Родная кровь

[Кицуне-тян]

Название: Родная кровь
Глава № 1
Автор: Эльверт
Бета: нет
Пейринг: Саске/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: юмор, romance, черный флафф
Размер: миди
Состояние: закончен, но выкладываю по главам
Дисклэймер: Все права у Кишимото
Предупреждения: Крэк, бессмысленный и беспощадный! AU и вследствие этого определенное ООС, яой, инцест. Ксенофилия, насилие, кровищща. Саске, ведущий себя не по-человечески.
Любителям Орочимару и звуковиков - внимание! Их убивают на первых же страницах.
Размещение: Разрешено, но с только с указанием моего авторства. Ссылка на дневник желательна.

Глава 1.
Итачи, Саске и Hokage Inc. – Последствия бесцеремонного вторжения. – Чудовище. – Покинутый центр. - Итачи выдвигает ультиматум. – Знакомство заново. – Первый опыт совместной жизни. – Изобретения Цунаде и изобретение Орочимару. – Саске проявляет заботу.

Фармацевтическая компания Hokage Inc. была очень, очень известной и могущественной. Что, в общем-то, не удивительно, потому что лекарства она выпускала поистине революционные – чего стоит только знаменитая мазь «Киндзюцу», изобретение главы корпорации Сенджу Цунаде, прославившая и обогатившая свою создательницу (мазь обладала поразительным эффектом, залечивая неглубокие раны в считанные часы). Не говоря уже об уникальных средствах, замедляющих старение, лучшей рекламой для которых был облик самой Сенджу Цунаде… И, ясное дело, работать в Hokage Inc. было тоже очень престижно и выгодно.
Учихе Итачи повезло – он там работал. Хотя Цунаде, например, считала, что это ей повезло выловить юного гения биохимии еще в университете, который Итачи закончил в шестнадцать лет. Благодаря Итачи ассортимент выпускаемых компанией средств увеличился еще на несколько наименований, а цифра, обозначающая ежегодный оборот, - еще на несколько нулей.
Но история эта началась не с Итачи. Точнее, не совсем с Итачи: дело в том, что у молодого биохимика был младший брат.
Младшего Учиху звали Саске. Когда ему было восемь, а Итачи тринадцать, они остались без родителей, и воспитывал маленького Саске брат. Саске вырос надменным самоуверенным гаденышем, как выражался его лучший друг Наруто; тем не менее, по Саске сохли все девушки в его окружении, а преподаватели в школе и в университете (Саске пошел по стопам брата) нарадоваться не могли на умного и талантливого паренька. Тем не менее, самому Саске всего всегда было мало: когда он смотрел на Итачи, рассеянно запихивающего в ящик стола сертификат о получении очередной премии, младший Учиха вскипал и кидался грызть гранит науки с утроенным усердием. В итоге по завершении университета Саске поступил на работу всю в ту же Hokage Inc. на должность лаборанта при Итачи.
И все же, несмотря на всю его ершистость, на все его подростковые выкрутасы, Итачи в братике души не чаял (Кисаме, ассистент старшего Учихи, вообще прямо заявлял, что Итачи следовало бы выдрать «маленького паршивца» хоть разок, а не баловать его, но советы эти оставлялись без внимания). Может, причина была в том, что после смерти родителей братья оказались друг для друга единственными родными людьми; может, в том, что с самого детства Итачи и Саске связывала самая глубокая и нежная привязанность; хотя, скорее всего, причиной стало все сразу. Как бы то ни было, Саске отвечал старшему брату полной взаимностью: он мог иногда «пффкать» на Итачи и закатывать ему скандалы, но общего положения дел это не меняло – брата Саске обожал.
Именно этого обожания не учел в своих планах Орочимару… Впрочем, обо всем по порядку.
В тот памятный день, когда началась наша история, жизнь подземного исследовательского центра, принадлежавшего корпорации, текла как обычно – пока Итачи не попросил брата сходить за важными реактивами к Орочимару.
Орочимару, надо сказать, младший Учиха не очень жаловал. На его взгляд, это был крайне подозрительный и неприятный тип; однако ученым профессор Хеби Орочимару был действительно гениальным, так что ему была предоставлена личная лаборатория и любые подопытные животные, каких он пожелает. Входить к Орочимару без предупреждения было строго воспрещено, но Саске со свойственным ему презрением отнесся к этому правилу. С теми, кто ему не нравился, Саске всегда обращался весьма по-хамски, не считая нужным перед кем-то заискивать. Кодовый замок на двери его не смутил – Саске на досуге промышлял компьютерным взломом (дурное влияние Наруто, с радостью обучившего друга «паре полезных штучек») и через ноутбук брата имел «спецдоступ» к низшему уровню охранной системы центра, к которому, собственно, и относились дверные запоры.
- Эй, Орочимару! – крикнул Саске, входя в лабораторию. Почтительным «Хеби-сан», он себя, конечно, не утрудил.
В главной комнате лаборатории никого не было; только мерцали огоньки разнообразной аппаратуры да доносился шорох перьев и тихое кудахтанье из соседнего помещения – там находились животные.
- Орочимару! – снова позвал Саске, проходя в следующую комнату. Здесь тоже было пусто. Нахмурившись (он не любил задержек), Саске подошел к одному из столов, за которым явно недавно работали, и из любопытства заглянул в лежащую на самом виду бумагу. Сначала он просто пробежал по ней глазами, но на середине остановился, вернулся к началу и начал читать уже внимательнее.
Саске, конечно, пока еще не являлся высококлассным специалистом, как Итачи, но и профаном он тоже не был. Результаты опытов, выведенные на листе, выглядели очень странно.
«Мы вообще занимаемся разработкой таких веществ?» - настороженно подумал Саске. – «Подавление высших психических функций с параллельным изменением морфологических характеристик организма… Это уже что-то не из области медицины».
- Ты что тут делаешь?!
Чужой окрик заставил Саске вздрогнуть и смять в руке бумагу. На пороге стоял один из ассистентов Орочимару, как бишь его… И вид у него был одновременно разъяренный и испуганный.
- Немедленно положи на место! Это секретные данные!
- Если секретные, нечего разбрасывать их на видных местах, - автоматически огрызнулся Саске, подбираясь; почему-то у него возникло очень, очень нехорошее предчувствие.
- Прокрадываешься в чужие отделы, Саске-кун? – раздался сзади мягкий, шипящий голос Орочимару.
Саске чуть не подскочил на месте и резко обернулся. Глава лаборатории стоял, опершись на косяк маленькой стальной двери в углу комнаты и скрестив руки на груди. Взгляд его мог бы показаться ласковым, если бы не холодный блеск в глубине светло-карих, почти желтых глаз.
- Меня Итачи послал, - защищаясь, ответил Саске, - за реактивами.
Неприятное ощущение никуда не уходило; младший Учиха едва подавил желание вцепиться пальцами в стол – он чувствовал себя мышью, попавшей в логово змей.
- За реактивами, говоришь, - Орочимару оттолкнулся от косяка и приблизился. Его гибкое тело двигалось плавно, скользяще – и вправду, словно змеиное. Саске отступил на шаг.
- А почему же ты, Саске-кун, не предупредил о своем приходе? Вошел без спросу, взломал пароль… Это очень невежливо.
Со стороны другой двери послышался шум и шаги – вбежал еще один из ассистентов, невысокий смуглый парень с парой фенечек на шее.
- Я… Я… - Саске становилось все страшнее, и в какой-то момент, когда страх, казалось, достиг какой-то точки, он перешел в отчаянную решительность. – А что, получается, вам есть, что скрывать, что ли? – агрессивно сказал он, потрясая все еще зажатым в руке листком бумаги. – Опыты эти ваши странные… Может, мне стоит показать это Сенджу-сан?
- Орочимару-сама! – дернулся второй ассистент, но Орочимару жестом заставил его умолкнуть.
- Тебе стоит вести себя менее вызывающе… Саске-кун. Что ж, раз уж ты к нам зашел, побудешь первым испытуемым-человеком. Кидомару, - позвал он, не отводя взгляда от глаз Саске, - принеси образец X-85N. Сделаем мальчика чуть более забывчивым и невнимательным, - Орочимару ласково улыбнулся.
«Подавление высших психических функций», - вспомнилось Саске, и лицо его побледнело. Более забывчивым и невнимательным?.. Что же, получается, он забудет то, что здесь произошло? Или попросту не сможет рассказать? Не хватит сосредоточенности, воли, энергии? А потом – не хватит сил удержать воспоминания?..
Саске рванулся к выходу, но поздно: первый из ассистентов, высоченный здоровяк – Саске наконец-то вспомнил его имя, Джироубо, – заломил ему руки так, что перед глазами поплыли пятна. Кричать не имело смысла – звукоизоляция здесь была прекрасная. Саске безрезультатно бился в захвате Джироубо, а из боковой комнаты уже вышел Кидомару с пугающе большим шприцом, полным какой-то голубоватой жидкости. При виде его Саске забился еще сильнее.
- Зачем полный-то шприц набрал? – раздраженно спросил Орочимару, оглядывая холодными желтыми глазами ассистента. – Коли пять сотых дозы, не хватало нам еще, чтобы мальчишка пятнами пошел.
- Конечно, Орочимару-сама, какие проблемы, - пробормотал явно смущенный Кидомару.
- Ох уж мне эти молодые энтузиасты, - напоказ вздохнул глава лаборатории. – Джироубо, держи его крепче.
Саске зажало, как в тисках, так что он и вдохнуть не мог. Орочимару подошел к нему, вцепился в волосы и с неожиданной для его тонких, холеных рук силой оттянул голову Учихи в сторону, обнажая шею.
- Давай, - кивнул он Кидомару.
Игла проколола кожу; Саске зажмурился…
- Что здесь происходит?!
В этот момент случилось сразу несколько вещей: услышав до боли знакомый голос, Саске распахнул глаза, чтобы увидеть стоящего на пороге Итачи, а Кидомару от неожиданности вдавил поршень шприца до упора. Прежде, чем ассистент успел спохватиться, Саске получил не обещанные пять сотых, а всю дозу целиком.
Последним, что он услышал, был крик Орочимару: «Ты что наделал, идиот?!» А потом тело скрутила дикая, непереносимая боль, и все заволокла темнота.

При виде брата, упавшего на пол и кричащего от боли, Итачи на миг забыл обо всем, кроме одного: Саске нужна помощь. Когда-то давно именно такое состояние заставило его сделать то, чего он бы никогда не сделал при иных обстоятельствах: взять в руки пистолет и застрелить мерзавца, убившего их родителей. Тот человек – их родной дядя! – совершил одну большую ошибку: попытался угрожать жизни Саске.
Суд Итачи оправдал, объяснив все состоянием аффекта, а также приняв во внимание нежный возраст подсудимого и тяжелые обстоятельства: присяжные были до глубины души тронуты нежной братской любовью и тем, как на суде маленький Саске, плача, тянулся к Итачи и умолял судью «не забирать у него Нии-сана».
За пистолет старший Учиха с тех пор не брался, но безумное, почти маниакальное стремление защищать Саске у него осталось.
Первым порывом Итачи было кинуться к брату, но тут вернулась способность разумно мыслить: Итачи отчетливо помнил неизвестный препарат, который вкололи Саске.
- Ты! – он схватил Орочимару за грудки и с размаху вжал в стену. Глядя на изящного, почти женственного Итачи, с его длинными волосами и ухоженными руками, трудно было заподозрить, что этот молодой человек может что-то представлять из себя в драке, тем более что старший Учиха всегда был существом мирным и избегал конфликтов. Но он недаром был старшим сыном шефа городской полиции – до своей смерти отец успел научить его нескольким полезным вещам.
- Что ты ему вколол? – со скрытой яростью в голосе отчеканил Итачи в лицо Орочимару.
- Я ему ничего не вкалывал, - издевательски прошипел тот, - а вот ты заявился очень не вовремя. Эвакуируемся, срочно! – крикнул он через плечо Учихи.
В следующий момент Итачи буквально отодрали от Орочимару – с силой Джироубо мало что могло сравниться – и попросту отшвырнули в сторону. От удара о стол перед глазами вспыхнули искры, а когда Итачи все же сумел сфокусировать взгляд, то оцепенел.
Саске корчился и изгибался на полу, а его тело менялось - менялось на глазах! Кожа становилась серой, волосы удлинялись и светлели, а за плечами росло что-то жуткое – уродливое подобие крыльев, похожее одновременно на чудовищные лапы. Крики боли все больше и больше напоминали яростный вой и рычание.
Итачи, будто завороженный, не мог и пошевелиться, глядя на то, как его брат превращается во что-то нечеловеческое, а Орочимару и его подчиненные бегали по лаборатории, собирая какие-то вещи, бумаги… Кажется, они пытались эвакуироваться…
Нет. Саске. Итачи заставил себя подняться на ноги и, шатаясь, поймал за руку Кидомару.
- Что… Вы ему вкололи? Как вернуть все назад? Отвечай! – повторил он, изо всех сил пытаясь не дать лаборанту вырваться.
- Избавься от него! – рявкнул из-за спины ассистента Орочимару. – Мелкого не трогай, пусть он тут устроит панику, раз все раскрылось. Под шумок мы легко исчезнем!
В руке у Кидомару сверкнул скальпель.
Итачи увернулся от первого удара – наверное, сказались старые уроки Фугаку. Лезвие только чиркнуло по плечу; брызнула кровь. Итачи упал на пол, попытался отползти, судорожно нащупывая вокруг что-нибудь, ну хоть что-то, способное помочь защититься…
Как тут руку Кидомару, сжимающую скальпель, оторвало от тела.
Истошный крик, кровь, проклятья… А в следующий момент у Кидомару оторвало голову.
Итачи сидел, вжавшись в боковую поверхность стола; горячие капли артериальной крови, хлещущей из огрызка шеи, падали ему на лицо, на одежду... Безголовый труп пошатнулся и рухнул на пол – а позади него стоял Саске.
Точнее, то, что когда-то было им – создание с серой кожей и черным пятном на лице, с желтыми глазами и ощеренными клыками, в обрывках одежды, принадлежавшей Саске. Итачи встретил его взгляд – жуткий, звериный взгляд. С нечленораздельным воплем на чудовище налетел Джироубо, но Саске только взмахнул рукой – длинные, крепкие когти пропороли гиганту живот; что-то противно чавкнуло, и Саске выдернул кулак с зажатыми в нем внутренностями.
На несколько мгновений настала тишина. А потом Саске присел, опираясь руками на мертвое тело Кидомару, и приблизился к Итачи, словно принюхиваясь. Близко-близко Итачи вдруг увидел лицо своего брата – потому что это действительно было лицо Саске. Его черты, родные, знакомые с детства, несмотря на странную крестообразную отметину, на серую кожу… Лицо Саске. Забрызганное кровью, пахнущее кровью… Саске-убил-их-оторвал-голову-вырвал-внутренности…
Итачи закатил глаза и потерял сознание.

Постепенно Итачи пришел в себя. Разлепив веки, он с трудом приподняться и сел, тяжело опершись на руки. Плечо отозвалось ноющей болью; кожу на лице неприятно стягивало коркой засохшей крови. Чужой, к счастью… Итачи вспомнил голову Кидомару, отделяющуюся от шеи, вываленные кишки Джироубо и на миг почти поддался дурноте, но справился с собой и огляделся.
Сколько времени прошло, пока он валялся без сознания? Лужи крови на полу уже полностью засохли... Итачи прикоснулся к безголовому телу, все так же валяющемуся рядом. Начинает коченеть… Значит, не менее двух часов. Да за это время столько могло произойти!
Саске… Надо найти Саске. Итачи поднялся на ноги, осторожно обошел искореженные трупы ассистентов Орочимару и направился к выходу из лаборатории.
Просторный коридор подземного центра встретил Учиху тишиной и пустотой. Никого; никто не торопится по делам, не слышно сигнализации. Итачи ускорил шаг и, наконец, вышел в главный зал уровня.
Первым, что поприветствовало его, был труп Орочимару – точнее, несколько кусков трупа Орочимару. Глава лаборатории, похоже, воспользовался форой, которую ему обеспечили своей гибелью подчиненные, и спасался бегством, когда его настигли и в прямом смысле разорвали на части. В памяти всплыл образ Саске с когтями, погруженными в чужую плоть, и к горлу вновь подступила дурнота, но Итачи тряхнул головой, отгоняя эту картину прочь. Не время.
Быстрый осмотр зала показал, что больше мертвецов здесь не было. Пятна крови кое-где – да, но ни одного трупа. Перевернутые столы и стулья, разлетевшиеся всюду документы, сваленные на пол мониторы – все говорило о спешном и паническом бегстве.
«Наверное, после того, как Саске влетел в зал и первым делом разорвал Орочимару, все сразу же кинулись бежать, и была объявлена эвакуация», - подумал Итачи, проходя по залу. На стене у дальнего выхода висело переговорное устройство – к счастью, работавшее. Подойдя к нему, Итачи быстро набрал личный код, а потом – номер Цунаде.
После пары гудков трубку сняли.
- Говорит Учиха Итачи. Цунаде-сама, вы меня слышите?
- Итачи! Мать твою, мы думали, ты мертв! – откликнулась из динамика Цунаде; в ее голосе чудесным способом смешались изумление, радость и гнев.
- Я был без сознания, - объяснил Итачи. – Что произошло?
- Что произошло?! – Цунаде продолжала говорить на повышенных тонах. – Все сидят, работают, тут неожиданно появляется эта хрень – ты видел этого монстра, Учиха?! Он голыми руками разодрал человека! Все, разумеется, давай вопить, бежать… Охрана пыталась застрелить этого урода, но сволочь двигается с немыслимой скоростью. В него не попали ни разу, представляешь? А сам он при этом прибил пятерых охранников, и еще нескольких ранил. Короче, ваш уровень изолирован от других этажей, весь персонал центра эвакуирован, мы ждем прибытия отряда спецназначения. Вот что, Итачи, иди, забаррикадируйся в какой-нибудь комнате с железной дверью и сиди не высовывайся; когда от ублюдка избавятся, сможешь выйти спокойно…
- Нет.
- Что значит «Нет»? – голос Цунаде стал низким и угрожающим. В минуты нервного напряжения она всегда легко выходила из себя. – Учиха, ты мне тут шутки шутить не вздумай…
- Этот… Это создание – Саске, – Итачи говорил быстро, едва не захлебываясь словами; страх за брата подхлестывал его, придавая отчаянной смелости. – Орочимару вколол ему что-то – похоже, он занимался у себя тайными разработками; после инъекции Саске и стал таким.
- Итачи, - голос Цунаде зазвучал чуть мягче, но сталь в нем никуда не исчезла. – Я понимаю, что ты любишь своего брата, но этот монстр опасен. Он бегает по моему центру, убивает моих людей, и с ним – поверь мне – нельзя договориться. Пытались. Он даже разговаривать не может, и мозги у него – как у самого настоящего зверя. Мы тут поймали одного из ассистентов Орочимару, эту, как ее, Таюю. Девчонка догадалась, что кому-то из сотрудников досталась полная доза их препарата, который они в секрете создавали, и все нам разболтала. Так вот, она сообщила, что действие этой их дряни постоянное, эффект необратим. Я не собираюсь из-за твоих сантиментов…
- В лаборатории Орочимару сохранились все записи, все образцы, они ничего не успели унести, - перебил ее Итачи. – Я могу попробовать найти способ вернуть Саске в его нормальный облик. Он не тронул меня, а наоборот, пытался защитить; возможно, он чует во мне родную кровь. Позвольте мне попытаться!
- Слушай, Итачи… - судя по интонациям, Цунаде начала закипать, и Итачи понял, что надо как можно быстрее выкладывать козыри.
- Подумайте, Цунаде-сама! Если мне удастся это сделать – а мне удастся, я уверен, – в ваших руках окажется совершенно уникальный материал. Все эти разработки – они будут вашими; сколько препаратов можно будет создать на их основе!
- Из-за каких-то призрачных возможностей останавливать работу всего исследовательского центра? Ты, Учиха, с ума сошел, - возразила Цунаде – впрочем, уже с некоторым сомнением. Цунаде была азартной женщиной, а Итачи недаром считался гением биохимии... Но она все еще не была убеждена.
Итачи глубоко вздохнул. Оставалось последнее средство…
- Если вы запустите сюда спецназовцев, - ровно, бесстрастно сказал он, - я уничтожу все имеющееся на этот день результаты исследований. Информацию, прототипы, выкладки – все.
На том конце провода повисло молчание.
- Ты забываешься, Учиха, - тихо проговорила Цунаде. – Если ты это сделаешь – я тебя со свету сживу.
- Мне все равно, - спокойно отозвался Итачи.
Цунаде вновь надолго замолчала. Самое неприятное - она знала, что Итачи действительно будет все равно. Он со своим Саске цацкался, как с принцессой на горошине, - без мальчишки, пожалуй, и жить не захочет, псих одержимый...
- Хорошо, - наконец, медленно произнесла она. – Даю тебе месяц. Если через тридцать дней ты не сможешь вернуть своего брата в нормальное состояние – я вышлю спецназ. И ты каждый день будешь выходить на связь, чтобы, в случае, если ты сдохнешь, я не тратила зря время и деньги.
- Тридцать один, - вставил Итачи.
- Что?
- В большинстве месяцев тридцать один день. Не тридцать.
- Тридцать первым днем можешь считать сегодняшний, - рявкнула Цунаде. – Ровно через тридцать дней или ты предоставляешь мне своего братца в нормальном виде и все данные по эксперименту, аккуратно записанные, или я получаю эту тварь мертвой. Если ты вовремя не выходишь на связь – я считаю тебя трупом и открываю сезон охоты. Ясно тебе?
- Ясно, - сказал Итачи. – Только еще одно: открывайте сезон охоты, если я не буду выходить на связь три дня. Мало ли что может случиться – я могу попасть в завал, сломать ногу, или еще что.
- Хорошо, - устало согласилась Цунаде, - три дня. Шантажист гребаный… Я тебе это еще припомню, Учиха, - добавила она, но в голосе ее не было слышно гнева. Цунаде легко вспыхивала, но была отходчивой и, по сути, доброй женщиной.
Получив, наконец, полное согласие, Итачи смог расслабиться. Только тут он заметил, как был напряжен все это время – руки дрожали, а лоб покрывала испарина.
- Спасибо, Цунаде-сама, - искренне поблагодарил он. – Спасибо вам.
- Тьфу на тебя, Учиха, - буркнула та. – Иди уже, спасай своего брата-болвана… Умудрился же он вляпаться… И удачи тебе, что ли.
- Спасибо, - повторил Итачи, чуть улыбнувшись. – До связи, Цунаде-сама.
И, щелкнув кнопкой, он выключил передатчик.

Для начала Итачи оттащил трупы (и их фрагменты) в морозильный отсек – чтобы потом их можно было похоронить. Затем стащил с себя заляпанный кровью халат, бросив его в мусор, вымыл полы и постарался привести хотя бы в относительный порядок изрядно пострадавшую от Саске лабораторию. К счастью, все, связанное с тайным проектом Орочимару, хранилось в дальних помещениях, а потому не было повреждено. Итачи оставалось только порадоваться, что при сигнале эвакуации все внутренние замки автоматически открывались и фиксировались в этом положении, чтобы не мешать спасению сотрудников, – иначе он не смог бы добраться до нужных материалов.
Когда Итачи закончил с уборкой и закрыл дверь в лабораторию, часы на стене показывали половину четвертого. Саске все это время не показывался, и старший Учиха начал волноваться: мало ли какие последствия могла повлечь за собой такая большая доза препарата! Может, Саске лежит сейчас где-нибудь и стонет от боли…
Саске. А Саске ли? На ум невольно пришел рассказ Цунаде. Убил нескольких охранников, увернулся от пуль… «Он даже разговаривать не может, и мозги у него – как у самого настоящего зверя».
Только сейчас Итачи полностью осознал безнадежность своего предприятия: он заперт здесь, в подземном исследовательском центре, с целью создать лекарство, отменяющее действие абсолютно неизвестного ему вещества, которое превращает людей в кровожадных монстров с рукокрыльями на спине. Неудивительно, что Цунаде говорила с ним, как с сумасшедшим, – странно еще, как она согласилась.
И с чего Итачи вообще взял, что монстр его не тронет? Может, чудовище вовсе не защищало его тогда, а просто отрывало головы и вспарывало животы, потому что ему так нравится. А Итачи оставило валяться там, потому что приняло за дохлятину, или потому, что обморочного убивать неинтересно.
С другой стороны, Цунаде говорила, что монстр убил только охранников, стрелявших в него, а о жертвах среди гражданских не упомянула… Надо будет подергать ее потом, пусть перескажет все, что сообщила эта девочка, Таюя. Как помощница Орочимару она должна многое знать про вещество, которое они разрабатывали…
Тихий звук из-за спины прервал его размышления; Итачи развернулся и увидел перед собой Саске.
Чудовище стояло, выпрямившись во весь рост; расправленные за спиной «крылья», похоже, не мешали ему удерживать равновесие. На нем не осталось даже обрывков одежды – монстр был полностью обнажен.
«По крайней мере, он ходит на двух ногах», - с некоторым облегчением подумал Итачи.
Теперь Учиха-старший мог лучше рассмотреть то, во что превратился его брат. Саске всегда немного уступал Итачи в росте, зато был шире в плечах и крепче сложен; создание же оказалось чуть выше Итачи и гораздо мощнее – впрочем, фигура его оставалась пропорциональной и даже, пожалуй, красивой. Силы существу было явно не занимать, а внушительные когти на руках и ногах дополняли впечатление.
Итачи перевел взгляд на лицо монстра, и дыхание у него перехватило. Темная отметина на лице, нечеловеческие глаза (белки затянуло непроглядной чернотой, а радужка стала ярко-желтой), виднеющиеся во рту клыки – и все же это был Саске. Черты его лица не изменились ни на йоту. Даже выражение – чуть настороженное, чуть враждебное, и вместе с тем любопытное – принадлежало Саске.
В этот миг Итачи с необычайной ясностью осознал: это – его брат. Его любимый младший братик, который попал в передрягу и которому требуется помощь. И Итачи должен во что бы то ни стало его спасти.
Если, конечно, Саске не убьет его.
Впрочем, нападать тот, судя по всему, не собирался. Он просто стоял, рассматривая Итачи своими странными черно-желтыми глазами.
Пара минут прошла в напряженной тишине, а потом Саске сделал несколько шагов вперед. Итачи подавил желание отступить и остался на месте. Саске чуть наклонил голову, будто… принюхиваясь? Итачи отчетливо слышал шум втягиваемого воздуха, видел трепещущие ноздри.
- Саске? – осмелился позвать он. Зверь слегка приподнял голову, прислушиваясь.
- Саске? – осторожно повторил Учиха-старший. – Ты понимаешь меня? Это я, Итачи. Твой брат.
Стараясь говорить как можно мягче, он медленно протянул руку ладонью вверх. Саске наклонился к ней, внимательно обнюхал, а потом, словно приняв какое-то решение, резко выпрямился и подступил вплотную к брату.
Прежде чем Итачи успел что-то сообразить, Саске положил тяжелые когтистые руки ему на плечи, развернул его спиной к себе и резко повалил на пол.
- Что ты?.. – невольно проронил Итачи («Неужели все-таки убьет?!»), но тут почувствовал, как на нем раздирают брюки.
Итачи дернулся, перекатился на бок, чтобы посмотреть назад (раненое плечо отозвалось резкой болью), и обнаружил нависшего над собой Саске – а еще увидел у брата между ног очень внушительный и уже наполовину возбужденный член.
Как ни странно, первым, что Итачи испытал, была растерянность. Образ монстра переплелся у него в голове с образом Саске, это путало и мешало понять, кто именно что пытается с ним сделать и как на это реагировать. Но в этот момент его толкнули, переворачивая на живот, раздался треск ткани, и из горла чудовища донеслось довольное, похотливое урчание.
Вот тут Итачи стало по-настоящему страшно. Он начал вырываться, движимый одним-единственным желанием – убраться отсюда подальше, - но Саске ухватил его за шиворот, попутно распоров когтями одежду вместе с кожей, и с размаху вжал в пол. От удара у Итачи выбило воздух из груди; он попытался вывернуться из захвата, но Саске с глухим рыком взмахнул свободной рукой, и Итачи вскрикнул: острые когти оставили четыре длинных раны от лопатки до ребер. Лохмотья, оставшиеся от брюк и белья, полетели прочь, и Итачи ощутил прикосновение чего-то твердого и горячего.
- Саске, не… - едва успел выдавить он, как тело пронзила резкая боль; Итачи прикусил губу, на глазах выступили слезы. Монстр тяжело дышал над ним, от мощного разгоряченного тела исходил жар. Итачи не переставал сопротивляться, но Саске в ответ еще раз приложил его об пол – теперь головой – и безжалостно вцепился когтями в бедра, удерживая на месте.
Перед глазами у Итачи все поплыло, нос заполнил запах крови, тело, потерявшее всякую способность двигаться, только сотрясалось от грубых, быстрых толчков, грозивших, кажется, переломить его пополам. По ногам текло что-то горячее – кажется, тоже кровь – и дыхание давалось с трудом. Больно, больно, как же больно…
Дымка перед глазами налилась винно-красной густотой, и где-то здесь, наверное, Итачи отключился.

Очнулся он на том же месте, уже в одиночестве. Вместе с сознанием пришла и боль, казалось, мигом заполнившая собой все: ныли раны и истерзанные мышцы, между ног точно загнали раскаленный кол, голова трещала. К тому же, от долгого лежания на холодном полу Итачи совсем продрог.
После некоторых усилий ему удалось приподняться на руках, а потом и встать. Остатки брюк сами упали с ног, изодранная, пропитанная кровью рубашка прилипла к ранам на спине. Что-то мешало полностью открыть правый глаз, и, проведя ладонью по лицу, Итачи обнаружил засохшую корку крови, натекшей из рассеченного лба. Что делалось у него ниже пояса, Итачи не хотел и знать.
Под ногами тоже были следы крови, а еще пара белесых пятен, от которых Учиха поскорее отвел взгляд. «Опять полы мыть», - пронеслась в голове у него неуместная и нелепая мысль. Итачи на миг зажмурился, стараясь привести разум в хотя бы подобие порядка; состояние странного, тяжелого отупления не покидало его, превращая мысли в вялую, бесформенную жвачку.
«Помыться. Мне нужно помыться, - наконец, смог сообразить что-то конкретное Итачи. – Промыть раны… Залечить».
Приняв это решение, Итачи, хромая, побрел в сторону душевых. О том, что произошло, он старательно не думал.

Многие сотрудники Hokage Inc. были, что называется, энтузиастами своего дела (отчасти, именно этому факту корпорация была обязана своими успехами), и шутливое замечание: «Да он просто спит на работе!» как раз-таки хорошо их характеризовало. Поэтому в подземном центре корпорации для них были обеспечены все условия: кухня с запасом продуктов, удобные душевые и большая комната отдыха. Раньше была еще и спальня, но от нее вскоре отказались за ненадобностью – увлеченным своими проектами ученым и в голову не приходило переодеваться и ложиться в кровать. Они либо говорили: «Ну я сейчас прикорну на часок», - и прямо в одежде укладывались на диван в комнате отдыха, либо вообще засыпали прямо на рабочем месте, а, проснувшись, возвращались к делу. Сейчас, конечно, эти помещения пустовали – эвакуация распространялась на всех сотрудников, даже самых фанатичных.
Но главное – в рекреационной зоне был медпункт. Разумеется, набитый лекарствами с фирменным знаком качества Hokage Inc.
Осторожно промыв раны под теплой водой, Итачи занялся содержимым шкафов в медпункте. Мазь «Киндзюцу» нашлась сразу, причем во всех ее видах: и «Для ран», и «Для ожогов», и «Для повреждений слизистой оболочки». Итачи для начала занялся ранами, потом, закусив губу, достал и тюбик «Для повреждений слизистой». Мазь принесла почти мгновенное облегчение: боль немного утихла, а постепенно, как знал Итачи, должна была исчезнуть совсем. В гардеробной он достал себе новые брюки, рубашку, белье и халат (гардеробная был идеей помощницы Цунаде по имени Шизуне – она терпеть не могла вида и запаха неделями не меняемой одежды и сумела убедить начальницу в том, что подобные вещи мешают нормальной работе сотрудников).
Переодевшись, Итачи застыл посреди комнаты отдыха, не очень зная, что теперь делать. Пока ему удавалось занимать руки и мозг не терпящими отлагательств делами, все шло само собой, но сейчас реальность навалилась на него всем своим весом. Никогда еще Итачи не чувствовал себя таким слабым, жалким и беспомощным. В последний раз подобное чувство он испытал, стоя с дымящимся пистолетом в руках над трупом убийцы его родителей; мертвые тела Фугаку и Микото лежали чуть дальше, а в углу комнаты, за спиной у Итачи, сжался рыдающий Саске, напуганный и несчастный.
Воспоминание неожиданно придало Итачи сил. Стиснув кулаки, он выпрямил спину и решительно отогнал все страдальческие мысли прочь. У него есть дело; если Итачи хочет еще когда-нибудь увидеть своего брата нормальным, живым и улыбающимся, если, в конце концов, хочет, чтобы то, что недавно произошло, было не зря, он должен выбросить из головы все постороннее и сосредоточиться на одном: как найти вещество, способное обратить эффект изобретения Орочимару.
Привычным и успокаивающим жестом поправив собранные в хвост волосы, Итачи отправился в лабораторию.

Несколько часов возни с документами и таблицами не продвинули Итачи в понимании того, как можно помочь Саске, но зато хотя бы объяснили, что и зачем создавал Орочимару.
Корпорация Hokage Inc. принципиально не работала с военными заказами – Цунаде, потерявшая на войне брата и жениха, всю жизнь посвятила только исцелению. Итачи за это глубоко уважал начальницу и был полностью согласен с политикой компании. Однако, как выяснилось, далеко не все работники разделяли мнение главы корпорации; и вот Орочимару, прельстившись баснословными барышами, которые сулила работа с военными, решил, пользуясь бешено дорогим оборудованием и прекрасными условиями, предоставляемыми Hokage Inc., подзаработать на стороне. Идея его, несомненно, понравилась бы генштабу и спецслужбам любой страны: препарат, способный вмиг превращать человека в настоящую боевую машину, увеличивая силу и ловкость, но главное – вместе с тем абсолютно лишающий его человеческого разума. На момент своей смерти Орочимару работал над тем, как бы при этом обеспечить беспрекословное подчинение конкретному индивиду, а также над искусственным повышением агрессивности. К счастью, этими свойствами введенное Саске вещество не обладало.
От работы Итачи отвлекли шаги за спиной. Вздрогнув, Итачи замер на секунду, стараясь подавить панику, а потом медленно повернулся.
Разумеется, визитером оказался Саске. Как можно компактнее сложив крылья за спиной, он стоял в дверях, со звериным интересом в глазах рассматривая брата.
Итачи принуждал себя дышать глубоко и размеренно; воспоминания о недавнем насилии хлынули потоком, мешая рассуждать здраво, заставляя ноги подгибаться.
«Не хочу, - шептала паникующая часть сознания, - не хочу, не хочу, не хочу снова…»
Саске шагнул вперед, и Итачи невольно отшатнулся, вжимаясь спиной в стол, - но брат просто схватил его за руку и столь же уверенно и деловито направился к выходу. Итачи ничего не оставалось, кроме как идти следом – пальцы Саске сжимали его запястье, как в тисках.
Саске привел его в полупустое помещение, служившее залом для совещаний. Пол в нем был устлан мягким ковролином, в углу находилась пластиковая доска, столы располагались буквой «П» напротив широких двойных дверей.
Саске достаточно бесцеремонно, но не грубо пихнул Итачи в свободный угол комнаты и заставил опуститься на пол. Часы над доской показывали около десяти вечера, и до Итачи, вроде как, стало доходить, зачем его сюда привели.
- Ты хочешь, чтобы я тут спал? – спросил он, глядя снизу вверх на Саске. Ответа он, разумеется, не ждал – скорее просто размышлял вслух.
Саске вместо ответа уселся на пол рядом.
- Ты хочешь, чтобы мы оба тут спали? – с затаенным ужасом в голосе исправил вопрос Итачи. Проводить ночь бок о бок с этим… созданием он хотел меньше всего на свете.
Саске завозился, а потом деловито взял Итачи за плечи и ткнул носом в ковер, поставив на четвереньки.
«Нет, - помертвел Итачи, - нет, нет, только не еще раз!» Он забился, пытаясь любой ценой избавить себя от повторения недавнего кошмара, но Саске навалился на него сзади, придавив своим весом, и низко, утробно зарычал над ухом, а затем впился клыками в плечо. Старший Учиха охнул, дернулся еще пару раз, но Саске продолжал держать его, сжав зубы, как бойцовый пес держит свою жертву, и Итачи, наконец, сдался и затих. Саске отпустил его, снова глухо рыкнул для предупреждения и занялся своим делом.
Итачи оставалось только лежать, спрятав лицо в согнутые руки и сжав зубы, подавляя рвущийся наружу стон. Только утихшая боль враз вернулась, но сейчас это было наименьшей из пыток. Ближе к концу Итачи все же не справился с собой и попытался вырваться, за что получил еще четыре кровавых следа от когтей через всю спину.
Когда Саске, наконец, получил, что хотел, у Итачи не было сил и желания даже сходить в душ или за мазью; хотелось просто лежать на месте и никогда больше не подниматься. Еще очень хотелось, чтобы Саске ушел.
Но беды этого дня словно и не думали кончаться: Саске хозяйским жестом затащил Итачи к себе на колени, положив его ничком, и принялся избавлять свою жертву от халата и рубашки все тем же варварским способом – разрывая их на части. Старший Учиха никогда не был склонен к истерикам, но сейчас понял, что не может больше этого выносить.
- Да что тебе еще надо?! – простонал он, извиваясь в безрезультатных попытках отползти. – Оставь меня в покое! Просто уйди, пожалуйста!
Внезапно он почувствовал горячее, влажное прикосновение к обнаженной спине: Саске медленно, старательно вылизывал оставленные им же самим раны. Итачи было замер, напрягшись всем телом, автоматически готовясь защищаться от этого нового вторжения, но в итоге нервы его не выдержали: он покорился и обмяк у брата на коленях, позволив Саске делать все, что ему заблагорассудится.
Ровные, монотонные движения причиняли боль, и в то же время действовали как-то успокаивающе. Закончив со следами от когтей, Саске перешел к укусу на плече, уделив ему столь же пристальное внимание. Но потом, когда Итачи думал, что все уже закончено, Саске внезапно поменял положение и раздвинул ему ноги.
- Что?.. Не на… - начал было Итачи, но задохнулся собственными словами: Саске спокойно продолжил слизывать кровь с нанесенных им повреждений.
Щеки Итачи вспыхнули от стыда и унижения, но сопротивляться он уже не мог.
- Не надо… Прекрати, - только шептал он, кусая совсем уже истерзанные губы.
Но Саске не останавливался, пока сам не посчитал свою работу выполненной. После этого он все так же бесцеремонно сгреб вконец обессиленного Итачи в охапку, уложил его на пол и устроился рядом, аккуратно сложив крылья. Итачи почти сразу же провалился в беспамятство, и ему не снилось абсолютно ничего.

@темы: итачи/саске, фанфики