Пост 1:
Случайность. Первая жертва(Акако/Аоко, драббл, фемслэш, R)
Принятие. Вторая жертва(Акако\Ран, упоминается Вермут/Ран, мини, фемслэш, R)
Утешение. Третья жертва (Ран/Казуха\Аоко, упоминаются иные пейринги, мини, фемслэш, R, полиамория, секс с посторонними предметами)
Пост 2:
Пост 3:
Автор: AnonEnot
Бета: JeniJene
Фэндом: Detective Conan, Magic Kaito
Размер: миди, ~4.2к слов
Пейринг/Персонажи: Кудо Конан/Кудо Шиничи, Кудо Конан/кайто Кид(Куроба Кайто)/Кудо Шиничи, кайто Кид(Куроба Кайто)/Кудо Конан/Кудо Шиничи
Категория: слэш
Жанр: pwp, AU(Конан — брат-близнец Шиничи)
Рейтинг: R
Предупреждение: селфцест/твинцест, секс с посторонними предметами, полиамория, кинк: перчатки
Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними
Краткое содержание: Как говорится, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о планах на завтра. Вот и Кид получил гораздо более теплый прием, чем на который рассчитывал.
Размещение: с разрешения автора
Для голосования: #. WTF Detective Conan 2019 – "Не лишний"
Кид задумчиво потирает большим пальцем подбородок, не очень-то понимая, что же ему стоит делать. Как-то в голове, когда он только планировал, всё было совсем-совсем иначе. Приходит он, весь красивый, к детективам, что читают книжку или смотрят Холмса, а после пьёт с ними чай на кухне при свете луны, обсуждая какие-то детали плана. Или прогноз погоды на завтра.
Как говорится, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о планах на завтра.
И не то чтобы вор не привык к неожиданным сюрпризам. Отнюдь, импровизировать приходилось часто: то деталька оказывалась слишком китайской, то детективы — очень уж дальновидными и внимательными, отчего часть ловушек и бомб просто не работала. Да ещё и радар Конана доставлял те ещё проблемы: не так взглянешь, и всё, почти раскрыт на месте.
Чёртов параноик. Хорошо, Шиничи также не реагирует.
Зато очень даже явно реагирует на кое-что другое. А точнее, на кого-то — на Конана в костюме Кида, только без цилиндра, да и пиджак уже валялся рядом, — и на поцелуи того в грудь, как и на пробегающимся по бокам пальцы в перчатках.
Гм.
Если боги и существуют, то вся орава явно хохочет над незадачливым вором, умудрившегося проникнуть в дом в такой… довольно неловкий… и интимный… момент.
Сам Кид лишь краснеет от каждого стона Шиничи, жадно прижимающего к себе второго детектива и приобнимающего того сильными ногами, чуть сцепляя их в замок. И просто не может оторвать взгляда от того, как пальцы в белоснежных перчатках поглаживают немного загорелый живот — что довольно заметно из-за контраста ткани с кожей — и слегка цепляют самыми швами шрамы. От того, как очередной красный след медленно пытается налиться синим, чтобы стать похожим на своих собратьев, уже украшающих торс Шиничи. От того, как тот выгибается под ласками, ни капли не стесняясь происходящего.
Кид медленно садится у самой кровати, стараясь быть полностью в тени, снимая свой цилиндр и почти нервно облизывая губы. Хочется. Хочется влезть самому, попробовать так же на вкус, как это сейчас делает Конан, так довольно улыбающийся. Или же прижать обоих к кровати, нагло поглаживая и целуя. С кого бы начать первым?..
Не время об этом думать. Для этого есть душ дома. И руки, которые сейчас никак не должны опуститься к его собственной ширинке. Он не имеет права выдать себя сейчас глупым стоном, убьют — слишком уж личное видит.
Но Кид не спешит уйти. Стоило бы. Но он лишь устраивается поудобнее на прохладном полу — как последний дурак — и смотрит лишь пристальнее. Не на Конана — слишком рискованно, — на Шиничи. Который аж выгибается от поцелуя где-то над животом и поглаживает волосы и шею, иногда придерживая чужой монокль на месте. Тихо стонет вновь, когда Конан трётся о ягодицы своим пахом, прерывисто вздыхая. Кровать поскрипывает от их движений, скрывая тихие выдохи Кида, что даже прикрывает рот ладонью. Лишь бы не услышали. Не сейчас, когда пойдёт явно что-то более интересное, чем просто поцелуи. Привычное для этих двоих, необычное для него.
Пошлое. Захватывающее. Интересное. Интригующее.
С Конана нарочито медленно стаскивается рубашка — тот не торопится помогать, позволяя Шиничи делать всё самому, — постепенно обнажая плечи, чуть бледные под тёмно-синей тканью, что так хорошо сочетается с засосами. А после тот жадно прижимает уже к своим ключицам голову и выгибается, всё так же удерживаемый ногами. Наверно, Шиничи его там вылизывает и ставит очередные засосы.
Почти что завидно. Хотя почему почти?..
Кид тщательно зажимает себе рот рукой, пытаясь и дальше себя никак не выдавать. Не самая простая задача, когда рот просто переполнен слюной, а в штанах слишком тесно и… мокро?.. Чёрт, хоть бы ничем себя не выдать!..
И не надо опускать руку ниже, чтобы погладить предательский бугорок. Ни в коем случае. Любой лишний звук сдаст его с потрохами. Надо было уйти, пока была возможность. Но упустить такое зрелище? Ни за что, это, возможно, единственный шанс в его жизни!..
В следующий момент Кид замирает, неожиданно встречаясь взглядом с ехидно улыбающимся Конаном. Почти что победительски. И хоть взгляд полурасфокусирован — в свете луны это всё же заметно, — всё же он почти наверняка направлен в сторону вора.
— Как всегда, Кид-сан. Тот ещё извращенец, — ухмыляется тот, выпинывая малейшие остатки надежды, что Кида не заметили. Давно ещё. Может, с самого момента захода в комнату? Или чуть позже? Кто ж этих детективов знает?
— Ни капли не удивлён после его комментариев про цвет наших боксёров, — хмыкает Шиничи, не выглядя хоть каплю удивлённым и добивая окончательно. Оба! Оба заметили! И без капли стеснения продолжали!
Сволочи.
Однако долго обижаться ему не дают — он мгновенно пойман за руки и уложен на кровати между обоими детективами, отчего Кид лишь алеет сильнее. Кто бы не покраснел, оказавшись между хорошенькими близнецами с множеством красивых засосов на них, да и полураздетыми к тому же? И с очень конкретными планами, прекрасно выдаваемыми ухмылками.
— Кто сегодня у нас пойман, — смеётся тихо Шиничи перед тем, как внезапно поцеловать Кида, удерживая одну его руку наверху своей. Вторая же рука того принялась за пиджак, нарочито медленно расстегивая его и медленно касаясь живота, почти что щекоча. Ещё одна ладонь уже другого детектива накрыла пах, лаская даже сквозь одежду, чуть обхватывая и поглаживая, немного нажимая.
— Это наша лучшая добыча, Шиничи-нии-чан — наверняка усмехается Конан перед тем обхватить сильнее и вызвать бурную дрожь по всему телу Кида. Так много ласки от обоих... неожиданно.
Он не знает, хочет ли вырваться. Не особо. Не сейчас, когда за его шею и ухо принимаются языки. Когда одна рука нежно гладит живот, поселяя какие-то бурные искры и бабочек, пока вторая дразнит только больше, дурманит и без того не самый ясный разум. Когда оба детектива удерживают его крепко, но несколько нежно, и дарят некое безумие внутри. Сами.
Кид прерывисто стонет, осознавая, что его член неожиданно накрывает уже перчатка, дразнящая его осторожно швами, проходится ими по выступающим сосудам. Он практически задыхается от жаркого воздуха между детективами, пока те медленно вылизывают его и ставят первые засосы уже на его дрожащем теле. Теперь из-за него скрипит кровать, будто бы поощряющая выгибаться больше, льнуть к чужим рукам и жадным ртам.
— Давно бы так, Кид-сан, — шепчет кто-то из них под подбородком, задевая после кончиком языка самый кадык. Должно быть, Конана: монокль чуть щекочет кожу. Или это его собственный?.. — Мы вас заждались.
Вкрадчивый голос делает всё туманней, особенно когда дополняется уже обнаженной — болезненно и возбуждающе сухой — ладонью, пока мокрая от его же смазки перчатка проводит по животу, пачкая. Кид закрывает глаза, но становится всё только хуже: влажные участки реагируют лучше на прохладный воздух и жар от губ и языков, отчего стоны потихоньку вырываются сами и становятся громче. Наверняка же оба детектива усмехаются своей победе...
Мир переворачивается в момент, когда сначала что-то прохладное стягивает под головкой, а после что-то влажное стискивает его член целиком, отчего Кид распахивает глаза и всё никак не может сфокусировать взгляд на картине. И лишь на краткий момент вернувшее чёткость зрение едва не отправляет его в оргазм: Шиничи довольно ухмыляется, почти как на ограблениях, когда разгадал все трюки. И хоть тот закрывает собой свет, кое-что разглядеть возможно, когда загорелый живот кажется почти бледным на фоне одной макушки.
— И кто тут… извращенец? — через силу выдыхает Кид, пока голова кружится, а перед глазами опять всё плывёт. А после, будто отвечая на собственный вопрос, гладит бедро Конана и медленно стягивает с того брюки. Только их — боксёров на том просто нет, что смущает и возбуждает больше. Благо, кончить ему легко не дадут. Не сейчас, когда детективы дорвались до его тела и откровенно наслаждаются возможностью, каждой долей секунды его слабости перед ними.
Не разочаровывать же их? А потому Кид нахальнее прижимает к себе обнажённое ныне бедро, целуя туда и лаская мягко кончиком языка около темных — пока только чужих, но он это ещё исправит — следов, тянет больше к себе слегка удивлённого Конана и вылизывает более влажную и выступающую часть тела, смущаясь сам. Неплохо, хоть и специфично на вкус. А ещё лучше об этом совсем не думать, поскольку это всё равно смелее любой его фантазии — и оттого слишком уж возбуждающе.
Потому Кид продолжает, ожидая действий Шиничи, догадываясь, какими они будут. И верно, мокрый палец медленно входит в него, прохладный от смазки и удивительно тонкий. И он просто не может — почти что подсознательно — не сжать в себе палец, желая прочувствовать его хорошенько.
Стоп. Не палец. Совсем-совсем не палец — у того нет режима вибрации!
Кид аж дрожит под более нахальными усмешками детективов и упирается лбом в бедро, слегка цепляясь за него. Ему точно не сравниться с извращённостью обоих, хотя изначально такими не казались… так, изредка ловко заглядывали под юбку женских воплощений при возможности… Мелочь какая, он сам в детстве подобным развлекался. А тут — вибратор. Вот так сразу. Ещё и включённый.
Сволочи.
— Так-то намного лучше, — Шиничи аж облизывается, не сводя с него пристального и жадного взгляда. Даже продолжает поглаживать где-то внизу пальцем, чуть иногда проталкивая игрушку поглубже и буквально заставляя ёрзать больше, пока язык Конана легонько нажимает на головку и порой нежно по ней проходится.
Кид прижимается щекой к бедру на долю секунды, пытаясь перевести немного дух. Напрасно: к нему наклоняются за поцелуем, не давая сделать глубокого вдоха. И хоть иногда Шиничи делится с ним своим кислородом, от этого несильно-то легче: живительные глотки воздуха будто бы высасывает внизу Конан, отчего жарко всему телу. Особенно когда соприкасается чужая головка с его яйцами, обжигая кожу вновь под тихий смешок — слегка неожиданно — Конана. Тот явственно получает какое-то своеобразное удовольствие от ситуации, даже поглаживает пальцами ствол, продолжая дразниться швами, а после и головка Шиничи оказывается в довольно тесном рту. Просто удивительно, как детективу удобно ласкать своим юрким языком их обоих. Или, может, не настолько это и удобно?.. Сложно сказать, думать же и вовсе невозможно.
Кид дрожит, ощущая стекающую по нему почти что раскалённую слюну, перемешанную со смазкой обоих, которую так жадно пытается слизать Конан, который чуть ли не давится, но явно доволен — если судить по звукам снизу. Его собственному рту тоже покоя не дают: губы иногда покусывают, пока чужой язык ни капли не сдерживается, откровенно изучая и вызывая на своеобразный танец-поединок. На который, конечно же, вор не в праве не ответить.
Прерывистое дыхание резко щекочет губы, пока сквозь туман Кид смутно замечает пристальный взгляд прямо в глаза. Слабо различимый из-за всех действий детективов, ощущаемый больше на интуиции, как и ухмылка. У Шиничи совершенно точно что-то на уме, такое же извращённое, как и скрытая под холодной маской детектива натура. Есть ли пределы?..
Нет. Нет их. Кид чувствует это языком — разделённая на двоих солоноватая головка, которую надо как-то не цеплять зубами, слышит — стоны Конана слегка приглушены. Хотя тот тоже не особо-то отстаёт от братца в пошлости: в чужом рту двум членам приятно тесно, отчего Кид осторожно ёрзает больше, неуверенный, как именно стоит двигаться в такой ситуации. И стоит ли.
Невозможно сдерживать стоны, но и дышать толком не выходит, обычный ритм сбит к чёрту. Удаётся только всхлипывать и тщетно глотать крохи кислорода из поцелуя, пока перепачканная в смазке рука гладит живот и бёдра. Ещё одна совершенно точно на ягодице, мягко щупает и тискает, непонятно чья. Важно ли это?.. Не особо.
Кид просто тонет под ласками от всех так остро ощущаемых ладоней на своём теле, тщетно пытаясь ухватиться за что-то на телах детективов, разделить с ними хоть что-то.
Сложно. Сознание на долю вечности меркнет, пока тело ни капли не подчиняется ему. Просто где-то есть два горячих близнеца, шепчущихся о чём-то. Почти наверняка о сухом — из-за кольца на члене — оргазме Кида. И это — не дело.
Он медленно, почти неуверенно усаживается под взглядами мгновенно насторожившихся детективов и вытирает слюну с губ — боги, насколько же он потерял над собой контроль, просто непростительно… хотя уже неважно. А после мягко улыбается, сдерживая дрожь от вибраций внутри, и медленно целует Конана, пробуя того на вкус больше и более осознанно.
— Не будьте такими жадными, — хрипло шепчет он, хитро улыбаясь и проводя указательными по подбородкам обоих, легонько задевая кожу швами перчаток — каким-то чудом те всё ещё на его руках — и почти что облизываясь, не в силах оторвать взгляд от того, как детективы слегка откидывают головы назад. — Я уже никуда не убегу.
И мягко касается губами нежной шеи Шиничи, чуть дразня языком и ненадолго внутри замирая от некого трепета, чтобы почти сразу оставить свой красный след на хрипло выдыхающем детективе, всё ещё придерживая подбородок пальцем. Кажется, что под губами быстро-быстро бьётся само сердце, выдавая множество эмоций...
Кому-то явно очень нравится его положение.
Кид медленно поглаживает бока, ловя пальцы Конана и переплетая с ними свои. Ткань на его руках липнет, впитывая влагу, но он не торопится снимать, напротив, нарочито задевает швами швы. Смотрит Конану прямо в глаза, играясь с шеей Шиничи самым кончиком языка и иногда кратко целуя перед очередным засосом. Тот теперь приобнимает ногами его, усаживаясь по возможности на колени обоих и несколько ёрзая — должно быть, не самая удобная поза. Второй братец менее терпелив в этот раз, а потому вор тихо шипит, оказываясь подтащенным ближе и устраиваясь между бёдер Конана ягодицами, особенно когда соприкасается членом с эрекцией детективов.
— Каково это, Мейтантей? Оказаться между двумя Кидами? — тихо шепчет он Шиничи и слегка покусывает пойманную в рот мочку уха, не спуская взгляда со второго «вора». Тот усмехается в ответ, чуть поглаживая тыльную сторону ладоней Кида своими пальцами.
— Шиничи-нии-чан, ты знаешь, что стоит сделать, — неожиданно добавляет Конан перед тем, как свободные от стискивающей ткани ладони накрывают все члены, нежно поглаживая и чуть перебирая, смешивая смазку на них и позволяя смеси капать ниже, обжигая совсем рядом с ниточкой вибратора.
Лоб смутно утыкается в надплечье впереди, пока всё внутри сворачивается каким-то лёгким комом. Дышать вновь сложно, возбуждение выходит за все разумные рамки, пока два мучителя вновь медленно истязают его собственную шею засосами, иногда прерываясь на поцелуи между собой, что так сладко и дразняще звучат…
Следующее время будто бы потеряно. Просто в один момент так тесно в руках втроём, пока внутри прекрасно от смазки и вибратора, к которому медленно добавлялись пальцы, а в другой — уже настоящий и тёплый член вместо нагревшейся игрушки. Да и как-то развернули спиной к Конану — как и когда эти демоны сумели провернуть такое? Кид дрожит, хватаясь за Шиничи и прижимаясь к тому, тихо стонет и наслаждается итогом . Так лучше. Намного. Выгибается, пытается насадиться больше, чудом пока сохраняя сидячее положение.
И всё же это немного не дело. Эта мысль самую малость отрезвляет.
Кид осторожно укладывает Шиничи на кровать, незаметно утаскивая игрушку и нарочито сжимая Конана. Ещё немного. Пусть те соображают хуже его. А потому он мягко прижимается членом к ягодицам и, чуть направляя головку рукой, дразнится.
Можно было бы и кольцо снять, но лучше он это отложит на попозже — иначе слишком быстро упадёт без сил.
Терпения не хватает уже и Шиничи, потому член Кида оказывается внутри того с почти мистической скоростью, пока сам детектив цепляется и почти всхлипывает. Теснее, чем в руке или даже во рту... И как тут удержаться от повторного оргазма?..
— Простите, Кид-сан, — рука в перчатке оглаживает ягодицу, поправляя позу, и проводит указательным по позвоночнику, добавляя мурашек снова, как и голос. Хриплый, чарующий, прямо в ухо. — Но между собой мы играем не первый раз... а вот с вами — впервые. Не надейтесь, что мы быстро отстанем от вас.
— М-м-м... Конан-кун, чуть длиннее, чем мы думали... — выдыхает Шиничи с удивительно блестящими глазами, касаясь лбом предплечья почти у самой запястья, и стонет, иногда слегка подрагивая. Насколько же тому нравится?..
Не время об этом думать. Иначе порочный круг ловушки не нарушится, и он останется полностью в их власти. Что неплохо, но немного... скучно.
— Какие же вы... извращенцы... — тянет Кид, неловко выгибаясь под очередным касанием шва его собственных шрамов и стараясь не думать об услышанном. Темы разговоров между детективами, мысли о том, на основе чего те строили догадки о длине... Он и так уже почти на пределе, не хватает только обдумывать подобную чепуху — причём очень провокационную и откровенно горячую. Он укладывает голову на грудь Шиничи и иногда из-за особенно глубоких движений неловко целует её, пытается не кончить раньше времени от ощущений с двух сторон и беспомощно опирается на локти.
— Ага, — легко соглашается Конан прямо в ухо, которое начинает вылизывать — слишком шумно, но не залипать на это очень трудно: сама мысль о том, что... чёрт.
— Совсем немного, — ухмыляется сквозь стоны Шиничи, сам уже укладывая ладони на его бёдра и поглаживая, практически откровенно и нагло щупая-лапая. — Но с кем поведёшься...
— Кид-сан, — почти что мурчат оба, и где-то на краю сознания бьётся мысль, что говорить им имя не стоит, слишком опасно. Но ему определенно хочется послать этот проблеск разума к чёрту, ибо едва ли его сдадут в полицию после этой ночи — скорее, вынюхают адрес и перетащат к себе со всеми вещами: те ещё упрямцы, ещё и эгоистичные.
— Ка-а-айто. Куроба... Кай...то... — поправляет их он, осознавая, что теперь уж точно никуда не денется, влип окончательно — и, что самое дурацкое, по своей вине. И при этом ещё и не против!
— Кайто, — эхом отзывается Конан, ненадолго замерев — будто бы не в силах поверить услышанному. Шиничи вторит тому, одаряя каким-то странным взглядом, который он опять больше чувствует, чем видит.
Но, с другой стороны, это его шанс для ма-а-аленькой мести.
Кайто усмехается и пользуется мигом передышки, изогнувшись и ловко вернув вибратор на положенное тому место — внутрь Конана. А после же ловит чужие ладони и, вновь переплетя пальцы, устраивает их на боках Шиничи, мешая вытащить из себя игрушку. Так и надо хитрецу!
— Собственно... именно это.. мы и имели... в виду... — ухмыляется сволочь, не пытаясь отобрать руки назад. Напротив, довольно управляет их замками, показывая какие-то особенно чувствительные места на теле своего брата, не отвлекаясь больше на болтовню от уха Кайто.
И вот кому от этого стало хуже?.. Часто ли Конан занимается подобным прямо с игрушками?.. Хочет ли он знать ответы на эти вопросы, особенно если не хочет вновь быстро кончить?..
Но стоны Шиничи не дают ему слишком отвлечься от моря ощущений, особенно те, которые тот старательно делает над самым ухом, зарывшись руками в его волосы и притягивая к себе. Того, кажется, никак не волнует, что что-то шло не совсем по плану — или не знает, или находит это возбуждающим.
Хотя детективам всегда нравилась его непредсказуемость — если верить блестящим от восторга глазам в такие моменты...
Кайто послушно утыкается носом в подставляемую шею, одновременно смутно желая содрать уже так мешающиеся перчатки и коснуться уже нормально кожи, проверить нежность той на ощупь. Но вместо этого приходится гадать об этом — на ограблениях как-то в голову не приходило трогать в таких местах, особенно, когда усыплен только один из братьев, и приходилось спешить с переодеванием.
Тяжко. Ему хочется, чтобы силы детективов уже кончились, но и мало происходящего, недостаточно темпа Конана, не хватает громкости стонов Шиничи. И, что хуже всего, сам он всё равно на пределе, несмотря на кольцо. А уступать нахалам как-то не хочется... Или позволить им разок выиграть?
Он резко хватается за Конана, вновь втягивая того в поцелуй и откровенно цепляясь, почти что сдаваясь перед выдержкой того. Почти — он легонько покусывает губы, пытаясь захватить внимание только больше, слегка подвинуть ближе к краю хотя бы одного из детективов. И сжимает ещё немного, тщетно ловя в неверном свете луны дымку в глазах.
И, увлечённый Конаном, упускает момент, когда Шиничи ловко стягивает с него кольцо, пусть и находится в не самой удобной для этого позе — зря Кайто так сосредоточился только на младшем брате, зря. Никогда не стоит недооценивать ни одного из них... И он прекрасно чувствует это, падая на довольно ухмыляющегося Шиничи, который чуть ли не издевательски поглаживает его по спинке, ласково помурлыкивая в ушко.
Нечестно!
— Не думал же, что у двоих преимуществ как-то побольше? — смеётся тот, выгибаясь и утыкаясь самым носом в волосы, щекоча своим дыханием. Конан же неспешно раздевает его дальше, дразняще стягивая перчатки зубами, и ухмыляется, иногда быстро-быстро облизывая свои губы.
— И что? На ограблении вам это не помогает, — слегка упрямится он, пусть и знает, что сейчас это бессмысленно: на ограблении это его территория — неважно, что с ним никто из полиции не согласится, — на которой можно играть с детективами. Места, что изучены им от корки до корки, до самой последней трещины в полу и на потолке. Сейчас же это Кайто незаконно проник на чужую, и те имеют право сдать его в полицию за подобные выходки.
— Можем исправить, — ухмыляется уже Конан — Кайто буквально ощущает этот издевательский изгиб губ, когда тот мягко целует между лопаток. Дрожь вновь проходится по телу, когда в голову приходят мысли, как именно те могут это исправить.
И ни одной приличной. Чёрт.
— Ну, это мы ещё посмотрим, сможете ли вы или нет... В конце концов, я могу просто оставить камеру, — Кайто не удерживается от возможности поддразнить их и, прежде, чем его клеймят извращенцем, продолжает. — Оставив вас дома с голубями. Люблю милые видео!
Оба детектива смеются, не забывая нахально поглаживать его тело, изучая то, чтобы было долгое время скрыто от их жадных взглядов.
Конан даже несколько неосторожно отдаляется от него, чем Кайто пользуется, очень быстро меняя себя с тем местами и откровенно вжимая в Шиничи, устраивается на чужих бёдрах и слегка ёрзает — главное, вновь не потерять контроль на ситуацией.
Что очень легко, учитывая, с кем он имеет дело.
Но невозможно не любоваться тем, как Конан выгибается от поцелуев по линии позвоночника — по которой можно ещё проходиться кончиком языка, ловя вновь сбивающееся дыхание. Невозможно не ухмыляться от того, какими взглядами одаривает того Шиничи, откровенно ёрзающий под своим братом и пытающийся вновь прижать его к ним, перехватить контроль назад. Невозможно просто оторваться от обоих детективов — и пусть он пришёл только поговорить с ними, так даже лучше: успеет ещё... наговориться.
— Подготовишь его для меня, Шин-чан? — негромко спрашивает Кайто, поглаживая немного бёдра того — не такие накаченные, как икры, но тоже очень хороши. И едва не давится слюной, когда Конан вместо возмущения неожиданно раздвигает ноги, обнимая брата покрепче. Что не менее удивительно — Шиничи слушается его эгоистичной просьбы, не забывая целовать тихо стонущего Конана, принимающего до ужаса соблазнительную позу. Вибратор тоже совершенно спокойно вытаскивает — и не краснеет же, сволочь!
У тех хоть какая-то пародия на совесть есть? На смущение? Тем хоть что-то принципиально или просто хотят его себе?
Сложно точно сказать... Хотя зачем говорить, когда можно просто продолжить?
Он сам снимает немногие остатки одежды с Конана, вслушиваясь в каждый звук от того, вглядываясь в каждое движение — вдруг вновь попытается взять ситуацию под свой контроль? — и иногда облизываясь на то, как Шиничи откровенно лапает своего же брата за ягодицы, ни чуть его не смущаясь, наоборот — тот будто бы его провоцирует на срыв. И немного движется, оттеняя своё занятие скрипом кровати, который он едва не начал уже полностью игнорировать.
Очень тяжело сдерживаться, когда один горячий и умный детектив ловко управляется со своим близнецом, разводя на тихие, но протяжные стоны и не только — Конан отчаянно хватается за того руками, сам утыкаясь лбом в шею брата. Это тот от старшего всему научился?..
Ох. Кажется, Кайто конкретно влип. Правда, не то чтобы он действительно желает выбраться... Зачем, когда можно упасть глубже и насладиться моментом по полной?
Потому, дождавшись немого разрешения от Шиничи — тот убирает руки и быстро кивает, — он осторожно входит в Конана, закусывая свою губу и глядя прямо в насмешливые голубые глаза. Ладони вновь скользят по его бёдрам, слегка направляя, меняя угол.
— И часто вы... так развлекаетесь... прямо с косплеем?.. — не может не задать Кайто вопрос, ошарашенный уже в который раз чужим опытом в подобных делах.
— Кто знает... но у тебя теперь есть шанс проверить. Каждые твои мысль и догадку, — усмехается Шиничи и целует вновь Конана в шею, обновляя какой-то из засосов. — И даже больше?..
Несильный шлепок вынуждает двинуться. И пока Кайто ловит уже своё дыхание — нельзя же быть такими горячими и узкими при таком опыте, это просто незаконно, — Конан уже сам вновь управляет темпом, вызывая стоны уже у Шиничи, приобнявшего того своими бёдрами. Лодыжки же тот сцепляет в замок за его спиной, слегка нажимая пяткой на копчик и помогая Конану подстроить Кайто под некий удовлетворяющий всех темп.
Не без фырканья Кайто гладит было живот Шиничи, но, почти сразу передумав, он обхватывает члены обоих — неожиданно и до смущающего влажные от смазки, — и осторожно потирает большим пальцем головку, подрагивая. Насколько же это отличается от ощущений, когда он сам себе так делает — ведь мозг не занят мыслями, насколько хорошо ладонь скользит по стволам, таким неровным, слегка пульсирующим. Не думает про то, как от этого громко стонут детективы, которые, похоже, впервые за сегодня действительно теряют головы. И всё от таких простых движений...
— К-кайто, — зовёт его кто-то из них: увлекшись, он совершенно теряет связь с реальностью, концентрируясь на ладони и быстрых движениях, из-за которых члены в его руке трутся друг о друга. Наверняка тесно, но очень приятно — если верить его воспоминанию о чём-то похожем сегодня, только с тремя.
Сознание мутнеет вновь, когда члены в руке неожиданно обмякают, оставляя её перепачканной в чём-то жарком — и Кайто прекрасно знает в чём, чёрт возьми, ведь он приложил для подобного немало усилий. Так что он медленно слизывает свою награду — тоже специфическую на вкус, но сейчас ощущающуюся почти как амброзия. Он добился, чтобы детективы почти только из-за него кончили.
Сил, правда, больше ни на что нет, кроме как лениво упасть рядом и прижаться, но Кайто всё равно очень доволен результатом.
Медленно он собирает себя по кусочкам, приглядываясь к молчащим детективам. Те же устроились с обоих боков и удерживают его в объятиях, расположив подбородки на плечах и поглядывая — должно быть, разглядывают его лицо в лунном свете. Учитывая, что до этого у них шансов толком не было...
— Нарциссы, — весело показывает им язык Кайто, вызывая абсолютно синхронное закатывание глаз и фырканье в свою сторону. — Не надо тут, уж вы-то могли примерно восстановить в голове мою внешность!
— От нарцисса слышим, — ворчит негромко Шиничи, пряча в тени уголки своей улыбки, пока Конан явно давит желание удариться лбом обо что-нибудь — например, ладонь. — И извращенца. Нет, чтобы за дверью подождать или постучаться...
— Ты, кстати, не думай, что мы дадим тебе умолчать причину твоего вторжения, — несколько хищно улыбается младший брат, но почти сразу расслабляется и устраивается на его груди явно спать, даже глаза прикрывает. — Но можешь отложить до завтра. Так и быть.
Вот же сволочи. Оба.
Но Кайто вслух лишь фыркает, не желая спорить: он знал, на что шёл, связываясь с ними.
@темы: Фанфикшн, Conan Edogawa, Kaito Kuroba, Kaitou Kid, Shinichi Kudo, WTF Detective Conan 2019
