Бард вышел на середину залы таверны, где стражники, патрулирующие доки по вечерам (конечно, не слишком часто) грелись за кружкой медового эля, где моряки коротали время в ожидании отбытия своего судна, где крестьяне обмывали удачную сделку с торговцами, и где вертелись продажные женщины, готовые скрасить одиночество посетителей за несколько золотых. Не обращая внимания на стоящий в зале гул, изящным движением юноша вскинул смычок и нежная, тоскливая песня старой скрипки поглотила все пространство. Неслышным стал громкий спор двух пьяниц, грозящий закончиться серьезной потасовкой. Утих смех какой-то шлюхи, нащупавшей золотую жилу в лице подвыпившего торговца с толстым кошельком. Магия музыки поглотила все звуки, заставив каждого жить в каждой своей ноте, задерживать дыхание на высоких и наполнять легкие прокуренным воздухом на низких. Смычок скользил по натянутым струнам почти безвольно, словно лодка, попавшая во власть шторма. Бард закрыл глаза и сосредоточенно сдвинул тонкие, почти девичьи брови, переживая за каждый пропетый скрипкой звук, его рука, держащая смычок, трепетала подобно травинке, на которую опустился легкокрылый мотылек. А потом все закончилось. Публика осталась довольна и менестрель получил от трактирщика заслуженный мешочек монет. Завтра он отправиться в путь, навстречу неизведанным тайнам этого огромного мира, в котором каждое чувство, каждое событие можно запечатлеть в мелодии скрипки. А эти люди... они навсегда останутся в своем болоте. И всегда рады будут заплатить за частицу того, чего им никогда не суждено увидеть.
Только всё опять вернётся - неожиданно, как сон...
Заказчик сам толком не знал, чего хотел, но магию музыки автор сумел передать весьма завораживающе. Вообще, описание играющего на скрипке барда - это оно, то самое, что заставило меня подать эту заявку. И контраст между публикой и исполнителем интересно представлен. Автор, откроетесь, чтобы можно было выразить вам благодарность лично?
И в этой таблице я между бором и литием, я не живу, я слежу за собственной жизни развитием..(с)
Написано очень мягко и не напряжно. Читается легко... и всё. Это, пожалуй, всё, что можно сказать. К сожалению, я не почувствовала этой самой "магии", которую ждала от исполнения. Очень не хватило эмоций.
Он привык к темноте. Абсолютно чёрная – ни цветов, ни оттенков. Пропасть, бездна. И единственное, что спасает от падения – от отчаяния – это звук. Слепой музыкант достаёт из футляра скрипку, взмахивает смычком – и в зале наступает тишина. Смолкают все звуки, шорохи, перешёптывания. Гаснет большая люстра на потолке, свет теперь освещает только сцену, на который стоит высокий худой мужчина в чёрном костюме. Но он, конечно, не может видеть, как в зале темнеет, потому что в его мире и так всегда темно. Зато там есть звук – чистый, пронзительный и настоящий. Музыкант осторожно касается смычком струн, проверяя, хорошо ли настроен инструмент. А спустя несколько мгновений рождается волшебная мелодия. И звуки эти открывают слушателям другой мир – сказочный, чудесный. Не поддаётся объяснению очарование музыки, но ни у кого не возникает сомнений – вот она, настоящая магия. Слепой музыкант играет ещё долго – и после каждой новой мелодии звучат аплодисменты. Когда же он, поклонившись, уходит со сцены, в зале ещё некоторое время сохраняется хрупкое ощущение волшебства.
Бард вышел на середину залы таверны, где стражники, патрулирующие доки по вечерам (конечно, не слишком часто) грелись за кружкой медового эля, где моряки коротали время в ожидании отбытия своего судна, где крестьяне обмывали удачную сделку с торговцами, и где вертелись продажные женщины, готовые скрасить одиночество посетителей за несколько золотых.
Не обращая внимания на стоящий в зале гул, изящным движением юноша вскинул смычок и нежная, тоскливая песня старой скрипки поглотила все пространство. Неслышным стал громкий спор двух пьяниц, грозящий закончиться серьезной потасовкой. Утих смех какой-то шлюхи, нащупавшей золотую жилу в лице подвыпившего торговца с толстым кошельком.
Магия музыки поглотила все звуки, заставив каждого жить в каждой своей ноте, задерживать дыхание на высоких и наполнять легкие прокуренным воздухом на низких.
Смычок скользил по натянутым струнам почти безвольно, словно лодка, попавшая во власть шторма. Бард закрыл глаза и сосредоточенно сдвинул тонкие, почти девичьи брови, переживая за каждый пропетый скрипкой звук, его рука, держащая смычок, трепетала подобно травинке, на которую опустился легкокрылый мотылек.
А потом все закончилось. Публика осталась довольна и менестрель получил от трактирщика заслуженный мешочек монет.
Завтра он отправиться в путь, навстречу неизведанным тайнам этого огромного мира, в котором каждое чувство, каждое событие можно запечатлеть в мелодии скрипки.
А эти люди... они навсегда останутся в своем болоте. И всегда рады будут заплатить за частицу того, чего им никогда не суждено увидеть.
Автор, откроетесь, чтобы можно было выразить вам благодарность лично?
К сожалению, я не почувствовала этой самой "магии", которую ждала от исполнения. Очень не хватило эмоций.
Он привык к темноте. Абсолютно чёрная – ни цветов, ни оттенков. Пропасть, бездна. И единственное, что спасает от падения – от отчаяния – это звук.
Слепой музыкант достаёт из футляра скрипку, взмахивает смычком – и в зале наступает тишина. Смолкают все звуки, шорохи, перешёптывания. Гаснет большая люстра на потолке, свет теперь освещает только сцену, на который стоит высокий худой мужчина в чёрном костюме. Но он, конечно, не может видеть, как в зале темнеет, потому что в его мире и так всегда темно.
Зато там есть звук – чистый, пронзительный и настоящий. Музыкант осторожно касается смычком струн, проверяя, хорошо ли настроен инструмент. А спустя несколько мгновений рождается волшебная мелодия.
И звуки эти открывают слушателям другой мир – сказочный, чудесный. Не поддаётся объяснению очарование музыки, но ни у кого не возникает сомнений – вот она, настоящая магия.
Слепой музыкант играет ещё долго – и после каждой новой мелодии звучат аплодисменты. Когда же он, поклонившись, уходит со сцены, в зале ещё некоторое время сохраняется хрупкое ощущение волшебства.