cogito ergo sum
Интересно, так со всеми бывает? Напишешь черновики, соберёшь материал, и, кажется, что надо бы сократить количество букв, а получается наоборот. Текст, словно подзорная труба, раскладывается и разрастается дальше. То описания не хватает, то недораскрыта тема или хочется тонкой ниточкой подчеркнуть смысловой акцент и так далее. Стараюсь с этим бороться в разумных пределах.
Выкладываю продолжение фанфика. Текст, на мой взгляд, немножечко сыроват. Извините, я просто уже устала. Позднее, скорее всего, начну править отрывок заново.
P.S.: Напишите, хоть, интересно читать или нет, а то автор с устатку может увлечься.
Название: Интим-на-двоих.
Автор: Victorialiya
Категория/Рейтинг: Часть 3 –пока только R. NC 17 будет в следующей, 4-й части.
Жанр: Романтика, юмор, психология
Персонажи. Пары: Акихико/Мисаки, Аикава. Часть 3. Мисаки
Статус: В процессе. Ч. 3
Размер: Общий размер: Миди. Ч 3. Мини
Содержание: Один не совсем обычный день из жизни Мисаки. Продолжение.
Предупреждение:
Автор, в отличие от одного из персонажей, профессиональным писателем не является. Возможен ООС
Дисклеймер: Идея и персонажи принадлежат автору манги Сюнгину Накамуре. Выражаю огромную благодарность режиссёру Тиаки Кону и всем создателям анимэсериала.
ПРОЧИТАТЬ?
Часть 3
Контрольная у студентов параллельного потока закончилась, и обе группы взяли на лекцию. Преподаватель мировой экономики профессор Катсугари был пожилым гражданином невысокого роста с неприятным морщинистым лицом. Его голова, кроме любимой шляпы, которую, к сожалению некоторых мужчин, принято снимать в помещении, носила большую залысину на макушке. Лекции профессор читал удивительно занудно, так что особо сообразительные ребята из параллельной группы, уже умудрённые опытом, сразу включили диктофоны и тихонько стали заниматься своими делами. На уроках господина Катсугари можно было шептаться или переписываться СМСками. Уходя в дебри своего любимого предмета, он превращался в настоящего глухаря и практически не замечал ничего вокруг. Студенты пересаживаются, меняются записками и журналами, а он знай себе рассказывает с листка или что-то на доске пишет, повернувшись ко всем спиной. Тут главное было не перегнуть палку, доктор экономических наук всё-таки, уважаемый человек.
- Пс-с! Эй! – окликнула Мисаки девушка с задней парты, - Привет! Конспект по Информатике есть?
- Типа того, - нехотя откликнулся тот.
- Меня зовут Никки.
- Такахаси Мисаки, - тихонько прошептал парень, опасаясь быть замеченным.
- Дай тетрадку, пли-и-из!
- Пожалуйста, - Мисаки достал из сумки тетрадь и, не оборачиваясь, протянул назад.
- Спасибо!
Такахаси снова вернулся к учёбе, но гранит науки крошился и застревал в зубах. Студент честно пытался слушать новую макроэкономическую теорию какого-то там японского финансиста, созданную на основании… чего?!! Мисаки обязательно записал бы это слово, если бы только смог его расслышать. К тому же, плохая дикция лектора, обильно приправленная кучей новых терминов и трёхэтажных примеров, неумолимо подталкивала ученика в соблазнительные объятия бога Морфея.
- Возвращаю! – ткнул его кто-то в спину, разрушив прекрасный мир сновидений. Это была всё та же студентка.
- Ага, - Мисаки зевнул и автоматически кинул тетрадь на парту.
- Слушай, а у тебя в телефоне интернет есть?
Парень достал из кармана мобильник, а после спросонья долго и тупо на него пялился.
- Знаешь, вышла уже новая сенсорная модель с голосовым управлением!
- А?
- О! Ты ещё не знаешь? – Никки приподнялась и заглянула парню через плечо, - это уже отстой! На такое старьё можно только аську поставить!
- Она тут есть. И интернет, - Такахаси начал щёлкать по кнопкам, - правда, я только аськой и пользуюсь. Трудно на маленьком экране всё разглядеть.
Девушка протянула руку.
- Можно, я покажу!
Мсаки доверчиво передал мобильник в её аккуратные тонкие пальчики.
- Не волнуйся, это очень просто!
- Наверное, - пожал он плечами.
- Какой здесь браузер?
- Не знаю, вроде бы красненький…
- Да ты совсем от жизни отстал! Сейчас я тебе всё расскажу…
Мисаки к тому времени уже совсем проснулся и наивно приготовился слушать. Одна лекция, другая – какая разница! Тут хоть что-то более-менее близкое и интересное можно узнать, студент студенту всё-таки брат по разуму. Ну, в данном случае, сестра. Вскоре, уже смело расположившись в пол оборота, Мисаки со всей вежливостью принимал восторженные рассказы юной специалистки. Пространство вокруг них, словно молочным киселём, заполнялось фоновым бурчанием профессора, от чего в голове появлялся странный стереоэффект. Но парня это мало беспокоило. Когда Такахаси окончательно убедили в том, что ай-фон - это счастье, а без КПК жизнь вообще скоро станет невозможна, сосед-одногруппник сообщил, что лекция закончилась.
- У вас есть какие-нибудь вопросы? – раздался, наконец, громкий голос Катсугари-сенсея.
Тишина.
-Неужели всё понятно?
Мисак испугался, что кто-нибудь таки попросит разъяснений, и эта страшная волынка потянется дальше.
- Да! Да! Спасибо, профессор! – закивали студенты.
- Браво! Браво! Мы Вас любим! – вскочила с места какая-то ученица, и Мисаки подумал, что девушку просто не вовремя разбудили.
- Ты чего, тормоз? – спросил его приятель на переменке, когда они уже покинули аудиторию.
- А что? – искренне удивился Мисаки.
- Эта девушка, Никки, она же откровенно клеилась к тебе!
- Что, правда?
- Да ты что, на ходу спишь что ли? – удивился парень, - эй, ты чего!
- Ничего! – возмутился Мисаки, - я не в настроении.
- Проснись! Что-то я не заметил, чтобы на тебя поклонницы гроздьями вешались.
- Университет – не место для любовных отношений, а за пределами – конечно, я герой! – деловито возразил Такахаси, чтобы не ударить в грязь лицом и заодно избавиться от назойливого собеседника, - с любой могу познакомиться, отбоя нет! Просто она не в моём вкусе…
- Странный ты! – удивился тот, - Все девушки в моём вкусе, кроме самых-самых страшных. Но и им тоже надо дать шанс, правда же?
- Неуверен.
- К тебе клеится де-вуш-ка! – подчеркнул он последнее слово и мечтательно заметил, - вот мне бы так!
Тут до Мисаки догадался, что одногруппник завидовал ему, и Такахаси засиял от гордости. «Ух, ты! – подумал он, - я всё-таки крут! Жизнь продолжается! Наконец-то! Завидуй, Усаги…» - и тут же запнулся, потому что до славы Усами-великолепного ему было ещё далеко. Но много ли студенту надо для счастья?
- Эй, Такахаси! Вон твоя невеста идёт! – парень толкнул его в бок, - не упусти свой шанс!
- Шанс? Э-э-э… Да-да, конечно! Мне только отойти надо… - и Такахаси пулей ускакал в другой конец коридора.
Умывшись холодной водой, Мисаки задумался, почему это вдруг у него в животе стало так неуютно, а сердце бешено колотилось. Словно перед экзаменом. Невеста… Девушка… Никки-тян с её долбаными телефонами! Чушь какая! Ещё одна сумасшедшая… Неужели так и должно быть? Даже, если перед ним не очередная поклонница смазливых девочко-мальчиков, с которыми его недавно сравнили, хрен редьки не слаще. В этой поговорке Мисаки сильно смутило слово «хрен». Если «хрен» это «хрен», тогда что же такое «редька»? «Это обычные овощи! – резко перечеркнул он все посторонние мысли, - скоро меня уже пончики или бананы пугать начнут. Лечиться надо! Во всём виноват Усаги, его дурное влияние… Не важно, кто виноват. Важно, как жить дальше. Надо быть бодрячком! Держи хвост пистолетом! Что? Опять «хвост»?!! Ладно, «Дункан - храброе сердце», всё путём! Нельзя всю жизнь просидеть в туалете!» Успокоившись, Мисаки оставил своё убежище, но перед выходом всё-таки огляделся. Никки, конечно же, по близости не было. Да, хорошенького, как и сладкого, помаленьку. Хватит уже с него приключений!
Но ни во время, ни после обеда парень так и ни разу не встретил её. Мисаки стало даже немножко обидно. У параллельной группы по расписанию должны были быть ещё две пары. Куда подевалась Никки? Как это так, он весь такой разсякой, а она… не оценила. Или обиделась? «Ладно, как есть, так и хорошо, - подумал Такахаси и, вздохнув, отправился на следующую лекцию. Всё к лучшему. Девушки из театрального училища понравились ему гораздо больше. Наверное, после спектакля предоставится шанс с ними подружиться. Раньше Мисаки был только зрителем, но ещё в детстве ему ужасно хотелось проникнуть за кулисы. Это же так интересно, увидеть театр изнутри!
***
В кабинете было светло и шумно. Места для студентов располагались амфитеатром, так что задние ряды возвышались над предыдущими, позволяя видеть каждого студента, как на ладони. Между последними партами на специальной подставке, словно большая электрическая сова, громоздился проектор. Напротив него в другом конце аудитории возле чёрной институтской доски висела панель со свёрнутым рулоном экрана. Иногда на лекциях демонстрировали слайды каких-нибудь тематических фотографий, чаще - диаграммы и графики, чтобы проиллюстрировать и разнообразить учебный процесс. Судя по тому, что следующим предметом была Культурология, Мисаки надеялся посмотреть какой-нибудь интересный видеосюжет или хотя бы картинки. До начала занятий ещё оставалось время, и по дороге к своей любимой парте он решил присоединиться к старой знакомой весёлой компании. Среди однокурсников были Харука и Амая, но Такахаси надеялся, что в присутствии парней они не будут приставать к нему со всякими глупостями.
- По барабану мне эта Культурология, зачем она вообще нужна? – заявил один из студентов.
- Как, зачем? Для общего развития, конечно, - усмехнулась девчонка с короткой стрижкой.
- Но я же бухгалтер, а не танцор!
- Это чтоб мозг не спёкся от формул, - пояснила другая студентка.
К ним подошёл ещё один парень.
-Привет, Кенши!
- Всем здорово! – он стал пожимать протягиваемые руки, - приветствую милых дам! - подмигнул прекрасной половине человечества, - а знаете ли вы, кто будет нас уму-разуму учить?
- Ито-сан? Такая толстая тётя.
- Не угадала! Старая крыса ушла на пенсию! Этот курс освоил новый преподаватель! Как будто специально для нас!
- И кто же?
- Да, хватит в угадайку играть! – подхватил Мисаки, ему, как и любому ученику, не являющемуся гением в постигаемых науках, очень важно было знать, к чему морально готовиться.
Кенши прищурился.
- Слабонервных прошу пить валерьянку, потому что это... Камидзё-сенсей с кафедры литературоведения!
- Камидзё-сенсей? С чего бы это? – удивилась Харука.
- Ну, культурология тоже гуманитарный предмет, - пожал плечами один парень.
- А разве это не общественная наука?
- По барабану, всё равно мне пятёрка уже не светит! – досадовал Кенши, который обладал феноменальной памятью. Учителя за это любили его, но только не демон Камидзё. Здесь общий язык отличнику найти так и не удалось.
- Да уж, разносторонняя личность… - при этих словах все печально вздохнули, подумав о зачёте.
- Демон Камидзё?!! – сердце Мисаки мучительно сжалось и замерло на секунду, он ещё помнил, как несколько раз пересдавал проклятущую Историю литературы, лишившись аппетита и сна.
- Камидзё просто злобный садист! – возмутился кто-то, - таким нельзя доверять детей и животных!
- Злобный, а рассказывает интересно! Если разобраться в его методике, и другие предметы начинаешь понимать лучше …
- Ага, не все рождаются с инопланетянским мозгом! - раздался голос из-за спины, это был Едзёнзи, - отличникам хорошо… Значит, вы уже в курсе да?
- А то как же!
- Не всем, - напомнил о себе Кенши, покусывая карандаш, - ладно бы только обзор японской классики, этот подлый гад зачитывал нам моего любимого «Доктора Джекила и мистера Хайда», а потом заставил дать подробные портреты персонажей, исходя из религиозно-политического мировоззрения Англии XIX века. Извращенец!
- Да ну, просто заумь! Отстой!
- Зато есть на что посмотреть… - Амая хихикнула и покраснела.
- Ага, и кому нас мучить!
- А я бы не отказалась, чтобы меня такой демон вечерком помучил… - подмигнула Харука.
- И я! – присоединилась отличница.
- Да вы что! - удивился Мисаки, - он же старый!
То, что Камидзё ровесник Усами-сенсея, которому к тому времени шёл уже тридцать второй год, в голову студенту почему-то не приходило. Мисаки даже был не в курсе, что эти двое знали друг друга с детства. Ничего удивительного, это было не в интересах Акихико.
Мисаки относился к разряду тех особенно счастливых людей, в чьих головах гармонично сосуществует множество параллельных линий, которые никогда не пересекаются и позволяют сохранять детскую чистоту, непоследовательность и много всего прочего, что отличает среднестатистического человека от запрограммированного механизма.
- И математик молодой симпатичный! – заметила Амая, - может, наконец, я эту науку освою.
- Он не математику, а «Экономическую статистику в информатике» преподаёт.
- Какая разница, везде только формулы и цифры. Не издевайся, всё равно она скоро замуж выскочит, - Кенши лениво махнул рукой.
- Да… - мечтательно протянул один из студентов, - он точно не ест людей, и, мне рассказывали, что экзамены принимает исключительно тестами. Вот душка!
- Он, между прочим, не женат, - как бы невзначай упомянула отличница, - и Камидзё тоже…
- Ещё бы, с таким-то характером!
- Кхм! Здесь что, теперь клуб знакомств?
- Нет, просто мы языками чешем.
- Заглохните, клуши! Делать Вам нечего! – не выдержал высокий худой студент в очках, - словно бабки на лавочке у подъезда!
Все девушки и Кенши возмущённо на него посмотрели.
- Слушай, не отнимай последнюю радость! - вздохнула Харука, - и так жизни никакой нет, кроме половой. Да и та не ладится!
- Ну, извините! – парень отвернулся, собрал вещи и пересел в другой ряд, подальше от сплетниц.
«Как верно подмечено, - подумал Мисаки, - жизни нет, кроме половой, да и та…». Нет, он любил Усаги. Только Усаги-сан любил его гораздо интенсивнее и чаще, чем Мисаки того хотелось бы. За годы, проведённые вместе, парень более-менее смирился с этим… вроде бы. По крайней мере, очень привязался к своему любовнику, сблизился дальше некуда, а также испытывал все прочие тёплые чувства, какие положено проявлять к любимому человеку. Но что-то всё-таки было в этих отношениях неуловимо странное. Только вот что, Мисаки не понимал. Ему было хорошо с Акихико, но это самое «нечто» мешало расслабиться и стать до конца счастливым.
Балагур Кенши вспомнил какое-то модное кино, которое все ещё немного пообсуждали, и разговор снова скатился во всё то же тревожное русло.
- А может, он гей, этот наш литератор? – пошутила Амая.
- Тогда бы мальчишек любил, - проявился Мисаки, сам себя испугался и покраснел, - в-вон, к-как он наш- шего брата ненавидит! Извращенец!
- А может, у него такая любофф? Садо-мазо? – Кенши приобнял одной рукой Такахаси и пропел ему в самое ухо мерзким тонким голоском: пра-а-тивный!
- Да ты что? – отпрянул тот, - я только утром с двумя актрисами познакомился!
- Неужели?
- Да, я помог им чемодан донести.
- Ну, это ещё ничего не значит, - печально вздохнул Едзёнзи, - ты не думал, что им просто был нужен помощник?
- Но они были так милы…
- Девушки часто так делают, когда им что-нибудь нужно.
- Нет, не делаем! – возмутилась Амая.
- Дорогая моя, - отмахнулся Кенши со скептической улыбкой, - неужели ты думаешь, что при виде симпатичного личика все мужчины сразу становятся глупыми?
- Ну, разве что иногда… - она состроила игривую мордочку, смущенно подняв глаза куда-то вверх и всторону, - Делаю… но только с тем, кто действительно нравится… Не может же девушка просто подойти и заговорить первой!
- Это неправильно как-то, – удивился Мисаки.
- Всё честно, - Кенши отодвинул чьи-то канцелярские принадлежности и присел на парту, - они - кокетничают и просят, мы - льстим и соглашаемся. Приятно пройтись рядом с красоткой и почувствовать себя суперменом, даже если ей движет корысть. А потом, и нам, глядишь, повезёт. Мужчин же не одни красивые глаза привлекают.
- Ну вот, растрепал все секреты! – карикатурно заломил руки один из парней, - Жизнь кончена, всё пропало!
- Грубияны! – фыркнула Харука и обратилась к самому безобидному из всей компании, - Мисаки, а у тебя есть девушка?
- Есть, - соврал тот и осёкся, - то есть была…
Кенши слегка наклонился в его сторону и хитро прищурился.
- Что-то я ни разу не видел тебя с подружкой, а мы учимся вместе с первого курса.
-Я видела, – сказала отличница, - Мисаки как-то раз цветы в магазине покупал. Кому же ещё был букет!
- Не особо он на женский пол внимания обращает… Может, стесняется? – не унимался Кенши, - и как же её зовут?
Мисаки давно уже усвоил золотое правило: если соврал один раз, то врать придётся и дальше.
- Каоруко, - назвал он первое попавшееся женское имя. Тут хоть понятно, о ком идёт речь, и меньше шансов проколоться.
- Наверно, Мисаки был сильно влюблён и не мог смотреть на других девушек! – мечтательно предположила Амая.
- Вот-вот, - подтвердил тот, - влюблён.
- А ещё фантазировать любит… Не исключено, что нашему скромнику две актрисы во сне приснились.
- Да нет же! – возмутился Мисаки, - одна из них, Мэико, даже оставила мне свой номер телефона!
- Телефон?
- Ну да, на буклете, - он вытащил из сумки заветный конверт.
Кенши внимательно изучил рекламку.
- Студенческий театр?
- Да.
Он ещё немного повертел цветной буклет в руках и, вернув его Такахаси, лениво заметил:
- Обычно телефоны указывают для справки. Скажи, друг мой, она при тебе номерок написала или он там уже был?
Мисаки задумался.
- Был.
-Тогда всё понятно, наивная душа, не расстраивайся. Никого ты не очаровал, с её стороны это просто формальность.
- Формальность?
- Да. Обычная реклама спектакля, фотостудии или магазина, работающего на заказ.
- Добавления «от руки» располагают клиентов, - после занятий Харука подрабатывала в торговом центре, и этот вопрос ей был хорошо знаком, - как будто бы всё делается специально для тебя одного, очень приятно!
- Клиентов?
- Ты никогда по объявлениям не звонил? Не брал рекламные проспекты?
- Редко, - честно признался Мисаки, - обычно я собираю только купоны на скидки.
- Ну ничего, не переживай, найдём мы тебе подружку! – радостно заявил Кенши, и глаза его как-то подозрительно заблестели.
«Не к добру это, - подумал Такахаси, - не к добру». Но всё-таки постарался тактично спрятать своё пробудившееся недовольство, насколько у него это получилось.
- Спасибо, я как-нибудь сам…
- Ты, главное, не стесняйся, обращайся в любое время! – самоуверенный студент панибратски обнял его за плечо, чем заставил Мисаки ещё больше напрячься.
Вот ещё, радости привалило! Меньше всего Такахаси хотелось стать жертвой очередного развлечения новоявленного сводника-недоучки. Он что, похож на закоренелого неудачника? Мисаки подозревал себя в наивности, но не до такой же степени! Он просто отказывался принимать меркантильный оскал современной Японии. Совсем не хотелось верить, в то, что симпатичные студентки театрального училища нагло воспользовались им. Подчёркнутая вежливость с их стороны, возможно, в какой-то момент показалась Мисаки излишней, но, если подозревать всех и каждого, то можно сойти с ума. Гораздо лучше доверять людям и стараться находить в них хорошее. Пускай его назовут глупым, но надежда умирает последней. Быть добрым и честным - это значит быть человеком.
- Демон Камидзё ходит пить чай на исторический факультет, - вставил Едзёндзи, - у меня здесь подруга лаборанткой работает. Месяц назад она видела на столе у Камидзё диск «Dir en grey» - я очень удивился.
- Странно, что не Мерлина Менсона, - заметил Мисаки.
- Почему? – возмутились фанатки рокмузыки, - Мерлин Менсон – душка! Такая прелесть!
-Мерлин крут! – подтвердил Кенши.
-П-прелесть? – удивился Такахаси, - он же урод…
- Да что ты! – возразила Харука, - мне так нравится их музыка! И сам, яркий, смелый, эпотажный! Сплошной «mobscene»*!
Мисаки решил ничего не отвечать, он просто не понимал, что здесь может быть привлекательного. Мальчики с накрашенными глазами – это всё-таки мальчики, а мужик в гриме под несвежего покойника с искусственными сиськами… нет, это слишком! Женщины, ну кто их поймёт! Встречаются с нормальными парнями, а мечтают… нет, не о принце на белом коне, а о разных мастей извращенцах! Неудивительно, что порнушные лайт-новелы выходят в журналах для девушек и пользуются большим спросом!
- А старпёр ничего, фишку рубит!
- Ещё чего! – Кенши записал молодого преподавателя чуть ли не в свои личные враги, - конфисковал, гад, наверное, у какого-нибудь бедолаги!
- Эх, вот бы нам современную музыку преподавали… Я была бы отличницей! – опять размечталась Амая.
- Ага, жди снега в июле!
- Ходят слухи, что Камидзё знаком с писателем Акихико Усами. Мисаки, это правда?
- Нет, конечно, Усами-сенсей друг моего брата, я бы знал! – возмутился тот, как можно было подумать, что этот монстр знаком с его милым Усаги-саном?
- Добрый день, молодые люди! – раздался на весь класс подозрительно знакомый голос. Все замолчали. Камиздё-сенсей в белой рубашке при галстуке зашёл в аудиторию и демонстративно хлопнул дверью, чтобы призвать к порядку зазевавшихся студентов. Все встали.
Мисаки быстро схватил сумку и, согнувшись ниже уровня парт, переметнулся на самый последний ряд.
Демон Камидзё поставил портфель и с тихим хрустом размял пальцы. Староста группы быстро отметил присутствующих и положил журнал посещений преподавателю на стол. Когда все учащиеся расселись по местам, приготовились и затихли, Камизде достал из кармана очки и, водрузив их на переносицу, пробежал список фамилий глазами. Потом, он достал из портфеля рабочий конспект и, открыв первую страницу, начал урок:
- Наверняка многие из вас ещё не забыли, что меня зовут Камидзё-сенсей, я преподавал у вас курс «История литературы» в одном из прошлых семестров, - демон ещё раз окинул аудиторию строгим хозяйским взглядом. Судя по выражению лиц, эти ребята его надолго запомнили. «Хорошо, - подумал Камидзё, - путь уважают или хотя бы боятся. Эмоциональная ассоциация способствует лучшему усвоению материала», - Сегодня мы начинаем изучать новый гуманитарный предмет. Несмотря на то, что для студентов экономического факультета Культурология будет дана только обзорным курсом, думать, что эта дисциплина вам совсем не нужна, было бы опрометчиво. В конце семестра будет зачёт. Посещаемость на моих занятиях обязательна.
- Уважаемый Камиздё-сенсей! – один из студентов поднял руку, - скажите, пожалуйста, а зачёт с оценкой?
- Да, с оценкой, - кивнул преподаватель, - ещё вы должны будете подготовить рефераты, темы которых я раздам на одном из следующих занятий.
«Ещё и реферат, - вздохнул про себя Такахаси, - ничего, мы способные! Я должен закончить последний курс без неудов и хороший диплом написать! У страха глаза велики, но я всё смогу, надо только постараться!»
Тем временем лектор взял в руки мел и написал на доске тему урока: «Сущность и предназначение культуры. Место Культурологии в системе гуманитарных наук»
- Сегодня вы познакомитесь с очень интересной наукой, раскрывающей мир вокруг нас с новой, для кого-то, возможно, неожиданной стороны. Это наука, изучающая культуру и наиболее общие закономерности её развития. «Что же такое культура?» - спросите вы. Если коротко, то культура – это всё, что нас окружает и делает нас такими, какие мы есть. Запишите, пожалуйста, определение: «Культура (от лат. cultura — возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание; англ., culture, нем. Kultur), исторически определённый уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях».
Учитель повернулся к студентам спиной, чтобы повторить свои слова на доске, но никто и не думал отвлекаться, все, замерев, слушали новую тему. Камидзё положил мел и снова обратился к аудитории:
- Что же означают все эти мудрёные слова? Культура отражает и создаёт саму нашу жизнь. Именно благодаря ей мы носим одежду, говорим на своём языке и владеем письменностью. Благодаря культуре мы смеёмся над тем, что кажется нам смешным, и грустим над трагическими вещами, понимаем друг друга и трудно находим общий язык с иностранцами, живём в квартирах, пользуемся душем и косметикой, ездим на машинах и электричках, слушаем музыку, ходим в магазин, смотрим кино и читаем мангу. Культура – это единое информационное пространство человечества, в котором, прежде всего, воплощается общее отличие человеческой жизнедеятельности от других биологических форм жизни. Человек – это сам по себе революционный скачок. Выделяя себя из природного мира, он уходит от утилитарной конкретики в сферу творческой импровизации. Наше поведение детерминируется уже не столько природой, сколько воспитанием и социальной средой. Люди обладают способностью коллективно создавать и передавать символические значения – от письменных и художественных памятников до нравственности и целеполагания. Отсюда и неизбежность процессов глобализации. Вне символических, культурных значений ни один предмет не может быть включён в мир человека. Точно так же, как и ни одно литературное произведение не может быть создано без предварительного "проекта" в голове автора. Мир человека - это определённым образом выстроенное материально-духовное пространство, все границы которого имеют социокультурный характер. Вне системы культурных значений нет разницы между чиновником и домохозяйкой, красотой и безобразием, добром и злом. Более того, все эти понятия и формы их воплощения создали люди. Исходя из человеческих представлений и практики вследствие самоорганизации, мы знаем, что такое семья. Семья – это понятие, а его воплощение в разных культурах иногда совершенно не похоже и даже противоположно тому, к которому мы с вами привыкли. Примером может служить полигамия народов Севера или гомосексуализм в Древней Греции, который не только не осуждался, но даже не считался супружеской изменой.
Культуру принято условно различать на духовную и материальную. Религия, политика, искусство, а также экономика, юриспруденция, физика, биология, история и все науки вообще относятся к сфере духовной культуры. Наивысшей формой человеческой организации является государство, которое исполняет роль охранительной и развивающей структуры для культурной модели, находящейся в его основе. И наоборот, главная функция культуры - это внедрение и поддержание определённого социального порядка, благодаря которому мы можем творчески развиваться и работать на благо общества…
Телефон студента Такахаси благодаря Никки-тян был разряжен, а значит, нечего опасаться замечаний строгого препода. Сначала Мисаки внимательно слушал лекцию, ему вроде бы даже было интересно. Но от большого потока новой информации парень быстро устал и начал потихоньку отвлекаться. Подперев щёку рукой, Такахаси задумчиво разглядывал доску, а мысли его с каждой минутой устремлялись всё дальше и дальше от всякой науки.
Другие вопросы сейчас волновали его. Почему Мисаки втянул в историю с «бывшей» девушкой, которой и не существовало-то никогда, мадмуазель Усами Каоруко? Она будет недовольна, если узнает. Да и Усаги-сану это явно не понравится, он снова будет ревновать. «А что мне оставалось делать? – рассуждал парень, - Усаги, прости меня, пожалуйста, я совсем не хотел тебя обидеть! Но нельзя было отделаться от них по-другому! Просто невозможно иначе!» – действительно, Мисаки до сих пор не смог признаться в том, что он гей, даже самому себе, а тем более всем в округе. Может, еще надо было рассказать, как писатель делает с ним все эти непристойные вещи? Это так стыдно, он же всё-таки мальчик! Пусть выдумывают и болтают за спиной что угодно. Усами-сенсей уже не так часто забирает его после учёбы на своей красной спортивной машине. Но, если кто-нибудь на самом деле узнает о его чувствах к писателю, Мисаки, наверное, просто умрёт от разрыва сердца. Пусть Усаги публикует сколько угодно фривольных историй про дурацкого Мисаки Судзуки, это совсем не то. Для парня они отвратительны, конечно, но ведь таким извращённым образом Акихико Усами воспевает свою любовь, а также всякие прочие чувства и желания к настоящему Мисаки. Такакаси задним числом понимал это, но всё равно не хотел до конца смиряться с подобного рода надругательствами. «Я очень люблю его, и всё было бы прекрасно, если бы не приходилось держать наши отношения в тайне, - думал Мисаки, - Почему я должен маскироваться и выкручиваться, как уж на сковородке, скрывая свои искренние чувства к этому человеку? - и сам же ответил себе на этот вопрос: потому что никто не поймёт и не оценит. Я буду просто осмеян, унижен и предан всеми, ведь то, что я испытываю к нему, так неправильно… Братик будет в шоке. Нет, ни за то! Я не могу растоптать его надежды и веру в меня! Никогда не прощу себе этого! – Такахаси тихонько всхлипнул и вспомнил, как Усаги-сан говорил ему, что настала пора рассказать Такахиро правду. Нет, сам он был совершенно не готов к таким подвигам, даже наоборот, ситуация не укладывалась у мальчика в голове, и Мисаки старался лишний раз об этом не думать. О, если всё было бы так просто! - Разве может любовь вообще быть плохой или ненормальной? Это же прекрасное доброе чувство, поддерживающее мир на земле. Что делать, если она уже есть, и уже давно живёт в моём сердце? Разве имеет такое уж большое значение, кого ты любишь? Любовь – это великий дар. Я всегда думал, что перед ней все равны. Любовь свободна и побеждает всё, даже смерть здесь бессильна. Влюблённые живу долго и счастливо, словно в сказке. Но в реальности почему-то иначе, сплошные «не могу», «нельзя» и «не должен». Мамочка и папочка, я чувствую, вы где-то здесь, рядом, смотрите на меня. Знаю, я отвратительный сын и, возможно, не самый умный и хороший человек на свете, но зачем всё это творится со мною? Если б я только мог всё изменить…» - в этот краткий миг Такахаси Мисаки впервые в своей жизни пожалел, что родился не женщиной.
Но те люди и события, которые приходят к нам, как бы мы им ни радовались или огорчались, это именно то, что мы с вами способны принять, что сейчас именно нам и нужно. Правда, люди понимают это не сразу, а иногда по прошествии многих дней или даже лет.
Такахаси сидел на самом краю ряда, и локоть его, медленно и незаметно сползая, наконец упал с парты. Лицо больно впечаталось носом прямо в столешницу. Всё было бы еще ничего, если бы по дороге парень не зацепил тетрадь, которая со страшным грохотом рухнула на пол. Этот звук в тишине, нарушаемой только голосом лектора да мягкими шорохами мела и авторучек, прозвучал, словно приговор или выстрел. Всё внутри у Мисаки похолодело. Мысли об Усами-сенсее, брате и Каоруко мгновенно улетучились. Студент понял, нервно сглотнув слюну, что минуты его сочтены.
Демон Камидзё кашлянул и, поправив очки, строго посмотрел на учащихся. Мисаки попытался принять вид прилежный и благовоспитанный, стараясь ногой задвинуть упавшую тетрадку под стол, но испепеляющий взгляд вскоре настиг его.
- Такахаси! – паренёк вздрогнул и шмыгнул ушибленным носом, - это снова вы, мой любимый студент, - сыронизировал преподаватель, - скажите, пожалуйста, как называется тема сегодняшней лекции?
Мисаки замер.
- Встаньте, когда разговариваете с учителем!
- Д-д-да, сенсей! П-простите! – Такахаси подскочил с места, опустив взгляд в пол. Ноги с перепугу едва держали его.
Но преподаватель всё ещё ждал ответа:
- Я слушаю.
У Мисаки душа ушла в пятки. Кто-то подсунул ему учебник, и парень дрожащими руками начал искать содержание.
- Я очень рад, - продолжил Камидзё-сенсей после паузы, поглядывая на студента вприщур, - что время, проведённое вами в университете, прошло не зря, - снова пауза, - вы явно умеете пользоваться книгой. Но тема сегодняшнего занятия написана на доске! Можете садиться.
Он снова приступил к лекции, а Мисаки быстро поднял тетрадь, сел и плотно сжал шариковую ручку трясущимися от нервного напряжения пальцами. Записывать он был ещё не в состоянии, из-за выброса адреналина бешено колотилось сердце. «Проклятый демон Камиздё, - думал парень, уткнувшись в клетчатый листок, - ведь мог, как все нормальные люди, просто дать ответы на вопросы заучивать. Так нет же, он заставляет всякой ерундой заниматься! Как называется лекция… Да что я, дебил что ли? Он бы ещё имя учителя спросил! Ну, перенервничал я, а чего так пугать-то! Ур-р-родище!» – ворчал студент про себя и тоненькой кривой пляшущей синей линией выводил на бумаге ему одному понятные каракули, которые отдалённо напоминали мир после атомного взрыва.
_________________
* «Mobscence» - название песни группы «Мерлин Менсон».
Obscene [əb'siːn] прил. - непристойный, непотребный; грязный; порнографический
Выкладываю продолжение фанфика. Текст, на мой взгляд, немножечко сыроват. Извините, я просто уже устала. Позднее, скорее всего, начну править отрывок заново.
P.S.: Напишите, хоть, интересно читать или нет, а то автор с устатку может увлечься.
Название: Интим-на-двоих.
Автор: Victorialiya
Категория/Рейтинг: Часть 3 –пока только R. NC 17 будет в следующей, 4-й части.
Жанр: Романтика, юмор, психология
Персонажи. Пары: Акихико/Мисаки, Аикава. Часть 3. Мисаки
Статус: В процессе. Ч. 3
Размер: Общий размер: Миди. Ч 3. Мини
Содержание: Один не совсем обычный день из жизни Мисаки. Продолжение.
Предупреждение:
Автор, в отличие от одного из персонажей, профессиональным писателем не является. Возможен ООС
Дисклеймер: Идея и персонажи принадлежат автору манги Сюнгину Накамуре. Выражаю огромную благодарность режиссёру Тиаки Кону и всем создателям анимэсериала.
ПРОЧИТАТЬ?
Часть 3
Контрольная у студентов параллельного потока закончилась, и обе группы взяли на лекцию. Преподаватель мировой экономики профессор Катсугари был пожилым гражданином невысокого роста с неприятным морщинистым лицом. Его голова, кроме любимой шляпы, которую, к сожалению некоторых мужчин, принято снимать в помещении, носила большую залысину на макушке. Лекции профессор читал удивительно занудно, так что особо сообразительные ребята из параллельной группы, уже умудрённые опытом, сразу включили диктофоны и тихонько стали заниматься своими делами. На уроках господина Катсугари можно было шептаться или переписываться СМСками. Уходя в дебри своего любимого предмета, он превращался в настоящего глухаря и практически не замечал ничего вокруг. Студенты пересаживаются, меняются записками и журналами, а он знай себе рассказывает с листка или что-то на доске пишет, повернувшись ко всем спиной. Тут главное было не перегнуть палку, доктор экономических наук всё-таки, уважаемый человек.
- Пс-с! Эй! – окликнула Мисаки девушка с задней парты, - Привет! Конспект по Информатике есть?
- Типа того, - нехотя откликнулся тот.
- Меня зовут Никки.
- Такахаси Мисаки, - тихонько прошептал парень, опасаясь быть замеченным.
- Дай тетрадку, пли-и-из!
- Пожалуйста, - Мисаки достал из сумки тетрадь и, не оборачиваясь, протянул назад.
- Спасибо!
Такахаси снова вернулся к учёбе, но гранит науки крошился и застревал в зубах. Студент честно пытался слушать новую макроэкономическую теорию какого-то там японского финансиста, созданную на основании… чего?!! Мисаки обязательно записал бы это слово, если бы только смог его расслышать. К тому же, плохая дикция лектора, обильно приправленная кучей новых терминов и трёхэтажных примеров, неумолимо подталкивала ученика в соблазнительные объятия бога Морфея.
- Возвращаю! – ткнул его кто-то в спину, разрушив прекрасный мир сновидений. Это была всё та же студентка.
- Ага, - Мисаки зевнул и автоматически кинул тетрадь на парту.
- Слушай, а у тебя в телефоне интернет есть?
Парень достал из кармана мобильник, а после спросонья долго и тупо на него пялился.
- Знаешь, вышла уже новая сенсорная модель с голосовым управлением!
- А?
- О! Ты ещё не знаешь? – Никки приподнялась и заглянула парню через плечо, - это уже отстой! На такое старьё можно только аську поставить!
- Она тут есть. И интернет, - Такахаси начал щёлкать по кнопкам, - правда, я только аськой и пользуюсь. Трудно на маленьком экране всё разглядеть.
Девушка протянула руку.
- Можно, я покажу!
Мсаки доверчиво передал мобильник в её аккуратные тонкие пальчики.
- Не волнуйся, это очень просто!
- Наверное, - пожал он плечами.
- Какой здесь браузер?
- Не знаю, вроде бы красненький…
- Да ты совсем от жизни отстал! Сейчас я тебе всё расскажу…
Мисаки к тому времени уже совсем проснулся и наивно приготовился слушать. Одна лекция, другая – какая разница! Тут хоть что-то более-менее близкое и интересное можно узнать, студент студенту всё-таки брат по разуму. Ну, в данном случае, сестра. Вскоре, уже смело расположившись в пол оборота, Мисаки со всей вежливостью принимал восторженные рассказы юной специалистки. Пространство вокруг них, словно молочным киселём, заполнялось фоновым бурчанием профессора, от чего в голове появлялся странный стереоэффект. Но парня это мало беспокоило. Когда Такахаси окончательно убедили в том, что ай-фон - это счастье, а без КПК жизнь вообще скоро станет невозможна, сосед-одногруппник сообщил, что лекция закончилась.
- У вас есть какие-нибудь вопросы? – раздался, наконец, громкий голос Катсугари-сенсея.
Тишина.
-Неужели всё понятно?
Мисак испугался, что кто-нибудь таки попросит разъяснений, и эта страшная волынка потянется дальше.
- Да! Да! Спасибо, профессор! – закивали студенты.
- Браво! Браво! Мы Вас любим! – вскочила с места какая-то ученица, и Мисаки подумал, что девушку просто не вовремя разбудили.
- Ты чего, тормоз? – спросил его приятель на переменке, когда они уже покинули аудиторию.
- А что? – искренне удивился Мисаки.
- Эта девушка, Никки, она же откровенно клеилась к тебе!
- Что, правда?
- Да ты что, на ходу спишь что ли? – удивился парень, - эй, ты чего!
- Ничего! – возмутился Мисаки, - я не в настроении.
- Проснись! Что-то я не заметил, чтобы на тебя поклонницы гроздьями вешались.
- Университет – не место для любовных отношений, а за пределами – конечно, я герой! – деловито возразил Такахаси, чтобы не ударить в грязь лицом и заодно избавиться от назойливого собеседника, - с любой могу познакомиться, отбоя нет! Просто она не в моём вкусе…
- Странный ты! – удивился тот, - Все девушки в моём вкусе, кроме самых-самых страшных. Но и им тоже надо дать шанс, правда же?
- Неуверен.
- К тебе клеится де-вуш-ка! – подчеркнул он последнее слово и мечтательно заметил, - вот мне бы так!
Тут до Мисаки догадался, что одногруппник завидовал ему, и Такахаси засиял от гордости. «Ух, ты! – подумал он, - я всё-таки крут! Жизнь продолжается! Наконец-то! Завидуй, Усаги…» - и тут же запнулся, потому что до славы Усами-великолепного ему было ещё далеко. Но много ли студенту надо для счастья?
- Эй, Такахаси! Вон твоя невеста идёт! – парень толкнул его в бок, - не упусти свой шанс!
- Шанс? Э-э-э… Да-да, конечно! Мне только отойти надо… - и Такахаси пулей ускакал в другой конец коридора.
Умывшись холодной водой, Мисаки задумался, почему это вдруг у него в животе стало так неуютно, а сердце бешено колотилось. Словно перед экзаменом. Невеста… Девушка… Никки-тян с её долбаными телефонами! Чушь какая! Ещё одна сумасшедшая… Неужели так и должно быть? Даже, если перед ним не очередная поклонница смазливых девочко-мальчиков, с которыми его недавно сравнили, хрен редьки не слаще. В этой поговорке Мисаки сильно смутило слово «хрен». Если «хрен» это «хрен», тогда что же такое «редька»? «Это обычные овощи! – резко перечеркнул он все посторонние мысли, - скоро меня уже пончики или бананы пугать начнут. Лечиться надо! Во всём виноват Усаги, его дурное влияние… Не важно, кто виноват. Важно, как жить дальше. Надо быть бодрячком! Держи хвост пистолетом! Что? Опять «хвост»?!! Ладно, «Дункан - храброе сердце», всё путём! Нельзя всю жизнь просидеть в туалете!» Успокоившись, Мисаки оставил своё убежище, но перед выходом всё-таки огляделся. Никки, конечно же, по близости не было. Да, хорошенького, как и сладкого, помаленьку. Хватит уже с него приключений!
Но ни во время, ни после обеда парень так и ни разу не встретил её. Мисаки стало даже немножко обидно. У параллельной группы по расписанию должны были быть ещё две пары. Куда подевалась Никки? Как это так, он весь такой разсякой, а она… не оценила. Или обиделась? «Ладно, как есть, так и хорошо, - подумал Такахаси и, вздохнув, отправился на следующую лекцию. Всё к лучшему. Девушки из театрального училища понравились ему гораздо больше. Наверное, после спектакля предоставится шанс с ними подружиться. Раньше Мисаки был только зрителем, но ещё в детстве ему ужасно хотелось проникнуть за кулисы. Это же так интересно, увидеть театр изнутри!
***
В кабинете было светло и шумно. Места для студентов располагались амфитеатром, так что задние ряды возвышались над предыдущими, позволяя видеть каждого студента, как на ладони. Между последними партами на специальной подставке, словно большая электрическая сова, громоздился проектор. Напротив него в другом конце аудитории возле чёрной институтской доски висела панель со свёрнутым рулоном экрана. Иногда на лекциях демонстрировали слайды каких-нибудь тематических фотографий, чаще - диаграммы и графики, чтобы проиллюстрировать и разнообразить учебный процесс. Судя по тому, что следующим предметом была Культурология, Мисаки надеялся посмотреть какой-нибудь интересный видеосюжет или хотя бы картинки. До начала занятий ещё оставалось время, и по дороге к своей любимой парте он решил присоединиться к старой знакомой весёлой компании. Среди однокурсников были Харука и Амая, но Такахаси надеялся, что в присутствии парней они не будут приставать к нему со всякими глупостями.
- По барабану мне эта Культурология, зачем она вообще нужна? – заявил один из студентов.
- Как, зачем? Для общего развития, конечно, - усмехнулась девчонка с короткой стрижкой.
- Но я же бухгалтер, а не танцор!
- Это чтоб мозг не спёкся от формул, - пояснила другая студентка.
К ним подошёл ещё один парень.
-Привет, Кенши!
- Всем здорово! – он стал пожимать протягиваемые руки, - приветствую милых дам! - подмигнул прекрасной половине человечества, - а знаете ли вы, кто будет нас уму-разуму учить?
- Ито-сан? Такая толстая тётя.
- Не угадала! Старая крыса ушла на пенсию! Этот курс освоил новый преподаватель! Как будто специально для нас!
- И кто же?
- Да, хватит в угадайку играть! – подхватил Мисаки, ему, как и любому ученику, не являющемуся гением в постигаемых науках, очень важно было знать, к чему морально готовиться.
Кенши прищурился.
- Слабонервных прошу пить валерьянку, потому что это... Камидзё-сенсей с кафедры литературоведения!
- Камидзё-сенсей? С чего бы это? – удивилась Харука.
- Ну, культурология тоже гуманитарный предмет, - пожал плечами один парень.
- А разве это не общественная наука?
- По барабану, всё равно мне пятёрка уже не светит! – досадовал Кенши, который обладал феноменальной памятью. Учителя за это любили его, но только не демон Камидзё. Здесь общий язык отличнику найти так и не удалось.
- Да уж, разносторонняя личность… - при этих словах все печально вздохнули, подумав о зачёте.
- Демон Камидзё?!! – сердце Мисаки мучительно сжалось и замерло на секунду, он ещё помнил, как несколько раз пересдавал проклятущую Историю литературы, лишившись аппетита и сна.
- Камидзё просто злобный садист! – возмутился кто-то, - таким нельзя доверять детей и животных!
- Злобный, а рассказывает интересно! Если разобраться в его методике, и другие предметы начинаешь понимать лучше …
- Ага, не все рождаются с инопланетянским мозгом! - раздался голос из-за спины, это был Едзёнзи, - отличникам хорошо… Значит, вы уже в курсе да?
- А то как же!
- Не всем, - напомнил о себе Кенши, покусывая карандаш, - ладно бы только обзор японской классики, этот подлый гад зачитывал нам моего любимого «Доктора Джекила и мистера Хайда», а потом заставил дать подробные портреты персонажей, исходя из религиозно-политического мировоззрения Англии XIX века. Извращенец!
- Да ну, просто заумь! Отстой!
- Зато есть на что посмотреть… - Амая хихикнула и покраснела.
- Ага, и кому нас мучить!
- А я бы не отказалась, чтобы меня такой демон вечерком помучил… - подмигнула Харука.
- И я! – присоединилась отличница.
- Да вы что! - удивился Мисаки, - он же старый!
То, что Камидзё ровесник Усами-сенсея, которому к тому времени шёл уже тридцать второй год, в голову студенту почему-то не приходило. Мисаки даже был не в курсе, что эти двое знали друг друга с детства. Ничего удивительного, это было не в интересах Акихико.
Мисаки относился к разряду тех особенно счастливых людей, в чьих головах гармонично сосуществует множество параллельных линий, которые никогда не пересекаются и позволяют сохранять детскую чистоту, непоследовательность и много всего прочего, что отличает среднестатистического человека от запрограммированного механизма.
- И математик молодой симпатичный! – заметила Амая, - может, наконец, я эту науку освою.
- Он не математику, а «Экономическую статистику в информатике» преподаёт.
- Какая разница, везде только формулы и цифры. Не издевайся, всё равно она скоро замуж выскочит, - Кенши лениво махнул рукой.
- Да… - мечтательно протянул один из студентов, - он точно не ест людей, и, мне рассказывали, что экзамены принимает исключительно тестами. Вот душка!
- Он, между прочим, не женат, - как бы невзначай упомянула отличница, - и Камидзё тоже…
- Ещё бы, с таким-то характером!
- Кхм! Здесь что, теперь клуб знакомств?
- Нет, просто мы языками чешем.
- Заглохните, клуши! Делать Вам нечего! – не выдержал высокий худой студент в очках, - словно бабки на лавочке у подъезда!
Все девушки и Кенши возмущённо на него посмотрели.
- Слушай, не отнимай последнюю радость! - вздохнула Харука, - и так жизни никакой нет, кроме половой. Да и та не ладится!
- Ну, извините! – парень отвернулся, собрал вещи и пересел в другой ряд, подальше от сплетниц.
«Как верно подмечено, - подумал Мисаки, - жизни нет, кроме половой, да и та…». Нет, он любил Усаги. Только Усаги-сан любил его гораздо интенсивнее и чаще, чем Мисаки того хотелось бы. За годы, проведённые вместе, парень более-менее смирился с этим… вроде бы. По крайней мере, очень привязался к своему любовнику, сблизился дальше некуда, а также испытывал все прочие тёплые чувства, какие положено проявлять к любимому человеку. Но что-то всё-таки было в этих отношениях неуловимо странное. Только вот что, Мисаки не понимал. Ему было хорошо с Акихико, но это самое «нечто» мешало расслабиться и стать до конца счастливым.
Балагур Кенши вспомнил какое-то модное кино, которое все ещё немного пообсуждали, и разговор снова скатился во всё то же тревожное русло.
- А может, он гей, этот наш литератор? – пошутила Амая.
- Тогда бы мальчишек любил, - проявился Мисаки, сам себя испугался и покраснел, - в-вон, к-как он наш- шего брата ненавидит! Извращенец!
- А может, у него такая любофф? Садо-мазо? – Кенши приобнял одной рукой Такахаси и пропел ему в самое ухо мерзким тонким голоском: пра-а-тивный!
- Да ты что? – отпрянул тот, - я только утром с двумя актрисами познакомился!
- Неужели?
- Да, я помог им чемодан донести.
- Ну, это ещё ничего не значит, - печально вздохнул Едзёнзи, - ты не думал, что им просто был нужен помощник?
- Но они были так милы…
- Девушки часто так делают, когда им что-нибудь нужно.
- Нет, не делаем! – возмутилась Амая.
- Дорогая моя, - отмахнулся Кенши со скептической улыбкой, - неужели ты думаешь, что при виде симпатичного личика все мужчины сразу становятся глупыми?
- Ну, разве что иногда… - она состроила игривую мордочку, смущенно подняв глаза куда-то вверх и всторону, - Делаю… но только с тем, кто действительно нравится… Не может же девушка просто подойти и заговорить первой!
- Это неправильно как-то, – удивился Мисаки.
- Всё честно, - Кенши отодвинул чьи-то канцелярские принадлежности и присел на парту, - они - кокетничают и просят, мы - льстим и соглашаемся. Приятно пройтись рядом с красоткой и почувствовать себя суперменом, даже если ей движет корысть. А потом, и нам, глядишь, повезёт. Мужчин же не одни красивые глаза привлекают.
- Ну вот, растрепал все секреты! – карикатурно заломил руки один из парней, - Жизнь кончена, всё пропало!
- Грубияны! – фыркнула Харука и обратилась к самому безобидному из всей компании, - Мисаки, а у тебя есть девушка?
- Есть, - соврал тот и осёкся, - то есть была…
Кенши слегка наклонился в его сторону и хитро прищурился.
- Что-то я ни разу не видел тебя с подружкой, а мы учимся вместе с первого курса.
-Я видела, – сказала отличница, - Мисаки как-то раз цветы в магазине покупал. Кому же ещё был букет!
- Не особо он на женский пол внимания обращает… Может, стесняется? – не унимался Кенши, - и как же её зовут?
Мисаки давно уже усвоил золотое правило: если соврал один раз, то врать придётся и дальше.
- Каоруко, - назвал он первое попавшееся женское имя. Тут хоть понятно, о ком идёт речь, и меньше шансов проколоться.
- Наверно, Мисаки был сильно влюблён и не мог смотреть на других девушек! – мечтательно предположила Амая.
- Вот-вот, - подтвердил тот, - влюблён.
- А ещё фантазировать любит… Не исключено, что нашему скромнику две актрисы во сне приснились.
- Да нет же! – возмутился Мисаки, - одна из них, Мэико, даже оставила мне свой номер телефона!
- Телефон?
- Ну да, на буклете, - он вытащил из сумки заветный конверт.
Кенши внимательно изучил рекламку.
- Студенческий театр?
- Да.
Он ещё немного повертел цветной буклет в руках и, вернув его Такахаси, лениво заметил:
- Обычно телефоны указывают для справки. Скажи, друг мой, она при тебе номерок написала или он там уже был?
Мисаки задумался.
- Был.
-Тогда всё понятно, наивная душа, не расстраивайся. Никого ты не очаровал, с её стороны это просто формальность.
- Формальность?
- Да. Обычная реклама спектакля, фотостудии или магазина, работающего на заказ.
- Добавления «от руки» располагают клиентов, - после занятий Харука подрабатывала в торговом центре, и этот вопрос ей был хорошо знаком, - как будто бы всё делается специально для тебя одного, очень приятно!
- Клиентов?
- Ты никогда по объявлениям не звонил? Не брал рекламные проспекты?
- Редко, - честно признался Мисаки, - обычно я собираю только купоны на скидки.
- Ну ничего, не переживай, найдём мы тебе подружку! – радостно заявил Кенши, и глаза его как-то подозрительно заблестели.
«Не к добру это, - подумал Такахаси, - не к добру». Но всё-таки постарался тактично спрятать своё пробудившееся недовольство, насколько у него это получилось.
- Спасибо, я как-нибудь сам…
- Ты, главное, не стесняйся, обращайся в любое время! – самоуверенный студент панибратски обнял его за плечо, чем заставил Мисаки ещё больше напрячься.
Вот ещё, радости привалило! Меньше всего Такахаси хотелось стать жертвой очередного развлечения новоявленного сводника-недоучки. Он что, похож на закоренелого неудачника? Мисаки подозревал себя в наивности, но не до такой же степени! Он просто отказывался принимать меркантильный оскал современной Японии. Совсем не хотелось верить, в то, что симпатичные студентки театрального училища нагло воспользовались им. Подчёркнутая вежливость с их стороны, возможно, в какой-то момент показалась Мисаки излишней, но, если подозревать всех и каждого, то можно сойти с ума. Гораздо лучше доверять людям и стараться находить в них хорошее. Пускай его назовут глупым, но надежда умирает последней. Быть добрым и честным - это значит быть человеком.
- Демон Камидзё ходит пить чай на исторический факультет, - вставил Едзёндзи, - у меня здесь подруга лаборанткой работает. Месяц назад она видела на столе у Камидзё диск «Dir en grey» - я очень удивился.
- Странно, что не Мерлина Менсона, - заметил Мисаки.
- Почему? – возмутились фанатки рокмузыки, - Мерлин Менсон – душка! Такая прелесть!
-Мерлин крут! – подтвердил Кенши.
-П-прелесть? – удивился Такахаси, - он же урод…
- Да что ты! – возразила Харука, - мне так нравится их музыка! И сам, яркий, смелый, эпотажный! Сплошной «mobscene»*!
Мисаки решил ничего не отвечать, он просто не понимал, что здесь может быть привлекательного. Мальчики с накрашенными глазами – это всё-таки мальчики, а мужик в гриме под несвежего покойника с искусственными сиськами… нет, это слишком! Женщины, ну кто их поймёт! Встречаются с нормальными парнями, а мечтают… нет, не о принце на белом коне, а о разных мастей извращенцах! Неудивительно, что порнушные лайт-новелы выходят в журналах для девушек и пользуются большим спросом!
- А старпёр ничего, фишку рубит!
- Ещё чего! – Кенши записал молодого преподавателя чуть ли не в свои личные враги, - конфисковал, гад, наверное, у какого-нибудь бедолаги!
- Эх, вот бы нам современную музыку преподавали… Я была бы отличницей! – опять размечталась Амая.
- Ага, жди снега в июле!
- Ходят слухи, что Камидзё знаком с писателем Акихико Усами. Мисаки, это правда?
- Нет, конечно, Усами-сенсей друг моего брата, я бы знал! – возмутился тот, как можно было подумать, что этот монстр знаком с его милым Усаги-саном?
- Добрый день, молодые люди! – раздался на весь класс подозрительно знакомый голос. Все замолчали. Камиздё-сенсей в белой рубашке при галстуке зашёл в аудиторию и демонстративно хлопнул дверью, чтобы призвать к порядку зазевавшихся студентов. Все встали.
Мисаки быстро схватил сумку и, согнувшись ниже уровня парт, переметнулся на самый последний ряд.
Демон Камидзё поставил портфель и с тихим хрустом размял пальцы. Староста группы быстро отметил присутствующих и положил журнал посещений преподавателю на стол. Когда все учащиеся расселись по местам, приготовились и затихли, Камизде достал из кармана очки и, водрузив их на переносицу, пробежал список фамилий глазами. Потом, он достал из портфеля рабочий конспект и, открыв первую страницу, начал урок:
- Наверняка многие из вас ещё не забыли, что меня зовут Камидзё-сенсей, я преподавал у вас курс «История литературы» в одном из прошлых семестров, - демон ещё раз окинул аудиторию строгим хозяйским взглядом. Судя по выражению лиц, эти ребята его надолго запомнили. «Хорошо, - подумал Камидзё, - путь уважают или хотя бы боятся. Эмоциональная ассоциация способствует лучшему усвоению материала», - Сегодня мы начинаем изучать новый гуманитарный предмет. Несмотря на то, что для студентов экономического факультета Культурология будет дана только обзорным курсом, думать, что эта дисциплина вам совсем не нужна, было бы опрометчиво. В конце семестра будет зачёт. Посещаемость на моих занятиях обязательна.
- Уважаемый Камиздё-сенсей! – один из студентов поднял руку, - скажите, пожалуйста, а зачёт с оценкой?
- Да, с оценкой, - кивнул преподаватель, - ещё вы должны будете подготовить рефераты, темы которых я раздам на одном из следующих занятий.
«Ещё и реферат, - вздохнул про себя Такахаси, - ничего, мы способные! Я должен закончить последний курс без неудов и хороший диплом написать! У страха глаза велики, но я всё смогу, надо только постараться!»
Тем временем лектор взял в руки мел и написал на доске тему урока: «Сущность и предназначение культуры. Место Культурологии в системе гуманитарных наук»
- Сегодня вы познакомитесь с очень интересной наукой, раскрывающей мир вокруг нас с новой, для кого-то, возможно, неожиданной стороны. Это наука, изучающая культуру и наиболее общие закономерности её развития. «Что же такое культура?» - спросите вы. Если коротко, то культура – это всё, что нас окружает и делает нас такими, какие мы есть. Запишите, пожалуйста, определение: «Культура (от лат. cultura — возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание; англ., culture, нем. Kultur), исторически определённый уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях».
Учитель повернулся к студентам спиной, чтобы повторить свои слова на доске, но никто и не думал отвлекаться, все, замерев, слушали новую тему. Камидзё положил мел и снова обратился к аудитории:
- Что же означают все эти мудрёные слова? Культура отражает и создаёт саму нашу жизнь. Именно благодаря ей мы носим одежду, говорим на своём языке и владеем письменностью. Благодаря культуре мы смеёмся над тем, что кажется нам смешным, и грустим над трагическими вещами, понимаем друг друга и трудно находим общий язык с иностранцами, живём в квартирах, пользуемся душем и косметикой, ездим на машинах и электричках, слушаем музыку, ходим в магазин, смотрим кино и читаем мангу. Культура – это единое информационное пространство человечества, в котором, прежде всего, воплощается общее отличие человеческой жизнедеятельности от других биологических форм жизни. Человек – это сам по себе революционный скачок. Выделяя себя из природного мира, он уходит от утилитарной конкретики в сферу творческой импровизации. Наше поведение детерминируется уже не столько природой, сколько воспитанием и социальной средой. Люди обладают способностью коллективно создавать и передавать символические значения – от письменных и художественных памятников до нравственности и целеполагания. Отсюда и неизбежность процессов глобализации. Вне символических, культурных значений ни один предмет не может быть включён в мир человека. Точно так же, как и ни одно литературное произведение не может быть создано без предварительного "проекта" в голове автора. Мир человека - это определённым образом выстроенное материально-духовное пространство, все границы которого имеют социокультурный характер. Вне системы культурных значений нет разницы между чиновником и домохозяйкой, красотой и безобразием, добром и злом. Более того, все эти понятия и формы их воплощения создали люди. Исходя из человеческих представлений и практики вследствие самоорганизации, мы знаем, что такое семья. Семья – это понятие, а его воплощение в разных культурах иногда совершенно не похоже и даже противоположно тому, к которому мы с вами привыкли. Примером может служить полигамия народов Севера или гомосексуализм в Древней Греции, который не только не осуждался, но даже не считался супружеской изменой.
Культуру принято условно различать на духовную и материальную. Религия, политика, искусство, а также экономика, юриспруденция, физика, биология, история и все науки вообще относятся к сфере духовной культуры. Наивысшей формой человеческой организации является государство, которое исполняет роль охранительной и развивающей структуры для культурной модели, находящейся в его основе. И наоборот, главная функция культуры - это внедрение и поддержание определённого социального порядка, благодаря которому мы можем творчески развиваться и работать на благо общества…
Телефон студента Такахаси благодаря Никки-тян был разряжен, а значит, нечего опасаться замечаний строгого препода. Сначала Мисаки внимательно слушал лекцию, ему вроде бы даже было интересно. Но от большого потока новой информации парень быстро устал и начал потихоньку отвлекаться. Подперев щёку рукой, Такахаси задумчиво разглядывал доску, а мысли его с каждой минутой устремлялись всё дальше и дальше от всякой науки.
Другие вопросы сейчас волновали его. Почему Мисаки втянул в историю с «бывшей» девушкой, которой и не существовало-то никогда, мадмуазель Усами Каоруко? Она будет недовольна, если узнает. Да и Усаги-сану это явно не понравится, он снова будет ревновать. «А что мне оставалось делать? – рассуждал парень, - Усаги, прости меня, пожалуйста, я совсем не хотел тебя обидеть! Но нельзя было отделаться от них по-другому! Просто невозможно иначе!» – действительно, Мисаки до сих пор не смог признаться в том, что он гей, даже самому себе, а тем более всем в округе. Может, еще надо было рассказать, как писатель делает с ним все эти непристойные вещи? Это так стыдно, он же всё-таки мальчик! Пусть выдумывают и болтают за спиной что угодно. Усами-сенсей уже не так часто забирает его после учёбы на своей красной спортивной машине. Но, если кто-нибудь на самом деле узнает о его чувствах к писателю, Мисаки, наверное, просто умрёт от разрыва сердца. Пусть Усаги публикует сколько угодно фривольных историй про дурацкого Мисаки Судзуки, это совсем не то. Для парня они отвратительны, конечно, но ведь таким извращённым образом Акихико Усами воспевает свою любовь, а также всякие прочие чувства и желания к настоящему Мисаки. Такакаси задним числом понимал это, но всё равно не хотел до конца смиряться с подобного рода надругательствами. «Я очень люблю его, и всё было бы прекрасно, если бы не приходилось держать наши отношения в тайне, - думал Мисаки, - Почему я должен маскироваться и выкручиваться, как уж на сковородке, скрывая свои искренние чувства к этому человеку? - и сам же ответил себе на этот вопрос: потому что никто не поймёт и не оценит. Я буду просто осмеян, унижен и предан всеми, ведь то, что я испытываю к нему, так неправильно… Братик будет в шоке. Нет, ни за то! Я не могу растоптать его надежды и веру в меня! Никогда не прощу себе этого! – Такахаси тихонько всхлипнул и вспомнил, как Усаги-сан говорил ему, что настала пора рассказать Такахиро правду. Нет, сам он был совершенно не готов к таким подвигам, даже наоборот, ситуация не укладывалась у мальчика в голове, и Мисаки старался лишний раз об этом не думать. О, если всё было бы так просто! - Разве может любовь вообще быть плохой или ненормальной? Это же прекрасное доброе чувство, поддерживающее мир на земле. Что делать, если она уже есть, и уже давно живёт в моём сердце? Разве имеет такое уж большое значение, кого ты любишь? Любовь – это великий дар. Я всегда думал, что перед ней все равны. Любовь свободна и побеждает всё, даже смерть здесь бессильна. Влюблённые живу долго и счастливо, словно в сказке. Но в реальности почему-то иначе, сплошные «не могу», «нельзя» и «не должен». Мамочка и папочка, я чувствую, вы где-то здесь, рядом, смотрите на меня. Знаю, я отвратительный сын и, возможно, не самый умный и хороший человек на свете, но зачем всё это творится со мною? Если б я только мог всё изменить…» - в этот краткий миг Такахаси Мисаки впервые в своей жизни пожалел, что родился не женщиной.
Но те люди и события, которые приходят к нам, как бы мы им ни радовались или огорчались, это именно то, что мы с вами способны принять, что сейчас именно нам и нужно. Правда, люди понимают это не сразу, а иногда по прошествии многих дней или даже лет.
Такахаси сидел на самом краю ряда, и локоть его, медленно и незаметно сползая, наконец упал с парты. Лицо больно впечаталось носом прямо в столешницу. Всё было бы еще ничего, если бы по дороге парень не зацепил тетрадь, которая со страшным грохотом рухнула на пол. Этот звук в тишине, нарушаемой только голосом лектора да мягкими шорохами мела и авторучек, прозвучал, словно приговор или выстрел. Всё внутри у Мисаки похолодело. Мысли об Усами-сенсее, брате и Каоруко мгновенно улетучились. Студент понял, нервно сглотнув слюну, что минуты его сочтены.
Демон Камидзё кашлянул и, поправив очки, строго посмотрел на учащихся. Мисаки попытался принять вид прилежный и благовоспитанный, стараясь ногой задвинуть упавшую тетрадку под стол, но испепеляющий взгляд вскоре настиг его.
- Такахаси! – паренёк вздрогнул и шмыгнул ушибленным носом, - это снова вы, мой любимый студент, - сыронизировал преподаватель, - скажите, пожалуйста, как называется тема сегодняшней лекции?
Мисаки замер.
- Встаньте, когда разговариваете с учителем!
- Д-д-да, сенсей! П-простите! – Такахаси подскочил с места, опустив взгляд в пол. Ноги с перепугу едва держали его.
Но преподаватель всё ещё ждал ответа:
- Я слушаю.
У Мисаки душа ушла в пятки. Кто-то подсунул ему учебник, и парень дрожащими руками начал искать содержание.
- Я очень рад, - продолжил Камидзё-сенсей после паузы, поглядывая на студента вприщур, - что время, проведённое вами в университете, прошло не зря, - снова пауза, - вы явно умеете пользоваться книгой. Но тема сегодняшнего занятия написана на доске! Можете садиться.
Он снова приступил к лекции, а Мисаки быстро поднял тетрадь, сел и плотно сжал шариковую ручку трясущимися от нервного напряжения пальцами. Записывать он был ещё не в состоянии, из-за выброса адреналина бешено колотилось сердце. «Проклятый демон Камиздё, - думал парень, уткнувшись в клетчатый листок, - ведь мог, как все нормальные люди, просто дать ответы на вопросы заучивать. Так нет же, он заставляет всякой ерундой заниматься! Как называется лекция… Да что я, дебил что ли? Он бы ещё имя учителя спросил! Ну, перенервничал я, а чего так пугать-то! Ур-р-родище!» – ворчал студент про себя и тоненькой кривой пляшущей синей линией выводил на бумаге ему одному понятные каракули, которые отдалённо напоминали мир после атомного взрыва.
_________________
* «Mobscence» - название песни группы «Мерлин Менсон».
Obscene [əb'siːn] прил. - непристойный, непотребный; грязный; порнографический
то, что текст сыроват, не страшно, тем более что вы пишете вы без беты и гаммы, а это сложнее.
читать дальше
Лекция Камидзё добавлена не просто так, в ней заключается своеобразная "сквозная" тема, которой мне, на примере Мисаки, захотелось коснуться. Естественно, стараюсь действовать в рамках мировидения этого персонажа, насколько я его себе представляю и проникаюсь в него.
"Мир человека - это определённым образом выстроенное материально-духовное пространство, все границы которого имеют социокультурный характер. Вне системы культурных значений нет разницы между чиновником и домохозяйкой, красотой и безобразием, добром и злом..."
и ещё пара слов
и диалоги вам стали удаваться лучше, если сравнивать с предыдущими двумя.
читать дальше