Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Это начало фика. Рабочее название - "Кто спёр Айзена-тайчо?!" Странно, что гинокиры там пока не объявились. Хотя Гин уже. И это подразумевался тот самый "экспериментальный драббель без Гина")))) Но Гин влез, и оно начало разрастаться...
начало фика
Поздним вечером Сейрейтей стихает, и никто не проходит по безлюдным… э-э-э, то есть безшинигамным улицам. И уж тем более некому услышать необычный разговор, звучащий в зале Совета 46.
- Я не хочу быть трупом. Ладно, я ещё согласен быть трупом, но тихим, смирным и в глазах не маячащим. А ты что предлагаешь?
- Я же всё объяснил. Тебе просто нужно немного помозолить им глаза, а потом тебя снимут.
- Вот именно! Я не хочу висеть на этой башне…
- Стене. Священной Восточной стене.
- Да хоть на Доске Почёта! И служить посмешищем всем мимопроходящим.
- Недолго. Потом тебя снимет четвёртый отряд.
- Угу. И будет выяснять, отчего я умер. Вот будто труп, прибитый к стенке мечом, имеет шансы помереть от сифилиса.
- А потом оставят в покое, и ты сможешь вернуться ко мне.
- А разве капитанам не положено погребение, соответствующее их рангу?
- На Сокиоку? Нет, пока не положено. Но скоро будет…
- Ну ладно, повишу. Но только до того времени, пока обо мне не забудут. Эй, ты что это несёшь?
- Ведро. С кровью. Тебя обрызгать для достоверности.
- ЭТО ты называешь кровью?! Да это какой-то протухший томатный сок!
- Это кровь.
- Да ну? Она выглядит не как кровь, пахнет не как кровь, и даже… тьфу, на вкус не как кровь! Нет уж, С-с-соус-с-ске, если уж я участвую во всём этом безобразии, то изволь предоставить настоящую кровь. Твою.
- Ты сдурел. Если из меня вылить необходимое для качественной разрисовки количество крови, я спокойно могу отправляться висеть на стене вместо тебя.
- Это уже твои проблемы.
- И правда, Айзен-тайчо, и как вы не подумали о том, что с ёнбантай-тайчо станется провести анализ крови?
- Смерти моей хотите. Все.
- Хотим, конечно. И старательно её подготавливаем. И заметьте, Айзен-тайчо, весь этот занимательный процесс инициировали именно вы.
- Так что выливай эту бурду. Хочешь достоверности – обеспечь нормальную кровь.
- Ну хорошо.
Бульк. Бульк. Бульк.
- Гин, вымой ведро.
- Айзен-тайчо, а вам не кажется, что это должен делать инициатор перемен?
- Логично. Кьокка, вымой ведро.
- Соус-ске, ты спятил? Я занпакто! Я существую, чтобы убивать врагов! Ну, в крайнем случае, морочить им головы. А тут – то на стенке повиси, то ведро помой!
- Кьокка, вымой ведро.
- Я кому сказал, что существую для убийств?!
- Расширяй специализацию.
- С-с-с-соус-с-с-ске!!
- Айзен-тайчо, я могу помыть это ведро.
- Канаме, ты останешься мне поддержкой и опорой в самое трудное время.
- И раскаешься в этом.
- А ты, Кьокка, пока Канаме моет ведро, лучше потренируйся.
- Да не проблема.
И в ближайшие минуты в зале Совета 46 быстро менялись декорации: Айзен повесившийся, Айзен заколовшийся, Айзен утопившийся, Айзен, свернувший себе шею, Айзен отравившийся, Айзен с инфарктом, Айзен с инсультом, Айзен с ветрянкой…
- Так, Кьокка, тебя куда-то не туда унесло. ТАК с собой не кончают.
- А что? В твоём возрасте весьма опасная болезнь.
- Во-первых, я переболел ветрянкой ещё в детстве. А во-вторых, заразиться в суицидальных целях достаточно сложно. Заколоться гораздо легче.
- Соуске, ты зануда.
- А ты похож на Хирако-тайчо.
- А я ведро помыл.
- Молодец, Канаме. Теперь будем делать мне кровопускание. Есть желаюшие?
- Есть!
- Есть!
- Канаме, я знал, что только на тебя могу положиться в трудную минуту. И что только ты не заорёшь про свои деструктивные желания.
- Я о них подумал.
- И ты, Канаме…
- Айзен-тайчо, ну так медицинские процедуры проводить будем или как?
- Не ты, Гин. Знаю я твою Шинсо – больше крови выпьет, чем прольёт.
- А~йзен-тайчо, все занпакто любят кровь. Просто Ши-чан не сдерживается.
- Результат один и тот же. Канаме, иди сюда.
Бульк. Бульк. Бульк. Бульк.
- Может, хватит уже? Как-нибудь там поэкономнее рисуйте.
- Ну, Айзен-тайчо, для пущей достоверности нужно разрисовать всё как следует!
- Для пущей достоверности я должен остаться в живых.
- Да ну? А я-то думал, что ваш труп на стеночке тоже входит в понятие «достоверность»…
- Всё, хватит. Это тебе пойдёт, Кьокка?
- Более чем. Только она свернётся, пока вы до башни допилите.
- Стены! Священной Восточной стены! Значит, пойдёте в темпе. Смотрите не расплескайте по дороге.
И Айзен устало прислонился к стеночке. Кьокка Суйгецу посмотрел, умилился и немедленно воспроизвёл иллюстрацию на тему «Айзен, померший от потери крови».
UPD: продолжение)
Через какое-то время по улицам Сейрейтея рассекала небольшая, но гордая процессия: Гин впереди, с видом вожака стаи, Тоусен – замыкающим. Между ними скромно шёл Айзен-тайчо. Проткнутый мечом насквозь.
- Кьокка, а ты бы не мог убрать излишнюю правдоподобность? Не знаю, как там во внутреннем мире Айзена-тайчо, но в Сейрейтее капитаны с мечами в груди не разгуливают.
- Не мог бы. Я должен вжиться в образ.
- Так вживайся поскорее! Ты вон сколько тренировался!
- Канаме-кун, просто скажи, что ты боишься ходячих трупов Айзена-тайчо.
- Мне не по себе. И я не думаю, что нас поймут правильно, если обнаружат.
- А давайте проверим! – и Гин воодушевлённо свернул в переулок, из которого доносились чьи-то одинокие шаги. Труп Айзена невозмутимо пошёл за ним. Тоусен про себя обругал двух явно спевшихся зараз, но последовал за спутниками.
Возвращающегося с отчётами Шухея ждал тяжёлый шок. Он даже не очень удивился совместному шествию своего капитана и Ичимару-тайчо. Но рядом с ними шёл Айзен-тайчо. Проткнутый насквозь мечом.
Шухей помотал головой. Видение не рассеялось. Шухей протёр глаза. В это время Тоусен, проклиная этих испытателей прочности конспирации и лейтенантской психики, выдернул меч из груди Айзена и запихал ему же в ножны. Айзен поперхнулся, но смолчал.
- Похоже, я… переутомился, - пробормотал Шухей, обнаружив вместо трупа вполне живого капитана пятого отряда. – Добрый вечер, Тоусен-тайчо, Айзен-тайчо, Ичимару-тайчо.
- Здравствуй, Хисаги. Как отнесёшь эти отчёты к нам в отряд - можешь быть свободен, - торопливо сказал капитан девятого.
- Спасибо, Тоусен-тайчо! – обрадованный Шухей отправился дальше.
- Меч верни.
- Вы совсем не думаете о конспирации! А если бы он закричал?
- То все бы решили, что Хисаги-фукутайчо перетрудился, аканна~!
- Меч верни на место.
- Мечу место в ножнах.
- Сейчас мечу место в моей груди.
- Канаме-кун, ну убей ты уже Айзена-тайчо, видишь, как он просит!
- Так будет безопаснее.
- Меч воткни на место.
- Всё приходится делать самому! Аканна~, ну и длинная же штука! Ши-чан гораздо удобнее.
- Так лучше. Пошли, а то не успеем до восхода.
- Да ладно тебе, ночь длинная. На твой век хватит, с такими ранами долго не живут.
- Но я же живу!
- Тебе кажется, Кьокка, это глюки. Ты тоже перетрудился.
Пришпиливание трупа Айзена на стенку тоже не обошлось без эксцессов. Так как труп принимал в процессе самое активное участие.
- Вот щас как заору! И прибежит Хинамори. И скажет: «А-а-айзен-тайчо!!»
- Кьокка, помолчи. Когда «Айзен-тайчо!» орёт Хинамори, это ещё можно понять, но слышать этот же текст в исполнении трупа Айзена…
- Это очень необычно.
- Да, Канаме-кун, примерно это я и имел в виду.
- Мне долго тут висеть? У меня руки устали! Втыкайте уже меч в стенку!
- Она твёрдая! Сейчас, вот, кажется, пошла…
- Мне что, себя ещё и к стенке пришпилить самостоятельно? Ичимару, подразумевается, что это ты меня зверски убил, так не отлынивай!
- Вот, приколол. Красиво?
- Мне со стороны не видно.
- А мне вообще не видно.
- Значит, красиво. Канаме-кун, давай ведро. И только не говори, что ты его забыл.
- Я не забыл. Но, кажется, оно в процессе немного расплескалось.
- Надеюсь, что тебе это только кажется. Иначе нам придётся после украшения трупа Айзена-тайчо бодро бегать по всему Сейрейтею с половыми тряпками и вытирать компроментирующие доказательства.
- Не нужно. Кровавый след придаст достаточную достоверность, о которой так заботится мой занудливый хозяин.
- Тем лучше. Так, давай сюда… вроде не свернулась. Так, кисточку… что, нет кисточки? Я так и знал. Будем обходиться подручными средствами. А точнее, ручными.
И Гин зачерпнул ладонью кровь Айзена и начал вдохновенно размазывать её по висящему трупу. Труп дёргался и ругался вполголоса.
- Да ладно, ты же занпакто, тебе не впервой быть всему в крови!
- Но я не привык, что меня при этом ещё и лапают!
- А к чему привык?
- Что хрипят и булькают! В крайнем случае, просто тихо дохнут! Кончай меня лапать! Извращенец!!
- Не истери, Кьо-чан, никто тебя не домогается, я всего лишь придаю достоверность, о которой ты так заботишься.
- При смертельном ударе так кровь не хлещет! Только немного вытекает! Если сильное кровотечение, значит, клиент ещё не сдох!
- Но капитаны ведь живучие, нэ? Ну не огорчайся, я могу ещё мечом в тебе повертеть, так точно побольше вытечет.
- Ай! Ичимару! Щекотно! Вот слезу со стены и пойду жаловаться Хинамори на то, что вы меня обижаете!
- Не-е, не слезешь, я качественно приколотил. Так, на стеночки рядом побрызгаем… и финальный штрих – поберегись!
Кьокка бы и рад был «поберечься», но приколотили его на совесть. В результате и. о. трупа Айзена от всей души окатили оставшейся кровью. По стене потекла широкая красная полоса.
- Напрасный перевод продукта…
- Да ладно, Кьо-чан, не злись, потом оближешь.
- И не сокращай моё имя! Ты, бывший лейтенант моего шинигами!
- Ичимару-тайчо, нам пора. Светает.
- И впрямь пора. – Гин с удовольствием облизал пальцы. Кьокка Суйгецу следил за ним со стены с бессильной завистью.
UPD№2: ещё продолжение))
На следующее утро.
- Почему она не кричит? Она давно уже должна закричать! – Айзен нервно вертел в пальцах кисточку для письма. Этой кисточкой Гин недавно нарисовал иллюстрацию к тому, что могло происходить сейчас на стенке. А конкретно, двух наглых стервятников, деловито несущих труп Айзена к себе в гнездо. Айзен искренне надеялся, что капитан третьего не страдает приступами ясновидения.
Гин вообще мало чем страдал. Он в основном наслаждался.
Они перебазировались поближе к месту событий ещё почти ночью. Это поразительно напоминало переноску трупа Айзена – за исключением того, что настоящий Айзен действовал гораздо менее активно. По причине сильной кровопотери. На что Гин сказал:
- Странно, живого мы на место несём, а труп сам шёл… Добить, что ли? Вдруг тоже сам пойдёт?
На что Айзен пригрозил привесить на стенку рядом с Кьоккой, а Тоусен – пожаловаться в Совет 46. Потом вспомнил, что Совет не без их участия пребывает в неработоспособном состоянии, и замолк.
У Священной Восточной Стены их встретил радостный Кьокка. Заоравший хозяину что-то из Шекспира. Айзен, читавший несколько не ту литературу, образования своего занпакто не оценил. А Гин обрадованно заорал ответ. Тоусен сделал вид, что он не причём.
- Гин! Кьокка! Что это за безобразие?
- Это не безобразие! – обиделся Кьокка. – Это Шекспир! «Ромео и Джульетта», сцена с балконом. Балкон, к сожалению, от участия в сцене отказался под предлогом незнания роли.
- Именно, - благосклонно покивал Гин. – Мне Изуру читал. Вслух. После квартального отчёта. В контрасте показалось вполне приличным.
- Я не протестую против Шекспира. Да хоть яойную мангу в лицах пересказывайте – но не орите!! Кьокка, ты – труп! Трупы – не орут!!
- Ну не ори.
- Кхм?!
- Ты шинигами. А значит, уже давно помер. А значит, труп.
Айзен поперхнулся и замолчал.
- Всё равно, почему ты орёшь?
- Мне скучно… - тихо и проникновенно сказал Кьокка. Гин понимающе на него посмотрел.
После этого взгляда Айзену стало ясно, что вдвоём этих… скажем так, безответственных личностей оставлять не стоит – замучаешься потом разгребать то, что они напридумывают. И сейчас несвятая троица сидела и ждала, когда прозвучит наконец вопль Хинамори. Тоусен готовился вовремя выпихнуть на сцену Гина. Айзен думал, что делать с гиновым художеством – чтобы не сбылось, надо бы порвать, но несомненное мастерство изображения мешало это сделать. Хинамори не орала.
- Ну почему она не кричит?!
- Охрипла, - ехидно предположил Гин. – Айзен-тайчо, у вас сейчас истерика начнётся. Валерьяночки?
- Лучше сходи и посмотри, где она там.
- Моему выходу ещё не время!
- В случае чего быстро шмыгнёшь обратно и выйдешь уже как положено. А пока узнай, что там с этой… охрипшей.
- Хай, Айзен-тайчо.
Гин лыбящейся тенью выскользнул за дверь. Айзен с надеждой посмотрел ему вслед. Он никогда не думал, что будет с таким нетерпением ждать появления Хинамори.
Гин окинул взглядом площадку перед стеной. По мосту шли Кира с Хинамори, о чём-то оживлённо беседуя. Гин жизнерадостно юркнул обратно.
- Ну?!
- Идёт! Правда, с ней почему-то Изуру… ничего, пригодится.
- Тогда двигай к месту выхода.
- Уже, - Гин выскочил в высокое окно, понёсся, путая следы, обходя дом, в котором сидели заговорщики. Никому не хотелось оставлять хоть какую-то возможность разоблачения.
- Но всё-таки она не орёт… - задумчиво проговорил Айзен. – Может, и впрямь охрипла?
Подходя к месту, Гин не удержался и бросил взгляд на стену. И с очень большим трудом не открыл глаза, самым неприличным образом пялясь наверх. Трупа на стенке не висело.
- Здравствуйте, Ичимару-тайчо! – радостно поприветствовал капитана Кира. Хинамори смерила его же неодобрительным взглядом.
- И тебе привет, Изуру. Хинамори-тян, ты не знаешь, а куда запропастился Айзен-тайчо? – в своём интересе Гин был абсолютно искренен.
Хинамори нахмурилась. Айзена она со вчерашнего вечера не видела, но очень хорошо помнила предостережения Хицугайи. Остерегаться третьего отряда, особенно Ичимару Гина, особенно, если Айзен идёт куда-то один. А ушёл он явно один…
- А то мне с ним, - Гин выдержал паузу. - Поговорить надо. Наедине.
Кира очень укоризненно посмотрел на своего капитана. Тот ответил абсолютно невинным взглядом. Хинамори настороженно ответила, что не знает. Гин ей даже поверил. Он просто не представлял себе Хинамори, тащащую куда-то вырывающийся труп Айзена. «Хотя с этой… в общем, сталось бы».
Гин уже вознамерился провести второй этап доставания, но Кира быстренько подхватил Хинамори под руку и, пробормотав что-то на тему «Извините-тайчо-нам-пора-мы-на-собрание-опаздываем», уволок её куда подальше. Гин подождал, когда они отойдут подальше, и полез на стену. Трупа не было. Однако дырка в стене от меча - обнаружилась. Значит, не глюк Кьокки Суйгецу. Значит… значит, у них у всех проблемы. И Гин вернулся во временный штаб.
- Ну чего она не орала?
- Айзен-тайчо, вам так нравятся орущие девушки? – Гин прошёл внутрь. – Не от чего ей орать было.
- В смысле?
- В прямом. Не висит там трупа. Дырка в стене есть, а трупа нету. Либо сам сбежал, либо спёрли. Сбежать не мог – я его на совесть привинтил. Причём не на мою, а как минимум на Изурину. Так что должен сообщить вам пренеприятнейшее известие: у нас украли труп.
UPD№3: опять продолжение
- Как то есть украли? – осторожно переспросил Айзен.
- Не знаю, я в этом не участвовал, - Гин картинно развёл руками. – Так что теперь, Айзен-тайчо, вам предстоит проявить свои выдающиеся детективные способности, чтобы найти собственный труп.
- А он сам сбежать не мог? – поинтересовался Тоусен.
- Тоусен-тайчо, вы где-нибудь видели бегающий труп?
- Гин, не доводи Тоусена. Он физически не мог видеть бегающий труп. Но теоретически именно этот труп вполне мог сбежать куда подальше. Ты уверен, что его украли?
- Судя по следам в стене, меч выкручивали долго и старательно. Кьокка не мог из своего положения оставить таких следов.
- Гин, ты подозрительно много знаешь о подобных повреждениях. Уж не развешиваешь ли ты на досуге по стенкам своих подчинённых?
- Айзен-тайчо, а вам не кажется, что лучше сейчас говорить о строго определённом трупе? А точнее, о его отсутствии.
- Да. Итак, кому нужен труп?
- Мне не нужен.
- А я и сам себе наделать могу.
- Гин, я не сомневаюсь в твоих способностях. Я имею в виду, кому ещё нужен труп?
- Кусаджиши-фукутайчо, - выдвинул идею Гин. – Она с ним будет в куклы играть.
И улыбнулся шире, видимо, вспомнив что-то, связанное с лейтенантом одиннадцатого.
Айзен представил себе собственный труп в розовом гайдзинском платье с рюшечками и оборочками. Помотал головой. Полегчало.
- Отложим этот вариант для рассмотрения. Какие ещё будут предложения?
- Куроцучи, - предположил Тоусен. – Обоим. Им для исследований пригодится.
Айзен представил себе собственный труп, разлитый по пронумерованным колбочкам. Снова помотал головой.
- Хинамори! – триумфально провозгласил Гин. – Она на него молиться будет.
Айзен представил себе собственный труп на пьедестале, к ногам возложены цветы и украшения, снизу – коленопреклонённая толпа. Это зрелище понравилось ему больше. Но ненамного…
- Ну, вроде с желающими разобрались. Теперь обсудим возможности. Гин, ты шляешься по всему Сейрейтею и заглядываешь во все углы. У кого из высшего командования было алиби?
- Айзен-тайчо, а почему только командование?
- Потому, Канаме, что рядовым и офицерам, во-первых, труп капитана может принести только неприятности, а во-вторых, Кьокка бы легко смог отвести им глаза. Или просто убить. Гин?
- Меня там не было. Я с достойным похвалы рвением охранял ваше обескровленное тело. А ваше проткнутое мечом тело я не трогал.
- Изложи мне алиби остальных.
- У Изуру есть. Я его отчётами завалил, он всю ночь работал… Ну, должен был работать.
- Лучше давай по порядку.
- У сотайчо есть, ему по стенкам лазить неудобно, радикулит мешает.
- Гин, ты уверен?
- Нет. Но вы же спрашиваете меня, а не медицинский справочник? Продолжаю. Этого… как его… в общем, лейтенанта первого вообще не видно. Может, он помер по-тихому? Нибантай-тайчо была очень занята: она скучала по Йоруичи-сама. Нибантай-фукутайчо… а может, он спёр ваш труп и сожрал?
Айзен поёжился и в очередной раз проклял своё живое воображение.
- Но он не мог, он попался капитану, когда она скучала по Йоруичи-сама, и потому был отправлен за отчёты. Третий отряд я вам уже расписал. В четвёртом круглые сутки кипит работа. Про капитана не знаю, а вот Котецу-старшая точно отправилась по срочному вызову к дзюсанбантай-тайчо. Так что у них у обоих алиби. В пятом отряде… Айзен-тайчо, а может быть, это вы украли собственный труп? Ах да, у вас алиби, вы сидели у стеночки, томно к ней прислонившись. Хинамори… тут я спрошу вас, Айзен-тайчо.
- Да вроде она должна была спать…
- Значит, не знаете. Аканна~… Кучики был в своём поместье, Абарай мужественно проигрывал битву за своё свободное время очередному отчёту, Комамура… м-м-м, Канаме-кун?
- Я ничего не знаю.
- Аканна~, а ещё друг называетесь… Его лейтенант дрых, умаявшись за день. Впрочем, он мог и проснуться ради такого дела. Капитан восьмого пьёт, любуясь луной, лейтенант восьмого гоняет отряд на поиски риока, капитан девятого… ой, извините, Тоусен-тайчо, я поставил под сомнение вашу честность. Конечно, вы не могли украсть труп Айзена-тайчо, это ведь абсолютно несправедливо по отношению к трупу!
- Гин, не доставай Канаме.
- Хай, Айзен-тайчо. Хисаги мы видели… и Канаме-кун дал ему свободное время. Видимо, он употребил его для обновления интерьера. Современные дизайнеры рекомендуют в этом сезоне использовать трупы для создания тёплой и дружеской атмосферы.
- Гин?
- А вы, Айзен-тайчо, разве не их советами руководствовались, украшая Сейрейтей собственным трупом? Правда, для создания нужного эффекта необходимо увеличить количество. А что, повесить труп Айзена-тайчо на каждую Священную стену…
- Гин!!
- Ну ещё на одну точно хватит…
- Гин, ты сейчас сам пойдёшь Сейрейтей украшать.
- Айзен-тайчо, неужели вы доверите мне трудную миссию приколачивать вас к Западной Священной стене?
- Собой!
- Не отходите от темы, Айзен-тайчо, мы про алиби говорили. Широ-чан в такое время спит, у Ран-чан алиби, про одиннадцатый я уже говорил, как, впрочем, и про двенадцатый… может быть, ваш труп потребовался Укитаке-тайчо? Вдруг он решил пересадить себе ваши лёгкие… нет, тогда в этом должен быть замешан четвёртый отряд. Ах да, совсем забыл, к нему же вызывали лейтенанта четвёртого. Значит, они могли и сговориться, аканна~.
- Про одиннадцатый и двенадцатый ты говорил только про причины. И какие-то алиби у тебя сомнительные получаются… как будто ты их только что придумал.
- Так и есть, Айзен-тайчо, только что. Двенадцатый… точно, у них опыты какие-то всю ночь шли, что-то взорвалось, и Маюри ругался на кого-то. Громко. Вряд ли они ваш труп вскрывали с таким размахом. А вот перемещения одиннадцатого отследить невозможно. Так что вероятные кандидатуры – командование одиннадцатого и Хинамори-кун. Возможны также ещё командование седьмого и лейтенант девятого отряда.
- Мой лейтенант не может быть к этому причастен.
- Значит, вы и проверите его алиби, Канаме-кун. А вы, Айзен-тайчо, сидите тут. Ни к чему вам искать собственный труп, а вдруг найдёте? Зрелище будет интересное, да-а…
И пока Айзен думал о чрезмерной наглости своих подчинённых, Гин быстенько выскользнул наружу.
Ой, кажется, детектив получается...
о законах жанра и опросах подозреваемых)))Пробежав по двум улицам, Гин присел куда-то под стенку и на прихваченном с собой листке бумаги набросал список подозреваемых.
- Хинамори-кун, Комамура, Иба, Хисаги, Зараки, Кусаджищи, Куроцучи, Куроцучи №2… Вроде все. Ах да, Хисаги возьмёт на себя Тоусен-тайчо. – Гин хотел было вычеркнуть Шухея, но вместо этого приписал к нему сбоку «Тоусен». Пририсовал плюс между именами и потратил какое-то время на выведение не очень аккуратного сердечка. Вместо стрелы вышел меч, подозрительно напоминающий Кьокку. Довольный Гин поднялся и побежал дальше. Впрочем, список он потерял уже через два поворота. Потом эту бумажку найдут риока и будут долго гадать, что это за фигня, попробуют по ней сориентироваться в Сейрейтее и наткнутся на восьмой отряд, где будут деморализованы и взяты в плен доблестным Кёраку-тайчо и его запасами саке. Открытым остаётся вопрос, как они вообще туда дойдут, ибо на карту список Гина не походил вообще.
Но этого ещё не случилось, а пока Гин жизнерадостно нёсся по улицам, думая, куда бы ему побежать. И решил на всякий случай проверить алиби. А вдруг большая часть Готей-13 действительно делала всё то, что он наговорил Айзену? Вероятность… была.
Задержавшись перед первым отрядом, Гин решительно побежал дальше. Нет, он не боялся заходить в первый, но там было та~к скучно… а ещё его вполне могли припахать расшифровывать написанный им же (со скуки) три месяца назад отчёт. Чего Гин совсем не хотел.
Второй отряд стоял уже даже не на ушах, а скорее на кончиках кос Сой Фонг-тайчо. Расспросив что-то мимопробегающее, Гин выяснил, что отряд усиленно ловит риока, а особенно какую-то чёрную кошку, которую тайчо приказала найти любыми способами. Гин порекомендовал пару хороших зоомагазинов и отправился дальше. «Им и так весело, ещё и труп Айзена-тайчо им для полного счастья абсолютно не нужен».
Собственный отряд Гин решил оставить на закуску, а заодно совместить приятное с полезным: «Вот я устану и приду домой, меня Изуру встретит, вот тут-то я его и спрошу… про алиби…»
В четвёртом отряде Гин сразу же нашёл Унохану и начал наконец непосредственно процесс дознавания.
- Скажите, Унохана-тайчо, а к вам в отряд за последнюю ночь много поступало пациентов с подозрением на инфаркт и белую горячку?
- Нет, Ичимару-тайчо, к нам в отряд за последнюю ночь не поступало пациентов с подобными диагнозами.
«Значит, Кьокка по улицам не бегал, - сделал вывод Гин. – Или бегал, но осторожно».
- А скажите, Унохана-тайчо, а пациенты с галлюцинациями к вам не поступали?
- Нет, Ичимару-тайчо, такого тоже не было.
- Аканна~… а скажите, Унохана-тайчо, а у вас в отряде никто Айзена-тайчо не убивал?
Унохана даже при этом заявлении не утратила своей невозмутимости.
- Нет, Ичимару-тайчо, у нас в отряде никто Айзена-тайчо не убивал.
- Скучно живёте, - прокомментировал Гин. – Ну, если надумаете убивать, мне скажите. А я дальше побегу.
В пятом отряде сидела Хинамори и сортировала отчёты. На вошедшего Гина она посмотрела с большим подозрением.
- Доброе утро, Хинамори-кун! – радостно поприветствовал её тот.
- Доброе утро, Ичимару-тайчо, - ещё более настороженно.
Гин подумал, что он спрашивает слишком прямо, и решил подойти к допросу поосторожнее. Проблема была в том, что детективов он не читал…
- Хинамори-кун, а где ты была прошлой ночью?
Глаза девушки мечтательно затуманились.
- С Айзеном-тайчо!
«Айзен – извращенец», - мысленно прокомментировал Гин.
- Он что-то писал, пока я не заснула, - пояснила Хинамори.
«Тем более извращенец».
- А ты сегодня не видела Айзена-тайчо?
- Н-нет… а что… с Айзеном-тайчо что-то случилось? – Хинамори встревоженно посмотрела на Гина. – Я его не видела со вчерашнего вечера.
- Какое совпадение – я тоже, - улыбнулся шире Гин. – Вот ищу-ищу, а его нигде нет, аканна~… Хинамори-кун, а ты случайно не убивала Айзена-тайчо?
После этого Гин какое-то время наблюдал за тем, как глаза Хинамори становятся всё больше, больше… потом она яростно помотала головой.
- Ичимару-тайчо, конечно, нет!! А что, Айзен-тайчо пропал? Его никто не видел? – в глазах Хинамори заплясали фанатичные искорки. – Я буду искать его вместе с вами!
«Ой», - подумал Гин.
- Не стоит, Хинамори-кун, - он улыбнулся как можно более убедительно. На Изуру, по крайней мере, действовало очень хорошо. – Я и сам справлюсь.
- Нет-нет-нет, я обязана это сделать, я его лейтенант! – Хинамори вскочила. – Я вас найду, А-айзен-тайчо!!
«Ой», - вторично подумал Гин. Он ещё попытался отвязаться от Хинамори, но не родился ещё человек… э-э-э, и шинигами, и кицуне, который сможет остановить любящего своё начальство лейтенанта на пути к этому начальству. И под боевой вопль «А-а-айзен-тайчо-о!!» дальше они отправились вместе. В шестой отряд.
В шестом отряде сидел Кучики Бьякуя и полировал кейсенкан. Ему очень хорошо думалось под методичное шуршание мягкой ткани и лёгкий запах гвоздичного масла. А думать Кучики-тайчо нравилось.
На голове у него красовался запасной кейсенкан. Во избежание неловких ситуаций. А то вон как-то раз зашёл Ичимару и сказал: «А что это вы, Кучики-тайчо, кейсенкан сняли, из клана уходить собрались?» С тех пор Бьякуя без своего кланового украшения не оставался. А откуда запасной… а вы и впрямь думали, что эта штука уникальна? Один кейсенкан всю жизнь носить – это же негигиенично. Да и по голове иногда заезжают. Всякие невоспитанные пустые, например. Надо запасные держать. И Бьякуя их запас регулярно обновлял. Об этом знал только Ренджи, который редко, но регулярно видел своего капитана, возвращающегося с особо опасной миссии с какими-то мослами. Сначала Ренджи думал, что капитан кушать хочет и поэтому себе бульончик варит. А потом узнал, что Кучики прекрасно режет по кости. А для изготовления кланового украшения абы какие кости не сгодятся. А что дальше, Ренджи решил не узнавать. Во избежание.
Сейчас Ренджи сидел за столом и переписывал отчёт. В общем, в шестом отряде царила полная идиллия, пока туда не ввалился клуб преследователей Айзена-тайчо в размере двух шинигами.
- Здравствуйте, Кучики-тайчо, Абарай-кун! А вы случайно Айзена-тайчо не убивали? – На самом деле Гин по пути к шестому придумал уже штук десять вопросов гораздо более корректных. Но это же намного интересней: забегать в отряды и спрашивать, а не убил ли кто Айзена-тайчо? Случа~йно?
Под пламенным взглядом Хинамори командование шестого отряда синхронно переглянулось. Ренджи красноречиво скосил глаза на лейтенанта пятого. Кучики еле заметно кивнул.
- Клянусь честью клана и собственной гордостью капитана шестого отряда, что ни я, ни мой лейтенант, ни кто-либо из моего отряда не убивал Айзена-тайчо.
Хинамори недоверчиво посмотрела на капитана шестого. Тот ответил ей невозмутимым взглядом.
- Жаль, - кивнул Гин. – Ну нет так нет. Бай-бай!
После выхода Гина и Хинамори из здания командования Ренджи с облегчением выдохнул. Всё-таки Хинамори была страшна, если кто-то пытался отобрать у неё капитана.
- Спасибо, Кучики-тайчо! - искренне поблагодарил он.
- Это мой долг – защищать отряд, в том числе и от необоснованных подозрений, - с достоинством ответил Кучики.
Перед седьмым отрядом Гин и Хинамори решили разделиться. Точнее, Гин решил, что так дальше будет скучно, так как под пламенным взглядом Хинамори признается только псих с мозгами Меноса Гранде. И убедил её в необходимости разделения сил.
- Ты возьми на себя седьмой и тринадцатый отряды, - Гин бессовестно скинул на привязавшуюся напарницу самую скучную часть работы, - а я пробегу остальные. Встречаемся часа через три на этом же месте.
- Ичимару-тайчо, а почему мне только два отряда?
- Потому что ты хуже владеешь шинпо и меньше успеешь, - Гин заулыбался и погладил Хинамори по макушке. – Бай-бай!
«А ещё с утра эта девочка меня убить хотела, - думал он, несясь в шинпо по улицам. – Айзен-тайчо та~к замечательно сближает людей!»
В восьмом отряде ругались Нанао и Кёраку. Точнее, Нанао строго выговаривала за что-то капитану, а тот блаженно слушал.
- Добрый день, Кёраку-тайчо, Исе-фукутайчо! Кёраку-тайчо, а что вы делали прошлой ночью?
- Дрых! Бессовестно дрых, упившись! – ответила за своего капитана Нанао.
- А вы что делали прошлой ночью, Исе-фукутайчо? – коварно заулыбался Гин. Нанао поперхнулась и покраснела.
- Я руководила действиями отряда, проводившего поиски риока!
«Ну надо же, угадал!» - изумился Гин.
- А никто из вас случайно Айзена-тайчо не убивал?
- Случайно? Не-ет! – Кёраку покачал головой. – Пороху мне не хватит его случайно прикончить. Специально ещё мог бы, а вот чтобы случайно…
- Исе-фукутайчо?
- Я же сказала, что была занята!
- Ну ладно, я вам поверю. Если надумаете что-то сказать, я всегда к вашим услугам! – Гин вышел из отряда. Кёраку озадаченно посмотрел на Нанао.
- Я не понял, Айзена что, убили?
- Надеюсь, что это очередная шуточка Ичимару-тайчо, - Нанао нахмурилась. – Но на всякий случай надо проверить.
А Гин тем временней побежал к десятому отряду. По дороге он по инерции свернул в девятый, но вспомнил, что Хисаги возьмёт на себя Тоусен, и изменил направление.
По дороге к зданию командования он наткнулся на Хицугайю.
- Привет, Широ-чан, а ты случайно не убивал Айзена-тайчо?
- Айзена-тайчо… убивал… ах ты, кицунеро!!
Вот здесь-то и произошла битва между Гином и Хицугайей, которую мы могли видеть в 47 и 48 сериях. Правда, там аниматоры кое-что приукрасили, но мы-то знаем, что было на самом деле, м-м-м?
После этого слегка обледенелый Гин отправился в одиннадцатый отряд, а слегка порезанный Хицугайя – зашивать хаори. В одиннадцатом никого не было – Зараки с Ячиру носились по Сейрейтею в поисках риока, а Иккаку с Юмичикой лежали в четвёртом. Гин счёл это за достаточное алиби и пошёл в двенадцатый.
На вопрос о занятии на вечер Нему ответила спокойно и подробно, что помогала капитану с разрешением трудностей после эксперимента. И Гин прибёг к своему коронному вопросу:
- Нему-тян, а ты случайно не убивала Айзена-тайчо?
- Нет, Ичимару-тайчо, не убивала, - спокойно ответила девушка. Откуда-то из боковой двери высунулся Маюри:
- Что я ещё пропустил? Айзен что ли помер?! Нему, идиотка! Почему мне до сих пор не доложили? Немедленно принеси мне его труп!
- Слушаюсь, Маюри-сама, - кивнула Нему и вышла из здания командования. Гин последовал её примеру, думая о том, что клуб охотников за трупом Айзена увеличился ещё на одну персону.
«Так, тринадцатый и седьмой берёт Хинамори, девятый – Тоусен…мне остаётся только мой родной. Ещё надо с Хинамори встретиться, время уже… ну и Менос с ним», - решил Гин. Он уже успел заметить, что с Хинамори развлекаться как-то скучно. «Я лучше в одиночку побегаю. Тем более с Изуру она мне только помешает».
Когда Гин вернулся в третий, было уже почти темно. Кира сидел в своём кабинете и дописывал последний отчёт. На прибытие капитана он поднял голову.
- Добрый вечер, Ичимару-тайчо.
- Привет, Изуру. Скажи, а ты случайно не убивал Айзена-тайчо?
Кира поперхнулся. Медленно покачал головой.
- Айзена убили, да? Вот как… Тайчо, вы хоть следов не оставили?
Теперь поперхнулся уже Гин.
- Алиби я вам обеспечу, - тихо говорил Кира, откладывая недописанный отчёт. – Вы хотя бы сделали это не Шинсо? Тогда следы обнаружит каждый… впрочем, есть методы… можно замести следы, использовав чужую реяцу. Когда вы это сделали? Мне нужно знать, на какое время обеспечивать вам алиби.
- На прошедшую ночь, - ошалело произнёс Гин. Он и не знал, что в его лейтенанте скрываются такие дарования. «Да уж, в тихом омуте такое водится…»
- Ночь – это хорошо, - Кира кивнул. – На ночь проще.
- Изуру, а какое алиби ты мне обеспечишь? – с интересом спросил Гин.
- Есть несколько вариантов, - Кира чуть нахмурился, размышляя. – Я могу просто подтвердить, что вы всю ночь спали. Никто не удивится, что я проверял. Есть ещё немного времени, вы можете по-быстрому написать пару отчётов, я скажу, что вы за ними сидели всю ночь, потому что вам было скучно. При вашей работоспособности никого не удивит то, что вы потратили на них всю ночь. Вас кто-нибудь видел? Если да, то обеспечить алиби будет гораздо сложнее.
- Нет, меня никто не видел за этим занятием.
- А вообще ночью?
- Только Айзен-тайчо и Хисаги, - Тоусена Гин пропустил. Он по вполне уважительной причине не мог его видеть.
- Айзен-тайчо никому ничего не скажет, сложнее с Шухеем…
- Он решил, что ему почудилось.
- Замечательно. Тогда я подтвержу, что вы не выходили из здания командования. Выбирайте, тайчо: отчёты или сон?
- Изуру, а может, я тебе просто пару засосов поставлю?
Кира опять поперхнулся.
- Тайчо, в мои варианты идей это не входит.
- А в мои – ещё как.
- Тайчо, это не займёт вас на всю ночь.
- Ты предлагаешь пойти дальше?
- Это – тоже, - Кира покраснел.
- А это смотря как подходить к процессу…
- Нет, тайчо, я не смогу это подтвердить с должным правдоподобием. Так что выбирайте.
- Изуру, а я, вообще-то, его не убивал.
Кира укоризненно посмотрел на капитана.
- Тайчо, ну уж передо мной-то можете не притворяться. Я никому не скажу.
Гин хотел было сказать что-нибудь пафосное типа «Ты что, до такой степени мне не доверяешь?..», как вспомнил, что сам всю жизнь считал такое недоверие лучшим способом обхождения с собой любимым.
- Изуру, Айзен-тайчо, конечно, зануда, но от того, что его убьют, в Сейрейтее веселее не станет.
- Станет, тайчо. Начнётся суматоха, все начнут друг друга подозревать, Хинамори-фукутайчо будет носиться по Сейрейтею и кидаться на всех подряд…
- Она уже, - Гин скромно умолчал о своём участии в доведении Хинамори до такого состояния.
- Вот видите, тайчо. А вы говорите, веселее не станет…
- Ну Изуру, но я правда его не убивал, честное слово! Мне просто интересно, кто его прикончил.
Кира понял, что, раз его начали убеждать такими методами, то всё равно не скажут, кто кого убил. И какая помощь нужна капитану, опять придётся решать самому.
- Как скажете, тайчо.
- Так ты, Изуру, не убивал Айзена-тайчо?
- Нет, тайчо.
- Вот и славно. А то мне пришлось бы обеспечивать тебе алиби. А уж я бы нашёл способы, - Гин довольно улыбнулся. Кира мысленно порадовался тому, что это не он убил Айзена-тайчо.
А пока Гин мирно дрых в своём отряде, убегавшись за день, а Кира сочинял «План по спасению Ичимару-тайчо, который опять нашёл приключения на своё хаори», Хинамори уже два часа торчала на месте встречи. Ни в седьмом, ни в тринадцатом никто так и не признался в своей причастности к убиению Айзена-тайчо, и теперь ей было совершенно необходимо узнать, не нашёл ли что-нибудь капитан третьего. Но тот так и не пришёл…
«Наверное, он что-то нашёл и сейчас допрашивает подозреваемого, - думала Хинамори. – Вообще-то, это не честно, что он не позвал меня. Это всё-таки мой тайчо! Но, наверное, он прав, пока он будет бежать за мной, подозреваемый наверняка удерёт…Стоп!»
Хинамори замерла. Она прекрасно представляла, как замечательно Гин может вытаскивать информацию. Замороченная жертва признается во всём, чего он захочет.
Гину не нужно двух часов для добывания информации. Ему полчаса за глаза хватит. Значит, не подозреваемый… что-то другое. Хинамори лихорадочно вспоминала все детективы, прочитанные за долгие командировки на грунт. И вспомнила.
Капитан третьего что-то знал. Или догадывался. Его могли убрать.
«Как же я раньше не додумалась! – Хинамори с досадой стукнула кулаком по стене. – Единственный, кто хоть что-то знал, последний, кто видел Айзена-тайчо живым! Его должны были убить просто по законам жанра! Я должна была его предупредить! Сейчас наверняка уже поздно…»
Хинамори ярко представился труп Гина, аккуратно прислоненный к стенке и проткнутый его собственным мечом – чтобы инсценировать самоубийство. И записочка в руке – «Не в силах сдержать угрызений совести после убийства мной Айзена-тайчо…».
«Ну разумеется, это для них замечательный способ замести следы, нет, я не могу этого допустить! А может быть, он ещё жив! Я иду вас спасать, Ичимару-тайчо-о-о-о!»
И Хинамори, решительно перехватив меч, понеслась по ночному Сейрейтею, распугивая патрули. Она точно не знала, где искать, но в её воображении труп Гина валялся где-то под стеночкой, вопия о справедливости. Хотя вопящий труп ещё поискать надо.
Хинамори утешало только одно. По всем законам жанра на втором трупе просто обязаны были остаться неопровержимые доказательства вины убийцы. И поэтому она должна была его найти!
«Я иду к вам, Ичимару-тайчо-о-о-о!!»
тадам! Продолжение снова!
На следующее утро всю ночь строивший хитрые планы Кира спал, умаявшись, на недописанном отчёте, бодрый и довольный Гин шёл докладывать Айзену о том, что у всех его возможных убийц есть алиби, а жаждущая мести Хинамори носилась по Сейрейтею в поисках трупа Гина. Ну, или Айзена, на худой конец.
И надо же было им встретиться под Священной Восточной Стеной с ещё одним участником всего этого безобразия…
Вывернув из-за трёх разных углов, они едва не столкнулись. Гин увидел Хинамори и подумал что-то весёлое. Но разглядев третьего участника столкновения…
Перед ним остановился вполне живой и непорезанный Айзен-тайчо. Непозволительно живой, довольный и не носящий никаких следов протыкания мечом!
«Нет, - подумал Гин. – Кьокка. Айзен ещё физически не может выглядеть таким здоровым, довольным и… да, определённо хорошо выспавшимся».
Хинамори сначала остолбенела, а потом кинулась на шею капитану с воплем «А-а-а-айзен-тайчо-о-о-о!!!» Где-то неподалёку настоящий Айзен с облегчением выдохнул, услышав наконец вопль, который он ждал уже целые сутки. Правда, его насторожили интонации вопля: слишком радостные. Айзен никогда не думал, что его труп способен вызвать в Хинамори такой чистый, незамутнённый восторг. «Ну и лейтенант мне попался, - с содроганием подумал он. – Хорошо, что скоро меня здесь уже не будет».
- Айзен-тайчо, вы живы! – Хинамори наконец отпустила капитана. И повернулась к Гину. – Ты мне врал! Зачем ты сказал мне, что Айзен-тайчо мёртв! Да ещё и сам не помер! Ты!..
Хинамори рванулась к Гину, на лету доставая меч, но была с лёгкостью перехвачена Кьоккой.
- Ну, не сердись на него, Хинамори-кун, - мягко улыбнулся занпакто. – Гину сейчас тоже трудно, у него… - Кьокка замялся, придумывая. - Э-э-э… несчастная любовь. А это всегда тяжело.
Гин насторожился. Про свою несчастную любовь он слышал в первый раз, но идея ему, в целом, понравилась. «Я ещё никогда не страдал от несчастной любви. Это наверняка интересно!»
- Да, конечно, Айзен-тайчо! – восторженно согласилась Хинамори. – А где вы были?
- В четвёртом, простудился немного. Не волнуйся, Хинамори-кун, сейчас со мной уже всё в порядке.
- Конечно, Айзен-тайчо!
- А теперь возвращайся в отряд. Они уже беспокоятся, наверное.
Хинамори радостно кивнула и понеслась прочь.
- Кьокка, какого меноса? – патетично, но не очень громко спросил Гин. – Мы тебя второй день ищем!
- Гин, ну ты же меня не выдашь? – Кьокка умоляюще посмотрел на собеседника. – Тут так много всего интересного, а я из ножен и не вижу ничего почти. Дай я ещё погуляю. Всё равно мы же скоро уйдём, какая разница, какой шухер мы поднимем перед уходом!
- А ещё тебе скучно, - понимающе улыбнулся Гин. – Гуляй, я не скажу Айзену. Но где ты всё-таки был весь вчерашний день?
Кьокка слегка покраснел.
-Ну... это...
Флэшбэк Кьокки
Светало. Лейтенант четвёртого отряда Котецу Исане возвращалась со срочного вызова. Вообще-то, вызов оказался совсем не срочным. Укитаке-тайчо чувствовал себя вполне нормально, просто немного переутомился, а сестричка опять решила, что капитан чуть ли не помирает. Можно было, конечно, вернуться ещё ночью, но когда бы ещё выпал шанс попить генсейского чаю с какими-то странными травками, поговорить со знающим человеком и просто приятно провести время. Нет, Исане ничуть не жалела о проведённой ночи.
Светало. Кьокке понемногу становилось скучно. Пришпилили его действительно на совесть (причём явно не Гинову, а какую побольше), и сейчас занпакто сам слезть был не в состоянии. Это заставляло его чувствовать себя беззащитным. Кьокка не испытывал такого чувства с тех пор, как хозяин обрёл шикай, и возвращение безвозвратно ушедших эмоций ему не нравилось. Кроме того, висеть на стенке было просто скучно.
Кьокка подёргал ногами. Посчитал прыгающих по крышам где-то вдалеке шинигами из второго. Облизнулся – капли крови попали и на губы, что Кьокке очень понравилось. Покрутил ушами. Плюнул вниз. Если бы сейчас кто-то проходил мимо Восточной Священной стены, его бы ждал тяжёлый шок – труп Айзена, облизывающийся и шевелящий ушами.
Веселее не становилось. «Надо поспать, пока есть время», - подумал Кьокка. Начал считать меносов, прыгающих через стены Сейрейтея. Проблема заключалась в том, что на одной из стен висел сам Кьокка, из-за чего меносов приходилось вести очень сложными траекториями. Поэтому заснуть не получалось. А может быть, потому, что спать и не хотелось – занпакто и в ножнах неплохо высыпаются, им-то отчёты писать не надо.
Дырка в груди не то чтобы болела, но чесалась. Кьокка попробовал покрутить меч – вдруг подействует как попытка почесаться. Если бы сейчас кто-нибудь шёл мимо Восточной Священной стены, он бы не усомнился в самоубийстве Айзена. Потому что, если шинигами висит на стене и упоённо вертит мечом у себя в груди, вероятнее всего, он пытается уйти из этого жестокого мира.
Исане шла к четвёртому отряду. По дороге она вспомнила, что ночью, отправляясь на вызов, слышала какую-то возню у Восточной Священной стены. «Мало ли, вдруг риока залезли», - подумала Котецу-старшая и решила на всякий случай проверить.
Кьокка скучал уже отчаянно. Он с нетерпением ждал вопля Хинамори – а ведь раньше боялся, что оглохнет. Труп Айзена на стене вёл себя самым неподобающим образом – дёргался, вертел в нетерпении головой, тихонько подвывал. Совсем озверев от скуки, Кьокка даже тихонько спел гимн Готей-13 в творческой обработке Ичимару Гина. Если бы кто-нибудь проходил мимо Восточной Священной стены, он бы решил, что Айзен-тайчо даже после смерти хранит верность Готей-13.
Кьокка как раз думал, что бы ещё такое спеть, как откуда-то спереди послышались шаги. «Хинамори-фукутайчо!!» - чуть не заорал обрадованный занпакто, но вовремя вспомнил, что орать должен не он. А потому повис по стойке смирно, как и подобает всякому уважающему себя трупу.
Исане перешла мост, осмотрела площадку. «Вроде ничего нет…»
«Ну подними же ты глаза!! - мысленно умолял Кьокка, невидяще уставившийся в небеса. – Тут твой капитан дохлый висит!»
Исане послушно подняла глаза – и застыла. Крик «Айзен-тайчо!» застрял у неё в горле.
«А почему она не кричит? – забеспокоился Кьокка. – Она должна закричать!»
Исане вспомнила наконец, что она целитель, и полезла на стену, на ходу подготавливая лечащие заклинания.
«Не та, - удивился Кьокка. – Ой… красивая какая…»
Исане осторожно отколола труп Айзена от стенки (с третьей попытки) и спланировала на площадку, бережно прижимая к груди свою ношу. Кьокка остолбенело пялился куда-то в пространство. По счастливой случайности в пространстве оказалось косоде Исане. Хоть и не украшенное вырезом а ля Рангику, но всё равно открывающее.
Исане сразу поняла, что её способностей к реанимации тут не хватит. Поэтому она перехватила свою драгоценную ношу поудобнее и с видом опытного переносчика трупов полетела в шинпо в четвёртый. Кьокка висел, уткнувшись лицом куда-то в плечо удивительно красивой женщины, и очень хотел нарушить приказ хозяина. А конкретно, подать признаки жизни. Ему казалось, что это женщину очень обрадует.
Исане влетела в расположение четвёртого и понеслась прямо к кабинету капитана. Унохана-тайчо сейчас должна была как раз быть там.
Она и была там. На распахнувшуюся без стука дверь поднялась, приветственно улыбаясь, - и наградила запыхавшуюся Исане удивлённым взглядом.
- Исане, мне кажется, или это не твой срочный вызов?
- Вы правы, Унохана-тайчо. Мой вызов оказался совсем не срочным, а на этот явно опоздали, - Исане отдышалась и бережно положила труп Айзена на диванчик. Кьокка этому обстоятельству очень огорчился.
- Исане, он мёртв, - констатировала Унохана через какое-то время.
Кьокка облегчённо вздохнул. Он немного побаивался этой женщины.
- Совсем? – тихонько спросила Исане. – Неужели ничего нельзя сделать? Ваш банкай или на аппараты…
- У него уже сердце не бьётся. – Унохана задумалась. – Правда не так уж и давно… Банкай можно попробовать…
Кьокка мысленно вздрогнул. Врали или нет про то, что ёнбантай-тайчо даже мёртвого поднимет?
- Однако этот случай можно использовать и по-другому. Так как у меня вряд ли получится его оживить, можно попробовать извлечь из этого пользу.
Кьокка почувствовал, что ему пора срочно распадаться на духовные частицы. И проклял силу Айзена, которая такой быстрой аннигиляции трупа не допускала.
- Унохана-тайчо, что вы имеете в виду?
- Исане, помнишь, я говорила тебе, что испытываю известные трудности с нашим анатомическим театром?
Анатомический театр существовал в четвёртом отряде с тех пор, как Унохана-тайчо побывала в какой-то гайдзинской стране и посмотрела на вскрытие трупа. Ей понравилось. С тех пор она старалась создать подобное и у себя в отряде. Всё бы ничего, если бы не одно «но». Трупы шинигами слишком быстро распадались на духовные частицы, и вскрывать неожиданно оказывалось некого. Унохана-тайчо изобрела несколько методик, позволяющих отсрочить это прискорбное явление, но получалось ненадолго.
А тут труп капитана. Сильного. Неизвестно, правда, сколько он на стене провисел, но реяцу-фон до сих пор абсолютно стабилен. Идеальный кандидат в жертвы науки. К тому же тайное вскрытие Айзена-тайчо поможет избежать излишней шумихи по поводу его смерти. Исчез тайчо. Непонятно куда. А накалять обстановку, когда в Сейрейтее и так риока, не надо. Вот совсем не надо. А убийство капитана её ой как накалит.
Всё это Унохана-тайчо вкратце изложила своему лейтенанту.
- А представляешь, на сколько занятий хватит одного капитана? Тело продержится ещё не менее двух суток, значит… на повышение квалификации всего отряда и лекции половины старших курсов Академии, а то и больше. Работать, конечно, придётся круглосуточно, но такую возможность упускать нельзя. Жаль, что полноценно вскрыть его можно будет только один раз… А со швами – это совсем другое дело…
Кьокка слушал и понимал: он попал. По-крупному, как раньше, обладая весьма здравомыслящим хозяином, никогда не вляпывался. Потому что он понятия не имеет, сможет ли поддерживать иллюзию ещё и постоянно возникающих повреждений. Вопреки мнению Айзена, Кьокка был отнюдь не всесилен. Хотя хозяина в столь удобном заблуждении не разубеждал.
Перепуганному занпакто даже в голову не пришло, как можно тайно вскрыть капитана для повышения квалификации четвертого отряда. Немножко не до того было. «Надо срочно сваливать. Или воскресать…» - на лице трупа Айзена на какие-то доли секунды появилось выражение абсолютной паники.
- Унохана-тайчо… а может быть, вы хотя бы попробуете? – тихо попросила Исане. – Если ничего не получится, тогда конечно…
Унохана задумалась. Потом медленно вытащила занпакто.
- Исане, выйди. Тебе нельзя ещё стоять рядом со мной, когда я применяю эти техники.
- Да, тайчо! – радостная Исане выскользнула за дверь.
«Щас прирежут и скажут, что так и было, - в ужасе подумал Кьокка. – И в чём-то таки будут правы… не хочу!!»
- Банкай, - тихо произнесла Унохана. Кьокка судорожно распахнул глаза, имитируя приход в сознание, и только потом понял, что капитан четвёртого не использовала занпакто. Она просто сказала: «Банкай». А он поспешил…
- Как вы себя чувствуете, Айзен-тайчо? – вкрадчиво поинтересовалась Унохана.
- Голова кружится и грудь болит, - быстро сымпровизировал симптомы Кьокка. – Унохана-тайчо… похоже, я нахожусь в четвёртом отряде. Как я сюда попал?
- Вас принесла Исане, - любезно проинформировала Унохана. – Она говорит, вас кто-то приколол вашим же мечом к Восточной Священной стене.
Кьокка, как мог, выразил удивление большими глазами.
- Меня? К стене? – он слегка приподнялся и осмотрел дыру у себя в груди. – М-да, похоже на то… Унохана-тайчо, а почему я тогда ещё жив?
- Честно говоря, это я хотела спросить у вас, - улыбнулась Унохана. Кьокка подумал «Мама!». Потом вспомнил, что породившим его сознанием, то есть его «мамой», является Айзен, к которому сейчас взывать глупо, и перестал думать «мама!».
- Но раз вы не знаете, скорее всего, причиной этого события послужила природная выносливость капитанов и мой банкай, вовремя применённый. Кстати, как это с вами случилось, Айзен-тайчо?
- Сам не знаю, - признался Кьокка. «Как сказать?! Айзен попросил? Спалят. Из спортивного интереса? Ага, повесился на стенку из-за скучной жизни. На спор? Угу, с Гином, потому что больше никто на такое бредовое пари не согласится. Тогда четвёртый отряд будет обшаривать весь Сейрейтей в поисках аналогично повесившегося Гина… Для красоты? Решат, что у меня мания величия… и шизофрения. Или что-то вроде того. От несчастной любви? Тогда точно в психушку законопатят… И молчать долго нельзя, заподозрят же! Ага, где-то и когда-то кто-то мне про подобный случай рассказывал…»
- Не знаю, - повторил Кьокка. – Как обычно шёл в отряд. Шёл-шёл, споткнулся… или по голове ударили… упал, очнулся – на стене вишу… решил обратно сознание потерять.
«Звучит дебильно до невероятия. Эх, хозяин, и какой из тебя владыка мира? Собственный занпакто не можешь научить, как врать в таких случаях!»
- Наверное, это риока вас так обрадовали, - покивала Унохана. – Ох, и высоко же они прыгают… раз так вас пришпилили.
«Она мне не верит!.. И правильно делает, кстати. Надо удрать! Но как?! Я могу превратиться в меч… и буду тут лежать, потому что мечи не ходят! А кто знает, что эта ужасная женщина может сделать с мечом… Я могу превратиться в кого-нибудь ещё из Готея, но не уверен, что это поможет. Я могу превратиться в Унохану-тайчо и убедить её, что это я настоящая… но, скорее всего, это меня заставят поверить, что я глюк. Я могу превратиться в стайку бабочек и вылететь в окно… но оно закрыто!! Я могу рассыпаться на реяцу-частицы, но мне потом три часа воплощаться… а если эта женщина догадается разбросать частицы меня по разным углам… а она догадается! – тогда меня и хозяин не соберёт… ксо-ксо-ксо, что же делать?!! Наверное, лучше всего признаться… менос с ней, с конспирацией, главное, жизнь!»
- Унохана-тайчо…
- Не волнуйтесь, Айзен-тайчо, с вами всё будет в порядке.
- Видите ли, дело в том, что я немножко не Айзен…
- Вы вполне устраиваете меня, А~йзен-тайчо, - мягко надавив на последнее слово, произнесла Унохана. И неожиданно озорно подмигнула. «Она всё знает. И про хозяина, и про меня, и вообще… она всё знает и намекает, что пощадит, если я буду вместо хозяина! А что, пусть знает, как меня в такие переделки бросать!»
- Я уверена, что благодаря своевременному применению моего банкая медицинская помощь вам больше не потребуется, - поднялась Унохана. – Ваши раны прекрасно заживут до утра.
«Намёк понял…»
- Но на всякий случай я оставлю с вами Исане. При необходимости она сможет оказать вам помощь.
«Та славная женщина… хорошо! Может быть, я всё-таки переживу этот день!»
Вместо страшной женщины в комнату влетела радостная Исане.
- Айзен-тайчо, я так рада, что с вами всё в порядке! Ой… - это она поняла, что никуда не исчезнувшая дыра в груди никак не сочетается с её словами.
- Унохана-тайчо даровала мне ещё два часа полноценной жизни… - мрачно сказал Кьокка. Потом увидел большие и испуганные глаза женщины и устыдился. – А потом сработает снотворное.
Он не знал, что говорить этой красивой шинигами и поэтому молол всякую чушь.
Исане вздохнула с облегчением.
- Айзен-тайчо, вы меня очень напугали!
- Ничего страшного, - он улыбнулся. – Унохана-тайчо сказала, что к утру всё прекрасно заживёт.
- Тайчо – великий целитель, - закивала Исане.
«Ага. От одного слова никто не осмелится не ожить… и мёртвые позавидуют живым! И здоровым…»
- Наверное, вас всё-таки надо перевязать. Я не сомневаюсь в силах Уноханы-тайчо, но всё же…
- Не стоит, - попытался запротестовать Кьокка, но понял, что это хорошая возможность почувствовать ещё раз тепло рук славной женщины. «Как её… Исане? И имя такое красивое… ласковое, тёплое, нежное… как она сама». – Впрочем, вам, наверное, лучше знать.
После перевязки они ещё долго разговаривали обо всём на свете. Кьокка серьёзно вознамерился проговорить всю ночь, но потом подумал, что это будет нефизиологично, если он, весь из себя такой с дыркой, будет так бодро себя чувствовать. А потом вспомнил свои слова про два часа и снотворное и поспешно сделал вид, что тихо уснул. Исане умилилась, осторожно погладила его по голове и бесшумно взялась за книгу. Уходить и оставлять раненого капитана одного она не решилась.
конец флэшбэка Кьокки
- Вот так всё и было… Гин, ты же меня не выдашь? И вообще, разве он уже успел заметить моё отсутствие? Я же вернулся, как только зажили раны…
- Кьокка, ну ты и наивный. Ладно уж, гуляй. Только через три дня Айзен планирует сваливать.
- Я знаю… ничего! За эти три дня мне надо взять от жизни всё! Ну, всё, что смогу, - уточнил Кьокка под насмешливым взглядом Гина. – А ты вообще занят. У тебя несчастная любовь.
- Но вообще-то мне надо всё рассказать Айзену-тайчо…
- А ты и расскажи, - хмыкнул Кьокка. – Мне. Я сейчас за него.
- Ну если учесть, что гипноз Кьокки Суйгецу абсолютен… и Айзену-тайчо расскажу, и ходить никуда не надо будет! – Гин демонстративно встал по стойке смирно. – Докладываю, Айзен-тайчо: вашего трупа не нашёл и у всех есть алиби.
- А у твоего фукутайчо? – с интересом спросил Кьокка. – Он мне кажется самым подозрительным.
- Тоже, - улыбнулся Гин. – У него алиби: он всю ночь придумывал алиби мне!
- Э?
- Да он почему-то решил, что это я убил Айзена-тайчо… но я ж вас не убивал, нэ?
- Да вроде нет, - немного растерялся Кьокка. – А ты всех расспросил?
Гин задумался. Потом радостно заулыбался:
- Нет! Я риока забыл! Пойду у них поспрашиваю.
- Постой, - Кьокка придержал Гина за рукав. – Слушай… у меня тут такое дело… мне от тебя нужно…
- Что-то сугубо неподобающее? – с интересом предположил Гин. – Так мы тут только этим и занимаемся.
- Нет… у меня тут… такая девушка! Красивая, умная, славная, добрая, хорошая… Гин, подскажи, как можно девушку заинтересовать?
- Быстро ты, - с уважением заметил Гин. – Не успел сдохнуть – уже девушку подцепил.
- Гин, не будь заразой!
- Я – она и есть!
- Гин… ну, можно подумать, ты ни разу в жизни не влюблялся!
Гин задумался, перебирая в голове свою бурную биографию.
- А ведь и правда… досадное упущение. Надо срочно исправить!
- Вот! А сейчас ты страдаешь от несчастной любви и тебе положено знать, как ухаживают за девушками!
- По-моему, у тебя логике нехорошо, - хмыкнул Гин. – Так я не влюблялся или страдаю?
- Какая разница! Она красивая! И умная. И славная. И добрая. И сильная…
- Бедный мой друг, эк тебя разобрало… Ладно. Кто она хоть?
- Исане-фукутайчо, - смущённо признался Кьокка.
- Ты попал, - подытожил Гин. – Крутиться вокруг четвёртого – небезопасно. Ну… можешь попробовать по стандартной схеме: цветы-конфеты-серенады…
- Цветы, конфеты, серенады, - записал Кьокка в материализовавшейся у него в руках книжке.
- Текст серенады продиктовать? – ехидно уточнил Гин.
- Нет, не надо, я сам…
- Ещё можно пригласить полюбоваться фейерверком.
- Так из фейерверков в ближайшее время только уход моего хозяина!
- Тоже неплохо, пригласи девушку полюбоваться зрелищем!
- Э-э-э… я подумаю. Это всё?
- Ну, ещё можешь заиметь себе четвёртую отрицательную группу крови. Целителям всегда нужна кровь! И чем она реже, тем больше тебя будут есть… то есть любить.
- Что-то мне этот способ доверия не внушает.
- Тогда попади ещё раз в четвёртый, будучи драным пустыми на миссии. Тоже интересно.
- Э-э-э… Я лучше по стандартной схеме.
- Давай, расскажешь потом, как всё прошло, - хмыкнул Гин. – Я побежал к риока. К Восточной Священной стене не ходи, там ещё один Айзен сидит. Подхватишь раздвоение личности, и что мне с тобой делать?
начало фика
Поздним вечером Сейрейтей стихает, и никто не проходит по безлюдным… э-э-э, то есть безшинигамным улицам. И уж тем более некому услышать необычный разговор, звучащий в зале Совета 46.
- Я не хочу быть трупом. Ладно, я ещё согласен быть трупом, но тихим, смирным и в глазах не маячащим. А ты что предлагаешь?
- Я же всё объяснил. Тебе просто нужно немного помозолить им глаза, а потом тебя снимут.
- Вот именно! Я не хочу висеть на этой башне…
- Стене. Священной Восточной стене.
- Да хоть на Доске Почёта! И служить посмешищем всем мимопроходящим.
- Недолго. Потом тебя снимет четвёртый отряд.
- Угу. И будет выяснять, отчего я умер. Вот будто труп, прибитый к стенке мечом, имеет шансы помереть от сифилиса.
- А потом оставят в покое, и ты сможешь вернуться ко мне.
- А разве капитанам не положено погребение, соответствующее их рангу?
- На Сокиоку? Нет, пока не положено. Но скоро будет…
- Ну ладно, повишу. Но только до того времени, пока обо мне не забудут. Эй, ты что это несёшь?
- Ведро. С кровью. Тебя обрызгать для достоверности.
- ЭТО ты называешь кровью?! Да это какой-то протухший томатный сок!
- Это кровь.
- Да ну? Она выглядит не как кровь, пахнет не как кровь, и даже… тьфу, на вкус не как кровь! Нет уж, С-с-соус-с-ске, если уж я участвую во всём этом безобразии, то изволь предоставить настоящую кровь. Твою.
- Ты сдурел. Если из меня вылить необходимое для качественной разрисовки количество крови, я спокойно могу отправляться висеть на стене вместо тебя.
- Это уже твои проблемы.
- И правда, Айзен-тайчо, и как вы не подумали о том, что с ёнбантай-тайчо станется провести анализ крови?
- Смерти моей хотите. Все.
- Хотим, конечно. И старательно её подготавливаем. И заметьте, Айзен-тайчо, весь этот занимательный процесс инициировали именно вы.
- Так что выливай эту бурду. Хочешь достоверности – обеспечь нормальную кровь.
- Ну хорошо.
Бульк. Бульк. Бульк.
- Гин, вымой ведро.
- Айзен-тайчо, а вам не кажется, что это должен делать инициатор перемен?
- Логично. Кьокка, вымой ведро.
- Соус-ске, ты спятил? Я занпакто! Я существую, чтобы убивать врагов! Ну, в крайнем случае, морочить им головы. А тут – то на стенке повиси, то ведро помой!
- Кьокка, вымой ведро.
- Я кому сказал, что существую для убийств?!
- Расширяй специализацию.
- С-с-с-соус-с-с-ске!!
- Айзен-тайчо, я могу помыть это ведро.
- Канаме, ты останешься мне поддержкой и опорой в самое трудное время.
- И раскаешься в этом.
- А ты, Кьокка, пока Канаме моет ведро, лучше потренируйся.
- Да не проблема.
И в ближайшие минуты в зале Совета 46 быстро менялись декорации: Айзен повесившийся, Айзен заколовшийся, Айзен утопившийся, Айзен, свернувший себе шею, Айзен отравившийся, Айзен с инфарктом, Айзен с инсультом, Айзен с ветрянкой…
- Так, Кьокка, тебя куда-то не туда унесло. ТАК с собой не кончают.
- А что? В твоём возрасте весьма опасная болезнь.
- Во-первых, я переболел ветрянкой ещё в детстве. А во-вторых, заразиться в суицидальных целях достаточно сложно. Заколоться гораздо легче.
- Соуске, ты зануда.
- А ты похож на Хирако-тайчо.
- А я ведро помыл.
- Молодец, Канаме. Теперь будем делать мне кровопускание. Есть желаюшие?
- Есть!
- Есть!
- Канаме, я знал, что только на тебя могу положиться в трудную минуту. И что только ты не заорёшь про свои деструктивные желания.
- Я о них подумал.
- И ты, Канаме…
- Айзен-тайчо, ну так медицинские процедуры проводить будем или как?
- Не ты, Гин. Знаю я твою Шинсо – больше крови выпьет, чем прольёт.
- А~йзен-тайчо, все занпакто любят кровь. Просто Ши-чан не сдерживается.
- Результат один и тот же. Канаме, иди сюда.
Бульк. Бульк. Бульк. Бульк.
- Может, хватит уже? Как-нибудь там поэкономнее рисуйте.
- Ну, Айзен-тайчо, для пущей достоверности нужно разрисовать всё как следует!
- Для пущей достоверности я должен остаться в живых.
- Да ну? А я-то думал, что ваш труп на стеночке тоже входит в понятие «достоверность»…
- Всё, хватит. Это тебе пойдёт, Кьокка?
- Более чем. Только она свернётся, пока вы до башни допилите.
- Стены! Священной Восточной стены! Значит, пойдёте в темпе. Смотрите не расплескайте по дороге.
И Айзен устало прислонился к стеночке. Кьокка Суйгецу посмотрел, умилился и немедленно воспроизвёл иллюстрацию на тему «Айзен, померший от потери крови».
UPD: продолжение)
Через какое-то время по улицам Сейрейтея рассекала небольшая, но гордая процессия: Гин впереди, с видом вожака стаи, Тоусен – замыкающим. Между ними скромно шёл Айзен-тайчо. Проткнутый мечом насквозь.
- Кьокка, а ты бы не мог убрать излишнюю правдоподобность? Не знаю, как там во внутреннем мире Айзена-тайчо, но в Сейрейтее капитаны с мечами в груди не разгуливают.
- Не мог бы. Я должен вжиться в образ.
- Так вживайся поскорее! Ты вон сколько тренировался!
- Канаме-кун, просто скажи, что ты боишься ходячих трупов Айзена-тайчо.
- Мне не по себе. И я не думаю, что нас поймут правильно, если обнаружат.
- А давайте проверим! – и Гин воодушевлённо свернул в переулок, из которого доносились чьи-то одинокие шаги. Труп Айзена невозмутимо пошёл за ним. Тоусен про себя обругал двух явно спевшихся зараз, но последовал за спутниками.
Возвращающегося с отчётами Шухея ждал тяжёлый шок. Он даже не очень удивился совместному шествию своего капитана и Ичимару-тайчо. Но рядом с ними шёл Айзен-тайчо. Проткнутый насквозь мечом.
Шухей помотал головой. Видение не рассеялось. Шухей протёр глаза. В это время Тоусен, проклиная этих испытателей прочности конспирации и лейтенантской психики, выдернул меч из груди Айзена и запихал ему же в ножны. Айзен поперхнулся, но смолчал.
- Похоже, я… переутомился, - пробормотал Шухей, обнаружив вместо трупа вполне живого капитана пятого отряда. – Добрый вечер, Тоусен-тайчо, Айзен-тайчо, Ичимару-тайчо.
- Здравствуй, Хисаги. Как отнесёшь эти отчёты к нам в отряд - можешь быть свободен, - торопливо сказал капитан девятого.
- Спасибо, Тоусен-тайчо! – обрадованный Шухей отправился дальше.
- Меч верни.
- Вы совсем не думаете о конспирации! А если бы он закричал?
- То все бы решили, что Хисаги-фукутайчо перетрудился, аканна~!
- Меч верни на место.
- Мечу место в ножнах.
- Сейчас мечу место в моей груди.
- Канаме-кун, ну убей ты уже Айзена-тайчо, видишь, как он просит!
- Так будет безопаснее.
- Меч воткни на место.
- Всё приходится делать самому! Аканна~, ну и длинная же штука! Ши-чан гораздо удобнее.
- Так лучше. Пошли, а то не успеем до восхода.
- Да ладно тебе, ночь длинная. На твой век хватит, с такими ранами долго не живут.
- Но я же живу!
- Тебе кажется, Кьокка, это глюки. Ты тоже перетрудился.
Пришпиливание трупа Айзена на стенку тоже не обошлось без эксцессов. Так как труп принимал в процессе самое активное участие.
- Вот щас как заору! И прибежит Хинамори. И скажет: «А-а-айзен-тайчо!!»
- Кьокка, помолчи. Когда «Айзен-тайчо!» орёт Хинамори, это ещё можно понять, но слышать этот же текст в исполнении трупа Айзена…
- Это очень необычно.
- Да, Канаме-кун, примерно это я и имел в виду.
- Мне долго тут висеть? У меня руки устали! Втыкайте уже меч в стенку!
- Она твёрдая! Сейчас, вот, кажется, пошла…
- Мне что, себя ещё и к стенке пришпилить самостоятельно? Ичимару, подразумевается, что это ты меня зверски убил, так не отлынивай!
- Вот, приколол. Красиво?
- Мне со стороны не видно.
- А мне вообще не видно.
- Значит, красиво. Канаме-кун, давай ведро. И только не говори, что ты его забыл.
- Я не забыл. Но, кажется, оно в процессе немного расплескалось.
- Надеюсь, что тебе это только кажется. Иначе нам придётся после украшения трупа Айзена-тайчо бодро бегать по всему Сейрейтею с половыми тряпками и вытирать компроментирующие доказательства.
- Не нужно. Кровавый след придаст достаточную достоверность, о которой так заботится мой занудливый хозяин.
- Тем лучше. Так, давай сюда… вроде не свернулась. Так, кисточку… что, нет кисточки? Я так и знал. Будем обходиться подручными средствами. А точнее, ручными.
И Гин зачерпнул ладонью кровь Айзена и начал вдохновенно размазывать её по висящему трупу. Труп дёргался и ругался вполголоса.
- Да ладно, ты же занпакто, тебе не впервой быть всему в крови!
- Но я не привык, что меня при этом ещё и лапают!
- А к чему привык?
- Что хрипят и булькают! В крайнем случае, просто тихо дохнут! Кончай меня лапать! Извращенец!!
- Не истери, Кьо-чан, никто тебя не домогается, я всего лишь придаю достоверность, о которой ты так заботишься.
- При смертельном ударе так кровь не хлещет! Только немного вытекает! Если сильное кровотечение, значит, клиент ещё не сдох!
- Но капитаны ведь живучие, нэ? Ну не огорчайся, я могу ещё мечом в тебе повертеть, так точно побольше вытечет.
- Ай! Ичимару! Щекотно! Вот слезу со стены и пойду жаловаться Хинамори на то, что вы меня обижаете!
- Не-е, не слезешь, я качественно приколотил. Так, на стеночки рядом побрызгаем… и финальный штрих – поберегись!
Кьокка бы и рад был «поберечься», но приколотили его на совесть. В результате и. о. трупа Айзена от всей души окатили оставшейся кровью. По стене потекла широкая красная полоса.
- Напрасный перевод продукта…
- Да ладно, Кьо-чан, не злись, потом оближешь.
- И не сокращай моё имя! Ты, бывший лейтенант моего шинигами!
- Ичимару-тайчо, нам пора. Светает.
- И впрямь пора. – Гин с удовольствием облизал пальцы. Кьокка Суйгецу следил за ним со стены с бессильной завистью.
UPD№2: ещё продолжение))
На следующее утро.
- Почему она не кричит? Она давно уже должна закричать! – Айзен нервно вертел в пальцах кисточку для письма. Этой кисточкой Гин недавно нарисовал иллюстрацию к тому, что могло происходить сейчас на стенке. А конкретно, двух наглых стервятников, деловито несущих труп Айзена к себе в гнездо. Айзен искренне надеялся, что капитан третьего не страдает приступами ясновидения.
Гин вообще мало чем страдал. Он в основном наслаждался.
Они перебазировались поближе к месту событий ещё почти ночью. Это поразительно напоминало переноску трупа Айзена – за исключением того, что настоящий Айзен действовал гораздо менее активно. По причине сильной кровопотери. На что Гин сказал:
- Странно, живого мы на место несём, а труп сам шёл… Добить, что ли? Вдруг тоже сам пойдёт?
На что Айзен пригрозил привесить на стенку рядом с Кьоккой, а Тоусен – пожаловаться в Совет 46. Потом вспомнил, что Совет не без их участия пребывает в неработоспособном состоянии, и замолк.
У Священной Восточной Стены их встретил радостный Кьокка. Заоравший хозяину что-то из Шекспира. Айзен, читавший несколько не ту литературу, образования своего занпакто не оценил. А Гин обрадованно заорал ответ. Тоусен сделал вид, что он не причём.
- Гин! Кьокка! Что это за безобразие?
- Это не безобразие! – обиделся Кьокка. – Это Шекспир! «Ромео и Джульетта», сцена с балконом. Балкон, к сожалению, от участия в сцене отказался под предлогом незнания роли.
- Именно, - благосклонно покивал Гин. – Мне Изуру читал. Вслух. После квартального отчёта. В контрасте показалось вполне приличным.
- Я не протестую против Шекспира. Да хоть яойную мангу в лицах пересказывайте – но не орите!! Кьокка, ты – труп! Трупы – не орут!!
- Ну не ори.
- Кхм?!
- Ты шинигами. А значит, уже давно помер. А значит, труп.
Айзен поперхнулся и замолчал.
- Всё равно, почему ты орёшь?
- Мне скучно… - тихо и проникновенно сказал Кьокка. Гин понимающе на него посмотрел.
После этого взгляда Айзену стало ясно, что вдвоём этих… скажем так, безответственных личностей оставлять не стоит – замучаешься потом разгребать то, что они напридумывают. И сейчас несвятая троица сидела и ждала, когда прозвучит наконец вопль Хинамори. Тоусен готовился вовремя выпихнуть на сцену Гина. Айзен думал, что делать с гиновым художеством – чтобы не сбылось, надо бы порвать, но несомненное мастерство изображения мешало это сделать. Хинамори не орала.
- Ну почему она не кричит?!
- Охрипла, - ехидно предположил Гин. – Айзен-тайчо, у вас сейчас истерика начнётся. Валерьяночки?
- Лучше сходи и посмотри, где она там.
- Моему выходу ещё не время!
- В случае чего быстро шмыгнёшь обратно и выйдешь уже как положено. А пока узнай, что там с этой… охрипшей.
- Хай, Айзен-тайчо.
Гин лыбящейся тенью выскользнул за дверь. Айзен с надеждой посмотрел ему вслед. Он никогда не думал, что будет с таким нетерпением ждать появления Хинамори.
Гин окинул взглядом площадку перед стеной. По мосту шли Кира с Хинамори, о чём-то оживлённо беседуя. Гин жизнерадостно юркнул обратно.
- Ну?!
- Идёт! Правда, с ней почему-то Изуру… ничего, пригодится.
- Тогда двигай к месту выхода.
- Уже, - Гин выскочил в высокое окно, понёсся, путая следы, обходя дом, в котором сидели заговорщики. Никому не хотелось оставлять хоть какую-то возможность разоблачения.
- Но всё-таки она не орёт… - задумчиво проговорил Айзен. – Может, и впрямь охрипла?
Подходя к месту, Гин не удержался и бросил взгляд на стену. И с очень большим трудом не открыл глаза, самым неприличным образом пялясь наверх. Трупа на стенке не висело.
- Здравствуйте, Ичимару-тайчо! – радостно поприветствовал капитана Кира. Хинамори смерила его же неодобрительным взглядом.
- И тебе привет, Изуру. Хинамори-тян, ты не знаешь, а куда запропастился Айзен-тайчо? – в своём интересе Гин был абсолютно искренен.
Хинамори нахмурилась. Айзена она со вчерашнего вечера не видела, но очень хорошо помнила предостережения Хицугайи. Остерегаться третьего отряда, особенно Ичимару Гина, особенно, если Айзен идёт куда-то один. А ушёл он явно один…
- А то мне с ним, - Гин выдержал паузу. - Поговорить надо. Наедине.
Кира очень укоризненно посмотрел на своего капитана. Тот ответил абсолютно невинным взглядом. Хинамори настороженно ответила, что не знает. Гин ей даже поверил. Он просто не представлял себе Хинамори, тащащую куда-то вырывающийся труп Айзена. «Хотя с этой… в общем, сталось бы».
Гин уже вознамерился провести второй этап доставания, но Кира быстренько подхватил Хинамори под руку и, пробормотав что-то на тему «Извините-тайчо-нам-пора-мы-на-собрание-опаздываем», уволок её куда подальше. Гин подождал, когда они отойдут подальше, и полез на стену. Трупа не было. Однако дырка в стене от меча - обнаружилась. Значит, не глюк Кьокки Суйгецу. Значит… значит, у них у всех проблемы. И Гин вернулся во временный штаб.
- Ну чего она не орала?
- Айзен-тайчо, вам так нравятся орущие девушки? – Гин прошёл внутрь. – Не от чего ей орать было.
- В смысле?
- В прямом. Не висит там трупа. Дырка в стене есть, а трупа нету. Либо сам сбежал, либо спёрли. Сбежать не мог – я его на совесть привинтил. Причём не на мою, а как минимум на Изурину. Так что должен сообщить вам пренеприятнейшее известие: у нас украли труп.
UPD№3: опять продолжение
- Как то есть украли? – осторожно переспросил Айзен.
- Не знаю, я в этом не участвовал, - Гин картинно развёл руками. – Так что теперь, Айзен-тайчо, вам предстоит проявить свои выдающиеся детективные способности, чтобы найти собственный труп.
- А он сам сбежать не мог? – поинтересовался Тоусен.
- Тоусен-тайчо, вы где-нибудь видели бегающий труп?
- Гин, не доводи Тоусена. Он физически не мог видеть бегающий труп. Но теоретически именно этот труп вполне мог сбежать куда подальше. Ты уверен, что его украли?
- Судя по следам в стене, меч выкручивали долго и старательно. Кьокка не мог из своего положения оставить таких следов.
- Гин, ты подозрительно много знаешь о подобных повреждениях. Уж не развешиваешь ли ты на досуге по стенкам своих подчинённых?
- Айзен-тайчо, а вам не кажется, что лучше сейчас говорить о строго определённом трупе? А точнее, о его отсутствии.
- Да. Итак, кому нужен труп?
- Мне не нужен.
- А я и сам себе наделать могу.
- Гин, я не сомневаюсь в твоих способностях. Я имею в виду, кому ещё нужен труп?
- Кусаджиши-фукутайчо, - выдвинул идею Гин. – Она с ним будет в куклы играть.
И улыбнулся шире, видимо, вспомнив что-то, связанное с лейтенантом одиннадцатого.
Айзен представил себе собственный труп в розовом гайдзинском платье с рюшечками и оборочками. Помотал головой. Полегчало.
- Отложим этот вариант для рассмотрения. Какие ещё будут предложения?
- Куроцучи, - предположил Тоусен. – Обоим. Им для исследований пригодится.
Айзен представил себе собственный труп, разлитый по пронумерованным колбочкам. Снова помотал головой.
- Хинамори! – триумфально провозгласил Гин. – Она на него молиться будет.
Айзен представил себе собственный труп на пьедестале, к ногам возложены цветы и украшения, снизу – коленопреклонённая толпа. Это зрелище понравилось ему больше. Но ненамного…
- Ну, вроде с желающими разобрались. Теперь обсудим возможности. Гин, ты шляешься по всему Сейрейтею и заглядываешь во все углы. У кого из высшего командования было алиби?
- Айзен-тайчо, а почему только командование?
- Потому, Канаме, что рядовым и офицерам, во-первых, труп капитана может принести только неприятности, а во-вторых, Кьокка бы легко смог отвести им глаза. Или просто убить. Гин?
- Меня там не было. Я с достойным похвалы рвением охранял ваше обескровленное тело. А ваше проткнутое мечом тело я не трогал.
- Изложи мне алиби остальных.
- У Изуру есть. Я его отчётами завалил, он всю ночь работал… Ну, должен был работать.
- Лучше давай по порядку.
- У сотайчо есть, ему по стенкам лазить неудобно, радикулит мешает.
- Гин, ты уверен?
- Нет. Но вы же спрашиваете меня, а не медицинский справочник? Продолжаю. Этого… как его… в общем, лейтенанта первого вообще не видно. Может, он помер по-тихому? Нибантай-тайчо была очень занята: она скучала по Йоруичи-сама. Нибантай-фукутайчо… а может, он спёр ваш труп и сожрал?
Айзен поёжился и в очередной раз проклял своё живое воображение.
- Но он не мог, он попался капитану, когда она скучала по Йоруичи-сама, и потому был отправлен за отчёты. Третий отряд я вам уже расписал. В четвёртом круглые сутки кипит работа. Про капитана не знаю, а вот Котецу-старшая точно отправилась по срочному вызову к дзюсанбантай-тайчо. Так что у них у обоих алиби. В пятом отряде… Айзен-тайчо, а может быть, это вы украли собственный труп? Ах да, у вас алиби, вы сидели у стеночки, томно к ней прислонившись. Хинамори… тут я спрошу вас, Айзен-тайчо.
- Да вроде она должна была спать…
- Значит, не знаете. Аканна~… Кучики был в своём поместье, Абарай мужественно проигрывал битву за своё свободное время очередному отчёту, Комамура… м-м-м, Канаме-кун?
- Я ничего не знаю.
- Аканна~, а ещё друг называетесь… Его лейтенант дрых, умаявшись за день. Впрочем, он мог и проснуться ради такого дела. Капитан восьмого пьёт, любуясь луной, лейтенант восьмого гоняет отряд на поиски риока, капитан девятого… ой, извините, Тоусен-тайчо, я поставил под сомнение вашу честность. Конечно, вы не могли украсть труп Айзена-тайчо, это ведь абсолютно несправедливо по отношению к трупу!
- Гин, не доставай Канаме.
- Хай, Айзен-тайчо. Хисаги мы видели… и Канаме-кун дал ему свободное время. Видимо, он употребил его для обновления интерьера. Современные дизайнеры рекомендуют в этом сезоне использовать трупы для создания тёплой и дружеской атмосферы.
- Гин?
- А вы, Айзен-тайчо, разве не их советами руководствовались, украшая Сейрейтей собственным трупом? Правда, для создания нужного эффекта необходимо увеличить количество. А что, повесить труп Айзена-тайчо на каждую Священную стену…
- Гин!!
- Ну ещё на одну точно хватит…
- Гин, ты сейчас сам пойдёшь Сейрейтей украшать.
- Айзен-тайчо, неужели вы доверите мне трудную миссию приколачивать вас к Западной Священной стене?
- Собой!
- Не отходите от темы, Айзен-тайчо, мы про алиби говорили. Широ-чан в такое время спит, у Ран-чан алиби, про одиннадцатый я уже говорил, как, впрочем, и про двенадцатый… может быть, ваш труп потребовался Укитаке-тайчо? Вдруг он решил пересадить себе ваши лёгкие… нет, тогда в этом должен быть замешан четвёртый отряд. Ах да, совсем забыл, к нему же вызывали лейтенанта четвёртого. Значит, они могли и сговориться, аканна~.
- Про одиннадцатый и двенадцатый ты говорил только про причины. И какие-то алиби у тебя сомнительные получаются… как будто ты их только что придумал.
- Так и есть, Айзен-тайчо, только что. Двенадцатый… точно, у них опыты какие-то всю ночь шли, что-то взорвалось, и Маюри ругался на кого-то. Громко. Вряд ли они ваш труп вскрывали с таким размахом. А вот перемещения одиннадцатого отследить невозможно. Так что вероятные кандидатуры – командование одиннадцатого и Хинамори-кун. Возможны также ещё командование седьмого и лейтенант девятого отряда.
- Мой лейтенант не может быть к этому причастен.
- Значит, вы и проверите его алиби, Канаме-кун. А вы, Айзен-тайчо, сидите тут. Ни к чему вам искать собственный труп, а вдруг найдёте? Зрелище будет интересное, да-а…
И пока Айзен думал о чрезмерной наглости своих подчинённых, Гин быстенько выскользнул наружу.
Ой, кажется, детектив получается...
о законах жанра и опросах подозреваемых)))Пробежав по двум улицам, Гин присел куда-то под стенку и на прихваченном с собой листке бумаги набросал список подозреваемых.
- Хинамори-кун, Комамура, Иба, Хисаги, Зараки, Кусаджищи, Куроцучи, Куроцучи №2… Вроде все. Ах да, Хисаги возьмёт на себя Тоусен-тайчо. – Гин хотел было вычеркнуть Шухея, но вместо этого приписал к нему сбоку «Тоусен». Пририсовал плюс между именами и потратил какое-то время на выведение не очень аккуратного сердечка. Вместо стрелы вышел меч, подозрительно напоминающий Кьокку. Довольный Гин поднялся и побежал дальше. Впрочем, список он потерял уже через два поворота. Потом эту бумажку найдут риока и будут долго гадать, что это за фигня, попробуют по ней сориентироваться в Сейрейтее и наткнутся на восьмой отряд, где будут деморализованы и взяты в плен доблестным Кёраку-тайчо и его запасами саке. Открытым остаётся вопрос, как они вообще туда дойдут, ибо на карту список Гина не походил вообще.
Но этого ещё не случилось, а пока Гин жизнерадостно нёсся по улицам, думая, куда бы ему побежать. И решил на всякий случай проверить алиби. А вдруг большая часть Готей-13 действительно делала всё то, что он наговорил Айзену? Вероятность… была.
Задержавшись перед первым отрядом, Гин решительно побежал дальше. Нет, он не боялся заходить в первый, но там было та~к скучно… а ещё его вполне могли припахать расшифровывать написанный им же (со скуки) три месяца назад отчёт. Чего Гин совсем не хотел.
Второй отряд стоял уже даже не на ушах, а скорее на кончиках кос Сой Фонг-тайчо. Расспросив что-то мимопробегающее, Гин выяснил, что отряд усиленно ловит риока, а особенно какую-то чёрную кошку, которую тайчо приказала найти любыми способами. Гин порекомендовал пару хороших зоомагазинов и отправился дальше. «Им и так весело, ещё и труп Айзена-тайчо им для полного счастья абсолютно не нужен».
Собственный отряд Гин решил оставить на закуску, а заодно совместить приятное с полезным: «Вот я устану и приду домой, меня Изуру встретит, вот тут-то я его и спрошу… про алиби…»
В четвёртом отряде Гин сразу же нашёл Унохану и начал наконец непосредственно процесс дознавания.
- Скажите, Унохана-тайчо, а к вам в отряд за последнюю ночь много поступало пациентов с подозрением на инфаркт и белую горячку?
- Нет, Ичимару-тайчо, к нам в отряд за последнюю ночь не поступало пациентов с подобными диагнозами.
«Значит, Кьокка по улицам не бегал, - сделал вывод Гин. – Или бегал, но осторожно».
- А скажите, Унохана-тайчо, а пациенты с галлюцинациями к вам не поступали?
- Нет, Ичимару-тайчо, такого тоже не было.
- Аканна~… а скажите, Унохана-тайчо, а у вас в отряде никто Айзена-тайчо не убивал?
Унохана даже при этом заявлении не утратила своей невозмутимости.
- Нет, Ичимару-тайчо, у нас в отряде никто Айзена-тайчо не убивал.
- Скучно живёте, - прокомментировал Гин. – Ну, если надумаете убивать, мне скажите. А я дальше побегу.
В пятом отряде сидела Хинамори и сортировала отчёты. На вошедшего Гина она посмотрела с большим подозрением.
- Доброе утро, Хинамори-кун! – радостно поприветствовал её тот.
- Доброе утро, Ичимару-тайчо, - ещё более настороженно.
Гин подумал, что он спрашивает слишком прямо, и решил подойти к допросу поосторожнее. Проблема была в том, что детективов он не читал…
- Хинамори-кун, а где ты была прошлой ночью?
Глаза девушки мечтательно затуманились.
- С Айзеном-тайчо!
«Айзен – извращенец», - мысленно прокомментировал Гин.
- Он что-то писал, пока я не заснула, - пояснила Хинамори.
«Тем более извращенец».
- А ты сегодня не видела Айзена-тайчо?
- Н-нет… а что… с Айзеном-тайчо что-то случилось? – Хинамори встревоженно посмотрела на Гина. – Я его не видела со вчерашнего вечера.
- Какое совпадение – я тоже, - улыбнулся шире Гин. – Вот ищу-ищу, а его нигде нет, аканна~… Хинамори-кун, а ты случайно не убивала Айзена-тайчо?
После этого Гин какое-то время наблюдал за тем, как глаза Хинамори становятся всё больше, больше… потом она яростно помотала головой.
- Ичимару-тайчо, конечно, нет!! А что, Айзен-тайчо пропал? Его никто не видел? – в глазах Хинамори заплясали фанатичные искорки. – Я буду искать его вместе с вами!
«Ой», - подумал Гин.
- Не стоит, Хинамори-кун, - он улыбнулся как можно более убедительно. На Изуру, по крайней мере, действовало очень хорошо. – Я и сам справлюсь.
- Нет-нет-нет, я обязана это сделать, я его лейтенант! – Хинамори вскочила. – Я вас найду, А-айзен-тайчо!!
«Ой», - вторично подумал Гин. Он ещё попытался отвязаться от Хинамори, но не родился ещё человек… э-э-э, и шинигами, и кицуне, который сможет остановить любящего своё начальство лейтенанта на пути к этому начальству. И под боевой вопль «А-а-айзен-тайчо-о!!» дальше они отправились вместе. В шестой отряд.
В шестом отряде сидел Кучики Бьякуя и полировал кейсенкан. Ему очень хорошо думалось под методичное шуршание мягкой ткани и лёгкий запах гвоздичного масла. А думать Кучики-тайчо нравилось.
На голове у него красовался запасной кейсенкан. Во избежание неловких ситуаций. А то вон как-то раз зашёл Ичимару и сказал: «А что это вы, Кучики-тайчо, кейсенкан сняли, из клана уходить собрались?» С тех пор Бьякуя без своего кланового украшения не оставался. А откуда запасной… а вы и впрямь думали, что эта штука уникальна? Один кейсенкан всю жизнь носить – это же негигиенично. Да и по голове иногда заезжают. Всякие невоспитанные пустые, например. Надо запасные держать. И Бьякуя их запас регулярно обновлял. Об этом знал только Ренджи, который редко, но регулярно видел своего капитана, возвращающегося с особо опасной миссии с какими-то мослами. Сначала Ренджи думал, что капитан кушать хочет и поэтому себе бульончик варит. А потом узнал, что Кучики прекрасно режет по кости. А для изготовления кланового украшения абы какие кости не сгодятся. А что дальше, Ренджи решил не узнавать. Во избежание.
Сейчас Ренджи сидел за столом и переписывал отчёт. В общем, в шестом отряде царила полная идиллия, пока туда не ввалился клуб преследователей Айзена-тайчо в размере двух шинигами.
- Здравствуйте, Кучики-тайчо, Абарай-кун! А вы случайно Айзена-тайчо не убивали? – На самом деле Гин по пути к шестому придумал уже штук десять вопросов гораздо более корректных. Но это же намного интересней: забегать в отряды и спрашивать, а не убил ли кто Айзена-тайчо? Случа~йно?
Под пламенным взглядом Хинамори командование шестого отряда синхронно переглянулось. Ренджи красноречиво скосил глаза на лейтенанта пятого. Кучики еле заметно кивнул.
- Клянусь честью клана и собственной гордостью капитана шестого отряда, что ни я, ни мой лейтенант, ни кто-либо из моего отряда не убивал Айзена-тайчо.
Хинамори недоверчиво посмотрела на капитана шестого. Тот ответил ей невозмутимым взглядом.
- Жаль, - кивнул Гин. – Ну нет так нет. Бай-бай!
После выхода Гина и Хинамори из здания командования Ренджи с облегчением выдохнул. Всё-таки Хинамори была страшна, если кто-то пытался отобрать у неё капитана.
- Спасибо, Кучики-тайчо! - искренне поблагодарил он.
- Это мой долг – защищать отряд, в том числе и от необоснованных подозрений, - с достоинством ответил Кучики.
Перед седьмым отрядом Гин и Хинамори решили разделиться. Точнее, Гин решил, что так дальше будет скучно, так как под пламенным взглядом Хинамори признается только псих с мозгами Меноса Гранде. И убедил её в необходимости разделения сил.
- Ты возьми на себя седьмой и тринадцатый отряды, - Гин бессовестно скинул на привязавшуюся напарницу самую скучную часть работы, - а я пробегу остальные. Встречаемся часа через три на этом же месте.
- Ичимару-тайчо, а почему мне только два отряда?
- Потому что ты хуже владеешь шинпо и меньше успеешь, - Гин заулыбался и погладил Хинамори по макушке. – Бай-бай!
«А ещё с утра эта девочка меня убить хотела, - думал он, несясь в шинпо по улицам. – Айзен-тайчо та~к замечательно сближает людей!»
В восьмом отряде ругались Нанао и Кёраку. Точнее, Нанао строго выговаривала за что-то капитану, а тот блаженно слушал.
- Добрый день, Кёраку-тайчо, Исе-фукутайчо! Кёраку-тайчо, а что вы делали прошлой ночью?
- Дрых! Бессовестно дрых, упившись! – ответила за своего капитана Нанао.
- А вы что делали прошлой ночью, Исе-фукутайчо? – коварно заулыбался Гин. Нанао поперхнулась и покраснела.
- Я руководила действиями отряда, проводившего поиски риока!
«Ну надо же, угадал!» - изумился Гин.
- А никто из вас случайно Айзена-тайчо не убивал?
- Случайно? Не-ет! – Кёраку покачал головой. – Пороху мне не хватит его случайно прикончить. Специально ещё мог бы, а вот чтобы случайно…
- Исе-фукутайчо?
- Я же сказала, что была занята!
- Ну ладно, я вам поверю. Если надумаете что-то сказать, я всегда к вашим услугам! – Гин вышел из отряда. Кёраку озадаченно посмотрел на Нанао.
- Я не понял, Айзена что, убили?
- Надеюсь, что это очередная шуточка Ичимару-тайчо, - Нанао нахмурилась. – Но на всякий случай надо проверить.
А Гин тем временней побежал к десятому отряду. По дороге он по инерции свернул в девятый, но вспомнил, что Хисаги возьмёт на себя Тоусен, и изменил направление.
По дороге к зданию командования он наткнулся на Хицугайю.
- Привет, Широ-чан, а ты случайно не убивал Айзена-тайчо?
- Айзена-тайчо… убивал… ах ты, кицунеро!!
Вот здесь-то и произошла битва между Гином и Хицугайей, которую мы могли видеть в 47 и 48 сериях. Правда, там аниматоры кое-что приукрасили, но мы-то знаем, что было на самом деле, м-м-м?
После этого слегка обледенелый Гин отправился в одиннадцатый отряд, а слегка порезанный Хицугайя – зашивать хаори. В одиннадцатом никого не было – Зараки с Ячиру носились по Сейрейтею в поисках риока, а Иккаку с Юмичикой лежали в четвёртом. Гин счёл это за достаточное алиби и пошёл в двенадцатый.
На вопрос о занятии на вечер Нему ответила спокойно и подробно, что помогала капитану с разрешением трудностей после эксперимента. И Гин прибёг к своему коронному вопросу:
- Нему-тян, а ты случайно не убивала Айзена-тайчо?
- Нет, Ичимару-тайчо, не убивала, - спокойно ответила девушка. Откуда-то из боковой двери высунулся Маюри:
- Что я ещё пропустил? Айзен что ли помер?! Нему, идиотка! Почему мне до сих пор не доложили? Немедленно принеси мне его труп!
- Слушаюсь, Маюри-сама, - кивнула Нему и вышла из здания командования. Гин последовал её примеру, думая о том, что клуб охотников за трупом Айзена увеличился ещё на одну персону.
«Так, тринадцатый и седьмой берёт Хинамори, девятый – Тоусен…мне остаётся только мой родной. Ещё надо с Хинамори встретиться, время уже… ну и Менос с ним», - решил Гин. Он уже успел заметить, что с Хинамори развлекаться как-то скучно. «Я лучше в одиночку побегаю. Тем более с Изуру она мне только помешает».
Когда Гин вернулся в третий, было уже почти темно. Кира сидел в своём кабинете и дописывал последний отчёт. На прибытие капитана он поднял голову.
- Добрый вечер, Ичимару-тайчо.
- Привет, Изуру. Скажи, а ты случайно не убивал Айзена-тайчо?
Кира поперхнулся. Медленно покачал головой.
- Айзена убили, да? Вот как… Тайчо, вы хоть следов не оставили?
Теперь поперхнулся уже Гин.
- Алиби я вам обеспечу, - тихо говорил Кира, откладывая недописанный отчёт. – Вы хотя бы сделали это не Шинсо? Тогда следы обнаружит каждый… впрочем, есть методы… можно замести следы, использовав чужую реяцу. Когда вы это сделали? Мне нужно знать, на какое время обеспечивать вам алиби.
- На прошедшую ночь, - ошалело произнёс Гин. Он и не знал, что в его лейтенанте скрываются такие дарования. «Да уж, в тихом омуте такое водится…»
- Ночь – это хорошо, - Кира кивнул. – На ночь проще.
- Изуру, а какое алиби ты мне обеспечишь? – с интересом спросил Гин.
- Есть несколько вариантов, - Кира чуть нахмурился, размышляя. – Я могу просто подтвердить, что вы всю ночь спали. Никто не удивится, что я проверял. Есть ещё немного времени, вы можете по-быстрому написать пару отчётов, я скажу, что вы за ними сидели всю ночь, потому что вам было скучно. При вашей работоспособности никого не удивит то, что вы потратили на них всю ночь. Вас кто-нибудь видел? Если да, то обеспечить алиби будет гораздо сложнее.
- Нет, меня никто не видел за этим занятием.
- А вообще ночью?
- Только Айзен-тайчо и Хисаги, - Тоусена Гин пропустил. Он по вполне уважительной причине не мог его видеть.
- Айзен-тайчо никому ничего не скажет, сложнее с Шухеем…
- Он решил, что ему почудилось.
- Замечательно. Тогда я подтвержу, что вы не выходили из здания командования. Выбирайте, тайчо: отчёты или сон?
- Изуру, а может, я тебе просто пару засосов поставлю?
Кира опять поперхнулся.
- Тайчо, в мои варианты идей это не входит.
- А в мои – ещё как.
- Тайчо, это не займёт вас на всю ночь.
- Ты предлагаешь пойти дальше?
- Это – тоже, - Кира покраснел.
- А это смотря как подходить к процессу…
- Нет, тайчо, я не смогу это подтвердить с должным правдоподобием. Так что выбирайте.
- Изуру, а я, вообще-то, его не убивал.
Кира укоризненно посмотрел на капитана.
- Тайчо, ну уж передо мной-то можете не притворяться. Я никому не скажу.
Гин хотел было сказать что-нибудь пафосное типа «Ты что, до такой степени мне не доверяешь?..», как вспомнил, что сам всю жизнь считал такое недоверие лучшим способом обхождения с собой любимым.
- Изуру, Айзен-тайчо, конечно, зануда, но от того, что его убьют, в Сейрейтее веселее не станет.
- Станет, тайчо. Начнётся суматоха, все начнут друг друга подозревать, Хинамори-фукутайчо будет носиться по Сейрейтею и кидаться на всех подряд…
- Она уже, - Гин скромно умолчал о своём участии в доведении Хинамори до такого состояния.
- Вот видите, тайчо. А вы говорите, веселее не станет…
- Ну Изуру, но я правда его не убивал, честное слово! Мне просто интересно, кто его прикончил.
Кира понял, что, раз его начали убеждать такими методами, то всё равно не скажут, кто кого убил. И какая помощь нужна капитану, опять придётся решать самому.
- Как скажете, тайчо.
- Так ты, Изуру, не убивал Айзена-тайчо?
- Нет, тайчо.
- Вот и славно. А то мне пришлось бы обеспечивать тебе алиби. А уж я бы нашёл способы, - Гин довольно улыбнулся. Кира мысленно порадовался тому, что это не он убил Айзена-тайчо.
А пока Гин мирно дрых в своём отряде, убегавшись за день, а Кира сочинял «План по спасению Ичимару-тайчо, который опять нашёл приключения на своё хаори», Хинамори уже два часа торчала на месте встречи. Ни в седьмом, ни в тринадцатом никто так и не признался в своей причастности к убиению Айзена-тайчо, и теперь ей было совершенно необходимо узнать, не нашёл ли что-нибудь капитан третьего. Но тот так и не пришёл…
«Наверное, он что-то нашёл и сейчас допрашивает подозреваемого, - думала Хинамори. – Вообще-то, это не честно, что он не позвал меня. Это всё-таки мой тайчо! Но, наверное, он прав, пока он будет бежать за мной, подозреваемый наверняка удерёт…Стоп!»
Хинамори замерла. Она прекрасно представляла, как замечательно Гин может вытаскивать информацию. Замороченная жертва признается во всём, чего он захочет.
Гину не нужно двух часов для добывания информации. Ему полчаса за глаза хватит. Значит, не подозреваемый… что-то другое. Хинамори лихорадочно вспоминала все детективы, прочитанные за долгие командировки на грунт. И вспомнила.
Капитан третьего что-то знал. Или догадывался. Его могли убрать.
«Как же я раньше не додумалась! – Хинамори с досадой стукнула кулаком по стене. – Единственный, кто хоть что-то знал, последний, кто видел Айзена-тайчо живым! Его должны были убить просто по законам жанра! Я должна была его предупредить! Сейчас наверняка уже поздно…»
Хинамори ярко представился труп Гина, аккуратно прислоненный к стенке и проткнутый его собственным мечом – чтобы инсценировать самоубийство. И записочка в руке – «Не в силах сдержать угрызений совести после убийства мной Айзена-тайчо…».
«Ну разумеется, это для них замечательный способ замести следы, нет, я не могу этого допустить! А может быть, он ещё жив! Я иду вас спасать, Ичимару-тайчо-о-о-о!»
И Хинамори, решительно перехватив меч, понеслась по ночному Сейрейтею, распугивая патрули. Она точно не знала, где искать, но в её воображении труп Гина валялся где-то под стеночкой, вопия о справедливости. Хотя вопящий труп ещё поискать надо.
Хинамори утешало только одно. По всем законам жанра на втором трупе просто обязаны были остаться неопровержимые доказательства вины убийцы. И поэтому она должна была его найти!
«Я иду к вам, Ичимару-тайчо-о-о-о!!»
тадам! Продолжение снова!
На следующее утро всю ночь строивший хитрые планы Кира спал, умаявшись, на недописанном отчёте, бодрый и довольный Гин шёл докладывать Айзену о том, что у всех его возможных убийц есть алиби, а жаждущая мести Хинамори носилась по Сейрейтею в поисках трупа Гина. Ну, или Айзена, на худой конец.
И надо же было им встретиться под Священной Восточной Стеной с ещё одним участником всего этого безобразия…
Вывернув из-за трёх разных углов, они едва не столкнулись. Гин увидел Хинамори и подумал что-то весёлое. Но разглядев третьего участника столкновения…
Перед ним остановился вполне живой и непорезанный Айзен-тайчо. Непозволительно живой, довольный и не носящий никаких следов протыкания мечом!
«Нет, - подумал Гин. – Кьокка. Айзен ещё физически не может выглядеть таким здоровым, довольным и… да, определённо хорошо выспавшимся».
Хинамори сначала остолбенела, а потом кинулась на шею капитану с воплем «А-а-а-айзен-тайчо-о-о-о!!!» Где-то неподалёку настоящий Айзен с облегчением выдохнул, услышав наконец вопль, который он ждал уже целые сутки. Правда, его насторожили интонации вопля: слишком радостные. Айзен никогда не думал, что его труп способен вызвать в Хинамори такой чистый, незамутнённый восторг. «Ну и лейтенант мне попался, - с содроганием подумал он. – Хорошо, что скоро меня здесь уже не будет».
- Айзен-тайчо, вы живы! – Хинамори наконец отпустила капитана. И повернулась к Гину. – Ты мне врал! Зачем ты сказал мне, что Айзен-тайчо мёртв! Да ещё и сам не помер! Ты!..
Хинамори рванулась к Гину, на лету доставая меч, но была с лёгкостью перехвачена Кьоккой.
- Ну, не сердись на него, Хинамори-кун, - мягко улыбнулся занпакто. – Гину сейчас тоже трудно, у него… - Кьокка замялся, придумывая. - Э-э-э… несчастная любовь. А это всегда тяжело.
Гин насторожился. Про свою несчастную любовь он слышал в первый раз, но идея ему, в целом, понравилась. «Я ещё никогда не страдал от несчастной любви. Это наверняка интересно!»
- Да, конечно, Айзен-тайчо! – восторженно согласилась Хинамори. – А где вы были?
- В четвёртом, простудился немного. Не волнуйся, Хинамори-кун, сейчас со мной уже всё в порядке.
- Конечно, Айзен-тайчо!
- А теперь возвращайся в отряд. Они уже беспокоятся, наверное.
Хинамори радостно кивнула и понеслась прочь.
- Кьокка, какого меноса? – патетично, но не очень громко спросил Гин. – Мы тебя второй день ищем!
- Гин, ну ты же меня не выдашь? – Кьокка умоляюще посмотрел на собеседника. – Тут так много всего интересного, а я из ножен и не вижу ничего почти. Дай я ещё погуляю. Всё равно мы же скоро уйдём, какая разница, какой шухер мы поднимем перед уходом!
- А ещё тебе скучно, - понимающе улыбнулся Гин. – Гуляй, я не скажу Айзену. Но где ты всё-таки был весь вчерашний день?
Кьокка слегка покраснел.
-Ну... это...
Флэшбэк Кьокки
Светало. Лейтенант четвёртого отряда Котецу Исане возвращалась со срочного вызова. Вообще-то, вызов оказался совсем не срочным. Укитаке-тайчо чувствовал себя вполне нормально, просто немного переутомился, а сестричка опять решила, что капитан чуть ли не помирает. Можно было, конечно, вернуться ещё ночью, но когда бы ещё выпал шанс попить генсейского чаю с какими-то странными травками, поговорить со знающим человеком и просто приятно провести время. Нет, Исане ничуть не жалела о проведённой ночи.
Светало. Кьокке понемногу становилось скучно. Пришпилили его действительно на совесть (причём явно не Гинову, а какую побольше), и сейчас занпакто сам слезть был не в состоянии. Это заставляло его чувствовать себя беззащитным. Кьокка не испытывал такого чувства с тех пор, как хозяин обрёл шикай, и возвращение безвозвратно ушедших эмоций ему не нравилось. Кроме того, висеть на стенке было просто скучно.
Кьокка подёргал ногами. Посчитал прыгающих по крышам где-то вдалеке шинигами из второго. Облизнулся – капли крови попали и на губы, что Кьокке очень понравилось. Покрутил ушами. Плюнул вниз. Если бы сейчас кто-то проходил мимо Восточной Священной стены, его бы ждал тяжёлый шок – труп Айзена, облизывающийся и шевелящий ушами.
Веселее не становилось. «Надо поспать, пока есть время», - подумал Кьокка. Начал считать меносов, прыгающих через стены Сейрейтея. Проблема заключалась в том, что на одной из стен висел сам Кьокка, из-за чего меносов приходилось вести очень сложными траекториями. Поэтому заснуть не получалось. А может быть, потому, что спать и не хотелось – занпакто и в ножнах неплохо высыпаются, им-то отчёты писать не надо.
Дырка в груди не то чтобы болела, но чесалась. Кьокка попробовал покрутить меч – вдруг подействует как попытка почесаться. Если бы сейчас кто-нибудь шёл мимо Восточной Священной стены, он бы не усомнился в самоубийстве Айзена. Потому что, если шинигами висит на стене и упоённо вертит мечом у себя в груди, вероятнее всего, он пытается уйти из этого жестокого мира.
Исане шла к четвёртому отряду. По дороге она вспомнила, что ночью, отправляясь на вызов, слышала какую-то возню у Восточной Священной стены. «Мало ли, вдруг риока залезли», - подумала Котецу-старшая и решила на всякий случай проверить.
Кьокка скучал уже отчаянно. Он с нетерпением ждал вопля Хинамори – а ведь раньше боялся, что оглохнет. Труп Айзена на стене вёл себя самым неподобающим образом – дёргался, вертел в нетерпении головой, тихонько подвывал. Совсем озверев от скуки, Кьокка даже тихонько спел гимн Готей-13 в творческой обработке Ичимару Гина. Если бы кто-нибудь проходил мимо Восточной Священной стены, он бы решил, что Айзен-тайчо даже после смерти хранит верность Готей-13.
Кьокка как раз думал, что бы ещё такое спеть, как откуда-то спереди послышались шаги. «Хинамори-фукутайчо!!» - чуть не заорал обрадованный занпакто, но вовремя вспомнил, что орать должен не он. А потому повис по стойке смирно, как и подобает всякому уважающему себя трупу.
Исане перешла мост, осмотрела площадку. «Вроде ничего нет…»
«Ну подними же ты глаза!! - мысленно умолял Кьокка, невидяще уставившийся в небеса. – Тут твой капитан дохлый висит!»
Исане послушно подняла глаза – и застыла. Крик «Айзен-тайчо!» застрял у неё в горле.
«А почему она не кричит? – забеспокоился Кьокка. – Она должна закричать!»
Исане вспомнила наконец, что она целитель, и полезла на стену, на ходу подготавливая лечащие заклинания.
«Не та, - удивился Кьокка. – Ой… красивая какая…»
Исане осторожно отколола труп Айзена от стенки (с третьей попытки) и спланировала на площадку, бережно прижимая к груди свою ношу. Кьокка остолбенело пялился куда-то в пространство. По счастливой случайности в пространстве оказалось косоде Исане. Хоть и не украшенное вырезом а ля Рангику, но всё равно открывающее.
Исане сразу поняла, что её способностей к реанимации тут не хватит. Поэтому она перехватила свою драгоценную ношу поудобнее и с видом опытного переносчика трупов полетела в шинпо в четвёртый. Кьокка висел, уткнувшись лицом куда-то в плечо удивительно красивой женщины, и очень хотел нарушить приказ хозяина. А конкретно, подать признаки жизни. Ему казалось, что это женщину очень обрадует.
Исане влетела в расположение четвёртого и понеслась прямо к кабинету капитана. Унохана-тайчо сейчас должна была как раз быть там.
Она и была там. На распахнувшуюся без стука дверь поднялась, приветственно улыбаясь, - и наградила запыхавшуюся Исане удивлённым взглядом.
- Исане, мне кажется, или это не твой срочный вызов?
- Вы правы, Унохана-тайчо. Мой вызов оказался совсем не срочным, а на этот явно опоздали, - Исане отдышалась и бережно положила труп Айзена на диванчик. Кьокка этому обстоятельству очень огорчился.
- Исане, он мёртв, - констатировала Унохана через какое-то время.
Кьокка облегчённо вздохнул. Он немного побаивался этой женщины.
- Совсем? – тихонько спросила Исане. – Неужели ничего нельзя сделать? Ваш банкай или на аппараты…
- У него уже сердце не бьётся. – Унохана задумалась. – Правда не так уж и давно… Банкай можно попробовать…
Кьокка мысленно вздрогнул. Врали или нет про то, что ёнбантай-тайчо даже мёртвого поднимет?
- Однако этот случай можно использовать и по-другому. Так как у меня вряд ли получится его оживить, можно попробовать извлечь из этого пользу.
Кьокка почувствовал, что ему пора срочно распадаться на духовные частицы. И проклял силу Айзена, которая такой быстрой аннигиляции трупа не допускала.
- Унохана-тайчо, что вы имеете в виду?
- Исане, помнишь, я говорила тебе, что испытываю известные трудности с нашим анатомическим театром?
Анатомический театр существовал в четвёртом отряде с тех пор, как Унохана-тайчо побывала в какой-то гайдзинской стране и посмотрела на вскрытие трупа. Ей понравилось. С тех пор она старалась создать подобное и у себя в отряде. Всё бы ничего, если бы не одно «но». Трупы шинигами слишком быстро распадались на духовные частицы, и вскрывать неожиданно оказывалось некого. Унохана-тайчо изобрела несколько методик, позволяющих отсрочить это прискорбное явление, но получалось ненадолго.
А тут труп капитана. Сильного. Неизвестно, правда, сколько он на стене провисел, но реяцу-фон до сих пор абсолютно стабилен. Идеальный кандидат в жертвы науки. К тому же тайное вскрытие Айзена-тайчо поможет избежать излишней шумихи по поводу его смерти. Исчез тайчо. Непонятно куда. А накалять обстановку, когда в Сейрейтее и так риока, не надо. Вот совсем не надо. А убийство капитана её ой как накалит.
Всё это Унохана-тайчо вкратце изложила своему лейтенанту.
- А представляешь, на сколько занятий хватит одного капитана? Тело продержится ещё не менее двух суток, значит… на повышение квалификации всего отряда и лекции половины старших курсов Академии, а то и больше. Работать, конечно, придётся круглосуточно, но такую возможность упускать нельзя. Жаль, что полноценно вскрыть его можно будет только один раз… А со швами – это совсем другое дело…
Кьокка слушал и понимал: он попал. По-крупному, как раньше, обладая весьма здравомыслящим хозяином, никогда не вляпывался. Потому что он понятия не имеет, сможет ли поддерживать иллюзию ещё и постоянно возникающих повреждений. Вопреки мнению Айзена, Кьокка был отнюдь не всесилен. Хотя хозяина в столь удобном заблуждении не разубеждал.
Перепуганному занпакто даже в голову не пришло, как можно тайно вскрыть капитана для повышения квалификации четвертого отряда. Немножко не до того было. «Надо срочно сваливать. Или воскресать…» - на лице трупа Айзена на какие-то доли секунды появилось выражение абсолютной паники.
- Унохана-тайчо… а может быть, вы хотя бы попробуете? – тихо попросила Исане. – Если ничего не получится, тогда конечно…
Унохана задумалась. Потом медленно вытащила занпакто.
- Исане, выйди. Тебе нельзя ещё стоять рядом со мной, когда я применяю эти техники.
- Да, тайчо! – радостная Исане выскользнула за дверь.
«Щас прирежут и скажут, что так и было, - в ужасе подумал Кьокка. – И в чём-то таки будут правы… не хочу!!»
- Банкай, - тихо произнесла Унохана. Кьокка судорожно распахнул глаза, имитируя приход в сознание, и только потом понял, что капитан четвёртого не использовала занпакто. Она просто сказала: «Банкай». А он поспешил…
- Как вы себя чувствуете, Айзен-тайчо? – вкрадчиво поинтересовалась Унохана.
- Голова кружится и грудь болит, - быстро сымпровизировал симптомы Кьокка. – Унохана-тайчо… похоже, я нахожусь в четвёртом отряде. Как я сюда попал?
- Вас принесла Исане, - любезно проинформировала Унохана. – Она говорит, вас кто-то приколол вашим же мечом к Восточной Священной стене.
Кьокка, как мог, выразил удивление большими глазами.
- Меня? К стене? – он слегка приподнялся и осмотрел дыру у себя в груди. – М-да, похоже на то… Унохана-тайчо, а почему я тогда ещё жив?
- Честно говоря, это я хотела спросить у вас, - улыбнулась Унохана. Кьокка подумал «Мама!». Потом вспомнил, что породившим его сознанием, то есть его «мамой», является Айзен, к которому сейчас взывать глупо, и перестал думать «мама!».
- Но раз вы не знаете, скорее всего, причиной этого события послужила природная выносливость капитанов и мой банкай, вовремя применённый. Кстати, как это с вами случилось, Айзен-тайчо?
- Сам не знаю, - признался Кьокка. «Как сказать?! Айзен попросил? Спалят. Из спортивного интереса? Ага, повесился на стенку из-за скучной жизни. На спор? Угу, с Гином, потому что больше никто на такое бредовое пари не согласится. Тогда четвёртый отряд будет обшаривать весь Сейрейтей в поисках аналогично повесившегося Гина… Для красоты? Решат, что у меня мания величия… и шизофрения. Или что-то вроде того. От несчастной любви? Тогда точно в психушку законопатят… И молчать долго нельзя, заподозрят же! Ага, где-то и когда-то кто-то мне про подобный случай рассказывал…»
- Не знаю, - повторил Кьокка. – Как обычно шёл в отряд. Шёл-шёл, споткнулся… или по голове ударили… упал, очнулся – на стене вишу… решил обратно сознание потерять.
«Звучит дебильно до невероятия. Эх, хозяин, и какой из тебя владыка мира? Собственный занпакто не можешь научить, как врать в таких случаях!»
- Наверное, это риока вас так обрадовали, - покивала Унохана. – Ох, и высоко же они прыгают… раз так вас пришпилили.
«Она мне не верит!.. И правильно делает, кстати. Надо удрать! Но как?! Я могу превратиться в меч… и буду тут лежать, потому что мечи не ходят! А кто знает, что эта ужасная женщина может сделать с мечом… Я могу превратиться в кого-нибудь ещё из Готея, но не уверен, что это поможет. Я могу превратиться в Унохану-тайчо и убедить её, что это я настоящая… но, скорее всего, это меня заставят поверить, что я глюк. Я могу превратиться в стайку бабочек и вылететь в окно… но оно закрыто!! Я могу рассыпаться на реяцу-частицы, но мне потом три часа воплощаться… а если эта женщина догадается разбросать частицы меня по разным углам… а она догадается! – тогда меня и хозяин не соберёт… ксо-ксо-ксо, что же делать?!! Наверное, лучше всего признаться… менос с ней, с конспирацией, главное, жизнь!»
- Унохана-тайчо…
- Не волнуйтесь, Айзен-тайчо, с вами всё будет в порядке.
- Видите ли, дело в том, что я немножко не Айзен…
- Вы вполне устраиваете меня, А~йзен-тайчо, - мягко надавив на последнее слово, произнесла Унохана. И неожиданно озорно подмигнула. «Она всё знает. И про хозяина, и про меня, и вообще… она всё знает и намекает, что пощадит, если я буду вместо хозяина! А что, пусть знает, как меня в такие переделки бросать!»
- Я уверена, что благодаря своевременному применению моего банкая медицинская помощь вам больше не потребуется, - поднялась Унохана. – Ваши раны прекрасно заживут до утра.
«Намёк понял…»
- Но на всякий случай я оставлю с вами Исане. При необходимости она сможет оказать вам помощь.
«Та славная женщина… хорошо! Может быть, я всё-таки переживу этот день!»
Вместо страшной женщины в комнату влетела радостная Исане.
- Айзен-тайчо, я так рада, что с вами всё в порядке! Ой… - это она поняла, что никуда не исчезнувшая дыра в груди никак не сочетается с её словами.
- Унохана-тайчо даровала мне ещё два часа полноценной жизни… - мрачно сказал Кьокка. Потом увидел большие и испуганные глаза женщины и устыдился. – А потом сработает снотворное.
Он не знал, что говорить этой красивой шинигами и поэтому молол всякую чушь.
Исане вздохнула с облегчением.
- Айзен-тайчо, вы меня очень напугали!
- Ничего страшного, - он улыбнулся. – Унохана-тайчо сказала, что к утру всё прекрасно заживёт.
- Тайчо – великий целитель, - закивала Исане.
«Ага. От одного слова никто не осмелится не ожить… и мёртвые позавидуют живым! И здоровым…»
- Наверное, вас всё-таки надо перевязать. Я не сомневаюсь в силах Уноханы-тайчо, но всё же…
- Не стоит, - попытался запротестовать Кьокка, но понял, что это хорошая возможность почувствовать ещё раз тепло рук славной женщины. «Как её… Исане? И имя такое красивое… ласковое, тёплое, нежное… как она сама». – Впрочем, вам, наверное, лучше знать.
После перевязки они ещё долго разговаривали обо всём на свете. Кьокка серьёзно вознамерился проговорить всю ночь, но потом подумал, что это будет нефизиологично, если он, весь из себя такой с дыркой, будет так бодро себя чувствовать. А потом вспомнил свои слова про два часа и снотворное и поспешно сделал вид, что тихо уснул. Исане умилилась, осторожно погладила его по голове и бесшумно взялась за книгу. Уходить и оставлять раненого капитана одного она не решилась.
конец флэшбэка Кьокки
- Вот так всё и было… Гин, ты же меня не выдашь? И вообще, разве он уже успел заметить моё отсутствие? Я же вернулся, как только зажили раны…
- Кьокка, ну ты и наивный. Ладно уж, гуляй. Только через три дня Айзен планирует сваливать.
- Я знаю… ничего! За эти три дня мне надо взять от жизни всё! Ну, всё, что смогу, - уточнил Кьокка под насмешливым взглядом Гина. – А ты вообще занят. У тебя несчастная любовь.
- Но вообще-то мне надо всё рассказать Айзену-тайчо…
- А ты и расскажи, - хмыкнул Кьокка. – Мне. Я сейчас за него.
- Ну если учесть, что гипноз Кьокки Суйгецу абсолютен… и Айзену-тайчо расскажу, и ходить никуда не надо будет! – Гин демонстративно встал по стойке смирно. – Докладываю, Айзен-тайчо: вашего трупа не нашёл и у всех есть алиби.
- А у твоего фукутайчо? – с интересом спросил Кьокка. – Он мне кажется самым подозрительным.
- Тоже, - улыбнулся Гин. – У него алиби: он всю ночь придумывал алиби мне!
- Э?
- Да он почему-то решил, что это я убил Айзена-тайчо… но я ж вас не убивал, нэ?
- Да вроде нет, - немного растерялся Кьокка. – А ты всех расспросил?
Гин задумался. Потом радостно заулыбался:
- Нет! Я риока забыл! Пойду у них поспрашиваю.
- Постой, - Кьокка придержал Гина за рукав. – Слушай… у меня тут такое дело… мне от тебя нужно…
- Что-то сугубо неподобающее? – с интересом предположил Гин. – Так мы тут только этим и занимаемся.
- Нет… у меня тут… такая девушка! Красивая, умная, славная, добрая, хорошая… Гин, подскажи, как можно девушку заинтересовать?
- Быстро ты, - с уважением заметил Гин. – Не успел сдохнуть – уже девушку подцепил.
- Гин, не будь заразой!
- Я – она и есть!
- Гин… ну, можно подумать, ты ни разу в жизни не влюблялся!
Гин задумался, перебирая в голове свою бурную биографию.
- А ведь и правда… досадное упущение. Надо срочно исправить!
- Вот! А сейчас ты страдаешь от несчастной любви и тебе положено знать, как ухаживают за девушками!
- По-моему, у тебя логике нехорошо, - хмыкнул Гин. – Так я не влюблялся или страдаю?
- Какая разница! Она красивая! И умная. И славная. И добрая. И сильная…
- Бедный мой друг, эк тебя разобрало… Ладно. Кто она хоть?
- Исане-фукутайчо, - смущённо признался Кьокка.
- Ты попал, - подытожил Гин. – Крутиться вокруг четвёртого – небезопасно. Ну… можешь попробовать по стандартной схеме: цветы-конфеты-серенады…
- Цветы, конфеты, серенады, - записал Кьокка в материализовавшейся у него в руках книжке.
- Текст серенады продиктовать? – ехидно уточнил Гин.
- Нет, не надо, я сам…
- Ещё можно пригласить полюбоваться фейерверком.
- Так из фейерверков в ближайшее время только уход моего хозяина!
- Тоже неплохо, пригласи девушку полюбоваться зрелищем!
- Э-э-э… я подумаю. Это всё?
- Ну, ещё можешь заиметь себе четвёртую отрицательную группу крови. Целителям всегда нужна кровь! И чем она реже, тем больше тебя будут есть… то есть любить.
- Что-то мне этот способ доверия не внушает.
- Тогда попади ещё раз в четвёртый, будучи драным пустыми на миссии. Тоже интересно.
- Э-э-э… Я лучше по стандартной схеме.
- Давай, расскажешь потом, как всё прошло, - хмыкнул Гин. – Я побежал к риока. К Восточной Священной стене не ходи, там ещё один Айзен сидит. Подхватишь раздвоение личности, и что мне с тобой делать?
@музыка: Стук клавиш
@настроение: щас будет весело
@темы: бличтрава, тварьчество наше, бред
-
-
12.01.2011 в 18:39А декорации в виде Айзена от Кьоки - шедевр!
-
-
12.01.2011 в 21:57-
-
13.01.2011 в 03:11хехе, Кьокка и Канаме порадовали
-
-
13.01.2011 в 05:32-
-
13.01.2011 в 07:01=затискал=это же ...!!!!! =пацталом=
-
-
13.01.2011 в 09:16- Айзен-тайчо, а вам не кажется, что это должен делать инициатор перемен?
- Логично. Кьокка, вымой ведро. - гин красиво выкрутился, впрочем, как всегда
Теперь будем делать мне кровопускание. Есть желаюшие?
- Есть!
- Есть!
- Канаме, я знал, что только на тебя могу положиться в трудную минуту. И что только ты не заорёшь про свои деструктивные желания.
- Я о них подумал.
- И ты, Канаме… - И ты, Брут...
-
-
13.01.2011 в 13:28IshdAr, да-а, и ты, Брут, именно оно)) Горе-заговорщики, даже ведро помыть не могут!
-
-
13.01.2011 в 13:44Оно и видно!
=по секрету= я вас любит. обеих. сильно.
-
-
13.01.2011 в 13:47-
-
13.01.2011 в 13:51Не-е, у меня ещё не такое растроение личности с прогрессирующим нарциссизмом=усмехнулся=
-
-
13.01.2011 в 13:57-
-
13.01.2011 в 14:00=хохочет=это как я не подумал-то?
-
-
13.01.2011 в 14:01-
-
13.01.2011 в 14:04А кто мы - этого не знаем даже мы сами, но мы едины!
-
-
13.01.2011 в 14:05-
-
13.01.2011 в 14:12-
-
13.01.2011 в 14:53-
-
13.01.2011 в 17:44-
-
13.01.2011 в 19:33А Кьёка у вас очень живой няшка)
Очень понравилось!!!
-
-
15.01.2011 в 14:03-
-
15.01.2011 в 16:00В это время Тоусен, проклиная этих испытателей прочности конспирации и лейтенантской психики, выдернул меч из груди Айзена и запихал ему же в ножны. Айзен поперхнулся, но смолчал. - мне низя так смеяться...
- Вот, приколол. Красиво?
- Мне со стороны не видно.
- А мне вообще не видно. - тоусен жжот
Ну и вот это вообще:
Кончай меня лапать! Извращенец!!
С предыдущим комментарием согласна, Кьока и Гин великолепны
-
-
15.01.2011 в 18:51-
-
15.01.2011 в 19:08*хихикнула, булькнула... посмотрела, не торчит ли из спины Кьокка... не торчит- значит это просто от смеха*
А какой Ичимару-тайчо трудолюбивый ^______^
-
-
15.01.2011 в 19:28-
-
16.01.2011 в 07:00-
-
16.01.2011 в 10:40-
-
11.02.2011 в 00:03-
-
11.02.2011 в 07:29-
-
26.02.2011 в 13:31-
-
26.02.2011 в 13:33