- Снова ты залез на эту тупую грязную крышу! Вот что ты здесь нашёл? – рассерженный голос Нацуо доносится откуда-то сзади, но Йоджи не обращает на это ровным счётом никакого внимания. Он просто смотрит на ночной, окутанный дождём город. Капли… они, наверное, холодные? Впрочем, кто знает, ведь Нули не могут это почувствовать. - Сердишься на Нагису-сенсей? – Нацуо подходит ближе и кладёт руку на плечо своей Жертве. – Да забей ты на неё, кто слушает эту старушку?! Эй, ну хватит киснуть! - Я хочу чувствовать, - тихо отвечает Йоджи. – Как нормальный человек. - Чувствовать боль?! Не дури, зачем тебе это? – Нацуо насильно поворачивает Жертву к себе и, глядя ему прямо в глаза, уже куда тише произносит. – Ведь у нас есть кое-что вместо боли. Их губы соприкасаются, и Нули прижимаются друг к другу всем телом. Ведь всё-таки вместо боли у них есть другая драгоценность. Прикосновение.
383 слова. Автор надеется, что он удачно влез. А также, автора депрессия, потому получился ангст.
В квартире снова темно. Он держит в руках нож и медленно, со вкусом водит по руке. На кухне почти темно, только тусклый свет недалекого фонаря оставляет блики на стеклах и легкой дымкой просачивается в помещение. Нацуо поднимает руку и медленно поворачивает ее на свету. Влево-вправо, влево-вправо. Блики играют на тонких струйках непонятного цвета. В это время суток весь мир меняет цвет и невозможно сказать, действительно ли кровь красная. Он красив в полумраке и безумный блеск в глазах совсем не портит великолепия. Я застываю в дверях, недонося руку до выключателя. - Йоджи, а ты хотел бы чувствовать боль? Голос разрезает тишину так внезапно, что я вздрагиваю. Секундное оцепенение спадает, и я могу подойти, легким движением выхватить нож и откинуть в угол. Мелькает мысль: не забыть потом протереть здесь пол, иначе Соби будет недоволен, его же квартира. Кажется, последние слова я произношу вслух, и Нацуо улыбается. Впрочем, он всегда улыбается в такие моменты. Я непроизвольно морщусь. Не люблю такую улыбку. Так улыбаются безумцы в фильмах, перед тем, как сигануть с крыши. Конечно, он не прыгнет. В мире еще столько игрушек, с которыми мы не успели поиграть. Но мне все это не нравится, и я не сдерживаюсь: - Дурак, опять ты за свое. Он смотрит мимо меня и тихо шепчет: - А что взамен, Йоджи? Я на мгновение опешиваю. Я ненавижу этот голос. Такой тихий, страшный. Мой Нацуо безумен, но он буйно-помешанный. Это лучше, чем то, что я вижу сейчас. Я могу приказать ему прекратить, и он мгновенно послушается. И это мне тоже не нравится. Такой Нацуо никогда не спорит, но это не мой боец. Поэтому я просто тихо переспрашиваю: - Что взамен? Он поднимает на меня глаза. - Вместо боли, Йоджи? Я слышал, что в мире всё находится в равновесии. У нас нет боли. У нас должно быть что-то вместо боли. Что вообще может быть вместо боли? Наверное, ничего. Я не знаю, что ему ответить. Поэтому я просто целую его, уходя от ответа, и радуюсь, что боли нет. Потому что сейчас я могу взять своего ослабевшего бойца на руки, утащить в ванную и обработать порезы. И мне не придется отворачиваться, глядя, как морщится любимое существо. Я просто промою раны, замотаю их бинтами, отнесу Нацуо в кровать и буду убаюкивать, пока не усну сам. А утром все будет как всегда. До следующего всплеска его неуемного любопытства.
- Сердишься на Нагису-сенсей? – Нацуо подходит ближе и кладёт руку на плечо своей Жертве. – Да забей ты на неё, кто слушает эту старушку?! Эй, ну хватит киснуть!
- Я хочу чувствовать, - тихо отвечает Йоджи. – Как нормальный человек.
- Чувствовать боль?! Не дури, зачем тебе это? – Нацуо насильно поворачивает Жертву к себе и, глядя ему прямо в глаза, уже куда тише произносит. – Ведь у нас есть кое-что вместо боли.
Их губы соприкасаются, и Нули прижимаются друг к другу всем телом. Ведь всё-таки вместо боли у них есть другая драгоценность. Прикосновение.
Заказчик доволен.
Счастливый автор
В квартире снова темно. Он держит в руках нож и медленно, со вкусом водит по руке. На кухне почти темно, только тусклый свет недалекого фонаря оставляет блики на стеклах и легкой дымкой просачивается в помещение. Нацуо поднимает руку и медленно поворачивает ее на свету. Влево-вправо, влево-вправо. Блики играют на тонких струйках непонятного цвета. В это время суток весь мир меняет цвет и невозможно сказать, действительно ли кровь красная.
Он красив в полумраке и безумный блеск в глазах совсем не портит великолепия.
Я застываю в дверях, недонося руку до выключателя.
- Йоджи, а ты хотел бы чувствовать боль?
Голос разрезает тишину так внезапно, что я вздрагиваю. Секундное оцепенение спадает, и я могу подойти, легким движением выхватить нож и откинуть в угол. Мелькает мысль: не забыть потом протереть здесь пол, иначе Соби будет недоволен, его же квартира.
Кажется, последние слова я произношу вслух, и Нацуо улыбается. Впрочем, он всегда улыбается в такие моменты.
Я непроизвольно морщусь. Не люблю такую улыбку. Так улыбаются безумцы в фильмах, перед тем, как сигануть с крыши. Конечно, он не прыгнет. В мире еще столько игрушек, с которыми мы не успели поиграть. Но мне все это не нравится, и я не сдерживаюсь:
- Дурак, опять ты за свое.
Он смотрит мимо меня и тихо шепчет:
- А что взамен, Йоджи?
Я на мгновение опешиваю. Я ненавижу этот голос. Такой тихий, страшный. Мой Нацуо безумен, но он буйно-помешанный. Это лучше, чем то, что я вижу сейчас.
Я могу приказать ему прекратить, и он мгновенно послушается. И это мне тоже не нравится. Такой Нацуо никогда не спорит, но это не мой боец.
Поэтому я просто тихо переспрашиваю:
- Что взамен?
Он поднимает на меня глаза.
- Вместо боли, Йоджи? Я слышал, что в мире всё находится в равновесии. У нас нет боли. У нас должно быть что-то вместо боли.
Что вообще может быть вместо боли? Наверное, ничего.
Я не знаю, что ему ответить. Поэтому я просто целую его, уходя от ответа, и радуюсь, что боли нет.
Потому что сейчас я могу взять своего ослабевшего бойца на руки, утащить в ванную и обработать порезы. И мне не придется отворачиваться, глядя, как морщится любимое существо. Я просто промою раны, замотаю их бинтами, отнесу Нацуо в кровать и буду убаюкивать, пока не усну сам. А утром все будет как всегда. До следующего всплеска его неуемного любопытства.
вдвойне довольный заказчик
е придется отворачиваться, глядя, как морщится любимое существо. - да! проняло.