D-35.

[Hot Reborn!]

Бьякуран | Дэйзи. "Не раздевайся, пожалуйста".

@темы: Round D, выполнено, Дейзи, Бьякуран

Comments

[Гость]

129.

- Пожалуйста, прошу тебя, не раздевайся! - взмолился Бьякуран.
- Дэйзи, ну чего тебе стоит? - продолжал он.
- А вдруг еще простуду схватишь? Поцарапаешься? Потеряешь одежду? - попытался надавить он на осторожность.
Дэйзи недоверчиво смотрел на него и теребил верхнюю пуговицу рубашки.
- Дэйзи, ну не раздевайся, пожалуйста! - Бьякуран уже исчерпал все доводы и был на грани отчаяния.
- А что такое-то? - руки по-прежнему теребили пуговицу, но уже чуть медленнее, будто по инерции.
- Понимаешь ли... - Бьякуран понял, что скрыть правду не получится, и признался: - Если ты разденешься, то всем сразу станет ясно, что ты парень. И тогда фэндом потеряет к тебе интерес и переключится на какой-нибудь другой объект. А я больше не могу уже, мне так необходимы еще хотя бы несколько спокойных дней!

[Dino Ferrari]

чорт) надо было указать в заявке не хумор)
но все равно спасибо.

заказчик

[Гость]

Иногда даже указанное NH не помеха. К сожалению ли, к счастью ли.
Пожалуйста.)

Автор

[Dino Ferrari]

откроетесь?

[Juunen Bazooka]

Как пожелаете.))

[Dino Ferrari]

Juunen Bazooka пасибо ^^

[Гость]

864


Заявка зацепила и не отпускает. Надеюсь, ее еще не забыли.
Автор почти уверен, что заказчик не этого хотел.

Читать дальше

Бессмертный. Обреченный.
Он помнит, что жил, только благодаря следам на теле, но, как ни старается, не может вспомнить, откуда они все. Откуда столько, откуда, на таком болезненно тонком теле. Не раны, не шрамы - метки и символы. Наверное, воспоминания - о каждой попытке умереть; жгут и прожигают, высасывают силы, разъедают. Напоминают. О том, что он обречен.
Бьякуран - озеро. Он сначала только омывает, касается льдом кончиков пальцев, холодит спину, заглядывает бедной в глаза. Постепенно, - ты сам не замечаешь, как - вода поднимается, она уже плещется у колен и ноги сводит судорогой, а с места никак не сдвинуться. Она льется тихо, неслышно, заполняет комнату - ох, почти по грудь. Тут уж и дышать тяжело, взгляд и вовсе поднять невозможно. Стальные объятия. Пустая оболочка тела покрывается инеем изнутри. Еще мгновение - ты захоронен заживо. Над твоей головой смыкается жидкий лед, и, считай, все. В секунды ты оказываешься на самом дне, и не озеро - океан, давит своими водами.
Только Дэйзи тускло щурится: он пробовал, о чем речь. Его жизнь не приняли и там. Слишком жалкая?
Он прячется за спинами остальных Венков. От Кикьё пахнет цветами, живыми, настоящими. Голова чуть кружится, Дэйзи прижимает к себе израненного зайца, игрушку. Рядом с Закуро пересыхают губы, хочется пить, а еще, неудержимо - бежать прочь отсюда. Как все глупо, как странно и бессмысленно! Реальность была настоящей, только когда была будущей. Сейчас это - игра. Когда пройдет ее время, она так и останется в памяти игрой. В ней нелья умереть, значит, она ложна. Будущее, сладкое, затопленное водой и пошедшее трещинами, изрезанное ими, как кожа - нитями. Там это возможно - предположить на секунду, что ты умрешь, можно задохнуться от восторга и смутного страха, но... Будущее никогда не настанет, оно навсегда застынет, а то, что казалось им - превратится в настоящее, утратив всю свою силу.
Обречен, обречен, обречен.
Бьякуран говорит, они будут сражаться, говорит, что несколько дней сменят друг друга и будет битва. Дэйзи слушает его, у него глаза светятся и заяц вот-вот выпадет из рук. Да, да, Выбор! Прекрасный Выбор! Восхитительное волшебное будущее, где у него, солнца, есть шанс - такой ничтожный, как он сам - погаснуть навсегда. Но когда сказаны все слова, Закуро хмурится едва заметно, все от той ледяной воды, Блюбелл смотрит, не сводя взгляд, в нем столько всего, что кажется, будто мысли можно слышать. Кикьё улыбается - это же элементарно, говорит приподнятым уголком рта.
Они собираются уходить. Дэйзи охватывает паника. Нельзя, не время еще! Стойте, остановитесь. Время, пожалуйста, чуть больше, самую малость. Нужно понять, осознать, насладиться сполна возможностью, остановитесь же... Невозвратимо, ссыпается, растворяется пылью, исчезает что-то важное.
Пронизывает тело насквозь, распахиваются глаза - это восхитительное будущее, пробуждающее нездоровый азарт, заставляющий дрожать и кусать губы, предвкушать, машинально прижимая игрушку к себе подрагивающими пальцами - оно не настанет. Никогда еще мгновение между мечтой и ее гибелью не исчислялось в долях секунды.
Вскипает и выкипает кровь, Дэйзи всего трясет - он протискивается сквозь воздух к Бьякурану.
Хватает за рукав, вцепляется в ткань, насквозь простреливает ищущим потерянным взглядом, полным страха. Это ужас, это паранойя.
- Отмените... Нельзя, пусть не настанет!
Он шепчет, бормочет, глядя в глаза Бьякурану и забывает использовать голос, шепчет одними губами - эти глаза, эти нечеловеческие глаза должны, обязаны понять.
- Заберите силу! Убейте, убейте... Это слишком восхитительное будущее, не разрушайте...
Они замирают, не понимают, одни глаза - все еще слушают, ничего нет, кроме них. Момент кристальной тишины и безмолвия. Ни единого движения. Дэйзи забывает дышать от страха, от восхищения, подается вперед, старается вытянуться выше, ближе, лихорадочно сжимает белую ткань. Порывом - тянет руку вперед. Заяц все-таки падает мертвым грузом. Дэйзи касается щеки Бога, проводит по губам кончиками пальцев. Это безумие, какое-то жуткое, отвратительное и прекрасное явление - затягивает, как вид чужой смерти. Отвратительно, а взгляда оторвать не можешь.
Но как же это быстро, стремительно и ломано.
Дэйзи отшатывается назад, вцепляется в полы собственного пиджака, нервно, дергаясь, расстегивает все пуговицы торопливо и, путаясь в одежде, пытается сорвать с себя рубашку, распахнуть, качнувшись вперед.
- Возьмите, - шепчет Дэйзи.
Возьмите эту силу, вырвите с корнем, мясом и кровью эту проклятую коробочку.
В белоснежном свете кабинета ситуация выглядит удушающе двусмысленно. Хранители оживают, становится слышимым их дыхание, Кикьё брезгливо кривит губы.
Затмение, затмение, разум Дэйзи захвачен. Кому еще спасти его, остановить лихорадку? У него сердце бьется равно, часто, толкая кровь нехотя, но исправно и истерично. Кикьё уже готов рвануться вперед, оттащить обезумевшего Хранителя.
- Не раздевайся, пожалуйста.
Бьякуран улыбается - а в глазах, тех самых, которые уже не желают его видеть, Дэйзи выхватывает что-то настолько ужасное, что приходится замереть.
Опускает руки, словно его ударили. Но эта ледяная вода... Она может быть и не убивает его. Успокаивает.
Дэйзи смотрит в пол. Садится, подбирает зайца, прижимает бережно к себе и гладит, гладит - я не брошу тебя больше. Ничего не случилось, не было Бьякурана, не было глупого Дэйзи, все хорошо, не бойся.
Бьякуран машет рукой.
- Дэйзи, иди с остальными.
Голосом ласковым, он говорит это ребенку.
У ребенка есть собственное кладбище. Там - люди, мысли, мечты.
Он, держать стены, выходит, вырывается из кабинета, словно ничего не видит перед собой. На тыльной стороне ладони больно и назойливо жжет что-то, как будто там расцветает новая рана. Грандиозная утрата.
Похороны частички своего разума. Он обречен терять раз за разом. Он обречен.
И эта мертвая безысходность почти убивает.

[Dino Ferrari]

автор, вы заставили по-новому взглянуть на дейзи. спасибо ^^
откроетесь?