Граница - дубль два

[merit_seguer]

Часть вторая

События, ни в одни записки не вошедшие

Глава первая
о том, как воспитывать ведьму

Тиселе сидела на дереве. Эта фраза не имеет никакого значения в городах, но глубоко удивила бы народ её матери: степняки привыкли держаться подальше от деревьев. Но их обычаи меньше волновали девушку, чем новые сёстры, которые были бы глубоко возмущены её поступком. Ибо Тиселе была ведьмой и не должна была касаться ничего живого. Ничего и никого. Но, в конце концов, чтобы примерно наказать ослушницу, её нужно сначала найти, а потом поймать. А потом поспешно защищаться от ведьминских проклятий, на которые девушка была прямо-таки по-королевски щедра. Поэтому она сидела на дереве и никого не боялась.
Тиселе была ребёнок беды, дитя раздора. В ночь, когда она была зачата, погиб её отец, и в день, когда она родилась, потерпел поражение её дед. После таких предзнаменований родное племя только и ждало, когда девочка войдёт в силу, и убить её будет не стыдно. Доживи она до своих лет в степях, её мог бы убить первый встречный, не опасаясь мести.
– Ти-и-иселе!
Зов прозвучал треском сучьев в ненастный день и шелестом сухой листвы под ногами. Лицо девушки осветилось улыбкой.
Ни в племени её матери, ни среди людей тесных стен – народа её отца (который, впрочем, не признал потомка), ни в потаённых лесных общинах не было ни одного человека, который любил бы девушку – или мог бы полюбить. И не было ни одного, которого любила бы она. За что ей любить людей? Она ведьма, ребёнок беды.
– Тиселе, я знаю, где ты прячешься! Слезай оттуда!
Но, как говорит единственное живое существо, не отдёргивающее руки при её появлении, потомок – это не предок, чего бояться?
Девушка ловко скользнула вниз и прыгнула прямо под ноги того, кого непосвящённые приняли бы за высокого юношу в старинной зелёной одежде. Но непосвящённые в этом лесу не появлялись.
– Два сучка хрустнули, – будто продолжая начатый разговор, отметил юноша.
– Неправда, – обиделась Тиселе и бросилась к нему. То, что произошло дальше, сторонний наблюдатель счёл не иначе как чудом, потому что юноша как будто бы увеличился, а девушка уменьшилась и запрыгнула к нему на руки движением таким естественным, каким к человеку запрыгивает любимая кошка. Совершенно не заметив произошедшей с ними метаморфозы, юноша почесал Тиселе за ухом, от чего она заурчала, как довольный котёнок.
– Мне лучше знать, – возразил юноша и осторожно придерживая девушку, уселся на землю.
– Угу... мр-р-р-р...
Не торопясь и вдумчиво, как будто это было делом высочайшей важности, молодой великан ласкал ведьму, как люди ласкают домашних любимцев. И ведьма урчала и извивалась, как кошка, и даже выпустила из подушечек пальцев острые коготки, которыми легонько била по ласкающим её рукам.
«Ещё одна вещь, которой не стоит учить маленькую ведьму» – мелькнула мысль у лесного стража, ибо это был именно он. Другими неподобающими умениями было изменение своего тела и лазанье по деревьям. Тётушка строго-настрого запретила учить воспитанницу подобным вещам, но... Страж, посмеиваясь, почёсывал девушку под подбородком, то и дело уворачиваясь от когтей.
– Голодная?
– Ум-р-р-р... – проурчала девушка.
– Ну, так ешь, не стесняйся.
На этот раз страж не стал одёргивать руку, и когти Тиселе прочертили четыре царапины на его ладони. Девушка поспешно прижалась к ним ртом и принялась слизывать кровь – золотистую, как древесный сок, сладкую, бесконечно заманчивую, всю пронизанную магической силой, да такой, что дух захватывало.
– Мр-р-р-р...
Пристроив девушку так, чтобы её свободной рукой её и придерживать и гладить вдоль хребта, страж уселся поудобнее и принялся ждать, пока ведьма насытит свой голод, тот самый, из-за которого все живые существа и шарахаются от её протянутой руки. По уму, именно ему бы стоило шарахаться первым, и, если не убегать с проклятиями на устах, то гнать её как можно дальше, чтобы не смела и носа показать из-за границ мёртвого леса, в котором стоял тайный Дом Заклятых. Но прогнать девочку, однажды появившуюся на полянке с венком белоцвета на голове не поднималась не рука, ни ветви, ни корни.
– Было ли новое в Доме? – спросил страж.
– Ум-р-р-м-м-р... – отозвалась ведьмочка, украдкой, как будто страж мог этого не почувствовать, расширяя царапину.
Страж вздохнул. Сегодня питомица ещё голоднее обычного, видно, её не слишком баловали в его отсутствие. Когда девочка появилась на полянке (с тех пор там не выросло ни травинки), он сразу понял, в кого она может превратиться, но...
– Кто ты, дитя? – голос раздавался отовсюду, и девочка в диковинном степном наряде заозиралась по сторонам, зыркая из-под спутанных жёлтых волос янтарными глазами. Лес говорил на своём языке, языке шелестов, шёпота, воя, свиста и топота, но тот, кто носит венок из белоцвета, поймёт каждого, обладающего магической силой.
– Я – дитя беды, Тиселе, – просто ответила девочка. – Завтра я войду в силу и меня побьют камнями.
– Зачем?
Лес было сложно удивить человеческой глупостью, но убивать такого ребёнка?..
– Потому что я не должна жить, – объяснила девочка без всякой горечи. Для неё всё было понятно и естественно, и, если странный голос из неоткуда так не считает – тем хуже для него. – Я дитя беды и приношу одни несчастья.
– А ты, дитя, ты хочешь умереть?
– Нет, – ответила девочка и села, обнимая худые коленки. – Но я должна. Если они меня поймают.
И она запрокинула голову и засмеялась. Венок съехал на затылок, а после упал на землю. Лес засмеялся вместе с ней, но Тиселе больше не понимала слов и испугалась. Она вскочила на ноги и оглянулась по сторонам, выискивая нору, в которую можно было бы убежать.
Вот хрустнул сучок. Она подскочила, как ужаленная, но бежать было поздно: на плечо опустилась тяжёлая и жёсткая рука. А вторая рука подняла с земли венок и бережно, как короной, увенчала голову будущей ведьмы.
– Они никогда тебя не поймают, – обещал лесной страж.
– М-м-м-р-р-р-у-у-у-м-м-р-р-р, – продолжала урчать ведьма, когтями раздирая беспечно подставленную ей ладонь – чтобы кровь не капала по капельки, а наполняла рот и стекала по коже. Страж поморщился и отвесил девушке подзатыльник. Жадничать её учить было не нужно, а отучивать бесполезно. – У-р-р-р...
– Тебе хватит, Тиселе, – мягко произнёс страж, когда ведьма перемазалась в золотистой крови с головы до ног. В тот же самый миг все раны закрылись, будто их никогда и не было, и высохли медовые подтёки на руке стража. Тиселе по-человечески пожала плечами, устроилась поудобнее и принялась по-кошачьи слизывать с себя кровь.
– Ты вернулся? – спросила она, приведя себя в порядок.
– Вернулся, Тиселе, – улыбнулся страж и, опрокинув девушку на спину, принялся чесать ей живот.
– Теперь будешь спать? – рассеянно спросила она, как будто ответ ничего не значил.
– Подрёмывать, – уточнил страж. – Спать в наше время нельзя, зазеваешься – в тебе просеку прорубят и спасибо не скажут.
– Хорошо, – отозвалась девушка и перевернулась на бок.
– Тебя не обижали? – небрежно спросил страж.
Он привёл девочку к тётке. А куда её ещё было вести? Ни один человек не принял бы у себя ребёнка, пришедшего из леса, того и гляди, закидали бы камнями. Заклятые хотя бы не прогоняли ведьм, хотя и их отношение нельзя назвать полезным для девочки. Для сестёр ведьма – это палач, живое орудие Судьи, существо, которому не положены человеческие чувства. Отнять магическую силу и жизнь у жертвы, замести следы, разрушить чары городских пришельцев, укротить нежить – всё это стали требовать с Тиселе когда она ещё была ребёнком, едва только она вошла в силу. Если бы племянник Судьи не чувствовал что-то вроде ответственности за судьбу девочки... Если бы Заклятые чуть больше любили бы детей и не радовались возможности сбыть ведьмочку хоть бы и лесному стражу... Страшно представить, что тогда бы выросло из Тиселе. Впрочем, и сейчас хорошего в ней было мало.
– Нет, – равнодушно ответила ведьма. – Боятся.
«Ещё одна вещь, которой не стоило учить маленькую ведьму» – снова подумал страж. Умение постоять за себя очень ценно, но когда ведьма бросается на обидчицу с когтями, норовя вцепиться в горло или перегрызть сонную артерию... Зато любителей указывать младшим их место в Доме поубавилось.
– Хорошо, – отметил страж и почесал девушке основание хвоста... вернее, то место, откуда у Тиселе рос бы хвост, если бы он у неё был. Ведьмочка совсем разомлела. – Ты знаешь, я нашёл себе невесту.
– М-м-м-р-р-р-м-м... – отозвалась Тиселе, глядя перед собой бездумными глазами. – М-р-р-р-р-р...
– Я женюсь на ней, как только сойдёт снег, – сообщил страж.
– Ум-р-р-р-м-м-м...
– А что мне с тобой делать? – грустно спросил страж и убрал руки. Ведьма перестала урчать и перевернулась на спину. Во взгляде её медовых глаз не было ни капли разума, и отвечать на вопрос она не собиралась. – Затравят ведь или голодом заморят.
Тиселе оскалила зубы, среди которых выделялись острые кошачьи клыки и зашипела. Страж вздохнул – грустно и по-человечески. Ни одна хозяйка леса не потерпит у себя в хозяйстве ведьму, как женщины в людских селениях не терпят в своих кроватях клопов. И не станешь объяснять, какие эти клопы милые и одинокие создания, как им без тебя плохо и страшно.
– Да и выросла ты уже, – отметил страж, проводя рукой по груди лежащей у него на коленях девушки. Под той тряпкой, которую в степи считали нормальной одеждой для девочки-подростка, явственно прощупывались холмики грудей. – пора тебе пару искать.
Ведьма оттолкнула его руку и свернулась клубком.
– Среди моих людей тебе делать нечего, – размышлял вслух страж. – Ты даже если захочешь, счастья им не подаришь. А в деревнях народ суеверный, на тебя спустят собак.
Тиселе глухо зарычала.
– С большой сворой ты не справишься, – строго сказал страж. – А в одиночку они и сами не полезут. Убежать-убежишь, но зачем тебе соваться?
Ведьма закрыла глаза и как будто потеряла всякий интерес к разговору.
– В город ведьмам и Заклятым вовсе дороги нет, – продолжал прикидывать страж. – Я и сам-то с трудом пробился, а тебе... Тиселе!
– А? – отозвалась девушка, открывая глаза. Совершенно нормальные, разумные человеческие глаза.
– Ты можешь сделать для меня одно дело?
– Могу, – немедля ответила ведьма и села прямо. – Говори.
– Я хочу отправить тебя на север, к огненным магам.
На лице девушки не дрогнул ни единый мускул, но страж поторопился прижать её к себе.
– Не навсегда, Тиселе, – заверил он. – Ты должна вызнать, в чём секрет их магии.
– Сделаю, – безо всякого выражения обещала ведьма. – Ты укажешь мне путь?
– Укажу, – заверил страж. – Но так просто туда не проникнуть. Сначала тебе придётся отправиться на северо-восток, где стоит город магов – тех самых, которые придумали заклятья от нежити. Разведай там, как попасть в замок огненного ордена, и возвращайся сюда.
– Сделаю, – повторила Тиселе. – Когда отправляться?
– Как можно скорее, – проворчал страж. Тиселе вскочила на ноги. – Стой! Вот торопыга. В город магов тоже не проникнуть так просто, а если и войдёшь – будешь прятаться по углам и уворачиваться от чужих башмаков.
– Пусть только попробуют, – хмуро усмехнулась ведьма.
– Ты там будешь одна, – напомнил страж. – Нет, Тиселе, мы поступим иначе. Я научу тебя, что говорить и как себя вести, покажу тебе записи, которые украл в их архивах – там они хранят свою память обо всём...
– Я не умею читать, – прервала его речь Тиселе. – В лесу это не надо.
– Зато понадобится в городе, – помрачнел страж. – Хорошо. Ты отправишься как только прочтёшь все архивы городских людей. Я отправлю тебя через круг белоцветов, и ты успеешь дойти до начала снегопадов. Зато, если возникнет нужда, сможешь призвать для бегства вьюгу.
– Хорошо, – легко согласилась Тиселе. Из всех живых существ в мире только одно заслужило её беспрекословное подчинение. И это была не Судья Заклятых.

– Нет, нет, и нет! – повторяла почтенная Биро Итель, нервно расхаживая по своим покоям, которые в городе непременно назвали бы кабинетом. – Мальчик, ты сошёл с ума!

Продолжение в комментариях.

Глава дописана.

запись создана: 27.08.2010 в 01:17

@темы: творчество, Граница

Comments

[merit_seguer]

– Ты старше меня всего на четверть столетия, тётушка, – отметил лесной страж.
– Да, но я человек, – проворчала Судья. Её племянник скептически хмыкнул, но Заклинательница предпочла это проигнорировать. – А по вашему счёту ты сущий мальчишка.
– Будь я мальчишкой, матушка бы не заговорила о женитьбе, – возразил страж.
– А будь ты взрослым, ты бы не возился со своим желтоглазым отродьем! – огрызнулась тётка.
– Должен же кто-то возиться с ребёнком, – безо всякого выражения ответил страж. – Помнится, ни одна из вас не пожелала взять на себя это бремя.
– Ты бы ещё бешеную рысь притащил, – проворчала Судья. – Надо же додуматься – подобрать в лесу малолетнюю ведьму и подкинуть мне на воспитание!
– Тогда ты говорили иначе, тётушка, – напомнил страж.
– Тогда я надеялась вырастить из девчонки толковую ведьму, – вспылила Заклинательница.
– Растить надо было, – пожал страж плечами. – А не морить ребёнка голодом.
– Детёныша, – зло поправила Судья.
– Детёныша, – согласился страж. – Ну и что же?
– А то, что ты сбил девчонку с толку. В кого она превратилась твоими стараниями?
– Какая разница? – отмахнулся страж. – Тебе не было до неё дела, а теперь вдруг взялась за воспитание. Прикажи её выпустить, она не твоя больше.
– И ты думаешь, я отдам её тебе? – Заклинательница остановилась, скрестила руки на груди и строго посмотрела на племянника. – Ты хотя бы представляешь, во что ты превратил девочку?
– Меня это не волнует, – солгал лесной страж. – Она моя. Прикажи её выпустить.
Дверь «кабинета» была открыта и проходившие мимо стражи и Заклятые с любопытством заглядывали внутрь. Задержаться и послушать они не осмеливались: каждый наталкивался на ледяной взгляд зелёных глаз и поспешно отступал. Племянник Судьи рыкнул, и его младшие братья – Волк-всех-волков и Медведь-всех-медведей, как их называли лесные люди, поторопились увести своих повелительниц подальше. Остальные разбежались сами.
– Она не твоя, – резко ответила Заклинательница. – Пойми, Орсег, она – человек. Человек не может принадлежать...
– Нечисти, – подхватил лесной страж. – Нас ведь так называют в городах, на твоей родине, тётушка?
– Не говори так, Ор...
– И не называй меня по имени! – рыкнул страж. – Дурная человеческая привычка! За сто с лишним лет могла бы и отучиться!
– Сколько мне лет, не твоё дело! – резко ответила Биро Итель. Страж засмеялся: городские женщины скрывали возраст, стыдились прожитых лет. Лесные сначала убавляли, а потом, когда жизнь переваливала за середину прибавляли, чтобы вызвать почтение к мудрости опыта. В глубине души тётушка оставалась городской молоденькой девочкой, которая бросилась в незнакомый лес на поиски пропавшей сестры.
– Не моё, тётушка, – согласился он. – Итак? Человек не может служить нечисти, а нечисть может служить человеку? Так выходит по-вашему?
– Дорогой мой мальчик, – начала Судья, но племянник перебил её.
– Ты ведь не находишь странным, что мои братья служат твоим сёстрам, тётушка. Заклятые разъезжают по лесам на оленях, волках и рысях, и это никого не возмущает. Они кутаются в меховые шкуры, они питаются свежим мясом, они всегда и везде чувствуют себя в безопасности. А почему? Неужто Олень, Волк или Рысь глупее твоих сестёр? Или, может, слабее? А, тётушка?
– Дорогой мой мальчик, – защищаясь от обвинений, Биро Итель протянула к племяннику руки, но Орсег остался холоден к проявлению родственной любви. – Не мне менять порядки, которые сложились задолго...
– Но ведь это ты их укрепила, тётушка, – перебил страж. – Ты собрала всех Заклятых здесь, в одном Доме, и ты следишь за каждой из них вот уже...
– Замолчи! – крикнула Заклинательница. Страж пожал плечами. Ему не было дела до унижений его братьев, среди которых лишь немногие были детьми его родителей: ему достались владения деда, убитого и едва не уничтоженного огненными магами. Населявшие лес животные – вернее, их духи-покровители или, как говорили балованные Заклятые, стражи, – приходились ему двоюродными дедушками, но по традиции считались младшими братьями. Настоящих же братьев было немного, они пришли на смену тем, кого истребили люди во время нападения огненных магов и строительства королевской дороги. Попадись ему дух-покровитель людей, допустивший такое, ему бы не поздоровилось, но именно этого существа лесной страж так нигде и не встретил. Даже в главном городе молились не ему, а выдуманным богам, а в каменном капище – так Орсег называл храмы – не было никаких следов божественного присутствия.
– Вы равняете нас с животными, – вежливо, будто речь шла не о нём, заметил страж. – Страшно подумать, кем твои сёстры считают меня. Но почему? В тебе только одна жизнь, в любой Заклятой только одна жизнь, и даже в Тиселе только одна жизнь, к тому же отвратительно короткая. В любом из нас таится без счёта жизней. За что же вам презирать нас?
– Мальчик мой! – всплеснула руками Биро Итель. – Никто не презирает вас! И уж тем более не презирают тебя!
Орсег хмыкнул. Братья передавали ему, как называют его их подопечные, наивно считающие себя повелительницами. Дуб-всех-дубов. Было бы лестно, не придавай девушки этому имени уничижительный смысл.
– Потому что я твой племянник, – вслух сказал страж. – Оставим этот спор. Верни мне мою ведьму и не стой больше у меня на пути.
– Ведьму ему верни, – проворчала Заклинательница. – Мальчик мой дорогой, ты напрасно хвастаешься своими жизнями, если собираешься и дальше возиться с этой девчонкой. Твоя мать...
– Ага! – воскликнул страж. – Теперь-то мы подошли к сути дела. Тётушка, ты не можешь уморить Тиселе только потому, что тебя об этом просила моя мать! Оставь ребёнка в покое!
– Это ты оставь ребёнка в покое! – топнула ногой Заклинательница. – В кого ты превратил девчонку? Что ты с ней сделал?! Почему она который день ничего не говорит, только шипит и отмахивается когтями?!
– Есть хочет, – спокойно ответил страж. – Вы её, небось, не покормили.
– Ведьма не должна получать магии вдоволь! Ведьма вообще не должна получать магию! Она отбирает её у врагов Дома!
– Что-то вам враги редко попадаются, – отстранёно отметил страж. – На такой кормёжке долго не протянешь.
– Не твоё дело!
– Ведьма моя, и дело моё, – возразил страж. – Тётушка, я всё ещё прошу. Вежливо. Отдай Тиселе, пока не случилось беды.
– Тебе жениться пора, а ты всё с ведьмой возишься, – проворчала Биро Итель. – Пожалел бы девчонку. Она и так из-за тебя малость с придурью, а женишься – последние остатки разума растеряет.
– Я собираюсь о ней позаботиться, – упрямо ответил страж. – Сам. Без твоей помощи.
– Сам, без моей помощи, – не унималась Заклинательница. – Это твоя забота – отправить девчонку на край света? Одну, разбирайся как знаешь?
– Она сама согласилась.
– Она бы и в костёр прыгнула, если бы ты приказал, – отрезала тётушка.
– Тогда это тем более не твоё дело.
Судья махнула рукой.
– Разбирайся как знаешь. Сбил с толку девчонку, теперь она у тебя вовсе на человека не похожа...
– Прикажи отпустить её и привести ко мне, – потребовал страж.
– Делай что хочешь, – устало ответила Заклинательница. – Хочешь сломать девчонке жизнь – ломай, я мешать не стану.
– Да с чего ты взяла... – оскорблённо начал страж, но тут в «кабинет» вбежала Тиселе. – Проклятье, чтоб я ещё раз её вам доверил!
Неделя, которую ведьма провела под замком в Доме Заклятых (Тиселе заперли сразу же, как стало известно о намерении девушки отправиться в город магов), не прошла для неё даром. И без того худая, теперь она казалась умирающей от голода, и в жёлтых глазах не было ни капли разума.
– Она упорствовала в непослушании, – надулась Судья. – И, кроме того, среди сестёр ни одна не готова делить магическую силу с этим чудовищем.
Орсег не ответил, ему было некогда. Вбежавшая девушка уменьшилась до размеров кошки, прыгнула и повисла на его руке вниз головой, цепляясь руками и ногами. Страж поморщился.
– Ешь, Тиселе, – разрешил он и скривился, когда ведьма принялась когтями и зубами рвать его руку. – Ешь вволю.
Взглянув на тётку, Орсег увидел на её лице выражение крайнего отвращения.
– Это – твоя доброта?! – вскричала Заклинательница. – Это?!
– Я её кормлю, – упрямо произнёс страж. – А вы морите голодом.
– Ты превратил её в животное!
Страж засмеялся.
– Все твои сёстры, тётушка, давно потеряли человеческий облик. У одной птичьи когти, у другой вибриссы, как у кошки, у третьей язык как у змеи. Тебе ли меня упрекать?
– У них остались человеческие глаза! И человеческий разум. А Тиселе...
– А Тиселе хочет быть вот такой, – огрызнулся страж, сам признающий справедливость тёткиных слов. – Оставь её в покое, пока не поздно.
– Делайте что хотите, – вспылила Судья. – Но смотри – женишься, прогонишь девчонку, кормить её за тебя никто не будет.
– Значит, я не женюсь, – неожиданно мирно ответил страж и вышел из тётушкиных покоев. Ведьма так и осталась висеть на его руке.

Проблема: до нормы не хватает трёх страниц, а я не знаю, о чём ещё писать в главе. Думаю...

[Леголаська]

– Я её кормлю, – упрямо произнёс страж. – А вы кормите голодом.

Морите?

Проблема: до нормы не хватает трёх страниц, а я не знаю, о чём ещё писать в главе. Думаю...

До какой еще нормы??

[merit_seguer]

Морите?

Леголаська, хех))). Да, морите.

До какой еще нормы??

Размер главы - 10 страниц. В предыдущей части. Значит, надо и здесь добиваться того же.
Если за этим не следить, текст будет неаккуратный.

[Леголаська]

merit_seguer

Если за этим не следить, текст будет неаккуратный.

Зато естественный. Нет?

[kallikanzar]

Отлично... не вытягивай объём, если не знаешь о чём - плохо закончится.

[merit_seguer]

Леголаська, естественный хаос - не наш путь в жизни.

kallikanzar, да я вроде бы знаю...

[merit_seguer]

Изменено

Отобрав у Заклятых ведьму, лесной страж недолго думал, куда её нести. Кроме как к себе, в свой лес, чьим воплощением и душой являлся он сам, идти было некуда. Но на первых же шагах Орсег понял, как опрометчиво поступил, разрешив ведьме пить его кровь уже в «кабинете» Судьи. Сам он в любой момент мог вернуться к себе с той же лёгкостью, с которой люди пробуждаются от дрёмы, но вот девушку надо было донести до границы, проходящей между мёртвым лесом и его собственным. Отнести, не обращая внимания, как она с каждым глотком пьёт его кровь и тянет силы. Будь страж у себя, он мог бы отдать и вдесятеро больше, будь он в гостях, одолжил бы у любого из бесчисленных родственников. Но здесь, в ничейных землях, он не мог потратить слишком много. Вернее, мог, но тогда бы проснулся бы у себя, бросив ведьму на полдороге. Чтобы перенестись вместе с ним, Тиселе была слишком материальна.
Пришлось стискивать зубы и идти, придерживая кусающуюся и царапающуюся ношу. Сторонний наблюдатель, если бы ему не повезло оказаться в этот момент в мёртвом лесу, пришёл бы в ужас, глядя, как страж бледнеет, тускнеет и становится прозрачнее с каждым шагом. Если бы ведьма не пила его кровь, можно было бы принять «дикий» облик, так напугавший в столице леди Элесит, и протянуть лишние сто шагов, но с открытой раной о таких фокусах можно было и не мечтать.
На беду из-за деревьев по одной выходила, жадно облизываясь, нежить. Её привлекала кровь стража, до которой эти создания были не менее падки, чем ведьма. А страж, опять же, не мог шугануть обнаглевших хищников иначе, чем угрожающим рычанием. Твари испуганно взвизгивали, отступали, и снова возвращались на тропинку. Орсег угрожающе заворчал. Если они нападут, его сил не хватит на драку. Убить его у нежити не выйдет, потреплют изрядно, но рано или поздно он проснётся у себя как ни в чём ни бывало. А вот девушка останется на тропинке, и больше никогда с неё не поднимется. Стражу останется потом только подобрать косточки, чтобы закопать у себя и вырастить из них новое дерево в память о ведьме, которую не смог донести до дома. Нелепое утешение. Он заворчал, обнажая клыки, и перешёл на бег. Нежить не отставала, хотя и не торопилась нападать. А до границы было ещё далеко. Страж побежал быстрее. Нежить всё не нападала, видно, ждала, пока он уберётся отсюда, оставив им насосавшеюся крови ведьму.
– Не дождётесь, – по-человечески процедил Орсег. Нежить не отвечала, продолжая преследование. Среди Заклятых считалось, что ведьмы занимают место духов-покровителей нежити, и могут заставить этих тварей повиноваться. Так и было, но, в отличие от стражей, ведьмы не могли вселиться в стаю нежити, стать её душой, разумом и чувствами. Не могли ведьмы и вселяться в отдельных тварей, как это иногда делали духи-покровители животных. Но самое главное: потерявший силы страж возвращается к своим истокам, так, Орсег, устав, на время сливался с лесом. Потерявшая силы ведьма пожиралась неблагодарными подопечными. И всё же она могла им приказывать – если бы находилась в сознании.
– Тиселе! – позвал Орсег и встряхнул девушку. – Очнись!
Ответа не последовало. Страж зашипел от бессильной злобы на тётушку и её «сестёр», которые довели ведьму до подобного состояния, но это мало помогло. На бегу он с размаху налетел на кочку и едва не покатился кубарем. Нежить радостно взвыла и подобралась ближе, но Орсег злобно ощерился и выровнял бег. Он бы никогда не споткнулся, если бы не впившаяся в руку ведьма, но, если бы не она, ему бы вовсе не пришлось бы бежать.
– Замкнутый круг, – произнёс вслух страж. Кочка на тропинке была ровно посередине пути, но сил у стража больше не оставалось. Похоже, пришло время отдирать от руки Тиселе и принимать бой. Там, за поворотом, должна быть удобная полянка, а ведьму можно будет подсадить на дерево. Плохо только, что нежить прекрасно лазает по деревьям...
Когда на тропинку перед Орсегом легла новая тень, до полянки оставалось всего несколько прыжков. Но их-то он и не успевал сделать. Сгорбившись так, чтобы прикрывать девушку от обнаглевшей нежити, лесной страж зарычал в лицо ближайшему противнику. Человеческий череп на зверином теле – отвратительное сочетание. Люди не успокаиваются даже после смерти.
Бой был бы последним до самой весны, и всю зиму Орсег едва бы смог пошевелить хоть веточкой, но тут на тропку выскочило новое действующее лицо. Волчье тело (и только глаза у него были человеческие) проскользнуло между деревьями, и младший брат, не останавливаясь, схватил преграждавшую нежить за горло. Встряхнул и, мотнув головой, отбросил в сторону. На землю тварь упала серой пылью. Волк чихнул, моргнул и поднялся на задние лапы, возвращая себе человеческий облик. Последними поменялись глаза, из людских сделавшись звериными.
– Балбес ты, братец, – заметил Волк и протяжно завыл. Нежить отозвалась – кто визгом, кто и вовсе жалобным скулежом, но убираться не собиралась. Убить нежить можно было только волшебным огнём, который несли с собой люди. От всего остального они только рассыпались пылью, чтобы следующей ночью вновь воскреснуть. А в мёртвом лесу они появлялись и днём. – Ишь! Обнаглели!
Орсег в ответ только оскалился. Поддержка брата была как нельзя кстати, и оба это знали.
– Балбес, – повторил младший брат и отломил нависавший над тропинкой сук. Прикинул по руке и с размаху опустил на хребет ближайшей твари – скелету, у которого руки росли на месте ног и наоборот. Тварь взвизгнула и рассыпалась пылью, как до того её предшественница. Это послужило сигналом: монстры помельче бросились наутёк, а оставшиеся кинулись на Волка, полагая необходимым разделать прежде с ним. Младший страж рассмеялся и сбил первого ударом дубинки. – Упрямый дурак.
– Я уже побеседовал с тётушкой, – огрызнулся Орсег, отпрыгнув к ближайшему дереву. Тиселе не сознавала происходящее и не отцеплялась от его руки, поэтому лесной страж завёл руку за спину, прижимая ведьму к стволу, чтобы нежить не могла добраться до девушки, и щёлкнул пальцами. В левой руке сама собой выросла дубина, не уступавшая размерами дубине брата. Будь он один, дрался бы клыками и когтями, но хрупкую, как все люди, девушку приходилось прикрывать оружием. Вовремя: к нему уже начали подбираться.
– Можешь же! – с завистью хмыкнул Волк, опуская свою дубину на морду очередного монстра.
– Могу, – не стал спорить Орсег, расправляясь с тварью, подбиравшейся к нему справа. – А ты мог бы и обойтись.
– Чтобы твари меня потрепали? – засмеялся Волк, ловя на дубинку прыжок крупной, больше похожей на поросший шерстью скелет, нежити. Сторонний наблюдатель вряд ли успел бы рассмотреть происходящее или расслышать беседу двух стражей, но, если вдуматься, сторонний наблюдатель был бы съеден первым. – Это ж ты у нас деревянный, а я... сзади, братец!
– Спасибо, – рыкнул Орсег и отпрыгнул. Кинувшаяся на него тварь потеряла равновесие и распласталась на земле. Волк шагнул и ударом ноги сломал ей хребет.
– Кажется, всё, – огляделся он по сторонам.
– Убрались, – согласился лесной страж. – Заклятым стоило бы хоть иногда высовывать носы за двери своего Дома! Ни в одном лесу столько нежити нет, как здесь.
– Зачем им рисковать своими хорошенькими носиками? – засмеялся Волк. В отличие от большинства стражей, он не пошёл на службу ни к одной из сестёр и потому позволял себе не меньше вольностей, чем его старший брат. Сейчас он пестовал не вошедшую в силу молоденькую Заклятую, которой предстояло или вызвать его на поединок воли или распроститься со стражем, едва закончатся годы ученичества. Но дурочек вызывать Волка на поединок воли в Доме не находилось. – У себя они в безопасности, а за порогом... Есть мы, есть договор. Есть ведьмочка, которую всегда можно выдрать за уши.
– Им не стоило запирать Тиселе без пищи, – отозвался страж. Всё это время ведьма продолжала тянуть из него кровь и жизненную силу, хотя выпила столько, сколько хватило бы и на четырёх мужчин.
– Да, нежить без неё распоясалась, – согласился Волк. – А ты всё-таки балбес.
– А ты слишком много времени проводишь возле людских поселений, – рыкнул Орсег, и, выпустив дубину (она немедленно исчезла), направился в сторону своего леса.
– Ты мог бы позвать меня, – настаивал Волк. – Или Медведя. Или Кабана. А пошёл один.
– Не подумал, – буркнул лесной страж. Его привязанность к подобранной ведьме была предметом многолетнего семейного обсуждения и осуждения.
– Зачем ты возишься с этой девчонкой? – непринуждённо спросил Волк, закидывая дубину на плечо и устремляясь за братом крадущейся походкой. – Подобрал бы волчонка. Его бы съела нежить, а я бы собрал обратно из косточек. Капелька крови, и вот опять бегает.
– Знаю, – угрюмо отозвался страж. После каждой охоты люди заваливали его лес костями, и приходилось ждать, пока братья соберут останки и вернут погибших животных к жизни. А человеческие кости не оживают, сколько над ними не колдуй. Не оживают совсем или становятся нежитью. Тиселе тоже станет нежитью, когда умрёт, если только перед смертью её не запоют сёстры-Заклятые. А умрёт девочка скоро: ни одной ведьме не суждено прожить больше одной человеческой жизни, это вам не Заклинательница.
– А знаешь – не подставлялся бы, – наставительно заметил Волк.
– И когда успел к человечьей дороге завернуть? – проворчал Орсег. – Так не у нас, так за каменными стенами разговаривают.
– Их стоит послушать, – отозвался младший брат. – Если б собаки не выли, я бы и в гости наведался.
– Лесных девушек мало? – хмыкнул Орсег.
– В лесу они все одинаковые, – по-человечески залихватски подмигнул Волк. – Русые, зеленоглазые и скучные. А в городах, говорят, всякие водятся, и все весёлые, как зяблики.
Лесной страж засмеялся. Они уже почти дошли, и он был благодарен младшему брату и за помощь, и за компанию, и за то, что не пришлось в который раз выслушивать, сколько вреда может принести лесу одна маленькая ведьма.
– Меня бы спросил, а не обозников слушал.
– Неужто соврали? – хохотнул Волк.
– Ни одной весёлой не видел, – заверил Орсег, переступая границу своего леса. Его тело побледнело больше прежнего, а после страж растворился в воздухе вместе с девушкой, которую нёс на руках. Младший брат прыгнул следом, и вскоре в лесу завыла волчья стая.

[kallikanzar]

Отлично. Хотя слово "балбес" как будто бы выбивается из общего повествования. Но, впрочем, не сильно.

[merit_seguer]

kallikanzar, а мне не очень нравится. Я собиралась сцену боя переписать.

[kallikanzar]

merit_seguer
Перепиши. Мнение автора - закон.

[merit_seguer]

kallikanzar, просто вяло слишком.

[Леголаська]

Да, второй вариант лучше. )

[merit_seguer]

Леголаська, я рада.
Хотела многое изменить, а в итоге обошлась несколькими штрихами. Экшена, правда, не вышло, но хоть убрала "эн плюс первая нежить", "эн плюс вторая нежить"...

[Леголаська]

merit_seguer , ну, штрихи пошли на пользу.

[merit_seguer]

Леголаська, это радует))).