До обоснуя ли, когда яой в разгаре...
Раз есть уже два рассказа, значит можно объединять их в цикл. Итак, "Слуга Асхи" - про молодого Маркела. С "Первым в Круге" не путать, это другая сказка, маркелы в них не одинаковые
Паринг: Сандро/Маркел
Рейтинг: PG-13
Жанр: немного романс, немного ангст, а в целом джен
Предупреждение: pre-слэш, AU, некромантские гадости.
A/N: по заявке из бонусного тура: "Посвящение некромантов. Молитвы Асхе, пост, ночное бдение или ритуальный секс с наставником. Плевать на рейтинг, паринг и все такое. Хочу читать про сам процесс."
Можно считать этот рассказ приквеллом к "Равному среди равных"
Поцелуй АсхиПоцелуй Асхи
"На дворе только март месяц, а дождь все льет и льет, как из ведра... Словно бы Шаласса вознамерилась весь Асхан утопить. Ох, спаси нас всех Эльрат! А грязи, грязи-то сколько... Придется до полночи тут полы мыть, не меньше…"
Так думал Адельм, без особого энтузиазма протирая грязной тряпкой грязный пол придорожной таверны. Вздрогнул, заслышав скрип открываемой двери, обернулся обреченно, чтобы увидеть как очередные посетители сводят все его усилия по поддержанию чистоты на нет. Так и есть, идут к стойке, оставляя за собой цепочку грязных следов.
- Эй, юнец, подкинь-ка еще дров в камин! - прикрикнула Мирра, хозяйка, и Адельм, в сердцах швырнув тряпку в ведро с водой, поплелся в чулан.
Припозднившиеся же посетители прошли к столу, за которым величественно восседала хозяйка. Их было двое, оба закутаны в одинаковые темные плащи, промокшие насквозь, в высоких дорожных сапогах, чуть не до колена заляпанных грязью. Тот, что повыше, небрежным жестом откинул капюшон, открывая лицо. Это был мужчина лет тридцати на вид, и взгляд хозяйки невольно потеплел, когда он обворожительно улыбнулся ей:
- Доброй ночи, милая госпожа... Не найдется ли у вас свободной комнаты? Мы с братом хотели бы у вас ночь переждать, - и положил на стол пару серебряков.
У него были то ли необычайно светлые, а то ли и вовсе седые волосы, собранные в небрежный хвост, и весьма привлекательные черты лица. Его спутник, что пониже, тоже откинул капюшон, зябко поежился и отвел со лба прилипшие, мокрые, темные от воды пряди. Это был молодой юноша, лет семнадцати-восемнадцати, не старше. Мирре невольно подумалось, что редко таких непохожих братьев встретишь...
- Найдется, полно у нас свободных комнат. Мало кто в такую погоду путешествовать без нужды пускается... - ответила она и приказала вернувшемуся с дровами Адельму. - Иди, разожги камин в третьей комнате, бездельник... А вы может, отужинаете пока?
- Не откажемся, - неторопливо кивнул мужчина.
- Подадут вскорости, а вы присаживайтесь, присаживайтесь пока к огню, а то вон, мальчонка-то продрог совсем.
- Действительно, иди, погрейся, Маркел...
Юноша мотнул головой:
- Я лучше сразу в комнату. И ужинать не буду, не голоден, благодарю, - и чуть поклонившись хозяйке, зашагал вслед за Адельмом по лестнице вверх. Мужчина проводил его взглядом, повернулся к хозяйке, вздохнул чуть наигранно:
- Молодость...
А Мирра невольно подумала, до чего же он красив, когда вот так вот чарующе улыбается.
***
Маркел, дождавшись, пока парнишка-прислужник разожжет камин, притащит вещи и, наконец, уберется, сбросил насквозь промокший плащ, сапоги, штаны, котту и рубаху, и повесил одежду сушиться у камина. Переоделся в чудом оставшуюся сухой сменную тунику, умылся и забрался под одеяло, стуча зубами. Холодно, до чего же холодно, и есть хочется - просто жуть. Эх, сейчас бы выпить чего-нибудь горяченького, вина, к примеру, с пряностями, да съесть свинины добрый кусок, такой, чтобы с хрустящей корочкой...
Вот оно, налицо несовершенство смертной плоти. Холод, голод, ничтожные потребности и глупые желания... Ну ничего, ничего, скоро это все закончится! И он будет настоящим некромантом. Посвященным, одаренным поцелуем Асхи. Он больше не будет так сильно нуждаться в пище, сможет постичь те аспекты некромантии, которые недоступны тому, кто еще не перешагнул через смерть. Он будет учиться дальше, станет ближе к Паучихе...
И, главное, перестанет быть такой ужасной, смертной и вечно во всем нуждающейся обузой для учителя.
Маркел улыбнулся, прикрыл глаза и зашептал молитву. Нет-нет, не спать, спать нельзя, хоть и очень устал. Нужно дождаться Сандро - вдруг ему еще что-то нужно сделать? Посвящение состоит из множества сложных обрядов, сказал учитель, и юноша, покорно исполняя их все, уже ничему не удивлялся.
Он и молился, стоя на коленях прямо в дорожной грязи, на распутье восьми троп. И поднимал за одну ночь сонмы нежити, отдавая все свои силы, до последней капли - так, что с первым рассветным лучом просто сел на землю, и не скоро смог подняться на ноги. От странной краски, черной, густой и отвратно пахнущей, которой были нарисованы затейливые знаки на его теле, так и чесалась кожа... Ну и да, он ни крошки в рот не брал уже третий день. И устал, дьявольски устал.
Но ничего... Близится полнолуние, а значит, скоро все закончится.
Маркел свернулся калачиком, поджал колени к груди, надеясь согреться хоть так. Он обязательно пройдет посвящение. И все дурацкие обряды, и сам поцелуй. Он докажет Сандро, что он достоин, да, докажет! И учитель будет гордиться им.
Маркелу семнадцать, и он третий год постигает азы проклятой науки, и дается она ему отчего-то куда лучше, чем ратное дело... Ему нравится быть некромантом. Ведь всегда говорят, что если хорош учитель - то и рвения в учебе больше, и усваивается предмет куда легче.
У девы-Асхи, которую он, как и положено, представляет себе во время молитв, светлые волосы, льдисто-серые глаза и ровные, чуть-чуть улыбающиеся губы.
Совсем, как у Сандро.
***
Разумеется, когда старший некромант поднялся в комнату, Маркел уже спал. Сандро тихо прикрыл дверь, чтобы его не разбудить, подошел поближе, улыбнулся, глядя на безмятежное, юное лицо. Покачал головой, сам собой недовольный, сел на свободную кровать. Задумался, глядя на сияющую за окном почти что полную луну.
Еще ни к одному из своих многочисленных учеников и учениц он не привязывался... так.
Что такого в этом парнишке? Да, он умен и сообразителен, все схватывает на лету. Иным и за десятилетие не удавалось постичь того, что Маркел усвоил за три года, но ведь дело-то совсем не в этом.
Юноша тщеславен и не останавливается ни перед чем для достижения цели. Раскопать могилу? Пожалуйста. Прикасаться к телу будущего зомби, один вид которого внушает отвращение? Да запросто. Быть адептом смерти значит не только молится Асхе. Гниющая плоть, рассыпающиеся кости, холод и ужас, сковывающие душу при приближении призраков, кровавые пиршества вампиров, умирающие от чумы люди-собратья, кладбища, погосты и склепы, покрытые плесенью страницы древних томов... Нет, конечно, некромантия это не всегда мерзость, просто ученик должен знать, с чем столкнется, что его ждет в итоге его смертной жизни.
Смерть - венец всего, итог всему, конец несовершенству жизни. Покой, порядок, вечная красота.
Сандро хочется, чтобы Маркел прошел посвящение. Чтобы оказался достоин, не умер, а был благословлен Асхой, одарен бессмертной жизнью. Ему по душе пришлась жадность, с которой юноша глотает знания, ему льстит почти благоговейная почтительность, с которой тот на него смотрит, и просто нравится наблюдать за тем, как ученик одно за другим сплетает заклинания. Плавно изгибаются в магических жестах изящные кисти, разгорается зеленоватый, мертвенно-бледный свет между длинных, тонких пальцев...
Маркел словно бы рожден для того, чтобы стать не воином, как желали его недалекие бестолочи-родители, а магом. Весь его облик говорит об этом. Высокий, стройный, гибкий, воплощенная утонченность и изящество, а не грубая сила. Кощунством кажется дать ему в руки меч. Искусство магии - вот то единственное, что его достойно...
Некромант тряхнул головой, прогоняя непрошеное видение. Признать очевидное это одно, но давать себе воли пока все равно нельзя. Нельзя вообще было так привязываться к юноше!
Вот если переживет посвящение, тогда другое дело.
Близился рассвет, уже заалел восток, а сияние луны почти померкло... Некромант встал, осторожно тронул ученика за плечо:
- Маркел, проснись. Светает... Пора выезжать.
Сам он совершенно не нуждался во сне, как и в пище. Да, плоти иногда нужно давать отдых, нужно есть нормальную еду... "Одними молитвами полон не будешь", говорят служители Асхи, и это совершенная правда. Да, вера дает им необходимые жизненные силы, но нельзя до конца забывать о нуждах тела, иначе нет, не умрешь конечно - немертвые не умирают, - а превратишься в ссохшийся скелет. Некрасиво. Неэстетично, люди пугаются, маги, если поймают, сразу поймут, кто ты... Так что лучше уж поддерживать плоть в хорошем состоянии. Просто это становится скорее забавой, ритуалом, чем необходимостью.
Дрогнули темные ресницы, открылись сонные глаза... А через миг юноша уже откинул одеяло и вскочил на ноги:
- Простите, Сандро. Я не должен был...
- Ничего страшного. Даже хорошо, что ты успел поспать. Возможно, до полнолуния тебе это больше не удастся, - чуть-чуть улыбнулся наставник, глядя, как Маркел торопливо натягивает не до конца просохшую одежду.
Конечно, он пройдет посвящение. Асха от такого слуги ни за что не захочет отказаться.
***
Коней они оставили в укромной пещере, на границе Империи Сокола и Серебряной Лиги.
- Почему место посвящения находится на территории наших врагов, а не в Эрише? - спросил ученик, когда они только-только отправлялись в путь.
- Ответь сам.
- Потому что некромантия зародилась в Семи Городах?
- Да. Когда Белкет прочел трактат Сар-Элама, он оставил государство магов и ушел размышлять об узнанном в пустыню. Молился, проводил узнанные из "Откровений" обряды и, наконец, решился отдать свою жизнь Асхе, дабы проверить, верны ли его предположения и размышления.
- И Асха даровала ему посмертие... - мечтательно сказал Маркел. Мужчина кивнул:
- А ритуальную паутину, которую начертал перед посвящением первый из некромантов, Матерь навек сохранила, обратив песок в черный морион*, а алую еще тогда кровь Белкета - в халцедон.
- Песок? Но ведь теперь там горы?
- Мало осталось земель, оставшихся неизменными за время войны некромантов и магов. Эриш ведь раньше был цветущей, плодородной долиной.
- Пока не пришли безбожники и не разрушили все!
- Пока не пришла война.
- Но магам ведь никогда не найти нашу святыню?
- Ни магам, ни эльфам, ни демонам, ни кому-либо еще. Чары Асхи хранит это место, и непосвященному, не отмеченному ее благословением, без помощи слуги Матери никогда не попасть туда.
И вот теперь непосвященный некромант восхищенно глядел себе под ноги. Там, внизу, на широкой площадке, затерянной среди Южных гор, раскинулась огромная паутина. Бледно-бледно зеленые, мерцающие холодным потусторонним светом прожилки, непонятные вкрапления в черном, как ночное небо, камне...
- Паутина Асхи... - восхищенно выдохнул он. Сандро снисходительно улыбнулся:
- Спускайся осторожней.
Где-то далеко на востоке уже алело предрассветным заревом небо, а круглая луна готовилась опуститься за горизонт. Ступая на камень главной святыни некромантов, Маркел весь дрожал - от холода, восторга и восхищения.
Если Матерь будет милостива, завтрашний рассвет он встретит уже посвященным.
[* морион - разновидность кварца, считается камнем некромантов. И да простят меня геологи, если в кварцевых образованиях не может быть халцедоновых вкраплений)) ]
***
Палец опустился в склянку, наполовину полную густой черной субстанцией, дотронулся до подистершейся руны, выверенным движением провел плавную линию, обновляя причудливый узор. Кожу как обычно защипало, но все равно вдоль позвоночника пробежала приятная дрожь. Нет, Маркелу совершенно не нравилось, что на нем едкой краской, сделанной из крови посвященного, паучьего яда, праха умерших и еще одна Асха знает чего рисуют какие-то знаки. Ему нравилось, что Сандро к нему прикасается, и он не был против, даже если бы некромант вырисовал на его коже хоть целую картину. Или провел пальцем еще чуть ниже... или прикоснулся всей ладонью: прохладной, узкой и сильной. Но - нет. Красивое лицо равнодушно, светло-серые глаза спокойны, а в прикосновении нет ничего чувственного. Действительно, кто ты пока такой, юный смертный мальчишка, чтобы хоть что-то для великого некроманта значить?
В светлеющих небесах меркли последние звезды, лучи уже касались краев розоватых облаков, раззолачивали тянущиеся ввысь горные вершины. Холодный западный ветер дул безжалостно, трепал распущенные темные волосы, заставлял обнаженную кожу покрываться мелкими мурашками. Перепачканные в краске пальцы завинтили крышечку склянки, льдисто-серые глаза смотрели внимательно:
- Ты готов?
- Я готов, - тихо, но уверенно выдохнул юноша.
- Тогда иди, - спокойно кивнул Сандро и добавил. - И да благословит и охранит тебя Асха.
С первым солнечным лучом Маркел ступил в паутину богини. Морион обжег холодом босые ступни, призывно замерцали бледные халцедоновые прожилки. Юноша прошел до середины рисунка, опустился на колени и, сложив руки в первом молитвенном жесте, начал читать строки из текстов первого из некромантов, давным-давно ставшие для адептов молитвой:
- Матерь Асха, словом первым, истиной откровения взываю к тебе. Всегда мы шли порознь, вечно иные. Тем, кто держится за мир живых, никогда не понять тех, кто видел то, что лежит по другую сторону*...
Сандро, несколько минут понаблюдав за учеником, отвернулся. Вынул откуда-то из-за камней восемь небольших чаш, выкованных из черного металла, расставил их по периметру паутины, разжег в каждой огонь. Переливающееся всеми оттенками зеленого пламя искрило и вздымалось ввысь, когда он бросал по щепотке трав в каждую из чаш, в воздухе разлился странный, дурманящий запах. Стоило Маркелу лишь раз невольно вдохнуть стелящийся по земле белесый дым, как тут же слегка закружилась голова и поплыло сознание… А Сандро, закончив с жаровнями, подошел к одной из отвесных стен, отыскал взглядом бледный, почти незаметный рисунок. Вынул из-за пояса кинжал, неторопливо провел по своей ладони, поглядел на то, как набухают темные капли в неглубоком порезе. Обмакнул пальцы в свою кровь, обвел контуры восьминогого паучка, нарисованного на стене и принялся ждать.
Солнце едва-едва выбралось из-за гор, а Маркел еще не дошел до середины первой главы, как из одной из многочисленный щелочек выбрался на свет маленький черный паучок с зеленым пятнышком на брюшке. Суча тоненькими мохнатыми ножками, он пробежал по гладкому темному камню, оббежал кругом весь выведенный кровью рисунок, а затем прибежал в центр и принялся деловито ткать тонкую паутину.
- Как быстро, - улыбнулся Сандро, внимательно следя за тем, как одна за другой сплетаются клейкие нити.
К полудню работа была закончена. Паучок оббежал еще раз вокруг готовой паутины, а затем спустился на заботливо протянутую некромантом ладонь и утомленно устроился на все еще сочащейся темной кровью ранке.
[ *здесь и далее чуть переделанные цитаты из текстов "Темного мессии": "Книга Мертвых" и "Путь Костей" ]
***
- ...Души погибших станут стражами стен, не давая пленникам ускользнуть. Вот в чем наша цель, наш путь, наша священная миссия. Тот, кто ступает на путь Костей, да принесет клятву жить ради этой цели и быть готовым на любую жертву...
Пересохшие губы едва-едва шепчут знакомые слова. Он не вспоминает их, они идут из самой глубины его сути - одна за другой, словно сами собой всплывают в голове строчки молитв.
Сперва от пронизывающего ночного ветра стучали зубы, а потом его тело перестало чувствовать холод.
Сперва мучительно хотелось есть, а еще больше - пить, а потом его тело перестало чувствовать голод и жажду.
Сперва затекали ноги и болели колени, на которых он, не шевелясь, стоял уже несколько часов, а потом его тело перестало чувствовать боль.
Его тело, кажется, вообще перестало что-либо чувствовать. Когда солнце взошло в зенит и начало жарить нещадно, он уже смотрел отстраненно, словно бы наблюдая за собой. Как будто бы хотел спать, пить, есть и мучался от жары уже не он, а кто-то другой, а сам Маркел взирал на него со стороны.
Нет, слабость и чувства живых - это уже не он. Он перешагнул через них, отстранился, растворился в священных словах.
Он - это молитва, обращенная к Матери-Асхе.
И ничего больше.
- ...Наш путь суть путь истины. Все дороги ведут во тьму и к смерти; так не лучше ли встретить ее с радостью и, приняв очищение от страстей, возродиться вновь, сильнее прежнего...
***
Солнце уже клонилось к горизонту, ложились на землю длинные тени. В сгущающихся сумерках халцедоновые прожилки сияли ярким, мертвенно-зеленым светом. Паучок размеренно разгуливал по узкой ладони, перебирался с пальца на палец. Он свое дело давно уже сделал: паутина сплетена, а рана на руке Сандро черна от паучьего яда. Сам некромант провожал дневное светило внимательным взглядом, то и дело посматривая на Маркела. Стоит на коленях в центре паутины, молится. Умница, молодец, за весь день не поднял головы, глотка воды не попросил, вообще не шевельнулся даже. Сандро против воли залюбовался на коленопреклоненного юношу: бледная кожа, изящный изгиб спины, водопад темных волос...
- Он выживет, как думаешь? - спросил он у паучка. Тот продолжал бегать, щекоча кожу мохнатыми лапками: это не мое дело и не твое, на все воля Матери.
Холодало, последние лучи заходящего солнца скользили по горным вершинам, бледная луна проявляла свой серебряный лик. Паук нетерпеливо бегал по ладони, словно бы поторапливая некроманта. Сандро осторожно коснулся раны, аккуратно провел пальцем по своим губам, нанося черную от яда кровь, затем поднес руку к открытому рту. Паучок быстро и ловко перебрался к нему на язык, замер послушно, затаившись в ожидании.
Когда в чернеющих небесах зажглась первая звезда, старший некромант ступил на холодный камень паутины Асхи. Подошел к коленопреклоненной фигурке, опустился перед ним на землю, приподнял лицо вверх за подбородок. Посвящаемый в таинства смерти не узнал его, в зеленых глазах царила пустота, губы продолжали что-то шептать... И вдруг юное лицо озарила счастливая улыбка:
- Матерь Асха... - восхищенно прошептал Маркел.
Сандро неторопливо кивнул, склонился и прильнул к чуть приоткрытому рту ученика. Юноша ответил без промедления, неловко сцеловывая сухими, растрескавшимися губами священную отраву. Паучок встрепенулся, ловко перебежал к Маркелу. Некромант обнял одной рукой юношу - как раз вовремя, тело содрогнулась, словно в агонии, ученик попытался отстранится, распробовав, до чего поцелуй горек на вкус, руки уперлись в плечи, попытались оттолкнуть мужчину. Но Сандро держал крепко, одной рукой вцепился в волосы, другой обвил точеный стан, прижимая Маркела к себе, не позволяя оторваться от своих губ, заставляя испить поцелуй Асхи до дна. Посвящаемый бился, силясь вырваться, мычал что-то, все сильнее и сильнее запрокидывая голову, худенькое тело дрожало, изгибалось - яд проникал все глубже и глубже, стремительно стучащее сердце разгоняло отраву по венам...
Вскоре закатились глаза, Маркел перестал дергаться и обмяк на руках учителя. Сандро, наконец, оторвался от почерневших губ, бережно опустил бездыханное тело на холодный камень, сел рядом и зашептал слова молитвы с того места, где остановился его ученик.
Теперь оставалось только ждать. День в молитвах, ночь в смерти... И с рассветом, если посвящаемый будет достоин, а Матерь милостива, он очнется посвященным некромантом, побывавшем на той стороне, перешагнувшим через смерть.
Яркая, полная луна купала окутанный покровом ночи мир в своих серебряных лучах, заставляя бледную кожу сиять неземным жемчужным светом. Пугающе чернели руны на обнаженном теле, паутина в камне мерцала холодным зеленым светом, ветер ласково перебирал растрепавшиеся черные пряди. Паучок с зеленой точкой на черном брюшке деловито выбрался из приоткрытого рта и принялся торопливо ткать прозрачную паутину между темных от яда и крови губ. Сандро, шепча священные слова, наблюдал за его работой, а чертог спящей Асхи путешествовал по небосводу. Закончив свою работу, маленький ткач пробежался вниз по шее, плечу, руке, перебрался на спину. Останавливался, возвращался обратно, словно выбирая место получше. Равнодушно мерцали звезды в антрацитовых небесах...
Наконец, когда уже начинало светать, а Сандро третий раз начал читать откровения Белкета, паучок остановился чуть-чуть пониже спины, над левой ягодицей. Расставил мохнатые лапки, замер на миг, словно раздумывая...
И укусил Маркела.
Растворились чернеющие на теле ритуальные знаки.
Показался из-за горизонта первый золотой луч.
Маленький священный служитель Асхи исчез, лег на светлую кожу татуировкой - ярко сияющий зеленый паучок с восемью цепкими лапками.
Маркел распахнул свои глаза, большие и испуганные. Вздохнул прерывисто, взахлеб, словно бы разучился за ночь дышать.
Сандро, уже успевший снова нанести на губы яд, склонился, накрывая светящегося паучка ртом. Ощутил явственно, как содрогнулось тело, отстранился грациозно, любуясь на почерневший символ трехликой богини.
Все, завершен ритуал.
Старший некромант перевел взгляд на юношу, торопливо дышашего, взволнованного... Посмотрел вниз, на померкшие халцедоновые прожилки, переставшие уже светиться. Улыбнулся, расстегнул фибулу, снял с плеч свой плащ и накрыл им лежащего ученика. Отер губы тыльной стороной ладони, сходил за фляжкой, сам выпил глоток воды, протянул уже севшему, зябко кутающемуся в шерстяную ткань юноше.
- Я... справился? - спросил Маркел, принимая фляжку.
- Я горжусь тобой, посвященный некромант, - улыбнулся Сандро.
И ласково провел пальцами по бледной щеке юноши.
Паринг: Сандро/Маркел
Рейтинг: PG-13
Жанр: немного романс, немного ангст, а в целом джен
Предупреждение: pre-слэш, AU, некромантские гадости.
A/N: по заявке из бонусного тура: "Посвящение некромантов. Молитвы Асхе, пост, ночное бдение или ритуальный секс с наставником. Плевать на рейтинг, паринг и все такое. Хочу читать про сам процесс."
Можно считать этот рассказ приквеллом к "Равному среди равных"
Поцелуй АсхиПоцелуй Асхи
"На дворе только март месяц, а дождь все льет и льет, как из ведра... Словно бы Шаласса вознамерилась весь Асхан утопить. Ох, спаси нас всех Эльрат! А грязи, грязи-то сколько... Придется до полночи тут полы мыть, не меньше…"
Так думал Адельм, без особого энтузиазма протирая грязной тряпкой грязный пол придорожной таверны. Вздрогнул, заслышав скрип открываемой двери, обернулся обреченно, чтобы увидеть как очередные посетители сводят все его усилия по поддержанию чистоты на нет. Так и есть, идут к стойке, оставляя за собой цепочку грязных следов.
- Эй, юнец, подкинь-ка еще дров в камин! - прикрикнула Мирра, хозяйка, и Адельм, в сердцах швырнув тряпку в ведро с водой, поплелся в чулан.
Припозднившиеся же посетители прошли к столу, за которым величественно восседала хозяйка. Их было двое, оба закутаны в одинаковые темные плащи, промокшие насквозь, в высоких дорожных сапогах, чуть не до колена заляпанных грязью. Тот, что повыше, небрежным жестом откинул капюшон, открывая лицо. Это был мужчина лет тридцати на вид, и взгляд хозяйки невольно потеплел, когда он обворожительно улыбнулся ей:
- Доброй ночи, милая госпожа... Не найдется ли у вас свободной комнаты? Мы с братом хотели бы у вас ночь переждать, - и положил на стол пару серебряков.
У него были то ли необычайно светлые, а то ли и вовсе седые волосы, собранные в небрежный хвост, и весьма привлекательные черты лица. Его спутник, что пониже, тоже откинул капюшон, зябко поежился и отвел со лба прилипшие, мокрые, темные от воды пряди. Это был молодой юноша, лет семнадцати-восемнадцати, не старше. Мирре невольно подумалось, что редко таких непохожих братьев встретишь...
- Найдется, полно у нас свободных комнат. Мало кто в такую погоду путешествовать без нужды пускается... - ответила она и приказала вернувшемуся с дровами Адельму. - Иди, разожги камин в третьей комнате, бездельник... А вы может, отужинаете пока?
- Не откажемся, - неторопливо кивнул мужчина.
- Подадут вскорости, а вы присаживайтесь, присаживайтесь пока к огню, а то вон, мальчонка-то продрог совсем.
- Действительно, иди, погрейся, Маркел...
Юноша мотнул головой:
- Я лучше сразу в комнату. И ужинать не буду, не голоден, благодарю, - и чуть поклонившись хозяйке, зашагал вслед за Адельмом по лестнице вверх. Мужчина проводил его взглядом, повернулся к хозяйке, вздохнул чуть наигранно:
- Молодость...
А Мирра невольно подумала, до чего же он красив, когда вот так вот чарующе улыбается.
***
Маркел, дождавшись, пока парнишка-прислужник разожжет камин, притащит вещи и, наконец, уберется, сбросил насквозь промокший плащ, сапоги, штаны, котту и рубаху, и повесил одежду сушиться у камина. Переоделся в чудом оставшуюся сухой сменную тунику, умылся и забрался под одеяло, стуча зубами. Холодно, до чего же холодно, и есть хочется - просто жуть. Эх, сейчас бы выпить чего-нибудь горяченького, вина, к примеру, с пряностями, да съесть свинины добрый кусок, такой, чтобы с хрустящей корочкой...
Вот оно, налицо несовершенство смертной плоти. Холод, голод, ничтожные потребности и глупые желания... Ну ничего, ничего, скоро это все закончится! И он будет настоящим некромантом. Посвященным, одаренным поцелуем Асхи. Он больше не будет так сильно нуждаться в пище, сможет постичь те аспекты некромантии, которые недоступны тому, кто еще не перешагнул через смерть. Он будет учиться дальше, станет ближе к Паучихе...
И, главное, перестанет быть такой ужасной, смертной и вечно во всем нуждающейся обузой для учителя.
Маркел улыбнулся, прикрыл глаза и зашептал молитву. Нет-нет, не спать, спать нельзя, хоть и очень устал. Нужно дождаться Сандро - вдруг ему еще что-то нужно сделать? Посвящение состоит из множества сложных обрядов, сказал учитель, и юноша, покорно исполняя их все, уже ничему не удивлялся.
Он и молился, стоя на коленях прямо в дорожной грязи, на распутье восьми троп. И поднимал за одну ночь сонмы нежити, отдавая все свои силы, до последней капли - так, что с первым рассветным лучом просто сел на землю, и не скоро смог подняться на ноги. От странной краски, черной, густой и отвратно пахнущей, которой были нарисованы затейливые знаки на его теле, так и чесалась кожа... Ну и да, он ни крошки в рот не брал уже третий день. И устал, дьявольски устал.
Но ничего... Близится полнолуние, а значит, скоро все закончится.
Маркел свернулся калачиком, поджал колени к груди, надеясь согреться хоть так. Он обязательно пройдет посвящение. И все дурацкие обряды, и сам поцелуй. Он докажет Сандро, что он достоин, да, докажет! И учитель будет гордиться им.
Маркелу семнадцать, и он третий год постигает азы проклятой науки, и дается она ему отчего-то куда лучше, чем ратное дело... Ему нравится быть некромантом. Ведь всегда говорят, что если хорош учитель - то и рвения в учебе больше, и усваивается предмет куда легче.
У девы-Асхи, которую он, как и положено, представляет себе во время молитв, светлые волосы, льдисто-серые глаза и ровные, чуть-чуть улыбающиеся губы.
Совсем, как у Сандро.
***
Разумеется, когда старший некромант поднялся в комнату, Маркел уже спал. Сандро тихо прикрыл дверь, чтобы его не разбудить, подошел поближе, улыбнулся, глядя на безмятежное, юное лицо. Покачал головой, сам собой недовольный, сел на свободную кровать. Задумался, глядя на сияющую за окном почти что полную луну.
Еще ни к одному из своих многочисленных учеников и учениц он не привязывался... так.
Что такого в этом парнишке? Да, он умен и сообразителен, все схватывает на лету. Иным и за десятилетие не удавалось постичь того, что Маркел усвоил за три года, но ведь дело-то совсем не в этом.
Юноша тщеславен и не останавливается ни перед чем для достижения цели. Раскопать могилу? Пожалуйста. Прикасаться к телу будущего зомби, один вид которого внушает отвращение? Да запросто. Быть адептом смерти значит не только молится Асхе. Гниющая плоть, рассыпающиеся кости, холод и ужас, сковывающие душу при приближении призраков, кровавые пиршества вампиров, умирающие от чумы люди-собратья, кладбища, погосты и склепы, покрытые плесенью страницы древних томов... Нет, конечно, некромантия это не всегда мерзость, просто ученик должен знать, с чем столкнется, что его ждет в итоге его смертной жизни.
Смерть - венец всего, итог всему, конец несовершенству жизни. Покой, порядок, вечная красота.
Сандро хочется, чтобы Маркел прошел посвящение. Чтобы оказался достоин, не умер, а был благословлен Асхой, одарен бессмертной жизнью. Ему по душе пришлась жадность, с которой юноша глотает знания, ему льстит почти благоговейная почтительность, с которой тот на него смотрит, и просто нравится наблюдать за тем, как ученик одно за другим сплетает заклинания. Плавно изгибаются в магических жестах изящные кисти, разгорается зеленоватый, мертвенно-бледный свет между длинных, тонких пальцев...
Маркел словно бы рожден для того, чтобы стать не воином, как желали его недалекие бестолочи-родители, а магом. Весь его облик говорит об этом. Высокий, стройный, гибкий, воплощенная утонченность и изящество, а не грубая сила. Кощунством кажется дать ему в руки меч. Искусство магии - вот то единственное, что его достойно...
Некромант тряхнул головой, прогоняя непрошеное видение. Признать очевидное это одно, но давать себе воли пока все равно нельзя. Нельзя вообще было так привязываться к юноше!
Вот если переживет посвящение, тогда другое дело.
Близился рассвет, уже заалел восток, а сияние луны почти померкло... Некромант встал, осторожно тронул ученика за плечо:
- Маркел, проснись. Светает... Пора выезжать.
Сам он совершенно не нуждался во сне, как и в пище. Да, плоти иногда нужно давать отдых, нужно есть нормальную еду... "Одними молитвами полон не будешь", говорят служители Асхи, и это совершенная правда. Да, вера дает им необходимые жизненные силы, но нельзя до конца забывать о нуждах тела, иначе нет, не умрешь конечно - немертвые не умирают, - а превратишься в ссохшийся скелет. Некрасиво. Неэстетично, люди пугаются, маги, если поймают, сразу поймут, кто ты... Так что лучше уж поддерживать плоть в хорошем состоянии. Просто это становится скорее забавой, ритуалом, чем необходимостью.
Дрогнули темные ресницы, открылись сонные глаза... А через миг юноша уже откинул одеяло и вскочил на ноги:
- Простите, Сандро. Я не должен был...
- Ничего страшного. Даже хорошо, что ты успел поспать. Возможно, до полнолуния тебе это больше не удастся, - чуть-чуть улыбнулся наставник, глядя, как Маркел торопливо натягивает не до конца просохшую одежду.
Конечно, он пройдет посвящение. Асха от такого слуги ни за что не захочет отказаться.
***
Коней они оставили в укромной пещере, на границе Империи Сокола и Серебряной Лиги.
- Почему место посвящения находится на территории наших врагов, а не в Эрише? - спросил ученик, когда они только-только отправлялись в путь.
- Ответь сам.
- Потому что некромантия зародилась в Семи Городах?
- Да. Когда Белкет прочел трактат Сар-Элама, он оставил государство магов и ушел размышлять об узнанном в пустыню. Молился, проводил узнанные из "Откровений" обряды и, наконец, решился отдать свою жизнь Асхе, дабы проверить, верны ли его предположения и размышления.
- И Асха даровала ему посмертие... - мечтательно сказал Маркел. Мужчина кивнул:
- А ритуальную паутину, которую начертал перед посвящением первый из некромантов, Матерь навек сохранила, обратив песок в черный морион*, а алую еще тогда кровь Белкета - в халцедон.
- Песок? Но ведь теперь там горы?
- Мало осталось земель, оставшихся неизменными за время войны некромантов и магов. Эриш ведь раньше был цветущей, плодородной долиной.
- Пока не пришли безбожники и не разрушили все!
- Пока не пришла война.
- Но магам ведь никогда не найти нашу святыню?
- Ни магам, ни эльфам, ни демонам, ни кому-либо еще. Чары Асхи хранит это место, и непосвященному, не отмеченному ее благословением, без помощи слуги Матери никогда не попасть туда.
И вот теперь непосвященный некромант восхищенно глядел себе под ноги. Там, внизу, на широкой площадке, затерянной среди Южных гор, раскинулась огромная паутина. Бледно-бледно зеленые, мерцающие холодным потусторонним светом прожилки, непонятные вкрапления в черном, как ночное небо, камне...
- Паутина Асхи... - восхищенно выдохнул он. Сандро снисходительно улыбнулся:
- Спускайся осторожней.
Где-то далеко на востоке уже алело предрассветным заревом небо, а круглая луна готовилась опуститься за горизонт. Ступая на камень главной святыни некромантов, Маркел весь дрожал - от холода, восторга и восхищения.
Если Матерь будет милостива, завтрашний рассвет он встретит уже посвященным.
[* морион - разновидность кварца, считается камнем некромантов. И да простят меня геологи, если в кварцевых образованиях не может быть халцедоновых вкраплений)) ]
***
Палец опустился в склянку, наполовину полную густой черной субстанцией, дотронулся до подистершейся руны, выверенным движением провел плавную линию, обновляя причудливый узор. Кожу как обычно защипало, но все равно вдоль позвоночника пробежала приятная дрожь. Нет, Маркелу совершенно не нравилось, что на нем едкой краской, сделанной из крови посвященного, паучьего яда, праха умерших и еще одна Асха знает чего рисуют какие-то знаки. Ему нравилось, что Сандро к нему прикасается, и он не был против, даже если бы некромант вырисовал на его коже хоть целую картину. Или провел пальцем еще чуть ниже... или прикоснулся всей ладонью: прохладной, узкой и сильной. Но - нет. Красивое лицо равнодушно, светло-серые глаза спокойны, а в прикосновении нет ничего чувственного. Действительно, кто ты пока такой, юный смертный мальчишка, чтобы хоть что-то для великого некроманта значить?
В светлеющих небесах меркли последние звезды, лучи уже касались краев розоватых облаков, раззолачивали тянущиеся ввысь горные вершины. Холодный западный ветер дул безжалостно, трепал распущенные темные волосы, заставлял обнаженную кожу покрываться мелкими мурашками. Перепачканные в краске пальцы завинтили крышечку склянки, льдисто-серые глаза смотрели внимательно:
- Ты готов?
- Я готов, - тихо, но уверенно выдохнул юноша.
- Тогда иди, - спокойно кивнул Сандро и добавил. - И да благословит и охранит тебя Асха.
С первым солнечным лучом Маркел ступил в паутину богини. Морион обжег холодом босые ступни, призывно замерцали бледные халцедоновые прожилки. Юноша прошел до середины рисунка, опустился на колени и, сложив руки в первом молитвенном жесте, начал читать строки из текстов первого из некромантов, давным-давно ставшие для адептов молитвой:
- Матерь Асха, словом первым, истиной откровения взываю к тебе. Всегда мы шли порознь, вечно иные. Тем, кто держится за мир живых, никогда не понять тех, кто видел то, что лежит по другую сторону*...
Сандро, несколько минут понаблюдав за учеником, отвернулся. Вынул откуда-то из-за камней восемь небольших чаш, выкованных из черного металла, расставил их по периметру паутины, разжег в каждой огонь. Переливающееся всеми оттенками зеленого пламя искрило и вздымалось ввысь, когда он бросал по щепотке трав в каждую из чаш, в воздухе разлился странный, дурманящий запах. Стоило Маркелу лишь раз невольно вдохнуть стелящийся по земле белесый дым, как тут же слегка закружилась голова и поплыло сознание… А Сандро, закончив с жаровнями, подошел к одной из отвесных стен, отыскал взглядом бледный, почти незаметный рисунок. Вынул из-за пояса кинжал, неторопливо провел по своей ладони, поглядел на то, как набухают темные капли в неглубоком порезе. Обмакнул пальцы в свою кровь, обвел контуры восьминогого паучка, нарисованного на стене и принялся ждать.
Солнце едва-едва выбралось из-за гор, а Маркел еще не дошел до середины первой главы, как из одной из многочисленный щелочек выбрался на свет маленький черный паучок с зеленым пятнышком на брюшке. Суча тоненькими мохнатыми ножками, он пробежал по гладкому темному камню, оббежал кругом весь выведенный кровью рисунок, а затем прибежал в центр и принялся деловито ткать тонкую паутину.
- Как быстро, - улыбнулся Сандро, внимательно следя за тем, как одна за другой сплетаются клейкие нити.
К полудню работа была закончена. Паучок оббежал еще раз вокруг готовой паутины, а затем спустился на заботливо протянутую некромантом ладонь и утомленно устроился на все еще сочащейся темной кровью ранке.
[ *здесь и далее чуть переделанные цитаты из текстов "Темного мессии": "Книга Мертвых" и "Путь Костей" ]
***
- ...Души погибших станут стражами стен, не давая пленникам ускользнуть. Вот в чем наша цель, наш путь, наша священная миссия. Тот, кто ступает на путь Костей, да принесет клятву жить ради этой цели и быть готовым на любую жертву...
Пересохшие губы едва-едва шепчут знакомые слова. Он не вспоминает их, они идут из самой глубины его сути - одна за другой, словно сами собой всплывают в голове строчки молитв.
Сперва от пронизывающего ночного ветра стучали зубы, а потом его тело перестало чувствовать холод.
Сперва мучительно хотелось есть, а еще больше - пить, а потом его тело перестало чувствовать голод и жажду.
Сперва затекали ноги и болели колени, на которых он, не шевелясь, стоял уже несколько часов, а потом его тело перестало чувствовать боль.
Его тело, кажется, вообще перестало что-либо чувствовать. Когда солнце взошло в зенит и начало жарить нещадно, он уже смотрел отстраненно, словно бы наблюдая за собой. Как будто бы хотел спать, пить, есть и мучался от жары уже не он, а кто-то другой, а сам Маркел взирал на него со стороны.
Нет, слабость и чувства живых - это уже не он. Он перешагнул через них, отстранился, растворился в священных словах.
Он - это молитва, обращенная к Матери-Асхе.
И ничего больше.
- ...Наш путь суть путь истины. Все дороги ведут во тьму и к смерти; так не лучше ли встретить ее с радостью и, приняв очищение от страстей, возродиться вновь, сильнее прежнего...
***
Солнце уже клонилось к горизонту, ложились на землю длинные тени. В сгущающихся сумерках халцедоновые прожилки сияли ярким, мертвенно-зеленым светом. Паучок размеренно разгуливал по узкой ладони, перебирался с пальца на палец. Он свое дело давно уже сделал: паутина сплетена, а рана на руке Сандро черна от паучьего яда. Сам некромант провожал дневное светило внимательным взглядом, то и дело посматривая на Маркела. Стоит на коленях в центре паутины, молится. Умница, молодец, за весь день не поднял головы, глотка воды не попросил, вообще не шевельнулся даже. Сандро против воли залюбовался на коленопреклоненного юношу: бледная кожа, изящный изгиб спины, водопад темных волос...
- Он выживет, как думаешь? - спросил он у паучка. Тот продолжал бегать, щекоча кожу мохнатыми лапками: это не мое дело и не твое, на все воля Матери.
Холодало, последние лучи заходящего солнца скользили по горным вершинам, бледная луна проявляла свой серебряный лик. Паук нетерпеливо бегал по ладони, словно бы поторапливая некроманта. Сандро осторожно коснулся раны, аккуратно провел пальцем по своим губам, нанося черную от яда кровь, затем поднес руку к открытому рту. Паучок быстро и ловко перебрался к нему на язык, замер послушно, затаившись в ожидании.
Когда в чернеющих небесах зажглась первая звезда, старший некромант ступил на холодный камень паутины Асхи. Подошел к коленопреклоненной фигурке, опустился перед ним на землю, приподнял лицо вверх за подбородок. Посвящаемый в таинства смерти не узнал его, в зеленых глазах царила пустота, губы продолжали что-то шептать... И вдруг юное лицо озарила счастливая улыбка:
- Матерь Асха... - восхищенно прошептал Маркел.
Сандро неторопливо кивнул, склонился и прильнул к чуть приоткрытому рту ученика. Юноша ответил без промедления, неловко сцеловывая сухими, растрескавшимися губами священную отраву. Паучок встрепенулся, ловко перебежал к Маркелу. Некромант обнял одной рукой юношу - как раз вовремя, тело содрогнулась, словно в агонии, ученик попытался отстранится, распробовав, до чего поцелуй горек на вкус, руки уперлись в плечи, попытались оттолкнуть мужчину. Но Сандро держал крепко, одной рукой вцепился в волосы, другой обвил точеный стан, прижимая Маркела к себе, не позволяя оторваться от своих губ, заставляя испить поцелуй Асхи до дна. Посвящаемый бился, силясь вырваться, мычал что-то, все сильнее и сильнее запрокидывая голову, худенькое тело дрожало, изгибалось - яд проникал все глубже и глубже, стремительно стучащее сердце разгоняло отраву по венам...
Вскоре закатились глаза, Маркел перестал дергаться и обмяк на руках учителя. Сандро, наконец, оторвался от почерневших губ, бережно опустил бездыханное тело на холодный камень, сел рядом и зашептал слова молитвы с того места, где остановился его ученик.
Теперь оставалось только ждать. День в молитвах, ночь в смерти... И с рассветом, если посвящаемый будет достоин, а Матерь милостива, он очнется посвященным некромантом, побывавшем на той стороне, перешагнувшим через смерть.
Яркая, полная луна купала окутанный покровом ночи мир в своих серебряных лучах, заставляя бледную кожу сиять неземным жемчужным светом. Пугающе чернели руны на обнаженном теле, паутина в камне мерцала холодным зеленым светом, ветер ласково перебирал растрепавшиеся черные пряди. Паучок с зеленой точкой на черном брюшке деловито выбрался из приоткрытого рта и принялся торопливо ткать прозрачную паутину между темных от яда и крови губ. Сандро, шепча священные слова, наблюдал за его работой, а чертог спящей Асхи путешествовал по небосводу. Закончив свою работу, маленький ткач пробежался вниз по шее, плечу, руке, перебрался на спину. Останавливался, возвращался обратно, словно выбирая место получше. Равнодушно мерцали звезды в антрацитовых небесах...
Наконец, когда уже начинало светать, а Сандро третий раз начал читать откровения Белкета, паучок остановился чуть-чуть пониже спины, над левой ягодицей. Расставил мохнатые лапки, замер на миг, словно раздумывая...
И укусил Маркела.
Растворились чернеющие на теле ритуальные знаки.
Показался из-за горизонта первый золотой луч.
Маленький священный служитель Асхи исчез, лег на светлую кожу татуировкой - ярко сияющий зеленый паучок с восемью цепкими лапками.
Маркел распахнул свои глаза, большие и испуганные. Вздохнул прерывисто, взахлеб, словно бы разучился за ночь дышать.
Сандро, уже успевший снова нанести на губы яд, склонился, накрывая светящегося паучка ртом. Ощутил явственно, как содрогнулось тело, отстранился грациозно, любуясь на почерневший символ трехликой богини.
Все, завершен ритуал.
Старший некромант перевел взгляд на юношу, торопливо дышашего, взволнованного... Посмотрел вниз, на померкшие халцедоновые прожилки, переставшие уже светиться. Улыбнулся, расстегнул фибулу, снял с плеч свой плащ и накрыл им лежащего ученика. Отер губы тыльной стороной ладони, сходил за фляжкой, сам выпил глоток воды, протянул уже севшему, зябко кутающемуся в шерстяную ткань юноше.
- Я... справился? - спросил Маркел, принимая фляжку.
- Я горжусь тобой, посвященный некромант, - улыбнулся Сандро.
И ласково провел пальцами по бледной щеке юноши.
@темы: фанфик, Heroes 5 of might and magic, Слуга Асхи
-
-
08.04.2011 в 23:22-
-
08.04.2011 в 23:23-
-
08.04.2011 в 23:23