Bokutachi wa Tenshi datta
Название: Вервольфова седмица.
Бета: Аш Малкавиан а.к.а. Маммон(Глава 1), Elain Eir(Глава 2)
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане, Фай, Шаоран, Мокона...
Жанр: gen
Рэйтинг: G
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
Глава 1www.diary.ru/~anime-x/p96642605.htm
Глава 2
Шаг за шагом.
Курогане поднял катану выше, боком чувствуя тепло прижимающегося к нему мага. Но не от страха; у Фая имелась другая причина встать под прикрытие товарища: он приценивался к силе приближающегося по алой тропинке света существу. Краем глаза воин видел, как быстро сменяется выражение его лица с напряженного на крайне изумленное. Невзирая на недавнее состояние, он весьма и весьма неплохо держался, однако, выглядел растерянным, попавшим в капкан. И в принципе так оно и было - они все угодили в один огромный капкан. Только больше чем им перепало мальчишке и неизменно болтливой маньчжу, канувшей в Лету и, до сих пор, не подававшей признаков жизни. Вобще никаких признаков.
Было бы до слез увлекательно, не стань путники сами заложниками незапланированной трагедии, и более того - ее главными участниками.
Снежный барс ощетинился... неестественно мраморную белизну кожи не затмило даже красное свечение луны, добавляющее иронии в и без того далеко не воодушевляющую атмосферу случившегося.
Курогане хмыкнул; если бы сущность вампира не была подавлена вернувшейся магией, привычно голубые глаза наверняка запылали бы золотом с вертикальным зрачком в центре. Ну чем не хищная, вышедшая на охоту кошка?
Впрочем, насчет того, кому отводилась роль жертвы, а кому охотника, шиноби сомневался.
Дернув плечом, тем самым приказывая магу отцепиться от судорожно сжимаемого рукава, он скользнул левой ногой немного вперед, принимая боевую позицию. Меч медленно пошел по дуге в сторону, готовый нанести сокрушающий удар, если приближающийся предполагаемый оппонент не оставит иного выбора.
Не прошло и минуты, как среди деревьев показалась размытая тень, уверенно вырастающая во вполне различимый силуэт. А затем, громко причмокнув, перед ошарашенными путешественниками вырос, словно преодолевший последние метры за долю секунды... старый сгорбленный дедок, подозрительно напоминающий представителя горного народа из детских сказок. То бишь гнома.
Курогане никогда раньше не видел гномов. Он о них слышал. Слышал еще от бороздившего сейчас просторы леса Шаорана, когда тот, будучи в здравом уме и памяти, в перерывах между прыжками по измерениям, делился с Фаем и Моконой услышанными или прочтенными мифами и легендами. Сам Курогане слушал в пол-уха, но общий смысл таки уловил. И теперь, пялясь на приветственно вздернувшего ладони дедка, понял, что такими, в общем-то, он гномов и представлял...
Маленький, не выше метра ростом, сморщенный будто сушеная слива, ссутулившийся, худощавый, и вероятно беззубый. Изборожденное глубокими морщинами лицо пряталось под густющей бородой - не седой, а скорее всего именно серой. Хотя при алом свечении проклятой луны разобрать было трудновато. Из-под не менее густых усищ растягивался кривой ухмылочкой рот, причмокивающий потрескавшимися сухими губами. Живые глазки-бусины сверкали из-под кустистых бровей. Одет был старик подобающе тому, за кого принял его Курогане, не имея более разумного объяснения сией неказистой внешности.
Дурацкая шапка-колпак, исшитая краеугольными узорами натягивалась на лоб, ложась слегка наискосок. Поверх какого-то длиннющего, ниспадающего до самих стоп халата, пестрела застегнутая на аккуратные петельки безрукавка. Талию перетягивал широкий пояс, со свисающей с кожаного ремешка карликовой секиркой. А ноги обуты в башмаки с загнутыми вверх носами.
Поборов желание протереть глаза, Курогане резко выдохнул, но меч не опустил, жизнь давно научила оценивать противника не только по внешним данным, чем мечник успешно пользовался и практически никогда не ошибался. Или - никогда не ошибался.
Этот старик... описать возникшее ощущение не удавалось, а чувство тревоги и не думало испаряться, уютно свив гнездышко в самом доступном уголке курогановского сознания. Сердце забилось о грудную клетку, умело имитируя барабанную дробь. В мозгу так же громко и отчетливо заливалось истерическим звоном то самое, что заставило его приготовить меч, пока они с магом приближались к корчившемуся в болевых судорогах Шаорану - опасность.
Мысленно костеря покрывающееся мурашками тело, мечник сглотнул, смачивая слюной пересохшее горло. Ноги согнулись в коленях; желание ударить прямо сейчас, без промедления, подавлялось с превеликой неохотой. А некий зверек внутри, под названием "второе зрение", отчетливо ловил исходящие от старика весьма впечатляющие эманации абсолютно неподдающейся описанию ауры. Курогане она просто пугала. А он ведь никогда и ничего не боялся, кроме как потерять самое дорогое... часть которого жалась к его напрягшемуся плечу, игнорируя недавнюю "просьбу" отпустить рукав.
Драматизма в общий котел подлил пробежавший между глазеющей друг на друга компанией холодный ветерок, шаловливо прокравшийся за ворот самураю и лизнувший щекочущим язычком по позвоночнику. Настойчиво взывал клацнуть зубами от нахлынувшего внезапной волной животного страха.
Аура старика была... была плотной, осязаемой, напирающей, отчего хотелось отступить, и не просто отступить, а развернувшись на пятках, позорно поджать хвост, стремглав кинувшись наутек. Инстинкты самосохранения давно били тревогу, пожалуй сильнее чем час назад, когда он нашел себя сидящим в болоте, памянуя мохнатую белую тварь отнюдь не лестными эпитетами.
Воину никогда раньше не доводилось встречать существ с подобной аурой. Если бы он был псом - как любил поименовать его маг, то шерсть на загривке давно встала бы дыбом, а угрожающий оскал дал бы фору последней "улыбке" мальчишки. Даже у демонов Сувы аура не имела "плоти", она была видима, но не более. У старика же...
- Опусти ножечек, мо'лодец, - продолжая успокаивающе держать раскрытые ладони проговорил незнакомец, - не то поранишь кого ненароком.
Голос звучал мягко и успокаивающе. Так обычно говорят знахари или ведуны. Первосвященники или волхвы. Однако шиноби отчаянно оттолкнул сползающее весенней оттепелью к бунтующему сердцу лже-спокойствие. Уж лучше собственными силами обуздать бравший контроль над разумом страх, чем поддаться увещеваниям внушающего приснопамятный же страх незнакомца.
- И вправду, Куро, опусти, - Курогане не заметил как разжались, наконец, чужие пальцы, а их обладатель, ободряюще хлопнув товарища по макушке, отпустил неизвестному вежливый поклон.
Дедок довольно клацнув языком, поскреб переносицу, поклонившись в ответ.
Поймав челюсть на полпути к матушке-земле, шиноби уставился в белобрысый затылок, убеждая себя, что это не есть галлюцинация - несносный маг изменился в мгновение ока, осмелел, оставив недавний недуг на попечение своему боевому товарищу.
Неужели капкан приоткрылся, позволяя кошке показать коготки?
- Эй..., - меч Курогане опустил с превеликой неохотой, не спешил прятать обратно в ножны - верный Гинрю готов был в любой момент взметнуться снова, дай старик для этого малейший повод.
- Прошу прощения за Куро-пона, - самурая передернуло - Фай говорил с ненавистной ему улыбкой, выпуская наружу достаточно лживой маски, которую уже давно не натягивал.
Явно перебирая на себя роль парламентера, волшебник выступил перед существом, предостерегающе надавив другу каблуком на носок ботинка, отчего тот возмущенно зашипел, но от комментариев воздержался.
- Полагаю Вам известно кто мы, и зачем здесь, - проговорил Фай, нарочито медленно произнося предложения. Правая кисть его исполнила круговое движение, повторяя путь меча ниндзя. На Курогане повеяло теплом, а между проворных пальчиков заклинателя промелькнула желтая искра; Фай читал исходящие от старика волны на свой манер. Однако, судя по напрягшимся желвакам, процесс шел не совсем так, как планировалось. Да и планировалось ли вообще? Мечник заподозрил, что тот действовал наобум, избегая сложных размышлизмов и теорий, а логику пнул подальше с билетом в один конец, полностью доверившись верной подруге - интуиции. И почему-то подумалось - правильно делает.
- Кто вы - мне известно, - добродушно промолвил дедок, поглаживая бороду, - Частично. А вот зачем вы здесь - спорный вопрос. Сюда путники не часто захаживают. Вернее - когда захаживают, то совсем не так, гм, картинно.
То что собеседники при этом понимали завязавшуюся осмысленным разговором речь не удивило, казалось, ни одного из них, хотя Курогане отметил про себя, что это не спроста, и ,возможно, близкое местонахождение Моконы здесь ни причем.
- Стало быть, Вам известно и то, - лучился дружелюбностью Фай, бесцеремонно проигнорировав попытку Курогане съязвить, - что случилось с нашим товарищем?
Старик поднял брови.
- Странно, милейший, не спрашивать в первую очередь кто Я, - рот его оскалился, демонстрируя ряд игольчато-острых зубок - все-таки не беззубый - выделяющихся в красном свете не хуже кожи мага.
- О! - Фай недвусмысленно кивнул, - это само собой, но сначала нам бы хотелось узнать, что произошло с нашим другом, куда мы попали, а уж потом - кто Вы, правда Куро-сама?
Маг обернулся к воину - его голубые глаза, словно впитавшие саму тьму, явственно предлагали "подыграть", держаться позади и ни при каких обстоятельствах не вмешиваться. Видеть бесстрастное - впервые настолько бесстрастное, - лицо спутника, Курогане было непривычно, непривычно неуютно. И этот приказ во взгляде... Черт! Ишь как быстро оклемался! Что же ты задумал, сволочь?! Что же ты такое понимаешь, чего не могу понять я?!
То, что роль лидера перетягивали самым наглым образом, задела мечника за живое. Оказаться слабаком в подвластной лишь волшебнику стихие, и это в неполный час пребывания в чужом и самом подозрительном мире ему вовсе не улыбалось. Тем не менее, приходилось признавать правоту некой блондинистой несуразности - что бы она ни затеяла, - и временно передать оной атрибуты "папочки", к коим воин, за долгое пользование, банально привык.
- Вервольфова Седмица, - текущие в черноволосой голове мысли прервал хриплый шепот старца, - Время Перемен изменило мальчика в то, что кружит сейчас по моим владениям.
- По вашим! - если бы Фай не был магом, то выкрикнутая фраза была бы произнесена в унисон, однако тот лишь поджал губы, позволяя Куро высказаться. - Да где же мы, черт побери, и кто ВЫ такой!
Вместо ответа старик проворно подскочил, преодолев разделяющие их метры одним плавным прыжком и, схватив шиноби за настоящую руку, жадно куснул указательный палец.
- Ты что, старый хрен, с дуба рухнул?! - опешивший мечник дернул конечность назад, чувствуя как жар охватывает кисть так же, как и при ранении когтями, порезы от которых - хоть и перевязанные заблаго припасенным запасливым Фаем бинтом, - все еще саднили.
- С него самого, - довольно жмуря маслянистые глазки, незнакомец с видимым удовольствием слизал с обветренных губ капельки крови, оставшиеся с прокушенной кожи, - сильная она у тебя, витязь - не волчья, но сильная. Поэтому не задело тебя Время Перемен.
- Чего?! - Курогане сжал поврежденный палец пальцами левой намереваясь залепить прыткому старикашке в челюсть, как еще недавно мечтал залепить магу.
Фай же, невольно усмехнувшись, покачал головой, жестами прося постепенно становившегося невменяемым спутника не делать глупостей.
- А того, - хихикнул старик, оборачиваясь к белокурому юноше и довольно мурлыкая, - На то она и Вервольфова Седмица - волчья. Ты же пес, - незнакомец вновь устремил свой взор на воина, - цепной пес - невольник собственного долга. Как бы ни длина была цепь, и как бы далеко ты не ушел от хозяина, ты все равно вернешься назад, пройдут годы или десятилетия - неважно. Не волчья у тебя душа - не свободная. Ведь нет в мире более свободного зверя, чем волк...
- Сколько бы волка ни корми - все равно в лес смотрит, - грустно так пояснил Фай отворачиваясь, - да?
- Да. Тот мальчик - волчонок в душе. Свободен, не окрепший будущий волк. Вот его и зацепило... Время Перемен. Вы так и не поняли куда угодили, верно?
В тот миг, когда алый свет неожиданно поблек, пропуская сквозь себя свет перламутра, не менее алые глаза "черного пса" прошлись по белой коже мага, впитывая образ смеженных век с подрагивающими ресницами и прикушенную нижнюю губу. Что-то влажное и прозрачное стекало по щеке.
Кровавая луна затягивалась. Над кронами печальных сосен повеяло зимним ветром, медленно оседающим вниз, к корням и травам, рисуя сверкающей палитрой изморози иней. Красное небо размывало синей акварелью, втягивая рубиновые оттенки широкой спиралью, сгребая невидимым водоворотом и комкая в исчезающий розовый клочок. Багряная ночь заканчивалась. На ее место ступала ночь синяя, синяя, как и в других мирах, синяя и непроглядная, а далеко в бесконечности, над синими же облаками, светила желтая луна... как и в других мирах, такая же желтая.
- Источник, - Курогане пришлось изрядно постараться, чтобы избавиться от наваждения. Старик с интересом следивший за его реакцией возвел указательный палец высоко над колпаком, призывая к вниманию. - Лес подстраивается под вас, меняется для вас, но против вас. Лес...
- Не хочу знать! - крик надломился, глуша короткий всплеск эмоций. Шиноби сорвался с места, и, добравшись до мага, схватил за подбородок, поворачивая к себе лицом - щека была сухой.
- Он тоже свободен, - усмехнулся старик - указательный палец переместился на молчавшего волшебника, - ему некуда идти, некуда возвращаться. Вот он и следует за псом. За волчонком. По собственной воле и неволе следует. Однако - не волк. Редкий зверь... вот и не трогает его Лес.
- Слушай, старый, - Курогане загородил товарища спиной, толкнув локтем, чтобы не вздумал припираться - атрибуты "папочки" перекочевывали к законному владельцу, - я же сказал - не хочу знать! Нам нужна информация о мелком, о том, где искать и как вернуть в прежний облик. Остальное нас касаться не должно.
"Куро-сама! Не смей! Не вмешивайся!"
Гулкое эхо ворвалось в голову, больно полоснув по нервам. Злобно оглянувшись на Фая, самурай оторопел: губы его были сомкнуты, а голос, ворвавшийся в мысли звуковой волной продолжал бродить внутри, выдавая новые и новые сердитые указания.
"Мыслеречь?! Какого дьявола, маг?!"
"Просто не лезь! Скоро я сам все объясню, а пока держи в узде свое негодование!", - и добавил уже мягче: "Возможность подраться представится тебе гораздо раньше, чем ты можешь вообразить".
- Лес, - багряный взгляд вернулся к незнакомцу, - мои владения. И, полагаю, один из вас догадался о том, кто Я.
- У меня возникли кое-какие предположения, - пальцы Фая повторно вцепились Курогане в плечо, однако фальшивая улыбка переросла в нечто большее чем то, что он привык видеть, - но смело заявлять их вслух я воздержусь, пока не получу подтверждение.
Зависла длинная пауза. Шиноби напряженно вдохнул морозный воздух. Повинуясь какому-то наитию, он осторожно провел свободной ладонью по лопаткам товарища и тут крохотный электрический разряд пробежал от ногтей к предплечью. Суставы протеза на миг пришли в неподвижность, потом же, очередным гонгом в мозгу накатило некое помутнение рассудка и краски "синей" ночи растеклись рябой лужицей, сужаясь до одной единственной точки - старика в нелепом колпаке.
- Что ж, - вышеупомянутый старик погладил бороду, привычно причмокнув, - тогда позвольте пригласить вас в мою скромную обитель, и там поведать вам то, что вы хотите знать, - засеменив короткими шажками, дедок прошествовал мимо замерших друзей, - а о пропаже не беспокойтесь, пока не минет Вервольфова Седмица, здесь не будет никого и ничего, во что бы он мог вонзить свои отросшие клычки. Ну, кроме вас, разумеется. Лес останется пустым.
- Кто ты? - низкое рычание.
"Он хозяин, Куро-сама", - голос Фая впился в сознание тысячью игл, заставив Курогане скрипнуть зубами едва ли не до привкуса эмалевой крошки: "Повелитель этого мира. Божество. Я еще не все понял, но мне кажется, я был тогда прав, назвав мир вакуумом, вместилищем чего-то..."
- Я божество, - словно ответом на мыслеречь послышался хриплый шепот, - но я не всесилен. Когда наступает Волчья Седмица, я всего лишь дряхлый старик, а баллом правит Лес. Вам не следует здесь оставаться. Ваш волчонок не первый, кого одурманило Время Перемен. Поэтому следуйте за мной, если не хотите пасть жертвой уже взрослого волка.
Не дожидаясь возражений, незнакомец засеменил дальше, сгорбившись в три погибели, напоминая теперь обыкновенного подкошенного старостью смертного, предлагающего ночлег заблудшим путешественникам.
"Маг?"
Руки Фая сомкнулись на широкой спине Курогане, крепко вжимаясь в ткань за широким воротом. Мочку уха обожгло горячим дыханием, а когда шею защекотали непослушные пряди светлой челки, слуха коснулся протяжный свист и плеснувшиеся освежающим приливом слова на наречии до тошноты знакомого языка, которым воин только учился владеть.
Бета: Аш Малкавиан а.к.а. Маммон(Глава 1), Elain Eir(Глава 2)
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане, Фай, Шаоран, Мокона...
Жанр: gen
Рэйтинг: G
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
Глава 1www.diary.ru/~anime-x/p96642605.htm
Глава 2
Шаг за шагом.
Курогане поднял катану выше, боком чувствуя тепло прижимающегося к нему мага. Но не от страха; у Фая имелась другая причина встать под прикрытие товарища: он приценивался к силе приближающегося по алой тропинке света существу. Краем глаза воин видел, как быстро сменяется выражение его лица с напряженного на крайне изумленное. Невзирая на недавнее состояние, он весьма и весьма неплохо держался, однако, выглядел растерянным, попавшим в капкан. И в принципе так оно и было - они все угодили в один огромный капкан. Только больше чем им перепало мальчишке и неизменно болтливой маньчжу, канувшей в Лету и, до сих пор, не подававшей признаков жизни. Вобще никаких признаков.
Было бы до слез увлекательно, не стань путники сами заложниками незапланированной трагедии, и более того - ее главными участниками.
Снежный барс ощетинился... неестественно мраморную белизну кожи не затмило даже красное свечение луны, добавляющее иронии в и без того далеко не воодушевляющую атмосферу случившегося.
Курогане хмыкнул; если бы сущность вампира не была подавлена вернувшейся магией, привычно голубые глаза наверняка запылали бы золотом с вертикальным зрачком в центре. Ну чем не хищная, вышедшая на охоту кошка?
Впрочем, насчет того, кому отводилась роль жертвы, а кому охотника, шиноби сомневался.
Дернув плечом, тем самым приказывая магу отцепиться от судорожно сжимаемого рукава, он скользнул левой ногой немного вперед, принимая боевую позицию. Меч медленно пошел по дуге в сторону, готовый нанести сокрушающий удар, если приближающийся предполагаемый оппонент не оставит иного выбора.
Не прошло и минуты, как среди деревьев показалась размытая тень, уверенно вырастающая во вполне различимый силуэт. А затем, громко причмокнув, перед ошарашенными путешественниками вырос, словно преодолевший последние метры за долю секунды... старый сгорбленный дедок, подозрительно напоминающий представителя горного народа из детских сказок. То бишь гнома.
Курогане никогда раньше не видел гномов. Он о них слышал. Слышал еще от бороздившего сейчас просторы леса Шаорана, когда тот, будучи в здравом уме и памяти, в перерывах между прыжками по измерениям, делился с Фаем и Моконой услышанными или прочтенными мифами и легендами. Сам Курогане слушал в пол-уха, но общий смысл таки уловил. И теперь, пялясь на приветственно вздернувшего ладони дедка, понял, что такими, в общем-то, он гномов и представлял...
Маленький, не выше метра ростом, сморщенный будто сушеная слива, ссутулившийся, худощавый, и вероятно беззубый. Изборожденное глубокими морщинами лицо пряталось под густющей бородой - не седой, а скорее всего именно серой. Хотя при алом свечении проклятой луны разобрать было трудновато. Из-под не менее густых усищ растягивался кривой ухмылочкой рот, причмокивающий потрескавшимися сухими губами. Живые глазки-бусины сверкали из-под кустистых бровей. Одет был старик подобающе тому, за кого принял его Курогане, не имея более разумного объяснения сией неказистой внешности.
Дурацкая шапка-колпак, исшитая краеугольными узорами натягивалась на лоб, ложась слегка наискосок. Поверх какого-то длиннющего, ниспадающего до самих стоп халата, пестрела застегнутая на аккуратные петельки безрукавка. Талию перетягивал широкий пояс, со свисающей с кожаного ремешка карликовой секиркой. А ноги обуты в башмаки с загнутыми вверх носами.
Поборов желание протереть глаза, Курогане резко выдохнул, но меч не опустил, жизнь давно научила оценивать противника не только по внешним данным, чем мечник успешно пользовался и практически никогда не ошибался. Или - никогда не ошибался.
Этот старик... описать возникшее ощущение не удавалось, а чувство тревоги и не думало испаряться, уютно свив гнездышко в самом доступном уголке курогановского сознания. Сердце забилось о грудную клетку, умело имитируя барабанную дробь. В мозгу так же громко и отчетливо заливалось истерическим звоном то самое, что заставило его приготовить меч, пока они с магом приближались к корчившемуся в болевых судорогах Шаорану - опасность.
Мысленно костеря покрывающееся мурашками тело, мечник сглотнул, смачивая слюной пересохшее горло. Ноги согнулись в коленях; желание ударить прямо сейчас, без промедления, подавлялось с превеликой неохотой. А некий зверек внутри, под названием "второе зрение", отчетливо ловил исходящие от старика весьма впечатляющие эманации абсолютно неподдающейся описанию ауры. Курогане она просто пугала. А он ведь никогда и ничего не боялся, кроме как потерять самое дорогое... часть которого жалась к его напрягшемуся плечу, игнорируя недавнюю "просьбу" отпустить рукав.
Драматизма в общий котел подлил пробежавший между глазеющей друг на друга компанией холодный ветерок, шаловливо прокравшийся за ворот самураю и лизнувший щекочущим язычком по позвоночнику. Настойчиво взывал клацнуть зубами от нахлынувшего внезапной волной животного страха.
Аура старика была... была плотной, осязаемой, напирающей, отчего хотелось отступить, и не просто отступить, а развернувшись на пятках, позорно поджать хвост, стремглав кинувшись наутек. Инстинкты самосохранения давно били тревогу, пожалуй сильнее чем час назад, когда он нашел себя сидящим в болоте, памянуя мохнатую белую тварь отнюдь не лестными эпитетами.
Воину никогда раньше не доводилось встречать существ с подобной аурой. Если бы он был псом - как любил поименовать его маг, то шерсть на загривке давно встала бы дыбом, а угрожающий оскал дал бы фору последней "улыбке" мальчишки. Даже у демонов Сувы аура не имела "плоти", она была видима, но не более. У старика же...
- Опусти ножечек, мо'лодец, - продолжая успокаивающе держать раскрытые ладони проговорил незнакомец, - не то поранишь кого ненароком.
Голос звучал мягко и успокаивающе. Так обычно говорят знахари или ведуны. Первосвященники или волхвы. Однако шиноби отчаянно оттолкнул сползающее весенней оттепелью к бунтующему сердцу лже-спокойствие. Уж лучше собственными силами обуздать бравший контроль над разумом страх, чем поддаться увещеваниям внушающего приснопамятный же страх незнакомца.
- И вправду, Куро, опусти, - Курогане не заметил как разжались, наконец, чужие пальцы, а их обладатель, ободряюще хлопнув товарища по макушке, отпустил неизвестному вежливый поклон.
Дедок довольно клацнув языком, поскреб переносицу, поклонившись в ответ.
Поймав челюсть на полпути к матушке-земле, шиноби уставился в белобрысый затылок, убеждая себя, что это не есть галлюцинация - несносный маг изменился в мгновение ока, осмелел, оставив недавний недуг на попечение своему боевому товарищу.
Неужели капкан приоткрылся, позволяя кошке показать коготки?
- Эй..., - меч Курогане опустил с превеликой неохотой, не спешил прятать обратно в ножны - верный Гинрю готов был в любой момент взметнуться снова, дай старик для этого малейший повод.
- Прошу прощения за Куро-пона, - самурая передернуло - Фай говорил с ненавистной ему улыбкой, выпуская наружу достаточно лживой маски, которую уже давно не натягивал.
Явно перебирая на себя роль парламентера, волшебник выступил перед существом, предостерегающе надавив другу каблуком на носок ботинка, отчего тот возмущенно зашипел, но от комментариев воздержался.
- Полагаю Вам известно кто мы, и зачем здесь, - проговорил Фай, нарочито медленно произнося предложения. Правая кисть его исполнила круговое движение, повторяя путь меча ниндзя. На Курогане повеяло теплом, а между проворных пальчиков заклинателя промелькнула желтая искра; Фай читал исходящие от старика волны на свой манер. Однако, судя по напрягшимся желвакам, процесс шел не совсем так, как планировалось. Да и планировалось ли вообще? Мечник заподозрил, что тот действовал наобум, избегая сложных размышлизмов и теорий, а логику пнул подальше с билетом в один конец, полностью доверившись верной подруге - интуиции. И почему-то подумалось - правильно делает.
- Кто вы - мне известно, - добродушно промолвил дедок, поглаживая бороду, - Частично. А вот зачем вы здесь - спорный вопрос. Сюда путники не часто захаживают. Вернее - когда захаживают, то совсем не так, гм, картинно.
То что собеседники при этом понимали завязавшуюся осмысленным разговором речь не удивило, казалось, ни одного из них, хотя Курогане отметил про себя, что это не спроста, и ,возможно, близкое местонахождение Моконы здесь ни причем.
- Стало быть, Вам известно и то, - лучился дружелюбностью Фай, бесцеремонно проигнорировав попытку Курогане съязвить, - что случилось с нашим товарищем?
Старик поднял брови.
- Странно, милейший, не спрашивать в первую очередь кто Я, - рот его оскалился, демонстрируя ряд игольчато-острых зубок - все-таки не беззубый - выделяющихся в красном свете не хуже кожи мага.
- О! - Фай недвусмысленно кивнул, - это само собой, но сначала нам бы хотелось узнать, что произошло с нашим другом, куда мы попали, а уж потом - кто Вы, правда Куро-сама?
Маг обернулся к воину - его голубые глаза, словно впитавшие саму тьму, явственно предлагали "подыграть", держаться позади и ни при каких обстоятельствах не вмешиваться. Видеть бесстрастное - впервые настолько бесстрастное, - лицо спутника, Курогане было непривычно, непривычно неуютно. И этот приказ во взгляде... Черт! Ишь как быстро оклемался! Что же ты задумал, сволочь?! Что же ты такое понимаешь, чего не могу понять я?!
То, что роль лидера перетягивали самым наглым образом, задела мечника за живое. Оказаться слабаком в подвластной лишь волшебнику стихие, и это в неполный час пребывания в чужом и самом подозрительном мире ему вовсе не улыбалось. Тем не менее, приходилось признавать правоту некой блондинистой несуразности - что бы она ни затеяла, - и временно передать оной атрибуты "папочки", к коим воин, за долгое пользование, банально привык.
- Вервольфова Седмица, - текущие в черноволосой голове мысли прервал хриплый шепот старца, - Время Перемен изменило мальчика в то, что кружит сейчас по моим владениям.
- По вашим! - если бы Фай не был магом, то выкрикнутая фраза была бы произнесена в унисон, однако тот лишь поджал губы, позволяя Куро высказаться. - Да где же мы, черт побери, и кто ВЫ такой!
Вместо ответа старик проворно подскочил, преодолев разделяющие их метры одним плавным прыжком и, схватив шиноби за настоящую руку, жадно куснул указательный палец.
- Ты что, старый хрен, с дуба рухнул?! - опешивший мечник дернул конечность назад, чувствуя как жар охватывает кисть так же, как и при ранении когтями, порезы от которых - хоть и перевязанные заблаго припасенным запасливым Фаем бинтом, - все еще саднили.
- С него самого, - довольно жмуря маслянистые глазки, незнакомец с видимым удовольствием слизал с обветренных губ капельки крови, оставшиеся с прокушенной кожи, - сильная она у тебя, витязь - не волчья, но сильная. Поэтому не задело тебя Время Перемен.
- Чего?! - Курогане сжал поврежденный палец пальцами левой намереваясь залепить прыткому старикашке в челюсть, как еще недавно мечтал залепить магу.
Фай же, невольно усмехнувшись, покачал головой, жестами прося постепенно становившегося невменяемым спутника не делать глупостей.
- А того, - хихикнул старик, оборачиваясь к белокурому юноше и довольно мурлыкая, - На то она и Вервольфова Седмица - волчья. Ты же пес, - незнакомец вновь устремил свой взор на воина, - цепной пес - невольник собственного долга. Как бы ни длина была цепь, и как бы далеко ты не ушел от хозяина, ты все равно вернешься назад, пройдут годы или десятилетия - неважно. Не волчья у тебя душа - не свободная. Ведь нет в мире более свободного зверя, чем волк...
- Сколько бы волка ни корми - все равно в лес смотрит, - грустно так пояснил Фай отворачиваясь, - да?
- Да. Тот мальчик - волчонок в душе. Свободен, не окрепший будущий волк. Вот его и зацепило... Время Перемен. Вы так и не поняли куда угодили, верно?
В тот миг, когда алый свет неожиданно поблек, пропуская сквозь себя свет перламутра, не менее алые глаза "черного пса" прошлись по белой коже мага, впитывая образ смеженных век с подрагивающими ресницами и прикушенную нижнюю губу. Что-то влажное и прозрачное стекало по щеке.
Кровавая луна затягивалась. Над кронами печальных сосен повеяло зимним ветром, медленно оседающим вниз, к корням и травам, рисуя сверкающей палитрой изморози иней. Красное небо размывало синей акварелью, втягивая рубиновые оттенки широкой спиралью, сгребая невидимым водоворотом и комкая в исчезающий розовый клочок. Багряная ночь заканчивалась. На ее место ступала ночь синяя, синяя, как и в других мирах, синяя и непроглядная, а далеко в бесконечности, над синими же облаками, светила желтая луна... как и в других мирах, такая же желтая.
- Источник, - Курогане пришлось изрядно постараться, чтобы избавиться от наваждения. Старик с интересом следивший за его реакцией возвел указательный палец высоко над колпаком, призывая к вниманию. - Лес подстраивается под вас, меняется для вас, но против вас. Лес...
- Не хочу знать! - крик надломился, глуша короткий всплеск эмоций. Шиноби сорвался с места, и, добравшись до мага, схватил за подбородок, поворачивая к себе лицом - щека была сухой.
- Он тоже свободен, - усмехнулся старик - указательный палец переместился на молчавшего волшебника, - ему некуда идти, некуда возвращаться. Вот он и следует за псом. За волчонком. По собственной воле и неволе следует. Однако - не волк. Редкий зверь... вот и не трогает его Лес.
- Слушай, старый, - Курогане загородил товарища спиной, толкнув локтем, чтобы не вздумал припираться - атрибуты "папочки" перекочевывали к законному владельцу, - я же сказал - не хочу знать! Нам нужна информация о мелком, о том, где искать и как вернуть в прежний облик. Остальное нас касаться не должно.
"Куро-сама! Не смей! Не вмешивайся!"
Гулкое эхо ворвалось в голову, больно полоснув по нервам. Злобно оглянувшись на Фая, самурай оторопел: губы его были сомкнуты, а голос, ворвавшийся в мысли звуковой волной продолжал бродить внутри, выдавая новые и новые сердитые указания.
"Мыслеречь?! Какого дьявола, маг?!"
"Просто не лезь! Скоро я сам все объясню, а пока держи в узде свое негодование!", - и добавил уже мягче: "Возможность подраться представится тебе гораздо раньше, чем ты можешь вообразить".
- Лес, - багряный взгляд вернулся к незнакомцу, - мои владения. И, полагаю, один из вас догадался о том, кто Я.
- У меня возникли кое-какие предположения, - пальцы Фая повторно вцепились Курогане в плечо, однако фальшивая улыбка переросла в нечто большее чем то, что он привык видеть, - но смело заявлять их вслух я воздержусь, пока не получу подтверждение.
Зависла длинная пауза. Шиноби напряженно вдохнул морозный воздух. Повинуясь какому-то наитию, он осторожно провел свободной ладонью по лопаткам товарища и тут крохотный электрический разряд пробежал от ногтей к предплечью. Суставы протеза на миг пришли в неподвижность, потом же, очередным гонгом в мозгу накатило некое помутнение рассудка и краски "синей" ночи растеклись рябой лужицей, сужаясь до одной единственной точки - старика в нелепом колпаке.
- Что ж, - вышеупомянутый старик погладил бороду, привычно причмокнув, - тогда позвольте пригласить вас в мою скромную обитель, и там поведать вам то, что вы хотите знать, - засеменив короткими шажками, дедок прошествовал мимо замерших друзей, - а о пропаже не беспокойтесь, пока не минет Вервольфова Седмица, здесь не будет никого и ничего, во что бы он мог вонзить свои отросшие клычки. Ну, кроме вас, разумеется. Лес останется пустым.
- Кто ты? - низкое рычание.
"Он хозяин, Куро-сама", - голос Фая впился в сознание тысячью игл, заставив Курогане скрипнуть зубами едва ли не до привкуса эмалевой крошки: "Повелитель этого мира. Божество. Я еще не все понял, но мне кажется, я был тогда прав, назвав мир вакуумом, вместилищем чего-то..."
- Я божество, - словно ответом на мыслеречь послышался хриплый шепот, - но я не всесилен. Когда наступает Волчья Седмица, я всего лишь дряхлый старик, а баллом правит Лес. Вам не следует здесь оставаться. Ваш волчонок не первый, кого одурманило Время Перемен. Поэтому следуйте за мной, если не хотите пасть жертвой уже взрослого волка.
Не дожидаясь возражений, незнакомец засеменил дальше, сгорбившись в три погибели, напоминая теперь обыкновенного подкошенного старостью смертного, предлагающего ночлег заблудшим путешественникам.
"Маг?"
Руки Фая сомкнулись на широкой спине Курогане, крепко вжимаясь в ткань за широким воротом. Мочку уха обожгло горячим дыханием, а когда шею защекотали непослушные пряди светлой челки, слуха коснулся протяжный свист и плеснувшиеся освежающим приливом слова на наречии до тошноты знакомого языка, которым воин только учился владеть.
@темы: Fay, Джен, Kurogane, Tsubasa:RC, Syaoran, White Mokona, G
-
-
10.05.2010 в 21:24А у вас по обеим ссылкам 2-ая часть
-
-
10.05.2010 в 22:23А у вас по обеим ссылкам 2-ая часть
-
-
10.05.2010 в 23:53-
-
12.05.2010 в 22:05-
-
13.05.2010 в 00:01-
-
12.09.2010 в 02:59-
-
27.01.2011 в 13:08