адекват дьявола
НОЧНАЯ СМЕНА Главы 7-8 из 9.
Автор: Док.
Фэндом: NBC Grimm.
Персонажи и пейринг: детектив Ник «Гримм» Буркхардт, капитан Шон «Опа У Него Оказывается Есть Имя В Каноне» Ренард, ведьма в законе Адалинд «У Меня На Самом Деле Немецкая Фамилия» Шейд, мирный гражданин Эдди «Серый Волк» Монро, все понемножку. Гримм|Ренард, Ренард|Адалинд, Гримм|Монро, Гримм/Главный Спойлер Детективной Завязки.
Категория: gen, casefic, неоднозначный [пре]слэш (мой личный СССР, как знак качества, ага).
Рейтинг и предупреждения: R за кровищу, слэшевые моменты и жестокие церебральные увеселения в количестве.
Дисклаймер: Во всём винить послужной список задействованных актёров, а я только играюсь с тем, что плохо лежит. Принадлежи они мне, они бы прилежно снимались исключительно в художественной порнографии, но я вам этого не говорила.
Авторские ремарки: Я предупреждала про интригу? Я предупреждала. И не говорите, блин, что не предупреждала, вам ещё эпилог читать.
Предыдущая часть: тут.
Следующая часть: тут.
Саундтрек прилагаю.
7,8/9 7.
Это был не мотель и не квартира, а маленький дом на окраине лесопарка. Ник помнил, что капитан что-то упоминал про слишком старую проводку, или про то, что дверь на чердак не закрывается, но это всё почему-то казалось настолько неважным, что он фактически не зафиксировал этого в памяти. Он точно помнил, что они перешагнули через порог. Он наверняка знал, что свет они всё-таки включили — неяркую, казавшуюся, по меньшей мере, двухсотлетней лампу в одной из комнат.
Кажется, потом Ренард о чём-то спросил и положил тяжёлую, холодную ладонь на плечо Гримма.
А потом всё стало каким-то… смазанным.
Чёткость восприятия возвращалась нехотя, медленно, никак не влияя на происходящее. Реальность словно просачивалась в сознание короткими рывками. Привкусом собственной крови на языке. Неожиданно приятным звуком чужого рычания, вибрацией отдававшегося в солнечном сплетении. Запахом пыли, тумана и леса. Гримм позволил стянуть с себя куртку, притянуть себя ближе за ремень на джинсах. Он сам был слишком занят рубашкой капитана. Ему было слишком хорошо, чтобы лишний раз задумываться.
Слишком хорошо. Так, что перехватывало дыхание и сбивалось с ритма сердце.
Шум в ушах, отстранённо констатировал Гримм, ловя раскрытым ртом линию ключицы Ренарда. Спутанное сознание. Сколько же пуговиц на этой чёртовой рубашке. Потеря концентрации. Как же он божественно кусается. Сердцебиение, почти приступ тахикардии. Как непривычно целовать настолько высокое существо. Гипоксия, аритмия, головокружение. Какой холодной кажется его кожа… или это просто сам Ник горячее, чем нормальный человек?..
Строчка из лекции по судебной медицине всплыла в голове почти дословно, когда Ренард, касаясь его кожи губами, выдохнул ему на ухо какую-то длинную мелодичную фразу, в которой Гримм понял дай Бог предлоги. Ник отчего-то помнил её так ясно, будто только вчера был в академии. Под воздействием экстази человеческое тело изменяет нормальный процесс терморегуляции, что многократно усиливает опасность перегрева (либо переохлаждения в условиях низкой температуры). Дальше были ещё абзацы про профилактику гипонатриемии, и ещё что-то о том, что экстази нельзя мешать с антидепрессантами…
Ник провёл языком по нижней губе капитана, слизывая свою собственную кровь, и замер.
У крови — или у холодных губ Ренарда, — был непривычный привкус. В этом маленьком домике на самом отшибе стоял такой сильный запах лесных трав, что они искажали все остальные ароматы. Лес путал ощущения, заглушал звуки. Следующим, о чём подумал холодеющий Гримм, было то, что они приехали сюда на внедорожнике. И что Ренард чисто технически без всяких усилий мог поднять и отнести тело взрослого мужчины в глубину лесополосы. Мужчина, европеоид… Вызывающий доверие… Талантливый химик, возможно — фармацевт… Водит машину — внедорожник или фургон… Ренард когда-то упоминал, что раньше хотел стать врачом. Химик или фармацевт. Экстази и антидепрессанты…
Ренард сам озвучил эту фразу минут двадцать назад: «Он явно хочет подобраться ближе и действовать наверняка». Только Гримм не подумал о том, что эти слова могли быть проверкой: среагирует ли. Поймёт ли. Просто примет к сведению или заглотает наживку.
Очнётся ли.
— Стой, — выдохнул Ник, чуть отпрянув, упираясь спиной в стену.
Ренард замер. Даже в тусклом отсвете слишком старой лампы было слишком ясно видно чёрные провалы его глаз — и след крови Ника на его губах. Ренард в буквальном смысле был на расстоянии вытянутой руки — его холодная ладонь лежала на груди Гримма, чётко напротив сердца.
— Я хотел спросить, — через силу справляясь со сбивавшимся дыханием, проговорил Ник, — что ты… такое.
— Я уже думал, ты никогда не спросишь, — спокойно отозвался Ренард.
Его рубашка была расстёгнута полностью, и Ник видел, что его грудная клетка поднимается и опускается медленно и размеренно. По сравнению с запыхавшимся Гриммом, Ренард был спокоен, как удав. Ник не удивился бы, если бы узнал, что капитан контролировал не только дыхание, но и сердцебиение. Причём, судя по тому, как ёкнуло в груди Ника, когда Ренард чуть сместил свою руку, дразня кожу кончиками пальцев, капитан контролировал не только своё дыхание и сердцебиение.
— Иди ко мне, — тихо сказал Ренард. — Я тебе всё расскажу. Тебе понравится.
На Ника на какое-то мгновение навалилась знакомая апатия — уснуть, закрыть глаза, подчиниться, — но он как-то сумел стряхнуть оцепенение и отпрянуть куда-то вбок, уходя от тактильного контакта. Едва пальцы Ренарда перестали касаться его кожи, он почувствовал головокружение, как от сильной кровопотери.
— Это ведь ты их убивал, — цепляясь за стену, чтобы не упасть, выдохнул Гримм. — Зачем?..
Ренард с совершенно нехарактерной для себя ленивой грацией движения стёр кровь Ника с губ и задумчиво облизнул пальцы.
— Я бы не стал тебя обманывать, — спокойно сказал он, шагая к Гримму ближе.
— Что, правда «набирался сил»? — процитировал Ник, отступая назад.
— Думаю, ты оценил, — едва заметно улыбнулся Ренард. — Я ведь практически не говорил тебе неправды. Просто ты смотрел немного не под тем углом.
Ник сделал ещё один шаг назад, не сводя взгляда с выглядевшего опаснее, чем когда-либо, капитана. Отступая, он наткнулся на что-то мягкое — кажется, собственную куртку. Значит, он пятился в правильном направлении. В обозримой перспективе, учитывая усиливавшуюся от приближения Ренарда аритмию, это была единственная хорошая новость.
— Ты хотел убить или подставить? — спросил Ник, перешагивая через куртку.
— Это можно совместить, — лениво пожал плечами Ренард. Ник ничего не мог с собой поделать — он невольно задержал дыхание, на секунду фиксируясь взглядом на плавной красоте этого движения. — В этом доме достаточно препаратов, фармакологическое действие которых похоже на то, как действую на людей я. Тебя просто найдут с передозировкой в доме, в котором куча твоих отпечатков пальцев — в конце концов, я же не просто так вытаскивал тебя по ночам в лес. И, знаешь, если бы ты не начал трепыхаться так рано, ты бы умер гораздо приятнее.
Ник сделал ещё один шаг. Он уже почти дошёл до выхода из комнаты — рука наткнулась на вешалку, на которой висело пальто Ренарда. А за ним…
— Ты даже не умеешь из такого стрелять, — мягко сказал капитан, когда пальцы Ника сомкнулись на двустволке.
Его голос был ироничным и очень спокойным — и таким убедительным, что Нику на секунду захотелось выпустить оружие из рук. Когда капитан говорил таким тоном, любая противоречащая его приказам идея казалась глупой и смешной. Гримм облизнул пересохшие губы, на ощупь перехватывая ружьё удобнее и с мучительной обречённостью отдавая себя отчёт в том, что даже не знает, заряжено ли оно. Он успеет вырвать его у меня из рук до того, как я прицелюсь, подумал Ник, глядя в чёрную пустоту глаз капитана. Он успеет…
Он бы успел — если бы в одном из окон позади него не вылетели ставни, впуская клубящийся вихрь тьмы. Ник резко отпрянул и вскинул ружьё — ему была нужна всего лишняя секунда, чтобы выстрелить. Стоявший перед ним Ренард инстинктивно шарахнулся с линии огня, по-звериному косясь на вползавший в дом мрак, но не выпуская Гримма из вида.
То, что шагнуло из темноты в следующую секунду, не собиралось вести переговоры.
Ведьма, слишком красивая, чтобы быть настолько страшной, не колебалась и не замедлила движения. Она уже шагала из тьмы, задав себе темп и ритм. Она уже была на середине замаха, и её следующий шаг только усилил инерцию. Ник смог различить только проблеск стали, мелькнувший лишь на долю мгновения, описав широкую дугу. Он даже сначала не понял, что что-то вообще произошло. Удар был настолько быстрым, что Гримм мог только смотреть на то, как хлещет нечеловечески чёрная кровь из располосованного горла Ренарда. Капитан неловко, словно удивляясь происходящему, сделал один шаг — и чудовищно медленно рухнул лицом вниз.
Ведьма, двумя руками удерживая явно слишком тяжёлый для неё меч, с сомнением взглянула на Ника.
— Не стреляй, — глухо сказала она. — Мне надо закончить.
И, с усилием замахнувшись, опустила лезвие вниз. Тело конвульсивно дёрнулось. Голова щёлкнула длинными зубами, на мгновение становясь совершенно не похожей на Ренарда. Изумленно распахнутые глаза помутнели и словно высохли за одну секунду. Чёрная рана на неровном обрубке шеи лениво дымилась.
Ведьма устало опустила меч остриём вниз, тяжело оперлась о рукоять. Её красивое лицо исказилось, растворяясь в чертах её реального облика, обнажая кривой оскал и меняя светлые волосы на сивые космы.
— Думай, с кем связываешься, Гримм, — прошипела она, поднимая взгляд своих неживых глаз на Ника, — дольше протянешь.
Труп у её ног распадался, превращаясь в стелившийся по земле сизый дым. Ведьма брезгливо подхватила быстро терявшую сходство с человеческой голову за волосы. Вместо крови из раны сыпалось что-то чёрное.
— Я, наверное, должен вас поблагодарить, — тихо проговорил Ник.
Ведьма поморщилась, возвращая себе человеческий облик.
— Поверь, Гримм, — холодно сказала она, опираясь на оружие, — мне нет разницы, сколько народу он успел бы убить; если бы он не влез, куда не стоило, я бы к нему близко не подошла. — Она смерила Ника взглядом и холодно добавила: — Это не моё дело, конечно, но я бы на твоём месте всё-таки оделась… и съела чего-нибудь. Он почти тебя выпил.
— Мне казалось, что вы его… уважали, — опираясь на ружьё, рассеянно проговорил Ник.
Ведьма на секунду удивленно приподняла брови — и, видимо, что-то поняв для себя, коротко и резко рассмеялась.
— Когда будешь уходить — посмотри на его машину, — беззлобно сказала она.
8.
— Ну не то, чтобы я был не рад, — вместо приветствия сказал Монро, открывая дверь, — но ты побил рекорд. Четвёртый час утра, поздравляю, могу даже вручить призовой хук в челюсть.
Волк настороженно моргнул, когда реакции не последовало. Гримм молча стоял на пороге. И, кажется, стучал зубами.
— Заходи, — резко посерьёзнев, резюмировал Монро.
— У моего шефа чёрный внедорожник, — неожиданно сказал Ник, останавливаясь в дверях.
— Отлично, молодец твой шеф, заходи уже, — мягко, как больному ребёнку, высказал волк, втягивая Гримма внутрь дома и закрывая дверь.
— Я же не мог его перепутать с синим пикапом, — глядя в пространство, продолжил мысль Ник.
Монро вздохнул.
— Мужик, я не знаю, что вы там курите у себя в управлении…
— Я не курю, — явно автоматически сказал Ник, приваливаясь плечом к стене. — Монро, у тебя… чего-нибудь перекусить найдётся?
Волк закатил глаза.
— Нет, ты точно бьёшь рекорды. Зайти в четвёртом часу утра — и попросить пожрать, серьёзно?
— На самом деле я хотел проконсультироваться, — медленно выговорил Гримм. — Но проверенные источники намекнули мне, что мне лучше чего-нибудь съесть, пока я не упал и не умер.
Волк оценивающе покосился на Гримма.
— Иди на кухню, чего-нибудь придумаем… И, кстати, если ты чисто случайно вдруг решил, что мне не обязательно в такое время суток знать, что за хрень там у тебя стряслась, я пойму и оценю, правда.
Гримм послушно поплёлся в сторону кухни. Уже практически рухнув на стул, он проговорил:
— В записях моей тёти такое называется Sinnsauger.
— Ого, — цыкул зубом волк, открывая дверцу холодильника, — вот это номер.
— Единственная запись про них — на немецком, — вздохнул Ник, потирая виски. — Можешь как-то… резюмировать?..
— Мы зовём таких пересмешниками, — отозвался Монро из холодильника. — Что-то вроде помеси суккуба с доппельгангером. Копируют облик и повадки того, кто тебе нравится, втираются в доверие… Хулиганят, не больше того. Таким просто невозможно отказать, ты отдаёшь им всё, что они ни попросят. У пересмешников нет своего собственного облика, поэтому ваша братия с ними изрядно натерпелась: их и не разглядеть-то толком, даже своим. По сути, они так — мелочь. Наводят мороки, высасывают эмоции, подпитываются за счёт привязанности.
— Они могут убивать? — глухо спросил Ник.
— Ну, лично я видел только один прецедент, — выглядывая поверх дверцы холодильника, высказался волк. — Лет, наверное, тридцать назад, что ли… Причём где-то здесь же, в Портленде. Они, скажем так, гнездятся стаями — и, если стае угрожает опасность, пытаются её устранить… своими методами… Спагетти будешь?
— Буду.
— Настораживает меня, когда ты такой тихий, — проворчал Монро. — В общем, насколько я помню, они тогда скинулись и попросили кого-то из своих убрать то ли адвоката какого-то, то ли журналиста… И в итоге вместо долгих танцев с соблазнением и затуманиванием мозгов на выходе был радикальный результат в виде очень счастливого трупа. Тебе с томатным соусом или с сыром?..
— «Счастливого трупа», — рассеянно повторил Ник.
— Ну ты представь, что все рецепторы, которые у тебя отвечают за удовольствие, начали работать процентов на пятьсот сразу, — пожал плечами волк. — Тут никакой организм не выдержит.
— С сыром.
— О, спасибо, я уж думал, ты меня только про трупы слушаешь, — ехидно хмыкнул Монро.
— Как можно убить… пересмешника? — запнувшись на определении, спросил Ник.
— Погоди, дай подумать, — протянул Монро, выуживая из холодильника сыр. — Застрелить, там, конечно, можно, зарезать… Яды на них не действуют, ни в еде, ни в крови… А, вспомнил. Они, смешно сказать, как те фейри — боятся холодного железа. Ну и кровь того, с кого пересмешник копирует образ, для них хуже кислоты. Смешай кровь копии с кровью оригинала, и считай, что пересмешник не жилец — даже тела не останется…
— Всё изойдёт на дым, — рассеянно договорил Ник.
— Ну, в теории — да, — согласился Монро. — Кстати, с «холодным железом» тот же фокус прокатывает — правда, я не представляю, кто сейчас в здравом уме будет рубить головы, чтобы достичь желаемого эффекта. Хотя, одно время была в ходу такая… показательность. Сами пересмешники такую казнь воспринимают, как последнее предупреждение — дым от убитых долго не рассеивается, им обычно вся округа воняет ещё дня три после…
Волк осёкся и в первый раз с момента прихода Гримма принюхался. Его глаза были красными и нечеловеческими, когда он смерил Ника цепким взглядом.
— А ну-ка, рассказывай с самого начала, — почти ласково и очень угрожающе проговорил он.
Ник на секунду прикрыл глаза.
И начал рассказывать.
Спагетти он прожевал, не ощущая вкуса. В пересказе история с пересмешником начинала обретать раньше не очевидную логику: Нику отчего-то становилось легче, когда он обнаруживал связь между событиями. Когда он высказал эту мысль волку, Монро только снисходительно пояснил, что «это потому, что ты наконец похавал», и попросил не отвлекаться.
Когда Ник закончил — и со спагетти, и с рассказом, — Монро вздохнул и резюмировал:
— По крайней мере, у тебя в активе целых две хороших новости.
— Например? — вскинул брови Гримм.
— Ну, во-первых, ваш маньяк мёртв, — начал загибать пальцы волк.
— И его тело рассыпалось, то есть улики нам привязать не к кому, — дополнил Ник.
— Ну почему же не к кому, — проворчал Монро. — Стоп. Ник. Я надеюсь, ты там, я не знаю, сжёг этот домишко, нет? Там же полно твоих отпечатков пальцев.
— У тебя там ещё какая-то хорошая новость была, — устало закрыв лицо руками, простонал Гримм.
— Во-вторых, — уже не с таким энтузиазмом подал голос Монро, — это был пересмешник, а не реально твоё начальство.
— И чем эта новость хороша?!
— Ну, — пожал плечами волк, — с реальным начальством было бы страшнее. Я бы после такого лет десять вообще никому не доверял, например.
— Как бы тебе сказать, — медленно проговорил Гримм, отнимая руки от лица дикими глазами уставившись куда-то в столешницу. — Твой оптимизм мне нравится. Но я, прости, никак не могу познать светлую сторону того, что у меня нет алиби ни на одну ночь убийства, а тела настоящего убийцы не смогут найти в принципе…
— Я предлагал спалить домик, если что, — хмыкнул Монро. — Бензин найдётся, можем ещё успеть…
— И я в целом рад, что ведьма убила пересмешника, а не оригинал, — мрачно продолжал мысль Гримм. — Но мне, прости, очень не нравится сам факт того, что пересмешник выглядел, как мой непосредственный начальник, с которым мне ещё работать дальше.
— Мужик, ты влип, — ёмко констатировал Монро, ставя перед Ником бутылку пива.
Ник смерил её пустым взглядом и очень тихо спросил, не глядя на волка:
— Чего-нибудь покрепче нет?..
— Найдём, — серьёзно отозвался Монро.
В нескольких кварталах от них на узкой кровати в съёмной комнате сидела аккуратно одетая молодая блондинка — и пристально смотрела на лежавший перед ней на журнальном столике меч. Чёрная кровь испарилась и осыпалась с него в первый же час после убийства пересмешника, словно посеребрённая сталь брезговала такими отметинами. Ведьма протянула руку и потянула за рукоять, наклоняясь ближе. Лезвие с тихим шелестом чуть выдвинулось из ножен. Острый край холодного железа даже спустя много часов едва уловимо пах цветущей фрезией и чистой кровью, как его настоящий владелец. Ей очень хотелось лизнуть лезвие, попробовать на вкус то, что могло так легко убивать.
Но ей было, наверное, так же страшно, как тем пересмешникам, которые учуяли дым сородича в тумане над Портлендом. Если они были достаточно умны, чтобы понять предупреждение — они бы уже убрались подальше. И предупредили бы остальных, что охота на Гримма в этом кантоне теперь может официально считаться действенным способом самоубийства.
{to be continued}
Автор: Док.
Фэндом: NBC Grimm.
Персонажи и пейринг: детектив Ник «Гримм» Буркхардт, капитан Шон «Опа У Него Оказывается Есть Имя В Каноне» Ренард, ведьма в законе Адалинд «У Меня На Самом Деле Немецкая Фамилия» Шейд, мирный гражданин Эдди «Серый Волк» Монро, все понемножку. Гримм|Ренард, Ренард|Адалинд, Гримм|Монро, Гримм/Главный Спойлер Детективной Завязки.
Категория: gen, casefic, неоднозначный [пре]слэш (мой личный СССР, как знак качества, ага).
Рейтинг и предупреждения: R за кровищу, слэшевые моменты и жестокие церебральные увеселения в количестве.
Дисклаймер: Во всём винить послужной список задействованных актёров, а я только играюсь с тем, что плохо лежит. Принадлежи они мне, они бы прилежно снимались исключительно в художественной порнографии, но я вам этого не говорила.
Авторские ремарки: Я предупреждала про интригу? Я предупреждала. И не говорите, блин, что не предупреждала, вам ещё эпилог читать.
Предыдущая часть: тут.
Следующая часть: тут.
Саундтрек прилагаю.
7,8/9 7.
Это был не мотель и не квартира, а маленький дом на окраине лесопарка. Ник помнил, что капитан что-то упоминал про слишком старую проводку, или про то, что дверь на чердак не закрывается, но это всё почему-то казалось настолько неважным, что он фактически не зафиксировал этого в памяти. Он точно помнил, что они перешагнули через порог. Он наверняка знал, что свет они всё-таки включили — неяркую, казавшуюся, по меньшей мере, двухсотлетней лампу в одной из комнат.
Кажется, потом Ренард о чём-то спросил и положил тяжёлую, холодную ладонь на плечо Гримма.
А потом всё стало каким-то… смазанным.
Чёткость восприятия возвращалась нехотя, медленно, никак не влияя на происходящее. Реальность словно просачивалась в сознание короткими рывками. Привкусом собственной крови на языке. Неожиданно приятным звуком чужого рычания, вибрацией отдававшегося в солнечном сплетении. Запахом пыли, тумана и леса. Гримм позволил стянуть с себя куртку, притянуть себя ближе за ремень на джинсах. Он сам был слишком занят рубашкой капитана. Ему было слишком хорошо, чтобы лишний раз задумываться.
Слишком хорошо. Так, что перехватывало дыхание и сбивалось с ритма сердце.
Шум в ушах, отстранённо констатировал Гримм, ловя раскрытым ртом линию ключицы Ренарда. Спутанное сознание. Сколько же пуговиц на этой чёртовой рубашке. Потеря концентрации. Как же он божественно кусается. Сердцебиение, почти приступ тахикардии. Как непривычно целовать настолько высокое существо. Гипоксия, аритмия, головокружение. Какой холодной кажется его кожа… или это просто сам Ник горячее, чем нормальный человек?..
Строчка из лекции по судебной медицине всплыла в голове почти дословно, когда Ренард, касаясь его кожи губами, выдохнул ему на ухо какую-то длинную мелодичную фразу, в которой Гримм понял дай Бог предлоги. Ник отчего-то помнил её так ясно, будто только вчера был в академии. Под воздействием экстази человеческое тело изменяет нормальный процесс терморегуляции, что многократно усиливает опасность перегрева (либо переохлаждения в условиях низкой температуры). Дальше были ещё абзацы про профилактику гипонатриемии, и ещё что-то о том, что экстази нельзя мешать с антидепрессантами…
Ник провёл языком по нижней губе капитана, слизывая свою собственную кровь, и замер.
У крови — или у холодных губ Ренарда, — был непривычный привкус. В этом маленьком домике на самом отшибе стоял такой сильный запах лесных трав, что они искажали все остальные ароматы. Лес путал ощущения, заглушал звуки. Следующим, о чём подумал холодеющий Гримм, было то, что они приехали сюда на внедорожнике. И что Ренард чисто технически без всяких усилий мог поднять и отнести тело взрослого мужчины в глубину лесополосы. Мужчина, европеоид… Вызывающий доверие… Талантливый химик, возможно — фармацевт… Водит машину — внедорожник или фургон… Ренард когда-то упоминал, что раньше хотел стать врачом. Химик или фармацевт. Экстази и антидепрессанты…
Ренард сам озвучил эту фразу минут двадцать назад: «Он явно хочет подобраться ближе и действовать наверняка». Только Гримм не подумал о том, что эти слова могли быть проверкой: среагирует ли. Поймёт ли. Просто примет к сведению или заглотает наживку.
Очнётся ли.
— Стой, — выдохнул Ник, чуть отпрянув, упираясь спиной в стену.
Ренард замер. Даже в тусклом отсвете слишком старой лампы было слишком ясно видно чёрные провалы его глаз — и след крови Ника на его губах. Ренард в буквальном смысле был на расстоянии вытянутой руки — его холодная ладонь лежала на груди Гримма, чётко напротив сердца.
— Я хотел спросить, — через силу справляясь со сбивавшимся дыханием, проговорил Ник, — что ты… такое.
— Я уже думал, ты никогда не спросишь, — спокойно отозвался Ренард.
Его рубашка была расстёгнута полностью, и Ник видел, что его грудная клетка поднимается и опускается медленно и размеренно. По сравнению с запыхавшимся Гриммом, Ренард был спокоен, как удав. Ник не удивился бы, если бы узнал, что капитан контролировал не только дыхание, но и сердцебиение. Причём, судя по тому, как ёкнуло в груди Ника, когда Ренард чуть сместил свою руку, дразня кожу кончиками пальцев, капитан контролировал не только своё дыхание и сердцебиение.
— Иди ко мне, — тихо сказал Ренард. — Я тебе всё расскажу. Тебе понравится.
На Ника на какое-то мгновение навалилась знакомая апатия — уснуть, закрыть глаза, подчиниться, — но он как-то сумел стряхнуть оцепенение и отпрянуть куда-то вбок, уходя от тактильного контакта. Едва пальцы Ренарда перестали касаться его кожи, он почувствовал головокружение, как от сильной кровопотери.
— Это ведь ты их убивал, — цепляясь за стену, чтобы не упасть, выдохнул Гримм. — Зачем?..
Ренард с совершенно нехарактерной для себя ленивой грацией движения стёр кровь Ника с губ и задумчиво облизнул пальцы.
— Я бы не стал тебя обманывать, — спокойно сказал он, шагая к Гримму ближе.
— Что, правда «набирался сил»? — процитировал Ник, отступая назад.
— Думаю, ты оценил, — едва заметно улыбнулся Ренард. — Я ведь практически не говорил тебе неправды. Просто ты смотрел немного не под тем углом.
Ник сделал ещё один шаг назад, не сводя взгляда с выглядевшего опаснее, чем когда-либо, капитана. Отступая, он наткнулся на что-то мягкое — кажется, собственную куртку. Значит, он пятился в правильном направлении. В обозримой перспективе, учитывая усиливавшуюся от приближения Ренарда аритмию, это была единственная хорошая новость.
— Ты хотел убить или подставить? — спросил Ник, перешагивая через куртку.
— Это можно совместить, — лениво пожал плечами Ренард. Ник ничего не мог с собой поделать — он невольно задержал дыхание, на секунду фиксируясь взглядом на плавной красоте этого движения. — В этом доме достаточно препаратов, фармакологическое действие которых похоже на то, как действую на людей я. Тебя просто найдут с передозировкой в доме, в котором куча твоих отпечатков пальцев — в конце концов, я же не просто так вытаскивал тебя по ночам в лес. И, знаешь, если бы ты не начал трепыхаться так рано, ты бы умер гораздо приятнее.
Ник сделал ещё один шаг. Он уже почти дошёл до выхода из комнаты — рука наткнулась на вешалку, на которой висело пальто Ренарда. А за ним…
— Ты даже не умеешь из такого стрелять, — мягко сказал капитан, когда пальцы Ника сомкнулись на двустволке.
Его голос был ироничным и очень спокойным — и таким убедительным, что Нику на секунду захотелось выпустить оружие из рук. Когда капитан говорил таким тоном, любая противоречащая его приказам идея казалась глупой и смешной. Гримм облизнул пересохшие губы, на ощупь перехватывая ружьё удобнее и с мучительной обречённостью отдавая себя отчёт в том, что даже не знает, заряжено ли оно. Он успеет вырвать его у меня из рук до того, как я прицелюсь, подумал Ник, глядя в чёрную пустоту глаз капитана. Он успеет…
Он бы успел — если бы в одном из окон позади него не вылетели ставни, впуская клубящийся вихрь тьмы. Ник резко отпрянул и вскинул ружьё — ему была нужна всего лишняя секунда, чтобы выстрелить. Стоявший перед ним Ренард инстинктивно шарахнулся с линии огня, по-звериному косясь на вползавший в дом мрак, но не выпуская Гримма из вида.
То, что шагнуло из темноты в следующую секунду, не собиралось вести переговоры.
Ведьма, слишком красивая, чтобы быть настолько страшной, не колебалась и не замедлила движения. Она уже шагала из тьмы, задав себе темп и ритм. Она уже была на середине замаха, и её следующий шаг только усилил инерцию. Ник смог различить только проблеск стали, мелькнувший лишь на долю мгновения, описав широкую дугу. Он даже сначала не понял, что что-то вообще произошло. Удар был настолько быстрым, что Гримм мог только смотреть на то, как хлещет нечеловечески чёрная кровь из располосованного горла Ренарда. Капитан неловко, словно удивляясь происходящему, сделал один шаг — и чудовищно медленно рухнул лицом вниз.
Ведьма, двумя руками удерживая явно слишком тяжёлый для неё меч, с сомнением взглянула на Ника.
— Не стреляй, — глухо сказала она. — Мне надо закончить.
И, с усилием замахнувшись, опустила лезвие вниз. Тело конвульсивно дёрнулось. Голова щёлкнула длинными зубами, на мгновение становясь совершенно не похожей на Ренарда. Изумленно распахнутые глаза помутнели и словно высохли за одну секунду. Чёрная рана на неровном обрубке шеи лениво дымилась.
Ведьма устало опустила меч остриём вниз, тяжело оперлась о рукоять. Её красивое лицо исказилось, растворяясь в чертах её реального облика, обнажая кривой оскал и меняя светлые волосы на сивые космы.
— Думай, с кем связываешься, Гримм, — прошипела она, поднимая взгляд своих неживых глаз на Ника, — дольше протянешь.
Труп у её ног распадался, превращаясь в стелившийся по земле сизый дым. Ведьма брезгливо подхватила быстро терявшую сходство с человеческой голову за волосы. Вместо крови из раны сыпалось что-то чёрное.
— Я, наверное, должен вас поблагодарить, — тихо проговорил Ник.
Ведьма поморщилась, возвращая себе человеческий облик.
— Поверь, Гримм, — холодно сказала она, опираясь на оружие, — мне нет разницы, сколько народу он успел бы убить; если бы он не влез, куда не стоило, я бы к нему близко не подошла. — Она смерила Ника взглядом и холодно добавила: — Это не моё дело, конечно, но я бы на твоём месте всё-таки оделась… и съела чего-нибудь. Он почти тебя выпил.
— Мне казалось, что вы его… уважали, — опираясь на ружьё, рассеянно проговорил Ник.
Ведьма на секунду удивленно приподняла брови — и, видимо, что-то поняв для себя, коротко и резко рассмеялась.
— Когда будешь уходить — посмотри на его машину, — беззлобно сказала она.
8.
— Ну не то, чтобы я был не рад, — вместо приветствия сказал Монро, открывая дверь, — но ты побил рекорд. Четвёртый час утра, поздравляю, могу даже вручить призовой хук в челюсть.
Волк настороженно моргнул, когда реакции не последовало. Гримм молча стоял на пороге. И, кажется, стучал зубами.
— Заходи, — резко посерьёзнев, резюмировал Монро.
— У моего шефа чёрный внедорожник, — неожиданно сказал Ник, останавливаясь в дверях.
— Отлично, молодец твой шеф, заходи уже, — мягко, как больному ребёнку, высказал волк, втягивая Гримма внутрь дома и закрывая дверь.
— Я же не мог его перепутать с синим пикапом, — глядя в пространство, продолжил мысль Ник.
Монро вздохнул.
— Мужик, я не знаю, что вы там курите у себя в управлении…
— Я не курю, — явно автоматически сказал Ник, приваливаясь плечом к стене. — Монро, у тебя… чего-нибудь перекусить найдётся?
Волк закатил глаза.
— Нет, ты точно бьёшь рекорды. Зайти в четвёртом часу утра — и попросить пожрать, серьёзно?
— На самом деле я хотел проконсультироваться, — медленно выговорил Гримм. — Но проверенные источники намекнули мне, что мне лучше чего-нибудь съесть, пока я не упал и не умер.
Волк оценивающе покосился на Гримма.
— Иди на кухню, чего-нибудь придумаем… И, кстати, если ты чисто случайно вдруг решил, что мне не обязательно в такое время суток знать, что за хрень там у тебя стряслась, я пойму и оценю, правда.
Гримм послушно поплёлся в сторону кухни. Уже практически рухнув на стул, он проговорил:
— В записях моей тёти такое называется Sinnsauger.
— Ого, — цыкул зубом волк, открывая дверцу холодильника, — вот это номер.
— Единственная запись про них — на немецком, — вздохнул Ник, потирая виски. — Можешь как-то… резюмировать?..
— Мы зовём таких пересмешниками, — отозвался Монро из холодильника. — Что-то вроде помеси суккуба с доппельгангером. Копируют облик и повадки того, кто тебе нравится, втираются в доверие… Хулиганят, не больше того. Таким просто невозможно отказать, ты отдаёшь им всё, что они ни попросят. У пересмешников нет своего собственного облика, поэтому ваша братия с ними изрядно натерпелась: их и не разглядеть-то толком, даже своим. По сути, они так — мелочь. Наводят мороки, высасывают эмоции, подпитываются за счёт привязанности.
— Они могут убивать? — глухо спросил Ник.
— Ну, лично я видел только один прецедент, — выглядывая поверх дверцы холодильника, высказался волк. — Лет, наверное, тридцать назад, что ли… Причём где-то здесь же, в Портленде. Они, скажем так, гнездятся стаями — и, если стае угрожает опасность, пытаются её устранить… своими методами… Спагетти будешь?
— Буду.
— Настораживает меня, когда ты такой тихий, — проворчал Монро. — В общем, насколько я помню, они тогда скинулись и попросили кого-то из своих убрать то ли адвоката какого-то, то ли журналиста… И в итоге вместо долгих танцев с соблазнением и затуманиванием мозгов на выходе был радикальный результат в виде очень счастливого трупа. Тебе с томатным соусом или с сыром?..
— «Счастливого трупа», — рассеянно повторил Ник.
— Ну ты представь, что все рецепторы, которые у тебя отвечают за удовольствие, начали работать процентов на пятьсот сразу, — пожал плечами волк. — Тут никакой организм не выдержит.
— С сыром.
— О, спасибо, я уж думал, ты меня только про трупы слушаешь, — ехидно хмыкнул Монро.
— Как можно убить… пересмешника? — запнувшись на определении, спросил Ник.
— Погоди, дай подумать, — протянул Монро, выуживая из холодильника сыр. — Застрелить, там, конечно, можно, зарезать… Яды на них не действуют, ни в еде, ни в крови… А, вспомнил. Они, смешно сказать, как те фейри — боятся холодного железа. Ну и кровь того, с кого пересмешник копирует образ, для них хуже кислоты. Смешай кровь копии с кровью оригинала, и считай, что пересмешник не жилец — даже тела не останется…
— Всё изойдёт на дым, — рассеянно договорил Ник.
— Ну, в теории — да, — согласился Монро. — Кстати, с «холодным железом» тот же фокус прокатывает — правда, я не представляю, кто сейчас в здравом уме будет рубить головы, чтобы достичь желаемого эффекта. Хотя, одно время была в ходу такая… показательность. Сами пересмешники такую казнь воспринимают, как последнее предупреждение — дым от убитых долго не рассеивается, им обычно вся округа воняет ещё дня три после…
Волк осёкся и в первый раз с момента прихода Гримма принюхался. Его глаза были красными и нечеловеческими, когда он смерил Ника цепким взглядом.
— А ну-ка, рассказывай с самого начала, — почти ласково и очень угрожающе проговорил он.
Ник на секунду прикрыл глаза.
И начал рассказывать.
Спагетти он прожевал, не ощущая вкуса. В пересказе история с пересмешником начинала обретать раньше не очевидную логику: Нику отчего-то становилось легче, когда он обнаруживал связь между событиями. Когда он высказал эту мысль волку, Монро только снисходительно пояснил, что «это потому, что ты наконец похавал», и попросил не отвлекаться.
Когда Ник закончил — и со спагетти, и с рассказом, — Монро вздохнул и резюмировал:
— По крайней мере, у тебя в активе целых две хороших новости.
— Например? — вскинул брови Гримм.
— Ну, во-первых, ваш маньяк мёртв, — начал загибать пальцы волк.
— И его тело рассыпалось, то есть улики нам привязать не к кому, — дополнил Ник.
— Ну почему же не к кому, — проворчал Монро. — Стоп. Ник. Я надеюсь, ты там, я не знаю, сжёг этот домишко, нет? Там же полно твоих отпечатков пальцев.
— У тебя там ещё какая-то хорошая новость была, — устало закрыв лицо руками, простонал Гримм.
— Во-вторых, — уже не с таким энтузиазмом подал голос Монро, — это был пересмешник, а не реально твоё начальство.
— И чем эта новость хороша?!
— Ну, — пожал плечами волк, — с реальным начальством было бы страшнее. Я бы после такого лет десять вообще никому не доверял, например.
— Как бы тебе сказать, — медленно проговорил Гримм, отнимая руки от лица дикими глазами уставившись куда-то в столешницу. — Твой оптимизм мне нравится. Но я, прости, никак не могу познать светлую сторону того, что у меня нет алиби ни на одну ночь убийства, а тела настоящего убийцы не смогут найти в принципе…
— Я предлагал спалить домик, если что, — хмыкнул Монро. — Бензин найдётся, можем ещё успеть…
— И я в целом рад, что ведьма убила пересмешника, а не оригинал, — мрачно продолжал мысль Гримм. — Но мне, прости, очень не нравится сам факт того, что пересмешник выглядел, как мой непосредственный начальник, с которым мне ещё работать дальше.
— Мужик, ты влип, — ёмко констатировал Монро, ставя перед Ником бутылку пива.
Ник смерил её пустым взглядом и очень тихо спросил, не глядя на волка:
— Чего-нибудь покрепче нет?..
— Найдём, — серьёзно отозвался Монро.
В нескольких кварталах от них на узкой кровати в съёмной комнате сидела аккуратно одетая молодая блондинка — и пристально смотрела на лежавший перед ней на журнальном столике меч. Чёрная кровь испарилась и осыпалась с него в первый же час после убийства пересмешника, словно посеребрённая сталь брезговала такими отметинами. Ведьма протянула руку и потянула за рукоять, наклоняясь ближе. Лезвие с тихим шелестом чуть выдвинулось из ножен. Острый край холодного железа даже спустя много часов едва уловимо пах цветущей фрезией и чистой кровью, как его настоящий владелец. Ей очень хотелось лизнуть лезвие, попробовать на вкус то, что могло так легко убивать.
Но ей было, наверное, так же страшно, как тем пересмешникам, которые учуяли дым сородича в тумане над Портлендом. Если они были достаточно умны, чтобы понять предупреждение — они бы уже убрались подальше. И предупредили бы остальных, что охота на Гримма в этом кантоне теперь может официально считаться действенным способом самоубийства.
{to be continued}
@темы: books ate my brains, I'll eat yours, добрый город Ингольдштадт, добрый доктор Франкенштейн, суровые молчаливые родезийцы, глюки брудеров Гримм, fanfiction
-
-
03.03.2012 в 11:40-
-
03.03.2012 в 13:01