Чуток похвастаться

Эвона как... Шантрис выиграла во втором раунде!
А ведь хотела бросить и запросить техническое поражение... А теперь приятно.
Мы, кстати, опять первыми закончили. Остальные дуэлянты ещё сражаются.
Интересно, как будет проходить третий этап? Там же должно получиться нечетное число участников... Должно быть какую-нибудь новую форму работы придумают. Любопытственно! *потирает руки*

Все текств второго раунда можно глянуть здесь

@темы: Фанфики, Naruto

---

О как...
А среди вариантов были ещё Орыч, Анко, Шикамару и Какаши.
Только картинка как-то не нравится.
Ну и на том спасибо.
Все-ж-таки малость охладела Шантрис к Нарутении...

@темы: Naruto, самопознавалки

---

Сказка жуткая, давно мозг грызущая

Шантрис давно бредила этой идеей. Дважды всерьёз готовилась начать реализовывать, да так дело на корню и гибло. А теперь вот третий раз будет - как в сказках сказывается))) Потому что ну нельзя такое долго в голове таскать!
Итак, дамы и господа! Перед вами первый шаг в эту адову бездну... Просто, чтобы потом отступать было некуда))

Название: Крысиный Яд
Бэта: mahini
Фандом: Наруто
Персонажи: Акацки, Саске +
Жанр(оно же Предупреждения): Дарк, ангст, грязь, насилие, смерть и прочие приятные вещи...
Рейтинг: задумывалось в сумме R
Состояние: в процессе.
От автора (оно же опять Предупреждение): АУ. Жизнь и быт грязного городишки в условиях, максимально приближенных к гангстерской Америке 30-х годов.
UPD
Не... не будет Америки. Будет долбаный СинСити!
UPD2
Дополненное и отредактированное

Пролог

Если живешь, для того, чтобы сдохнуть, лучше сдохни прямо сейчас!

Что такое Крысиный Яд? Очень просто — это отрава. Самая грязная, самая страшная, самая жестокая, самая неумолимая. Механизм работает как часы: яд попадает в организм, нарушается свертываемость крови и любое повреждение приводит к медленной смерти от внутреннего кровотечения. От нескольких часов до нескольких дней первоклассного подыхания. Как раз то, чего и заслуживает любая крыса... Таскать в себе свою смерть, как неотделимого спутника, чувствовать, как внутри что-то рвется, набухает, как холодеет тело и только ждать, когда, наконец, просочится та последняя капля, после которой — уже ничего, после которой сдохнет крыса.
Только вот крысы тоже разные бывают. Некоторые так и дохнут. Просто... Легко улечься где-нибудь в грязном углу и ждать, пока Яд все сделает сам.
Некоторые — дохнут с размахом, так, чтобы не в одиночку. Можно, хоть и страшно — выбежать на середину улицы и напоследок как следует постоять за свою жалкую шкуру в драке с таким же жалким кошаком. И пусть сожрет — так ведь потом и сам так же загнется. Потому что Яд.
Некоторые дохнуть не хотят. Такие бегут по грязным трубам вниз, к такой же грязной воде. И пьют, пьют, пьют, сколько могут. А потом блюют. И снова пьют... Некоторые, говорят, спасаются...
Вот что такое Крысиный Яд. Дрянь. Причем, дрянь жадная и ненасытная.

Город словно весь был пропитан Ядом. Яд попадал в тебя с первым вздохом, с первым прикосновением к его убогому «миру». И каждый в этом городе, как та крыса жил, только для того, чтобы сдохнуть. Потому что по-другому нельзя было. Наверно, поэтому крыс здесь так и ненавидели. Слишком похожи они были на самих жителей. Да весь городок был одним большим крысиным гнездом. Отравленным крысиным гнездом.
Жалкие человеческие огрызки, потрепанные и грязные, словно их как следует перемололо огромными челюстями да выплюнуло, потому что... ну несъедобно такое дерьмо! Среди таких же убогих уродливых петель темных улочек, в которых вся эта проказа рода человеческого словно прячется от света, сохраняя ещё немножко стыда перед остальным миром за такое дрянное свое подыхание.
И Саске тоже подыхал. Как и любой в этом чертовом городе. Шестнадцати лет от роду – крысёныш ещё - а уже подыхал. Не так стремительно, как многие другие, но так же неотвратимо. А в шестнадцать лет пожить ещё хочется, каким бы дерьмом ты не был... Поэтому Саске в очередной раз проводил завистливым и недобрым взглядом парочку, что снова пришла к хозяину проеденного червями сарая, в котором он гнил и работал все эти шестнадцать лет...

Глава 1: Паутина и бабочки

Крестная фея, колдунья или падчерица.
Любая история, так или иначе, начинается с неё.
Так что - Ищите женщину...

Все в этом мире, говорят, подчиняется определенным правилам. Саске не знал, правда ли или брешут, потому что мира не видел... Но в Городе свои правила были. И правила эти надо было соблюдать, если не хочешь распрощаться со своей шкурой раньше положенного. И вот одним из основных правил этого гадюшника было: никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах не вставать на дороге человека, у которого на пальце кольцо светлого металла. Благо, таких людей в городе было немного, хотя никто никогда не знал точно — сколько точно. Организация Акацки умела хранить свои секреты. И оставалась самой большой загадкой Города. Как такая немногочисленная группировка могла держать в своих руках весь этот безумный сброд? Не было ни одного человека, который не затрясся бы от страха, лишь увидев тусклый металлический блеск кольца, не было ни одной сферы не контролируемой ими. Акацки как тот же яд пропитали этот гнилой Город насквозь, словно слились с ним, словно опутали огромной паутиной. От мэра-сифилитика до последнего портового воришки — все были повязаны липкими ниточками, которые всегда сходились в руках этой организации. Не то, чтобы это позволяло членам Акацки как-то невообразимо возвыситься над всем городским мусором и не вдыхать миазмов этого гиблого места. Еще как вдыхали. Так же, как и все. Просто, шагая по головам увязших в дерьме по самое «не могу» доходяг, они могли хотя бы не пачкать ноги...
Саске же об этом мог только мечтать. И мечтал отчаянно, зло и ненасытно. Пока что сам он был как раз тем, по кому шагали. Причем шагали не сами избранные, а всего лишь третьесортное отродье, которое точно так же топчут сверху... Семьи у Саске не было, как и у многих в этом Городе. Причем он мог вполне уверенно утверждать, что её не было вообще как таковой среди живущих. Он не был брошенным ребенком, нет. В Городе такую роскошь никто себе не позволяет. Любого ребенка вполне можно продать, коль ты не можешь его прокормить. Этим, кстати, многие и живут... Благо — продать есть куда: любой бордель, без зазрения совести за монету готов предоставить хоть малолетку, хоть младенца, если клиент пожелает; любая фабрика из тех, что безбожно дымит в черное городское небо приобретет за гроши выводок крысенышей на самую грязную работу; и это не говоря о кораблях, что, бывает, заходят в порт. В общем, бросать ребенка никто бы не стал. А потому Саске мог утверждать, что он сирота. И сейчас он горбатился за просаленной стойкой двухэтажной, трещащей по швам конуры, сдающей комнаты внаем. Это конкретно сейчас. Ещё ему приходилось сгребать с немногочисленных столиков залапаные пустые кружки и снова и снова наполнять их перебродившей бурдой, которую здесь выдавали за алкоголь и снова разносить бухим в бурьян уродам, которые глотали эту дрянь вместе с мухами, по неосторожности упавшими в кружку. Под утро он горбатился, разгребая груды мусора, что за день человеческое отребье оставляло здесь после себя. Затем нужно было разобраться с выручкой. И не приведи небо утерять или утаить хоть медяк. Потом, все же удавалось урвать несколько часов сна. А к полудню все начиналось по новой. Не говоря уж о том, что нужно было поддерживать запасы еды и питья для клиентов, и приобретать продукты для своего пропитания. Хорошо хоть хозяин этого вертепа великодушно не заставлял Саске жрать то, чем кормит «гостей», а позволял столоваться вместе с собой. Это немного возвышало его образ в глазах Саске - ну, ровно настолько, чтобы считать его не самой распоследней тварью в мире, а просто ублюдком — и гнул спину перед ним мальчишка весьма прилежно.
Сам же «ублюдок» спину гнул перед Акацки. Да ещё как гнул! Любо-дорого поглядеть. Едва ли плешивым лбом своим коленей не касался, когда те приходили за своей долей. Приходили всегда двое. Один здоровый как шкаф, со скрипучим старушечьим смехом и старыми шрамами на морде, похожими на жабры. Кисамэ. Этот всегда много и громко говорил, охотно смеялся над семенящим трактирщиком. А второй — тонкий, темный, тихий. Итачи. Саске его реально боялся. От него таким смертельным холодом веяло, что волоски на загривке поднимались от страха. Он больше молчал, а слова цедил, как благословение. И все казалось, что в любой момент он вот так же спокойно встанет, да и перережет медленно горло заискивающему трактирщику той самой катаной, что вечно за плечом таскает. Кисамэ-то свою дубинку шипованую просто рядом оставляет, так, чтоб дотянуться можно было.
Вот этим ребятам и приходилось еженедельно отдавать треть выручки. За что? Ну, за то, чтобы пойло «случайно» отравленное не поставляли, чтобы лавочники соглашались делать скидки на продукты, чтобы воришки карманы посетителям не чистили до того, как те расплатятся, чтобы дом внезапно не загорелся. Да много ещё за что. Если Акацки хотели припугнуть, они могли сделать это с любой стороны.
Дверь хозяйского «кабинета» со скрипом приоткрылась, выпуская троих. Саске ни разу не позволено было присутствовать на этих «собраниях». Да и кто он такой, с самими Акацки в одной комнате находиться... Его дело сейчас со стаканами пошустрей суетиться — к рабочему дню готовится (за откупным исправно приходили по утрам, чтоб без лишних глаз), да головы лишний раз не поднимать, чтоб за непочтительность не нарваться.
Закрыв дверь за дорогими гостями, хозяин с облегчением вздохнул и, кажется, разом постарел на пару лет — эти встречи пугали его до поседения. Обернувшись к Саске он лишь скрипнул, чтобы сегодня открывались как обычно и потопал наверх. Мальчишка завистливо сверкнул темными глазами — наверняка сейчас упадет в кровать да полдня продрыхнет, а потом скажет, что «херово мне» и придется ещё ужин к нему наверх тащить. А вечером ещё и в квартал Бабочек тащиться. Саске от души плюнул в ближайший стакан.
***

Засунув руки глубоко в дырявые карманы, Саске вышагивал по оживлённым улочкам. Хмурый и сосредоточенный — от него шарахались даже нищие, не рискуя заводить свою жалобную песню. Только девушки, благоухающие табачным дымом разной степени дороговизны то и дело норовили повиснуть на нем, не страшась расправы. Обижать шлюху, пока не заплатил за неё было делом весьма наказуемым — это ещё одно из правил Города. Поэтому в квартале Бабочек — основном месте съема — грозный вид Саске девушек не пугал.
Парень остановился у знакомого поворота, внимательно оглядывая темные закутки. Тут же из темноты вынырнула очередная красотка с татушкой бабочки на пол-лица.
- На часок или на ночь? - Игриво пропела она, словно сделка была делом уже решенным.
- Ино где? - Не глядя на проститутку бросил Саске, инстинктивно проверяя, цел ли спрятанный за пазухой сверток с монетками, который он должен был передать. - Ты ведь на её месте.
- В «Листе». Отошла горло промочить, - сухо ответила девушка и неспешно скрылась в темноте. Это тоже было негласным правилом: услуга за услугу. Клиент получил нужную информацию, а поэтому не станет рассказывать кому-то, что уличил такую-то шлюху в том, что она ненадолго заняла чужое — более выгодное — место.
«Лист» Саске не любил. Цунаде была хороша и одинаково заботилась и о девочках и об их клиентах, если случалось, но у неё был слишком внимательный глаз.
Отодвиув ширму у входа Саске сразу наткнулся взглядом на Ино. Даже среди стаи ночных бабочек её сложно было проглядеть с её роскошными золотистыми волосами. А сейчас, в полупустом зале, на коленях у Кисамэ, едва ли не в два раза больше её самой — и подавно. Саске хмуро остановился на пороге: раз девушка занята, ему лучше свалить. Он уже опустил было прикрывающую вход занавеску, но был остановлен окриком:
- Странный ты парень, - словно вслух рассуждал Кисамэ. - Приходишь, деньги отдаешь, а не трахаешь... С чего такая щедрость?
- Может, я с прошлого раза должен был, - не оборачиваясь, «предположил» Саске.
- Вот как? - хохотнул Кисамэ, - А с каких это пор наши девочки дают в долг, а?
Бросив взгляд через плечо, парень заметил, как сжалась ладонь Кисамэ на шее девушки, отчего та болезненно поморщилась.
- За услугу? - предложил следующий «вариант» Саске, уже, однако, чувствуя, что разборок не избежать.
- Зайди, - тихий, но холодный и властный голос заставил вздрогнуть. От «предложений» Итачи не отказываются. Пришлось зайти внутрь и подойти ближе к парочке. В ответ на кивок Итачи Цунаде ловко поставила на стойку ещё один стакан и, наполнив его какой-то полупрозрачной жидкостью, подвинула к Саске. Страха перед гангстерами в этой женщине не чувствовалось ни на грамм, чего нельзя было сказать об Ино, которую сейчас показательно «обнимал» здоровяк.
- А теперь с начала, - взгляд у Итачи был ещё тяжелей, чем голос. - Ты платишь нашей девочке. За что?
Саске хлебнул из стакана. Нет, он, конечно, знал, что у Ино тоже есть «опека», но до последнего надеялся, что пересечься им не доведется.
- За комнату, - решил не хитрить он. Если у девки возникли проблемы с Акацки, то это её собственная вина. Он ничего запрещенного не делал. - Она приводит клиентов в наш сарай, а я за это отдаю процент с оплаты. За несколько часов оплата стандартная — половина суточной стоимости комнаты. Одна девка может привести двух-трех клиентов, а то и больше. Иногда за ночь можно так получить две-три суточные выручки.
- Почему эта? - Кивнул Итачи на блондинку.
Над этим Саске в свое время размышлял довольно долго.
- Она достаточно хороша, чтобы не работать с клиентами в подворотне, а затащить его в дещевую гостиницу. Но... не настолько дорога, чтобы сидеть в борделе с постоянным помещением.
- Кто ещё? - В упор посмотрел на него Итачи.
- В смысле? - Моргнул Саске, цепенея под пристальным взглядом.
- Ты сказал «две-три» суточных выручки, - пояснил Кисамэ. - Мы считать умеем. Шестерых мужиков за ночь даже Ино не осилит. Кто ещё с тобой работает?
Саске с благодарностью перевел взгляд на изуродованное шрамами лицо, однако по спине все ещё пробегал холодок от взгляда Итачи.
- Всего трое. Ино, Таюя с четвертого перекрестка и Карин с северного входа.
На мгновение в комнате повисла гнетущая тишина. Саске всерьез начал прикидывать, сколькими сломанными костями ему придется рассчитаться за то, что позволил себе использовать чужое. Рубашка намокла от пота и прилипла к спине, в ушах стучало а глаза жгло, словно от ветра. Теперь он полностью понимал, что испытывал бедный трактирщик, оказываясь с этими ребятами за закрытой дверью.
- Неплохо устроился, - присвистнул Кисамэ и вдруг, словно в комнату пустили, наконец, кислорода и стало можно дышать.
- Я же говорила — он парень с мозгами, - Ино вдруг развязно шлепнула по животу Кисамэ и заерзала у него на коленях. Саске метнул взгляд на блондинку. Что за чертовщина тут творилась? Это Ино про него рассказала?
- Еще не хватало верить на слово каждой продажной девке, - грозно рявкнул жабромордый в ответ, но Саске заметил, что его огромная рука обнимает девушку довольно бережно.
Ино фыркнула и залпом осушила стакан Кисамэ за что получила подзатыльник и была небрежно сброшена на пол. Итачи чуть дернул уголком губ.
- Вали-ка, - быстро бросил Кисамэ, перехватив взгляд напарника, и девушка, обиженно сдув с лица длинную челку выскользнула на улицу, ободряюще подмигнув Саске на прощание.
Цунаде снова наполнила стаканы и отошла к дальнему концу стойки.
Саске остался один под изучающими взглядами двух членов Акацки...
***
Тишина в комнате затягивалась и густела, как сворачивающаяся кровь. И так же отдавала бордовым. Саске лихорадочно перерабатывал полученную информацию. Итак, его пропалила Ино. Умышленно или её заставили — это ещё надо бы выяснить у этой сучки, если, конечно, доведется. Убивать или калечить его пока, вроде, не собирались. Хотя, для чего-то же его оставили... Саске отчаянно сжимал стакан, стекло нагрелось и скользило в потных ладонях. Странно, но ужаса он не испытывал. Однако дикое напряжение и неизвестность трепали нервы ещё хуже. А давящий взгляд Итачи, казалось, даже мешал дышать.
- Хочешь знать, - прервал, наконец, молчание Кисамэ. Саске определенно начинал испытывать к нему благодарность на грани симпатии — ещё минута такого гнетущего затишья, и он бы, наверняка, начал седеть. - Где просчитался?
Просчитался? Саске удивился. О каком просчете можно рассуждать, если все им вытрепала эта болтливая шлюха?
- Ну в самом деле, - отхлебнул из стакана громила. - Ты же не думаешь, что мы бы приперлись сюда в неурочный день из-за слов одной девки? - Кисамэ даже расхохотался от такого предположения.
- Ты мыслишь смело, но действуешь вслепую, - негромкий голос Итачи легко оборвал хохот напарника и, казалось, заполнил весь зал до самого последнего оплетенного паутиной уголка. По крайней мере Саске казалась, что его голова буквально затоплена этим голосом.
- И недостаточно нагло, - припечатал Итачи. - Ты придумал, как тихо увеличить доход и сохранил это в тайне от владельца, но не рискнул прибирать его себе в карман. Поэтому возросла и наша доля. Одновременно то же произошло с тремя из Бабочек, которые вдруг повадились таскать клиентов в одну гостиницу. Сложить два и два довольно просто, - он говорил ровно и, словно, скучая. - Это раз. Потом, связываясь с Бабочками, ты не удосужился собрать достаточно информации об их правилах работы. А все три девушки перед тем, как принять твое предложение сообщили о нем нам. И, наконец, - Саске рискнул посмотреть Итачи в глаза и замер — такая непроницаемая чернота дремала там. - Ино. Ты выбрал её только из-за стоимости. А если бы потрудился собрать побольше информации, знал бы, что она — протэже Кисамэ. А ты поставил её в один ряд с недорогими шлюхами.
Он замолчал так же резко, как начал говорить, но его затягивающий взгляд все ещё не отпускал Саске.
- Она даже немного обиделась, - ухмыльнулся Кисамэ. - Но сказала, что ты сообразительный мальчик с неплохим потенциалом. Веришь, до тебя никто не рыпался вербовать уличных шлюх, - в его скрипучем рокоте скользнуло что-то очень похожее на одобрение.
- Хочешь занять место Сарутоби? - Вдруг без перехода спросил Итачи. И Саске не мог понять, что оглушило его больше: смысл предложения, ледяные иглы во взгляде или то, что Саске впервые услышал, как кто-то называет его хозяина по имени... Гнида, ублюдок, развалюха, трактирщик — для клиентов, соседей, знакомых и даже тех немногих, кого среди общего дерьма можно было назвать друзьями — других обращений не существовало. Поэтому вдруг так жутко было осознать, что эти двое знают ещё и имя старика... Но вместе с тем Саске понял, что ему предлагают. Переползти в этом долбаном, залитом грязью гадюшнике чуть повыше. Пускай — совсем чуть-чуть — но все же... Саске вдруг представил, что может взлететь над всем этим дерьмом! Это было невероятно. И это было сродни наркотическому приходу.
И в то же время в голове крутились обрывки вполне рациональных мыслей. Ведь ста... Сарутоби, наверняка, не согласится уступать ему управление. Ведь этот сарай — его, пусть и раздолбаная, но собственность. Хотя, конечно, если Акацки сами заявят трактирщику, что хотят видеть у руля не его, вопрос решится в минуты. Но станут ли они так поступать? Почему-то Саске ни на мгновение не верил, что все будет так просто.
- Как? - хрипло выдохнул он и поспешно глотнул из стакана теплую муть.
- Задвинь его, - просто бросил Кисамэ.

Глава 2: 24 ступени вверх или Оставайся, мальчик, с нами. Будешь нашим…

Make the bed. Light the light.
Lady Mercy won't be home tonight!
Queen

«Задвинуть»... Это простое слово беспрестанно крутилось у Саске в мыслях. С назойливостью учуявшей груду первосортного мусора мухи оно снова и снова возвращалось, жужжало, зудело, кусало, отдавалось эхом в голове.
Вообще-то, слов можно было бы выбрать много: «убить», «убрать», «грохнуть», «завалить», «уничтожить» - но только единственное отражало истинное отношение Города к тому преступлению, которое здесь называлось человеческой жизнью. Оборвать её к чертям, с кровью и дракой, или наоборот — из-под тишка в мучительной тишине. Неважно — как, неважно — чего тебе это стоит. Это всего лишь...«задвинуть». Как задвигают стул, чтобы не мешался. Как задвигают на дальнюю полку ненужную книгу в тех редких домах, в которых водятся книги. Какая мелочь. Убрать с глаз, спрятать, чтоб не портило вид, и не вспоминать. Но, пожалуй, это даже больше, чем заслуживала любая двуногая крыса в этом проклятом всеми демонами Городе.
Убить Сарутоби... С какой небрежной легкостью бросил Кисамэ:
- Задвинь его. Грохни, и возьми его дело, как поступают все.
И, сверкнув зубастым оскалом:
- И работай с нами, мальчик.
«Работай». «С нами».
Как много всего это означало для Саске. Это был тот самый сраный билет наверх. Возможность стать - нет, не на ноги, конечно! - хотя бы на колени. Возможность не пахать, проклиная всех, на положении полураба за еду, место для ночлега и несколько медяков, а, наконец, делать, пусть и то же самое, но — уже для себя! Возможность распоряжаться своим временем, возможность распоряжаться своими деньгами, если сумеешь их заработать. Возможность просто выспаться, в конце концов! И чтоб получить все это нужно всего-ничего — прикончить Сарутоби. Ту крысу, которая, будучи лишь чуть поудачливей и пожирней заставляла Саске сутками напролет в пене и с красной пеленой перед глазами крутить колесико, подсыпая корм в чужую кормушку. Того, кто, являясь сам запуганным, недальновидным жалким стариком, отыгрывался запугивая, втаптывая в грязь и унижая мальчишку. Сколько Саске себя помнил, он ненавидел этого урода, потому что тот не был лучше. Он не был умнее, хитрее или сильнее. Он был гниющей старой развалиной, у которой под вылезшими седыми волосенками хранился лишь страх за свою шкуру. А сам Саске был молод, силен и в голове его крутились десятки идей. Но в этом — да гори он адским пламенем! — Городе именно старик, почему-то, забрался выше... Это было неправильно. Это раздражало. Это бесило. И сам Сарутоби явно этого не заслуживал. И ему давно пришла пора уступить свое место в этой крысятне кому-то помоложе и позубастей.
Тогда почему Саске впервые так отчаянно хотелось напиться?...

Он тащился по узкой петляющей улице. Здесь всегда было сыро. Улица шла под уклон и во время дождя здесь обычно несся непрерывный поток грязи и мусора, подхваченного на верхних улицах. Из-за обилия поворотов и выступающих там и сям строений, которые лепились тут бессистемно, как ласточкины гнезда и так же походили на комки грязи, горы мокрого мусора оставались у каждого угла и долго гнили под скупыми солнечными лучами. И там впереди, после двух поворотов и огромной лужи эта улочка пересекалась с другой. Она была чуть лучше, хотя бы потому, что там была канава. Пусть и забитая дерьмом под завязку, но все же благодаря ей у стен домов гнилостных куч почти не было, да и во время дождя тут ещё можно было пройти, в то время, как нижние проулки заливало полностью. На этой улице стояло двухэтажное здание. Темные и разбухшие после недавнего ливня доски изъедены древоточцем и кое-где — крысами, на крыше — сочный зеленый мох. И, скорее всего, со дня на день Саске прикажут залезть туда и почистить все. И Саске снова будет жалко скребком счищать мягкие пушистые комки — единственную живую зелень на всей этой унылой, грязно-серой улице. А потом выяснится, что крыша начала протекать, потому что мох, ютившийся в трещинах удерживал воду, а теперь она свободно стекает внутрь... И Саске снова придется карабкаться наверх, чтобы кое-как заткнуть дыры пенькой, которая все равно вытреплется через пару месяцев, потому что старик опять зажмет денег на то, чтобы её просмолить...
Только вот — Саске поднял голову, разглядывая зеленые пучки на крыше — не будет больше этого. Если он и полезет наверх, то сделает все по уму, чтобы не спорить потом с клиентами, которые отказываются платить за комнату, потому что, видите ли, за ночь у него промокла вся одежда. Пусть выйдет немного дороже, но это потом окупится...
Саске потянул на себя створку двери — закрыто. Саске чертыхнулся и принялся выуживать из кармана ключ. Замок открылся, как всегда — нехотя. Шагнув в темноту, он почувствовал, что ступил на что-то мягкое. Это «что-то», взвизгнув, метнулось из-под ноги прочь. Крыса, кто же ещё... Завести бы кота — так сожрут. Или отравится. Жалко будет. Коты — они ведь людей лучше.
Саске замкнул за собой дверь и прошел в кухню. Наощупь провел рукой по столу — разбросанные крошки и пустая оловянная чашка. Он с ненавистью бросил взгляд в темный угол. Понятно, кому достался его ужин... Научились, твари, сдвигать чашку, которой обычно накрывали остатки еды для сохранности. Но Саске не ужинать собирался. Скользнув ладонью дальше, он нащупал рукоять кухонного ножа. Это он ещё по пути решил. Покупать оружие, чтобы убить старика — роскошь немыслимая. Да и денег у Саске никогда столько не было... Отравить — долго. Душить — противно. Парень крепче сжал рукоять ножа. Это — проще всего.
Уже выходя из кухни, Саске вспомнил, что нужно бы проверить — хорошо ли заточен. Досадливо шикнул, когда на пальце легко разошлась кожа... Черт. Сам ведь вчера точил!
Сарутоби спал наверху. Комнатка у него была крохотная — только кровать и шкаф - но зато своя. Саске же спал на кухне... раньше, то есть, спал. Интересно, сможет ли он нормально спать в кровати старика?

Нужно было подняться наверх. Лесенка всего в два пролета. Двадцать четыре ступени. Саске медленно поставил ногу на первую ступень. Новая жизнь впереди.
Нужно пройти всего несчастных двадцать четыре ступени.
Третья — треснувшая посередине. Саске помнил ещё того урода, который, падая сверху, пьяный в умат, сломал её. Тушей так рухнул, что дыхание отбило. А треск какой стоял. Думали — стены нахрен обвалятся. Сарутоби тогда сильно орал, а потом просто забрал у козла кошелек, а самого велел выбросить на улицу.
Шестая скрипит. Под каждым — по своему. Под Саске — всегда визгливо. А под стариком — почти неслышно пела, словно признавала за своего. Они, говорят, ровесники...
Седьмая — самая крепкая. Ее же недавно сам чинил . Заставили. Ноги словно налитые свинцом, двигались неохотно, но Саске почти не чувствовал этого.
Впереди — десятая. Там гвоздь торчит. И сколько его не забивай — все равно вылазит, падла. Саске, когда еще маленький был, распорол об него ногу. Старик ему тогда затрещину дал, а потом ещё, несмотря на все саскины крики и плач, прижег рану горячим ножом - «чтоб не сдох, сопляк, раньше нужного». Гвоздь-то ржавым был...
После двенадцатой — небольшой пролет. Когда его первый раз с лестницы пинком спустили за то, что невовремя к клиенту заперся, он на этом пролете и остановился. Дед остановил. Правда — пинком тоже.
Тринадцатая. Саске всегда плевать на приметы было. Не верил он в них. Жизнь и так — дерьмо сплошное. Тут самая дурная примета — вообще родиться. А старик её суеверно переступал, бормоча под нос что-то.
Шестнадцатая. Под ней Саске когда-то нашел брошенное крысиное гнездо и яичные скорлупки. Сарутоби ему тогда ещё рассказывал, как, когда сам мелким был, видел, как крысы яйца воруют. Со стола прыгают спиной вперед, чтоб яйцо на мягкое пузо приземлялось. А потом в руках тащут, как люди, только бережно-бережно.
Девятнадцатая с двадцатой так перекосились, что словно срослись. Их вообще всегда проще было за одну считать. Самая неудобная получалось. Высокая очень. Саске все равно было, а вот козел старый всегда кряхтел, когда поднимался.
Двадцать третья тоже трещала. Но не так, как шестая. Просто трещала и все. Хотя Саске сто раз её осмотрел и нигде не нашёл ни трещинки. А Сарутоби только ворчал и говорил, что пацан, хоть и молод, а слеп, видимо, как крот.
Двадцать четвертая. Последняя. Ничего в ней особенного не было. Просто — последняя. Старик всегда, когда ступал на неё, говорил: «Фух. Добрался...» Хотя идти — всего-ничего...
Двадцать четыре несчастных ступени да старая жизнь за плечами, а Саске взмок так, словно через полгорода пробежал от стаи бешеных псов.
Парень осторожно двинулся по коридору. На полпути обругал себя за то, что не глянул на дощечку регистрации. Он даже не знал, есть ли сейчас в гостинице кто-то, кроме него и старика... Спуститься и посмотреть? От одной этой мысли у Саске свело горло. А потом начинать все с начала? Немыслимо. Он решительно двинулся дальше. Не задержавшись ни секунды толкнул дверь. Замка в комнате не было. То ли старик экономил даже на себе, то ли доверял Саске. В любом случае — зря.
Он шагнул в тесную темноту и замер. Сарутоби не спал. Он сидел на узкой постели и глядел прямо на вошедшего мальчишку. Медленно моргнув, он перевел взгляд воспаленных глаз на нож, который тот сжимал в ладони.
Мысли Саске панически заметались. Сейчас старик поднимет крик... Убить спящего, конечно, легко, да и безопасней, но гадко. Зарезать во время драки — немного сложнее, но как-то честнее... А, если дед начнет плакать и умолять о пощаде? Саске не знал, как он поступит тогда. Сможет ли?..
Но тот только вздохнул - тяжело и очень-очень устало, как умеют только старики — и глаза закрыл.
- Вот, значит, как... - слова прошелестели еле слышно. Но Саске вдруг показалось, что нет в них ни упрека, ни ненависти. Только... что? Неужели, сожаление...
Секунды тянулись, как густая смола, что выступает на свежем дереве. Старик не открывал глаз, а Саске так и не пошевелился, хоть мысленно и клял себя за это. Раньше ему не приходилось убивать. Даже в уличных потасовках, в которые ему случилось попадать, он никогда не оставлял после себя трупов. А сейчас убить беззащитного, почему-то не сопротивляющегося старика казалось почти невозможным. Но было нужно.
Сарутоби тем временем все же открыл глаза и снова оглядел замершего мальчишку. Саске показалось на секунду, что тот не может сфокусировать взгляд, потому что старик глянул ему куда-то повыше плеча, а потом вдруг хрипнул: «Щенок» и резко дернулся вперед. На это Саске отреагировал быстро и однозначно — уверенно занес руку для удара и... Лезвие даже не сверкнуло в темноте.
Темная жидкость фонтаном брызнула по стенам. Казалось невероятным и неправильным, что в таком сухоньком теле так много крови. А она продолжала хлестать из огромной раны, идущей наискось от горла до пупка. Саске чувствовал, как на лицо упало несколько теплых капель. Идеальный ровный удар рассек одежду и плоть, кажется, даже с костями, если это вообще возможно. К счастью, лица старика не было видно — его голова была запрокинута назад под дикм углом, колени глухо стукнулись о пол и тело завалилось на бок прямо в натекшую лужу. Саске с ужасом поглядел на все ещё занесенный для удара нож...
Он обернулся ещё до того, как услышал звук скрывающегося в ножнах металла. В дверном проеме стоял Итачи.
- Я, - только и сумел хрипло выдавить Саске.
- У тебя нет навыков убийцы, - тяжело глядя на него произнес акацки. - Ты даже не мог поднять оружие, пока старик не напугал тебя.
Саске сглотнул. Этот взгляд пугал его. Пугал и притягивал. Это ощущение власти и силы, слитой в тонкую фигурку убийцы — теперь Саске в этом не сомневался — завораживало. Парень понял, что оглушёно пялится на Итачи. Словно не он сейчас стоит в комнате, залитой кровью бывшего владельца трактира, пока красная лужа под его телом все расползается, опасно подбираясь к ногам Саске. Правда, надо признать, Итачи смотрел не менее пристально. А потом и вовсе шагнул вперед и мазнул ледяными пальцами по щеке парня. Саске от неожиданности резко дернулся назад, ступая-таки в темную лужу, но акацки уже развернулся и выходил прочь из комнаты.
- Значит так. В организацию вступить даже не мечтай. Никому не нужна бесполезная обуза. Будешь пока работать под моим началом. - Уже переступив порог, жестко бросил он через плечо. - Труп раздень, заверни в клеенчатый мешок и вместе с мусором сбрось в канал. Одежду сожги. Завтра открывайся как обычно. А когда закроешь — приходи к Ино.
Отдав распоряжения Итачи бесшумно скрылся в коридоре. Мгновенно, словно и не было его, а эти несколько секунд мальчишке просто привиделись.
Так Саске остался наедине с первым впечатлением его новой жизни.

Глава 3: Маленькая хозяйка большого дурдома или Ад для начинающих

Никогда не насыпай соль в банку для сахара.
Запомни — там должен быть перец!

К утру Саске чувствовал себя просто чудовищно. Вся оставшаяся ночь представлялась ему одним ужасным, слипшимся от крови кошмаром. Он не хотел верить в то, что все это было наяву. Что он стаскивал с мертвого старика пропитавшуюся кровью одежду, запихивал его в мусорный мешок, потом ползал на коленях, счищая загустевшие чернеющие потеки, и перед самым рассветом когда обычно вывозит мусор, тащил на тележке мертвое тело вместе с вонючими объедками и сором. А потом сжигал тяжелую промокшую одежду, которая совершенно не желала гореть... А после его долго рвало, буквально выворачивая наизнанку.

К утру Саске чувствовал себя просто чудовищно. Руки мелко подрагивали, лицо как у покойника, в голове жуткая мешанина из обрывков не то воспоминаний, не то кошмаров. Но трактир он открыл вовремя. И тут же понял, что, оказывается, раньше он выполнял далеко не всю работу, как ему казалось.
Пока он открывал трактир, выставлял на стойку более-менее чистые стаканы, чтобы были под рукой и вытаскивал из кладовки запас пойла и дрянных закусок на день, наверху проснулся единственный их постоялец — пропоица лет пятдесяти, с виду неместный, с небольшим узлом пожиток. Либо он был туговат на ухо, либо делал вид, что ничего не заметил, либо действительно вчера Саске управился почти бесшумно. Проснувшись, тот первым делом поднял шум из-за того, что его не разбудили вовремя, как он просил хозяина. Потом затребовал завтрак, ради приготовления которого Саске пришлось оставить без присмотра стойку и возможных утренних клиентов. Пусть немного — но они, бывало, забредали, чтобы промочить глотку прямо с утра...
Оставив брызжущему слюной типу тарелку с благоухающим прогорклым маслом омлетом, Саске вновь вернулся вниз, где уже лениво переругивались между собой два посетителя, гоняя по стойке пустой стакан. Саске нахмурился, наполняя тару выпивкой — оставлять комнату без присмотра не годилось. Никогда не знаешь, чего таким взбредет в голову. Воровать тут с утра, конечно, особо нечего — ящик для выручки под прилавком был пуст - но та же посуда стоит денег, а разбить её до смешного просто. Особенно таким уродам.
Как раз, когда пара уже приканчивала свой «утренний стаканчик», сверху спустился постоялец. Саске принял ключи и опять выслушал смачную порцию брани. Только на этот раз мужику ещё и поддакивали уже слегка окосевшие от выпивки на явно пустое пузо ранние посетители. Однако, высказанное возмущение не помешало им заливать глаза в этом «дрянном притоне» ещё час после его ухода.
Наконец, выпроводив их, Саске вспомнил, что нужно прибраться в освободившейся комнате и забрать оттуда грязную посуду. Он бессильно скрипнул зубами — стойку снова нужно было покинуть, а ведь теперь там — в «потайном» ящике — болталось несколько монет. Подумав, Саске сгреб их в карман и поднялся наверх, размышляя о том, что на входную дверь просто необхдимо повесить колокольчик.
Уборка и осмотр комнаты — не вынес ли жилец какую-нибудь мелочь на память — кажется, заняло совсем немного времени. Но, когда Саске спускался сверху с грязной посудой, он успел заметить, как закрывается дверь за, видимо, упущеным клиентом. Выругавшись сквозь зубы, он прошел на кухню, где бросил посуду в мойку. Так как на вечер у него был уже запланирован обязательный визит, Саске решил просчитать предстоящие расходы на неделю сейчас: ещё вчера он отметил, что у них заканчивается редис, который здесь так любили за сочный хруст и дешевизну и считали лучшей закуской, да и соль на исходе. Чтобы снова никого не упустить, Саске взял исписанные листки и принялся изучать их прямо на прилавке. От мыслей о том, что квашеная капуста всю неделю шла плохо и её надо бы как-нибудь рассовать клиентам, его оторвало звучное урчание в животе — позавтракать самому сегодня не довелось. И когда доведется — ещё не известно, - с тоской подумал Саске, глядя на открывающуюся дверь...
Так он и метался, как затравленная крыса туда-сюда, голодный, истощенный бессонной ночью, выслушивая пьяные подколки бухих забулдыг, строящих предположения о том, почему тот сегодня ещё волочет ноги и не начал ли он «подрабатывать» кое-как ещё. Саске почти не отвечал и только старался внимательно следить за сохранностью заработаных за день монет.
О Сарутоби не спросил никто.
Вечером Саске буквально благословил тот момент, когда смог, наконец, закрыть трактир. Хорошо ещё хоть желающих переночевать не было. Пусть он и терял на этом деньги, но желание позволить себе, наконец, лишнюю минуту отдыха было превыше. Только теперь Саске в полной мере осознал, что раньше ему было не так уж и тяжело... А ведь он ещё когда-то пытался уговорить старика работать и ночью, чтобы Бабочки могли приводить больше клиентов.
Но за этот бесконечный день Саске твердо понял свою ошибку — как бы он не лез из кожи вон, одному ему не справиться...

Покончив с уборкой и мытьем посуды, Саске закрыл трактир и, кутаясь в не держащую тепла старую кофту, побрел в квартал Бабочек. Пусть тащиться туда после этого дерьмового бессонного марафона длиной в сутки было невыносимо тяжело, но Саске подстегивало любопытство. Зачем Итачи направил его к Ино? Может быть по распоряжению Акацки ему помогут набрать больше девок для работы?.. Или Ино поручено пересмотреть с ним условия из сделки? Саске откровенно не знал, чего ожидать от предстоящей встречи.
Это нервировало — обычно он предпочитал заранее быть готовым к тому, что может его ожидать. Неизвестность же выбивала почву из-под ног... То есть, так было раньше. Еще вчера днем, например. Но сегодня Саске твердо для себя решил — темнота впереди теперь его не остановит. Он будет делать шаг за шагом. Уверенно и твердо. Не оглядываясь назад. Изо всех сил рваться вперед, подальше от того дерьма, что копошилось вокруг. И если вдруг когда-то ему придется в этой темноте ступить в бездну — так тому и быть. Зато он сам сделает этот шаг. Пора становиться хозяином своей жизни. Хотя нет, жизнь его теперь принадлежала, скорей организации Акацки, чем ему самому. Зато он наконец был хозяином своей воли.
Даже будучи погружен в размышления, Саске отметил, что сегодня его появление не вызывает обычного ажиотажа среди шлюх. Никто не потирался о него грудью, мурлыча приветствия, не манил в темноту... Либо его лицо здесь уже примелькалось и девушки запомнили, что он — глухой клиент, либо здесь уже ходили какие-то слухи. Скорее - второе. Когда Саске подошел к условному месту, вчерашняя девица без лишних вопросов вынырнула из темноты и сказала, что его велено направить в «Лист».
Заглянув в зал, Ино он не обнаружил, но все же решил зайти. Завидев его, Цунаде сдержанно кивнула, указывая на свободный стул, не прекращая гипнотизировать какого-то беднягу своим шикарным бюстом. У парня на коленях уже сидела какая-то одетая лишь в ленточки кошечка, но оторвать взгляд от прелестей хозяйки борделя было выше человеческих сил. Зал сегодня был полон: щебечущие девушки и завлеченные ими любители женской ласки могли здесь выпить, прежде, чем подняться наверх или просто подождать, если свободных комнат сейчас не было. За ожидание клиент не платил, кстати. Это правило установила сама Цунаде, чем выгодно выделила свой Дом среди прочих. Многие в квартале были этим недовольны, и дело даже доходило до открытых нападок и наглого перехватывания клиентов. Но у этой женщины глубоким было не только декольте, но и ум. Поэтому сейчас её Дом был самым процветающим в квартале. Саске подозревал, что этому сильно поспособствовали двое, с которыми он вчера имел здесь беседу.
Цунаде тем временем поманила Саске за собой и скрылась за тяжелой занавеской. Нырнув следом, он оказался в узком коридорчике и направился следом за хозяйкой.
- Что с Сарутоби? - Вдруг тихо спросила она, даже не обернувшись. Саске несколько секунд молча глядел на её спину, а потом так же тихо ответил:
- Уже ничего...
Цунаде промолчала, словно другого ответа она и не ждала.
Открыв вторую от входа дверь, она впустила Саске в почти пустую комнату.
- Подождешь здесь, - обычным своим звучным голосом указала Цунаде. - Ино — не моя девочка, так что нечего ей лишний раз светиться в зале. И ты впредь заходи с черного входа.
Саске кивнул и хозяйка поспешила вернуться к веселящимся гостям. Однако, прежде, чем скрыться, она так же тихо и задумчиво, словно в пустоту, обронила:
- Он был неплохим стариком... Несговорчивым, правда...
И резко, с громовыми раскатами в низком грудном голосе припечатала, стукнув кулаком по стене:
- Будь умнее!
Потом, уже уходя, Саске заметит, что на стене осталась тонкая сеточка трещин. Позже, размышляя об этом, он понял, что так его задело в этой ноежиданной вспышке сильной женщины. Тревога, и намек на заботу, скрытые за жестким тоном. Это был первый раз, когда о нем кто-то беспокоился... Хотя нет. Второй.
Постепенно Саске осознавал, что обязан Сарутоби гораздо болшим, чем ему казалось раньше.

Ино явилась примерно через полчаса, когда Саске уже порядком устал ждать. Изучать в этой комнате было практически нечего: маленький стол в углу, да три стула вокруг него. Удивительно было, что целой комнате позволяли пустовать.
- О, привет, Саске! - защебетала девушка с порога. - Я так рада, что вы вчера обо всем договорились. Я правда думаю, что ты заслуживаешь большего, чем просто батрачить за те гроши...
Саске лишь сдержанно фыркнул. Его не особо интересовало мнение уличной девки... Тем более, что у него были все основания подозревать, что действовала она со своими целями. Ему уже не раз доводилось ловить на себе заинтересованные взгляды девушки. Можно предположить, что ей захотелось перетащить его поближе к себе. Сам же Саске, будучи парнем вестма привлекательным, женским обществом интересовался мало. А уж симпатия названной шмары одного из членов Акацки его и вовсе не прельщала. Он и раньше общался с Ино без излишней теплоты — только работа, а теперь и вовсе решил держаться на порядочном расстоянии. Однако, нужно отдать ей должное, девка и сама не переступала условных границ. То ли её остановила глухая стена со стороны Саске, то ли просто её профессионализм был настолько силен, что позволял ей игнорировать свою симпатию... Если второе, то это подарило бы ей толику уважения.
Девушка тем временем закрепила волосы на затылке и вышла в центр комнаты.
- Снимай куртку. Иди сюда, - твердо скомандовала она.
Саске сдвинул брови, но кинул кофту на один из стульев и подошел к Ино.
- Может, уже просвятишь, зачем я сюда пришел? - холодно осведомился он, спрятав руки в карманы брюк.
- Я так понимаю, у тебя есть проблемы в... хмм... определенной области, - ответила девушка, и Саске готов был поспорить, что увидел в её глазах мстительный огонек. А в следующую секунду он отлетел к противоположной стене от мощного пинка в живот.
- Мне велено заняться твоей физической подготовкой, - сверкнула она улыбкой.

- Можешь драться, как умеешь, - командовала Ино поднимающемуся парню. Речь её стала резкой и отрывистой. Никакого намека на прежнее протяжное «Са-а-аске...». - Кисаме даже велел передать, что разрешает бить по лицу, - криво ухмыльнулась она. - Как в уличной драке. Нападай как привык. Бей, куда сможешь достать. Мне нужно оценить твои теперешние способности.
Саске заметил, что изменился не только её тон. Изменился её взгляд, её движения, её дыхание. Сейчас перед ним была кошка, намеренная драться.
Однако, Саске так и не смог восстановиться после первого пропущенного удара. Дыхание безвозвратно сбилось, из-за боли в животе разогнуться было чертовски трудно, но он старался. Слабаком он не был, и постоять за себя мог, но против быстрой, юркой и хлесткой Ино оказался бессилен. Ещё раза три или четыре он оказывался отправлен на пол, из разбитой брови кровь стекала тонкой струйкой, заливая глаз, левое плечо и колени были сбиты из-за пары неудачных «приземлений». Сам же Саске смог достать её лишь один раз. Очевидно, это была маленькая месть Ино за его пренебрежение. Однако, после первой яркой вспышки, девушка заметно убавила агрессии и постепенно показательная трепка стала больше напоминать игру кошки с мышью, чем охоту.
- Значит так, - завершив «оценку», заговорила Ино, протягивая Саске руку, которую тот проигнорировал. - Твое тело в довольно хорошей форме, - ничуть не оскорбившись, продолжила она. - И твоих навыков вполне достаточно... для того, чтобы накостылять бухому уличному отребью. Но ты совершенно не умеешь бить на поражение.
Девушка присела на свободный слул, и Саске плюхнулся напротив, надеясь, что выглядело это вальяжно, а не обессиленно.
- При твоей прежней жизни этого вполне хватало, потому что тебе, наверняка, приходилось защищаться только при открытых нападениях. А теперь, - голос Ино стал жестче. - Если ты связался с Акацки, можешь начинать всерьез переживать за свою шкуру. Теперь, если кто-то решит связаться с тобой, будут истпользовать более... тонкие методы. Поэтому тебе нужно научиться защищаться от убийц и грамотно убивать самому.
На этих словах Саске вздрогнул, вспомнив молниеносные движения Итачи: достать катану, нанести смертельный удар и спрятать оружие — это заняло у него от силы пару секунд. Да, если Саске сейчас столкнется с кем-то, хоть отчасти настолько сильным — он не будет иметь ни малейшего шанса.
- Так что завтра, здесь же, в это же время , - с мелькнувшим пониманием продолжила Ино, когда его взгляд снова сфокусировался. - Бить больше не буду, - с кокетливой и чуть извиняющейся, но все же довольной улыбкой добавила она. Саске усмехнулся в ответ. Из-за разбитой губы ухмылка вышла кривоватой, но девушка оценила и это.

Приполз домой Саске глубокой ночью. Избитое, невыспавшееся тело ломило. Пройдя на кухню, он внезапно осознал, что сегодня остатки хозяйского обеда его ждать не будут. И уже никогда не будут. Ровно сутки, как Сарутоби не стало...
Саске улегся спать на своем привычном месте.
Эти сутки были самыми длинными в его жизни.

запись создана: 31.08.2009 в 13:36

@темы: Фанфики, Naruto, Крысиный Яд

---

за дурной головой и рукам покоя нет))

Шантрис ввязалась в новую веселуху))) Блиц-турнир минификов по Наруто.
Шантрис сейчас сражается в этом посте за выход в следующий раунд.
Блин, это затягивает! Если появятся желающие - уже идет набор на следующий тур.

UPD
Яттааааааааааааа!!!!!
Шантрис прошла в следующий раунд!!!
Наша пара первой окончила состязание. Теперь ожидаем-с оппонентов.
*радостно скачет по офису и боксирует с незримым соперником*

UPD2
Ксоооооооо....
Ну вот что за нафиг, а?
Сообщество закрылось.
*излучает темную ауру в грибном углу*

UPD3
Шантрис лишний раз подтверждает свою бестолковость!
Сообщество было закрыто временно... внимательней надо читать объявления!

запись создана: 24.09.2009 в 11:47

@темы: Фанфики, Naruto

---

Это случилось. Они убили Дэя... А ведь Шантрис как могла оттягивала этот момент...
Обещанное. На этот арт Мастера  blask

Название: Моё живое безумие
Пэйринг: Сасори/Дэйдара
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: АУ, ООС, психо.

Не то, чтобы в тот день я был пьян... Я никогда не пью, садясь за руль. Вот покурить — это да, но накуренным я в тот день тоже не был. Так — самую малость. В голове лишь слегка звенело от прозрачной тишины, такой непривычной после шумной сутолоки офиса и бесконечного мелькания сотен и сотен лиц. В тот день я катил домой по одной из объездных трасс. Под капотом подержаного «бьюика» что-то глухо постукивало, но звуки были настолько привычными, что не нарушали для меня этой сладкой тишины. Опустив все окна и позволив ветру бить в лицо и путать порядком отросшие каштаново-красные пряди я просто ехал домой. Вперед. В стремительно сгущающиеся осенние сумерки. Туда, где не будет страховых случаев, неудовлетворенных требований и мужей, страхующих жену на случай возгорания проводки...
К чему я это все?.. Да так... Просто сегодня я действительно пьян...
А в тот день — не был.
И водил я всегда аккуратно. В общем, я не знаю, как так произошло. Наверно, я просто засмотрелся на странное голубоватое свечение над дорогой. Я видел, как искрят ЛЭП, но это выглядело по другому. Словно отсвет чего-то невероятно красивого, яркого. Я бы хотел увидеть то, что может так сиять... Наверняка это было бы захватывающим зрелищем.
А тотом сквозь лобовое стекло я увидел совершенно невменяемый взгляд. В это мгновение что-то стояло на дороге. Хотя, - готов заложить душу — секунду назад его там не было. Словно в замедленной съемке я видел, как расширяется чужой зрачок, почти вытесняя насыщенно-синюю радужку, взметаются длинные пшеничного цвета волосы, кривую безумную ухмылку, а потом нечто, казавшееся парнем, резко опустило ладони на капот, словно собираясь остановить несущуюся на него машину. На какое-то безумное мгновение мне показалось, что я вижу странную дымку, тоднимающуюся над его обнаженными плечами, словно он горел изнутри, и я даже, казалось, сам поверил, что он сможет остановить автомобиль... а потом резко крутнул руль влево. Послышался звук удара: по крыше и где-то... кажется, сбоку. Я тогда ещё решил, что окончательно сошел с ума, потому что мне показалось, будто парень пытался перепрыгнуть машину. А ведь, потом оказалось, - так и было... Но это я уже сбиваюсь.
А тогда я буквально вывалился из салона, и пошел туда, где судя по звуку падения, должен был находиться мой ночной бред... И тогда думал я совсем не о том, чтобы кому-то первую помощь оказывать. Что вы! Мне увидеть хотелось — что это? Этот приход наяву, эту дикую фантазию, или чем там оно могло быть... Не верил я тогда, что это обычный живой человек. Да и сейчас не верю, хотя, казалось бы...
Но парень действительно лежал на сером асфальте. На нем была какая-то странная одежда: что-то вроде коротких штанов с белыми гетрами и сандалии. Рубашки или чего-то наподобие не было. Часть волос забрана в высокий хвост. Лицо — не поймешь, то ли совсем мальчишеское, то ли просто открытое, то ли, даже, немного женственное... Я тогда подумал только — красивое. В темных разводах. Я аккуратно потер пальцем гладкую щеку — сажа. А кожа горячая, словно печка, хотя мне в куртке довольно прохладно, а он и вовсе полуголый на земле лежит... Без сознания, кстати, лежит. А крови вокруг не видно... Только тогда я поумал, что, вроде как, только что сбил человека и его бы надо отвезти в больницу.
Надо ли говорить, что ни в какую больницу я его не повез, и «скорую» вызывать не стал. Просто сгреб в охапку и затащил в машину. Потому что — МОЁ. Я это чудо нашел, я до сих пор в него не верил, и я вез его к себе домой...
Парень оказался довольно тяжелым. Как самый обычный парень лет двадцати... То ли я уже начал приходить в себя, то ли ещё что-то, но к тому моменту, как я уложил его на диван в своей квартире и дважды умылся ледяной водой, я уже вытряс из памяти все знания об оказании первой помощи пострадавшим в аварии и даже вспомнил, где находится моя аптечка.
Честное слово, в тот момент я уже готов был вызывать 911, если потребуется и нести всю ответственность! Но оказалось, что парень в порядке. Несколько кровоподтеков, ушибов и общий весьма потрепаный вид. Вот и все.
Наверняка, это было из-за шока. Руки мелко тряслись. Постоянно хотелось провести ладонью по глазам или покурить. А я сидел на полу возле дивана, на котором валялся мой ночной гость и пялился на пальцы своих ног. Надо ли говорить, что я боялся приводить его в сознание.
Ещё помню, как сжался, когда внезапно рука с красивыми пальцами мелькнула перед моим лицом. А потом услышал хрипловатый голос:
- Интересно, это ад или этот... как его? Рай? М?
Голос звучал устало, но в нем скользили нотки удовольствия. Словно его владелец в этот момент думал что-то вроде «я так и знал».
- Не знаю, - честно сказал я. - Но те, кто здесь находятся, предпочитают думать, что они вполне живы.
Я, наконец, рискнул посмотреть на странного гостя. Глаза его были все ещё закрыты, а брови слегка нахмурены.
- Тогда я буду считаль это место адом, - криво усмехнулся он и, наконец, посмотрел на меня. - В другом месте мы оказаться не могли, Сасори но Дана, м?

Так мы начали жить вместе. Это было странно... Я о том, что у меня даже кошки раньше не было. Дэйдара, конечно, на кошку не походил, но что-то похожее было. Он бродил где вздумается и гулял сам по себе, но всегда приходил обратно. А я же, возвращаясь домой, никогда не был уверен, будет он там или нет... Я бросил курить. То есть совершенно бросил. Теперь в этом небыло надобности. Дэйдара заменял мне любые наркотики одним лишь своим существованем. Он говорил странные вещи, пару раз пожаловался, что не чувствует какую-то «чакру», несколько раз как-то отчаянно показывал мне ладони и спрашивал, что я вижу. Он всегда называл меня одним и тем же именем. Сасори но Данна. Он был безумный и дикий, совершенно неконтролируемый, как те взрывы, о которых он так много говорил. Но в то же время, ко мне всегда прислушивался, словно признавал меня старшим, или уважал. Я любил его слушать. И его рассказы уже не казались мне бредом. Я верил в них.
Это было словно первоклассное раздвоение личности. Утром я как обычно отправлялся на работу и был простым страховым агентом, общался с кучей людей, но ни для кого из них не существовал как таковой. Я и сам-то раньше не знал, существовал ли я. Для чего лавирует с работы домой, и из дому — на работу этот странный паренек с ничего не говорящим именем Марк. Я и травку-то начал курить, чтобы видеть тот странный наркотический бред и напоминать себе, что обычно-то я, оказывается, живу в реальном... Вот днем все так и было.
Но вечером, когда я приходил домой, я знал, что я Акасуна но Сасори. Шиноби-отступник из скрытой Деревни Песка. Мастер Марионеток организации Акацки. В это было особенно легко поверить, потому что по квартире всегда были разбросаны детали кукол и различных механизмов. Когда-то парнишка с красноватыми волосами по имени Марк очень увлекался конструированием. Только вот Марком быть было очень сложно. Нужно было из последних сил верить в себя. Отчаянно верить, что ты существуешь. А быть Сасори — оказалось очень просто. Потому что в это верил Дэйдара. Он верил за двоих, за троих, за весь мир. Ему был нужен я — его Данна. И для него я им просто был. Он не стремился менять меня сознательно. Вовсе нет. Просто... Я чувствовал, что существую, только пока был с ним, с его безумной верой в меня.
Сегодня мы пьяны. Оба. Безобразно пьяны. Дэйдара нашел оставшуюся с каких-то незапамятных времен бутылку коньяка и так же смело, как он делает все — бросился пробовать. К вечеру я знал, как он меня ненавидит. За то, что я бросил его. И как ему было мерзко осознавать, что вот только я читал ему очередную лекцию о вечности, а через секунду позволил убить себя какой-то соплячке и старой кошелке. И как пусто вокруг него было, когда некому было возразить, не с кем было поспорить. Словно от него отрезали половину. Более спокойную, старшую половину. А без неё он, Дэйдара, был уже как бы и не он. И как он ненавидит меня за то, что ему пришлось возиться с этим придурком в маске. Сколько он ему крови попортил. Но даже его он ненавидел не так сильно, как меня. Потому что он как мог заполнял дыру в его жизни. А я эту дыру создал. И как он умирая точно знал, что встретит меня и бросит мне в лицо, что его искусство превзошло мое.
И я слушал, и тоже ненавидел себя. И сам не мог понять, почему позволил бабке проткнуть свое сердце... И верил, что умер, и теперь мы оба в аду.
Как и прежде: Сасори и Дэйдара.
Я пытался сконцентрировать взгляд на очередной детали, отмахиваясь от не в меру вездесущего, мешающего, как и прежде Дэйдары. И даже думал в тот момент, как не хватает мне Хируко, с которой угомонить пьяного напарника было бы намного проще. А потом он нагло уселся на мой заваленный опилками стол и поцеловал. И это тоже было как раньше, и совсем по другому. Его руки в моих волосах, его ловкий язык, обкусанные губы. Я понял, в чем разница только когда оказался без одежды. Человеческое тело! Раньше я был лишен этого и намеренно держал жестокую дистанцию между нами. Мое деревянное тело было моим проклятием и благословением. И я сам был Богом, ниспославшим его себе. И я злился на себя, не позволяя хотеть того, чего не могу получить. Но рядом с непредсказуемым щенком это было невероятно сложно. И за единственный поцелуй, что я себе тогда позволил, мальчишка провалялся неделю на больничной койке.
А сейчас, ненасытно целуя его, вплетая пальцы в его спутавшиеся влажные волосы я сходил с ума. И он отвечал мне такой же голодной страстью, которую не утолить за раз. И если раньше краем сознания я ещё сознавал, что безумен, то после этой ночи голос разума для меня умолк. Остался только я — Акасуна но Сасори. И Дэйдара — в моей постели и в моей жизни.
К чему я это все?.. Да так... Просто сегодня я действительно пьян...
И ещё... Мне действительно наплевать, рай это или ад.
Пусть только это не исчезнет с рассветом.

@темы: Фанфики, Naruto

---

Сказка кинковая, со счета сбилась))

Вот и завершился 8 тур Наруто Кинк-Феста. Этот тур порадовал приличным количеством очень достойных исполнений. Лично Шантрис голосовала за исполнение заявки Мадара/Дейдара, и теперь с нетерпением ждет, когда автор рассекретится.
А вот шантрисово исполнение заявки 8.27
Итачи/Саске, там, где мелкому приснилось, что он девочка, которая примеряет мамины платья.
Стиль был для Шантрис весьма непривычный, надо отметить. Так как, если у Данза - полюбому "зад", то у маленькой Саске - вес-таки "попка"))
Проголосовало 29 человек. спасибо всем!

@темы: Аниме, Фанфики, Naruto, кинк-фест

---

Давно не брал я в руки шашек...

Совсем Шантрис обленилась. Пора исправляться.
Если вдруг Шантрис что-то кому-то обещала, пинайте-не-стесняйтесь))

Название: Вертушка
Фандом: Наруто
Персонажи: Хьюга Неджи, Нара Шикамару
Рейтинг: G

Неджи редко запоминает свои сны. Он считает, что порождения ночи нужно оставлять ночи, а не тащить с собой в следующий день. И только один сон ему никогда не удается забыть. Раньше или позже, но он всегда возвращается. Напоминает о себе. И долго ещё тревожит неясными образами.
Маленькая девочка робко прячется за спину отца от любопытных взглядов. Красивая и хрупкая как кукла в своих праздничных одеждах. И он, такой же маленький и разодетый...
И так нужно дотянуться. Встать на цыпочки. И даже немножко подпрыгнуть, чтобы достать...
И ещё добрый взгляд уличного торговца и его огромная, как тогда казалось, рука с красивой вертушкой. В тот день Хината-сама должна была получить от него подарок. Такой же красивый как она сама...
А потом комната. И Её отец. Торжественная тишина и легкие холодные прикосновения ко лбу. И, кажется, ещё что-то...
А потом просто боль. Долгая, рвущая, непрекращающаяся... И совсем непонятно — почему. Зато почему-то понятно, что теперь всё не так, как раньше. И он теперь не такой...
Он помнит страх. И как упал на пол, потому что невыносимо кружилась голова. И как хрустнула в рукаве сломавшаяся вертушка. А ему казалось, что это навсегда ломается что-то в нем...
А потом он брел к отцу. Один. Спотыкаясь и утирая кровь из носа. И сверкнувшая в темной траве измятая вертушка. Сломанная и никому-никому теперь не нужная. Он даже не обернулся, когда ветер подхватил её и зачем-то поволок по траве...Этот сон не удается забыть. Наверное потому, что это не сон, а воспоминания.
Хьюга снова пытается уснуть.
Ветер за окном меняет направление.

Ветер за окном меняет направление.
Шикамару даже не нужно отрывать взгляд от игральной доски, чтобы понять это. Потому что слышно. Старая вертушка за окном. Когда ветер дует с запада, она всегда чуть посвистывает. Шикамару нравится этот звук. Это из-за того, что одно цветное крыло у неё слегка надорвано...
Нара уже не помнит, почему ему вдруг захотелось тогда подобрать поломаную игрушку. Наверное потому, что она так же тихо, как сейчас, посвистывала в траве, словно жаловалась или плакала. Дома он старательно расправлял лепестки-крылья и заклевал треснувшую ручку. Получалось плохо. Но ему почему-то очень хотелось спасти вертушку... А когда он закреплял её на окне, то сильно поцарапал локоть... Да,уж. Сначала у них отношения не очень сложились...
Шикамару улыбается неожиданным воспоминаниям.

В это же время Неджи, наконец, засыпает.

@темы: Фанфики, Naruto

---

Сказка про Саску)))

Текст песни на англише очень уж понравилось
Gone

Do you feel the need
To laugh behind my back?
Does it make up for
All the things you seem to lack?
But I see through you
Jealousy can't make you strong
I'll walk right through you
You'll close your eyes and I'll be

Gone do everything to prove you
Wrong You're the ones that don't
Belong Now you finally see that
I just can't stay in one place
Where I get torn down
When there's nobody else around

What doesn't kill me
Only makes me strong
If you can't feel me
Just close your eyes cause I'll be


Gone do everything to prove you
Wrong You're the ones that don't
Belong now you finally see that
I just can't stay in a place
Where I get torn down
When there's nobody else around

All my life I've tried to find
My place where I fit in
Now I find in the dark I'm blind
To what everybody else thinks I am

Gone do everything to prove you
Wrong you're the ones that don't
Belong Now you finally see that
I just can't stay in a place
Where I get torn down
When there's nobody else around

@темы: Аниме, Naruto, видеосказка

---

Полуяойная видеосказка....Почему "полу"? Потому что здравый смысл и текст требовали. Фиг бы, конечно, их Шантрис послушалась, если бы не лиричное настроение А так - вышло, что вышло))

@темы: Naruto, видеосказка

---

Сказка № 29: Кинковая

Охо-хо... Есть у шантрис серьёзные подозрения, что суждено ей остаться скоро последним СасоДейщиком фандома(((
Вот она - жизнь. Сотня серий с тех пор, как тебя убили - и забвение...

Заявка 4.9, кажется... Сасори/Дейдара, UST

@темы: Фанфики, Naruto, кинк-фест

---

Продолжение Цикла

Название: О сигаретах и горечи
Автор: Shantriss
Персонажи: Нара Шикамару, Хьюга Неджи
Рейтинг: PG-13

Шантрис никогда не курила, поэтому, если сильно непохоже — говорите честно...

Шикамару выдыхает и в воздухе возникает ещё одна дорожка сизого дыма. Извиваясь, она кружится, постепенно растворяясь.
Шикамару облизывает губы. Горько. Табачный вкус так быстро въедается в кожу...
Он тушит дотлевающую сигарету оземь и зажигает следующую. Воздух вокруг уже подернут дымкой. Холмик пепла размером с маленький муравейник.
Он пришел сюда довольно давно...
В горле першит, в груди больно — и каждая затяжка дается всё сложнее. Но Шикамару снова и снова подносит сигарету к губам. Во рту сухо. Кажется, даже язык уже пропитался горьким привкусом табака. Глаза мокрые. Но теперь это действительно от дыма, а не от слёз...
- Ненавижу... - Шепчет Нара, яростно вдавливая в землю очередной окурок.
Трава здесь не растет только в одном месте. На зеленом ковре выделяется засыпаная пеплом проплешина — он пришел сюда не в первый раз.
Шикамару всё ждет, что когда-нибудь, закутавшись в сигаретный дым, он сможет почувствовать призрачное присутствие Асумы. Он прекрасно знает, что те, кто ушел, уже не возвращаются... Но иногда хочется обмануться. И принять горечь сигаретного дыма за запах учителя...
- Тварь, - с ненавистью шепчет он, прижигая землю ещё горящей почти целой сигаретой... - Ненавижу тебя!
Олени сюда теперь почти не заходят. Этот пропитанный дымом и ненавистью воздух отпугивает их. Здесь бывает только Шикамару. Чтобы наз за разом, оскверняя, стряхивать пепел на чужую могилу и шептать о своей ненависти тому, кто погребен там заживо.

Неджи не говорит ни слова. Но он боится, что когда-нибудь Нара вскроет гробницу, чтобы закричать об этом в лицо бессмертному...

@темы: Фанфики, Цикл, Naruto

---

блин первый комом

Ну-с... посмотрим... Интересно, код для ЛЖ работает в Дайри?


Ха! Работает!! Шантрис его даже видит.... И оно даже идет.... ого!

Учтите только, что это прям как у Пуни сказано "нет синхры и сбитый аспект...". В оправдание можно сказать только, что делалось без МувиМэйкера и практически вслепую, с расчетами посекундно на бумажке))
Занятного просмотра!

@темы: Naruto, видеосказка

---

Сказка №27: Продолжение Цикла

Шантрис снова вернулась к этим ребятам. Драббл для Махини на тему: Нара, Хьюга и УЖАС.
Прости, но тот жуткий жуть, что ты показала Шантрис воспроизвести даже не пыталась ради спасения собственного мозга... Но всё же Шантрис надеется, что получилось довольно страшно. Ну или, по крайней мере, трагично...

Название: В зеленых травах
Автор: Shantriss
Персонажи: Нара Шикамару, Хьюга Неджи
Рейтинг: PG-13

- Ты чего это? – Шикамару задумчиво воззрился на зеленый жилет Неджи.
- Удобно, – прокомментировал тот, проверяя содержимое многочисленных кармашков.
Да уж, если рассматривать вопрос с такой точки зрения, то жилет был гораздо полезней. Да и прическа эта, наверняка, в бою была удобней… Но… Шикамару вспомнил виденную некогда в джонинском альбоме фотокарточку.
- Ты против? – Хьюга был немного удивлен вниманием напарника к его внешнему виду.
- Просто непривычно, - пожал плечами Нара и, уже отвернувшись, буркнул. – Ты с этим хвостом на Орочимару похож.
***
Они бесшумно неслись сквозь высокую траву. Казалось, эти бесконечно мелькающие перед глазами сочно-зеленые стебли никогда не закончатся. Совершенно одинаковые, оплетенные паутиной у самой земли, и поднимающиеся в небо, превосходя человеческий рост. Здесь нечего было выбрать за точку отсчета, и из-за этого создавалось ложное впечатление, что ты почти не двигаешься. Только иногда хлещущие по лицу травинки позволяли понять, с какой скоростью ты несешься вперед.
Внезапно что-то неуловимо мелькнуло среди густого травяного ворса. Шикамару насторожился. Неджи должен сейчас находиться в другой стороне, значит… Нара на бегу выхватил из кармашка несколько сюрикенов и приготовился. Однако противник почему-то не спешил нападать.
Так прошла несколько минут: Шикамару настороженно продолжал двигаться вперед сквозь невыносимую зеленую муть, от которой уже слезились глаза и к этому прибавилось жуткое ощущение того, что за тобой идет охота. Невидимый противник, казалось, мелькал то с одной, то с другой стороны, словно хищник, суживая круги вокруг добычи. Внезапно на Шикамару накатил безотчетный испуг. Какой-то первобытный ужас, сковывающий движения и заставляющий мысли беспомощно барахтаться как муха в сиропе. Нара остановился и резко метнул несколько стальных звездочек туда, где по его расчетам мог бы находиться противник. Но внезапно чувство опасности заорало в голове, заставляя обернуться в совсем другую сторону. Там едва колыхались зеленые стебли, словно только что сомкнулись за чьей-то спиной. Шикамару начинал паниковать. Он тщетно напрягал слух и зрение, пытаясь определить, где находится опасность, но, будто во сне, чувствовал себя все более и более беспомощным. От проклятого зеленого марева вокруг кружилась голова. Трава, как сообщник неуловимого охотника словно наступала со всех сторон ловчей сетью, опутывая и дурманя… Нара несколько раз резко повернулся, оглядываясь по сторонам и внезапно похолодел: он не мог определить направление, в котором двигался до остановки!
Липкий холодный пот выступил на лбу, но Шикамару и не думал стирать его. Он лихорадочно пытался придумать, что делать дальше, но почему-то, разум так же панически замер, как и тело… Возможно, дело в проклятой траве? Не зря же её так ценят в этой стране… Нара поймал себя на том, что прикидывает, какова вероятность срезать стебли кунаем, расчищая пространство для боя и не быть убитым за работой? Бред…
И тут, словно дернулась спасительная ниточка – Шикамару рывком повернулся и, сложив печати, устремил рой теневых игл туда, откуда явственно послышался шорох.
Будто в кошмаре он видел, как ужасающе медленно проикают иглы сквозь плотную ткань джонинского жилета. Как удивленно распахиваются глаза Неджи, когда из пробитых дыр начинает сочиться кровь. А тени продолжают рвать плоть и выходят со стороны спины. И Шикамару может видеть что на них на темно красных пятнах налипли зеленые волокна нитей. А Неджи падает на колени и не может вымолвить ни слова, потому что у него проткнуто горло. И его кровь, которую не успевает впитать ненавистный жилет того же цвета, что и трава вокруг, собирается в огромную лужу…
Шикамару в ужасе расцепляет сведенные пальцы и дзюцу развеевается. Исчезают удерживавшие его нити, и Неджи безмолвно падает наземь. В какой-то момент Нара осознает, что перестал различать цвета. Все вокруг кажется каким-то бесцветным месивом, кроме лужи ярко-алой крови, которая деловито расползается, омывая травяные стебли. Он чувствует, как по щекам ползет соленый холод слез. Шикамару, до крови закусывая губы, опускается не колени рядом с останками... Вспоминается Асума. Но он, умирающий, истерзанный превосходящим по силе противником выглядел не так... чудовищно.
И ещё. Асуму убил не он. Не Шикамару.
Хриплые всхлипы, больше похожие на рычание, прорываются сквозь сдавленное горло.
Он смотрит на свои трясущиеся руки. Крови нет, потому что он до сих пор боится прикоснуться к мертвому телу напарника. Он вцепляется в волосы и принимается раскачиваться взад-вперед, словно баюкая разрастающееся внутри отчаяние, и тут он буквально чувствует так в него впиваются когти торжествующего хищника...

Впервые после смерти Асумы, Шикамару просыпается в слезах.
Сон... всего лишь жуткий сон!
Нара обессиленно падает обратно на подушку...
***
- Ты чего это? – Шикамару не верит собственным глазам. Неджи спокойно проверяет содержимое многочисленных кармашков зеленого джонинского жилета.
- Удобно, – спокойно отвечает он.
- Ты против?
- Я против!
Произносят они одновременно, и Шикамару замечает, что в его голосе звучит испуг.
Хьюга немного удивлен таким вниманием напарника к его внешнему виду, но миссия не ждет. А смена гардероба подождать вполне может.
- Да ладно тебе, - небрежно отмахивается он и наклоняется за оставленным на берегу ручья походным рюкзаком.
Нара чувствует, как поднимается внутри едва успокоившаяся паника. Надо как-то это прекратить. Что-нибудь сделать. Но как?..
Глубоко вздохнув, он решительно толкает Неджи, опрокидывая в холодную воду.
- Да что такое! - рассерженно возмущается Хьюга, расплескивая воду. А Шикамару с тайной радостью наблюдает, как безнадежно промокает ненавистный жилет.
- Ты, блин в этом наряде так на Орочимару похож... - глядя в небо, тянет он.
Неджи, фыркнув, выбирается из воды и вытаскивает из рюкзака сухую рубашку.
Шикамару торжествует.
Пусть — продрогший. Пусть — злой. Зато — живой!

@темы: Фанфики, Цикл, Naruto

---

вновь сказка нарутовская, кинковая

Итак, о подведении личных итогов Наруто-Кинка.
В этом туре Шантрис ударилась в эксперименты, граничащие с крайностями, но и этот опыт был бесценен))
Итак:
Минато/Идзуна в Аду - стеб, бред, сквернословие, чернушный юмор и вообще. Вы предупреждены! Зато, теперь Шантрис знает, что циничный стеб - не её жанр.

Шикато/Йошино - просто семейная бытовуха. Ничего примечательного, десяток лет супружества за плечами, чего ещё ждать...

Спасибо всем, кто проголосовал за сие)))

@темы: Фанфики, Naruto, кинк-фест

---

Сказка №26:Продолжение Цикла

Обещанная пара к Миссии)) К сожалению, без караоке

Название: О заблуждениях
Автор: Shantriss
Персонажи: основные - Хьюга Неджи, Нара Шикамару.
Рейтинг: G
Жанр: драббл
Состояние: закончен
Disclaimer: персонажи принадлежат Кишимото

Неджи просыпается от шума падающих капель. Начался дождь. Кажется, недавно. Капли падают редко и гулко, воздух ещё не наполнился чистым запахом влаги. Это — не опасность: можно спокойно спать, пока не наступит его очередь дежурить. И тут он, поворачиваясь, случайно бросает взгляд в ту сторону, куда едва падает отсвет от гаснущих углей.
Массивная фигура Чёджи, оберегающего сейчас покой лагеря тщательно укутана одним из одеял. Прислонившись к боку Акимичи мирно дремлет Шикамару. Неджи почти видит, как он укутывал друга, защищая от назойливых капель. А потом они, наверняка, долго о чем-нибудь беседовали. О чем-то своем, одном на двоих. Ведь они росли вместе:у них так много общих историй, воспоминаний... А потом Нара, должно быть, так и уснул в середине беседы, пригревшись на плече друга, и Чёджи заботливо укрыл его свободным уголком одеяла. А теперь бережно охраняет его сон, не шевелясь, чтоб не потревожить.
Внезапно и остро, с поразительной ясностью приходит к Неджи понимание того, что ни с одним человеком он никогда не будет так близок. И для этих двоих он — только гость в их жизни. Гость, которого приняли, пригласили к столу, возможно, даже предложат переночевать... Но он так и останется гостем, и никогда не станет своим.
Становится грустно и почему-то начинает казаться, что увидел что-то, что посторонним видет не положено; что-то почти интимное. Эта забота, эта защита. Хочется отвернуться и зажмуриться, и...
- Ты чего не спишь? - Слышится приглушенный шепот Чеджи. Заметил.
- Дождь. - Коротко отвечает Неджи. И только теперь удивляется, что он, лежа на земле, совершенно не промок.
- Все нормально, - успокаивает Акимичи. - Спи.
Неджи поворачивается на спину и утыкается взглядом в переплетнеие линий судьбы и жизни. Это увеличенная фамильным дзюцу ладонь Чёджи надежно, словно огромный зонт укрывает его от дождя. У того, наверняка, ломит спину от необходимости держать вытянутой одну руку и сидеть неподвижно, чтобы не пошевелить плечом, но голос его такой же ворчливо-успокаивающий как обычно.
- Спасибо.
Неджи спокойно закрывает глаза. Ему редко бывает стыдно за себя. Но сейчас как раз такой момент.

@темы: Аниме, Фанфики, Цикл, Naruto

---

Сказка кинковая экспериментальная

Сегодня на соседской крыше заколосился мох)) Под хорошее настроение вдруг вспомнилось, что наблюдается у Шантрис одна не признанная пока сказочка с Наруто-кинков... Шантрис решила попробовать в творчестве чего-нибудь этакого. Предупреждения: ПВП и рейтинг!!! хе-хе
Какаши/Сакура, второе исполнение

@темы: Фанфики, Naruto, кинк-фест

---

Сказка за номером 25

Итак, снова словоплетство))
На связку: миссия невыполнима-2, суши и сашими, утро.
Шантрис честно не знает, какого рода и числа слово «суши», поэтому считает из «они — мои».

Название: О тонкостях составления контрактов
Автор: Shantriss
Персонажи: основные - Хьюга Неджи, Нара Шикамару.
Рейтинг: G
Жанр: драббл
Состояние: закончен
Disclaimer: персонажи принадлежат Кишимото


Раздался едва уловимый шорох. Обычный человек этого звука, возможно, и не заметил бы вовсе, но Неджи мгновенно проснулся. Нара Шикамару с видом мученика обреченно крался по лагерю, держа в охапке, словно подушку, жестяное ведерко.
- Так ведь утро же… - С отвращением проворчал он в ответ на вопросительный взгляд Неджи и направился к реке. И почему глупая рыба охотнее всего ловится в такую рань?
Хорошенько прокляв чешуйчатых проныр, Хьюга в очередной раз решил для себя, что теперь рыбу он будет ненавидеть значительно сильнее, чем пауков и принялся раздувать тлеющие угли.
Шикамару, нахохлившись как воробей, сидел на берегу возле импровизированной удочки. Речные рыбешки её с презрением игнорировали и, словно издеваясь, с плеском резвились по всей водой глади, но только не там, где мерз рыбак... К несчастью для них, тому и не нужно было, чтобы они фанатично бросались на крючок с насаженным сухим листом. Достаточно было того, что удилище отбрасывало удобную тень на дно. Через мгновение несколько особенно раздражающих рыбин истерично трепыхались на теневых иглах. Нара аккуратно переправил их в ведерко и решительно зашагал прочь, провожаемый укоризненными взглядами оставшихся без компании рыбешек.
Вернувшись к месту стоянки, Шикамару передал улов напарнику, который уже колдовал над закипающем в котелке рисом. Бросив на рыбу полный отвращения взгляд, Хьюга молча принялся с ненавистью её чистить. И его совершенно нельзя было за это винить...
Так уж было заведено: Шикамару ловил рыбу, а Неджи её готовил.
Никто не возражал. Неджи – потому что по утрам у реки было зябко и донимали мошки. А Шикамару – потому что ненавидел готовить. И ещё Хьюга чрезвычайно забавно смотрелся с собранными в тяжелый узел на затылке волосами…
Как раз, когда последний комочек суши был аккуратно уложен на единственную фарфоровую тарелку, расписаную журавлями, под деревом заворочался сверток из одеял. А через несколько секунд из свертка показалась рука, а затем и заспанная физиономия сопровождаемого феодала. Нара и Хьюга поднялись, приветствуя того и сноровисто принялись раскладывать перед ним кушанья.
Феодал презрительно поджал губы, разглядев на тарелке несуществующую пылинку, но величественно принялся завтракать. За операцию сопровождения он, по словам Цунаде-сама заплатил немалые деньги, и за это четко требовал лишь одно — свежие суши каждое утро. Путь можно было проложить вдоль реки, но это давало прекрасную возможность недоброжелателям выследить группу сопровождения. Поэтому в её состав было решено включить Шикамару и Неджи. Тем более, что Хьюга замечательно готовил. К неоспоримым достоинствам их клиента можно было отнести то, что получив утром оговоренные в контракте свежие суши, в течение дня он совершенно покорно принимал простую походную пищу и не требовал воистину королевских церемоний. Но утро должно было начаться так, как он требовал.
На этом его достоинства исчерпывались. Оказавшись без слуг, он требовал от парней одевать его по утрам в сложную конструкцию из дюжины слоёв ткани, которую наотрез отказался сменить в пути на что-нибудь более практичное. Поэтому в задачу сопровождающих, кроме всего, также входило вовремя снимать с колючих веток, оторванные клочки материи. Подопечный мнил себя остряком и душкой, поэтому в ответ на его шутки требовалось всегда улыбаться. Было ли это виной парней или же довольно неудачного юмора, но, выяснилось, улыбаются они недостаточно часто. После чего феодал долго тыкал пальцем в соответствующий пункт контракта и яростно обвинял их в уклонении от своих обязательств. И, наконец, в одно паршивое утро ему пришло в голову потребовать ещё и ласки. Выбор его, естественно пал на Неджи. После чего на этот раз Шикамару долго тыкал пальцем в контракт, заявляя, что ЭТОГО пункта там нет. Хьюга был очень благодарен за то, что друг догадался обратиться к крючкотворству. Сам он, скорее всего обратился бы к болевым точкам наглеца...
К вечеру группа вышла на мощеную тесаным камнем дорогу. Впереди виднелись веселые огни города. Парни, помня о последнем пункте контракта, изобразили на лицах тоску — им предстояло расстаться с дорогим господином. Утром миссия будет уже закончена.

Раздался едва уловимый шорох. Обычный человек этого звука, возможно, и не заметил бы вовсе, но Неджи мгновенно проснулся. Нара Шикамару с видом мученика обреченно крался по комнате, держа в охапке подушку. На лице его читалась растерянность. Хьюга молча ухватил друга за щиколотку и уронил обратно на футон.
- А как же?.. - Хрипло попытался возразить тот.
- Так ведь утро же… - Счастливо протянул Неджи и, отобрав у Шикамару подушку, снова погруился в сон.

@темы: Аниме, Фанфики, Цикл, Naruto

---

Сказка № 24

Для того, кто хотел Шикамару и яблок. В оправдание: Шантрис честно пыталась задавить в себе все яблочно-порочные импульсы и подойти к фрукту как к ... фрукту.

Название: О зрелости и яблоках
Автор: Shantriss
Персонажи: основные - Хьюга Неджи, Нара Шикамару.
Рейтинг: G
Жанр: драббл
Состояние: закончен
Disclaimer: персонажи принадлежат Кишимото

В конце августа солнце светит неимоверно ярко.
В разморенном жарой воздухе снова блеснул короткой вспышкой блестящий глянцевый бок сочного плода. Со звонким шлепком Ино поймала яблоко и снова, не глядя подбросила вверх, заставляя разбрасывать вокруг фонтан солнечных брызг. Неджи не мог оторвать взгляда, зачарованный полетом этого порождения лета и солнца. Не то, чтобы он настолько любил яблоки, просто было в этом размеренном полете вверх-вниз что-то завораживающее.
Не прекращая что-то весело щебетать, Яманака в очередной раз ловко подхватила кувыркающийся плод и, немного покатав его между ладонями, словно стряхивая осевшую солнечную пыль, поднесла к губам. Теперь взгляд Неджи, метнувшись за яблоком, остановился на лице Ино. Оказывается, только сейчас но заметил, как та изменилась. Ему вспомнился тот день в Лесу Смерти, когда он наткнулся на эту команду-тройку и как те, спасая свои шкуры разыграли целое представление. Фигуристая как неструганное бревно сопливая девчонка, изображающая соблазнительницу, трясущийся от страха толстяк, не в силах выдавить из себя ни слова и вялый как сонная муха пацан, просящий автограф с таким видом, словно каждое произнесенное слово стоило ему невероятных физических усилий. И как он, Неджи, с презрением бросил, что будет считать позором взять свиток у таких слабаков. И вот теперь. Чёджи - воплощение спокойной силы. Шикамару — гениальный стратег. Но Ино... Сегодня Неджи действительно впервые оценил, насколько изменилась она.
Девушка сидела на высоком стуле, закинув ногу на ногу и подставив солнечному лучу округлую девичью коленку и слегка ворчливым тоном жаловалась напарникам на строгость Цунаде-сама. То ли Ино действительно была выдающимся медиком, то ли умела виртуозно вести бой, но Неджи отметил, что на её коже не было видно ни единого шрама. Её забранные в высокий хвост волосы, щедро залитые солнцем, казалось сами светились собственным мягким светом, как и яблоко, которое ей черезвычайно шло. Оно словно было создано специально для неё. Для её тонких пальцев. Её губ. Для этого момента. Специально, чтобы подчеркнуь её внезапно созревшую красоту.
- Чёджи! - От гневного окрика на столе жалобно звякнула посуда. - Ты меня вообще слушаешь? - Толстячок, неловко дернувшись, переломил палочки и покраснел.
Это разозлило Ино ещё сильнее.
- Да прекрати ты жрать мясо!
С убийственной грацией Яманака метнулась вперед и яростно запихнула яблоко тому в рот. Чёджи замер от страха, словно перед ядовитой змеей, не в состоянии вымолвить ни слова в свое оправдание из за мешавшего вдохнуть яблока. Шикамару с видом сонным и обреченным молча наблюдал за товарищами, словно каждое произнесенное слово стоило
бы ему невероятных физических усилий..
Неджи невольно задумался, а так ли сильно они все изменились.

@темы: Аниме, Фанфики, Цикл, Naruto

---

Сказка № 22

Обещанное для Махини. правда, без клановых тайн и тараканов, но Шантрис старалась...

Название: нет пока, принимаются варианты
Автор: Shantriss
Персонажи: Хьюга Неджи.
Рейтинг: G
Жанр: драббл
Состояние: закончен
Disclaimer: персонажи принадлежат Кишимото

Она снова была здесь.
Неджи сидел в своей комнате задумчиво подперев ладонью подбородок. Он и сам не помнил, как долго уже всматривается в невесомые прозрачные нити паутины, аккуратно сплетенной под самым потолком.
И он снова был здесь.
В самом центре упруго подрагивающей от сквозняка сети сидел, подобрав лапки небольшой мохнатый паук.
Неджи пауков ненавидел всегда. Но раньше ненависть эта была скорей острой неприязнью. Хьюга всегда мог вытепеть ползающих по нему тварей, пока наблюдал за противником, и даже, в случае необходимости мог использовать их в пищу... Но столкновение с Кидомару превратило неприязнь в настоящую ненависть. Неджи до сих пор передергивало при воспоминании об огромном толстом брюхе гигантской паучихи, покрытом жесткими шерстинками и о сотнях пауков, сыплющихся из этого жуткого брюха, пульсирующего от обилия кишащих внутри маленьких тварей. И нити паутины - не тонкие и легкие, а липкие и прочные как веревки, и жуткое ощущение от касаний мягких лапок, норовящих пробраться под одежду, и эта шевелящаяся живая масса, злобно и тупо глядящая пустыми маленькими глазками. По восемь у каждого.
Всё это, до последнего жалобного писка каждой раздавленной восьминогой твари Неджи помнил. И ненавидел.
И поэтому, в тот день, когда в его комнате появился новый жилец, тот был безжалостно выдворен при помощи огромного веника. Но на следующее утро первым, что увидел Неджи проснувшись был покачивающийся под потолком паучок. Тот самый, которого он и рассматривал сейчас. Теперь крохотная точка заметно подросла — хотя Хьюга никогда не видел, чтобы тот питался или вообще шевелился — и паучок четко выделялся на фоне светлого потолка. Выглядещее шелковистым и мягким наощупь брюшко и восемь лапок, одна из которых была заметно короче других: видимо, кто-то из слуг повредил, слишком рьяно взявшись за уборку в комнате. Но паук все равно вернулся, хоть Неджи и казалось, что следующие два дня тот поглядывал на него крайне укоризненно...
Хьюга вздохнул. Он вынужден был признать, что привязался к этому темному комочку. Это был некий островок спокойствия и постоянства. Что бы ни случилось, Неджи мог быть уверен, что утром паук будет мирно покачиваться в своем углу.
Он приподнялся на-цыпочки и осторожно протянул вперед палец. Паук не проявлял никаких признаков беспокойства. Неджи невесомо коснулся одной из лапок, кажется, той, что короче, и нахмурился — ни движения в ответ. Тогда Хьюга несильно щелкнул паука по брюшку, но мохнатый сосед по комнате только чуть шире расставил лапки, чтобы уверенней держаться на закачавшейся паутине. И все.
— Кого-то ты мне напоминаешь, - Неджи даже улыбнулся своему сравнению.
Колебания тем временем затихли и паук снова расположился с комфортом.
— Пожалуй, я назову тебя Шикамару...

@темы: Аниме, Фанфики, Цикл, Naruto

---

Чтобы совсем не потерять форму.
К тому же, в этом случае шантрис могла себе позволить не опасаться гнева заказчика...

Гаара/Дейдара, заявка 3-го круга

Волны песка накатывают одна за другой, взгромождаются друг на друга и огромные песчаные лапы рвутся все выше и выше, словно стараясь разорвать в клочья низкое осеннее небо. Песок. Песок везде, куда ни посмотри. Вцепившись в крылья глиняной птицы Дейдара парит над беснующийся массой, то и дело уклоняясь от атак. Здесь наверху холодно. Пронзительный ветер бьет по ушам и словно полосует кожу тонким лезвием на особо крутых виражах. Он настолько холодный, что вдыхать его всё равно, что захлёбываться ледяной водой. В горле жжет. Пальцы замерзли. Дейдара почти не чувствует их, пытаясь зарыться поглубже в глиняные перья в поисках несуществующего тепла. И только обветренные губы расползаются в безумной улыбке: ноздри щекочет запах гари, хмурое небо расцвечивается гроздьями огненных цветов, а значит – все в порядке. Дейдара наслаждается битвой – противник попался действительно сильный.
Песок, кажется, не знает усталости. Он, словно живое существо, жаждущее победы и крови подстерегает на земле и рвется ввысь за своей единственной целью. Но только Дейдара знает, что вся эта смертоносная мощь послушно подчиняется воле одного мальчишки. Несколько щелчков камеры и подрывник находит его. Гаара. Сосредоточенно и равнодушно одинокая фигурка руководит царящим здесь хаосом. Дейдара вынужден признать, что невольно любуется его завораживающими движениями. Изящный взмах ладонью, и…
Подрывник восторженно скалится - почти поймал!
Но воздушный бой лучше оставить тому, кто для него создан. Он опускает ладонь в сумку и вгрызается в остатки глины - этого как раз должно хватить. Птица ныряет вниз, уворачиваясь от очередного удара и в тот же момент белая многоножка устремляется туда, где Дейдара заметил противника. Раздается негромкий хлопок и многоножка, вдруг лишившаяся опоры, беспомощно извиваясь падает вниз. Каварими? Подрывник резко оглядывается в поисках ускользнувшего противника, но тот уже, воспользовавшись секундным замешательством, выныривает из-за не развеявшегося ещё облака белесого тумана. Всем телом рванувшись назад Дейдара срывается со спины птицы. За паутиной взметнувшихся в холодном воздухе волос он ещё успевает заметить, как глубоко вонзились в глину ядовитые шипы, а потом… падая в темноту сгущающихся сумерек он, улыбаясь, складывает печать. И птица обхватывает лапами богомолоподобную куноичи, которая всё ещё тщетно пытается освободить накрепко увязшие руки-лапы, грубо сминает своими крыльями её, отчаянно трепещущие, прозрачные, силящиеся удержать в воздухе слишком тяжелую для них ношу.
- Кац!
Дейдара, скрестив перед лицом руки пытается на лету хоть как-то защититься от неизбежного удара взрывной волны. Внезапно воздух вокруг наполняется мириадами песчинок. На бешеной скорости раскаленными иглами жаля обветренную кожу они несутся вперед, где срастаются в один огромный щит. Ухмыльнувшись, Дейдара разворачивается в воздухе и упруго приземляется на зыбкую почву рядом с Гаарой. Обломки щита с тихим шелестом осыпаются на землю. В небе ещё полыхают алые отсветы взрыва. И Дейдара отмечает, что бывший Казекаге тоже любуется на зарево, пока ветер треплет его плащ с алыми облаками. А потом тот, развернувшись, молча направляется к останкам хранилища: нужно закончить миссию.

Пламя костра уютно потрескивает изредка недовольно шипя, когда добирается до сырого сучка. Дейдара задумчиво катает по ладони маленький запечатанный свиток. Должно быть, этот клочок бумаги бесценен, раз его так тщательно охраняли. И ещё Дейдару немного беспокоит то, что последнее время им слишком часто стали попадаться противники, умеющие в одночасье обзаводиться невообразимым количеством чакры и высвобождать высшую форму. Гаара когда-то упоминал о Четверке Звука, и их тёмных печатях. Но не мог же Орочимару побывать и здесь?..
Гаара подкидывает в костер несколько веток, вызвав целый вихрь огненных искр.
О нем, кстати, Дейдара тоже часто думает. Как мальчишка выжил, его не очень интересует. В конце концов налюбоваться на фанатиков, бредящих бессмертием он успел. Ему гораздо интересней, как Гаара сумел сохранить всю свою силу даже после извлечения Шуукаку. Или, почему Пэйн решил, что тот согласится бросить пост Казекаге и вступить в Акацки. И, ещё интересней, почему Гаара согласился? Подрывник, встряхнув головой, словно отгоняя назойливую мысль, прячет свиток в сумку и, широко ухмыльнувшись, растягивается на покрывале и закрывает глаза. Но уже через минуту его вырывают из полудрёмы легкие шаги. А потом теплый палец касается его обветрившихся губ:
- Тот, кто тратит ночи на сон, теряет полжизни впустую.
Голос у Гаары тихий и немного хриплый, но от него дрожь волной проходит по позвоночнику. Жаль, что обычно он молчалив. Даже в постели.
К ощущению пальцев на губах добавляется тепло чужого тела. Дейдара открывает глаза. Искры возбуждения уже оседают приятной тяжестью внизу живота. Гаара склоняется за поцелуем, но подрывник останавливает его, хищно щелкнув зубами.
- Только давай без долгих прелюдий, - фыркает он, стягивая через голову сетчатую майку и, потянувшись вперед, кусает напарника за шею. Руки его уже пробрались под чужую одежду и, яростно лаская, скользят по груди. Дейдара, в принципе, ничего не имеет против такого рода развлечений, но... Если не взять процесс в свои руки, Гаара снова будет обезоруживающе нежен. А это так непохоже на тот жадный, быстрый мужской секс, к которому Дейдара привык. Это уже сложно воспринимать, как простой акт разрядки. Поэтому подрывник, даже не потрудившись избавить партнера от одежды, переворачивается на живот.

Одной рукой Дейдара упирается о мерзлую землю, а другой прикрывает возбужденно горящее лицо. Волосы мокрой завесой колышутся в такт движениям Гаары, прилипают к щекам и искусанным губам. Так жарко, так сладко, что даже стыдно. И тут Гаара резко хватает его за левую руку и, заламывает её за спину. Лишившись опоры, Дейдара пытается ещё опереться на свободную руку, но Гаара, надавливая сверху, заставляет практически лечь грудью на смятое покрывало. Бывший Казекаге скользит языком по оставленным когда-то им же шрамам. На запястье и выше, до самого локтя на светлой коже резко выделяются грубые рубцы швов. Не пропуская ни одного стежка, Гаара ласкает их, возбуждаясь от одного вида своих меток на чужом теле. Рука быстро онемела, ноет вывернутое плечо, Дейдара пытается вырвать ладонь, но Гаара только сжимает ещё сильней.
- Эта Стражница чуть не зацепила тебя, - тихо проиносит он, начиная двигаться быстрей и прослеживая пальцами паутину старых, едва заметных шрамов на покрытой испариной спине. Дейдара только тихо рычит, уткнувшись лицом в изгиб локтя. - Ты не должен позволять ранить себя, - продолжает Гаара, кусая онемевшие пальцы плененной ладони. - Потому что ты, - он просовывает руку под живот Дейдары и, обхватив возбужденную плоть, начинает грубо скользить вверх-вниз. - Ты — моя добыча.
В такие моменты Дейдара начинает сомневаться, что демоном действительно было то, что они извлекли из мальчишки. А тот, впившись жестким поцелуем в рот на ладони несколькими толчками доводит обоих до оргазма.

Завернувшись в плащ и спрятав лицо от отсветов пламени Дейдара засыпает. Луна пока недостаточно высоко. Дежурить — не его очередь.

@темы: Аниме, Фанфики, Naruto, кинк-фест