260 слов. Из уст Гробыни фраза для меня не звучит... И дарк Тани тут тоже, по сути нет. = (
Прошло уже почти полгода с тех пор, как замёрзшая Гроттерша постучалась к ней в дверь. Губы растрескавшиеся, в глазах – лихорадочный блеск, щеки белее мела. Она тогда так испугалась, что даже забыла отпустить язвительную шуточку. Только и успела, что подхватить её под руки, да ногой придержать контрабас, чтобы тот не разлетелся на щепки. Полгода прошли, а почти ничего не изменилось: губы у Таньки всё так же обкусаны, а в глазах лихорадочный блеск. И красные искры, то и дело проскакивающие по кольцу, которое совсем перестало поучать жизни и латинскому языку. -- Дура ты, Танька, -- говорит она ей каждый день, но Таня лишь кривит губы и идёт заваривать чай. Гробыня боится оставлять её одну – вдруг убежит и от неё? Где тогда искать, по болотом бегать что ли? Глупая-глупая Гроттерша. Гробыня никак не может понять, что снова подвело ту к черте: не Валялкин же. Но Таня про него даже не обмолвилась. Она отмалчивалась на все вопросы Гробыни «почему», «зачем» и «как». Натянуто улыбалась и прижималась к ней, шепча: «люблю тебя». Гробыня рассеяно гладила Таню по волосам и ничего не отвечала, чувствуя шершавые поцелуи на шее. -- Дура ты, Танька, -- качает головой. Таня тихо смеётся. Знает, что дура, но любимая дура. Единственная такая. Выпускает алую искру, и фиолетовые волосы Гробыни будто аккуратно отрезает именитый парикмахер. Гробыня на мгновение прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Чуть дрожащей рукой проводит по голове, чувствуя, что от её длинных локонов осталось лишь воспоминание. -- Такой ты мне нравишься больше, -- говорит Таня, дуя на перстень. Гробыня молчит, Таньку ей по-человечески жаль. Подходит и, обняв, рассеяно начинает гладить по спине.
506 словГроттерша Склеповой по душе, если, конечно, считать, что душа у той вообще есть, именно такая: с закушенной нижней губой, влажным от выступившего пота лбом и разведёнными в стороны коленями. Гробыня прокладывает влажную дорожку поцелуев-укусов по Танькиной загорелой веснушчатой ноге и неожиданно хихикает. - Чего ты? - спрашивает недовольным голосом Гроттерша, заправляя назад прядь волос, даже в полутьме полыхающих свечным огнём старинной многоуровневой люстры. - Представила, что ты - светлая, - отвечает Гробыня, плюнув на крошечное любовное развлечение, и садится рядом с Таней на тканном покрывале. - О, я так и представляю себя хорошей девочкой, - смеётся Гроттер, а глазища вовсю сверкают, словно клад незарытый нашла. - Я бы встречалась с каким-нибудь Валялкиным, ходила в любимицах у чистеньких светленьких волшебников, спасала мир, играла бы в драконбол... - Бр-р! - ёжится Гробыня и легонько дует Тане в ухо, отчего той смешно и щекотно. - А я, я бы кем была? - Собой, - пожимает плечами Гроттерша. - Кем же ещё? - И что, нравилась бы я тебе? - Склепова легонько треплет Гроттер за щёку, а у самой сердце стучит так, что слышно, наверное, даже в Магфорде. - Нравилась бы? - Нет, не нравилась бы, - зло усмехается Гроттер, делая упор на чёртовом "бы". Гробыня деланно смеётся, а после говорит: - Такой ты мне нравишься больше. Стоит порадоваться тому, что ты тёмная. - Радуйся, - позволяет Таня, - только радуйся сейчас, потому что потом, когда придёт время, мне не понадобятся сторонники. И любовницы, - добавляет она, глядя в глаза Гробыне, которая свою ехидность и язвительность потеряла в одно мгновение. - Знаешь, Гроттер, ты всё, что угодно можешь испортить, - шипит Склепова, - у тебя же язык отвалится, соври ты хоть на секунду даже в такой малости. - Мне казалось, Склеп, тебе это "по душе", - насмешливо тянет Таня. - Есть же она у тебя всё-таки, да? И Гробыня Склепова молчит в ответ, потому что скажи она "да", Танька захохочет, скажи она "нет", Гроттерша не поверит. А нарисуй Гробыня сердечко на запотевшем окне, Гроттер сотрёт его, даже не прокомментировав. Да и не станет Гробыня такого делать, слова "любовь" и "привязанность" их тех, что в её словаре отсутствуют. Хотя и кажется той на мгновение, что только что где-то мелькнуло, прозвучало эхом "...овь" и развеялось сразу же в холодном и недобром настроении комнаты. - Светает, - Гроттерша смотрит в окно. - Спать пора. - Пора, - подтверждает Гробыня, прячась под своё одеяло с головой. Сказала бы Танька: "Я пошутила", и стало бы Гробыне менее жутко и неуютно. - Склепова, - зовёт её Таня ласковым голосом, и Гробыня тут же выныривает на поверхность из-под пухового одеяла, - даже не надейся, я слов на ветер не бросаю. - Ой, ну что ты, Гроттер, - хмыкает Гробыня, - я это знаю, в тебе ведь человечности - ни грамма. Всё выжрато и выпито, счёт, пожалуйста. - Утю-тю, - Танька потягивается выгибая спину, где позвонки Гробыня самолично пересчитывала и пальцами, и языком. - Не будь такой букой. Бука утыкается носом в подушку и старается не дышать. Склеповой вдруг так страстно хочется, чтобы кто-нибудь вновь назвал её Аней.
Идеальная кошка: морально тверда и устойчива, как табурет
Второе исполнение такой реальный dark!Таня! Очень здорово, очень понравилось. я это знаю, в тебе ведь человечности - ни грамма. Всё выжрато и выпито, счёт, пожалуйста. Только сейчас поняла, что у Склеповой и Гроттер имена созвучны - Таня и Аня О_О
Leesska, Второе исполнение такой реальный dark!Таня! правда? Мне казалось, что под дарк!Таня имеется что-то другое, более глубинное, что ли. Спасибо вам большое, автор рад, что драббл понравился
честно не представляю себе этот пейринг, да и к фему равнодушна, но второе исполнение понравилось! Бука утыкается носом в подушку и старается не дышать. Склеповой вдруг так страстно хочется, чтобы кто-нибудь вновь назвал её Аней. и такой трогательный финальный штрих
-
-
19.12.2010 в 13:00Прошло уже почти полгода с тех пор, как замёрзшая Гроттерша постучалась к ней в дверь. Губы растрескавшиеся, в глазах – лихорадочный блеск, щеки белее мела. Она тогда так испугалась, что даже забыла отпустить язвительную шуточку. Только и успела, что подхватить её под руки, да ногой придержать контрабас, чтобы тот не разлетелся на щепки.
Полгода прошли, а почти ничего не изменилось: губы у Таньки всё так же обкусаны, а в глазах лихорадочный блеск. И красные искры, то и дело проскакивающие по кольцу, которое совсем перестало поучать жизни и латинскому языку.
-- Дура ты, Танька, -- говорит она ей каждый день, но Таня лишь кривит губы и идёт заваривать чай.
Гробыня боится оставлять её одну – вдруг убежит и от неё? Где тогда искать, по болотом бегать что ли? Глупая-глупая Гроттерша. Гробыня никак не может понять, что снова подвело ту к черте: не Валялкин же. Но Таня про него даже не обмолвилась. Она отмалчивалась на все вопросы Гробыни «почему», «зачем» и «как». Натянуто улыбалась и прижималась к ней, шепча: «люблю тебя». Гробыня рассеяно гладила Таню по волосам и ничего не отвечала, чувствуя шершавые поцелуи на шее.
-- Дура ты, Танька, -- качает головой.
Таня тихо смеётся. Знает, что дура, но любимая дура. Единственная такая. Выпускает алую искру, и фиолетовые волосы Гробыни будто аккуратно отрезает именитый парикмахер. Гробыня на мгновение прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Чуть дрожащей рукой проводит по голове, чувствуя, что от её длинных локонов осталось лишь воспоминание.
-- Такой ты мне нравишься больше, -- говорит Таня, дуя на перстень.
Гробыня молчит, Таньку ей по-человечески жаль. Подходит и, обняв, рассеяно начинает гладить по спине.
-
-
19.12.2010 в 15:39-
-
20.12.2010 в 10:19Спасибо. Наверное, трогательно. = )
автор
-
-
10.11.2011 в 01:44-
-
10.11.2011 в 16:29-
-
10.11.2011 в 16:30-
-
10.11.2011 в 18:15я это знаю, в тебе ведь человечности - ни грамма. Всё выжрато и выпито, счёт, пожалуйста.
Только сейчас поняла, что у Склеповой и Гроттер имена созвучны - Таня и Аня О_О
не з
-
-
10.11.2011 в 20:12Спасибо вам большое, автор рад, что драббл понравился
-
-
27.12.2012 в 20:40Бука утыкается носом в подушку и старается не дышать. Склеповой вдруг так страстно хочется, чтобы кто-нибудь вновь назвал её Аней.
и такой трогательный финальный штрих
-
-
21.01.2013 в 00:49