автор - безумный дрочер АК в целом и этой песни в частности. посылаю лучи любви заказчику.~ 328.
Спирт льется по щекам, уже залил глаза, уже впитался под кожу, уже циркулирует в кровеносной системе. - Дрянь. Фляжка опорожнена, но Брагинскому не жаль, что водка осела на волосах врага, а не в его желудке. Гилберт жмурится, но глаза уже разъедает, а дыхания не хватает. - Дрянь, - произносит Иван и через секунду Байльшмидт заваливается на бок, шипит сквозь зубы от выбивающей остатки духа боли и не может даже пошевелиться. Место оккупации. Пленник. Трофей. Прусс сплевывает - спирт и кровь - и поднимает голову. Умри, мразь. - Дрянь, - повторяет Брагинский. Голос его дрожит, а тон колеблется где-то на грани нежности и безумия - того самого, после которого остаются целые кладбища, затоптанные миллионом армейских сапог. - В любви мне признайся, - хрипит Гилберт по-немецки - это звучит жалко и сипло на фоне звучной, четкой речи русского, но ему уже все равно. Как и Ивану, который снова, без замаха, отвешивает ему оплеуху. - Нихт ферштейн, - глаза Брагинского - ледяные и равнодушные, но Байльшмидт не обманывается, слыша, как в его голосе безумия становится чуть больше. И сразу же, через секунду, русский хватает Гилберта за грудки, еще через две - прижимает к стене, и на одно короткое, безумное мгновение немцу кажется, что сейчас его поцелуют. И сожрут заживо, как Европа и Америка уже заглатывают все земли Третьего Рейха. А Иван уже рвет плотную ткань уже изрядно потертой и поврежденной формы СС, и в голове Гилберта стоит слишком оглушающий гул, чтобы можно было оказать хоть какое-то сопротивление. - Либе дихт. Смешно слышать немецкую речь от него сейчас, когда даже переговоры о капитуляции проходили исключительно на русском, и Гилберт смеется – до тех пор, пока грудь и горло не сдавливают судороги. Брагинский трахает быстро, дергано, но не потому что торопится - некуда уже торопиться. Алкоголь в его крови превысил все возможные уровни, границы между тем, что в голове, и тем, что вокруг, стираются - как и у Гилберта, но причины у них разные. - Сдохни, - сдавленно отвечает Байльшмидт по-русски, продолжая задыхаться. – Сдохни.
-
-
14.07.2011 в 23:13328.
Спирт льется по щекам, уже залил глаза, уже впитался под кожу, уже циркулирует в кровеносной системе.
- Дрянь.
Фляжка опорожнена, но Брагинскому не жаль, что водка осела на волосах врага, а не в его желудке. Гилберт жмурится, но глаза уже разъедает, а дыхания не хватает.
- Дрянь, - произносит Иван и через секунду Байльшмидт заваливается на бок, шипит сквозь зубы от выбивающей остатки духа боли и не может даже пошевелиться.
Место оккупации. Пленник. Трофей.
Прусс сплевывает - спирт и кровь - и поднимает голову.
Умри, мразь.
- Дрянь, - повторяет Брагинский. Голос его дрожит, а тон колеблется где-то на грани нежности и безумия - того самого, после которого остаются целые кладбища, затоптанные миллионом армейских сапог.
- В любви мне признайся, - хрипит Гилберт по-немецки - это звучит жалко и сипло на фоне звучной, четкой речи русского, но ему уже все равно. Как и Ивану, который снова, без замаха, отвешивает ему оплеуху.
- Нихт ферштейн, - глаза Брагинского - ледяные и равнодушные, но Байльшмидт не обманывается, слыша, как в его голосе безумия становится чуть больше. И сразу же, через секунду, русский хватает Гилберта за грудки, еще через две - прижимает к стене, и на одно короткое, безумное мгновение немцу кажется, что сейчас его поцелуют.
И сожрут заживо, как Европа и Америка уже заглатывают все земли Третьего Рейха.
А Иван уже рвет плотную ткань уже изрядно потертой и поврежденной формы СС, и в голове Гилберта стоит слишком оглушающий гул, чтобы можно было оказать хоть какое-то сопротивление.
- Либе дихт.
Смешно слышать немецкую речь от него сейчас, когда даже переговоры о капитуляции проходили исключительно на русском, и Гилберт смеется – до тех пор, пока грудь и горло не сдавливают судороги.
Брагинский трахает быстро, дергано, но не потому что торопится - некуда уже торопиться. Алкоголь в его крови превысил все возможные уровни, границы между тем, что в голове, и тем, что вокруг, стираются - как и у Гилберта, но причины у них разные.
- Сдохни, - сдавленно отвечает Байльшмидт по-русски, продолжая задыхаться. – Сдохни.
-
-
14.07.2011 в 23:45Откройтесь в личку, пожалуйста?
-
-
15.07.2011 в 00:07мальчик-который-заказал
-
-
09.11.2011 в 22:12