи! — взгляд Согана выражал мой грядущий успех, причём не исследовательский, а известный только нам двоим.
— И поберегись, — предупредил напоследок Араторн. — Рядом с твоей каверной — другая, заполненная водой. А перегородка между ними, судя по химическому составу, тонкая, может прорваться.
— Не волнуйтесь. В любом случае вернусь. Рисковать мне не впервой, — гордо произнёс я и отправился в путь.
Я быстро достиг зияющей на зелёном лугу чёрной трещины, из которой веяло холодом. Осторожно, цепляясь руками за скользкие, покрытые льдом уступы, спустился на дно каверны. Мне открылся длинный, то сужающийся, то расширяющийся подземный коридор. Со стен свисали сосульки, гладкий пол заставлял ноги разъезжаться и терять равновесие.
Однако детально рассмотреть пещеру не получилось. Я понял, что застываю, превращаюсь в груду льда, как вчера на поле боя...
* * *
К моему удивлению, лёд с тела начал сходить сам. Я нисколько себя не подогревал и, тем не менее, снова становился способен воспринимать действительность. Но легче не стало: моё положение оказалось ужасным. Я был подвешен к оледеневшей стене каверны, мои руки и ноги стягивали прочные путы, они же умелыми узлами крепились за отроги скалы и гигантские сосульки. Лучевой пистолет с пояса исчез.
Надо мной мерно покачивалась зацеплённая за свод каменная цепь, на противоположной стене бросалась в глаза большая ручка.
А передо мной величественно стояла... Да, именно Дева Льда. Невозможно было бы назвать её точнее. Она — майа женского пола, а тело её полностью состояло из ледяных фрагментов.
Хотя критические умы Средиземья вряд ли бы отнесли её к майар, так же, как не относят к майар и балрогов. Ведь она выражала свою стихийную суть внешне, а внутренне, должно быть, не умела. Мастер Аулэ сказал бы, что она — нестабильная структура. Значит, вождь племени Ататаа прав. Она — злой дух, представитель деградировавшего класса майар, своеобразный ледяной балрог. Думаю, Гражданин Начальник, обладатель силы огня и льда, мог бы создать подобных существ, попадись ему на глаза в Чертогах Безвременья какие-нибудь морозные майар...
— Огненный Дух! Приветствую тебя! Наконец-то появился! Я ждала! — голос Девы Льда оторвал меня от занимательного анализа.
— А ты — Дева Льда? — вопрос мой прозвучал недоверчиво и оттого глупо.
— Тебе уже известно? Разговаривал с жалким вождём Ататаа? Прекрасно!
— Чем тебе не угодило племя Ататаа?
— А ты не догадался? Я — предводительница Ургугуур! Могучее племя целиком под моим контролем и влиянием. А Ататаа сопротивляется моей власти, хотя само не понимает этого! Как жалко и низко!
— Ты не союзник и не оружие Ургугуур? Ты захватила разум этих людей? А война идёт из-за того, что ты хочешь захватить весь свой мир?
— Да. А что тебя удивляет?
— Слишком знакомая история. И, поверь на слово, кончается она плохо! — мне внезапно вспомнился Саурон и поверившие ему аданы, ныне погребённые под обломками скал Валинора.
— Ты меня не пугай! — в ледяных глазах сверкнул гнев. — Моя сила велика! Я захвачу их всех, и никто мне не помешает!
— Не так уж, видно, велика твоя сила, раз ты не убила меня, а только заморозила и связала...
— Не смей так говорить! Если бы я захотела, ты был бы мёртв! Я оставила тебя в живых потому, что ты можешь мне пригодиться. Вспомни своего давнишнего Властелина, он совмещал в себе лёд и огонь. Так и мы с тобой дополнили бы друг друга в великом совместном завоевании.
— Во-первых, я уже женат, дополнения мне не нужды. Во-вторых, ты что, читаешь мои мысли, пользуешься моей памятью?
— Именно! А что такое?
— Это неэтично! — я ответил, как ответил бы любой из Айнур Средиземья, для нас чтение чужих мыслей, даже по согласию, в корне противоестественно.
— Ой, не смеши меня! Один из главных злодеев своего мира рассказывает мне об этике! — Дева Льда расхохоталась.
— Я больше не злодей!
— Но можешь легко им стать! Соглашайся! Будь мне верным союзником, раз уж не можешь быть мужем...
— Я отказываюсь! И твои верёвки меня не сдержат. Я сожгу их, а затем превращу тебя в пар!
— Страшно! Ну что ж, я перейду к более суровым мерам. Я дёрну за эту ручку, — она указала на стену, — откроется проход в другую пещеру, и нас зальёт водой. Ты потухнешь, а я растаю. Ну, что готов?
— Подожди секундочку! Остановимся на технических моментах. Теперь понятно, зачем тебе ручка. А для чего каменная цепь?
— Ага, заинтересовался! Первый шаг на пути к сотрудничеству! Без каменных цепей у меня бы не вышло вести войну, не выходя из-под земли. Множество цепей развешано по всем кавернам. Я дотрагиваюсь до них и передаю свой холод внешней поверхности. Только благодаря этому ты, твои друзья и многие Ататаа были заморожены. К слову добавлю, ты мог бы этими цепями нагревать наших противников...
Пока она выдавала этот великолепный пылкий монолог, я не терял времени даром. Я резко вспыхнул, путы пеплом развеялись по пещере. Дева Льда опомнилась, но было уже поздно: я обхватил её обеими раскалёнными руками. Клубы пара и дыма, брызги во все стороны, предсмертный вопль, яркая вспышка... Я воспользовался её нестабильностью и убил её, отправил прямиком к Эру. Она заслужила.
Однако Дева Льда оставила прощальный подарок: ей удалось чуть сдвинуть стенную ручку, и в каверну хлынула вода. Затопление не сулило мне ничего хорошего, несмотря на то, что я потух. Что делать? Где искать выход? Неожиданно, видимо из-за шокового состояния, я нашёл спасение: я силой мысли взорвал своды пещеры, ухватился за каменную цепь и полез вверх. И вскоре был вне опасности, в знакомом лесу.
Глава 9
Как хоббит
Как хоббит
Пару часов я пролежал у корней деревьев. Затем, пошатываясь, добрался до поселения возле звездолёта. Соган, Зейд и Араторн уже порядком переволновались. Уходил-то я в полдень, а вернулся затемно. Но когда они увидели меня, заволновались ещё больше, ибо в схватке с Девой Льда вся моя одежда сгорела.
Но я успокоил коллег добротным научным отчётом, который по сути своей являлся красивой сказкой:
— Я спустился в ту щель. Рассмотрел находящийся под поверхностью планеты огромный комплекс заледеневших пещер. Причину замерзания установить не удалось, причину радиоактивности — тоже. Ни одной формы жизни я не встретил, по крайней мере, невооружённым глазом заметить их было невозможно. А потом случилось то, о чём говорил Араторн: вода из соседней каверны размыла стену и залила подземные коридоры. Я чудом выплыл, пришлось сбросить и одежду, и лучевой пистолет. Слава Эру, обвалилась часть свода, и я выбрался наружу.
Араторн и Зейд отчётом удовлетворились, Соган понял его истинную сущность без слов. И они втроём стали пересказывать мне результаты собственных исследований местных растений и животных. Но я слишком устал, чтобы воспринимать их речь, буквально засыпал на ходу. Зейд, сам находившийся в похожем состоянии из-за травмы плеча, вошёл в моё положение и проводил меня в шалаш. Я не хотел его утруждать, но он заверил меня, что ранение уже проходит, и я покорился.
* * *
Самое интересное произошло на следующий день. Я пробудился от радостных возгласов, смеха и даже музыки. Силясь понять происходящее, я выглянул из шалаша и увидел необъяснимую картину: в лесу шёл праздник. Причём праздновали оба племени, и Ататаа и Ургугуур, я отличил по костюмам. Женщины кружились в причудливом танце и готовили пищу, мужчины аккомпанировали на простых музыкальных инструментах, вроде тростниковых дудочек и небольших барабанов. И, главное, везде царило счастье и понимание, словно долгая война между племенами была вычеркнута из истории.
У самого «Эктелиона» я приметил Араторна, вождя Ататаа и третьего, доселе незнакомого дикаря, одетого красиво, но скудно, как представитель Ургугуур. Они все втроём беседовали через универсальный переводчик. Я подошёл поближе и осведомился у Араторна:
— Что происходит?
— Разве не видно? — Араторн также поддался атмосфере всеобщего веселья. — Племена объединились! Вон я разговариваю с обоими вождями, они помирились, замечательно общаются!
— А война?
— Война забыта. Исчез главный негативный фактор — Дева Льда.
— Дева Льда? Она существует?
— Не знаю, я руководствуюсь лишь тем, что узнал от вождя Ургугуур. Дева Льда, будь она злым духом или неким существом, много лет влияла на Ургугуур, принуждала племя к агрессивным действиям. Её не стало — не стало и проблем. Может быть, утонула, когда ты был в пещере... Вождь долго извинялся за её преступления. Но роли это не играет. Важно другое. Это — праздник, мы — гости. Вожди разрешили нам пировать вместе с их народом!
Я отошёл и увидел занятых в празднике Согана и Зейда. Но сперва подобраться к ним не решился: мне стало слишком горько и стыдно. Я вспомнил, как фанатично проклинал погибших в Амане последователей Саурона. А они, оказалось, находились под дурным влиянием, как Ургугуур. Их пожалеть было надо, а не обзывать...
Всё-таки вид восторженной толпы помог мне преодолеть уныние. Я ринулся в самую её гущу, танцевал, ел, даже пробовал петь. Ведь, грубо говоря, я был причиной этого действа. Соган, Араторн и даже раненый Зейд не отставали.
Весь день и всю ночь длился пир. Мы, пришельцы из иного мира, в который раз наслаждались кухней этой планеты. До праздника мы пробовали её дважды в сутки, на завтрак и на ужин, поскольку Ататаа не давали нам тратить продовольственные запасы звездолёта и подкармливали нас с самого знакомства. Пищу местные использовали растительную, безвредную для жителей Арды.
* * *
Звон космического корабля порвал тишину леса. Сработало реле. Настало время покидать гостеприимную систему. Ещё спали опьянённые бурным торжеством представители обоих племён, а Араторн, Соган, Зейд и я нехотя облачились в скафандры и проверили готовность приборов.
— Как хоббит, — печально вздохнул Зейд.
— Как кто? — не разобрался я.
— Ну, вспомнился мне наш разговор перед отлётом, там, на космодроме. Мы вспоминали древние хроники. Одна из них называется «Хоббит, или Туда и обратно». Не читал? Прочти обязательно! Но это я к тому, что хотя здесь быть очень приятно, нам необходимо возвращаться на родину...
Все наши чувства этой простой метафорой выразил Зейд...
А нам пришлось ещё много поработать. Перво-наперво, попросить племена отойти на безопасное расстояние от места старта. Вожди очень жалели, что мы улетаем, однако они понимали культуру странников и не сильно возражали.
Затем — уже знакомые обязанности: регулировка двигателей, расчёт траектории. Наконец огненная струя подняла «Эктелион» и понесла его к Арде. Прощай, далёкая система, планета, вращающаяся вокруг солнца. Должно быть, аданы будут изучать тебя подробнее. Хотя совсем не обязательно. Но даже если информация о тебе потеряется в Средиземье, она останется в Валиноре, в моей памяти. А, значит, до скончания века, до Второй Музыки Айнур...
Трое суток пути практически без событий. Стоит отметить только, что Араторн, по долгу капитанской службы, написал подробный отчёт экипажа, мною уже упомянутый, а Зейд, не без помощи Согана, окончательно поправился.
Но вот мы подходим к Арде. А рядом, судя по сканерам, — три остальных звездолёта. Купол приветливо раскрывается, ракеты врываются внутрь, мчатся мимо Луны, Солнца, Вингилота, звёзд и, постепенно сбрасывая бешеную скорость комплексных двигателей, снижаются.
Продолжение следует...
Вторая часть (глава 10) и эпилог.
Дорогие читатели! Мы будем очень рады вашим комментариям!
@темы: Балрог Готмог
-
-
03.10.2013 в 20:39Элронд бы особенно возмущался и говорил: "А вот мой отец...!"
Причём их появление случайно совпало с гибелью целой звёздной системы.
Специальная ардическая теория вероятностей )))
Другое изобретение — универсальный переводчик.
А про это хотелось бы подробностей!
-
-
03.10.2013 в 21:05Там ненаучно, к сожалению...
-
-
05.10.2013 в 21:44