Возможно, он был единственным, кто когда-либо видел её в таком состоянии. Во всяком случае, так ему хотелось думать. Было ощущение, что ты удостоился некой привилегии, пусть и странной. Постояв пару минут в недоумении, Шрёдингер забрался на кровать и расположился рядом с Рип, забившейся в угол. Старлей вся съёжилась и сидела, обхватив руками колени. Сказать, что её била дрожь - всё равно, что ничего не сказать. Дрожь её не просто била, она её практически убивала. Лейтенанта трясло так, будто она находилась на сорокаградусном морозе. - Сними.., - с трудом произнесла она, запинаясь, - С...сними ботин...ки преж...де чем на... кров... кровать лезть. - Ой, ну что ты опять! Можно подумать, я в них по грязи шастал, - пробормотал парень, но ботинки всё-таки скинул на пол. - Вот... т...так луч...ше. Шрёдингеру показалось, что если он так просидит рядом достаточно долго, то его самого начнёт трясти. Он осторожно придвинулся ближе, будто проверяя, не передадутся ли ему эти странные колебания, как маятнику. - Рииип, да ты бы успокоилась, - сказал он, пытаясь поймать её блуждающий взгляд, - Чего так нервничать из-за воды? Тебя туда никто сбрасывать не будет. - Да не боюсь я воды! Не в этом дело! - вдруг крикнула она неожиданно громко и как-то даже агрессивно. Зато всё заикание куда-то сразу пропало. В этот момент Шрёдингер, наконец-то, встретился с ней взглядом. И, если до этого он собирался съехидничать, то теперь это желание пропало. Глядя на Старлея сейчас, ни шутить, ни издеваться не хотелось. Всё-таки, уоррент-офицер знал её намного лучше, чем другие миллениумцы. Шутки-шутками, но он-то прекрасно понимал, что с ней может случиться там, посреди океана, без возможности получить помощь. Если вдруг англичане найдут способ доставить туда Алукарда... До начала сборов оставался час. И парень знал, что через час Рип уже будет в прекрасной форме. Никто и не догадается о её недавнем срыве. Волшебный Стрелок снова начнёт петь и веселиться, хищно скалить зубы в своей неповторимой "улыбке", отвешивать Шрёдингеру ехидные комментарии в ответ на его подколы. Не будет в их рядах бойца, более уверенного в себе и бесстрашного. А сейчас... Сейчас Рип можно побыть просто обычной девушкой, которой иногда может стать страшно. Вообще, если бы вечно-юному офицеру показали девушку, которую не пугает перспектива быть садистски убитой огромным монстром-кровопийцей, то Шрёдингер решил бы, что она больная на всю голову. А Рип, хоть и была нездорова (впрочем, как и все в Миллениуме), но уж точно не на весь котелок. Максимум - на половинку. - Слушай, не настраивай ты себя заранее на плохое, - попытался подбодрить парень, - Если не думать об этом, то оно легче. Мне когда хреново, я наоборот думаю о чём-нибудь весёлом. Шрёдингер поразился сам себе: какие банальности он, оказывается, способен выдавать! Впрочем, чего не сделаешь ради старой дружбы. - Можно подумать, тебе когда-нибудь бывает хреново, - пробурчала Рип. - Нет, ну я что, по-твоему? Бревно деревянное, которому ни горячо, ни холодно? - Пакость ты ушастая, вот ты кто. - Ну, хоть на этом спасибо! Старлей вдруг неожиданно уткнулась Шрёдингеру в плечо и захныкала совсем, как маленькая девочка. Офицера это уже начинало пугать... Хотя, с другой стороны, ну кому ещё ей плакаться в жилетку? Не своим же солдатам, в самом деле! Он, Шрёдингер, вполне себе мягкий, симпатичный, и не замороченный воинским уставом. Да ещё и говорящий, что делает его куда более удобным для плаканья, и заметно понижает в списке пригодных вещей те самые пресловутые жилетки и подушки. - Тихо-тихо, - зашептал он тоном любящей мамочки, - Давай я тебя обниму. Заключу, так сказать, в свои крепкие дружеские объятия. - Шреди-и-и, - тихонько заскулила Рип, - Не хочу я сдохнуть... Нет, я знаю, что сдохнуть всё равно скоро придётся. Я готова... Понимаешь, готова... была. А теперь.. теперь что-то накатило. Умереть, это ещё ладно. Это нестрашно. Но я боюсь, если как собака... если в грязи, понимаешь? Не хочу. Не для этого я столько ждала. Боюсь я... - А ты не бойся! Вот, почему ты решила, что всё будет так плохо? Ну да, помрёшь ты рано или поздно. И это хорошо. Хуже, когда умереть вообще не можешь, даже если очень вдруг захочешь. А когда можешь, так это здорово. И не обязательно же какой-нибудь дрянной смертью. Ты думай о том, что у тебя будет красивая героическая смерть, как у настоящего бойца. Вот отправишься на миссию через час, я тебя буду ждать. А, если вдруг погибнешь, я с тобой попрощаюсь, и рукой тебе помашу. Или салют отдам, хочешь? И все тебя будут с честью провожать, и... - Нет! Нет-нет-нет-нет, - перебила его Рип, отстранившись и лихорадочно замотав головой. Потом закрыла лицо руками и заговорила, всхлипывая: - Нет. Никогда меня не жди. Никогда со мной не прощайся... Не надо. Как ты не понимаешь, что от этого только хуже. Когда тебя ждут, и когда тебя провожают. Мне было бы лучше, если бы все на меня плевали. Так легче, правда. - Эх, - вздохнул Шрёдингер, опять притянув к себе Рип и обнял её, в очередной раз поразившись тому, какая же она худенькая для своего роста, - Опять всё не слава богу! И так плохо, и так плохо. Ладно-ладно. Не буду я тебя ждать, не буду я тебе "пока" говорить. Валяйся мёртвая и всеми забытая. Распростёртая, как звёздочка и с трагическим выражением на застывшем своём лице. - Сволочь! - Старлей мягко ударила его в грудь. - Ну а ты как хотела? Лишь исполняю твои пожелания! Шрёдингер крепче обнял её, и так они сидели весь час до начала сборов. "Странная она, всё-таки", - думал он. Уже в который раз думал, несмотря на то, что давно и хорошо её знал. А ещё он хорошо знал, что не сможет, конечно же, выполнить эту её странную просьбу. Считайте это вредностью характера или врождённым стремлением делать всем всё наперекор. Считайте, как угодно. Но он точно знал, что не сможет не сказать ей "пока". А, если Алукард её всё же съест, то Рип ведь не из тех, кто долго засиживается на одном месте. Она обязательно ещё покажется. И Шрёдингер обязательно будет её ждать.
-
-
10.12.2009 в 15:19Возможно, он был единственным, кто когда-либо видел её в таком состоянии. Во всяком случае, так ему хотелось думать. Было ощущение, что ты удостоился некой привилегии, пусть и странной. Постояв пару минут в недоумении, Шрёдингер забрался на кровать и расположился рядом с Рип, забившейся в угол. Старлей вся съёжилась и сидела, обхватив руками колени. Сказать, что её била дрожь - всё равно, что ничего не сказать. Дрожь её не просто била, она её практически убивала. Лейтенанта трясло так, будто она находилась на сорокаградусном морозе.
- Сними.., - с трудом произнесла она, запинаясь, - С...сними ботин...ки преж...де чем на... кров... кровать лезть.
- Ой, ну что ты опять! Можно подумать, я в них по грязи шастал, - пробормотал парень, но ботинки всё-таки скинул на пол.
- Вот... т...так луч...ше.
Шрёдингеру показалось, что если он так просидит рядом достаточно долго, то его самого начнёт трясти. Он осторожно придвинулся ближе, будто проверяя, не передадутся ли ему эти странные колебания, как маятнику.
- Рииип, да ты бы успокоилась, - сказал он, пытаясь поймать её блуждающий взгляд, - Чего так нервничать из-за воды? Тебя туда никто сбрасывать не будет.
- Да не боюсь я воды! Не в этом дело! - вдруг крикнула она неожиданно громко и как-то даже агрессивно. Зато всё заикание куда-то сразу пропало. В этот момент Шрёдингер, наконец-то, встретился с ней взглядом. И, если до этого он собирался съехидничать, то теперь это желание пропало. Глядя на Старлея сейчас, ни шутить, ни издеваться не хотелось. Всё-таки, уоррент-офицер знал её намного лучше, чем другие миллениумцы. Шутки-шутками, но он-то прекрасно понимал, что с ней может случиться там, посреди океана, без возможности получить помощь. Если вдруг англичане найдут способ доставить туда Алукарда...
До начала сборов оставался час. И парень знал, что через час Рип уже будет в прекрасной форме. Никто и не догадается о её недавнем срыве. Волшебный Стрелок снова начнёт петь и веселиться, хищно скалить зубы в своей неповторимой "улыбке", отвешивать Шрёдингеру ехидные комментарии в ответ на его подколы. Не будет в их рядах бойца, более уверенного в себе и бесстрашного. А сейчас... Сейчас Рип можно побыть просто обычной девушкой, которой иногда может стать страшно. Вообще, если бы вечно-юному офицеру показали девушку, которую не пугает перспектива быть садистски убитой огромным монстром-кровопийцей, то Шрёдингер решил бы, что она больная на всю голову. А Рип, хоть и была нездорова (впрочем, как и все в Миллениуме), но уж точно не на весь котелок. Максимум - на половинку.
- Слушай, не настраивай ты себя заранее на плохое, - попытался подбодрить парень, - Если не думать об этом, то оно легче. Мне когда хреново, я наоборот думаю о чём-нибудь весёлом.
Шрёдингер поразился сам себе: какие банальности он, оказывается, способен выдавать! Впрочем, чего не сделаешь ради старой дружбы.
- Можно подумать, тебе когда-нибудь бывает хреново, - пробурчала Рип.
- Нет, ну я что, по-твоему? Бревно деревянное, которому ни горячо, ни холодно?
- Пакость ты ушастая, вот ты кто.
- Ну, хоть на этом спасибо!
Старлей вдруг неожиданно уткнулась Шрёдингеру в плечо и захныкала совсем, как маленькая девочка. Офицера это уже начинало пугать... Хотя, с другой стороны, ну кому ещё ей плакаться в жилетку? Не своим же солдатам, в самом деле! Он, Шрёдингер, вполне себе мягкий, симпатичный, и не замороченный воинским уставом. Да ещё и говорящий, что делает его куда более удобным для плаканья, и заметно понижает в списке пригодных вещей те самые пресловутые жилетки и подушки.
- Тихо-тихо, - зашептал он тоном любящей мамочки, - Давай я тебя обниму. Заключу, так сказать, в свои крепкие дружеские объятия.
- Шреди-и-и, - тихонько заскулила Рип, - Не хочу я сдохнуть... Нет, я знаю, что сдохнуть всё равно скоро придётся. Я готова... Понимаешь, готова... была. А теперь.. теперь что-то накатило. Умереть, это ещё ладно. Это нестрашно. Но я боюсь, если как собака... если в грязи, понимаешь? Не хочу. Не для этого я столько ждала. Боюсь я...
- А ты не бойся! Вот, почему ты решила, что всё будет так плохо? Ну да, помрёшь ты рано или поздно. И это хорошо. Хуже, когда умереть вообще не можешь, даже если очень вдруг захочешь. А когда можешь, так это здорово. И не обязательно же какой-нибудь дрянной смертью. Ты думай о том, что у тебя будет красивая героическая смерть, как у настоящего бойца. Вот отправишься на миссию через час, я тебя буду ждать. А, если вдруг погибнешь, я с тобой попрощаюсь, и рукой тебе помашу. Или салют отдам, хочешь? И все тебя будут с честью провожать, и...
- Нет! Нет-нет-нет-нет, - перебила его Рип, отстранившись и лихорадочно замотав головой. Потом закрыла лицо руками и заговорила, всхлипывая:
- Нет. Никогда меня не жди. Никогда со мной не прощайся... Не надо. Как ты не понимаешь, что от этого только хуже. Когда тебя ждут, и когда тебя провожают. Мне было бы лучше, если бы все на меня плевали. Так легче, правда.
- Эх, - вздохнул Шрёдингер, опять притянув к себе Рип и обнял её, в очередной раз поразившись тому, какая же она худенькая для своего роста, - Опять всё не слава богу! И так плохо, и так плохо. Ладно-ладно. Не буду я тебя ждать, не буду я тебе "пока" говорить. Валяйся мёртвая и всеми забытая. Распростёртая, как звёздочка и с трагическим выражением на застывшем своём лице.
- Сволочь! - Старлей мягко ударила его в грудь.
- Ну а ты как хотела? Лишь исполняю твои пожелания!
Шрёдингер крепче обнял её, и так они сидели весь час до начала сборов. "Странная она, всё-таки", - думал он. Уже в который раз думал, несмотря на то, что давно и хорошо её знал. А ещё он хорошо знал, что не сможет, конечно же, выполнить эту её странную просьбу. Считайте это вредностью характера или врождённым стремлением делать всем всё наперекор. Считайте, как угодно. Но он точно знал, что не сможет не сказать ей "пока". А, если Алукард её всё же съест, то Рип ведь не из тех, кто долго засиживается на одном месте. Она обязательно ещё покажется. И Шрёдингер обязательно будет её ждать.
-
-
10.12.2009 в 16:30-
-
10.12.2009 в 17:07не заказчик
-
-
13.12.2009 в 18:41-
-
14.12.2009 в 18:18